Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 226 (всего у книги 314 страниц)

Глава 21. Занимательная география

От северной границы Химок до Долгопрудного раньше быстрее всего можно было добраться через платный участок трассы М-11, проходящей через Химкинский лес. Но сейчас этот вариант не годился – мост, по которому трасса пересекала канал имени Москвы, был разрушен ещё зимой. А чтобы пройти по югу, нужно было спускаться вниз до МКАДа через весь город – в тушинском направлении. Навстречу отрядам шмелей, которые рано или поздно должны были подтянуться в Химки, как и предполагала оса-блондинка.

Переправиться через канал вплавь сейчас было, конечно, можно. Вода, не смотря на холодное лето, была вполне терпимой. И пиротехнику можно упаковать в герметичный пакет. Но только пока бесы держали оборону в Меге, Кира и Денчик успели набить провиантом и свои рюкзаки тоже. И чтобы переплыть канал с таким весом, пришлось бы искать какое-нибудь не гнилое полено или свежий валежник. Да и тот всё-равно нечем рубить.

Поэтому ещё вчера мы договорились, что Денчик поведёт нас на другой берег по тому же маршруту, по которому он сам со своими приятелями пробирался в Химки пару дней назад. Через Химкинский лес какими-то козьими тропами мы не торопясь шли на северо-восток, чтобы попасть на большую лодочную станцию около посёлка Водники. По словам Денчика, там у крюков было что-то вроде дальней торговой фактории, куда регулярно наведывались как продавцы, так и клиенты. И там он был бы уже почти как дома. А переправиться к станции можно было на припрятанной на нашем берегу лодке.

В течение всего утреннего штурма наш юный барыга держался стойко и не выказывал признаков усталости. Особенно, когда попадал в поле зрения Киры. Но сейчас, когда мы сначала обошли жилые с массивы, а потом углубились в лес всего на пару сотен метров, он начал заметно прихрамывать. Видимо, давали себя знать вчерашние ранения из рогаток. Хотя, плотно сжимая зубы на каждом шаге, паренёк всё-таки старался не подавать вида. Ведь он снова шёл первым, у всех на виду.

Поэтому, когда мы зашли в лес достаточно далеко, то всё-таки решили сделать небольшой привал и перекусить чем-нибудь из трофеев. После всей беготни и душной гари свежий лесной воздух разжигал просто зверский аппетит. В дело пошла тушёнка и пара упаковок лапши быстрого приготовления. Запивали настоем шиповника, который я прихватил с собой ещё со своего кладбища.

– Водники, говоришь... Символично. – Убедившись в том, что в кустах нигде не шебуршатся случайные жоры, я вскрыл тушёнку ножом и отдал её подросткам. В вышине сосен и берёз вокруг птицы начинали свои утренние трели, как только поняли, что мы не представляем опасности. Рядом явно не было ни одного живого человека или заражённой твари. И можно было есть не торопясь. А не так, как обычно где-нибудь в городе – поскорее глотая недожёванные куски, словно собака.

– Слушай, Шутник... – Кира не поняла каламбур про Водники, что, опять-таки, скорее делало ей честь. – А ты точно уверен, что в этой деревне девчонок и бесов не достанут? Она же, я так понимаю, совсем рядом с той шмелиной тропой, по которой мы к Меге шли.

Подхватив своим мультитулом щедрый говяжий навильничек, девчонка умяла тушёнку прямо с жиром. Дети давно перестали брезговать и быть слишком разборчивыми в еде, как раньше. Банка ушла дальше по кругу к Денчику.

– Именно поэтому их там ещё долго никто не побеспокоит. Скорее всего, до осени.

– Как так? – Кира разломила лапшичный брекет и азартно захрустела своей половиной.

– Не торопись, жуй тщательнее. По этой тропе шмели ходили между Мегой и Отрадой. Больше ходить, как понимаешь, некуда. А все остальные будут ещё долго по привычке огибать этот путь стороной. И больших подвалов там рядом нет. Ночные твари не будут сильно беспокоить.

– И что, там действительно так хорошо, как Яр говорил? – Денчик тоже ничего не имел против жирной тушёнки и сухой лапши. В качестве приборов он сломал себе две тонких веточки и ловко ел ими всё подряд, как заправский китаец. Выковыривая только горошины чёрного перца.

Конечно, если бы такой вопрос сейчас задал любой другой пацан, я бы напрягся. Но крюки, насколько мне было известно, попросту брезговали силовыми методами добычи продовольствия. Считали, что это не особо рентабельное предприятие. Чёрная работа, которая является уделом менее талантливых и менее трудолюбивых выживших. За это их многие недолюбливали, но сделать ничего не могли. Если не хотели навсегда лишиться поставщика почти единственной нехитрой радости.

Так что вряд ли он планировал воткнуть бесам нож в спину. Скорее всего, этот куркуль уже прикидывал, как бы включить их в свою сбытовую территорию. И тут ещё как посмотреть – что именно из этих вариантов опаснее для моих отчаянных подражателей.

– Посёлок довольно компактный. И ещё в мирные времена был огорожен так, как будто его жители готовились к штурму. Может что-то подозревали. Родник прямо на территории. Пруд. Это не душ, конечно, но до конца сентября проблемы с помывкой у них не будет. А там, глядишь, баньку наладят, огороды разведут... Если уж вы смогли свои фазенды развести, то чего бы и бесенятам с девчонками делом не заняться. Только знаешь что... – Я помедлил и наклоном головы дал парню понять, что смотрю ему в глаза. – Давай-ка ты туда лишний раз не суйся. По-хорошему. Они и без вашего добра нормально проживут. Считайте, что это моя территория.

– Да я чё, я ничё... – Денчик немного смутился. Похоже, что я угадал его намерения. Всё-таки не нужно забывать, с кем имеешь дело. Сейчас мы полезны друг другу. Но после того, как обменяемся любезностями, друзьями вряд ли расстанемся. Он продолжит толкать свою дрянь, а я продолжу, при случае, охотиться за такими, как он.

– А вы выращиваете что-нибудь кроме этой своей травки? – Тушёнка снова дошла до Киры и, прежде чем съесть очередной навильник, она мечтательно подняла глаза. – Я бы щас закусила чего-нибудь свежего... Огурчик там или помидорку... Да хоть бы и лучку зелёного...

Денчик пару секунд задумчиво помолчал, нахмурив лоб и поджав губы. Но в итоге, наверное, решил, что это не ахти какой секрет:

– Немного выращиваем, да. Но только для себя. Не на продажу.

– Конечно... – Я усмехнулся. – Наверное сейчас за пакетик дури можно получить столько же добра, как за мешок помидоров. При такой выгоде, удивительно, что вы вообще что-то кроме неё растите.

– Ну как сказать... Свежих помидоров-то сейчас просто не найти. Так что ещё вопрос, что в итоге дороже окажется.

– А как у вас вообще происходит ценообразование? Как определяете, что почём? Сейчас же многое в цене упало, то что раньше не укупишь... Электротехника, например, или дорогая одежда – этого добра по магазинам навалом. И наоборот. Те же самые свежие овощи. Когда-то они в сезон копейки стоили, а сейчас за банку квашеной капусты могут горло перерезать и не поморщиться.

– Ну... Вообще по-разному... Смотря какое качество... Какой урожай вышел... Бывает подороже, бывает подешевле. Ну и торговаться никто не запрещает. Можно грамм на пару банок тушняка сменять. А можно и на мешок гречки. От клиента тоже зависит. Насколько ему вот прямо сейчас нужно. И что он вообще может достать... Оптом дешевле, опять-таки.

– Вы ещё и оптом продаёте?

– Ну вот рязанским, например. Я про них говорил. Они редко приезжают, но сразу много берут.

– А чем платят?

– Это, Шутник, сорян. – Крюк помахал в воздухе своими палочками. – Коммерческая тайна!

– Справедливо. А что они ещё рассказывают, кроме этих страшных историй про мутантов? Как там у них в Рязани вообще? Как у нас тут? Может, ещё куда-нибудь гоняют на своих великах?

– А там есть кадетская школа? – Вклинилась в разговор Кира.

– Не знаю... Наверное... Я так понял, что там бывшие курсанты-десантники верховодят. Ещё зимой организовались и всех под себя подмяли. Сразу, как только поняли, что помощи не будет. И что везде так. Там же училище какое-то было вэдэвэшное. И в учебном центре чего только не было. И оружие, и патроны, и техника с топливом. Каски, броники... И укрепления сразу вокруг них кое-какие были. К ним и не совался почти никто. Знали, что огребут. Только если прибиться хотели или как-то засоюзничать.

– Оружие и техника, это конечно хорошо. Но сыт ими не будешь. Они также как шмели, грабежами и рэкетом живут?

– Не... Они как на Москву посмотрели, так и поняли, что такие движения толком не окупаются. Только врагов наживёшь. Для того у нас товар, кстати, и берут. Сами тоже не юзают и своим не разрешают. Меняют его там как-то на хавку у деревенских.

И скорее всего расплачиваются с вами рязанцы тоже едой из местных колхозов... Тоже мне секрет фирмы... А может ещё и патронов отсыпают. В их же интересах, чтобы вас никто отсюда не сковырнул, пока вы исправно им свою зелёную валюту поставляете. Если они такие толковые – то может и новые пули уже лить научились. В Подмосковье Климовский патронный завод практически уничтожили в феврале. Ближайшее похожее производство – в Туле. А от Рязани до неё даже ближе, чем до Москвы...

– Всё-таки голова у гвардейцев-десантников не только для того, чтобы кирпичи колоть. А что там в деревнях? Голода, судя по всему, нет?

– Вроде как кое-где даже какую-то скотину разводят. Куры, там, козы, коровы. Которые сейчас могут сами себя кормить, когда пасутся. А зимой в каждом деревенском доме запас сена можно было найти. Хотя овёс или там какой-нибудь комбикорм жоры вроде бы почти весь сожрали. Они между собой иногда упоминали в разговоре какие-то элеваторы, где ещё много зерна осталось. Вот вроде бы оттуда им и подтаскивают понемногу те деревенские, которые на эти элеваторы там сели по итогу делёжки.

– Чё, прям настоящие коровы? Круто... – Кира доела тушёную говядину и я забрал у неё банку, чтобы сплющить и спрятать в герметичный пакет. – Я думала, что везде такой же пиндык, как у нас... Разорение и разруха... Ну, плюс-минус... А там-то, практически, жизнь бьёт ключом!

– Так у нас тут одни рынки, автосалоны да понтовые коттеджи на сто километров вокруг. – Пожал плечами Денчик и привычным жестом воткнул свои палки в сырую землю, чтобы скрыть запах. – Да и особо далеко не поищешь же. Даже на великах. Хотя вот рязанцы, кстати, здоровые все как кони. Двести километров оттуда сюда за один световой день наворачивают.

– И ночуют где-то в Москве?

– Ага.

Денчик явно не торопился продолжить путь. Нахмурившись, он потирал больную ногу. А после беготни, прыжков и кувырков у меня тоже тянуло мышцы. И хотелось посидеть ещё немного, прежде чем отправляться дальше.

Кира же, разомлев от налетевшей сытости, привалилась к широкому сосновому стволу и, кажется, задремала под нашу тихую беседу. Ладно, никуда от нас переправа не сбежит. Тут идти часа три максимум, даже нашим черепашьим темпом. Пусть тоже отдохнёт.

– Я так понимаю, что весенний боевой понос их стороной обошёл, раз такие здоровые. – Я тихо продолжил разговор. – А раз ночью не передвигаются, то и до Рязани ночные жоры доползли. Как там у них с ними вообще? Только давай то, что точно известно, без сказок и легенд. Слышал?

– Ну вообще интересная история на этот счёт есть. – Поболтать на отвлечённые темы Денчик явно любил. И радовался возможности посидеть ещё немного. – Уж не знаю, насколько правдивая, конечно... Как говорится – почём купил, по том и продаю. Там у них, короче, Медуниверситет есть. И вообще вокруг него несколько кварталов всяких клиник, колледжей, больниц и тому подобного. Ну и общаги при них там же. Курсанты туда ещё зимой почти сразу сунулись – у некоторых же там девчонки учились. Ну и вообще, за лекарствами, оборудованием... А там – жор... Просто... Вот как вчера мы собрали, только раз в сто больше. Да в тысячу! Как со всего города сбежались. Пацаны, говорят, пытались сами пробиться хотя бы к общагам – но вообще никак. Потом всё-таки БМД пригнали из учебки, так она в этом мясе просто чуть не застряла! Гусеничная, представляешь! Хорошо, она типа амфибия – и ничё там кровищей не залило. Доползли до жилых корпусов на ней еле-еле и всё-таки вытащили девчонок. Говорят, что те кто там был, чуть с катушек не съехали от того мяса, что на машину навернулось – обратно-то на броне выезжали. Внутрь девок утрамбовали кое-как. Медички тоже в итоге шоке все... До техники и лекарств уже и не добрались... Рады, что живые ушли и машину не потеряли. И вот до сих пор там так. Обходят все теперь этот район за километр. Ну и рассказывают всякое. Типа вот как про этих зародышей.

– И чего ещё рассказывают? – Кира неожиданно открыла сонные глаза.

В отличие от меня, девчонку жуткие истории всё-таки интересовали. Хотя она и относилась к ним довольно скептически, но слушать явно любила. Как тот зритель, который постоянно говорит всем, что его нисколько не пугают фильмы ужасов и вообще вгоняют в скуку, но всё равно не пропускает ни одной такой премьеры. Точнее, не пропускал...

– Ну... Не особо подробно... Мы всё-таки о делах больше... Говорят, там видели каких-то больших таких жор, как гориллы. Люди прям вот точно такими раньше не были, ну... Когда ещё взрослые все нормальные ходили. Уже потом изменились как-то что ли... И в отличие от обычных, таких же как у нас тут, эти гориллы не отходят далеко от больничных кварталов.

– Ну мало ли чего там издалека покажется... – Кира включила ожидаемый скепсис и дала понять, что пока не особо впечатлена. – А ещё?

– Ещё видели каких-то тварей, похожих сразу и на человека и на собаку. Ходит на четвереньках, низенько так... Морда вытянутая немного, но больше на человеческую похожа. Рычат и лают.

– Да тут некоторые здоровые с голодухи себя точно так же ведут! – Кира засмеялась собственной чёрной шутке. – Короч, ничё у них там особенного. Я такие байки и тут слышала. А по факту кругом только обычные бродяги. Про метро вот ещё говорят, что там есть что-то такое жуткое, кроме ночных...

Речь девчонки прервал заливистый лай где-то неподалёку. И к нему тут же прибавился ещё один злобный рык. Кажется, там завязалась драка.

Денчик резко вскочил с места, схватив свою биту. Даже не поморщившись от боли в ушибленной ноге, он испуганно повернулся в ту сторону, из которой слышалась собачья возня.

– Ты чё? Собак боишься? – Кира удивлённо подняла брови и пацан, кажется, немного застыдился своей внезапной реакции. – Да они давно уже сами людей стремаются. Для многих встретить собаку – это удача! Или ты думаешь, что это из Рязани сюда кто-то прибежал? Хе! Увязался за велосипедами!

Девчонка снова начала хихикать над собственными остротами.

– Да не... Ну а вдруг там стая большая... – Не смотря на смущение, Денчик не спешил расслабляться. – Нам-то как раз в ту сторону.

– Успокойся, боец. – Я тоже попробовал встать и немного пожалел об этом. Мышцы продолжало ломить. – Мы порохом пропахли так, что от нас сейчас даже носорог в панике убежит. Все зверушки ещё с зимы прекрасно знают, как пахнет человек с бум-палкой в руках.

– Ну не знаю... – Пацан поёжился. Похоже, нехорошие у него воспоминания с собаками связаны. – Без патронов даже бум-палка превращается просто в палку. А я так понимаю, их у вас больше нет...

– Ничёго, от парочки блохастых я тебя уж как-нибудь отобью. Пойдём лучше спугнём их. А то щас ещё кто-нибудь на лай прибежит, не ровен час. Кира-то правду говорит. Это ж для многих еда на пару дней. Сама, считай, на ножках пришла.

Пока мы не торопясь хромали по тропинке в сторону шумной собачьей свары, драка, кажется, окончилась победой одной из сторон. Истошный скулёж резко сместился в сторону и продолжил удаляться, шумно продираясь через молодую поросль и кустарник.

Когда тропинка вывела нас на небольшой пустой пятачок вокруг густой кроны старого дуба, мы заметили победителя. Здоровенный рыже-бежевый кобель не собирался отступать. Заметив нас, он взъерошил свалявшуюся грязную шерсть на загривке и припал к земле рядом со своей добычей. Вокруг оскаленной пасти ещё оставались следы крови поверженного оппонента.

Добыча представляла собой бледную человеческую руку, высовывающуюся из мелкой могилы, едва присыпанной сырой каменистой почвой. На рукаве разорванной грязной олимпийки виднелась полосатая лента.

Глава 22. Новый приятель

– Труп... – Исполнив роль Капитана Очевидности, Денчик с опаской шагнул чуть назад, мне за спину. Всё-таки он почему-то очень боится собак

– Тут чё, шмелиное кладбище? – Кира наоборот не выказывала ни малейшего признака страха. Лишь медленно потянулась к рукоятке своей Викули.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы они кого-нибудь хоронили? – Шагнув вперёд, я убедился, что пёс не желает сдавать позиции так легко. Хотя он уже должен был почуять порох и железо, которыми от нас несло на десяток метров вокруг. Рычащий лохмач лишь ещё ниже пригнул к земле оскаленную морду.

– Да я как-то не следила...

Я исполнил жест, который до этого заставлял всех встречавшихся мне собак отбежать на приличное расстояние – резко присел и сделал вид, что собираюсь поднять что-то с земли. Но и сейчас пёс отреагировал точно так же, как и раньше – чуть дёрнулся и продолжил злобно глядеть из-под нависших над глазами слипшихся косм.

Упрямый. И раз дожил до лета – сильный, ловкий и хитрый. Его недавний противник не дал бы соврать. Но раз готов закусить даже падалью – должен быть невероятно голоден.

– Денчик, раз уж ты всё равно где-то там позади... – Я тоже на всякий случай не отводил взгляд от свирепого пса. – Глянь у меня в рюкзаке... В главном отделении... Среди сегодняшних трофеев такая жёлтая банка...

– Ты чё его кормить собрался?! – Кира явно не сочувствовала братьям нашим меньшим, в отличие от многих сентиментальных девчонок. – Самим мало!

– Я думаю, что вы ещё не готовы жрать то, что в этой банке...

– Чё-то не найду... – Денчик расстегнул рюкзак и начал ворошить мою долю трофеев.

– Ближе ко дну раскопай. Такая... С Пёсиками.

– Фу-у-у... Шмели чё, собачий корм у себя на складе держали? Чё-то я не заметила в суматохе...

– Да ничего страшного, не до разборчивости было... Хотя есть мнение, что в нём белка и витаминов побольше, чем в тушёнке. Собаку вкусовыми добавками обмануть труднее... Ну нашёл что ли?

– Ага, вот... – Из за спины высунулась рука с банкой собачьего корма.

– Так, лохмач... Давай меняться. Мы тебе деликатес... – Начав диалог с собакой, я забрал банку и коротко покосился на название. – Пишут, что с бараниной... А ты мне тогда – этого неудачника.

– Только не говори мне, что ты тоже из тех придурков, которые думают, что собаки их понимают... – Кира хоть и не горела желанием есть собачий корм, но всё ещё на автомате ворчала, подсознательно выражая недовольство такой расточительностью.

– Конечно же, он не понимает ни слова, ты права. Но собаки с нами в симбиозе уже около десяти тысяч лет. И прекрасно умеют чувствовать настроение и слышать интонации. – Открыв ключ на банке, я снял крышку и, протянув угощение вперёд, осторожно сделал шаг.

Пёс снова дёрнулся и выдал особенно зловещий рык. Я продолжил медленно приближаться к нему с банкой на вытянутой руке и говорить примиряющим тоном:

– Этот шельмец уже понял, что ты, к примеру, на него злишься. И ещё он почуял, что Денчик его боится.

– Ничё я не боюсь!

Игнорируя обиженное восклицание из-за спины, я сделал ещё шаг вперёд:

– Эти две эмоции в сумме он воспринимает как однозначный признак слабости. Страх и ненависть по отношению к нему может испытывать только враг, который слабее. Поэтому он не собирается отступать.

– А в тебе он что чует?

– То, что я спокоен. Не испытываю злобы, стресса или страха. От меня не пахнет ни адреналином, ни кортизолом, ни свежим потом. Я ему не враг. И не добыча. Я такой же как он. Одиночка, который просто пытается выжить. – Сделав ещё шаг, я медленно поставил банку на землю, выпрямился и немного отступил. – Одиночка, который потерял свою стаю... Да?

В ответ на моё предположение, пёс не сразу, но всё-таки перестал скалить зубы. Рык стал тише и более утробный. Сделав осторожный шаг вперёд, он понаблюдал за нашей реакцией на такой поступок.

– Не шевелитесь. – Я снова начал говорить с дружелюбными интонациями. – Поверь мне, приятель, это гораздо вкуснее и питательней, чем протухший дохлый шмель. Давай, не стесняйся. Приятного аппетита.

– Отойди дальше, чёты там встал-то? Он же боится! – Голос Киры всё ещё звучал раздражённо. И от него пёс снова напрягся и задёргал верхней губой.

– Нет. Он не боится. – Я продолжал стоять на месте и говорить спокойно. – Он проверяет – действительно ли я такой, каким кажусь. Действительно ли я такой же, как он. Или просто размазня, которая пытается казаться чем-то большим, подняв шерсть на загривке.

Через пару секунд пёс перестал рычать и принюхался. И голод всё-таки победил остатки осторожности. Шагнув к банке, зверь схватил её зубами за край и, отбежав в сторонку, скрылся за жидкими кустами.

– Всё, это теперь наше. – Я кивнул на посиневшую руку, торчащую из-под земли. – Давайте посмотрим, кого это тут прикопали.

– Тебе чё делать нефига? Пойдём дальше, пока этот блохастый не вернулся. – Кира отпустила меч и подошла поближе.

– Я хочу понять, кто его тут прикопал. И зачем. Неужели тебе не любопытно? – Шагнув к бледной конечности, я взялся за рукав и потянул на себя. – Они же своих в лучшем случае в реку скидывают. А если его тут кто-то кокнул в лесу, то почему заморочился с похоронами... Ты бы вот стала его закапывать, если б прирезала тут при случайной встрече?

– Да нахер надо!

– Вот именно.

Едва присыпанный труп легко вылез из-под своей недомогилы после пары рывков. Мёртвые глаза, засыпанные бурыми крошками, глянули в небо с каком-то испуганным выражением, навсегда застывшим на бледном лице.

– Чё-то крови нет, вроде... Как он умер-то? От инфаркта?

– Задушили. – Я указал на синяк под воротником спортивной куртки. – Судя по цвету следа от удавки... Примерно сутки назад. Вчера утром.

– Смотри... – Денчик копнул рыхлую землю носком кроссовка. – Тут, походу, ещё один...

Из-под отброшенного в сторону комка почвы тоже показался кусок грязной одежды.

– Ну-ка... – Раскидав землю, мы вытащили на свет второго пацана. Тоже шмель. Тоже задушен. Но с двумя лентами на правом рукаве. И в целом – поздоровее первого.

– А может тут в лесу тоже какой-нибудь мститель в маске живёт, типа тебя? – Поделилась версией Кира, рассматривая дохлых гопников поближе. – Химкинский душитель... Может он тоже в одном клубе с тобой и Чёрным Жорой?

И заметив то, как побледнел озиравшийся Денчик, она ухмыльнулась и немедленно развила успех своей пугалки:

– Или вообще... Слендермен какой-нибудь... – Плавно помахав руками в воздухе, словно конечностями мифического душителя, она улыбнулась ещё шире. – Жора-мутант... Из Рязани!

– Ну конечно. Жора-мутант, который никогда не забывает похоронить свои жертвы. – Оглянувшись, я осмотрел участок земли вокруг дуба. – Псы, когда дрались, конечно, основательно тут наследили. Да и дождь сквозь крону всё-таки пробился... Но вчера здесь было минимум четверо человек...

– Опять следы видишь? – Девчонка тоже осмотрелась. – И где?

– Вон там у корней. Один рисунок подошвы. Там правее сохранился другой. И там, где я поставил банку, было ещё два. Разных. – Я присел у ног трупов и глянул на их обувь. – Ага... Это они там стояли.

– То есть тут их какая-то парочка замочила?

– Может и не парочка, может больше. Но они с ними, скорее всего, хорошо друг друга знали. Чтобы задушить человека, к нему нужно или незаметно подобраться сзади, или обездвижить. Или быть намного тяжелее. А все следы примерно одного размера и глубины. И у этих двоих больше никаких синяков. Ни на руках от верёвок или стяжек... – Я пощупал черепа мёртвых шмелей под девчачье «фу-у-у-у!». – Ни на голове, от ударов.

– Думаешь, свои мочканули? – Предположил Денчик, постоянно оглядываясь. То ли тоже искал следы, то ли всё ещё опасался нападения жуткого химкинского слендермена.

– Скорее всего.

– За косяк какой-то казнили, что ли? – Кира тоже заозиралась, желая поучаствовать в поиске следов.

– Нет. Виноватых шмели казнят публично. Ведь все должны видеть, что бывает за непослушание. Эти как раз ничего запрещённого не сделали. Скорее наоборот.

– В смысле?

Я припомнил беседу, подслушанную в кустах возле Отрады, и решил поискать доказательство своей версии. И, когда начал хлопать по карманам мёртвых пацанов, снова услышал возглас отвращения:

– Да чё ты их всё щупаешь-то?! Теперь пока руки не помоешь – ко мне не прикасайся!

Но все карманы уже были вывернуты наизнанку. Их тщательно обыскали после убийства и забрали всё, что представляло хоть какую-то ценность.

– А вон там вроде чё-то белеет... – Глазастый Денчик всё-таки разглядел очередной след раньше меня. – Вон у конца корней, где отпечатки.

Шагнув в указанную сторону я увидел в траве маленький засаленный блокнот, размокший от утренней росы.

– Чё там? – Любопытное лицо Киры высунулось из-за плеча, когда я поднял и открыл книжечку.

На титульной странице было аккуратно выведено слово «Жиган». С чёрточками по бокам и короной, нарисованной над кличкой.

– Список должников этого Жигана. – Я кивнул в сторону трупов, продолжая изучать перечень имён, кличек и цифры напротив них. – Опытный рэкетир этот двуленточный, походу. Был. Всех записывал, кто ему должен.

– А почему ты думаешь, что это его?

– Те, кто обыскивал, выкинули за ненадобностью. А однолеточный ещё не дорос, чтобы такие короны над кликухой рисовать. – Я перелистал несколько страниц. Кое-где пацан оставлял другие записи о своих бандитских «подвигах». Сколько и чего его команда нашла в очередном рейде. Наверное, запоминал, кто достоин поощрения, а кому следует прописать целебных тумаков, чтобы был порасторопней и понаглей.

И интересней всего была самая последняя запись, после которой шли только чистые страницы.

«Пчёла берёт нас к себе в Вегас после ритуала. Не забыть вытрясти с Димана бутылку водки, пока не ушли»

– «Пчёла»? «Вегас»? – Денчик, похоже, не очень хорошо разбирался в устоях северо-западного округа. Перестав озираться, он тоже подошёл ближе и вчитался в надпись. – Чё за бред?

– Пчёла – это кореш Шершня. – Кира знала местные расклады немного лучше. – Второй, после него у этих уродов.

– Теперь первый. – Я закрыл книжку и убрал её в карман под молнию. – А Вегас – гнездо шмелей из Тушино. Чуть южнее, около метро Мякинино. Тоже бывший торговый центр. Там-то этот Пчёла и командует.

– А, да... Был там в прошлом году... И чё все это значит?

– Одновременно с Отрадой вечер ритуала был и в Меге. А эти двое запускали "дух великого шмеля". Как я понял, тех, кто на личном опыте убеждается в том, что все эти шмелиные суеверия придумал Шершень со своими ближайшими корешами, они по тихой мочат. А остальным рассказывают, что перевели их за какие-то заслуги в другое гнездо.

– Хе... – Кира присмотрелась к трупам. – И не жалко своих-то мочить? Ну в смысле... Мне-то не жалко, конечно... Но они ж вроде опытные. Вон сколько добывали.

– А вот может потому их и назначают на эту роль в ритуале. Слишком поднялся этот Жиган. Наверное, стал представлять опасность. Или начал подозревать, что вся эта потусторонняя муть, которую старшие шмели льют в уши своей молодёжи – полная чушь. Вот ему и рассказали, как на самом деле всё обстоит. Якобы в обмен на новые привилегии в новом гнезде.

– Опять он... – Денчик первым заметил нашего знакомого пса, который высунул морду из кустов неподалёку. Посмотрев на нас пару секунд, он отвёл взгляд, широко зевнул и, покружив, улёгся на мягкую траву под кустами.

– За добавкой пришёл, что ли? – Кира, потянувшись было к мечу, расслабилась одновременно с собакой. – Халява кончилась! Давай, гуляй отсюда, блохастый!

Не обращая на неё никакого внимания, пёс ещё раз зевнул и, положив косматую морду на лапы, начал рассматривать травинки, качавшиеся у него перед глазами.

– Пойдём-ка и мы. А то такими темпами и до вечера не дохромаем до этих водников.

День обещал быть жарким. Сырой после вчерашнего дождя лес быстро наполнил воздух душной влагой. Под тяжёлой ношей мы все быстро вспотели.

– Фу... Духота... – Кира вытерла лоб, собрала волосы в пучок и принялась на ходу заплетать себе толстую косу, открыв взмокший затылок.

– А этот-то всё за нами идёт... – Денчик опасливо оглянулся на пса, который двигался следом на почтительном расстоянии.

– Наверное, решил стать частью нашей стаи. Собаки тоже не любят одиночество. Как и люди.

– А может ждёт, пока мы сдохнем! – Оскалилась Кира, стягивая с себя куртку. – Чтобы свежим мяском поживиться!

Закончив с косой, девчонка сняла куртку и повязала её на поясе, оставшись в одной футболке. И я заметил, как Денчик тайком скользнул взглядом по её тонкой фигуре.

– Может и так. Пусть идёт. Если впереди какая-нибудь засада, он её раньше нас почует.

Но до места переправы мы добрались без проблем, не считая ломоты в мышцах и хромоты Денчика. Сторонясь дачных посёлков, мы старались не покидать лесного укрытия. И не спеша прошли последний километр по берегу канала – до того места, где к его течению прибавлялись воды Клязьмы.

Спрятанная лодка была на месте – небольшая пластиковая плоскодонка быстро перевезла нас с западного берега на восточный. Мы продолжили путь, когда Денчик оттащил лодку и снова спрятал её в прибрежных зарослях.

Собака, наблюдавшая из кустов за нашими манипуляциями, недолго думая, плюхнулась в воду и переплыла канал самостоятельно, как только мы отошли от берега чуть дальше.

– Ну и где-тут ваш притон? Далеко ещё? – По пути Кира оглядывалась на довольно симпатичный пейзаж, образованный течением канала с одной стороны и Котовским заливом с другой

– Сейчас ещё где-то километр по этой косе. Как мимо Водников пройдём, через дорогу будет яхт-клуб большой. И стоянка речных трамваев. На одном из них у нас всегда кто-то есть. Долгопу отсюда снабжаем и Лобню. Удобно.

– Тогда давай-ка сюда свою дубинку. Уговор помнишь?

– Угу... – Денчик послушно отдал биту.

– Иди между нами и постарайся не делать резких движений, когда придём. Кира, держи его на острие. Я первый пойду.

Перестроившись, уже минут через двадцать мы переходили то самое шоссе, которое отделяло посёлок от стоянки разнообразных лодок, яхт и теплоходов, окружённой сараями, ангарами и различными подсобными помещениями. Большинство мелких судёнышек было вытащено на берег для зимнего хранения. В распахнутых воротах разграбленных ангаров виднелись яхты со сложенными мачтами. Зимой это место не пострадало. Немногочисленные запасы топлива и продуктов в кафешках жители Долгопрудного освоили довольно быстро. А пока лёд не сошёл, лодки и яхты не представляли никакого интереса для воюющих мегабанд. И теперь судёнышек тут было гораздо больше, чем тех, кто ещё мог на них прокатиться при желании.