Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 283 (всего у книги 314 страниц)

Вместо ответа Белла строго выкрикнула в сторону приоткрытого шкафа:

– Если там кто есть – выходи! – И, встретив озадаченный взгляд чернокожего паренька, она добавила немного более миролюбиво. – Мы не кусаемся!

Но из-за дверцы никто не отвечал. Лишь залетевший следом за музыкантом сквозняк приоткрыл её чуть шире. И продемонстрировал нам содержимое.

– Ё-моё… – Расслабленно выдохнула девчонка, заглянув внутрь. – Какой-то алтарь, что ли…

Тоже шагнув ближе к шкафчику, я внимательнее разглядел две дюжины бутылок из-под знаменитой газировки, расставленных в нём двумя ровными полукругами на расстеленной яркой пижаме.

Внутри первого ряда – поменьше – каждая стеклянная бутылка была пуста. Лишь на донышках оставался бордовый концентрат от испарившегося напитка, да из открытых горлышек торчали загнутые соломинки.

Второй ряд за ними был повыше. И сделан уже из пластика. Примерно до половины каждая из двенадцати бутылок была наполнена светло-серым порошком. А вместо этикеток на них фигурировала всё та же клейкая лента. С аккуратно нарисованными на ней фломастером совершенно нечитаемыми закорючками.

– Нет. – Я указал на цифры рядом с загадочными символами. – Это, скорее, кладбище…

Десяток цифр, нарисованный с каждой стороны от аккуратного тире, и правда были похожи на даты рождения и смерти. Вот только если все первые четыре вполне умещались в логичные диапазоны для дней и месяцев, то в качестве года слева были разные цифры в диапазоне от 2520 до 2530. А в правом десятке символов в конце шёл везде только один набор: 2564.

– Кладбище? – Рикардо просунул лохматую голову между нами и осмотрел шикарное внутренне убранство шкафчика. – Это… Это, в смысле, пепел, что ли?

– А это, значит, имена и годы жизни… – Белла внимательно рассматривала загадочные закорючки.

– Годы жизни? – Паренёк распахнул глаза и огляделся. – Это… Это корабль из будущего⁈

– Из Юго-Восточной Азии. – Белла всё-таки перестала хмуриться и даже слегка улыбнулась. – Там же годы официально считают не так, как христиане.

– А как⁈

– От того года когда Будда типа в Нирвану ушёл. – И снова она не могла не использовать возможность поумничать.

– В «Нирвану»? Будда? Это который басист, что ли?

Девчонка фыркнула и, лукаво улыбнувшись, переглянулась со мной:

– Нет, клавишник…

– А вот и нет! – Рикардо радостно заулыбался и тоже немедленно продемонстрировал свою эрудицию. – Не было в «Нирване» никогда клавишников! Это я точно знаю!

В это время я шагнул ещё ближе к шкафчику, заметив за бутылками кое-что такое же яркое, как подстилка из пижамы, но совсем в другой цветовой гамме:

– Ну, басисты-то в Нирвану точно никогда не попадают… – Аккуратно дотянувшись до цветастого предмета, я постарался не потревожить прах кремированных мореходов. – Но, может, сейчас узнаем, откуда они тут вообще взялись…

Но ни одного слова под яркой обложкой мы разобрать тоже не смогли разобрать, не смотря на старательный почерк писавшего. Единственное, что было знакомым – это всё те же даты. Аккуратные цифры шли слева от небольших абзацев. И длились в диапазоне от 01.01.2564 до 27.07.2564.

– Это дневник того, кто здесь обитал… – Полистав клетчатые странички яркой тетради, Белла пришла к тому же выводу что и я.

– В конце июля, этот юнга, получается, отсюда на второй лодке уплыл… Интересно, почему не сразу? Ты же говорила, что на как раз новый год всё это началось? – Я обвёл пустую рубку рукой. – Тут-то, похоже, тоже…

– Наверное, ждал, пока все взрослые умерли… – Белла указала на ряд бутылок с надписями. И торопливо добавила. – Ну, то есть… Думал, может, они ещё поправятся. Подкармливал… Вон же они сколько все тут прожили, получается…

Самая поздняя дата на бутылках с прахом и правда совпадала с последней датой в тетрадочных записях.

– Получается, кому-то из команды ещё не было восемнадцати, да? – Заглядывая внутрь тетрадки через плечо, паренёк, наконец-то, тоже стал приходить к правильным выводам. – А так, разве, можно?

– В юго-восточной Азии, наверное, можно… – Белла перелистнула последнюю страницу и подхватил выпавший из дневника сложенный листок. – Хм… А тут, вроде, по-английски… Ну или типа того…

Текст на вырванной страничке и правда был далёк от грамотного. Хотя, одинаковой высоты буквы явно были написаны той же самой старательной рукой:

«HELLO, KHRAP:) PLIS NO TACH BOTLS, KHRAP. ITS MY PAPA EN BROZERS EN BADDIS. IF U VONT FUD EN DRINK U HEV ANDER STIRINVIIL, KHRAP.»

– «Стиринвиил»? – Рикардо первым одолел ломаный текст и торопливо заозирался по помещению. – Это где?

– Это под штурвалом. – Я, в свою очередь, первым дотянулся до открученной панели под рулевым колесом. И, убедившись в отсутствии ловушек, открыл тайник под всеобщее обозрение.

– Тунец!!!

– Кола!!!

Каждый из моих юных спутников, похоже, мгновенно заметил собственное любимое лакомство среди целой горы разноцветных банок и бутылочек. И уже через несколько минут торопливого знакомства с прочим содержимым заначки юного буддиста, небольшое помещение заполнили аппетитные хрумканье и чавканье.

Едва утолив голод, вымотанные за день подростки и не подумали о том, чтобы тратить остатки сил на куртуазные вечерние беседы. Сразу после торопливого ужина, оба тут же начали заметно клевать носом.

– Надо… Ы-ы-а-В! – Белла заразительно зевнула во весь рот и продолжила слабую попытку подъёма с разложенного на полу спальника. – Надо какую-нибудь сигнализацию, что ли, поставить… – Немного осовело глянув на пустые консервные банки, она опять остановилась на полпути. – Я сейчас чё-нить придумаю…

– Уже придумал. Отдыхайте. – Остановив её взмахом руки, я сгрёб банки в кучу и шагнул с ними наружу.

– Рик… Я потом тоже там… Помогу… Ещё… Спасибо…

Окончания фразы было уже не разобрать. Тихонько притворив толстую дверь, я остался один на один с вечерним заливом.

Кроме промозглого сквозняка всё внимание здесь сразу переключалось ещё и на его душноватый запах. Наверное, я всё-таки вырос не на побережье, раз сочетание водорослей и повышенной влажности кажется таким необычным. Получается, что можно исключить уже довольно приличный участок суши… И Ленинградская область, стало быть, мне тоже не дом родной… Откуда же меня тогда сюда занесло?

Далеко внизу скрип невидимых в темноте «крабов» полностью заглушал поднявшийся прибой. Тяжёлые волны колотили в металлический борт с гулким плеском, который было почти не слышно в рубке. Но здесь снаружи это резкое и не ритмичное бултыхание постоянно вызывало желание оглянуться. Тем более, что ночь обещала быть тёмной – зарево заката едва пробивалось сквозь плотные тучи, а с востока на нас опускалась сплошная беззвёздная тьма.

Наскоро успокоив свою паранойю растяжками, сооружёнными из скотча и пустых банок, я убедился в том, что заделал ими все отпиленные подъёмы. Теперь, даже если кто-то из ползающих тварей сможет сюда как-то дотянуться – мы это услышим. И, тем более, если ночью сюда всё-таки кто-то пожалует с берега.

Но, не смотря на спешку, когда я вернулся в рубку, оба подростка уже медленно и глубоко посапывали.

Однако бдительная девчонка всё-таки легонько вздрогнула, когда я чуть скрипнул запорным механизмом:

– Рик? – Похоже, она потянулась в карман за ножиком.

– Я. Расслабься уже.

– Рик… – Белла Снова сунула тонкий подбородок под спальник. – Мы тебе тут оставили местечко с края…

– Крайнее местечко?

– Ну уж точно не последнее… – Улыбнувшись глазами, девчонка подавила зевок и сонно почмокала. – Там снаружи ничего нового, надеюсь?

– И даже никого. Спи.

Ответом было согласное молчание, которое сменилось глубоким сонным дыханием ещё до того, как я осторожно прилёг рядом. Подложив руки под голову, я с вытянул отваливающиеся ноги. Надо бы пока прикинуть, что обыскать тут при свете дня в первую очередь…

– Белла! Рик!

Когда я не без труда разлепил один глаз, в лицо ударил свет фонарика Рикардо. И это определённо был его голос…

– Проснитесь! – Чёрная рука паренька настойчиво потрясла меня за плечо. А разве я уже уснул?

– Ты чего? – Белла недовольно засопела, растирая глаза кулаками. – Кошмар, что ли?

– Да не! – Паренёк убрал фонарик, подсел поближе и оглянулся на входную дверь. – Я тут это… Ну… В туалет в общем, ходил… – Он снова завертелся и в итоге указал в сторону ближнего берега. – Туда вот… То есть, в ту сторону… Ну что б подальше…

– Да понятно, понятно… – Снова заворчала девчонка, закончив с глазами. – Мы-то тут при чём?

– Там ничего не видно! На берегу, то есть… – Вытаращенные глаза чернокожего паренька светились в темноте не хуже фонарика. – Но я, кажется, что-то услышал…

– Что? – Я приподнялся и глянул за окна. О

т заката снаружи, и правда, уже ни следа.

– Там… – Рикардо стеснительно втянул голову в плечи и снова указал в сторону берега. – Там, по-моему, кто-то поёт…

– Поёт⁈

– Ага. – Паренёк бесхитростно похлопал ресницами. – И, вроде, хором…

Глава 20
Этот стон у нас песней зовется

Кромешная тьма над мостом отличалась от темноты над водной гладью лишь отсутствием чуть слышного плеска мелких волн. Но почти перед самым проломом странный призрачный свет выхватывал у ночи небольшой кусок широкого сооружения. Именно в районе этого тусклого сияния к водному плеску добавлялась жутковатая многоголосица.

Низкие и, вдобавок, какие-то дребезжащие голоса время от времени перемежались странным присвистом, непохожим ни на один знакомый мне духовой инструмент. Казалось, такое сочетание никак не могло исходить из человеческих глоток. Но, едва я тоже расслышал эти звуки сквозь волны и ветер, память тут же подсказала мне, что человек способен и не на такое исполнение. А перед мысленным взором всплыл короткий, но достаточно информативный текст о культурных традициях коренных народов Сибири. Раздел о множестве стилей горлового пения.

– Ну и где тут хор? – Белла ещё раз протёрла глаза, подобравшись к краю решётчатой площадки справа от меня. – Нет же никого!

– Я не говорил, что тут хор! – Рикардо недовольно засопел, осторожно примостившись по левую руку. – Я говорил, что тут хором поют!

Низкие трескучие перекаты в очередной раз резко взлетели вверх, зазвенев, словно какая-то инопланетная флейта. И я снова засомневался в человеческом происхождении этих звуков.

– Это песня по-твоему? – Настроение девчонки, похоже, сильно зависело от того, в какой фазе сна её разбудили. Но ворчать она продолжила уже вполголоса, тоже внимательно вглядываясь в голубоватое свечение. – Жоры какие-то на луну воют… Ни разу не слышал, что ли?

– Этот стон у нас песней зовётся… – Память услужливо подсказала подходящую по случаю цитату из русской классики. Настолько классической, что знать произведение и автора, видимо, считалось необязательным. Наверное, именно так некоторые произведения обретают статус «народных».

– Чего? Какой стон?

Похоже, что этот раздел отечественной литературы мои юные спутники пройти ещё не успели. И, судя по тому, что на дворе уже пятое сентября, а они и не на занятиях – уже и не пройдут. Даже если у тех самых выживших подводников, которых постоянно упоминает Белла, есть цель восстановления системы массового обучения – вряд ли они сейчас будут преподавать своим «питонам» поэзию XIX века. Если уж что-то и заимствовать из того столетия в современные реалии, то, разве что, линейную тактику и штыковой бой.

Поэтому и я заострил внимание своих юных приятелей на более актуальных проблемах. И указал на края странного светлого пятна:

– Мне всё-таки кажется, что вон там стоят совсем не жоры.

После срочного пробуждения мои глаза тоже всё ещё слипались. И я не был уверен в том, что именно заметил на границах тусклого света и глубокой тьмы. То ли там действительно промелькнули человеческие тени в каких-то развевающихся на ветру просторных одеждах с глубокими капюшонами, то ли это всего лишь очередные импортные шмотки, слетевшие на мост с обломков контейнеров в передней части судна.

– Ну, может, тогда это крабы так ревут… – Сонная Белла продолжала недовольно огрызаться. Но уже явно просто по инерции, совсем беззлобно. – Какая разница-то!

– Да какие крабы! Это же в Калмыкии так поют! – Чернокожий южанин немедленно напомнил нам о том, что гораздо лучше подкован не только в музыке, но и в сведениях о ближайших соседях своей малой Родины. – Я там был один раз в их храме, в Элисте. Ещё в школе, с экскурсией! И точно такие же песни слышал! Это называется… Как его… Как «хомяк»… Похоже, только по-другому как-то…

– Хоомей. – Судя по тому тексту, который я вспомнил, в Калмыкии должен быть распространён именно этот стиль исполнения. Должен был быть…

– Ага, точно! Буддисты там у них так поют!

– Буддисты? – Отважная девчонка оглянулась на рулевую рубку и почему-то зябко поёжилась. Хотя высокая конструкция как раз сейчас достаточно хорошо защищала нас от промозглого ветра.

Рикардо, заметив такую реакцию, немедленно тоже начал с опаской оглядываться:

– А это… Вы же не думаете, что… Ну… – Помявшись, он всё-таки решился озвучить свою дерзкую версию. – Что это призраки мёртвой команды…

– Чего-о-о? – Белла, наконец-то, перестала хмуриться. И даже широко улыбнулась.

Чем, однако, окончательно вогнала пацана в отчаянное стеснение:

– Ну… Блин… Я не знаю… – Забегав глазами в поисках спасения, Рикардо резко указал в сторону пятна голубого света на мосту. – А чё это тогда вообще⁈

– Да ночник какой-нибудь! На солнечных батарейках!

– На солнечных? – Паренёк выразительно поднял взгляд на беззвёздное низкое небо.

– Ну днём зарядили, ё-моё… – Девчонка снова подобралась к краю парапета и легонько похлопала меня по плечу. – Дайте лучше прицел посмотреть! В него видно хоть чё-нить?

– Со стороны берега почти ничего не разобрать. – Я отдал приборчик морячке, чтобы она убедилась лично. – А вот прямо под нами, похоже, опять движение…

Оба подростка как по команде уставились с края площадки вниз. В темноте между контейнерными башнями по-прежнему ничего не было видно. Но к поскрипываниям и булькающему кашлю там сейчас совершенно определённо добавилось шлёпанье множества босых ног. Которое, вроде бы, преимущественно направлялось с корабля на сушу.

Перестав без пользы таращиться в тёмную бездну, Белла прильнула к объективу прицела:

– Да, это не жоры… Стоит кто-то… Прямо… – Быстро пересчитав тени пальчиком, она снова с тревогой оглянулась на рубку управления корабля. – А сколько там бутылок было, не помните? Ну, с пеплом…

– Двенадцать… – Обернулся на неё чернокожий паренёк. – А что? Сколько там их внизу? Тоже двенадцать⁈

Девчонка молча кивнула.

Раскрыв глаза ещё шире, Рикардо прижался к решётке так, словно хотел слиться с ней в одно целое. И поскорее превратиться в какой-нибудь малозаметный элемент корабельного экстерьера. Но у него всё-таки хватало самообладания на то, чтобы не сокрушаться о своей судьбе вслух. Разве что в виде чуть заметного поскуливания, теряющегося на фоне звуков ветра, волн и жутковатых песнопений.

Снова отобрав у девчонки прицел, я насчитал вокруг голубоватого свечения даже чуть больше странных теней:

– Тринадцать. – Я чуть отрегулировал фокус. – Только тринадцатый, похоже… Связан, что ли… Руки за спиной держит.

– Это же призраки команды! – Паренёк снова вытаращил глаза в сторону кабины с миниатюрным кладбищем. – Может, им подношение не понравилось… Вот они и мстят юнге!

И тут его вдруг осенила какая-то настолько жуткая мысль, что я всерьёз забеспокоился о сохранности его глаз внутри орбит.

Сверкая белкАми в темноте, Рикардо прошептал чуть слышно, одними губами:

– А, может, зря мы там всё это ели… – Он кивнул на большую кучу пустых консервных банок, которую было видно даже через иллюминатор. – Теперь эти буддисты нам тоже мстить будут…

Повернувшись обратно к девчонке, я уже ожидал услышать от неё очередное скептическое фырканье. Но Белла и сама, кажется, слегка побледнела, внимательно всматриваясь в пятно света и те силуэты, что окружали его по полукругу. Вдобавок басовитая разноголосица немного усилилась. Но как-то слишком резко…

– Громкость прибавили, что ли… – Похоже, что девчонка всё-таки не разделяла гипотезу насчёт призраков команды контейнеровоза. Задумчиво бормоча, она, тем не менее, оставалась серьёзной. И, заметив мой взгляд, тут же указала вниз. – Крабы на звук быстрее начали ползти. Слышишь?

– Хочешь сказать… – Я опустил голову и прислушался к участившимся шлепкам между контейнерами. – Хочешь сказать, что эти песнопения действуют на них совсем не так, как «Мановар»?

– Ага! С точностью до наоборот они на них действуют! – Белла согласно затрясла рыжей чёлкой. – Приманивают!

– Чего? Кого приманивают? – Рикардо, похоже, пока не спешил расставаться с миром мстительных духов. Или просто не всё расслышал со своей стороны. – Привидений⁈

– Да сам ты привидение! – Отмахнулась от него Белла. – Точнее не приманивают… А выманивают!

– Выманивают?

– Хотят очистить корабль, прежде чем внутрь лезть! Мы в Питонии сами так делали! – Она привычно махнула рукой в сторону воображаемого прошлого. – Ну, когда поняли, что фиг их просто так спалишь!

– Тоже устраивали горловое пение на берегу?

– Да не… Просто мусором всяким пахучим… Духами, там…

– Правильно говорить «дУхами»… – Снова подал голос паренёк.

– Да уймись ты уже! – Белла чуть приподнялась на локтях, чтобы сверкнуть на него гневным взглядом. – Нет там никаких привидений! Это кто-то тоже хочет внутрь залезть! Так же как и мы!

До Рикардо, похоже, наконец-то дошло отсутствие потусторонней угрозы:

– Внутрь? – К чести пацана нужно было заметить, что материальные противники пугали его гораздо меньше. Страх на его лице мгновенно сменился искренним удивлением. – Ночью⁈ Зачем⁈

– Фиг их знает… – Девчонка снова вгляделась в странные тени на берегу. – Крабы вообще-то не очень на еду и запахи реагируют, как выяснилось… Поэтому и приходилось все такие инкубаторы просто бомбить в итоге…

– А эти ребята, похоже, лучше вас знают, то, что делают… – Я кивнул в сторону полукруга теней, стоящих в развевающихся на ветру одеждах.

– Ну кто ж знал, что перед этими тварями нужно всю школьную фонотеку перебирать…

– То есть, кроме металла у вас там ещё и калмыцкий хоомей есть?

Хмыкнув, Белла лишь не глядя отмахнулась:

– Шутник… – Она продолжала внимательно наблюдать за происходящим на проезжей части моста. – А, кстати, чего-то не особо-то у них и получается… Вон смотри!

В указанном направлении тусклый свет почти доставал до провала, утыканного рваной арматурой и бетонными обломками. И в голубоватом свечении было едва заметно, как приземистые твари начали высовываться из пролома в борту судна. Но, вместо того, чтобы попытаться переползти на асфальт, «крабы» принялись лишь мерно покачиваться из стороны в сторону – точно в такт степным песнопениям.

– Вот и у нас так же было. – Тоже наблюдая за поведением заражённых, девчонка закивала с видом настоящего эксперта. – К борту подползут, а дальше – ни ногой! Ну или – ни ластой…

Словно подтверждая её слова, невидимые охотники за морскими грузами ещё раз заметно прибавили громкость. И после этого стало окончательно очевидно, что хоровое исполнение мы слышим отнюдь не вживую. Треск маломощных динамиков говорил сам за себя.

– Не-а… – Белла продолжала умничать с довольным видом. – Не вылезут они просто так даже на эти ваши песни! Только если кто-то там внизу слишком близко подойдёт…

В центре полукруга таинственных фигур что-то коротко блеснуло. И, сбросив путы, призрак «юнги» неловко вылетел в центр светлого круга от мощного пинка в спину.

– Ну или так… – Глаза Беллы превратились в злобные щёлочки. – Как обычно, гады… Даже своих не жалеют…

В свете я тоже успел разглядеть, что мешковатая одежда пленника обвешана металлическими и пластиковыми щитками – точно так же, как у членов банды Бугра и Смыся. Не особенно то они им помогают… Но, наверное, оказывают должный психологический эффект, создавая иллюзию хоть какой-то защиты.

Размахивая длинными руками, тощий силуэт, тем временем, всё-таки сумел поймать равновесие. И когда он выпрямился всего в нескольких метрах от края пропасти, рядом с ним на асфальт что-то брякнуло, вылетев из темноты. Я точно услышал и звон стали, и стук деревянной рукоятки.

Кроме этого нескладного подростка больше никто не горел желанием приближаться к кораблю. Наоборот – все остальные тени шагнули назад и полностью скрылись из вида.

А вот извивающиеся силуэты крабов подались чуть вперёд. И, продолжая раскачиваться в такт демоническим голосам, приземистые тени вытянули к пропасти свои ядовитые «хвосты».

Неожиданно ловко хватаясь за обрывки арматуры как лапами, так и «хвостами», морские жоры за считанные секунды образовали над провалом с обломками живую цепь. И, как только все они замерли, словно каменные, все остальные обитатели трюма тут же принялись не менее ловко перебираться по этому живому трапу на мост.

– Ну давай и ты тоже беги… – Девчонка с нескрываемым пренебрежением смотрела на жалкий сутулый силуэт, оказавшийся посреди голубоватого свечения перед толпой заражённых уродцев. – Тварь паршивая…

Однако, когда первые щупальца и лапы уже дотянулись до асфальта, бывший пленник повёл себя совсем иначе.

Едва лишь подняв взгляд на попавших в свет крабов, нескладный парень резко выпрямился. И, пружинисто отскочив назад, он быстрым движением подхватил с асфальта брошенное оружие. Кажется… Лопата, что ли? Или…

– Чего там? – Заметив, как я прильнул к прицелу, Белла тоже немедленно заинтересовалась подробностями. – Отступает?

– Не-а… – Я на всякий случай сменил глаз, чтобы убедиться в правильности наблюдений. И, убедившись, поделился ими с девчонкой. – Он раздевается.

– Раздевается⁈ – Задав этот вопрос в унисон, мои юные соратники вскоре увидели всё и своими невооружёнными взглядами.

Быстро стянув с себя короткую и плотную на вид куртку, парень с вилами отпрыгнул от подступающих к нему крабов ещё на шаг. И, перехватив одёжку за рукав, он крутанул её перед собой, намотав на свободную руку парой ловких движений. Выставив этот импровизированный щит вперёд, пленник отвёл непонятное оружие за спину и чуть пригнулся, спрятав лицо. Даже отсюда было видно, как под его футболкой напряглись хоть и не особо большие, но достаточно жилистые мускулы. А на чёрной ткани светлели грязно-белые цифры «13».

– Ну-ка дай! – Белла выхватила у меня из рук прицел и немедленно всмотрелась в одинокую боевитую фигуру. И я краем взгляда заметил, как при взгляде на такую реакцию, у Рикардо слегка опустились уголки рта.

Боевитая фигура, тем временем, атаковала первого краба, выгадав весьма удачный момент. Подловив существо на переносе центра тяжести с одной пары лап на другую, с широким размахом парень двинул крабу прямо по темени. И когда белесые нити вылетели у жоры из задницы в ответ, грозя оплести ядовитыми стрекалами и оружие и его владельца, юный боец снова не стал отступать. А наоборот – подставил свой шест прямо под пучок живых плетей. И тут же рванул его назад, когда стрекала полностью оплели острие в форме полумесяца. Да, всё-таки это не вилы и не лопата…

Серп на конце шеста неслышно срезал бОльшую часть ядовитых нитей, едва лишь неизвестный парень потянул оружие на себя и чуть в сторону. И, окончательно лишившись всей своей опоры, морской жора улетел вниз, в родную стихию залива. А неизвестный парень ловко отскочил назад, развернувшись в прыжке. Очутившись в недосягаемости от новых ядовитых залпов, он заодно стряхнул с оружия прилипшие стрекала.

– Мы должны ему помочь! – Вдруг категорически заявила девчонка, едва лишь убрав прицел от глаза. И немедленно принялась оглядываться – очевидно, в поисках способа. – Нужно что-то делать!

– Да он, вроде, и сам неплохо справляется… – Пока я произносил эти слова, парень с серпом отправил в пропасть ещё одного краба, приняв залп стрекал на обмотанную вокруг левой руки куртку. А третьей твари боец в это время умудрился распороть серпом пузо. И жора с горестным воем полетели вниз, следом за собственными потрохами.

– Вот именно… – Рикардо продолжал как-то недовольно коситься на разгоравшуюся внизу драку. Хотя и не без любопытства. – Ты же только что его сама убить готова была…

– Да при чём здесь… – Белла на миг задержала на нас непонимающий взгляд. И вдруг, словно сообразив, в чём дело, быстро вложила мне прицел в руку. – Вот, сам смотри! У него же там гюйс на шее! Как у меня!