Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 314 страниц)

Глава 8
Государство – это мы

Протискиваясь между приборными пультами и вонючими останками «крабов», я чуть не раздавил одну из тварей, выпавших из жёлтых мешков. Напоминавшее головастика существо было размером с мою стопу. И немедленно принялось пронзительно верещать, едва я шагнул рядом с ним. И верещало до тех пор, пока не отправилось в далёкое путешествие на первый этаж, вслед за остальными сородичами.

Едкая слизь, оставшаяся на стоптанном ботинке после пинка по твари, сразу начала выпускать желтоватый дымок. А искусственная кожа, из которой была сделана дешёвая обувь, свернулась под ней бурыми хлопьями.

– Ты точно хочешь сейчас об этом поговорить? – Проводив визжащую мерзость взглядом, я привлёк внимание Беллы, пока Рикардо всё ещё пытался отдышаться после своего искромётного исполнения. Но, как и я, он, похоже, прекрасно понимал, к чему она клонит.

– Ну а когда⁈ – Девчонка тут же повернулась обратно к юному музыканту. – Если твой голос так действует на этих тварей – то это же…

– Может, сначала позаботимся о нормальном ночлеге? Попробуем отсюда выбраться?

– А тут тебе что не так-то? – Раздражённо фыркнула Белла.

– Тут всё в порядке. – Я пнул вниз ещё одну тварь, которая вылезла из жёлтой лужи и тоже принялась верещать, лишь только едкая жижа стекла с блестящей головы личинки. – Просто не уверен в выборе напольного покрытия…

– Да это сейчас самое безопасное место на всей Балтике! – Белла всё-таки повернулась ко мне. – Уж точно лучше, чем лазить ночью по дачам рядом со стоянкой дикарей. Ты же не хочешь к ним обратно на ринг?

– На ринг не хочу. Но и этих даров моря тоже на сегодня наелся. – Продолжая пробираться мимо оплавленного люка, я указал на копошение среди трупов. – Что если сейчас ещё снизу полезут?

– Пока новые не созреют – не полезут. – Девчонка осторожно приблизилась к краю люка, заглянула вниз и поморщилась. – Хотя воняет от них всё-таки… Но зато и дикари сюда до завтрашнего полудня тоже не сунутся.

– До полудня?

– Рано их завтра даже этот главарь фиг поднимет. – Буркнула Белла совсем не празднично. И покосилась на окна, за которыми ещё светились жёлтые искорки вечерних костров. – Празднуют же сегодня, гады…

– Празднуют? День, когда горят костры рябин?

– Если бы… – Девчонка всё равно продолжала недовольно морщиться. – Да и то, что меня упустили – тоже же надо как-то теперь загладить. Скорее всего, найдут виноватого и торжественно сожрут…

– Ты хотела сказать, сожгут? – Подал голос ошарашенный паренёк.

– Нет.

И, когда со стороны костров вдруг послышался короткий вскрик, закончившийся суть более долгим глухим мычанием, Белла тоже коротко глянула в ту сторону:

– О, уже нашли…

– А ещё вот же… – Чернокожий паренёк, вроде бы, окончательно пришёл в себя. И смог оторваться от созерцания дохлых «крабов», переведя взгляд на ёмкости с радиоактивным электролитом. – Вода… Тут же нельзя долго…

– Нам нельзя, а аккумулятор твой за ночь хоть немного зарядится. – Тоже пнув вниз дохлую личинку, Белла обернулась к Рикардо. Но, всё-таки, перестала хмуриться. – А если что – ещё раз эти гадам споёшь. Мне, кстати, тоже понравилось. Что это было?

– Мановар… Бэтл химн… – Безупречный кубанский акцент паренька оставался на своём месте не только в песнях.

– А что из этого название группы?

– Первое. – Я, наконец, преодолел препятствие в виде вонючих трупов и того, что из них выползло. – Но ты так и не сказала, что они там празднуют.

Белла ответила не сразу. Шагнув ближе к одному из окон, она выглянула из него на край неба, который ещё был освещён слабым северным солнцем. И затем, повертев головой по окрестностям, девчонка всё-таки обернулась:

– Давайте устроимся на балконе. – Белла кивнула на ту часть круглого парапета, который был прикрыт башней от ветра с залива. – Тут-то всё равно без окон так же холодно, как снаружи. А там хотя бы не воняет. – Снова обернувшись в окно, она глянула на север. Кажется, там тоже светились слабые огоньки, которые я поначалу принял за звёзды. – И я вам там покажу, во что мы тут вляпались…

Шагнув к нам от окна, она вдруг замерла на полшаге и предупреждающе подняла пальчик:

– Только это… Если я чего-то не говорю – то либо не знаю, либо вам знать не положено. Чур не канючить! Я присягу давала!

– Хорошо. Торжественно обещаю не канючить и не применять мер физического воздействия. – Я помог пареньку с поклажей. – По крайней мере, первым.

– Вот именно! – Девчонка снова показательно хмурилась. Но лукавая улыбка всё-таки пробилась через эту показную маску серьёзности. – Только лучше вон через то окно вылезать. А то со стороны моря скользко…

Ветровая тень от круглой башни была шириной всего в пару метров. И расположиться на этом пятачке по отдельности друг от дружки было нереально. К тому же тёплый спальник и складная поролоновая подстилка были с собой только у Рикардо. А моих лохмотьев и замызганной униформы девчонки было явно недостаточно для комфортного сна на голой железной решётке, располагавшейся в паре десятков метров над землёй.

Но, в отличие от стеснительного паренька, Беллу этот факт ничуть не смущал:

– Ну чего встал? Стели давай! – Не дожидаясь ответа, девчонка по-хозяйски вытащила у него из рук складную пенку. – Слышал историю про четырёх индейцев?

– Индейцев? – Рикардо озадачено перевёл взгляд на меня, словно в поисках подсказки.

Но я в ответ лишь пожал плечами.

Белла Разложила пенку вдоль стены и присела с одного края:

– Дело было в Канаде, зимой. Как-то раз четыре индейца собрались и пошли в соседнее племя. Чтоб поторговать… – Замерев на пару секунд, она будто к чему-то прислушалась. – Нет, тут дует…

Не вставая с места, девчонка поелозила чуть в сторону вместе с пенкой, снова прислушалась к своим ощущениям, продолжив историю:

– Короче, рано с утра вышли, чтобы до ночи успеть. Но днём начался сильный буран. Идти трудно, не видно ничего – того гляди заплутаешь совсем… – Покачав головой, Белла подвинулась ещё немного в сторону и, наконец, удовлетворённо кивнула. – Вот тут норм… – Обхватив коленки, она съёжилась и кивнула на подстилку рядом с собой. – А вы сюда. Тут тоже не дует.

– Э-э-э… – Рикардо всё ещё растерянно стоял с полуразложеным спальным мешком.

Я забрал мешок у него из рук и, опустившись на пенку рядом с девчонкой, широко развернул его за спиной как плащ:

– Падаю сюда, металлист. – Я указал Рикардо на свободное место справа от себя. – Похоже, я уже знаю, чем кончится эта история. – Я повернулся к девчонке. – До соседнего племени дошли только двое, да?

– Ага… – Белла прижалась сбоку и, быстро закутавшись в свой край спального мешка, недовольно зыркнула на чернокожего паренька. – Давай быстрее! А то от вас двоих тоже, прямо скажем, не розами пахнет… А так хоть спальником закроетесь…

– А почему только двое-то? – Рикардо пока не торопился присоединиться, делая вид, что борется с застёжкой на куртке. – У остальных спальников тоже не было?

– Не-а! У всех были! – Оставив снаружи только веснушчатый нос, Белла хитро прищурилась и выглянула из мешка совсем как белка из дупла. – Но только двое из них были родными братьями. И не постеснялись заночевать под одним одеялом.

– А остальные?

– А остальные были слишком гордые. – Девчонка поджала губы и вытаращила глаза. – И к утру насмерть замёрзли!

– Потому что каждый под своим лёг? – Не дожидаясь ответа, Рикардо пожал плечами, улыбнулся и плюхнулся рядом со мной под свой край спальника. – Ну так-то я за любой кипеш, кроме голодовки… – Внезапно он снова стал серьёзным, чуть отстранился и заглянул нам в глаза по-очереди. – Вы же точно не людоеды?

– Не переживай, ты не в моём вкусе. – Сгорбившись между своими приятелями по несчастью, я, наконец-то, начал чувствовать, что согреваюсь.

– А вот за себя я не поручусь… – Белла состроила страдальческую мордашку. – Слона бы съела, не то что… Кхм…

– Вообще-то у меня ещё кое-чего есть поесть… – Рикардо глянул в сторону своей поклажи. – Но это совсем на край…

– А мы как раз на нём. – Я кивнул в пропасть под решёткой. – Доставай.

– Да мне не жалко, вы что! Там просто… Ну… Не вкусно… – Паренёк всё-таки подтянул к себе рюкзак и, торопливо порывшись в каком-то плотном пакете, извлёк три небольшие пачки лапши быстрого приготовления. – Вот…

– Фигасе, «не вкусно»! – Воскликнула девчонка и тут же выхватила одну из пачек, на которой был изображён какой-то особенно довольный жизнью азиат. – Это ж дошик!

– Если бы… Это какой-то дешёвый совсем…

– Да пофиг! – Рванув обёртку зубами, Белла тут же аппетитно хрумкнула лапшичным переплетением. – Обоваю!

– Благодарю. – Я принял свою пачку и, прежде чем попробовать лапшу, легонько толкнул девчонку плечом. – Ты хотела рассказать нам о ещё чём-то, кроме четырёх индейцев.

– Ава! Фяс! – Торопливо хрустя угощением, Белла активно закивала. – Пвовую токо…

– Не торопись. Подавиться дешёвой лапшой после того, что мы пережили, было бы верхом идиотии.

– Ыгы… Кхух… – Девчонка хмыкнула и немедленно закашлялась, еле успев прикрыть рот. – Сорян… Ща…

Слушая активный хруст с двух сторон от меня, я попытался припомнить, были ли у меня самого дети. И есть ли что-то знакомое вот в таких пикниках… Ведь я им действительно почти что гожусь в отцы. По крайней мере, если бы обрюхатил кого-нибудь по глупости в старшей школе…

Но нет. Ни довольное хрумканье, ни тепло чужих плеч – ничего из этого не будило новые воспоминания.

Хотя подобный походный «комфорт» показался знакомым. Только вот там, где я точно так же ютился раньше на краю каких-то узких обрывов, было не так холодно и влажно, как здесь. А, похоже, с точностью до наоборот – сухо и очень жарко…

Белла первая справилась со своей порцией лапши. И, лишь на несколько секунд блаженно прикрыв глаза после того, как проглотила последний кусок, она тут же повернулась и заявила через меня в сторону Рикардо:

– Ты должен пойти со мной в Кронштадт!

Паренёк чуть не подавился от такого прыти. И, прежде чем он смог сказать хоть что-то, девчонка продолжила напор:

– Это же дело государственной важности!

– Воу-воу! – Я тоже немного отстранился. – О каком государстве речь? Насколько я понял, их, как бы, и не осталось вовсе…

– Мы остались! – Девчонка гордо вздёрнула веснушчатый носик. – Теперь государство – это мы!

– А «мы» это…

– Чрезвычайное объединённое командование Северного и Балтийского флотов. – Выпалила Белла на одном дыхании. И добавила уже не таким официальным тоном. – Ну… Это временное название. Пока война идёт…

– О как… И с кем же вы тут воюете? – Я указал на огоньки костров под нами. – С ними?

– И с ними тоже! – Категоричный ответ сопровождался насупленными бровями. – С дикарями, бандитами, людоедами… Со всеми, кто не хочет жить по-человечески!

– А с «Камчаткой»? – Осторожно поинтересовался юный музыкант, аккуратно выглянув из-за моего плеча. – С «Камчаткой» вы тоже воюете, что ли?

– С «Камчаткой»? – Белла продолжала хмуриться. – С этими… С ними мы просто никаких дел не имеем!

Рикардо медленно покачал головой:

– Тогда сорян… – Кажется, сейчас паренёк был рад тому, что я находился между ним и девчонкой. – Но я, всё-таки, к ним попасть хочу…

Белла резко набрала воздуха, чтобы непременно выдать какую-то гневную отповедь. Но я поспешил вмешаться, резко подняв перед её лицом остаток своего угощения:

– А у меня вопрос!

Замерев с открытым ртом, девчонка уставилась на пачку. Но потом перевела озадаченный взгляд на меня.

– Правильно ли я понял, что с ними у вас всё-таки войны нет? – Я разломил остаток брикета и вручил каждому подростку по половинке. – И в этой «Камчатке» живут всё-таки не бандиты и людоеды. Так?

– Ну… Вообще мы отправляли к ним ребят. Предлагали союз…

– И? – Этот вопрос мы задали с пареньком в один голос.

– И ничего. – Белла угрюмо шмыгнула. Но всё-таки приняла свою половину угощения. – Спасибо…

– В смысле, «ничего»? – Широко раскрыл глаза Рикардо, остановив свой брикет на полпути. – Как так-то⁈

– Да вот так! – Девчонка снова начала насуплено хрустеть сухой лапшой. – Фкавали, фто ф фафыфтами не вфявываютфя…

– С ке-е-ем?

Белла торопливо проглотила свою добавку:

– С фашистами! – И недовольно дёрнула носиком. – Сказали, что типа раз у нас дисциплина, субординация и порядок – то идём мы лесом. А они там дальше продолжат этот свой… – Девчонка коротко глянула на меня. – Как ты там сказал…

– Чад кутежа?

– Вот-вот… – Закутавшись в свою половину одеяла ещё глубже, Белла выставила наружу только хмурое веснушчатое лицо. – Пока все остальные вокруг загибаются…

Очередной порыв холодного сырого ветра задул и в нашу тень. И вместе с собой этот шквал донёс с сонного залива не только солёную сырость и шёпот прибоя, но и чей-то низкий протяжный вой.

Услышав его, Белла снова встрепенулась. И, наклонившись, заглянула через меня в глаза паренька:

– Я не могу тебя заставлять… Да и не стала бы, даже если бы могла. – Коротко посмотрев на меня, девчонка будто бы пригласила меня в свидетели. – Ты ж нам, всё-таки жизнь спас…

В паузе я тоже глянул на паренька и кивнул. А Белла горячо продолжила:

– Но теперь ты можешь спасти её сотням других ребят! Да какой там… Уже тысячам! К нам же за лето столько народу на остров выбралось! Там теперь действительно целый город можно устроить… – Тут девчонка снова осеклась. И добавила, посмотрев пару секунд на огоньки в северной стороне. – Точнее… Раньше можно было бы…

Пока она опять ненадолго замолчала, я переглянулся с пареньком, кашлянул и поинтересовался первым:

– Так что же сейчас такого случилось? Судя по тому, что я успел узнать, вы там действительно неплохо устроились. Электричество с лодок, оборона ещё до вас выстроена… Еды, наверное, тоже хватает, раз это к вам все тянутся, а не наоборот. Так?

– Так, да не так! – Буркнула девчонка и покосилась сквозь решётку вниз, обхватив голову руками.

И, пока она над чем-то крепко раздумывала и не спешила делиться подробностями, мы не мешали ей собраться с мыслями.

Подняв взгляд на огоньки в лесу, Белла решительно кивнула каким-то собственным соображениям примерно через полминуты:

– Ладно… Ты-то точно даже не из области. – Она с покосилась на Рикардо и тут же перевела глаза на меня. – А ты… С тобой нифига не понятно, конечно… Но ты тут тоже точно не при делах был…

– Мне остаётся только верить тебе на слово. – Я улыбнулся и легко толкнул девчонку в плечо. – Колись давай, что у вас там стряслось?

– Ничего смешного! – Лицо девчонки оставалось напряжённым. – Я ж говорю – война идёт…

– В которой вы до того побеждали, а теперь вот – крабы…

Но Белла, к моему удивлению, покачала головой:

– Крабы – это только полбеды.

Недоумение на наших с пареньком лицах никуда не исчезло.

Белла вздохнула и продолжила:

– Уже несколько дней мы не можем обеспечить остров водой. Своих источников в Кронштадте нет. А из-за этого американского корыта – в заливе воду больше брать нельзя. Только если далеко плавать, но там она уже совсем солёная…

Сразу после её слов я почувствовал, как сильно пересохло во рту. Наверное, до того повышенная влажность воздуха помогала не обращать на это внимание.

– Вот… – Похоже, что Рикардо ощутил то же самое. И тут же извлёк из рюкзака полупустую полторашку с какой-то оранжевой жидкостью внутри. Когда паренёк открутил крышку, изнутри пахнУло апельсинами. – Это я тут рядом в ларьке каком-то нашёл. Закатилась под порог. Выдохлась уже, но зато без сахара…

Пока подростки утоляли жажду, я кое-что припомнил:

– Погоди… Так у вас же там целый флот, как я понял… Даже два! И, вроде как, на больших подлодках есть опреснители…

– Они рассчитаны на экипажи, а не на горожан… – Белла отмела эту версию взмахом руки. – Но, вообще, да. На них и держимся.

– А уплыть на этих подлодках куда-нибудь прям совсем далеко можно? – Поинтересовался паренёк. И случайно продолжил стихами. – Ну… Туда, где есть вода.

– Тоже всех с собой не увезёшь. – Покачала головой Бела. – Да и нельзя базу без присмотра оставлять. Там же атомные ракеты… Реакторы…

– А на чём вы там раньше держались? – Я принял остатки лимонада и указал на бутылку. – Не на этом же?

– Не на этом. – Согласилась девчонка. – Вокруг залива было много родников.

– Было? – Я тут же сам сложил два и два и ответил на собственный вопрос. – Теперь крабы мешают? Тоже эти… Инкубаторы?

– Не только. – Девчонка внимательно заглянула в глаза по очереди и мне и пареньку. – Нас кто-то предал. И теперь каждая вылазка кончается засадой. – Она почему-то кивнула в сторону ночных костров.

– Не понял… – Рикардо тоже проследил за жестом девчонки. – Это ты так к ним попала?

– Нет, блин, сама пришла! – Белла продолжала угрюмо смотреть на разгорающийся каннибальский праздник. Но всё-таки через секунду виновато покосилась на паренька. – Извини…

– Да ладно…

– В общем… – Девчонка тяжело вздохнула. – В общем, каждый раз кто-то наводит вот таких вот дикарей именно на тот родник, на который мы отправляем отряд водовозов. В этот раз отправили сразу три. Два ложных.

– И тебе не повезло… – Я покачал головой, дав ей понять, что понял идею с выявлением предателя.

Но, вместо того, чтобы снова угрюмо кивнуть в ответ, девчонка неожиданно выпрямилась и снова внимательно смерила нас взглядом:

– Как сказать… Может наоборот – то, что я вас встретила – моя самая большая удача в жизни… – Когда Белла пристально посмотрела на смущённого паренька, её губ даже коснулась осторожная улыбка. – Ну так что, отличник? Поможешь нам не сдохнуть?

Глава 9
По эту сторону апокалипсиса

Зыбкому сну постоянно мешали сильные завывания ветра и ещё кого-то со стороны залива. Но я всё равно не видел сновидений. Или, может, просто не запоминал при постоянных пробуждениях? Ведь когда первые лучи с востока разбудили меня в очередной раз, на душе осталось какое-то гнетущее чувство. Словно мгновенно улетевший из хрупкой памяти сон был о том, что я вышел из дома и забыл выключить утюг. Но при этом от этого утюга зависела не только сохранность моего жилища, но и миллионы других жизней. И всё это почему-то вертелось вокруг тех самых странных трёх строк, которые даже не рифмовались:

Тем, кто шёл первым…

Тем, кто идёт сейчас…

Тем, кому ещё предстоит пройти…

Что это? Пример современной поэзии? Тост с поздравительной открытки? Или, может, эпитафия на моём могильном камне? Не могу вспомнить даже то, как и на чём это было написано. Может, услышал, а не прочитал…

А вот мои юные соратники под крышей из тусклых звёзд почти всю ночь сопели так глубоко и спокойно, словно всю жизнь отсыпались именно в таких условиях. Только веснушчатая юная сорви-голова иногда бормотала что-то неразборчивое. Кажется, общалась во сне с родителями. Во всяком случае, всегда в это время легко улыбалась.

Что ж… Человек быстро ко всему привыкает. А дети, похоже, могут быстро привыкнуть даже к концу света. Ведь другая реальность – та, где нужно было прятать от взрослых свой дневник, а не еду – она длилась для них… Сколько? Да всего с десяток действительно сознательных лет. И уже почти одну десятую часть от данного времени они находятся по эту сторону апокалипсиса.

Это для меня девять месяцев – время, за которое можно успеть, к примеру, моргнуть или выдохнуть. А для них – целая жизнь.

– Мпап… – На моём левом плече снова сонно забормотала боевитая девчонка. Как и все те, кто говорит во сне, делала она это почти не разжимая губ. – Млышал амекдомт… Мщас мрассажу…

Продолжая кротко улыбаться своему собеседнику внутри сновидения, девчонка действительно начала рассказывать какую-то длинную и, должно быть, забавную историю. Но я опять почти ничего не разобрал, кроме слов «доктор», «великий клоун» и, почему-то, «депрессия». Странный анекдот…

Ну а так как моя собственная память всё это время продолжала упрямо молчать, я прислушался хотя бы к собственным ощущениям. К своим реакциям на ту ситуацию, в которой в итоге оказался спустя несколько часов новой сознательной жизни. Ведь эмоции тоже могут рассказать о человеке очень многое. Порой, больше, чем он сам.

И в данный момент мои чувства говорили что-то совсем странное… Точнее – наоборот… Ни голод, ни ноющие мышцы, ни крайне неуютная погода – ничего из этого не казалось мне чем-то экстраординарным. Схожие походные условия воспринимались почти как дом родной. Во всяком случае, я точно от них не страдал.

Грязная и поношенная одежда – неприятный, но вполне привычный наряд.

Плохо знакомая местность, полная опасных людей и нелюдей – не Диснейленд, конечно. Но на моём веку явно бывало и хуже. Только вот так и не вспомнил – где именно…

Костяшки пальцев и рёбра ладоней всё ещё болят от ударов по чужим головам и шеям. Но эта боль кажется даже немного приятной. Ведь если после драки у тебя ощутимо болят только кулаки – значит, ты победил. И это чувство мне тоже неплохо знакомо…

Вот разве что толпа этих бессмысленных «жор», чуть слышно бормочущая что-то далеко внизу, несколько смущала. Да ещё вонючие «крабы»…

Но если их сложить со всем предыдущим… Нормальный человек от такого букета уже давно впал бы отчаяние. И, наверное, спрыгнул бы прямо отсюда вон на ту заросшую сорняком крышу какого-то облезлого сарая. А я вот сижу, философствую и даже немного получаю удовольствие от отдыха на свежем воздухе с красивым видом. Да ещё и с не самой скучной компанией.

Вдобавок, не смотря на то, что уснуть мне удавалось лишь рывками, а кроме пары конфет и сухой лапши, я больше ничего не ел, к рассвету в теле всё равно ощущалась какая-то неестественная бодрость. Словно я только чт принял дозу так называемого «энергетического напитка» – какого-нибудь липкого коктейля из глюкозы, искусственных витаминов и лошадиной дозы кофеина. И еле заметное ощущение пустого желудка давало о себе знать лишь тогда, когда я вспоминал о нём сам. А вовсе не проникало во все мысли и желания помимо твоей собственной воли – так, как оно обычно бывает во время соблюдения каких-нибудь строгих диет. Хотя, и действительно неплохие конфеты и даже дешёвая лапша, казались мне по-настоящему вкусными. Приёмы пищи по-прежнему приносили удовольствие.

Хорошо поспать мой организм тоже любил. И был готов к этому процессу в любое время дня и ночи – этот факт я не просто помнил, это я ощущал прямо сейчас. Но опять-таки – прямо сейчас я даже и не думал клевать носом или разрывать себе рот зевотой. Веки не тяжелели, мышцы лица уже снова в тонусе. Мысли текут не особенно быстро, конечно… Но на типичный утренний тупняк во время какой-нибудь болезненной бессонницы – совсем не похоже… Хм. Нездоровая бессоница, однако, мне знакома… Да к чёрту! Она знакома каждому человеку старше тридцати лет. И хоть годовых колец на мне не обнаружилось, но то, что я уже разменял четвёртый десяток, сомнений не вызывало.

Чёрт, да ведь я сейчас даже в туалет не хочу, как обычно бывает с утра! Ну хоть какие-то привычки нормальных людей и мне тоже кажутся вполне обыденными…

В остальном же мои внутренние ощущения вполне ясно говорили только одно. Это вовсе не я попал в ад. Это весь остальной мир, наконец-то, подтянулся до моих стандартов.

– Ты, Рик, холодный совсем, как труп… – Эти слова со стороны девчонки прозвучали уже достаточно чётко. Белла проснулась первой и, приподняв голову с моего плеча, она еле разлепила сонные глаза. – Полюбому ты тоже из автономов… Доброе утро, что ли…

– Доброе. – Кивнув в ответ на сонное приветствие, я мимолётом отметил тот факт, что тепло чужих тел рядом с собой ощущать было непривычно. Видимо, в том аду, в котором я жил до этого, приходилось обходиться преимущественно своей собственной персоной. Наверное поэтому так люблю поговорить сам с собой. Ну хоть не вслух…

Я припомнил, что ещё вчера, после того, как юный музыкант всё-таки согласился хотя бы попытаться помочь жителям Кронштадта, клюющая носом девчонка начала рассказывать нам про какие-то научные эксперименты с похожим названием. Но в итоге сама махнула на это занятие рукой, проворчала что-то про то, что утро мудрее вечера, и отрубилась почти мгновенно. Как настоящий солдат.

Но теперь её отдохнувший детский мозг был готов к новому дню, как обычно полному невероятных открытий:

– Наверное, ещё и не спал почти! И есть толком не хочешь, да?

– И от того и от другого не откажусь. Но в главном ты права.

– Хе… – Усмехнувшись, девчонка протёрла слипающиеся глаза и заразительно зевнула. – Ох-х-х… Получается, что все симптомы совпадают! Только почему же про тебя совсем ничего нет в тех…

– Симптомы? – Рикардо тоже разлепил глаза. – Вы чего, заболели?

Белла недовольно на него покосилась:

– Типун тебе на язык! Ближайший доктор вон, – она оглянулась на северо-восток, – в двух часах плыва!

– Это в Кронштадте что ли? – Паренёк попытался разглядеть далёкий остров. Но в утренней осенней дымке сейчас не было видно даже тех огоньков, что светились оттуда ночью. – Далековато… А как мы вообще туда доберёмся, если по воде нельзя?

– Так же, как и я сюда попала. По южному мосту.

– И сколько до него пилить? – Музыкант с сомнением оглянулся на свою объёмную поклажу. – До темноты успеем?

– С Риком успеем. – Решительно кивнула девчонка. И перевела взгляд на меня. – Если ты, конечно, за ночь ничего нового не вспомнил. И тебе по-прежнему некуда идти.

В ответ я лишь покачал головой.

– Ну и правильно! – Белла вновь беззастенчиво зевнула во весь рот, продемонстрировав на зависть здоровые зубки. – По твоей части тоже можно будет попробовать там побольше разузнать. Копии документов про автономов у нас же где-то есть. Может там что-нибудь и про тебя написано, а мы раньше значения не придали.

– Документов?

– Ну про те испытания, с которых всё и пошло-поехало… Хотя вообще-то, это всё – государственная тайна, конечно. На них прямо так и написано.

– Ты же сама говорила, что теперь-то – какая разница?

– Ну да… – Девчонка беззаботно пожала плечами. И с неохотой всё-таки начала выбираться из-под тёплого плена спальника. – Да и тайной это уже давно, по идее, быть перестало. Ещё когда все вокруг в таких же жор превратились…

– А я же правильно понял, что это произошло почти одновременно по всей стране? – Поднявшись следом за ней я помог быстро свернуть мешок в чехол. Получилось так же ловко, как и свернуть кому-нибудь шею. – Или, может, кое-где всё ещё есть…

Заметив в глазах девчонки весёлый скепсис, я не стал договаривать. Ответ легко угадывался ещё до того, как получилось сформулировать вопрос.

Белла досадливо поджала губы и подтвердила мои догадки кивком:

– Мы пытались связаться не только с этой дурацкой лодкой на дне залива. И везде – не «алё». Так что бери больше – похоже, это теперь по всему миру!

– Это как же так вышло?

Белла пожала плечами:

– У нас медики изучали этот вопрос, конечно… Но так, знаешь… Как говорится – по остаточному принципу. Работы у них сейчас же всегда полно. Так что фиг его знает… Может ещё разберёмся когда-нибудь с этой заразой…

– Угу… – Рикардо почему-то вдруг помрачнел. – Если успеете…

И, глядя на него, я попытался сформулировать давно назревавший вопрос:

– То есть… Когда кто-то взрослеет…

Полная формулировка снова не понадобилась. Однако, Белла вдруг резко перестала печалиться:

– А вот и нет! – Девчонка просто-таки подпрыгнула на месте, брякнув по стальному балкончику своими ботиночками. – Если вовремя уколоть «антижорин», то останешься нормальным! – Она на миг запнулась, с лукавой улыбкой глянув на юного музыканта. – Ну, в смысле, жорой не станешь…

– «Антижорин»⁈ – И без того большие глаза чернокожего паренька чуть не выпали из орбит.

Было заметно, что девчонка специально приберегала вчера этот козырь, когда уговаривала музыканта присоединиться к своей борьбе. И теперь от души наслаждалась полученным эффектом, не особо торопясь вносить ясность:

– Чё, больше не так сильно хочется у этих сатанистов зависнуть?

Список киноцитат, пункт 28–70…

– Короче, Склифосовский! – Я подхватил часть поклажи паренька. – Давай-ка ближе к телу. А то ты мы так до ночи даже с этого рыбозавода не выберемся. А нам ещё мимо твоих пленителей пробираться, если я правильно понял…

Сориентироваться с верхотуры при свете утреннего солнышка было не сложно. В какой-бы стороне не находился тот самый мост, о котором говорила девчонка, достаточно быстрый путь к нему не мог лежать нигде, кроме как через узкую полоску леса между заливом и каким-озером. Именно там ночью светились костры дикарей.

Но путь в обход водоёма был намного длиннее. И не факт, что безопаснее.

Белла тут же подтвердила мои догадки:

– Да, надо топать… – Она тоже без разговоров накинула на себя лямку рюкзака. Теперь пареньку оставалось взвалить на себя только гитару и аккумулятор. – А «антижорин» в Саратове изобрели… Или в Самаре? Я их всё время путаю…

– Это, в смысле, лекарство от жорской болезни? – Рикардо задавал вопрос так вкрадчиво, словно боялся спугнуть внезапную удачу. – Прямо вот один раз колешь – и всё? И жорой точно не станешь?

– Папа говорит, что да. Не станешь. – Судя по уверенному тону девчонки, в честности отца она не испытывала ни малейших сомнений. – Да даже если уже стал – то всё равно нормальным опять будешь! Это если не затягивать, конечно…

Но с лица паренька сомнение и не думало исчезать:

– Папа говорит? – Он нахмурился и обидчиво поджал подбородок, словно уже был готов поверить в обман. – То есть… То есть у вас его всё-таки ещё нету, что ли?

Белла продолжала гнуть свою линию:

– В Москве уже есть! А значит – скоро будет и у нас! Когда папа ко мне приедет. Вот! – Страстно желая доказать свою правоту, девчонка на пару секунд запнулась, подыскивая подходящие аргументы. – И вообще вы нифига не знаете тут сидите! А он там, можно сказать, мир спас! Вместе с Чёрным Жорой!

Мы с Рикардо молча переглянулись. И я первым взял слово:

– Ну, насчёт спасения мира, это, наверное, рановато будет…

– С Чёрным Жорой⁈ – Не выдержал паренёк и перебил меня на полуслове. Оглянувшись на него, я увидел лицо полное разочарования. – И чё ещё расскажешь? «Антижорин» этот твой, наверное, там в Саратове какой-нибудь Дед Мороз в очках изобрёл, да?

«Дед Мороз» – Главный персонаж русскоязычного фольклора, связанный с празднованием наступления Нового Года…

– Да сам ты Дед Мороз! – Веснушчатые кулачки незамедлительно сжались.

Я поскорее шагнул в пространство между подростками:

– Ну-ка полегче, горячие финские… Кхм…

Оба подростка в ответ лишь зыркнули на меня исподлобья. Белла немного злобно. А Рикардо продолжал выражать разочарование:

– А про электричество там у вас – тоже, наверное, звездё…

Но я не позволил конфликту разгореться ещё дальше:

– Вот сами и проверим. Никуда твоя «Камчатка» не денется, в любом случае. Не понравится на острове – уйдёшь к этим металлюгам. – Я оглянулся на девчонку в поисках подтверждения своих слов. – Уйдёт же?