Текст книги ""Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Арлен Аир

Соавторы: Анатолий Матвиенко,Алена Канощенкова,Лев Котляров,Валерий Листратов,Алёна Селютина,Сергей Котов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 284 (всего у книги 348 страниц)

– Говори уже.

– Тебя стало слишком много для меня, – выпалил Яков. – В наших с тобой отношениях совсем не осталось места мне самому. Моей учебе. Моим изобретениям. Тогда-то я и начал думать, что разойтись – единственный выход. – Он позволил себе небольшую передышку, потом продолжил: – Но я не мог. Я клялся, что люблю тебя. Обещал заботиться. Сказал, что ты можешь мне доверять. И заявить после всего, что нам надо… как это… увеличить дистанцию или и вовсе расстаться… А потом случилась вся эта история, и я… Я лежал там и понимал, что, возможно, умру, а даже если не умру, то останусь слепым. А еще – что князь может убить тебя. И не знал, что пугает меня сильнее. И вот что я понял: мне нужны и ты, и учеба, и остальное. Всё вместе. Разом. Иначе я не чувствую себя цельным, наполненным… счастливым… Я не знаю, как правильно объяснить. И вот теперь я думаю, что расстаться – это плохой вариант. Трусливый. Я не хочу потерять тебя из-за страха или потому, что устал. Но точно так же я не хочу потерять свою мечту. И не хочу обижать себя, чтобы только не обидеть тебя. И я уверен, что должен быть другой вариант. Вариант, где мы могли бы… как бы сказать…

– Не мешать друг другу?

– Да. Да, именно так. Мне нужно больше свободы. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Но я… Но я не готов быть с тобой постоянно.

Яша замолчал и с чувством нарастающего ужаса посмотрел на Злату. И с изумлением обнаружил, что она… улыбается.

– Спасибо, – с искренней благодарностью и непонятным ему облегчением сказала Злата.

– За что? – поразился Яков. Он-то был уверен, что заслужил как минимум пощечину.

– За честность, – ответила она. – Потому что теперь смогу сказать и я. После того как ты снял заклятье, мне какое-то время было очень плохо. Потом я вышла из своей комнаты и поняла, как много упустила за два года. Надо было всё наверстывать. А я чувствовала себя как человек, который долго-долго пролежал в больнице со сложным переломом, а теперь его выпустили, и ему всё непривычно и ново, и нужно ко всему привыкать повторно, да еще и заново учиться ходить. Столько чувств, столько эмоций… И очень мало доверия к миру. А тебе я могла доверять. Стопроцентно. Помимо своей семьи, никому больше, кроме тебя, к тому же ты был единственным, кто обо всем знал. Но я правда в тебя влюбилась, Яш, и неважно, что именно послужило причиной. Мне было очень хорошо с тобой. А потом… А потом всё то же самое. Нас стало слишком много для меня. И я поняла, что хочу немного побыть наедине с собой. Съехать от родителей. Я не знаю, как правильно объяснить это желание, я ведь на самом деле очень люблю их и мне с ними хорошо…

– Я понимаю. Я тоже это чувствовал, когда шел в здешний мир. В отчем доме мне стало тесно. Хотелось самому устроить свою жизнь.

– Ну вот да. Да. И, окрыленная этой идеей, я предложила тебе, если всё получится, переехать ко мне, а потом поняла, что поторопилась. Я всё-таки хотела бы сначала пожить совсем одна. Но при этом у нас с тобой всё было так хорошо. И рядом с тобой мне тоже всегда было хорошо. И я не понимала, как соотнести два этих желания: быть с тобой и быть с собой. А потом нас похитили, ты лишился зрения, и тебя едва не убили. В какой-то момент я была уверена, что потеряла тебя… А потом я стала царицей, и это значит, что мне вряд ли уже доведется пожить только для себя. Если честно, я совсем запуталась, Яш. Недавно подумала, что чем меньше людей будет вокруг меня, тем проще мне будет со всем разобраться. Но я знаю, Демьян тоже так думал, а в результате ему пришлось очень тяжело. Он недавно… он… В общем, на его примере я поняла, что отстранить от себя всех – плохая идея. А может, я ошибаюсь. Честно говоря, я уже вообще ничего не понимаю. И не знаю, что мне делать. Всё перевернулось с ног на голову. Демьян говорит, у меня экзистенциальный кризис и что это пройдет. Но он сейчас плохой советчик. Перед родителями я стараюсь держать лицо, они и так за меня беспокоятся. – Злата тяжело вздохнула, и Яше показалось, что глаза у нее заблестели. – А еще, судя по всему, свободное время у меня закончилось. И я даже не могу точно сказать, когда именно сумею с тобой встречаться. А я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И чтобы рядом с тобой была та, кто сможет о тебе позаботиться. Готовить тебе станет, например. Я хочу знать, что ты жив и счастлив. А я… я… из цариц получаются плохие жены и подруги.

Она замолчала. Яша представил рядом с собой другую. Другая будет означать, что у него больше нет права на место в жизни Златы. И что она тоже исчезнет из его жизни.

Его окатило волной ужаса. Он что, правда представлял их расставание и хотел его? Теперь, когда ее уход внезапно из пустой фантазии превратился в нечто вполне реальное, Яков взглянул на него с иной стороны.

– Я хочу, чтобы рядом со мной была ты, – уверенно ответил Яша. – Готовить я и сам могу. А ты мне лучше массаж продолжай делать. Поверь, моя спина за него очень признательна.

Злата слабо улыбнулась.

– Злата, ты меня еще любишь? – спросил Яков.

Она кивнула.

– Я так скучала по тебе эти дни, – призналась она. – И старалась представлять тебя рядом, чтобы не сойти с ума от паники перед всем тем, через что мне предстоит пройти. Это помогает. Демьян уже успел пошутить, что скоро ко мне потянется вереница из женихов. Шутки у него нынче мрачные. Лучше бы молчал…

Яша напрягся. Какие еще женихи? И в первый раз за всю его жизнь мысль о женитьбе показалась ему не такой уж и страшной. Он, кажется, в принципе впервые осознал, зачем на самом деле люди женятся, и ему открылась не только та сторона брака, что про ответственность, но и та, что про уверенность. Но это тоже нужно было обдумать. А пока…

– Тебе нужна легенда.

– В смысле?

– Ну, чтобы как в сказке. Сердце царицы в ларце, а ларец висит на пудовых цепях на вершине дуба, а дуб тот на краю земли. Охраняет его денно и нощно заколдованный медведь. И кто добудет сердце, тому царица и станет женой.

– Хм, а мне нравится, – согласилась Злата. – Нужно срочно распустить такой слух. Пусть ищут мое сердце как можно дальше от меня. Так всем будет спокойнее.

И снова улыбнулась. Вышедшее солнце озарило комнату и ее. И Яше показалось на мгновение, что она вновь засветилась. В тронном зале он был уверен, что узрел настоящее чудо. Но сейчас подумалось: он ведь видел всё это в ней и раньше. Просто без столь явной демонстрации.

– Ты была прекрасна, – прошептал он, заглядевшись. – Там. Я думаю, нам всем очень повезло с новой царицей.

Злата перестала улыбаться.

– Хочешь жить спокойно, не твори чудес, – вздохнула она. – Я не знаю, как это сделала. Просто так получилось. И не думаю, что смогу повторить, но теперь каждое мое появление в Нави сопровождается тем, что кто-нибудь просит одарить его теплом. Они толпятся по ту сторону моста. Приходится выходить к ним…

Злата тяжело сглотнула.

– И?

– Глажу по головам, даю поцеловать руку… А потом плачу где-нибудь в уголке, потому что мне страшно. Пока им вроде бы хватает. А что будет, когда не хватит, когда они поймут, что чудо было одноразовым? Отец говорит, нужно быть жестче и не думать об этом вовсе. Помнить, что главная я и решаю я. Но я пока так не могу.

Злата снова взглянула на него. Теперь ему точно не показалось, что глаза у нее блестят. Боги… Что она на себя взвалила? И она правда думает справиться с этим одна? Ну нет.

– Яш, а пока мы еще решаем и не расстались, можно, мы обнимемся? – спросила Злата.

Яков поспешно кивнул, напуганный ее словами о том, что они еще решают. Она метнулась со стула к нему, уложила на кровать, легла рядом и уткнулась носом в его грудь. Яша прижал ее к себе. Медные кудри пружинили под ладонями. Он отметил, что запах у Златы изменился, будто в него добавились пепельные нотки. Это было ново, но не неприятно.

– Можно, я тебе кое-что расскажу? – глухо спросила Злата. – Государственную тайну по большому секрету. Никому не проболтаешься?

– Конечно.

Она махнула рукой, ставя купол, а потом все равно зашептала:

– Мы с Демьяном заставили родителей объяснить, что произошло в тронном зале. Я не могу сказать тебе, что хранилось в папином кольце, но это было нечто очень важное, и именно из-за того, что оно вернулось к папе, Навь отказалась от него. Или он от нее. Тут всё сложно. Но главное, теперь он снова смертен.

– И правда, государственная тайна, – тоже шепотом и немного испуганно ответил Яков. Он не был уверен, что готов знать подобное. Но Злату уже было не остановить.

– Я тебе доверяю. И это еще не всё. Мы спросили, как мама сумела обратить Ростислава в камень. А вот дальше – просто бомба. Помнишь, я тебе говорила, что родители вставали в Круг. Папа много лет пытался понять, в чем именно заключаются последствия ритуала, и его осенило, когда он помогал мне с физикой в седьмом классе. Ты знаешь теорию сообщающихся сосудов?

– Конечно.

– Так вот, Круг превращает вставших в него в два сообщающихся сосуда и дает им возможность разделить действительно всё. После этого открытия родители научились обмениваться и силой, и долголетием. И в замке мама воспользовалась этим. Она использовала папины силы. Просто колдовала по-своему. Мама сказала, что однажды отец при ней обратил в камень химеру, и это было первым, что пришло ей в голову. Правда, папа уточнил, что по ветру он созданную им статую не развеивал, так что это уже ее личное дополнение.

– Почему-то теперь я боюсь твою маму больше, чем твоего папу, – признался Яша.

Злата тихонько засмеялась.

– Я тоже, – созналась в ответ она. – Я не ожидала от нее такого. Но есть еще кое-что. Я очень переживала, что лишила Демьяна трона. А оказывается, пока папа с Демом шли до нас, папа освободил его от всех обязательств, потому что Дём всего этого вовсе не хотел. Демьян тоже жутко переживает из-за произошедшего, но не из-за того, что сделала я. И я вот думаю, может быть, в итоге все сложилось правильно, а?

– Выходит, да.

– Но мне правда очень страшно, Яш, – прошептала Злата еще тише и придвинулась к нему еще ближе. – Далеко не все довольны случившимся. Отец уже принял делегацию от упырей. Они хотели заверений в том, что больше такого не повторится. Я знаю, не всем нужна помощь и не все хотят быть спасенными, есть те, кто искренне наслаждается своей сущностью, но видеть их воочию… Всё это слишком сложно, и нужно как-то держать баланс…

Яша сглотнул. Звучало и впрямь так себе. Злата нуждалась в поддержке. И раз он решил, что одна она с этим не останется… Что же сказать? Постойте-ка. А вдруг она еще не знает?..

– Я на днях разговаривал с родителями. В нашем селе потерялся ребенок, его не было ночь, а утром он вышел из леса и теперь всем рассказывает, что его спасла девушка из пруда, не дав утонуть. Ты понимаешь, что это значит? Его спасла мавка. А потом вывела к дому.

Злата вскинула голову.

– Ты думаешь… думаешь… это из-за того, что я сделала?

– А разве могут быть иные причины? Зло всегда будет. Но ты обратила часть его к добру.

Она медленно и очень неуверенно кивнула.

– Если это так, то, наверное, оно того стоило, – прошептала Злата. – Только я не сама по себе это сделала, Яш. Если бы ты не снял с меня заклятье и вы с Дёмом не помогли мне потом разобраться в себе, ничего бы у меня не вышло. Но ты помог мне, а я помогла им, и мавка спасла мальчика. А мальчик вырастет и поможет кому-то еще. Может быть, так это и работает?

– Я думаю – да.

– Тогда оно точно того стоило. К тому же теперь никто не сможет сказать, что я работаю не по специальности.

Яша засмеялся: эту шутку он уже научился понимать.

– Папа сказал, что летом, сразу после экзаменов, он представит меня царям и князьям Тридевятого, и Лебеди, конечно, – продолжила Злата. – И что к этому моменту я должна быть готова. Он составил подробное расписание наших занятий и, кажется, хочет запихать в меня за пару ближайших месяцев всё, что трамбовал в Демьяна последние двадцать лет. Судя по всему, я смогу видеться с тобой только по ночам, и это в лучшем случае.

– Летом я хотел сходить к родителям, – признался Яша. – На все здешние два месяца. Я скучаю по ним. И по братьям и сестрам. Быть вдали от них оказалось тяжелее, чем я думал. Ты сможешь до меня там добраться, если что?

Злата снова подняла на него лицо и прищурилась. Яков залюбовался. От эмоций она перешла к составлению плана. Он бесконечно уважал ее за эту способность.

– В твоем доме есть большое зеркало? – спросила она.

– Конечно, нет. Откуда?

– А водоем поблизости есть? Нет! Я знаю способ лучше. Наполни в бане лохань или бочку водой, и я выйду из нее. Не самый приятный путь, но что поделать… Нам надо придумать, как поддерживать связь. Впрочем, мы тут с Демьяном проводили Евдокию обратно в Тридевятый к его друзьям – представляешь, у него там есть друзья, а он молчал!.. Но сейчас не об этом. Она нам рассказала, как связывалась с отцом. Тоже через зеркало. Изображения не видно, но можно разговаривать. Я попрошу папу, и он нам с тобой такие сделает. Вот и всё! Я молодец? Хорошо придумала?

– Очень, – искренне восхитился Яша. – Евдокию приняли обратно?

– О, все замечательно. Забава – это хозяйка – ей даже обрадовалась. Сказала, что всю жизнь мечтала о дочери, и вот теперь она у нее будет. Но Евдокия тоже не стала нос задирать. Поклонилась им до земли, прощения попросила, всё как полагается. Она заставила их спрятаться в лесу перед приходом князя, и они это запомнили. Знаешь, я тут поняла, что у меня совсем нет подруг, – вздохнула Злата. – Как только я покончу со всеми срочными делами в Нави, попробую где-нибудь раздобыть хотя бы одну.

– А я вчера первый раз ходил на собрание команды, – внезапно для самого себя признался Яша.

– Какой команды? – удивилась Злата.

– Студенческой, по роботостроению.

– Тебя пригласили в команду?

– Да.

– А почему ты мне не рассказал?

– Не знаю. Я… я просто хотел оставить это только для себя. Хоть на какое-то время.

– Тебе понравилось?

– Очень.

– Здорово!

– А еще меня пригласили в следующем году преподавать физику у школьников на факультативных занятиях при университете. Это несколько часов по субботам. И Яра нашла курсы рисования для взрослых. Не знаю, как буду на них успевать, но очень хочется.

– Яша… Это же отличные новости! Я очень за тебя рада!

– Сердишься, что не рассказал?

– Нет. – Она снова покачала головой. – Это ведь всё про то же. Про то, что меня чересчур много в твоей жизни. Вот тебе и захотелось чего-то только своего. Демьян еще в феврале говорил, что мне надо дать тебе больше свободы… Яш, я давно хотела спросить: помнишь, в декабре Демьян остался с тобой, когда нашел меня у тебя. Что он тебе тогда сказал?

Яша хмыкнул.

– Что рад познакомиться, просит прощения за такое вторжение, а еще желает мне сил и терпения и вообще немного сочувствует…

– Что?!

Яша засмеялся.

– Не переживай, это стандартный братский набор. Он любит тебя.

Злата кивнула.

– Я знаю. Знаю… Яш, нам с тобой надо что-то решить. Мы остаемся вместе или…

Они лежали лицом друг к другу, и между ними было всего сантиметров десять. Яша видел каждый лучик рыжих ореолов вокруг ее зрачков. Они были похожи на два пылающих солнца. Яше казалось, что прошла вечность с тех пор, как они лежали вот так в последний раз. И это была так себе вечность.

– Если ты, царица, готова видеть рядом с собой сына кузнеца…

– Яша!

– То мы остаемся вместе, – тихо закончил Яков.

– Однажды я проснусь рядом с великим изобретателем, – улыбнулась ему Злата.

– Ты правда веришь в это?

– Никогда в тебе не усомнюсь. А ты никогда не переставай гордиться тем, чей ты сын. Для меня будет большой честью познакомиться с твоими родителями.

– Злата…

– Я попрошу тебя только об одном. Когда меня будет становиться много, говори мне об этом. И никогда не позволяй мне тобою командовать. И не бойся меня задеть. Я же теперь царица, и меня не так-то просто задеть.

И она нервно рассмеялась. Яша прижал ее к себе крепче и уткнулся носом ей в макушку. От волос теперь тоже исходил легкий запах пепла. Но он уже начал привыкать.

Царица.

Нет, она осталась всё той же Златой. И судя по тому, что перед ним она вовсе не стремилась держать лицо, он всё еще был нужен ей и все еще занимал в ее мире важное место. И это было столь же же замечательно, как и обнимать ее, и чувствовать, как она обнимает его. Они прошли такой путь, и пусть предстоит не меньший, но легко, видимо, только с тем, с кем у тебя ничего нет.

Яша крепче сцепил ладони на ее спине.

– А еще пообещай мне, что будешь себя беречь, – пробормотала Злата ему в грудь, а потом тон ее переменился, стал тверже. – И еще. Главное. Яша! – Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. Злата смотрела так серьезно, словно собиралась и впрямь озвучить какое-то сверхважное условие. Яков напрягся. – Больше никогда не дари мне поварских книг, – попросила она. – И вообще книги не дари.

Яков засмеялся облегченно и согласно кивнул. Что ж, видимо, подарить поварскую книгу ему придется самому себе. Кто-то же должен кормить царицу Нави.

– Секса хочешь? – спросила Злата.

– Прямо сейчас – нет.

– А чаю?

– А это можно.

Какое-то время они еще немного полежали в тишине. А потом Яша разжал руки, нашел ее ладонь и переплел их пальцы.

* * *

Где-то в одном из бескрайних лесов Тридевятого Евдокия смотрела на разлившуюся реку, что вышла из берегов и скрыла под собой землю на много верст вокруг. Из воды торчали деревья, и не верилось, что пройдет немного времени, и среди них снова можно будет ходить.

– Нравится тебе, княжна? – спросил Ждан.

– Не зови меня княжной.

– Как же мне тебя величать? Сестрицей могу.

Евдокия улыбнулась. Река с шумом текла меж деревьями, и ничто не могло ее остановить. Эта мощь пугала и влекла одновременно.

– Пусть будет так, братец, – ответила Евдокия, бросила на него взгляд из-под ресниц и протянула ему ладонь.

Эпилог

Пять лет спустя

– Привет, Юляш, я приземлился.

Вместо ответа последовала невнятная возня на заднем плане, потом звонкий детский голос позвал:

– Папа!

Понятно. До телефона первой добралась не Юля, а их дочь. Ладно.

– Да, это папа, – подтвердил Демьян. – Здравствуй, радость моя. У тебя всё хорошо?

– Да!

– Замечательно. Оксан, отдай телефон маме.

Теперь оставалось надеяться, что он будет услышан и понят правильно, но чуда не случилось.

– Папа! – снова радостно позвал ребенок. – Папа, ты когда вернешься?

– Скоро, доченька. Две ночи поспишь, а я уже дома.

– А зачем ты уехал?

– Мне нужно сделать одно важное дело.

– А потом ты вернешься?

– Да.

– А ты летел на самолете?

– Да.

– А когда я полечу?

– Однажды полетим вместе. Оксан, позови маму.

– Мама! Папа, а самолет большой?

– Очень.

– А он летит как птица?

– Не совсем.

– А как он тогда летит?

– Я вернусь и тебе объясню.

– Папа, я тебя люблю.

– И я тебя, доченька, очень сильно.

– А ты нам что-нибудь привезешь?

– Обязательно. Что ты хочешь?

Тут дочь сообщила ему название некой популярной нынче серии кукол, причем таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся и даже стыдно о таком спрашивать. Демьян, разумеется, название не запомнил, но сделал себе пометку обязательно попросить Юлю написать его ему в мессенджер.

– Договорились. Оксана, где мама?

– Моет Катю.

– Зачем моет?

– Мы рисовали.

Что ж, после такого пояснения можно было больше ничего не уточнять. И Демьян уже было решил, что придется перезванивать, как на заднем фоне раздался голос Юли.

– Так! – громыхнула она. – Все сидят и смотрят мультики! И ближайшие десять минут никто не двигается! Маме нужно полежать!

– Мама, тебе папа звонит, – обрадовала Юлю Оксана.

– Что? О…

Послышался шорох, потом Юля уже в трубку сказала:

– Привет. Ты приземлился? Погоди секунду, я им мультики включу. Господи, в тот день, когда садик откроется после ремонта, я закачу вечеринку… Всё, я спряталась в спальне, говори.

– Ушатали тебя?

– Да нет, нормально.

– Если что, позвони маме, она приедет.

– Прекрати, если я не могу справиться с двумя детьми, то зачем мы организовали себе третьего?

– Как он там, кстати?

– Активно пинается.

– Как девочки?

– Замечательно. Подожди, они ломятся в дверь… Что такое? Мультик не нравится? Дём, еще секунду, я включу им другой мультик.

На несколько минут в трубке воцарилась тишина. За это время Демьян успел выйти из здания аэропорта и дойти до остановки. Можно было взять такси, но он подумал и сел в автобус. Хотелось смотреть на людей. Юля снова вернулась к телефону.

– Прости. Наташа захотела теплого молока, Оксана сказала, что не будет, но потом, разумеется, тоже захотела… Ох…

– Тошнит?

– Поясницу тянет.

– Не вздумай без меня рожать.

– Дём, во-первых, мне еще рано, а во-вторых, я всё равно больше не возьму тебя с собой в роды.

– В смысле не возьмешь?

– Если ты уже забыл, в прошлый раз тебя вывели из родзала…

– И это было жутко несправедливо.

– Авдеев, ты безостановочно шутил, а я смеялась и ругалась на тебя и не могла тужиться.

– Я волновался.

– Я, вообще-то, тоже.

– В этот раз я буду жевать ириски и не смогу произнести ни слова.

– Авдеев…

– Только мимика.

– Ты станешь развлекать меня пантомимой? Боюсь, тогда тебя выведут еще быстрее… Так, всё, я легла.

– Юль, реально, если сильно тяжело…

– Нормально! Хотя иногда я и пытаюсь вспомнить, почему мечтала быть многодетной и непременно беременной. Господи, прости, нельзя так говорить…

– Ты на восьмом месяце осталась одна с двумя детьми и четырьмя котами. Тебе можно всё. Как там, кстати, моя любимица?

– Чума? Сидит на шкафу.

– А что случилось?

– Утром девочки поиграли с ней в больницу.

Демьян не удержался и рассмеялся.

– Ты хорошо долетел? Как настрой? – спросила Юля.

Он перестал улыбаться.

– Хорошо. На оба вопроса.

– Понятно. Дём…

– Не надо, Юляш. Я в порядке. И я справлюсь. А потом позвоню и всё тебе расскажу. Ладно?

– Ладно.

– Постарайся отдыхать, как только появится возможность.

– Ха-ха.

– Я скоро вернусь и помогу тебе.

– Я жду.

– Я люблю тебя.

– А я тебя. Звони, если нужна будет поддержка.

– Не волнуйся за меня.

– Угу. Дём…

– М?

– Просто помни, что мы у тебя есть.

– Всегда. Юляш, кондуктор идет.

– Ага. Ну всё, отбой. Целую.

– Целую.

Демьян отключил телефон, убрал в карман, из другого достал портмоне, вынул банковскую карточку и расплатился с кондуктором. Убирая карточку обратно, засмотрелся на вставленную под пленку фотографию. На ней была запечатлена Юля и их дочери на катке этой зимой. Жена широко улыбалась и обнимала девочек, с восторгом глядящих на горящие бенгальские свечи, зажатые у них в кулачках.

Оксана была похожа на мать. Большие карие глаза и каштановые кудри, ямочки на щеках. Наташа смотрела на огоньки большими синими глазами, из-под шапки выбилась прядь светлых волос. Оксане было шесть месяцев, когда им позвонили и сказали, что есть девочка-отказница, отвечающая их запросу. Спросили: будут ли забирать? Они с Юлей не стали ничего обсуждать. Сели в такси и поехали… Потом были тяжелые дни и бессонные ночи, медицинские комиссии, непонимание друзей, страх, что ее заберут, и выматывающий судебный процесс, посвященный удочерению. Но теперь всё это осталось позади, и Демьян точно знал: он бы не променял свою вторую дочь на спокойный сон и нерастраченные нервы.

Демьян сунул палец под пленку и достал из-под верхнего фото другое, свадебное. На их свадьбе Юля уже была беременна. Этого еще не было видно, но они решили отказаться от идеи с роликами и скейтом и прокатились по городу на электросамокате, демонстрируя окружающим новенькие, блестящие на солнце обручальные кольца. Демьян стоял за рулем в клетчатом костюме-тройке с приколотой к лацкану пиджака бутоньеркой, а Юля обнимала его за талию и смеялась. На ней были балетки и кремовое платье с расшитым верхом и юбкой до колена, напоминавшей ему перевернутый цветок пиона. На запястье у нее тоже красовался браслетик с бутоньеркой. Демьян знал, что она хранила свою и его до сих пор. А свадебный букет поймала Злата. Сестра в тот день была в алом, полыхала будто пожар, и Яков так задумчиво смотрел на нее, что стало ясно: и без всяких свадебных примет в его голове уже давно зародились соответствующие мысли…

С тех пор их с Юлей кольца малость потускнели, и кое-где на них появились царапины. Их жизнь далеко не всегда напоминала сказку. Порой к концу дня они оба оказывались настолько вымотаны, что падали в кровать без сил даже на то, чтобы просто пожелать друг другу спокойной ночи. И хотя на кухне стояла красивейшая ручная кофемолка, пользовались они электрической. Но об иной жизни Демьян даже не задумывался.

Автобус довез его до центра города. Демьян вышел, сверился с картой в телефоне и свернул к набережной. Дошел на нее и пошел вдоль парапета. До назначенной встречи у него еще оставалась пара часов. И после тоже будет время. Они с Юлей решили, что будет лучше, если он проведет ночь в городе и немного отдохнет, прежде чем лететь обратно. Тем более имелась пусть небольшая, но всё же вероятность, что встреча эта продлится или будет не единственной. Демьян всё пытался ее представить, но никак не получалось. Волнение нарастало. Надо было на что-то отвлечься.

Ноги несли вперед. Демьян разглядывал город и людей, сделал несколько фото, отослал их Юле… Есть не хотелось. И даже кофе не хотелось. Он купил бутылку воды и довольно быстро с ней расправился. Рюкзак оттягивал плечи. Время тянулось непозволительно медленно.

За час до назначенного срока Демьян не выдержал, снова сел в автобус и за десять минут доехал до нужной остановки. Еще минут тридцать бродил вокруг дома. И в конце концов решил, что уже можно.

Дом был самый обыкновенный. Кирпичный, десятиэтажный. Тот, с кем он искал встречи, жил на восьмом этаже. Минуя лифт, Демьян поднялся по лестнице, стараясь игнорировать одышку. За последние годы он набрал вес – резкое прекращение тренировок с отцом и успокоительные вкусняшки на ночь не прошли даром. Демьян записался в бассейн и ответственно посещал его раз в неделю, но это мало помогало. А вот Юля как была, так и осталась стройной и подтянутой, и он часто шутливо обижался и говорил, что непонятно, у кого из них ведьмовская кровь, на что Юля неизменно ласково называла его «мой мишка» и гладила по кудрям. Что ж, хоть волосы пока что его не покинули. Вот, кстати, прямо сейчас можно будет узнать, сколько ему еще радоваться их присутствию.

На последних ступеньках у нужного этажа Демьян задумался о том, что количество посещений бассейна всё же стоит увеличить, а количество съедаемых на ночь конфет – подсократить. И вообще, нужно брать пример с жены. За прошедшее время Юля здорово поработала над собой: она всё-таки обратилась за помощью к психологу. Изменения в ней происходили медленно, но верно. Демьян видел перемены. Она стала увереннее, спокойнее и расслабленнее, словно обрела наконец почву под ногами и нашла в себе опору. Ей теперь проще давалась откровенность, постепенно Юля отпускала страхи и чувство вины, принимала свое прошлое и прощалась с ним. Для окружающих же самым ярким показателем ее преображения стал ее гардероб. Он остался несколько экстравагантным, но из него пропала вся детскость. А еще Юля перестала красить волосы и явила миру их природный каштановый цвет. Демьян бы никогда не признался ей в этом, но такой она ему нравилась больше всего. А еще Юля решилась продать бабушкину квартиру. Теперь же, судя по всему, пришла его пора взяться за себя, ибо терять форму рядом с такой женой – просто преступление.

Переведя дыхание, он огляделся и сразу же увидел нужную дверь. Отступать было некуда. «Дыши», – напомнил себе Демьян. И позвонил.

За дверью раздались шаги, потом заскрежетали замки, а затем она открылась, и перед ним предстал он сам, только на тридцать лет старше, зато с почти не тронутыми сединой кудрями. Вот и ответ.

Перед Демьяном стоял его биологический отец. И Демьян не ошибся, когда предположил, что внешностью пошел в него, а не в мать.

– Здравствуйте, – поздоровался он, вспомнив о правилах приличия. – Я прошу прощения, что на десять минут раньше…

– Здравствуй, – медленно кивнул мужчина. Он выглядел пораженным, и Демьян не мог его в этом обвинить.

Он сам почти пять лет решался на то, чтобы написать ему. И так бы и не решился, наверное, если бы Юля не поддержала. Демьян пытался представить, что сам бы испытал, приди к нему какой-нибудь парень и заяви, что он его сын. Смятение, удивление, недоверие… Шок!

«Здравствуйте, – написал он в письме. – Вы меня не знаете, но знали мою маму – Киру Авдееву. Мне бы хотелось с вами о ней поговорить. Это возможно?»

Его отца действительно звали Юрием. И его маму он вспомнил быстро. Демьян объяснил, что она давно умерла и теперь он собирает воспоминания о ней у ее друзей и знакомых. Юрий согласился на встречу. Только он давно жил в другом городе, у него была своя семья. Демьян долго решался показаться ему и всё думал: а может, Юрий его не признает, и удастся просто поговорить и разойтись. В досье, что передал ему отец, были фото, но вот теперь, увидев его вживую, Демьян понял, что скрыть ничего не выйдет.

– Вот, значит, как… – пробормотал Юрий, разглядывая его.

– Мне от вас ничего не нужно, – быстро выпалил Демьян, переживая, что тот заподозрит у его визита корыстные мотивы. – Я действительно хочу просто поговорить о маме.

– Ну, проходи, – сказал Юрий и пропустил его внутрь.

Это была самая обыкновенная квартира. Юрий проводил Демьяна в гостиную, показал на диван возле журнального столика, сам сел в кресло. Возле стены стоял сервант, одну из ниш занимал большой террариум, где на ветке спала игуана. Демьян с трудом оторвал от нее взгляд и снова перевел его на Юрия. Странное ощущение. Он знал, что этот человек дал ему жизнь и половину генов, но при этом не испытывал к нему ничего, кроме простого интереса.

– Сколько тебе лет? – спросил Юрий.

– Сорок.

Тот что-то прикинул про себя, потом вздохнул.

– Почему Кира ничего мне не сказала?

– Мама родила меня для себя. Она была влюблена в вас и именно от вас хотела ребенка.

Было тяжело совсем не упоминать Агату, но сестра не выказала никакого интереса к их отцу и всей этой ситуации в целом. Несколько лет назад она просто покивала на его рассказ о содержимом конверта и не стала ни о чем спрашивать, больше никогда не поднимала эту тему, и Демьян решил, что так лучше. Иначе пришлось бы слишком много объяснять. Но он не злился на Агату за ее безразличие. Желание узнать отца было правом, а не обязанностью, и Демьян скорее удивился бы ее интересу к этому вопросу. А вот дочка у нее, кстати, тоже родилась кудрявая.

– Когда она умерла? – спросил Юрий, прерывая его размышления.

– Когда мне было пять лет.

– А потом?

– Потом меня растила бабушка. Но она тоже умерла. И я попал в детдом. А оттуда меня забрала хорошая семья. Так что у меня всё прекрасно.