Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 272 (всего у книги 314 страниц)

В этот раз затянувшиеся мгновения тишины не нарушал никто. Охранники молча смотрели на нас сквозь прицелы автоматов. Юрок негодующе оглядывал меня с ног до головы. Чёрный жора всё также смотрел куда-то за горизонт. А Дестрой уже совсем затих, валяясь в луже крови где-то там, под колёсами жилого автобуса.

Давай, старик... Ведись... Я же дал тебе понять, что готов пожертвовать даже последней дозой. И прошу вколоть её не Кире, а её чудовищному тёзке... И ещё ты только что убедился в том, что я действительно верю в исход такого эксперимента, раз прошу поделиться тем, что получится в результате... Давай... Поддайся своей жадности и жажде власти, упырь...

– Шорох? – Захрипел, наконец, динамик рации.

– Слушаю?

– Поднимайтесь с ними ко мне. – Хайзенберг чуть помедлил, но динамик продолжал шипеть. Кнопка передачи сигнала была ещё нажата. – Только переключитесь на автомат. Одно неверное движение – и выпускайте в этих клоунов весь магазин.

Глава 25. Капля жизни

Кир продолжал отыгрывать свою роль безупречно. Я на секунду даже сам вдруг засомневался – вдруг в его странном мозгу повелителя улья опять что-то щёлкнуло. И он снова превратился в один из своих мелких осколков. В пассивную бессмысленную тварь, несущую в своих нейронных сетях только малую часть общих воспоминаний. И того, что создает из них личность. Когда нас обыскивали, на его лице не пошевелился ни один мускул.

Но пока мы под несколькими прицелами медленно поднимались следом за Шорохом по широкой лестнице, начинавшейся сразу от входа в лабораторию, здоровяк уличил момент и коротко подмигнул одним глазом.

Значит, пока всё идёт по плану.

Но Хайзенберг был абсолютно прав, когда говорил о том, что я то и дело его раньше недооценивал. Вот и сейчас не стоит столь опрометчиво радоваться тому, что он до конца поверил в наше представление возле автобуса.

Хотя свежеотломанная рука какого-то несчастного жоры, которая временно заменила Дестрою его стальной протез, выглядела чертовски натурально. Как и актёрская игра разгневанного моим «предательством» Юрка. Все дети – прирождённые артисты. Особенно, если замучать их многочасовыми репетициями. Отчасти, думаю, Юрок их мне припомнил, когда рычал свои ругательства там внизу. И мои бесконечные «не верю!».

Спорить с моими аргументами старик тоже почти не стал. Ожидаемо надеется на то, что наконец-то урвал по-настоящему большой куш. Ведь одна из пояснительных записок к проекту «Автоном» коротко упоминает то, что на испытания субъект «номер 3» подписался из-за игроманских долгов. Азартен. И жаден. Что и требовалось доказать.

Но расслабляться не стоит. От него ещё можно ждать сюрпризов. Расслаблюсь я только тогда, когда заветная доза саратовского «Антижорина» будет даже не у меня в руках. А будет внутримышечно введена Кире.

Плюс, далее наше представление могло пойти по нескольким вариантам сценария. И нужно было вовремя определить – по какому именно. Чтобы предпринять соответствующие действия. И не только мне с моим мрачным приятелем, но и тем, кто прикрывает нас снаружи. И ждёт сигналов.

Как и сообщала разведка, контингент лаборатории далеко не исчерпывался нашими конвоирами. На первом этаже я заметил ещё пару бывших подмосковных неофеодалов. А наверху лестницы в обе стороны отходил коридор, где из нескольких дверей тоже кто-то торопливо выглянул.

Хозяин лаборатории встретил нас в просторном помещении на втором этаже здания, вход в которое был прямо напротив лестницы. Всё оно было уставлено чистым и готовым к работе оборудованием. Какие-то центрифуги, ряды колб и пробирок, биореакторы... Наверное это так называется. Понятия не имею. Всё это было нужно, чтобы проверять тепличные овощи на содержание нитратов? Сомневаюсь...

Вот только сам Хайзенберг использовал сейчас лишь небольшой закуток этого научного цеха, отгороженный от всего остального пространства стальными решётками. Достаточно прочными на вид.

– И когда ты перестанешь везде таскать свою дебильную маску, Шутник...

– Она не для меня. Она для других.

– Снимите с него эту тряпку! Терпеть её не могу...

Когда один из вооружённых пацанов сорвал с меня нарисованную улыбку, то от неожиданности даже немного отпрянул. Наверное, из тех, кто ещё не видел меня без неё.

– Я же говорил...

– Да... Исполосовали шмели тебя знатно... – Старик за решёткой задумчиво почесал короткую бородку дулом небольшого пистолета и перевёл взгляд на Кира. – Жаль, что всё-таки дали вырваться такому психу на свободу...

– Кстати о свободе... Так, значит, ты её себе представляешь? – Я с улыбкой оглядел стальные прутья. От пола до потолка. И, заодно всё остальное помещение, замечая возможные пути отступления и те предметы, которые смогу при этом использовать. Стеклянная посуда, чудом уцелевшие окна, стальные трубки и дверцы шкафов, подвижная мебель... Но так, чтобы не вызвать этим вниманием лишнее подозрение. – Или это теперь привычка? После всех опытов...

Старик продолжал внимательно разглядывать здоровяка. И отмахнулся от моих слов, как от назойливой мухи:

– Нет, я, блядь, обнять вас должен был при встрече...

Кроме пистолета на его рабочем столе лежала рация и пухлый блокнот, исписанный мелким убористым почерком. Кроме стола за решёткой у стены стоял закрытый шкаф, а рядом был заметен край небольшого холодильника. Капсула в нём?

В повисшей паузе холодильник неожиданно булькнул и ровно заурчал. Вот как. Тут есть электричество. Генератор? Или солнечные панели от теплиц уцелели?

– Ладно. – Старик резко поднялся из-за стола и шагнул к холодильнику. – В сторону твои дебильные шутки, клоун. Я не намерен терпеть твоё общество ни одной лишней секунды. Пристегни своего голема вон к той трубе.

Массивный стальной цилиндр с какими-то деловитыми циферблатами и кнопками на нём, был соединён со стеной помещением несколькими прочными скобами.

Шорох кинул мне ключ от наручников Кира – тот, что забрал при обыске. И я разомкнул один браслет под внимательным прицелом трёх стрелков.

– Пусть обнимет. Да, вот так. – Проследив за тем, чтобы Чёрный Жора был правильно расположен относительно трубы, Хайзенберг вдруг резко меня остановил. – Не-не-не! Забудь про свою игрушку, Шутник. Используй вот это.

И откуда-то из-под стола он достал массивные кандалы и швырнул их сквозь решётку вместе с большими навесными замками. Из одного торчала пара ключей. Грузно бухнувшись мне под ноги, тяжёлая цепь не прокатилась ни на миллиметр дальше. Похоже, это что-то из того, чем королевские пацаны стреноживали своих коней.

Лицо Кира по-прежнему оставалось совершенно безмятежным. Хотя за то недолгое время, что мне удалось пообщаться с ним и Алиной, я успел узнать, что он ненавидит больше всего на свете. Больше чем боль, предательство или трусость.

Больше всего Кир ненавидит, когда один человек сажает другого на цепь.

Оковы были заметно шире запястий, но гораздо уже, чем могучие ладони здоровяка. Провернув толстые ключи в каждом замке, я отдал связку Шороху:

– Доволен? Вообще я бы его и так удержал...

– Ты бы, может и удержал. – Задумчиво протянул старик, рассматривая кандалы через подозрительный прищур. – Но повторю... Я не намерен терпеть тебя здесь ни одной лишней минуты. Поэтому он останется в таком положении до тех пор, пока ты не заберёшь у него первую партию крови... Полагаю, на ответную реакцию и образование антител должно уйти минимум несколько часов?

– Примерно.

– Всё это время ты поскучаешь где-нибудь... Где-нибудь не здесь, Шутник. Заодно уберёшь из моего автобуса свою взрывчатку... Если она там вообще есть...

Он нам не верит.

– Потом я жду тебя на площади перед входом. Одного и без оружия. – Подозрительный прищур уставился мне в глаза. – Где, надеюсь, увижу тебя в последний раз... Когда ты соберёшь кровь и получишь то, что тебе причитается, конечно...

Точно не верит. Он знает, что если мы его обманываем, то на такое я точно не соглашусь. Он ждёт от меня попытки завладеть дозой в момент инъекции.

Я промолчал, давая понять, что согласен. И что выбора у меня нет.

Коротко переглянувшись с пацанами, словно напоминая им о чём-то, Хайзенберг медленно отворил дверцу холодильника и, не глядя, достал оттуда знакомую капсулу с мутноватой жидкостью. Запаянный стеклянный верх был отколот и завязан резиновым напальчником.

А из ящика стола он извлёк небольшой шприц:

– Тебе придётся поверить на слово, в то, что он стерилен. – Сняв колпачок, старик проткнул иглой резиновую затычку и аккуратно набрал жидкость в шприц. – Хотя, полагаю, к этому чудовищу зараза всё равно не особенно хорошо пристаёт. Как и к остальным жорам...

Шагнув ближе к решётке, Хайзенберг поднял иглу вверх и, продолжая испытующе смотреть мне прямо в глаза, выпустил из шприца воздух и капельку жидкости:

– Не жалко, Шутник? Это ведь последняя... И я точно знаю, что твои юные друзья так и не успели смотаться туда и обратно за новой партией... Твоя идея точно сработает?

То факт, что он был в курсе наших дел, меня не удивил. О путешествии Баджера и Белого знал почти каждый бывший пеон в округе. Многие, кому вот-вот должно было стукнуть восемнадцать, надеялись на их возвращение так же сильно, как и я.

Сейчас я полностью концентрировал внимание на его скупой мимике. Ты нам до конца не веришь. Это совершенно точно. И поэтому я не верю в то, что ты вот так просто сейчас вколешь самый ценный препарат на планете Чёрному Жоре. Или даже просто отдашь его мне. Хоть и под прицелом своих охранников.

Но для начала соври мне что-нибудь...

– Конечно не жалею, сколько раз повторять... Хватит тянуть. Боишься его что ли?

– Ещё чего... – Короткий взгляд влево и чуть вверх. Едва заметное, но лишнее движение головой в сторону.

– Тогда выйдешь из своей клетки и сам сделаешь укол? Или мне отдашь?

Старик снова переглянулся с охранниками:

– Шорох. Передай. – Рука протянулась к пацану сквозь решётку. И я принял шприц у охранника секундой позже. Остальные держали пальцы на спусковых крючках. И благоразумно держались от нас на почтительном расстоянии, почти у входа в помещение.

Заглянув через тонкий шприц на свет, я оценил объём вещества внутри:

– Не сильно много же ты взял себе на опыты этой гадости...

– А много было и не нужно... – Короткий взгляд вверх и влево. Чуть заметное движение головы. Снова врёт.

У меня в руках никакой не «Антижорин».

Шагнув к пристёгнутому Киру, я оттянул край плаща и горловину футболки, открывая могучее плечо для укола. И на грани слуха прошептал:

– План Б...

Шприц выскользнул из моей руки и покатился по полу. И за мгновение до того, как прогрохотала длинная двойная очередь, следом за шприцом лаборатории загромыхал один из тяжёлых шкафов, стоящих рядом с колонной. И почти все пули забарабанили по одной из его стенок.

Зато за длинными очередями почти не было слышно звериного рёва моего напарника.

Всё ещё обнимая колонну, он резко присел вниз, чтобы оказаться вместе со мной за опрокинутым прибором. И пока пацаны не закончили стрелять, резко потянул на себя один из браслетов, со всей силы ударяя другой ладонью по металлической поверхности. Сломав себе кисть, он, продолжая рычать, вытащил скорченную ладонь из-за колонны. Теперь кандалы были у него только на одной левой.

В это время я оглянулся на Хайзенберга. Точно так же не сводя с меня глаз, старик лихорадочно нащупывална столе пистолет, поднимал его вверх, справлялся с предохранителем и взводом затвора. За эти секунды успел запустить руки туда, где ни за что не будет заниматься обыском ни один уважающий себя правильный пацан. В расстёгнутую ширинку.

И, доставая оттуда продолговатый пузырёк со старой доброй смесью гидроперита и анальгина, успел подумать, что если бы пришлось слишком резко двигаться раньше, то внезапно поваливший у меня из штанов дым выглядел бы забавно.

Бурная реакция разорвала тепловатый пузырёк только тогда, когда он хлопнулся на стол перед Хайзенбергом. И прямо в широко распахнутые глаза ему тут же вывалились клубы едкого желтоватого дыма.

Очереди из опустевших автоматов нашей охраны смолкли.

– Ничего личного... – Успел я улыбнуться, прежде чем точно также залез в штаны к Чёрному Жоре. Ровно в том же месте у него была спрятана точно такая же химическая дымовуха. Чуть побольше моей, нужно заметить. Со сломанной кистью достать её достаточно быстро он бы не смог. И, к счастью, понял это без лишних слов и жестов с моей стороны.

Банка с порошком разорвалась под ногами у стрелков, пока они пытались поскорее воткнуть в автоматы новые магазины.

И следом за химическим снарядом из-за шкафа на них выпрыгнул их худший кошмар.

Я не успел во всех деталях рассмотреть, что именно сделал с Шорохом и компанией Кир. Но один из них точно получил открытую черепно-мозговую о стену. А остальным он, судя по парному бряканью, наотмашь врезал свободным концом своих кандалов.

Не успел я это всё увидеть, так как в следующую секунду после взрыва второй дымовухи уже попытался дотянуться сквозь решётку до шиворота своего ошарашенного противника. И у меня получилось... Бы...

Если бы левая нога вдруг не отказалась бы выполнять свою функцию. И не подогнулась бы, роняя меня на пол прямо под стальными прутьями, как только я попытался сделать ею второй прыжок.

Прокатившись по скользкому кафелю, я успел заметить длинный кровавый след, размазанный по полу следом за подогнувшейся ногой... Чёрт... Достали всё-таки...

Не важно... Плотно забинтованными ладонями хватаю несколько посыпавшихся со штативов колб, с треском давлю их и швыряю россыпь осколков сквозь решётку в оседающие клубы химического дыма – туда, где за ними угадывалось лицо Хайзенберга.

Грох пистолетных выстрелов прямо над ухом. Не в меня. Вслепую – куда-то туда, где Кир уже успел подхватить один из брошенных автоматов. Щелчок вставшего на место магазина и ослеплённому стрелку в ответ полетела длинная очередь, разносящая в щепки и пыль шкаф и стенку за ним.

Но сквозь оседающие клубы едкого дыма и пороховых газов мы не увидели на изрешеченной пулями стене ни одной кровавой кляксы от пролетевшего навылет выстрела. И на полу камеры я тоже не видел тела.

Зато мы заметили, как захлопнулась одна из дверей шкафа. И сквозь широкие дыры в ней стало видно, как быстро улепётывает от нас противник.

Прежде чем я успел попытаться встать на ноги, Кир подлетел к решётке и одним движением обернул свою цепь вокруг соседних прутьев. Так, что свободный её конец оказался зафиксирован внутри стального узла.

– Лезь! – Надсадный хрип перерос в утробный рык, когда мой напарник потянул на себя тот конец кандалов, что ещё был пристёгнут к его левой руке.

Со звонким стуком пара звеньев проскочила по решётке вместе с тем, как узел сужался, а прутья немного согнулись ближе друг к другу. Открывая для меня достаточно широкий проход между двумя другими.

Скинув жёсткую куртку, я уцепился изрезанными ладонями за стол и протиснул сквозь решётку голову. Прошла. Значит и остальное пройдёт.

Так и вышло. Пока Кир продолжал хрипеть словно раненый гризли и изо всех сил тянуть цепь, я протиснулся внутрь клетки полностью.

– Давай за ним, прикрою! – Цепь с лязгом ослабла, как только я втащил следом за собой раненую ногу. А из коридора послышались резкие возгласы, шаги и треск оружия, которое готовили к бою.

И пока я снова принимал вертикальное положение, цепляясь за дырявую дверцу шкафа, Кир перезарядил сразу два автомата. Не обращая внимания на боль в неестественно искривлённой правой кисти, он зажал оружие под обеими подмышками, выбил ногой дверь в коридор и выскочил наружу.

– Ы-Ы-А-А-А-А-А-Р-Г-Х!!! – Трудно было сказать, что из коридора сейчас доносилось громче. Пара стрекочущих стволов или тот самый рык, который я в первый раз услышал ещё возле белой горы.

Хорошо, что этот парень со мной на одно стороне...

К счастью, тот, кто был против нас, не собирался отстреливаться. Наверное не ждал того, что я сумею пройти сквозь решётку. А зря. Митинский Призрак и не на такое способен. Плохо он меня знает...

Хайзенберга я успел заметить в тот момент, когда протиснулся сквозь пролом в стене, спрятанный за шкафом. За миг до того, как тот свернул из коридора на лестницу, зеркально повторявшую ту, по которой мы сюда поднялись. Судя по всему, она должна была вести к выходу с противоположной стороны здания. И вести куда-то внутрь рядов гигантских теплиц.

С той стороны отход ему должны были отрезать Бесы. В чём я успел убедиться ещё пока ковылял к лестнице вдоль стены, оставляя за собой тонкую струйку тёмной крови и смазанные отпечатки ладоней такого же цвета. Эхо от нескольких одиноких выстрелов АК-12 пронеслось между циклопических строений именно оттуда.

Сползая по лестнице, я засёк, как старик отшатнулся от входа и побежал дальше по нижнему коридору. В сторону разорённой овощебазы и стоянки грузовиков.

Там его должны били поджидать байкеры. И грохот охотничьих ружей подтвердил их полную готовность исполнять план.

Теперь у тебя только один путь. Обратно площадь с автобусом. Где Юрок уже должен был разрядить термитную ловушку и сидеть внутри наготове вместе с Дестроем. И с безразличной ко всему происходящему Кирой.

Но проковыляв следом за мечущимся Хайзенбергом на улицу, я увидел, что автобус покрывается всё новыми пулевыми отверстиями. Охрана первого этажа лаборатории открыла по нему огонь не дожидаясь приказа начальника.

Прячась в кабине за двигателем, прижатые выстрелами Юрок и Дестрой не отвечали.

И старик использовал свой шанс. Прячась за остовами фур от обстрела со стороны байкеров, он со всех ног рванул к лесу, который начинался через дорогу от складского комплекса. Эти деревья простреливались из окон лаборатории и засады там не было. Расчёт был на автобус.

Ещё несколько метров и беглец скроется под густыми кронами...

– Стоять!

Оглянувшись на мой окрик, он убедился в том, что поддерживать такой же темп, как и он, я не смогу. И вместо испуга на перекошенном лице тут же нарисовалась кривая усмешка.

Быстро оглянувшись по сторонам, мой противник дополнительно удостоверился в том, что прикрыт и от засады люберецких ребят и от возможного обстрела со стороны автобуса. И не торопясь вытащил из кармана куртки пистолет.

А в другой руке он вытянул вперёд блестящую ампулу:

– Это тебе нужно, да? Ну что ж, давай! Приди и возьми, клоун!

Я был ещё слишком далеко, чтобы он мог попасть. Но сейчас он начал снова пятиться в сторону деревьев. Погоди... Ещё чуть-чуть...

– Стой...

Задержавшись на месте, старик поднял ствол на уровень глаз и прицелился.

Выстрел.

Пуля обожгла ребро, вынудив меня споткнуться. Хотя я и без того с трудом оставался на ногах...

Продолжая целиться, Хайзенберг снова криво усмехнулся:

– Знаешь... Прежде чем ты сдохнешь...

– Ст... Кха... – Я кашлянул кровью, делая ещё шаг на встречу. – Стой...

Выстрел.

И больше у меня не осталось коренных зубов слева. Разорванная щека болтается над шеей, обнажая осколки корней.

– Стой... – Отшатнувшись, я зацепился за кабину какого-то грузовика и смог устоять.

– Прежде чем ты сдохнешь, ты увидишь, как умирает её последняя надежда!

Выстрел.

Удар в лоб. Кусок скальпа улетел куда-то назад, вместе с отрикошетившей от толстой кости пулей.

– Стой... – Теряю сознание. Темнеет в глазах.

– Может хоть тогда поймёшь, что я чувствовал, когда ты уничтожал дело всей моей жизни!!!

Злобный оскал. Сжатые зубы и побелевший палец на спусковом крючке. Рука с ампулой резко поднимается вверх, чтобы с размаху разбить жизнь Киры о грязный асфальт...

Выстрел...

Бесконечно падаю куда-то вниз. Но рефлекторно успеваю подставить хотя бы одну руку, которую всё ещё чувствую. И хлопнувшись лицом о землю, вновь поднимаю взгляд вперёд. Правый глаз залило кровью со лба... Никак не разберу, что это передо мной?

Оторванное выстрелом предплечье. Моё? Или нет?

Где-то за спиной строчат автоматы Кира. С фланга его кроют байкеры. Ещё один выстрел из СВД заставляет напуганное лицо Хайзенберга разлететься на куски словно арбуз.

Прямо передо мной медленно разжимаются забрызганные кровью морщинистые пальцы оторванной руки. Между ними на последнем летнем солнце поблескивает ампула с мутноватым содержимым.

Дотягиваюсь и прячу её в руке. Сжимая легко и нежно, опасаясь раздавить. Так же, легко, как и её тонкую ладошку.

– Мы нашли его, Кира. Мы всё-таки его нашли...

Эпилог.

– Собака!!!

За радостный воплем Алины тут же последовал торопливый топот тяжёлых военных башмаков по асфальту. А лохматый пёс весьма жутковатой наружности даже немного опешил от такой прыти. Но, судя по тому, что он уже позволял себя тискать какой-то первокласснице, опасности для девчонки он не представлял. И я не стал её останавливать.

– Какой лохматый! – Немедленно присоединившись к чесанию широкого собачьего лба, Алина улыбнулась маленькой девочке. – Как его зовут?

– Пафнутий.

– Пафнутий?! – Коротко хохотнула, блондинка.

– Да. Как моего папу. – Малышка сохраняла абсолютную серьёзность.

– А тебя как зовут?

– Кеша. – И девочка добавила с ещё более серьёзной интонацией. – Это значит Иннокентия.

– Очень приятно, Иннокентия. Меня зовут Алина.

И девчонки обменялись приличествующим такому моменту рукопожатием. Под суровым взглядом лохматого пса.

– А папу на самом деле зовут Павел. – Донеслось ворчание откуда-то из-за кустов, растущих на берегу местного пруда.

– Привет, Кира! – Алина немедленно бодро ответила невидимому собеседнику.

– Да не орите вы там... Рыбу вон распугали! И Майку щас разбудите...

За кустами действительно обнаружилась уже знакомая нам брюнетка. Скрестив ноги по-турецки, она сидела на помосте с небольшой удочкой. Обернувшись на нас над стоячим воротником не по размеру большой чёрно-красной байкерской куртки, она снова недовольно буркнула:

– Привет.

Чуть поодаль тоже удил рыбу паренёк с шикарным ирокезом и застарелым, но не менее шикарным фингалом. На его коленях мирно посапывала какая-то девчонка. С похожей причёской и кучей пирсинга на лице. Видимо, та самая Майка. Поэтому пацан поприветствовал нас только широкой щербатой улыбкой и немым взмахом руки.

– Привет, Баджер... – Шепнула ему Алина и опустилась на корточки рядом с Кирой. – Тоже люблю рыбалку...

– Ага. Расслабляет... Это как йога. Только ты всё равно в итоге должен кого-то убить. – Встретившись со мной взглядом, брюнетка хищно улыбнулась. – Здорово, Чёрный Жора. Мы вас вчера ждали. Случилось чего?

– Да нет, просто в центре задержались. В бункере. А то я уже и не помню, когда в последний раз до этого в душе был...

– Понимаю... – Снова ухмыльнулась Кира. – Чё там с этими... С зарослями?

– К холодам они не готовы. Да и после того, как их мозгоеды погрызли, тоже особо не цветут. Как наладим снабжение, потравим остатки «Антижорином» без проблем.

– Ванёк ещё там?

– Ага. И партизаны. Че ещё слабый как котёнок. Помогают выхаживать.

– Ну ещё бы... После такого... Он им тоже как отец... – Кира покосилась на Алину, которая не сводила взгляда с поплавка. – Хочешь порыбачить?

– Ага...

– На. – Вручив удочку блондинке, девушка начала копаться в своём рюкзачке. – А Белый там как?

– Тоже пока не встаёт. Но уже лучше. Рязанская девчонка... Как её... Вера? Да, Вера. Говорит – прогноз положительный. – Я подумал и всё-таки присел рядом с ними. – Да на вас, молодёжи, всё как на собаках заживает...

– А на вас прям нет!

– Ну мы то, чё... Одно слово – мутанты...

– Ага. Черепашки-ниндзя! – И снова всё та же хищная улыбка. Симпатичная девушка, хоть и тощая. Понимаю Шутника...

Со стороны жилых домиков вдруг послышался нагловатый окрик:

– Слышь, Пузо! Ты где там? Последние пончики на планете уничтожаешь? Давай быстрей шевели батонами, целлюлит ходячий! Денчик уже вон ширнулся этой саратовской приблудой! Говорит – ништяк! Вставляет круче героина! Давай-давай, хромай шустрей, кладбище пельменей! А то юнга тут поперёк батьки в пекло лезет! А ты пока дойдёшь – жорой станешь!

– Кто это? – Я оглянулся, но не смог разглядеть хозяина столь зычного вокала.

– Да... – Махнула рукой Кира и продолжила ворошить содержимое рюкзака. – Крюки за своими дозами лекарства приехали походу... Джой норм пацан, хоть и хамло редкостное.

– Он мне уже не нравится. А юнга... Это тот самый нахимовец из Питера?

– Ага. – Рюкзак, наконец-то был отставлен в сторону. И, откинув прядь волос, налипшую на вспотевшее лицо, брюнетка приготовилась к чтению какой-то потрёпанной книжки. Кажется, на страницах кое-где даже была кровь.

– О, так он нам и нужен. Мы ему там детали у бесов оставили...

– А что ты читаешь? – Алина немедленно заинтересовалась книжкой, не дав мне закончить.

– Да вот... – Кира показала потёртую обложку.

– Ой... Погоди... – Едва не выронив удочку, Алина протянула руку к книжке, но замерла на полпути. – Можно глянуть?

– Да конечно... – Пожала плечами брюнетка. – Это типа... Ну... Фантастика детская. Про будущее, там... Про путешествия во времени всякие...

– Я знаю! Это же моя книга! – Торопливо перелистнув несколько страниц, Алина ткнула пальчиком в один из рисунков. – Вот! Это я когда маленькая была пририсовала Алисе платье красивое... Ну... мне так тогда казалось. А то мне не нравилось, как она одета. Я её по-другому представляла, когда читала.

– Да? Хм... Значит... Значит это в твоей квартире я... То есть мы...

– В Митино?

– Ну да....

– Значит, точно в моей! – Алина от радости даже хлопнула в ладоши. – Там в моей комнате ещё всякие плакаты на стене должны были висеть!

– Не знаю... Я туда не заходила потом... После... Это Шутник за ноутом когда ходил, с собой ещё и книжку прихватил.

– За ноутом? – Алина нахмурилась и оглянулась на меня. – Он... Он тоже в моей комнате стоял? Открытый, да?

– Да не знаю. – Пожала плечами Кира. – Говорю же – я туда не заходила. Такой он... Серый был. Серебристый.

– Серый... Серебристый... – Алина продолжала не отрываясь смотреть на меня, всё шире и шире раскрывая и без того огромные глаза. И продолжила вкрадчивым тоном. – А... Этот... Этот серебристый ноут... Он сейчас где?

– Сломали. Вон как раз об его башку. – Кира махнула рукой в сторону голосов, доносящихся со стороны домиков. – Долгая история. Но всё закончилось миром, как видите.

– Сломали... – Упавшим голосом произнесла Алина и снова чуть не выронила удочку. – Да... Как же так...

– Ну блин... Извини... – Брюнетка немного смутилась из-за порчи чужого имущества. – Дело было сложное... Но это вообще Джой сам виноват! – Она снова гневно зыркнула в сторону домиков. – Нефиг было нас с Шутником кидать!

Девчонка снова оглянулась на меня. Уже совсем с другим выражением.

– Да как же...

– Ну... – Кира совсем смутилась, видя такую степень расстройства. – Если что, то Шутник сохранил от него жёсткий диск. Где-то в домике у меня там валяется.

– Жёсткий диск?! В домике?! Где?! В каком?! – Всё-таки выронив удочку в воду, Алина резко вскочила на ноги.

– Блин, ты чёго! – Едва успев подхватить бамбуковую палку, Кира не дала удочке уплыть. – Вон в том, красном. Чё тебе приспичело-то?

– Да там же... – Вытаращив глаза, девчонка бросилась ко мне и затормошила меня за плечи. – Там же... Кир! Там же...

– Да я понял уже, не переживай... Видишь, я же говорил – найдём мы твой...

– Кронштадт!!! Кронштадт на связи!!!

И снова меня перебил дикий ор со стороны жилых корпусов. Судя по командирскому голосу – тот самый юнга. Передали детали для радио, всё-таки...

Возбуждённый голос быстро приближался:

– Кронштадт! Кира! Кронштадт на связи! – Вспотевший юный матрос вылетел из кустов прямо на нас. – Кронш... Ой, здрасте...

– Здравия желаю...

– Кира! – Не размениваясь на дальнейшие формальности, пацан снова ринулся к брюнетке. – Кронштадт!

– Да слышу, слышу... – Поднявшись с помоста, она отряхнулась и подтянула рукава куртки. – Сейчас позову... А, да вон он уже сам встал.

Я обернулся в указанную сторону.

Коротко кивнув, Шутник блеснул на нас глазом из-под чистой повязки:

– Всем привет... Фил, куда скакать?

– Вон там я от машины всё запитал! – Пацан оглядел мужчину на костылях с ног до головы и торопливо замотал головой. – Нет! Ждите здесь! Я сейчас подгоню! Я быстро!!!

И он тут же унёсся обратно куда-то к въезду на территорию закрытого посёлка.

Стеснительно поджав испещрённые старыми шрамами губы, Шутник переступил на своих костылях и развернулся к нам:

– Клюёт?

– Не особо. Холодно уже. – Кира подошла к нему и нырнула под руку. Ту, что была не на перевязи. – Вон, пошли на Куска присядем. Он не обидится.

Доковыляв вместе с Шутником до одного из могильных камней местного мини-кладбища, девушка помогла ему примоститься на нём поудобнее.

– Как здоровье? – Я шагнул к ним поближе.

– Твоими молитвами. – Израненные губы снова растянулись в доброжелательной, хоть и жутковатой улыбке. И мужчина кивнул на мою руку в гипсе. – Сам как?

– Бывало и хуже.

В это время к могильному камню из-за цветочных кустов подошли деловитая Иннокентия и лохматый Пафнутий. Маленькая девчушка молча обняла Шутника за здоровую ногу и стала с любопытством рассматривать нас с Алиной. А пёс, широко зевнув, покружился на месте и свернулся калачиком рядом с ней. Настоящий солдат. Если служба сейчас не требуется – то надо спать.

– Павел Сергеевич... – Откуда-то сбоку рядом со мной возникла Алина. – А вы не подскажете, где у вас в домике жёсткий диск от ноута лежит? Который вы в Митино нашли...

– Диск? Хм... – Шутник немного опешил от такого неожиданного интереса. – Да где-то в старом рюкзаке наверное... Но он запаролен...

– Я знаю... – Широко улыбнулась блондинка и, поймав мой взгляд, подмигнула.

Вздрогнув, пёс первым недовольно оглянулся на подъезжающий к нам задним ходом микроавтобус. Продолжая урчать двигателем, машина распахнула задние двери, и оттуда выпрыгнул юнга, сжимая в руках предмет, похожий на телефонную трубку. За ним в машину тянулся длинный, свёрнутый в спираль провод.

– Вот! Капитан скоро подойдёт! Там сейчас радист. И... – Юный матрос немного замялся. – И Белла.

Шутника словно ударило током. Глаз под повязкой забегал в разные стороны. И мужчина, оглядев всех нас, нерешительно потянулся к трубке:

– Сюда говорить?

– Ага! Уже можно! – Радостно ответил юнга.

– Так! А ну-ка, пошли все рыбу ловить! – Кира схватила Кешу за руку и принялась подталкивать нас обратно к пруду. – А то лохмач вон сегодня без обеда останется!

И пока мы торопливо возвращались к йоге с убийствами, я невольно успел услышать несколько слов:

– Привет, бельчонок... Да... Нет... Нет, всё хорошо, белка, не плачь... Я тоже... Я тоже очень скучал... Обязательно... Да... Как только... Конечно...

Оглянувшись, я заметил, что Шутник смотрит нам вслед:

– Да... Да... Мне тоже нужно тебя кое с кем познакомить... Она... Они тебе тоже очень понравятся...