Текст книги ""Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Арлен Аир

Соавторы: Анатолий Матвиенко,Алена Канощенкова,Лев Котляров,Валерий Листратов,Алёна Селютина,Сергей Котов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 238 (всего у книги 348 страниц)

Глава 9

Июнь 2005 года

Как это часто теперь бывало, настроение испортилось почти сразу после пробуждения.

Василиса проснулась в кровати Кощея, открыла глаза и первым делом увидела его лицо. Смотрела на него несколько секунд, и было ей спокойно и хорошо, а потом, будто решив, что она и так уже неплохо отдохнула, на нее роем накинулись все дневные тревоги.

Она позволила себе еще секунду рядом с Кощеем, после чего уверенно, но очень аккуратно, чтобы не разбудить его, поднялась с постели. Подошла к шкафу и отворила дверцу, пытаясь сосредоточиться на выборе одежды. Получалось плохо.

Ей надоело каждый день заново решать, где она будет ночевать сегодня. И все больше раздражал ее неясный статус. Кто она ему? Любовница? Сожительница? В этом мире к подобному относились спокойно, но она выросла не здесь. Василиса хотела ясности. Хотела гарантий. И она хотела в открытую заявить всем об их отношениях. Но чтобы сделать это, ей нужны были веские аргументы в их пользу. Такие, которые заставили бы всех замолчать, так и не открыв рта. Но ни ее любовь, ни почти совместный быт и уж тем более ни тот факт, что они делили постель, явно не относились к безапелляционным доводам. Однако она точно знала, что могло бы таковым стать.

Брак.

Стань она женой Кощея…

Стань она женой…

Один раз она уже была женой.

Василиса в сотый раз перебрала взглядом висевшие на вешалках платья, мысленно посмеялась сама над собой: половина пространства в шкафу была отведена под ее вещи. Интересно, в ее квартирке на Пушкина еще осталось хоть что-то?

В результате она выбрала платье едва ли не наугад, закрыла шкаф и пошла к двери. Кощей заворочался в постели и подтянул к себе ее подушку, уткнулся в нее носом. Василису немедленно потянуло обратно – лечь рядом, прижаться к нему. Он спрашивал недавно, почему в последнее время все чаще просыпается один…

Поселившийся внутри червячок грыз и требовал страдать без перерывов, а то и так всю ночь спала и ни о чем не думала…

Василиса подчинилась. Она отвернулась от кровати и вышла из комнаты, направилась в ванную.

Итак, один раз она уже была женой. И ничего хорошего ей это не принесло. Но ведь она совсем не знала Ивана, когда выходила за него, а в этот раз все было по-другому. И она и так уже практически живет с Кощеем и легко может представить, как это будет в браке. И пожалуй, она действительно готова рискнуть и доверить ему себя, как уже делала это несколько раз.

Или все же не готова?

Впрочем, сам Кощей не делал никаких намеков на то, что хочет видеть ее в статусе своей супруги. Но вряд ли можно было вменить ему в вину тот факт, что он выполнял одно из поставленных ею же условий. А значит, если она все-таки решится, придется снова самой просить о женитьбе.

И за что боги ее карают?

Прохладная вода немного взбодрила и привела в чувство. В доме было тихо. Василиса спустилась на первый этаж, прошла в кухню, включила чайник и открыла холодильник. Хотелось, чтобы рядом было живое существо. Молчащее и не требующее объяснений. С животными можно не притворяться, было бы кому поплакаться.

Ее удручало нежелание Кощея заводить собак. С другой стороны, кто она ему, чтобы просить об этом? Жить-то с ними ему. И возиться с ними ему. Нет, она, конечно, будет помогать: в библиотеке Кощея были книги об уходе и дрессировке, и она даже уже ознакомилась с их содержимым, – но это все равно не то.

– Ты чего не спишь в такую рань?

Кощей вошел на кухню, поцеловал ее в щеку, приветствуя, достал турку из шкафчика. Василиса выключила чайник: теперь не понадобится. Открыла холодильник, чтобы решить, что приготовить на завтрак.

– Выспалась.

Он глянул на нее пристально, но спрашивать ничего не стал.

Сказала бы она правду, если бы он задал прямой вопрос? И что бы он на это ответил? А может, ну их – ее страдания? Просто обсудить все. Ее мужчина очень умный, авось подскажет что дельное и в этот раз. Во все предыдущие ведь сработало. Кощей явно был не из тех, кто страдал избирательной глухотой и ждал, когда проблема разрешится сама собой. Так почему приходится постоянно заново напоминать себе о том, что можно просто поговорить?

– Может, прогуляемся вечером? – решилась она.

– Я сегодня допоздна.

– Это ничего.

– Тогда в парке у твоего дома?

– Отлично.

Отлично…

* * *

– Настя, тебе нравится быть женой?

Настя остановилась на полуслове: Василиса прервала обычный в своей бесконечности поток ее мыслеслов, – но негодования не выразила.

– Странно слышать от тебя такой вопрос, – удивилась она.

– И все же.

– Мне нравится быть женой Финиста.

О! Это был замечательный ответ. Василиса хмыкнула и сделала глоток заваренного подругой травяного сбора. А ведь и правда: быть женой разных мужчин, наверное, означает совсем разное. И все же…

– А у тебя не бывает чувства, будто тебя посадили в клетку?

– Позавчера я вернулась с Байкала, а через три дня Баюн хочет видеть меня в Екатеринбурге. Ты сейчас серьезно?

– Я не об этом…

– Да поняла я, о чем ты… – вздохнула Настя. – И в те самые первые годы после рождения мальчиков, о которых я тебе уже рассказывала, было. Постоянно. Меня – в клетку, ключ – в реку. Но знаешь, я простила за это Финиста. И я люблю своих мальчишек. Разве кому-то из них не стоило появляться на свет? Хотя, конечно, он все равно мог мне тогда больше помогать. Иногда одному приходится потерпеть, и это нормально. Ненормально, когда терпит кто-то один и постоянно.

– Наверное…

– А ты собралась замуж? – прищурилась Настя.

– Что? Не знаю…

– За своего мужчину? Ты бы мне хоть имя его уже сказала, а то я и правда начинаю волноваться…

Василиса засмеялась, но резко осекла себя. Сокол держал данное им слово, хотя наверняка Настя делилась с ним своими опасениями и ему это давалось нелегко. Но теперь Василиса чувствовала себя виноватой перед ними обоими. Еще одна серьезная причина, чтобы положить всему этому конец и перестать скрываться.

– Не стоит. Твое волнение обычно бесследно не проходит.

– Так и я об этом.

– Насть, я…

– Да ладно, шучу. Твой мужчина – твое личное дело. Но если серьезно… Иногда я спрашиваю себя: рада ли я, что мои дети именно от Финиста, хочу ли я в старости видеть рядом с собой именно его? И пока мой ответ всегда «да». И для меня это показатель.

Василиса снова вернулась к своей чашке.

Дети. Детей у нее больше не будет. Старость… Кощей никогда не состарится, у нее в запасе есть еще лет тридцать, не так уж и мало на самом деле, и если он будет все это время рядом с ней… А потом они наверняка найдут тысячу и один способ пошутить над ее морщинами. Во всяком случае, Василисе хотелось в это верить.

– Он позвал тебя замуж, и ты не знаешь, что ответить? – спросила Настя, обеспокоенно глядя на нее.

– Нет, – вздохнула Василиса. – Я раздумываю над тем, не предложить ли ему жениться на мне.

Что ж, не только же Насте бесконечно ввергать ее в шок.

* * *

В парке было хорошо. Вечер выдался теплый и свежий. Уточки в пруду покрякивали и беззаботно плескались в воде, временами выбираясь на берег пощипать травку. По дорожкам неспешно прогуливались бабушки с палочками и семейные пары с колясками и детьми всех возрастов. Собачники выгуливали своих питомцев. На соседней лавочке обнимались и то и дело принимались целоваться парень с девушкой. Василиса украдкой поглядывала на них, завороженная легкомыслием и бесстрашием их юности, и думала о том, что сама она уже совсем не молода, так почему ведет себя словно неуверенная глупая девчонка, которая…

– Привет, – поздоровался Кощей, возникая из ниоткуда и заставляя ее вздрогнуть. – Пройдемся или посидим? Хотя, если честно, я устал.

– Садись, – кивнула Василиса.

– Как день? – спросил он. – У меня сегодня что-то пошло не так с самого утра. Заседание в суде состоялось с двухчасовой задержкой, в результате пришлось отложить встречу, и…

– Кош, – перебила Василиса, поелозила на лавочке и встретилась с ним взглядом. Он замолчал и вопросительно приподнял бровь, давая понять, что готов ее слушать.

Перед тем как прийти сюда, Василиса выпила успокоительный эликсир, но нельзя сказать, что он сильно ей помог. Наверное, лучше было сделать это дома: у него или у нее. Впрочем, еще есть возможность промолчать, и тогда…

– Что такое? – спросил Кощей, не дождавшись от нее продолжения, и в его голосе ей послышалось беспокойство.

При этом он нахмурился. А когда он хмурился, у него на лбу углублялась одна из морщинок. Так и хотелось провести по ней пальцем, чтобы разгладить. Горыныч! Она думает не о том.

Какая разница, где об этом говорить. Лучше здесь: если что-то пойдет не так, это место, в отличие от своей квартиры, она сможет не посещать. Василиса до боли прикусила губу и решилась:

– Чисто гипотетически: если бы мы поженились, в наших отношениях что-нибудь бы изменилось?

Это длилось всего мгновение, но она увидела, как встревоженно дернулись уголки его губ.

– Что-нибудь – это что?

Ей не понравился тон, которым он это сказал. Неужели она все-таки зря затеяла этот разговор? Но отступать было поздно. Теперь следовало говорить до конца.

– Ну, допустим, ты мог бы решить, что раз я твоя жена, то нет смысла и дальше соблюдать мои условия, и…

– Что за бред? – перебил он.

– Да, бред, прости… – И правда, несет какую-то околесицу, обидела его вот почем зря… Надо было объясниться, и, стараясь не думать, Василиса выпалила: – Ты не хочешь снова предложить мне выйти за тебя замуж?

Кощей замер. А потом отклонился назад. И Василиса ощутила, как похолодело все внутри. Что она натворила?

– Василиса, – медленно произнес он, отводя взгляд, и потер запястье. – А ты хочешь стать моей женой?

Это прозвучало не как предложение. Слишком холодно. Василиса промолчала, потому что не знала, как ответить, и тогда он снова заговорил.

– Послушай… Есть кое-что…

Сейчас он скажет, что им надо расстаться. Что она много о себе возомнила. Что вообще-то речь идет не только о том, чтобы быть его женой, но и том, чтобы разделить с ним власть в Нави. Речь идет о троне.

Зачем, зачем, зачем она спросила? Нужно было все это немедленно прекратить, сказать, что это вовсе не обязательно, что ее все устраивает, что она все понимает. Вот только все это было неправдой. Сказать такое значило признать, что она готова к статусу любовницы. А в этот момент она ясно поняла, что не готова. А значит, им нужно было расставить точки над «ё» прямо сейчас.

Кощей же наконец взял себя в руки и продолжил:

– Я кое-что должен рассказать тебе прежде. Выслушай, пожалуйста, не перебивая.

Она кивнула.

– Во-первых, – начал Кощей, – я уже был женат. Она предала меня, и вот уже почти сто пятьдесят лет я не считаю ее своей женой, но мы вставали в Круг волхвов, и может статься, что богам все равно до законов Тридевятого, согласно которым наш брак расторгнут. И это причина, по которой я не смогу предложить тебе магический брак, только светский, а следовательно, есть вероятность, что я не смогу объявить тебя царицей.

Он помолчал и оглядел озеро, прежде чем продолжить говорить.

– Во-вторых, я не могу иметь детей. И никогда не смогу. Я бесплоден. И в-третьих…

Прикрыл глаза и сглотнул, прежде чем произнести самое сложное.

– И в-третьих, есть причина, по которой я никогда не смогу действительно полюбить тебя, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я уже говорил тебе об этом, но ты могла решить, что речь идет только о настоящем времени. Но нет. К сожалению, нет.

Он закончил и снова перевел на нее взгляд и очень неуверенно и осторожно взял ее за руку, словно не знал, вправе все еще это делать или нет, и был готов к тому, что она может вырвать ладонь.

– Я хочу, чтобы ты была моей женой, – твердо сказал он. – Но я пойму, если ты сейчас уйдешь и больше не захочешь иметь со мной дел.

Несколько секунд Василиса молчала. Потом закрыла глаза и протяжно выдохнула:

– Я решила, ты сейчас скажешь, что нам нужно расстаться.

– Что?! – воскликнул Кощей. И выражение его лица при этом стало едва ли не испуганным. У Василисы окончательно отлегло от сердца. Как она могла бояться, что он укажет ей на ее место? И правда дурная.

– Что слышал, – улыбнулась Василиса и накрыла его ладонь своей. – Я решила, ты скажешь, что я не достойна быть твоею женой.

Кощей открыл рот, явно намереваясь выразить свое негодование ее заявлением, но в этот раз Василиса не дала ему себя перебить.

– Я знаю про Марью, – продолжила она. – И это меня не волнует. Что касается детей, то я все равно больше не хочу их иметь. Возможно, так мне будет даже спокойнее, ведь не нужно волноваться, что ты попросишь о ребенке и мне придется встать перед очень тяжелым выбором. Прости, я знаю, как это звучит, но это правда. А любовь…

Она запнулась и ощутила, как похолодела его рука.

– Не надо мне ее, – уверенно решила Василиса и крепко сжала его пальцы. – Ты даешь мне все, что мне нужно. И я могу любить за двоих.

– Ты… уверена?

– Да.

– Но может, у тебя есть вопросы по поводу того, что я сказал?

– Да. Один. А зачем мы все это время предохранялись?

Кощей рассмеялся. Легко и свободно, как мальчишка. И морщинка на лбу словно стала не так заметна. Потом провел ладонью по лицу, успокаиваясь, и выдохнул.

– Василиса… – улыбнулся он ей. – Когда Доля[2] плела твою нить, она явно пребывала в особо вдохновенном настроении. Иначе объяснить тебя я не могу.

Василиса засмеялась вслед за ним, умолчав, что еще полтора года назад была твердо уверена, что это именно Недоля постаралась над ее судьбой.

– Если честно, я уж начал думать, что это ты решила со мной расстаться… Ты же ходила сама не своя последние недели… – признался неожиданно Кощей.

– Что? Нет…

– Да уж теперь понял. Но ты меня напугала.

Как же он смотрел на нее. Именно так, как она мечтала когда-то.

– Прости.

– О, ты нашла лучший способ загладить свою вину.

И они снова рассмеялись, но Василиса заставила себя вернуться к серьезному настрою. В конце концов, нужно было прояснить кое-что важное.

– Теперь ты попросишь меня бывать с тобой в Нави, да? – спросила она, постаравшись выдержать как можно более нейтральную интонацию, но, кажется, выдала себя.

Но Кощей покачал головой.

– Только если ты сама захочешь.

– А если я не захочу?

– Значит, ты не будешь появляться там. Я все так же буду посещать ее один. И потом… как я уже сказал… Марья…

Да-да, в Нави ее – Василису – вполне могут не принять. Боги, насколько вообще законным будет их с Кощеем брак? Но попробовать стоило.

– Все твои условия все еще в силе, здесь ничего не меняется, – добавил Кощей, видимо, решив, что она беспокоится из-за этого.

Ох уж эти условия. Но да, это тоже был важный пункт разговора.

– У меня будет просьба, – начала Василиса и добавила поспешно: – Но ты можешь отказаться, и это ничего не изменит.

Не выпуская ее ладони, Кощей откинулся на спинку лавочки.

– Говори.

– У тебя в доме есть пустая комната. Я хочу место, которое будет только моим. Мне это очень важно. И чтобы там были обои в цветочек. И чтобы я могла там прятаться… Не от тебя. Вообще…

– Ты хочешь кабинет?

Василиса встретилась с ним глазами и виновато улыбнулась.

– Я хочу свою спальню.

Он раздумывал всего пару мгновений.

– Хорошо, – просто ответил он. – Но ты же будешь приходить ко мне иногда и оставаться со мной?

Приходить к нему… Не он к ней, а она к нему. В этот раз и эта сторона брака будет подвластна ей.

– Бойся, – как могла серьезно ответила Василиса, не удержалась и снова захохотала.

Боги, столько благодарности, сколько к этому мужчине, она не испытывала ни к кому и никогда. Сказал бы ей об этом кто, когда она томилась в его замке. Почему он не мог просто начать ухаживать за ней, когда встретил у Яги? Да, он казался ей стариком… Но вдруг она бы оказалась достаточно умна, чтобы изменить свое мнение. И все могло бы быть иначе, причем с самого начала. Зачем им обоим были все эти испытания?

Она подсела ближе, обняла его и ощутила его дыхание у себя над ухом. Кощей расслабленно выдохнул.

– Пожалуйста, будь моей женой, – попросил он.

– Я буду, – ответила она и неожиданно для себя всхлипнула.

Слезы радости… Вот это да! Так действительно бывает?

– Не плачь, – прошептал Кощей. – Не переношу твоих слез.

Василиса послушно кивнула, отстранилась, заглядывая ему в лицо.

– И когда мы это сделаем?

– Хоть сейчас, – ответил Кощей, пальцем стирая влагу с ее щек. – У меня в ЗАГСе есть знакомые, и они все устроят. Но ты ведь, наверное, хочешь пышную свадьбу. Чтобы платье, и гости, и что там еще положено.

Василиса помотала головой.

– Пышная свадьба у меня уже была. Теперь я хочу счастливый брак. И никто мне не нужен, только ты. Но вот платье… Не в этом же идти. Хочу быть красивой. А можно завтра, а не сегодня?

– Можно, – улыбнулся Кощей. – Как ты захочешь.

– Тогда завтра! – выдохнула Василиса. – Заедь за мной в обеденный перерыв. Успеем?

– Успеем, – подтвердил он. – Я договорюсь. Только паспорт мне заранее дай. Ты свою фамилию оставишь?

Улыбка Василисы померкла.

– Свою?

– Я просто подумал…

– Я возьму твою. Кош, я хочу быть твоей женой не просто номинально. Я делаю это, чтобы громогласно заявить об этом всем. Кощеева Василиса Петровна. Звучит?

Он погладил ее по руке, и во взгляде его читалось что-то такое благодарное.

– Звучит, – кивнул он. – Но ты уверена?

– Я вроде бы только что сама все это предложила, – нахмурилась Василиса.

– Ладно. Хорошо. Просто…

– Главное – ты не передумай. А я все решила. Но знаешь, это все равно надо будет отметить. Завтра вечером. Только ты и я… Кош, а кольцо у меня будет?

– Будет, – серьезно кивнул Кощей. – Самое лучшее.

* * *

В кабинете Баюна было сумрачно. Мирт на подоконнике лениво шелестел листочками, нежась в теплом ветерке, веющем из открытого окна. Сам хозяин кабинета восседал в своем кресле и принял посетительницу почти радушно.

– У тебя пять минут, – бросил он, не отрывая глаз от каких-то бумаг. – После этого ты либо уходишь, либо остаешься на ночь помогать мне составлять отчет для Буяна.

– Об этом я и хотела поговорить, – аккуратно начала Василиса и провела подушечкой большого пальца по ободку кольца с морионом на безымянном: она могла по мгновениям разложить в памяти тот момент, когда Кощей надел его, и с ним чувствовала себя так спокойно и уверенно, как никогда. – Вчера я вышла замуж, так что по вечерам и тем более по ночам я теперь занята.

Баюн резко поднял голову, зрачки в золотых глазах сузились до двух острых игл.

– За кого это? – с подозрением спросил он.

– За Кощея, – ответила Василиса, уже поняв, что буря неминуема.

Баюн замер, а потом вдруг вырос над столом. Василиса сглотнула и машинально сделала шаг назад.

– За кого?!

– За Кощея, – упрямо повторила она.

И по его глазам поняла, что он ей поверил.

– Скажи мне, Василиса, – промурлыкал Баюн так ласково, что ей стало действительно страшно. – Ты, когда падала, сильно головой ударилась? Какой брак?! – вновь заорал он. – Какой Ко… – И потом вдруг зашипел-зашептал, воровато оглядываясь то на дверь, то на окно. – Ты вообще понимаешь, кто он?

– Я в курсе, кто он, – спокойно ответила Василиса, радуясь железной выдержке, привитой ей в царском дворце. И кольцу на пальце. Без него она бы так не смогла.

– А мне кажется, нет, – продолжил шипеть Баюн. От напряжения верхняя губа у него приподнялась, обнажая клыки, и Василиса неожиданно поняла, что это ему страшно. Страшно говорить такие речи. И страшно за нее. – Он царь Нави, сильнейший темный колдун, бессмертный, в конце концов. Что ты там себе напридумывала? Любовь до гроба? Или возомнила его этаким романтическим героем? Я смолчал, когда ты легла к нему в постель! Но это!..

– Легла в постель… – повторила Василиса. – Ты знал?

– Конечно, знал! – Он ударил ладонью по столу, и железные когти сняли со столешницы стружку. – От тебя несет им за версту! Я отправил тебя на Буян, чтобы у тебя мозги прочистились и ты задумалась над тем, что творишь, но, видимо, вместо этого нужно было просто выпороть тебя! Ты вообще понимаешь, что будет, если ты захочешь от него уйти?

– Что?

– Как минимум я потеряю ценного сотрудника! – зло сверкнул глазами Баюн. – Или уже потерял?

– Об увольнении речь не идет. Я просто решила рассказать тебе…

– Это сейчас не идет! А через месяц он решит, что хватит с тебя свободы, и запрет тебя, и будешь ты у него в каменьях да шелках у окошка сидеть, взор услаждать. Или в чем тут сейчас сидеть принято?

Василиса вздрогнула, но Баюн не заметил, продолжил:

– И ты не сможешь прийти за помощью ни ко мне, ни на Буян: Лебедь не станет из-за тебя и твоей глупости развязывать войну. Или же все намного проще? Надоело тянуть лямку? Решила царицей заделаться? А царей нынче не так уж много, выбирать не приходится.

Разумеется, Баюн понятия не имел о ее прошлом, но от этого было не легче. Василиса вспыхнула.

– Я ценю твою заботу, но, пожалуй, пойду домой, у меня там, знаешь ли, Кощей над златом чахнет, надо следить, чтобы совсем не зачах!

– Дура! – взревел Баюн, и его когти ушли глубже в столешницу. Василиса подумала, что, будь сейчас при нем хвост, он наверняка бы гневно размахивал им из стороны в сторону. – Не над златом он чахнет, а над своим могуществом! И любит он только его! И никогда – никогда! – ты не сможешь с этим тягаться! Он никогда тебя не полюбит!

– А мне не нужна его любовь! – закричала в ответ Василиса, и если и были в ней до этого какие-то сомнения в этом, то теперь их точно не осталось. – Не нужна, – повторила она уверенно и тихо. – Он дал мне нечто более важное. Он оставил мне свободу и научил ею пользоваться.

И она развернулась, чтобы уйти, но снова услышала позади голос Баюна:

– Я не чувствую желания повиноваться тебе.

– Что? – обернулась Василиса.

– Навь тебя не признала. Ты мне не царица. А значит, ты не жена ему.

– Тебе свидетельство о браке показать? – сквозь зубы процедила она.

– Покажи.

– Отлично, завтра утром копия будет лежать у тебя на столе.

И быстрым шагом она покинула кабинет, выскочила в коридор. Да как Баюн смеет! Не жена! Что он вообще может понимать в человеческих взаимоотношениях и с какой стати решил, что вправе судить ее?!

Василиса сбежала вниз по лестнице и без стука распахнула дверь, ведущую в каморку Данилы. Тот был на месте и недоуменно оглянулся на нее.

– Я вышла замуж! – громко объявила Василиса. – За Кощея!

Данила приподнял брови, словно спрашивая: а мне-то какое дело? Потом пожал плечами.

– Совет да любовь, – буркнул он и снова вернулся к работе.

Она постояла немного, созерцая, потом аккуратно прикрыла за собой дверь, сползла по ней вниз на пол и рассмеялась в голос. Пожалуй, их администратор вполне мог решить, что она сошла с ума. Но ей было все равно.

И до Баюна и его слов ей больше не было никакого дела.

Ее ожидало много счастливых лет в новом браке.