Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 215 (всего у книги 235 страниц)

Голос пропал.

– Не слышу!

– Это всё, товарищ генерал, – виновато сказал дежурный.

Шаргин заметил обращённые к нему лица товарищей и произнёс каменными губами:

– Насколько я понял, Волков, Диана, Шапиро и Вия не вернулись. На экспедицию, насколько я понял, совершено нападение, и убиты…

– Кто?! – не выдержал Апухтин.

– Депеша пришла с лакунами. Кто убит – неизвестно. Но судя по всему – не один человек.

В зале визинга стало тихо…

Глава 20
Такси подано

Диана предложила похоронить убитого дракона, однако Дарислав отверг идею.

– Пусть лежит в своём гробу, – сказал он мрачно. – А то ещё прорастёт, как этот модуль, да нападёт, выбрав момент.

– Как прорастёт? – не поняла женщина.

– Как спора, из которой вырос этот аппарат. Тут их ещё несколько, и этот деятель явно хотел вырастить флот. Либо решил воспользоваться аппаратом как дроном-камикадзе, чтобы уничтожить нас.

Диана сморщилась, и Дарислав добавил с улыбкой:

– Я пошутил насчёт «прорастёт». Хотя кто знает, каким образом драконы размножаются. В общем, предлагаю ничего не трогать, оставить крылатого дурака в кабине, а самим лететь к МТС. Мне надо найти хоть какой-нибудь комбез, чтобы не путешествовать голым.

Диана критически оглядела мужа.

Выстрел из «калаша» с красной рукояткой превратил весь «кекс» спереди, от пояса до шеи, в лохмотья, поэтому, подлечив неглубокие раны, Диана просто замотала лохмотья скотчем, превратив мужа в пациента реанимационного отделения лечебницы.

– На чём полетим? Твой антиграв повреждён, а мой вряд ли потянет двоих.

– Потянет, он рассчитан на перемещение двухсот килограммов груза. Но поступим иначе.

Дарислав спустился к змеевидному «грузовику», стоявшему под барханом. Аппарат имел кабину, весьма схожую с кабинами грузовых автомобилей середины двадцатого века, называемых в России полуторками. Единственное отличие крылось в управлении машиной: вместо руля она имела целых четыре рычага, напоминающих суставчатые джойстики. Немного отличалось от российской «полуторки» и сиденье «грузовика», рассчитанное под тело птерозавра.

Дарислав залез в кабину, с трудом умещаясь на сиденье в форме бабочки, с выемкой для хвоста, оглядел панель управления.

Подогнав «грузовик», беглец из МТС оставил его двигатель включённым, судя по мелкой дрожи панели и перемигиванию индикаторов, что обрадовало нового водителя.

– Отлично! – пробормотал он. – Техника на грани фантастики! У нас дома такую создавали ещё до Великой Отечественной войны.

– Не капризничай, – сказала Диана. – Скажи спасибо, что нам хоть такая досталась в исправном виде. Драконы не собирали машины, а выращивали.

– Да помню.

Дарислав пошевелил «джойстиком», отмечая реакцию панели управления, имеющей всего четыре индикатора. Ни один из них не заставил «грузовик» двигаться. Но стоило подёргать их в разных сочетаниях, и через несколько минут пилот нащупал нужную композицию для включения машины. Левый и соседний «джойстики» позволили ей подняться в воздух, третий и четвёртый – двинуться вперёд. Причём четвёртый, самый массивный, увеличивал и замедлял скорость движения аппарата.

– Садитесь, барышня! – Дарислав вернулся к Диане, наблюдавшей за манёврами «грузовика». – Такси подано.

Слабо улыбнувшись, жена бочком втиснулась в кабину.

– Какие же они были… лилипуты.

– От горшка два вершка, – согласился Дарислав. – Зато летали.

– Если судить по статуе в Замке, они были прямо-таки гигантами.

– Как говорил незабвенный Козьма Прутков: если на клетке слона увидишь надпись «буйвол» – не верь глазам своим. Хочешь сесть на моё место?

– Нет уж, потерплю, гони.

Оставили в кабине драконовского модуля повреждённый «универсал» Дарислава, вынув энергопреобразователь, а также обрывки костюма и растерзанный пояс антиграва.

«Грузовик» поднялся повыше, и пустыня легла под ним жёлто-коричневой скатертью, навевающей грустные мысли и одновременно внушающей уважение своей масштабностью, если принять во внимание её предназначение как поля для выращивания летательных аппаратов.

Летели невысоко. Как Дарислав ни подгонял «грузовик», утапливая правый рычаг, скорость, достигнув примерно восьмидесяти километров в час, больше не увеличивалась. Поэтому добирались до «машинно-тракторной станции» не меньше часа.

На всякий случай Дарислав завернул к «свалке урожая» в кратере, надеясь на случайную встречу с другими драконами, которые могли бы стать проводниками (где появился один, мог появиться и другой), однако надежды его не оправдались.

Ничего не изменилось и на территории МТС, из чего Диана сделала вывод, что дракон прибыл сюда один.

– Наверно, это был оператор, посланный для восстановления всего посевного хозяйства, – предположила она. – Судя по его деятельности, он хорошо знал систему и начал реанимировать комплекс.

– Возникает вопрос. – Дарислав посадил «грузовик» перед пирамидальным зданием с гофрированными гранями. – Кто его послал?

– Добавь второй: где портал, через который он сюда проник?

– Так как дракон крутился вокруг МТС, портал просто обязан находиться в этом центре.

– Мы искали…

– Плохо искали. – Дарислав вылез. – Но прежде надо найти хотя бы что-либо похожее на фартук. Не хочу выглядеть пациентом, сбежавшим из психиатрической клиники.

– Я тебя красиво замотала.

Он улыбнулся, перехватил «калаш», из которого дракон стрелял в него, и, стараясь не делать резких движений: раны побаливали, а скотч стягивал кожу на груди, – двинулся к пирамиде, уже изучив, какие дыры в корпусе здания ведут внутрь.

На поиск «склада» ушло больше часа.

Начали с нижнего этажа и закончили верхним, где располагалась гарнитура управления посадочным комплексом. Компьютер комплекса продолжал работать, подмигивая сам себе фасетками индикаторов, но что он делал, какие задачи решал, было неизвестно. Заглянув в помещение, путешественники спустились на нижний ярус пирамиды и в одном из секторов вокруг центрального зала всё-таки наткнулись на не замеченную ранее дверь. После выстрела из «универсала» Дианы дверь привела обоих в «гардеробную»: именно так выглядело треугольное помещение, заставленное рядами рамок с плотно висящими на вешалках комбинезонами.

Большинство этих пятнистых изделий «драконовского легкопрома» имело «детские» размеры, хотя встретились и вешалки с комбинезонами (кстати, без рукавов), рассчитанными на комплекцию Дианы. Но Дариславу не подошёл ни один из них.

– Свиной хрящик, – сказал он в сердцах, закончив примерку, – как поговаривает мой братишка. Придётся ходить забинтованным.

– Погоди-ка. – Диана быстро отобрала несколько серо-зелёных комплектов, прикинула их размеры по спине мужа и начала разрезать на части с помощью неймса.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он.

– Ателье приняло заказ, – ответила жена. – Сошьём тебе отличную робу. Правда, она будет без рукавов.

– Лишь бы закрывала живот.

– Закроет.

Шитьё длилось полчаса, после чего Диана нацепила полученный «уник» на мужа и с удовлетворением повертела его перед собой.

– Хоть сейчас на подиум! Если бы ты себя видел!

Дарислав засмеялся:

– Представляю.

– Пройдись.

Он походил из угла в угол «гардеробной».

– Не жмёт, не колет?

– Странный материал, не шёлк, не ситец, не шерсть…

– Пластик, – усмехнулась она.

– Странно, что он не истлел за время хранения.

– Просто в здании отсутствуют бактерии, которые могли разлагать этот материал. Куда теперь?

– Предлагаю… – Дарислав не закончил.

Откуда-то донёсся звонкий клик – будто ложка звякнула о край стеклянного бокала.

Космолётчики замерли.

– За мной! – скомандовал Дарислав, бросаясь к выходу из «гардеробной».

Диана могла бы лететь за ним, воспользовавшись антигравом, но вспомнила о нём, только когда они из кольцевого коридора выбежали в главный зал, к которому клиньями сходились семь секторов. Точно в центре помещения стоял зеркально бликующий шар, постреливая во все стороны зигзагами электрических молний. На его боку, ближе к верхней части, виднелось тёмное отверстие диаметром около метра, накрытое решётчатым козырьком люка.

– Что это?! – прошептала Диана.

– Если я правильно понимаю… – начал Дарислав.

– Портал! – вскричала она.

– За мной!

Они припустили к центру зала, молясь в душе, чтобы догадка подтвердилась.

Дарислав шагнул к шару, но Диана остановила его:

– Подожди! Вдруг там сидят драконы?!

– Эй, кто там, выходи! – крикнул он, поднимая «автомат».

Никто не отозвался. Тишина стояла полная, нарушаемая лишь потрескиванием электрических змеек.

Стараясь не коснуться их руками, Дарислав заглянул внутрь шара, но увидел только чешуйчатые стенки, разлапистое кресло и груду коробок разного размера и цвета.

– Заходим!

– Что там?

– Нам прислали портал, садимся!

– Кто прислал?!

– Всеволод, наверно, кто ещё? Поторопись, пока он не исчез!

Они забрались в шар, перешагивая коробки и пакеты.

Дарислав хотел усадить жену в кресло, хотя оно имело необычную форму, но на самом сиденье обнаружились засохшие коричневые пятна, и Диана заупрямилась.

– Не хочу! И запахи здесь… как в конюшне!

– Можно подумать, ты знаешь, чем пахнет в конюшне.

– Читала. Что дальше? Когда нас отправят?

Он оглядел узкую панель перед креслом.

На ней мигали всего два индикатора, жёлтый и красный, экранов или окон не было вовсе, и в душу закралось сомнение: правильно ли они поняли ситуацию? Может быть, это ожил какой-нибудь механизм МТС? Типа кабины фуникулёра? Кто-то погрузил в него нужные припасы, оборудование и приборы и сейчас вернётся, чтобы перевезти груз в другое место? Но ведь шара до этого момента не было, иначе путешественники наткнулись бы на него раньше? К тому же не похоже, что комплекс ожил и способен функционировать, как прежде. Значит, шар всё-таки послан сюда по какой-то «боковой» линии метро?

Диана, не дождавшись ответа мужа, нетерпеливо подёргала его за край перешитого «комбинезона».

– Что молчишь?

Дарислав очнулся:

– Размышляю, не ошибся ли я. Подождём пару-тройку минут и… – Он не договорил.

На панели загорелся фасетчатый глаз, люк за спиной Волкова закрылся, раздался хрустальный звон ложечки о край бокала, и на космолётчиков упало покрывало мрака…

Глава 21
Никого ждать не будем

Старт фрегата «Великолепный» состоялся одиннадцатого февраля, на третий день после его возвращения из похода к звезде Феникс класса К2, вокруг которой вращалась планета-экзот в форме куба. Фрегат под управлением капитана Вильгельма Дроздова доставил на планету экспедицию, которая должна была найти базу древних ящеров, участвовавших в глобальной войне шестьдесят миллионов лет назад, и по приказу РКС вернулся обратно, чтобы направиться в Ланиакею, а оттуда через портал Властителей нырнуть в тёмную вселенную – Тьмир.

Совещание Совета безопасности СОН состоялось сразу после уничтожения тартарианского «крокодила» недалеко от Луны неизвестным космическим объектом, предположительно – боевым роботом типа «джинн». В совещании, проведённом в формате онлайн, участвовали и представители России: Мишин, Апухтин и глава российского МИДа Смеян. Однако общеземной Совбез ничего так и не решил, раздираемый вечными разногласиями между бывшими «гегемонами» человеческой цивилизации – США, Малобританией, Еврохалифатом и странами общеземного Содружества: Индией, Ираном, Китаем, Бангладеш, Бразилией и Россией. Поэтому все участники совещания согласились собраться вновь через три-четыре дня, собрав дополнительный материал по теме и подготовив свои предложения.

Но руководители российских тревожных служб понимали пагубность затягивания решения, и глава Совбеза России Хорошев, созывая руководителей страны, сказал:

– Никого ждать не будем! Счёт идёт даже не на дни, а на часы, а может быть, и на минуты. Совещание назначено на четырнадцать ноль-ноль.

В четырнадцать ноль-ноль оно и состоялось, только на следующий день после уничтожения парламентёра, каковым признали корабль цивилизаций Ланиакеи. Длилось оно недолго, меньше часа, и единственным его решением был посыл экспедиции в Ланиакею. Начальником экспедиции назначили главу Коскона Шаргина, а вместе с ним на борт «Великолепного» взошли «звёздные береты» – десант бригады сил специального назначения под командованием полковника Кайсына Алиева. В отобранную им группу были включены одиннадцать спецназовцев, опытных офицеров, закалённых космических «волков» сил быстрого реагирования, не один раз побывавших в переделках за пределами родной планеты и Солнечной системы.

Шаргин сам предложил свою кандидатуру на пост начальника рейда, и после недолгих дебатов с ним согласились все члены Совбеза, за исключением генерала Бояндина. Впрочем, это уже не имело значения. И в Совбезе, и в правительстве России понимали важность миссии, и уже не в первый раз именно российские специалисты выходили на передовую линию обороны всей цивилизации, как это случалось в начале двадцать первого века после распада Украины, и при вторжении «цифровиков» – обитателей другой ветви Мультиверса, – и при отражении атаки ядран, жителей ядра Млечного Пути, озабоченных идеей ограничения «непослушной земной цивилизации», не желающей подчиняться «общевселенским традиционным ценностям».

По своей энергетической мощи и вооружению фрегат «Великолепный» не уступал крейсерам класса «Ра» и «Непобедимый». На его борту имелись все виды оружия, в том числе пресловутое умертвие, изделие какой-то сошедшей с арены истории могучей цивилизации, способное останавливать даже внутриядерные реакции. По мысли руководителей спецслужб, этого было достаточно для решения задач любого спектра. Но Шаргин помнил, что и эта цивилизация, обладая таким сумасшедшим оружием, не смогла преодолеть кризис и ушла в небытие вместе с другими участниками общевселенской войны. Уповать на него как на средство решения любых проблем не стоило.

Первую коррекцию вектора движения «Великолепный» провёл за пределами внешнего рукава Галактики – рукава Персея. Отсюда хорошо была видна колоссальная звёздная структура – Великая Стена, состоящая из миллионов галактик. С Земли наблюдать за ней было невозможно из-за того, что она пряталась «за спиной» Млечного Пути. Зато с расстояния в пятьсот тысяч парсеков эта галактическая ветвь предстала во всей красе, соединяясь в безмерной дали с не менее грандиозной структурой – Ланиакеей, протянувшейся на три с лишним миллиарда световых лет.

Вместе с отрядом спецназа летела и небольшая группа учёных в составе четырёх человек, которой руководил Юрий Панаско, доктор ксеноархеологии. Ему исполнилось пятьдесят четыре года, и он являлся автором теории археозаговора, утверждавшей, что архитектура всех цивилизаций Вселенной подчинена единому алгоритму и отражает программу развития с первых же мгновений её рождения.

Настроение всей команды Шаргина было будничным, и ему не приходилось занимать подчинённых какими-то делами. Многие работали, изучая историю контактов с тартарианцами, некоторые учились, имея в лице кванка фрегата Твердыни хорошего собеседника и наставника. Да и специалисты Панаско могли подсказать молодым ребятам немало ценных сведений.

Поскольку шли быстро, в зале визинга практически не собирались, чтобы полюбоваться на сетчато-волокнистую паутину Мироздания и неторопливо побеседовать за чашкой кофе. Каждый участник экспедиции имел персональную каюту с ложементом связи и мог при необходимости связаться с любым членом экипажа или коллегой по линии видеоконтакта.

Вторая коррекция понадобилась фрегату, когда он вылупился из ВСП-канала по ту сторону Великой Стены.

Задержались здесь, в трёх миллиардах световых лет от Солнечной системы, всего на пять минут и после рутинного контроля функционирования систем корабля прыгнули в бездну «одномерной суперструны», вынесшей фрегат к основанию колоссального «древа» сверхскопления Ланиакеи.

Но и тут не торчали долго, «на виду у тартарианцев», как выразился капитан «Великолепного» Дроздов. Он участвовал со своим экипажем во всех недавних манёврах флота при сражениях с тартарианцами и джиннами, и Шаргин надеялся на его опыт и железное самообладание, почти равное невозмутимости знаменитого капитана крейсера «Ра» Маккены.

С момента старта с плесецкого космодрома прошло всего три часа, когда «Великолепный» вышел в центре (условном, конечно) Ланиакеи перед кольцом из двенадцати звёзд, сигнализирующих о нахождении здесь портала в Тьмир. «За три часа, с остановками, – подумал Шаргин с лёгким недоверием, – пересечь пол-Вселенной! Чем мы не покорители Вселенных?! Или это не главное?»

Твердыня сообщил о приближении пограничного флота Властителей, стерегущего вход в «преисподнюю Тьмира», но люди не стали ждать развития событий.

– Вперёд! – скомандовал Шаргин.

– Выполняю! – отозвался кванк.

Дроздов промолчал, хотя это вовсе не значило, что он не контролирует работу компьютера.

«Великолепный» обнаружил искусственную планету в центре кольцевого созвездия и тихо-тихо проколол «орех» сооружения невидимой «струной» до самого ядра, представляющего портал в тёмную вселенную. Сознание людей выключилось и заработало снова, заставив их пережить неприятную паузу «остановки сердца». Космолётчики открыли глаза и увидели белый космос, пронизанный близкими и далёкими кружевами «тёмных мхов».

– Отлично! – проговорил Шаргин севшим голосом и откашлялся. – Спасибо, капитан! Идеальное погружение!

– Служу России! – ответил Дроздов невозмутимо.

– Ищем Моховик!

Фрегат двинулся к зеркально-прозрачной стенке силового куба, окружавшего портал. Стенки куба исчезли, породив сотрясение пространства.

– Фиксирую указатель, – доложил Твердыня, показывая в центре виома двенадцать чёрных точек. Кванк имел в виду конфигурацию из двенадцати звёзд, используемую тартарианцами и создателями тюрем для джиннов и моллюскоров, а также жителями Тьмира в качестве указателя цели. Какую роль играла в психологии негуманоидов дюжина – число двенадцать, – не знал никто, ни один ксенопсихолог, но именно оно служило им реперной точкой.

– Расстояние?

– Аналогично двум световым годам.

– Всем приготовиться! Счёт пойдёт на доли секунды! Мы должны подойти к Моховику как можно точнее! Твердыня, твоя задача – отреагировать на все версии угрозы в режиме ВВУ-БН. Цель – Замок Драконов. Мы будем в отрубе несколько секунд, действовать тебе придётся самостоятельно!

– Справлюсь! – сухо ответил искин фрегата.

Глава 22
Моране

Время для него остановилось… почти… мысли и действия, требующие до этого момента сравнительно неторопливых реакций, приобрели характер внутриядерных реакций, длящихся триллионные доли секунды. Если в спокойном состоянии блок опций восприятия реальности растягивался на три секунды, то в нынешнем положении мышление Копуна ускорилось в миллионы раз. Все десять ступеней осознавания и настройки организма уложились в десять триллионных долей стандартной (по человеческим меркам) секунды.

Среда: уникально агрессивная, плотная, пронизанная «сверхгорячим» энергетическим потоком от радиоволн до жёстких гамма-лучей, плюс колоссальное гравитационное поле…

Состояние личное: энергия стремительно убывает, высасываемая чёрной дырой, уменьшается масса, сокращаются линейные размеры, мышление вибрирует, приближаясь к распаду личности…

Оценка опасности: максимальное сближение с чёрной дырой до потери личности – десять километров… сокращается с каждой секундой…

Прогноз на будущее: большие параметры – невозможен, малые – до минуты – неблагоприятен… освобождение с наименьшими потерями – до восьми секунд…

Ощущения физические: он плывёт в густом сиропе и тонет, захлёбываясь…

Защита: требуется срочное дополнительное энергоснабжение…

Кто-то рядом… уровень контакта… кто-то рядом?!

Копун «очнулся».

Рядом, то есть в пределах сферы воздействия, находилась Дианая, и она страдала, корчась от боли энергопотери и внешнего силового давления!

«Милая, держись!»

«Мне… плохо… – донёсся мысленный всхлип моллюскора. – Я таю… таю… таю…»

«Держись! Я вбираю тебя в своё пси-пространство целиком! Для этого освободи свой мыслеконтур и дай линию прямого воздействия!»

«Надо… уходить…»

«Мы уйдём, как только объединимся! Поверь мне! Сделай то, что прошу».

«Верю… бери… меня…»

Яркая радужная молния вонзилась в «мозг» Вестника, рождая ответную вспышку яркого света, объединившую обе энергетические структуры искинов. Копун почувствовал такую силу «в мышцах», что едва не возликовал от ощущения всемогущества. Теперь он был на равных с чёрной дырой, в которую (или близко) его загнали моране и которая играла в Тьмире роль центрального нервного узла – ганглия, ядра мышления этой тёмной вселенной, сотканной не из атомов и молекул, а из структур Калаби – Яу, раздутых инфляцией после Большого взрыва до видимых масштабов. Люди Земли называли эти структуры «суперструнами».

Энергии объединившейся пары «Вестник – моллюскор» хватило бы на соскальзывание в канал ВСП и уход из зоны схватки с моранами, представлявшими собой антивирусную систему Тьмира, к счастью срабатывающую медленно. Да и сам Тьмир являлся медленно мыслящей сущностью – в зависимости от своих размеров, потому что он был целой Вселенной! Но Копун не побежал, хотя и контролировал состояние Дианаи, чтобы в случае возрастания риска распада покинуть зону контакта.

Моран было больше тысячи: безобидные с дальнего расстояния полупрозрачные облачка с танцующими внутри чёрными звёздочками на фоне белого космоса смотрелись как земные одуванчики и казались даже красивыми. На самом деле это были накачанные энергией объекты, композиции полевых субстанций, не имеющие аналогов в «нормальной» барионной Вселенной, и каждый из них обладал мощью, стократно превышающей мощь любого земного космолёта. И при этом они обладали разумом, пусть и не человеческого типа и даже не таким, какой был у Копуна. У него мелькнула ребяческая мысль подшутить над моранами, и он придумал способ: создал голографическую копию своего основного тела – в виде веретена – и запустил к выстроившейся куполом антивирусной эскадре. Мгновение спустя он пожалел об этом, однако было поздно. Моране не поддались на уловку, не обратив внимания на призрак, зато нанесли удар по «обнявшейся» паре искинов.

Впрочем, Копун был готов к любому повороту событий, поэтому не стал отражать удар (порождённая моранами волна гравитационного поля двигалась не мгновенно, а со скоростью света, что давало шанс вовремя отпрыгнуть) и перенёсся ещё ближе к так называемому горизонту чёрной дыры, пересекать который было нельзя.

К его удивлению, остановиться он не смог! Какая-то непонятная чудовищная сила продолжала цепко держать пару, как обезьянья лапа – банан, и толкать в объятия чёрной дыры, не давая возможности ни маневрировать, ни прыгнуть в «струну» ВСП.

Перспектива пугала. Даже всей мощи объединённых искинов не хватало на освобождение из объятий сверхмассивного объекта, удерживающего благодаря гравитации даже свет. Путь был открыт только в одну сторону: в дыру, и сеть моранских «облаков» неумолимо приближалась.

Впервые в жизни Копун рассвирепел.

Уже давно он не отключал сферу чувств, приобретённую с помощью взаимодействия с людьми, хотя иногда она очень мешала, особенно при решении пограничных задач – сделать так или эдак. В прежние времена он просто начал бы бой, не собираясь сдаваться на милость победителей – тьмирских разумников. Но в данном случае с ним была женщина, пусть и созданная искусственно, почти так же, как он сам, и её присутствие влекло его на подвиги.

До пересечения с трепещущей границей чёрной дыры (её горизонт был размыт, так как она непрерывно поглощала излучение и материальные узлы космоса) оставалось около двух километров, когда он изобрёл алгоритм старта по примеру людей: в режиме «куда глаза глядят», присоединив к нему своё ощущение вакуума как бесконечного поля безмассовых частиц – квантонов, из которых, по сути, и состояли «самые элементарные» кирпичики материи на порядки меньше «суперструн».

«Держись, Дианая!»

«Держусь, милый!» – простодушно ответил моллюскор.

Он не знал, получится ли у него фокус с бегством через иное измерение или нет: все известные Вестнику законы Мироздания хорошо работали в трёхмерье, хотя сама метавселенная опиралась на базис десяти измерений или одиннадцати, если принять во внимание время как своеобразное измерение, в то время как развёрнуты были только три пространственных. Когда больше года назад Копун попытался нырнуть в балк гильбертова пространства, чтобы добраться до «соседней» метавселенной, почти во всём идентичной родной, ему пришлось разворачивать четвёртое измерение, пробившее барьер между мирами. Но чтобы вырваться из цепких «лап» чёрной-чёрной дыры Тьмира, требовалось более сложное преобразование материального контента собственного тела, и Копун ухищрением квантовой фазировки превратил себя и моллюскора в «пакет» пятимерья, «струны» которого унесли их в неведомые бездны Мультиверса.

В этом состоянии он мог непосредственно ощущать дрожь доядерных реакций, когда ещё не существовало элементарных частиц, и это поразило его в первую очередь, потому что тело-струна мчалось во мраке кваркглюонной плазмы, в квантовой «пене» допространственного состояния материи.

Но вот темнота вокруг начала рассеиваться – очень долго, несколько сотых долей секунды, пока «падающая» в ничто пара не окунулась в океан огня.

«Вскрикнула» Дианая: невероятно яростное пламя ослепило и обожгло её.

Копун сосредоточился на восприятии себя и мира, продолжая оставаться в состоянии «пульсирующей струны», чтобы выяснить, куда их занесло.

Среда поразила отсутствием ориентиров, потому что даже точнейшая совершенная система анализа не смогла идентифицировать её плотность и температуру: они были поистине огромны, хотя и не бесконечны. Спустя мгновение он понял, что случилось.

Пятимерная «струна» занесла его со спутницей не просто в дали метавселенных Мультиверса, а… к началу времён! То есть в прошлое, к моменту Большого взрыва! Квантовый вычислитель внутри Вестника начал отсчёт.

Десять в минус тридцать седьмой степени секунды – конец эры инфляции, раздувшей крохотный узелок сингулярности в невообразимо огромное трёхмерье метавселенной из многообразия Калаби – Яу с набором дополнительных пространственных измерений. Начался распад единого универсального взаимодействия на составляющие – гравитационное, сильное, слабое и электромагнитное.

Копун знал, что теория «суперструн» допускает существование типов резонансных колебаний, которым соответствуют частицы с иными элементарными зарядами: в одну пятую, одну одиннадцатую или одну тридцать седьмую (к примеру), но родная метавселенная случайным образом «кристаллизовала» всего четыре типа: один элементарный заряд (электрон), половина, одна треть и две трети – для кварков. Чего, впрочем, хватило для образования огромного спектра частиц. К концу этой невообразимо короткой эпохи температура родившейся метавселенной достигала десяти в двадцать шестой степени градусов Кельвина. Образовалась плазма из кварков, глюонов, электронов и античастиц. Вот почему Копун ощутил среду как жгучее пламя.

Десять в минус одной миллионной степени секунды: температура упала до пятидесяти триллионов градусов. Плотность «кваркглюонной пены» падает, но ещё колоссально велика.

Десять в степени одна стотысячная секунды: температура достигла десяти триллионов градусов. Кварки и глюоны начали образовывать протоны и нейтроны.

Десять в степени одна десятитысячная секунды: температура – миллиард градусов, начали формироваться ядра дейтерия, гелия и лития. Но всё равно «очень жарко». Назад, пока не сгорели, хотя и получили бешеную подкачку энергии.

Темнота… ощущение всплытия… свет!

Пятнадцать тысяч лет, температура – одна тысяча градусов, равенство плотности энергии излучения и материи. Ещё жарко, человек давно поджарился бы…

Темнота… рассвет… россыпь искр вокруг… что это?

Ага, прошло триста тысяч лет, из ядер начали образовываться атомы лёгких элементов. Тёмная эпоха Мироздания закончилась, оно стало прозрачным для фотонов света. О скоплениях приходится только мечтать.

Пятнадцать миллионов лет, температура – триста градусов. Скоро можно будет находиться в космосе как у себя дома. По идее Всеволода Шапиро, именно с этого момента начали образовываться первые звёзды и галактики, а также полости между ними – войды. А в них – первые живые думающие сущности: До-Разум. Проверим…

Один миллиард лет… редкая световая паутина со всех сторон… галактики только-только начали соединяться в нити будущей сетчато-волокнистой структуры… но где же следы деятельности До-Разума? Неужели учёные ошиблись и никаких разумников не существовало?..

Сделаем небольшой шажок в будущее… три миллиарда лет от момента Большого Бума… но что это? Вспышка света где-то неблизко… Ага, первая сверхновая! Мироздание продолжает расширяться, хотя уже по инерции. Новое ускорение начнётся только через последующих три миллиарда лет. А намёков на До-Разум по-прежнему нет…

Внезапно тело Копуна прошила необычная вибрация. Он попытался нейтрализовать воздействие усилившихся вакуумных осцилляций и услышал раскатистый шёпот, сотрясший все структуры Вестника:

– Что тебе нужно, Колючий? Зачем ты беспокоишь нас?

Разумеется, источник шёпота говорил не на языке людей Земли, складываясь в «слова» из вибраций квантовых полей, но смысл сказанного был понятен.

– Колючий? – удивился Копун, одновременно успокаивая спутницу. – Почему?

– Ты пронзаешь наши структуры.

– Кто вы?

– Мы те, кого ты называешь До-Разумом.

– Значит, мой друг был прав – вы существовали!

– Мы есть. Отвечай точнее, мы живём несравнимо быстрее.

Копун невольно охнул.

– Войдики! Вы – предки войдиков! Но простите, буду конкретен. Через миллиарды лет… это единицы измерения длительности…

– Нам они известны.

– Мы попали в ловушку чёрной дыры…

– Мы прочитали всю вашу информацию, не повторяйтесь. Чего ты хочешь?

– Вернуться.

Молчание собеседника длилось невероятно долго для обмена мыслями – сотую долю секунды. Вообще весь этот «разговор» длился всего пару миллиардных долей секунды, поэтому сотая доля в сравнении с миллиардной была что земная секунда по сравнению с пятнадцатью часами.

Собеседник заговорил другим «голосом», и Копун понял, что его сменили.

– Это не наша проблема. Но ты колешься, разрушаешь наше единение, и мы вынуждены…

Тьма оборвала «голос».

«Подождите! – хотел крикнуть Копун. – Нам нужно вернуться в определённый момент времени и в определённое место!»

Но было уже поздно. Неведомые представители первого Разума выбросили нарушителя их сферы жизни вон…

Мрак… падение или взлёт – не разберёшь…

Ощущение движения пропало, но Копун по-прежнему ничего не видел. Ни одной искры света.

«Дианая…»

«Я здесь», – послышался тихий мыслеголос моллюскора.