Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 223 (всего у книги 314 страниц)

– Мы вместе...

Точнее, попытался шагнуть. Но ноги отказывались мне повиноваться. Словно меня по пояс залили бетоном. Я изо всех сил напрягал мышцы, но не мог сдвинуть стопу ни на сантиметр. Проходящие мимо жоры равнодушно задевали меня плечами. Бесенята и Крюк ушли вперёд с той же скоростью, что и окружавшая их толпа.

– Что за...

– Ты чего застрял?! – Кира жарко шепнула мне в ухо. – Пошли, а то щас нас всех обгонят!

– Не... Не могу пошевелиться...

– Чего-о-о?!

Когда я машинально попытался пожать плечами, то обнаружил, что меня перестали слушаться не только ноги, но и руки.

– Какой-то... П... Пара... П-п-п... – Теперь перестал ворочаться язык.

– Блин, дедуль, ну ты нашёл время инсульт словить! – Кира опасливо обернулась. – Мы щас прямо у них под носом окажемся!

Я всё понимал, но ничего не мог ей ответить. Ни словами, ни жестами. И вдобавок, после очередного толчка плечом от жоры, потерял равновесие и оказался на земле.

– Да ёшкин кот!!! – Злобно шипя, девчонка схватила меня за воротник куртки и потащила по кладбищенской травке вперёд, следом за мерно шагающими заражёнными. Но я весил чуть ли не в два раза больше, чем она. И, не смотря на отчаянные рывки, мы перемещались гораздо медленнее окружающих.

– Оп-па... – Стасян обернулся на шум и встретился взглядом с раскрасневшейся от натуги девчонкой. – Это чё это у нас тут?!

Глава 16. Совпадение?

История повторялась... В памяти снова всплыло отвратительное ощущение абсолютной беспомощности – как тем самым апрельским утром, когда я остался один. Точнее... Тогда я тоже умер. Вместе с Бельчонком умерло и моё прошлое. Мои мечты, мои надежды и страхи – без неё всё это стало совершенно неважно. И вместо нас тогда начал жить Шутник. Беспощадный мстительный призрак с наглухо отбитой психикой отправился в долгую дорогу к столь желанной цели.

– Да это же Шутник!!! Мочи его!!!

Как и тогда в апреле, я не мог пошевелиться. Но сейчас меня не держал целый десяток пьяных малолетних ублюдков, повиснув на руках и ногах словно смирительная рубашка. Сейчас меня предало собственное тело. Бессилие помноженное на гнев просто разрывает мозг и заставляет рычать до срыва связок. И ещё мне очень хотелось заглушить этот голос в голове, который начал без умолку твердить одно и то же:

– Мы вместе... Ты – это мы... А мы – это ты...

Но вместо моего сдавленного рыка совсем другой звук заглушил этот призрачный голос. Который просто-таки с мясом вырвал меня из дурмана, наполненного отвратительными видениями того апрельского утра. Девчонка, которая была рядом со мной сегодня, была отнюдь не так напугана и беспомощна...

– Р-Р-Ы-Ы-Ы-А-А-А-А!!! – Кира со звоном выхватила свой короткий меч из ножен и рванулась вперёд – к неосторожно шагнувшему ко мне Стасяну. – Ху! Ха!

Два быстрых взмаха сверкающего клинка, два веера тёмно-красных капель, сорвавшихся с кончика лезвия – справа налево и снизу вверх – и опешивший пацан попятился, уставившись вниз на два глубоких пореза. Из одного выглядывал коленный сустав. А из другого – на внутренней стороне бедра – сразу брызнула ярко-алая кровь. Бейсбольная бита выпала из слабеющих от ужаса пальцев.

Не останавливаясь ни на миг, яростная девчонка подскочила к другому шмелю, который тоже имел неосторожность оказаться ко мне слишком близко. Он, казалось, угадал её намерения. И задрал древко своего псевдокопья вверх, когда Кира, крутанув меч над головой, была готова опустить клинок ему в лоб со всего размаха. Но, вывернув кисть, девчонка пронесла клинок вдоль локтя. И сверкающая сталь наоборот вспорхнула снизу вверх, порезав пацану лицо от подбородка до брови, обнажив щербатые зубы и выколов несчастному неудачнику глаз.

– Хай-я!!!

Замерев на долю секунды с поднятым вверх клинком, девчонка, похоже, глянула в него словно в зеркало заднего вида. Иначе я не мог объяснить то, как именно она поняла, что следующим движением нужно шагнуть ближе к пацану с разрезанной мордой и припасть на ногу, пропуская над собой размашистый удар колючей дубины.

– Ха-ай!!!

Одновременно с этим, Кира повернулась и, перехватив рукоять двумя руками, чуть отвела её назад. Для того, чтобы в следующий миг выпрямить согнутые ноги, прыгнуть на противника, словно хищный кузнечик, и вонзить тому клинок в живот. Обратное движение дубины не получилось – локти пацана упёрлись в плечи девчонки. И он выронил оружие, когда Кира всем телом надавила на свой клинок, заставив его опуститься внутри пуза жертвы почти до паха. Оскалившись, она при этом опять что-то прорычала и заглянула прямо в вытаращенные глаза вспоротого шмеля.

Отпрыгнув назад, девчонка выдернула из разрезанного живота окровавленный меч, позволяя сизым внутренностям свободно вывалиться наружу следом за ним.

– Ху-у-у...

Весь этот танец занял у Киры не больше трёх-четырёх секунд. Но не только вывел из игры троих шмелей, а ещё и заставил остальных остановиться или попятиться.

Развернувшись спиной к толпе разбредающихся в разные стороны жор, девчонка сделала своим оружием замысловатый взмах. И, стряхнув с него багровые капли, пригнулась, замерев на полусогнутых ногах, словно маленькая стальная пружинка, готовая выстрелить в любой момент:

– Кто ещё хочет узнать, какого цвета у него кишки?!

Меч она держала в правой руке, опустив его вниз и назад, а левую ладонь, залитую кровью последней жертвы, подняла перед собой и поманила струхнувших шмелей коротким движением тонких пальцев.

Но, кажется, никто не горел желанием получить урок анатомии. Тем более, что за спиной девчонки на шмелей сейчас уставились не только случайные жоры. Но и нарисованные на масках глаза шестёрки зеленоградских бесов. Вместе с тремя автоматными дулами. Сделав очередное усилие, я смог не только приподняться на локтях, но и обернуться, чтобы разглядеть эту психоделическую картину. У меня как будто в глазах двоилось. Точнее, шестерилось.

Не знаю, почему я опять смог понемногу двигаться. Для начала лучше бы узнать, почему меня вообще парализовало...

– Бля... Их в натуре шестеро уже... – По отступающей ватаге пацанов с полосатыми повязками пробежал испуганный ропот.

– Семеро... – Один из шмелей указал на меня.

– Восемь... еро... – Где-то надо мной послышался не особо уверенный голос Денчика.

– Зырь, это ж тот крюк из Долгопы! Шутник чё, на крюков работает шоль? Или шутники...

– Да нет у них патронов! Откуда им взяться-то?!

– Хочешь проверить? – Ярослав старался говорить как можно более низким и зловещим голосом.

Но и на этот раз его блеф, похоже, опять не сработал.

– Э! Пацаны!!! Они ту... – Вопль какого-то двуленточного дылды прервал оглушительный выстрел.

«Питон», с помощью которого я решил помочь блефу главного бесёнка, жахнул так, что все аж присели. Кроме равнодушных жор и того долговязого шмеля, который хотел позвать на помощь. Экспансивная пуля влетела ему в корпус и, раскрыв лепестки при ударе о грудину, вышла из спины вместе со здоровенным шматом мяса, перемолотыми костями и обрывками лёгких.

Пацан покачнулся, но удержался на ногах. Больше ему нечем было гнать воздух через гортань, поэтому парень смог только открыть рот как рыба и растерянно опустить взгляд на дыру в груди. И, прежде чем он осел вниз на подогнувшихся коленях, сквозь дыру на меня успел посмотреть кто-то из тех гопников, что стоял у него за спиной.

В следующую секунду все окружающие нас подростки не сговариваясь рванули в рассыпную. На земле, кроме моей жертвы, остался выпотрошенный Кирой шмель. Хнычущие раненые спешно ковыляли следом за товарищами, рефлекторно зажимая свои порезы, но никто не спешил прийти к ним на помощь.

Что ж... Время мы выиграли. И теперь можно не прятаться. Этот грохот слышали не только в Меге, но и в доброй половине Химок. У меня до сих пор от него звенело в ушах. А может и не только от него... Хотя бы голоса пропали. Но я не сразу расслышал вопросы Яра, который вместе с Денчиком помогал мне подняться:

– ...утник, ты чё? Чё с тобой? Ранен?

– Морально. – Контроль над собственными мышцами возвращался медленно, но уверенно.

– С голодухи так бывает. – Авторитетно просипел Шам, помогая мне надеть обратно рюкзак и арбалет. – Я сам видел.

– А вот я ж говорил! Нехер было всё на жор переводить! Чё, куда валим теперь?

– Туда же. – Я кивнул в сторону Ленинградского шоссе, за которым зияло пустыми окнами многоэтажное здание фармацевтической компании. И когда окончательно принял вертикальное положение, голова немного закружилась, а к горлу подступила тошнота. Может и правда это всё из-за недосыпа и плохого питания? Да я с апреля почти ничего не ем... И вот только сейчас взяло?

– Может, снять маску? – Кира протёрла меч припасённой салфеткой и ловко сунула его обратно в ножны. – Хоть подышишь...

Я с сомнением оглядел редеющую толпу жор рядом с нами и покачал головой. Разложением от них, конечно, не пахло. Но воздух вокруг нас их тела отнюдь не озонировали. Да и снимать своё лицо на людях...

Пока я приходил в себя, остальные бесы с любопытством рассматривали последствия танца с саблей. Негромко переговариваясь, они то и дело поглядывали на Киру. И если поначалу зеленоградцы её просто игнорировали, автоматически приняв за какой-то непонятно зачем нужный мне балласт, то теперь в их голосах слышались нотки некоего уважительного согласия.

– Скорее. – Я махнул им, давая понять, что готов двигаться дальше, и указал на вывеску многоэтажки за шоссе. – Доберёмся до «Катрена» – считай дома.

– Блин, Шутник... – Просипел Шам. – Вот именно про «Катрен» говорят, что место гиблое...

– Конечно гиблое. Я там лично пятерых прирезал ещё в мае.

– Да там не про то...

– У страха глаза велики. Ходу!

Стараясь не выбегать на открытые пространства, мы перемещались по восточной части Химкинского кладбища короткими перебежками – от одного участка до другого. Но уже через несколько минут до нас долетели первые признаки возвращающейся облавы. Отдельные возгласы и крики были ещё почти неразличимы. В них угадывались только какие-то резкие приказы, ругательства и иногда обиженные всхлипывания.

– Надо их как-то отвлечь... – Поделился Яр очередной тактической мудростью.

– Если только тебя тут оставить... Беги давай!

Судя по направлению голосов, мы вполне успевали перебежать открытое пространство между кладбищем и Новосходненским шоссе. Далее до Ленинградки оставалось ещё примерно двести метров поросшего кустарником пустыря. Возможно, там придётся потратить ещё один патрон.

– Вон они!!!

Когда наша группка выскочила из под прикрытия рощицы у Машкинского ручья, нас сразу заметили.

Сотня, не меньше. Разрозненная цепь вооружённых дрекольем пацанов – от мала до велика – ринулась в погоню. Нет, не успеют. Хотя некоторые, кажется, вооружены...

– Ай! – Кира взвизгнула и схватилась за ухо.

– Рогатки!

Не самое грозное оружие, как может показаться. Вот только многие лишённые патронов и исправного огнестрела гопники оттачивали мастерство владения этими микро-катапультами в течение долгих месяцев. Металлические рогатки изготавливались настоящими знатоками своего дела, специально под заказчика. С прикладом, упирающимся при натягивании в локоть и крепкими тугими жгутами, способными выстрелить шарик от какого-нибудь подшипника с начальной скоростью не меньше полусотни метров в секунду.

Девчонке повезло – расстояние было ещё приличным, и она словила такой шарик уже на излёте. Ухо опухнет и будет синяк. Но я видел последствия более близких выстрелов. Особенно залпом. Сломанные лицевые кости, треснувшие рёбра и отбитые до контузии мышцы – этого, конечно, было недостаточно, чтобы убить жертву с расстояния. Но обездвижить до полной беспомощности – запросто.

– Надо убегать зигзагами! – Яр выдал очередной шедевр молодёжной тактической мысли и сделал попытку сменить направление движения.

– Беги прямо, блядь!!! – Я еле успел ухватить его за капюшон толстовки и толкнул в нужном направлении. – В два раза больше выстрелят, пока ты тут петляешь, как заяц!

Разрозненные выстрелы стучали по листьям кустов вокруг нас. Ещё не пристрелялись... Но одному из бесенят всё-таки прилетел удар в икру. И уже через несколько шагов он стал сильно прихрамывать. Подхватив приятеля с двух сторон, остальные тоже начали передвигаться медленнее.

Пока я доставал оставшиеся дымовые шашки и на ходу поджигал запалы, сразу два шарика ударили мне в спину. К счастью, защита куртки справилась с такой нагрузкой. А вот по спине Денчика металлический шарик ударил куда чувствительнее.

– Ай, с-с-ук-ка... – Схватившись за ушиб, юный крюк всё же продолжил бег почти без перерыва.

– Вот теперь в сторону!!! – Жёлто-зелёный дым с шипением вырвался из запаянных в фольгу шариков, подарив нам несколько секунд без новых ранений. Немного сменив курс, мы ненадолго ушли из-под обстрела, который теперь вёлся вслепую туда, где мы должны были бежать раньше.

Этих секунд хватило, чтобы дохромать до посадок на другой стороне Новосходненского шоссе и скрыться в них из вида стрелков. Последний рывок...

– Шухер! На железке!!! – Ярослав первым выбежал на открытое пространство и заметил толпу шмелей, которая двигалась нам наперерез по железнодорожной насыпи, идущей параллельно с Ленинградским шоссе. Некоторые из преследователей уже начали натягивать жгуты и прицеливаться.

– Под мост! – Я занял позицию между стрелками и Кирой и указал на эстакаду, под которую уходило Новосходненское направление при пересечении с Ленинградкой.

Но, прежде чем мы успели укрыться под опорами, нас настиг организованный залп. От боли зашипели сразу несколько бесенят. И снова глухо ругнулся Денчик, хромая теперь на обе ноги. Пара выстрелов легла мне на локоть, которым я заслонил голову. Толстая кожа сделала всё, что смогла. Но синяки будут.

Добравшись до моста, раненые бесы и Денчик споткнулись и повисли на руках уцелевших товарищей. Отбитые ноги их явно уже не слушались и должны были сейчас сильно прижигать в местах попаданий. И хотя пацаны не стонали, а лишь мужественно сопели сквозь свои маски, бежать мы больше не могли.

– Ползите дальше! Задержу! – Револьвер снова заблестел на солнце, и я повернулся в сторону лихо гикающей погони.

– Я с тобой! – Кира вытащила обрез и щёлкнула помпой, дослав единственный патрон под боёк.

Пока я подыскивал слова, которые могли бы отправить упрямую девчонку отсюда куда подальше, шум настигающей нас толпы внезапно начал постепенно стихать. И металлические шарики перестали стучать по асфальту около угла, за которым мы спрятались.

В тишине издалека начал доноситься совсем другой звук. Двигатель. Автомобиль. Едет по Ленинградке сюда с севера.

– Бесы! Ложись! Не высовывайтесь из-под моста!!! – Я еле успел крикнуть уползающим пацанам до того, как автомобиль затормозил где-то почти над нами.

Прижавшись к опорам, мы затаили дыхание и прислушались.

Открылась и хлопнула дверь.

– ...шугани их короткой, Стасюк! Задолбали, едрить их через коромысло... Как саранча, ей-богу...

– Моряки? – Привалившись к стенке рядом со мной, Кира тоже узнала сиплый голос того, кого остальные называли «старшиной». И успела шепнуть только одно вопросительное слово, прежде чем сверху раздались звуки басовитой стрельбы. Что-то тяжёлое.

Выстрелы грохотали всего секунду. Но этого хватило, чтобы погоня превратилась в паническое отступление. Эти пацаны дожили до лета вовсе не потому, что были готовы бежать голым пузом на пулемёт.

– Хорош... Вроде все драпают... Вить, Юнга, вы тут? Выходите, чисто!

– Здравия желаю, тыщ старшина!

– Эта шпана за вами что ли гналась?

– Да не, мы тут с утра ждём. Ни на кого не наткнулись. У них какие-то местные разборки...

– Блядь, на костях уже живут, да и те никак не поделят... – Сиплый старшина зашёлся в приступе кашля, шумно прочистил горло и сплюнул. – Проклятые рудники...

Раздался звонкий мальчишеский смешок.

– Что, юнга, радуешься... Хорошие новости?

– Так точно, товарищ старшина! – В отличие от своего взрослого напарника, паренёк выговаривал слова чётко. – Разделиться было отличной идеей. В Одинцове нам повезло, всё нашли. Точнее, не совсем там, а в Сколково. Но это рядом.

– Да я знаю... Хорошо... Вить, до ночи починишь? Надо на связь сегодня выйти, кровь из носу.

– Будет сделано! Разрешите поинтересоваться?

– Про НЦБТ? Картотека, к счастью, почти целая. НИИ закрытый, на отшибе в лесу. Эти детишки им и побрезговали, походу. Пограбили, конечно. Но как-то без огонька. В отличие от радиорынка, туды их в качель...

– И-и-и? – Кажется тот, кого звали Витей, просто сгорал от нетерпения.

– Похоже, это действительно то, что надо. Этот парень и правда где-то тут жил, в Митино. Всё правильно Белла предположила.

– А-а-а...

– А кроме бумаг – ничего. Ни препаратов, ни пациента, ни его останков. Ни гнилых, ни горелых.

– Вот же ж... И что теперь?

– Проверим прописку. Вдруг этот Шутов-старший туда подыхать приполз. Может ещё что найдём... А там видно будет. Всяко лучше, чем вообще ничего... Стасюк, в машину!

– Товарищ старшина! – Снова звонкий голос юнги. Но вторую часть фразы он сказал понизив голос до еле слышного. – Разрешите обратиться...

Ответа мы не услышали. Наверное, старшина просто кивнул.

– Мне кажется, что там под мостом эти кого-то загнали... Не то жор, не то людей...

– Когда кажется – креститься надо, юнга! Срать мне на эти большие разборки в маленькой песочнице... Только патроны тратить... Грузитесь, поехали!

Стукнули двери, стартовал двигатель и шум мотора постепенно удалился от нас по шоссе обратно на север.

– Фух... – Шумно выдохнула Кира и переглянулась с пацанами, которые всё это время сидели, застыв у противоположного выхода из-под моста. – Вроде пронесло... Лезем в этот твой «Катрен»? Эй? Ты чего? Опять в аут выпадаешь?

Девчонка потеребила меня за рукав, когда я не отозвался:

– Блин, да ты чё?! Давай уже бежим! Щас же опять шмели приползут!

– Белла.

– Чё-о-о? – Кира нахмурилась.

– Он сказал Белла, так?

– Ну да, а чё?

Я медленно спустил курок, убрал пистолет в кобуру и дрожащими руками достал уже знакомую ей фотографию:

– Это Белла.

Девчонка некоторое время попереводила озадаченный взгляд с фотографии на меня и обратно. И пожала плечами:

– Ну... Редкое имя, конечно. Но, всё-таки, не Даздраперма какая-нибудь. Бывают совпадения, чё...

Я бережно убрал фото обратно в карман и повернулся обратно к Кире:

– А Шутов – это моя фамилия.

Глава 17. Страшные истории

Пока мы пробирались на территорию бывшей фармацевтической компании, небо потемнело. И начал накрапывать мелкий дождь. Судя по приближающемуся тёмно-серому фронту, скоро ливанёт по-настоящему. До заката было ещё часа три. Но во время таких ливней часто становится темно. Почти как ночью. Во всяком случае – достаточно для того, чтобы под струями дождя ночные жоры покинули свои дневные укрытия в поисках очередного теплокровного источника шума.

К счастью, я прекрасно знал, как быстрее всего пробраться на закрытую территорию складского комплекса. Одна из десятков фур, которыми было уставлено почти всё свободное пространство перед складами, стояла совсем близко к небольшому окошку. Стремянка, примотанная скотчем к днищу этого тягача, была на месте. Разложив её вдоль, по всей длине, мы без проблем перебрались с кабины грузовика до окошка.

Преследователей мы больше не видели. Надёжнее, чем пулемёт неизвестных «моряков», шмелей отпугивала недобрая слава этого места вкупе с приближающейся темнотой. До утра их точно можно было не ждать. Да и днём они сюда больше не лазят.

Раньше здесь был настоящий клондайк. С этих складов снабжалась медикаментами вся область и окружающие регионы. И зимние армии немедленно вонзились друг в друга в битве за многолетний запас таблеток и микстур от всего на свете. Но, когда в результате ряда взрывов и пожаров многие здания оказались неприступны, банды успели растащить только то, что было погружено в фуры. И слили с них всё топливо, навечно превратив грузовики в неподвижный металлолом.

Хранившиеся внутри запасы препаратов по большей части сгорели или были испорчены каким-нибудь обрушением. Но кое-что ещё можно было найти.

Конечно, внутрь старались пролезть и другие ушлые ребята, кроме меня. Особенно во времена Весеннего Мора. Пришлось показательно вывесить на воротах несколько особо наглых шмелей. В таком виде, чтобы ни у кого не оставалось сомнений о том, что поселившееся в «Катрене» зло лучше лишний раз не беспокоить.

Этому мнению отлично помогал тот факт, что после зимних сражений и весенних попыток найти антибиотики, территория комплекса была просто усеяна трупами, которые никто не спешил хоронить или хотя бы сжигать. Сотни убитых юных солдат и тысячи жертв тифа, холеры и дизентерии превратились в небольшие истлевшие мумии. Больше всего их накопилось там, где окна вторых этажей уцелевших зданий были наиболее легко доступны. У кого-то так и не хватило сил, чтобы залезть туда по верёвкам или по кучам мусора. А у иных – не хватило сил остановить конкурентов.

Вот и вокруг нашей фуры лежали десятки жертв, когда-то совершенно напрасно пренебрегавших личной гигиеной.

– Это ты их всех? – Кира помнила о том, что зловещие слухи об этом месте – во многом моя заслуга. Ожидая, пока все остальные переберутся по лестнице внутрь, она не выглядела напуганной.

– Нет.

– А кто? – Вот теперь девчонка немного поёжилась и оглянулась в тёмное пространство за спиной.

– Настоящие хозяева этой планеты. – Я держал стремянку, пока по ней перебирались бесы и крюк. – Бактерии и вирусы. Умножь плохое питание на антисанитарию. Вот и результат.

– Так они тут с весны?

– Не все... – Я оглядел сверху площадь вокруг фуры и заметил пару изломанных скелетов в истлевших пуховиках. – Вон тех, похоже, ещё зимой миной накрыло. Видишь воронку?

– Далеко же их отшвырнуло...

– Некоторое время ещё сами ползли. Хотели под фурой укрыться, наверное.

Оказавшись внутри, я отцепил с рюкзака маленький ночник. За день он должен был достаточно подзарядиться, чтобы давать тусклый свет хотя бы пару часов. Голубоватое свечение открыло нашим взглядам широкое офисное пространство без переборок. Когда-то здесь трудились десятки всяких менеджеров по продажам, снабженцев и логистов. Перевёрнутые стулья, вытащенные из тумбочек ящики, разбросанные бумаги. Но ни одного тела. Прежде чем оборудовать тут одно из своих временных укрытий, я немного прибрался.

В тишине, которую нарушал лишь шум набирающего силу дождя за окном, внезапно очень отчётливо прозвучало тихое утробное урчание. Все одновременно посмотрели на Денчика.

– Сорян... Жрать охота...

– Да, я бы тоже чего-нибудь заточил... – Судя по лёгкому наклону головы, Яр явно смотрел на меня из-под маски с укором. – Да только где ж теперь найдёшь...

– Вон там под панелями в полу кабельный канал. – Я поставил ночник на высокую книжную полку, чтобы немного света долетало до указанного места. – Бери всё, что хочешь.

– В смысле?

– В смысле у меня там тайник. Консервы, сухари, вода. – Я повернулся к Кире. – И для тебя чистая одёжка найдётся. А то мало ли что у этих шмелей в крови было. И в кишках.

Оглядев забрызганную чужой кровью олимпийку, девчонка развела руки в стороны:

– Да, есть такой косяк у моей Викули... Чистой редко получается остаться.

– Викули?

– У каждого хорошего меча должно быть имя.

Через несколько минут бесы и Денчик уже распотрошили мою заначку и, рассевшись на офисных креслах вокруг стола какого-то начальника, увлечённо хрустели сухарями, закусывая консервированную фасоль. Без масок в полутьме пацаны были похожи друг на друга так же, как и с нарисованными лицами. Заметно отличался от остальных только смуглый Шам.

– Ты давай тоже ешь, Пафнутий. А то опять в обморок ляснешься посреди всех дел. – Кира поставила рядом со мной вскрытую банку и присела рядом на подоконник. – Чё думаешь? Про то, что мы услышали?

– Да. Тебе идёт.

Девчонка оглядела куртку, стилизованную под американскую военную «М65»:

– Большевата. Но если рукава подвернуть, то удобно. Карманов много. И тепло. – Кира запахнулась в куртку поглубже и залезла на подоконник с ногами. – Спасибо!

– Носи на здоровье.

Она немного помолчала, наблюдая за струями дождя. Потом подтянула к себе свой рюкзачок и, вытащив из из него небольшой оселок, принялась медленно поправлять своё экзотическое оружие. Периодически глядя на свет вдоль клинка, Кира начала размышлять вслух:

– Эти там на мосту... Они сказали какое-то сокращение... Я не запомнила. Какой-то ДЦП что ли...

– НЦБТ.

– И что это, знаешь? Они ведь вроде бы искали тебя там... Ну... Точнее некоего Шутова.

– Научный центр биомедицинских технологий. Недалеко от Митино. Как они и говорили – почти в лесу, на отшибе. Знаешь, где Светлые Горы?

– Где-то по дороге на Зеленоград вроде такая деревня есть? Там остановка автобусная. – Вжикнув по лезвию очередной раз, девчонка попробовала разрезать им салфетку. – Но мы туда с Ромкой не совались. Это же Отраду пришлось бы обходить. Нарваться легко.

– Вот на окраине этой деревни центр и находится. Он вроде бы жутко секретный был. Там исследовали какие-то защитные технологии от биологического оружия. Или наоборот, разрабатывали его. Я в нём жил до апреля. Вместе с Беллой.

Казалось, что это было совсем недавно. Но сейчас с памятью творились странные вещи. Ещё и этот внезапный паралич сегодня... Голоса в голове... Может, я всё-таки схожу с ума? Ведь сумасшедшие никогда не понимают, что они не такие, как все, потому что больны. Это все вокруг кажутся им психами.

Воспоминания о том периоде нашей жизни словно подёрнулись дымкой. Наверное, потому что спокойные дни были очень похожи друг на друга. Точно также невозможно вспомнить, что ты ел на завтрак в прошлый вторник. Помню, что мы перебрались из города в закрытый исследовательский центр почти сразу. Мало кто понимал его ценность. Мало кто из детей вообще знал о его существовании. Снаружи это был просто серый бетонный забор и ржавеющие железные ворота, за которыми виднелись лишь несколько старых двухэтажных зданий, обшитых крашеным деревянным сайдингом. Больше всего это было похоже на какую-нибудь контору, занимающуюся вывозом мусора, ремонтом дорог и прочим коммунальным хозяйством. Но внутри не было видно техники. И туда никто не полез даже в надежде найти горючее.

Но внутри было всё, что нужно для жизни в условиях катастрофы. Огромные запасы чистой воды, дезинфицирующих средств, антибиотиков и витаминов. Столовая с приличным запасом тушёнки, макарон и круп. Мы почти ни в чём не нуждались. И туда почти никто не совался. До тех пор, пока в Отраде не завелись новые жители.

– А потом?

– А потом туда как-то раз пришёл Шершень с целой толпой своих отморозков.

Кира помолчала, вероятно, ожидая подробностей. Но, не услышав продолжения, не стала на нём настаивать:

– Да... Пожалуй, и правда многовато совпадений. – Убрав оселок, девчонка отправила свою смертоносную Викулю обратно в ножны. – И чего... Думаешь они и правда с ней говорили?

– Это невозможно.

Иногда я больше всего на свете хотел забыть то, что видел тем апрельским утром. Но понимал, что должен был помнить всё до мельчайших подробностей. Чтобы выжить. Найти силы. Выползти. Выкарабкаться. И чтобы каждый ублюдок рано или поздно получил то, что заслужил.

И поэтому точно помнил, что в живых тогда остался только я один. Хотя шмели довольно долго думали иначе.

И снова Кира не дождалась подробностей. Пожав плечами, она ещё глубже закуталась в куртку и положила подбородок на колени.

– Невозможно... Мало ли, что невозможно. Я вон полгода назад мечтала с Ромкой когда-нибудь уехать в путешествие по Америке на мотоциклах... От океана до океана, про трассе 66. А теперь... – Девчонка снова глянула в окно на тёмный дождь. – Наверное, нужно их как-то найти и расспросить, да? А я... Я и сама смогу добраться с Денчиком до Долгопы.

Запах дождя наполнял пыльный офис через разбитое окно. Вместо того, чтобы как обычно задрать маску только до половины, я снял её полностью. И с наслаждением вдохнул сырую свежесть.

– Нет. Я не хочу больше оставаться один на один с собой. Это слишком тошно. – Я попробовал бобы – вроде бы есть можно. – Сам себя великий Пальячи веселить совсем не умеет, ты же знаешь.

Кира хмыкнула и покосилась от окна на моё лицо:

– И искать этих моряков ты тоже не хочешь?

– Как я понял, они сами меня ищут. И думаю, что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что Шутов и Шутник – это один и тот же человек. По крайней мере, у них должна появиться такая версия, после того, как найдут квартиру, в которой я был прописан. Если конечно, они ищут не какого-нибудь тёзку.

– А что там в квартире?

– Один из моих тайников. Среди прочего, там есть запасная маска.

Девчонка задумчиво выпятила губу и почесала в затылке:

– Ну тебя не так-то просто найти. Некоторые вообще не верят в то, что ты существуешь.

– Значит нужно заставить их поверить в сказку. И указать к ней дорогу. Только на наших условиях. – Я натянул маску обратно и кивнул в сторону пацанов, которые активно что-то обсуждали. – Может, новые приятели нам в этом помогут. Пойдём-ка к ним. А то после этих проглотов на завтрак ничего не останется.

– ... А потом обоссыт! – Судя по выражению лица, Серый рассказывал своим приятелям какую-то страшную историю.

– И вам приятного аппетита... Об чём речь ведёте?

– О! Шутник! А ты знаешь Чёрного Жору? – На меня обратилось семь любопытных взглядов.

– Первое правило нашего с ним клуба – никому не говорить о том, что он существует.

– Не, ну серьёзно! – Серый пододвинулся, почтительно уступая хихикающей девчонке место на подставленном к столу диване. – Он же вроде тоже взрослый, как и ты. И не стал жорой... Ну, точнее... Разное говорят. Что вроде бы стал и не стал одновременно, и теперь может ими как бы командовать...

– А я наоборот слышал, что он везде только один ходит. – Поделился своими сведениями Денчик. – И если кто его увидит – то всё. Придёт ночью и замочит.

– А кто же тогда о нём рассказывает, если он мочит всех, кто его видел? – Заметил прозорливый Шамиль.

– Наверное, только тех, кто называет его по имени. – Я тоже присел на диван, пододвинул к себе пачку сухарей и кивнул Денчику. – Как твой медведь.

Кира прыснула газировкой через нос и, закашлявшись, отвернулась.

– Смотри не подавись... – Я отобрал у неё бутылку и тоже утолил жажду.

Конечно, я слышал эти страшилки, когда охотился по вечерам за очередным шмелиным патрулём. Но не особо верил в то, что где-то по средней полосе шляется огромный живой мертвец в плаще и с косой. В историях про Чёрного Жору часто фигурировали слишком невероятные вещи. То он одним махом убивал целые банды, то проходил сквозь стены или спокойно стоял под градом пуль.