Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 247 (всего у книги 314 страниц)

Опираясь на одну руку, уродец бесцеремонно отпихнул от себя мешающих жор, оглянулся и нашёл своими злобными глазками кряхтящую Киру.

– Х-р-р-р-р-р... – Протяжное низкое рычание предварило его движение в сторону жертвы. Струйка крови капнула с челюсти на землю.

Подволакивая ногу с перебитым бедром, монстр загребал асфальт только одной рукой. Вторая повисла как плеть на простреленном плече.

Преодолевая боль в ушибленной ноге, я рванулся следом за ним, отбросив в стороны мешающих заражённых. Но я продвигался слишком медленно – сутулая тварь была уже рядом с девчонкой, которая испуганно отпрянула от него назад.

– Х-р-р-р! – Подбоченившись на уцелевшей ноге, тварь размахнулась здоровой рукой и... – И-И-А-А-А-Р-Р-Р-Г-Х!!!

Едкая струя из баллончика ударила монстру прямо в лицо. Он пошатнулся и рефлекторно схватился замахнувшейся лапой за глаза.

В этот момент я уже оказался рядом. И сквозь свои толстые пальцы тварь успела лишь зыркнуть на меня воспалённым глазком, покрытым сеткой красных сосудов. Прежде чем я вонзил в него нож и отпрыгнул, заняв позицию между размахивающим рукой уродом и девчонкой.

Пометавшись, ослеплённый монстр отвесил крепкого тумака паре жор, которым не повезло оказаться поблизости. Но уже через несколько секунд измождённая тварь опустилась на колени.

Продолжая хрипло и тяжело дышать, гигант разлепил уцелевший глаз и вперил в нас взгляд, полный звериной ненависти. Протащив своё тело ещё немного вперёд, он снова хрюкнул, резко кашлянул кровью и повалился на землю. Пару раз конвульсивно дёрнув ногой, существо испустило последний выдох и, наконец, замерло.

– Не ранена? – Я повернулся в Кире, которая делала попытку подняться на ноги.

– Задницу отбила... Но вроде ничё не сломалось... Где мой рюкзак, видишь?

– Вон у тех под ногами. – Я помог ей подняться и указал на ближайшее к нам скопление равнодушных к развернувшейся сцене жор. – Рядом с мотоциклом.

Под грудой неуклюжих тел наш механический пони продолжал неровно тарахтеть.

– Смотри-ка, живой ещё, кракозюлька... Похоже, надо было всё-таки через тоннель ехать... – Кира растолкала жор и вытянула из-под них рюкзак. – Ты-то как?

– Бывало и хуже. – Я вытащил нож из глаза павшего гиганта и обтёр клинок об его тряпьё. – Давай поскорее откопаем лошадку. А то сейчас ещё набегут...

Знакомый визг, раздавшийся со стороны белых корпусов, подтвердил мои опасения.

Глава 7. Ответная реакция

– Чё-то мы не с теми воюем, похоже… – Потерев ушибленное бедро, Кира растолкала жор, пытаясь добраться до пит-байка. – И про Рязанскую больницу-то не врут, наверное! Я теперь понимаю, почему они там даже на броневиках еле проехали… Да отойди ты уже!!!

Отпихнув в сторону очередного тощего доходягу в пижаме, запыхавшаяся девчонка потянулась за мечом, чтобы расчистить себе путь более кардинальным методом.

– Осталось объяснить это всем остальным… Погоди пока с оружием. Посторонись... – Я остановил её руку и вытащил из кармана рюкзака пакет с мусором. Стоило лишь немного ослабить завязанный на нём двойной узел, как ко мне тут же повернулись все окружавшие нас жоры. Из-под двойной оболочки быстро разнёсся запах пустых консервных банок, ещё не успевший стать совсем тошнотворным.

Толпа колыхнулась, когда пакет полетел над их головами в ту сторону, из которой мы приехали. И в месте его падения быстро начала образовываться большая куча-мала из вечно голодных тварей, срочно пытающихся понять, что же это так сильно, хоть и не совсем аппетитно пахнет.

Опираясь на плечи пары проходящих мимо меня жор, я подпрыгнул повыше и на секунду заглянул над их головами в сторону белых корпусов, оставшихся чуть позади. Самих визжащих преследователей видно не было. Но их продвижение в нашу сторону легко угадывалось по нескольким волнам в толпе заражённых. Прыгучие твари шли сквозь них, словно через заросли высокой травы, расталкивая тощие тела сородичей в стороны. Но плотность скопления резко возрастала рядом с местом падения пахучего пакета. И скорость передвижения агрессивных крепышей, продиравшихся сквозь толпу, теперь постепенно замедлялась.

Но и с нашей стороны жоры пока не давали возможности снова сесть и поехать. Подняв мотоцикл, Кира могла лишь толкать его вперёд за руль, пока я раскидывал перед ней бредущих нам навстречу безумцев.

– Варщик уже где-то остановился! – Продвигаясь против потока шагающих пациентов, девчонка вгляделась в экранчик детектора. – Где-то чуть выше Южного Бутова, вроде…

– Значит, километров пять ещё… – Растолкав ещё пару прущих на нас жор, я внезапно обо что-то споткнулся и упал на четвереньки. В этот момент совсем рядом за нашими спинами раздался ещё один протяжный визг.

– Мы вместе…

– Ты чего? Всё-таки ногу повредил? – Подкатив мотоцикл ко мне, Кира поставила его на подножку и, отпихнув ещё одного жору, помогла встать. Точнее попыталась помочь – ноги меня совершенно не слушались.

– Не могу… Не могу пошевелить…

– Чёрт, опять… – Обхватив за подмышки, Кира с кряхтеньем подтянула меня к мотоциклу. – Хватайся за байк! На нём повезу!

Подтянувшись руками за руль, я так и не смог перекинуть своё тело поперёк сиденья. И когда оглянулся, заметил, что головы заражённых расталкивало в стороны уже в десятке метров от нас. И не только в одном месте. В нашу сторону быстро продвигалась уже пара визжащих гигантов.

– И-И-И-А-А-Р-Р-Г-X!!!

– Мы вместе… Пусть она уйдёт… Пусть она умрёт…

– Нет… Беги… – Теперь слабели ещё и руки. Язык тоже стал как ватный. – Беги!

– Ещё чего! – Оглянувшись, девчонка тоже заметила приближение прыгучего здоровяка. Но и не думала отступать. Взяв меч в левую руку, правой она начала стаскивать с моего плеча арбалет,

Но оружие зацепилось за один из карманов на рюкзаке. Не отводя взгляда от колышущейся толпы, Кира отчаянно рванула оружие на себя, надорвав карман. На асфальт рядом со мной высыпались наши недавние трофеи. Маленькие свёртки, обмотанные разноцветной изолентой. Завалявшаяся на дне кармана розница варщиков, которую я забыл выкинуть.

– Ну давай, тварь, только покажись… – Расставив ноги в боевую стойку, девчонка встала у меня за спиной, одной рукой наводя на толпу взведённый самострел. А в другой – сжимая поблескивающую на солнце Викулю.

– И-И-И-А-А-Р-Р-Г-X!!!

– Она должна умереть…

– Беги… Он же тебя…

– Заткнись, Пафнутий!

«… данный процесс может быть ускорен введением в стрессовое состояние… комбинированные инъекции… стимулирующих веществ…»

Трясущейся рукой я дотянулся до одного из пакетиков и рванул упаковку зубами. На ладонь выпал небольшой прозрачный кристалл.

– Ты один из нас…

Раскрошив хрупкий кусок «льда-девять» между пальцами, я затолкал осколки под маску себе в ноздрю. И резко втянул воздух как раз тот момент, когда из-за толкающихся перед нами спин показалась угрюмая морда обезьяноподобного монстра…

Воу.

Во-о-оу…

Во-о-оу!!!

Где-то справа от меня щёлкнул арбалет. И в сторону низколобого урода пронеслась стрела. А моё тело ринулось следом за ней – как мне показалось – почти с такой же скоростью.

Болт вонзился твари в грудь, но длиннорукий гигант даже не пошатнулся. Зато он пошатнулся тогда, когда я подскочил к нему вплотную, сгрёб за лацкан больничного халата, вытащил болт и тут же воткнул его твари в глаз.

Выдернув стрелу назад вместе с глазом, я легко нырнул вниз от размашистого, но довольно медлительного удара могучей лапы. И снова поднялся, затолкав острый наконечник уже под нижнюю челюсть твари. Оскалив кривые и редкие зубы, существо резко выдохнуло, брызнув мне в лицо кровавой пылью. И осело на землю.

– Х-р-р-р…

Не дожидаясь его падения, я метнулся вправо – ещё к одному сутулому уроду, который раскидал перед собой жор и шагнул на свободное пространство перед мотоциклом, утробно хрюкая.

Налетев плечом на длинную руку, которой тварь опиралась о землю, я потянул на себя её запястье. И, услышав треск, увидел прямо перед собой торчащую из могучего предплечья сломанную кость. То, что надо.

Ухватившись за кость, я увернулся от удара другой руки и рванул скользкий осколок на себя. И тут же воткнул оставшийся в руке острый обломок в шею гиганта. Три раза.

Отскочив назад, я пропустил перед собой ещё несколько неуклюжих взмахов уцелевшей руки, прежде чем тварь тоже потеряла равновесие и шлёпнулась на асфальт, слабея от быстрой кровопотери.

Только тогда я обернулся и заметил перед собой испуганный взгляд Киры.

Действия были быстрее мышления. Кровь стучала в голову изнутри, грозя расколоть мне череп и выдавить глаза. Бешеное сердце нестерпимо кололо. Но движения ещё никогда не давались мне так легко и свободно. И никогда я не был так уверен в правильности своих действий.

– За мной!

Не дожидаясь ответа, я прыгнул вперёд и двумя ударами расчистил пространство перед мотоциклом. Ещё шаг, ещё пинок. И ещё один жора повалился в сторону, освобождая дорогу.

За спиной застрекотал двигатель. Подскочив к следующему заражённому, я крутанул его вокруг себя и опрокинул на нескольких собратьев, убирая их всех в сторону. Оглянувшись, я успел заметить, как раскрасневшаяся от натуги Кира торопливо толкает пит-байк следом за мной.

Ещё прыжок. Удар. Пинок. Поворот. Бросок. И ещё несколько тощих бедолаг валяются по сторонам от дороги, которую я прорубал в толпе собственным телом, превратившимся в несгибаемое оружие. Ещё. И ещё! И ещё!!!

Но с каждым движением боль под черепной коробкой усиливалась. Пульс зашкаливал. Лёгкие разрывались от напора воздуха… Но нет… Я ещё могу… Я всё могу… Я сильнее вас всех, твари!!! Я…

Темнота.

Секунда. Вторая…

– …чнись же! Ну! – Взволнованное лицо Киры было прямо передо мной. – Ну давай… О! Ты меня слышишь? Шутник! Скажи что-нибудь!

Прохладная мокрая ладошка легко шлёпнула меня по щеке… Разве я был без маски? Стоп… Где мы? Где толпа? Мне же это всё не приснилось? Или опять…

– Что… Что случилось… Где мы…

– Фу-у-ух… Ну ты дал… – Отпрянув, девчонка выдохнула и покачала головой. Налив немного воды из бутылки в руку, она умыла своё вспотевшее лицо и протянула минералку мне. – Эти твари перестали гнаться, когда мы отъехали ещё немного. Ты всё равно не слушал и продолжал этих несчастных жор раскидавать ещё пару минут, хотя они уже не мешали и совсем не сопротивлялись… И потом резко вырубился. Кровь из носа пошла так сильно... Я думала, всё, кранты… Инсульт какой-нибудь или инфаркт… Не знаю… Испугалась… Затащила на байк и вывезла сюда.

– Сюда – это куда? – Я попытался осмотреться, заодно прислушиваясь к ощущениям в теле. Как будто катком переехали. Ломит каждую мышцу. Жжёт в носу и горле. Тупая пульсирующая боль в затылке.

А вокруг нас какие-то палеты… Мешки с цементом, кирпичи…

– Да недалеко… Тут стройка какая-то… Да тут везде сплошные стройки… Главное, что далеко от этой чёртовой больницы!

И как я мог забыть про то, что в Коммунарке был городской антиковидный центр…

– Ну ты и более важные вещи забывал… – Кира ответила на мои мысли, которые, я, как оказалось, произнёс вслух.

– Сколько... Сколько прошло времени? – Я сделал попытку подняться. Голова слегка закружилась, но у меня почти получилось. – Нужно идти дальше… Трекер всё ещё стоит на месте?

– Да, всё там же – около Бутова… Мне кажется, что тебе лучше ещё отдохнуть…

– Не время… Я в порядке…

– Вот упрямый… – Наблюдая за моими попытками принять вертикальное положение, девчонка снова покачала головой. Но поднялась сама и помогла мне.

– Мне есть у кого учиться. Поехали. – Я обнаружил свой рюкзак и арбалет поблизости и накинул их на плечи.

– Бензин кончился.

– Тогда пошли…

Выйдя из недостроенного подъезда следом за мной, Кира задержалась возле мотоцикла, прислонённого к стенке. И ласково погладила узкое сиденье:

– Пока, кракозюлька. Спасибо за старания. Ты молодец. Извини, что сначала обидела...

Забрав с руля навигатор, я попытался определить кратчайший пеший маршрут до той точки, которая замерла на экранчике в нескольких километрах от наших текущих координат:

– Там после вон тех дач как раз какая-то промзона начинается. Нам туда.

– Похоже, что всё-таки доехал этот варщик до своего склада. Наверное, они специально так близко к этим тварям его сделали. Случайных людей тут вряд ли встретишь...

– Но дальше лучше идти молча. Ок?

– Да я понимаю, чё… – Кира пожала плечами, подтянула лямки рюкзака и поправила ножны. – Куда дальше? Через лес срежем?

– Нет, не вижу там просек. И река ещё… Замучаемся по оврагам и зарослям лазить вверх-вниз. Лучше по открытой местности. Всё равно тут никто не ходит. – Я указал на расчищенное пространство, приготовленное под продолжение строительства новой трассы, соединявшей Калужское и Варшавское шоссе. – Ни одних свежих следов. Ни на глине, ни на песке. Кроме наших.

– У меня только ещё вопрос. Ты заметил, что эти твари тебя игнорировали? Пока ты сам на них не напрыгнул, конечно…

– Наверное, ты просто вкуснее пахнешь.

– Х-хе! Это уж точно! Знаешь, чё ещё странно… Почему мы ничего не слышали раньше про эту Коммунарку? В метро-то понятно – никто не совался, нечего там ловить. А тут такое… И никто ничего не рассказывает…

– Может они тут только недавно… Эм-м… – В памяти всплыли пульсирующие пузыри, которые мы встретили на платформе Проспект Мира. – Вылупились?

– Это что ж тогда дальше тут вылупится, если их так и не трогать… Ладно, пошли. Ты точно в порядке?

– Идти могу. Но не быстро. – Вытерев лицо от воды и кровавых разводов под носом, я решил не одевать маску. Каждый глоток свежего воздуха придавал сил. И чем больше я шевелился, тем слабее была боль в затылке и ломота в мышцах.

Проверив надорванный карман рюкзака, я достал оставшиеся пакетики с товаром варщиков и выкинул их в ближайший котлован. Проследив за этим, Кира вопросительно посмотрела на меня, но так ничего и не спросила.

Кое-где на строительном пустыре, по которому мы шли, стояла спецтехника – бульдозеры, экскаваторы и самосвалы были давно освоены выжившими. Колёса сняты, крышки бензобаков откручены, стёкла кабин разбиты.

Некоторые грузовики стояли с откинутыми кабинами – заглянув в один из таких, я увидел, что из машины забрали аккумулятор.

Особенно осторожно мы прошли мимо бытовок для рабочих, установленных вдоль будущей трассы в несколько этажей. Но и они на поверку оказались давным-давно разорены.

По обе стороны от недостроенной дороги высились такие же недостроенные многоэтажки. Монолитные основы будущих человейников были похожи на разлагающиеся трупы обычных домов, с которых уже успела слезть кожа и плоть из кирпичей и облицовки.

«Время жить!», гласил оптимистичный слоган на одном из гигантских плакатов, натянутых вдоль стены пустого дома, никогда не знавшего своих жителей. Нижнюю часть баннера с продолжением текста и данными застройщика сорвало ветром. А заходящее солнце добавило к выцветшей гамме старой рекламы немного рыже-багровых тонов.

Глянув на плакат, Кира покачала головой. Но удержалась от устного комментария, помня уговор о соблюдении тишины. Поймав её взгляд, я коротко покивал, показав, что понимаю её и без слов. Улыбнувшись, девчонка продолжила молча шагать рядом, слегка прихрамывая ушибленной ногой.

Хорошо, когда вам есть о чём поговорить с человеком. И ещё лучше, когда есть о чём помолчать.

Вскоре пустые новостройки сменились готовыми домами, вокруг которых располагались широкие парковки, полные разорённых машин. А недостроенное шоссе перешло в одну из заасфальтированных пригородных улочек. И когда до нужных координат оставалось около километра, с той стороны послышался звук работающих двигателей. Сразу нескольких.

– Туда. Прячемся. – Достав с плеч арбалет, я поспешил уйти с открытой местности и затеряться среди ржавеющих легковушек. Слегка пригнувшись, Кира вытащила меч и поспешила следом за мной.

– Не… Не сюда едут. – Прислушавшись к далёкому рокоту, девчонка пришла к тому же выводу, что и я. – Вроде бы удаляются… Трекер двигается?

– Нет.

Звук моторов действительно не только слабел, но и понижался, явно свидетельствуя о том, что работающие машины были всё дальше от нас. Но точка на экране навигатора по-прежнему стояла на месте.

– Вперёд, чуть-чуть осталось.

Оставшуюся часть пути мы крадучись проделали по небольшому дачному посёлку, располагавшемуся по одну из сторон дороги, ведущей к нужным координатам. По другую сторону шёл бетонный забор с колючей проволокой, окружающий какие-то гигантские производственные помещения или склады. Судя по тому, что ни забор, ни ворота не пострадали от каких-либо боестолкновений, внутри этих зданий не хранилось ничего, что представляло бы срочную ценность для выживших. Скорее всего, стройматериалы или какая-нибудь сантехника для новых районов.

Судя по карте на наших распечатках и по деталям местности, отображающимся на экранчике навигатора, трекер находился внутри огромного здания, начинавшегося сразу за забором дачного посёлка. Но за деревьями его было толком не разглядеть.

– Давай-ка вон оттуда осмотримся. – Я указал на высокий коттедж, чердачное окошко которого располагалось чуть выше садовых деревьев. – Датчик где-то там, за забором.

Проникнув в дом через разбитое окно, как и те, кто когда-то давно разорял этот посёлок, мы поднялись мимо перевёрнутых шкафов и стульев на самый верхний этаж.

Окуляры бинокля заскользили по окружающим здание грузовикам и фургонам. Все с одним и тем же логотипом компании, которая когда-то занималась доставкой продуктов. Похоже у неё тут был распределительный центр. Крупный склад с едой. Неудивительно, если варщики в итоге основали тут один из своих складов.

Между машин никакого движения. У выезда с территории на улицу – тоже. В окнах офисного крыла пусто… А вот на круглом балконе перед главным входом, кажется, кто-то есть… Сидят на перилах, что ли… Человек десять… И что-то написано по всей длине…

– Ну чё там? – Кира сгорала от любопытства. – Ну?!

– Сейчас… – Я перенастроил фокус и, наконец-то разглядел фигуры на балконе. Нет, они вовсе не сидели. – Твою мать…

– Да что там?! – Девчонка не стерпела и выхватила бинокль у меня из рук. Хотя я его уже не особо сильно держал. – Твою мать… Сволочи… Сволочи!

По периметру входной группы были развешаны голые девичьи тела. Без голов.

А под ними выведено крупными багровыми буквами:

«Прочь из моего района, Шутник. Или их будет больше.»

И подпись:

«Хайзенберг.»

Глава 8. Гнев, богиня, воспой

Я всегда старался обращать против врагов их собственные слабости и пороки. А чтобы они не могли сделать то же самое – лишал себя таковых. Отчасти поэтому многие до сих пор сомневались в том, что я на самом деле живой человек из плоти и крови, а не какой-то мстительный призрак, который не может обрести покой, пока не утолит жажду крови.

Но вот теперь мой противник безошибочно нащупал мою единственную слабость. Появившуюся с недавних пор. И немедленно её использовал.

Нельзя сказать наверняка, как бы я отреагировал на подобную акцию раньше, когда охотился один. Но вполне допускаю, что мне было бы просто наплевать. И я продолжил бы идти к цели, словно машина. Или, скорее, как ходячий мертвец, лишённый жалости и сострадания. Нежить, лишённая болевых точек и особо уязвимых мест.

Ведь, по сути, я и был уже мёртв. Опять-таки – до недавнего времени.

И теперь меня смогли лишить самого главного и самого действенного оружия – способности посеять панику в стане противника. Внушить страх и неотвратимость мести. Раздавить остатки морали и обратить в бегство при одном лишь появлении.

Что ж... В процессе естественного отбора выживает вовсе не сильнейший. Выживает тот, кто лучше других умеет приспосабливаться под изменяющиеся обстоятельства.

Значит, пришло время меняться.

– Как так можно... Что они им сделали... Что? – Эти слова Кира тихо повторяла себе под нос уже не в первый раз. Отказавшись от ужина, она завернулась в спальник, уселась на пол в уголке мансарды и просто смотрела перед собой в пустоту. – Это ведь из-за нас они их... Сволочи... Какие же сволочи...

Вряд ли кто-то сможет спокойно заснуть после такого зрелища – даже такой тёртый калачик, как эта девчонка. Больше полугода она наблюдала вокруг себя смерть, глупость и подлость. Чёрт подери, да она сама перерезала горло самому дорогому человеку на свете... Хоть тот уже и не вполне был человеком.

Но, выживая на окраине, вдали от эпицентра жесточайшей резни всех против всех, она явно ещё никогда не сталкивалась с подобными методами убеждения.

Хотя я был уверен в том, что где-нибудь в центральных районах зимние армии не брезговали и такими способами ведения войны, без оглядки на любые кодексы – писанные и неписанные. Показательные массовые казни, террор и устранение малейших рисков – вплоть до убийства собственных побратимов при первом же шухере. Не такие уж и новые приёмы, если подумать. Они всегда неплохо работали.

Я, в свою очередь, всё ещё испытывал побочные действия перенесённой передозировки. Поэтому сейчас тоже не испытывал ни голода, ни сонливости – не смотря на поздний час. К тому же любая попытка принять горизонтальное положение вызывала сильную головную боль и тахикардию. Повышенное давление спадёт только к утру.

Чтобы немного успокоить шокированное сердце, а заодно и свою спутницу, я принялся ходить туда-сюда по небольшой комнатке и рассуждать вслух. Но шёпотом, чтобы не привлечь лишнее внимание ночных тварей, рыскавших неподалёку:

– Они знали, что мы будем здесь. Значит, точно нашли маячок...

– Это ведь я его подкинула... Это из-за меня...

– Нет. Из-за маячка они просто смогли подсунуть нам эту... – Я затруднялся подыскать слово, описывающее то, что варщики устроили на входе в офисный центр. – Смогли отправить это послание прямо сейчас, а не позже. Причина не в трекере. Причина в том, что я угрожаю их бизнесу. Ты сама видела, к кому они обратились.

Кира не стала ни возражать ни соглашаться. Продолжая смотреть перед собой, она погрузилась в тяжёлые размышления. И лишь украдкой шмыгнула и вытерла нос.

Я продолжил наворачивать круги по чердачной комнатке, озвучивая мысль, которая, скорее всего, и так сидела в её голове:

– Мы больше не можем такого допустить. – После этих слов девчонка глянула на меня и чуть заметно кивнула. – А это, в свою очередь, означает, что мы больше не можем действовать так, как раньше. Открыто и агрессивно.

– А как же тогда? План «Б» придётся отменить? Мы ещё успеваем...

– Нет. Оставлять такие действия безнаказанными тоже нельзя. Иначе их станут использовать не для защиты, а уже для нападения.

Кира снова кивнула, резко шмыгнув.

– И нам некуда отступать. – Продолжил я размышлять вслух. – В любом случае варщики когда-то снова организуют новую пушечную атаку. Для чего-то же они до сих пор собирают макулатуру. Только в следующий раз будут осторожнее. Потому план «Б» нужно не отменить, а модифицировать.

– А как? Если они потом опять кого-нибудь вот так вот...

– Первая фаза остаётся прежней. Лис устраивает Куску побег. Предварительно при нём кто-то из крюков якобы проговорится о месте хранения метиламина. Рано или поздно, Кусок сдаст информацию об этом месте варщикам... Скорее рано, чем поздно...

Девчонка перебила меня недовольным тоном:

– Это я помню! Только когда наши накроют их в этом месте из засады, Хайзенберг, рано или поздно, другим девчонкам головы... – Судорожно всхлипнув, Кира не стала доводить мысль до конца и отвернулась к стене. – Скорее рано, чем поздно!

– Именно эту часть плана мы и модифицируем.

Мои слова вновь привлекли внимание собеседницы:

– И как же?

– Над этим я ещё думаю. Но у меня впереди вся ночь. Спать я сейчас всё равно не могу чисто физически.

– Я тоже... Я никак не могу перестать думать о том... О том, что если бы не мы, они были бы ещё живы...

Что может мужчина сделать в такой ситуации? Лезть со стандартными успокаивающими клише? Объяснять, словно трехлетней, что войны без жертв не бывает? И что иногда лучше пожертвовать несколькими жизнями, чтобы спасти тысячи? Что жизнь этих девчонок и так была тяжела и, возможно, смерть для многих из них была облегчением?

Или, может, напомнить о том, что мы пережили чертовски длинный день, после которого нам необходим отдых? Сначала меня чуть не переварила гигантская амёба, а потом нас обоих чуть не разорвали какие-то гориллообразные уроды. И под конец я чуть не сдох от передозировки кустарными стимуляторами. Наверное, сегодняшнее «ускорение» стоило мне минимум десятка лет жизни.

Но всё это – то же самое, что просто сесть сейчас рядом с ней и тоже расплакаться. Ничего из этого не заставит её чувствовать себя менее тошнотно. Да и не такой она человек. Не нужны ей ни мои, ни чьи-либо утешения. Не нужны занудные объяснения. И уж точно она не будет сейчас сочувствовать моим маленьким трагедиям. Ей нужен ответ на вопрос – что мы можем сделать, чтобы такое больше не повторилось. И что нужно сделать для того, чтобы те, кто в ответе за это преступление, сдохли в страшных мучениях.

Что сделать, чтобы перестать винить себя в чужой смерти? Кому, как не мне знать, что пустые слова здесь точно бессильны.

Я перестал курсировать по комнатке и остановился прямо перед уставившейся в стену девчонкой:

– Может у тебя есть какие-то идеи?

– Что? – Она явно не ожидала, что я подключу её процессу так просто. – Какие идеи?

Привыкла, что с ней все по умолчанию обращаются или как с ребёнком или как со слабой женщиной. Поэтому и не любит такое отношение. И именно поэтому я не собираюсь повторять чужие ошибки.

– Мне интересны твои идеи о том, как победить противника, когда у тебя связаны руки. Как уничтожить эту подпольную империю так, чтобы не дать им загубить ещё больше невинных душ? Ты же хочешь отвлечься от своих мрачных мыслей. Вот и подумай вместе со мной. Вспомни о том, чем мы располагаем. Какими средствами. Каким оружием. Какими союзниками. И попробуй придумать план.

Кира недоверчиво нахмурилась. Наверное, думает, что издеваюсь.

Я присел напротив, приблизил лицо и заглянул ей в глаза:

– Если не план целиком, то просто предложи идею. Любую. Пусть даже самую бредовую. Мозговой штурм. Просто озвучь первое, что приходит в голову. Давай! – Я щёлкнул пальцами прямо перед её носом. – А? Что нам нужно сейчас сделать?

– Порвать их всех на ссаные тряпки! – Раздражённо выпалила Кира.

То что надо. Гнев иногда неплохо подстёгивает воображение.

– Это несомненно отличная стратегическая цель. А нам нужны тактические действия, которые приведут нас к этой цели. Предлагай дальше! Давай! Не расслабляйся!

– Ну... – Девчонка продолжала хмуриться. Но теперь без подозрительного прищура. – Во-первых, они не должны знать, что мы что-то замышляем. И что вообще что-то делаем против них... Иначе...

– Иначе они проведут ещё одну публичную казнь. – Во время затянувшейся паузы я резанул по живому. Не маленькая. – А потом ещё одну. И так до тех пор, пока мы всё-таки не остановимся. Окей, принято. Как это сделать? Как действовать скрытно, но результативно? Ведь даже если мы не будем оставлять свидетелей и будем всегда прятать трупы – они не станут применять к нам презумпцию невиновности. Правило «нет тела – нет дела» больше не работает. Каждый пропавший варщик – дело рук проклятого Шутника и баста! Что тогда?

– Ну... – Кира немного помрачнела при упоминании о массовых экзекуциях. Но всё-таки медленно продолжила. – Тогда обычно в кино кто-нибудь внедряется в банду... Какой-нибудь полицейский, которого никто из бандитов не знает... И до последнего они все думают, что за ними никто не следит. Ну, в смысле... Следит, но не больше, чем обычно...

Кажется, она всё ещё стеснялась того, что её идеи могут показаться слишком бредовыми. Я поспешил вселить в неё больше уверенности:

– Это интересно. Это мы запомним. Что ещё?

Девчонка озадаченно почесала в затылке. Но зато перестала шмыгать и судорожно вздыхать, глотая слёзы.

– Ещё... Ещё когда освобождают заложников, то пускают в помещение какой-нибудь усыпляющий газ... – Присмотревшись к выражению моего лица, она спешно поправилась. – Ну то есть... Стараются отвлечь террористов хоть как-то. Переговорами или ещё чем-нибудь. Обещают всё что угодно. Или обмен устраивают... А в это время какие-нибудь спецназовцы пробираются к заложникам и спасают их.

– Тоже идея. – Я снова поддержал её согласным кивком и показал большой палец для пущего подкрепления уверенности. – Ещё?

– Блин... Ну не знаю... – Тщательно вытерев нос, Кира заговорила уже с бо̒льшим азартом. – А вот ещё есть такая легенда, как однажды какие-то греки подарили своим врагам статую коня. А сами пролезли внутрь. Ну, в смысле, внутрь этого коня. Он был большой, как дом, и пустой внутри. И потом ночью, когда враги этого коня к себе в крепость закатили, то эти греки вылезли наружу и всех там перерезали.

– Бойтесь данайцев, дары приносящих...

– Что?

– Это строчка из поэмы, посвящённой событиям, о которых ты говоришь.

– А... Я только мультик такой видела. Ещё когда маленькая была.

– В общем, это тоже вариант... По крайней мере, у греков он сработал, насколько я знаю. Пожалуй, пока этого достаточно. – Я поднялся с корточек. В голове опять застучало от резкой смены положения тела. – Но если ещё что-нибудь придумаешь – обязательно дай знать.

– Хорошо... – Кира расслабилась и, завернувшись в спальник, опустила подбородок на коленки и снова стала смотреть перед собой в пустоту.

Шагнув к окну, я остановился на полпути и резко обернулся:

– А что «во-вторых»?

– Что? Что «во-вторых»? – Девчонка даже немного растерялась, покосившись на меня с лёгким удивлением. Именно этого я и добивался. «Метод лейтенанта Коломбо». Задать главный вопрос тогда, когда человек уверен в том, что разговор закончен. Этот приём не только обезоруживает искусного лжеца, но и помогает собеседнику выложить идею, которая, как говорится, «вертится на языке», но никак не может быть сформулирована в спокойном состоянии.

– Ты начала с того, что сказала «во-первых, они не должны знать...» и так далее. А что «во-вторых»? У тебя были ещё какие-то соображения на этот счёт?

– Ну... Не знаю... – Она снова наморщила лоб и схватилась за подбородок. – Я хотела сказать, что нужно как-то их обезоружить. Как тех же самых террористов.... Ну это глупо, наверное...

– Сейчас у тебя нет шанса дать неправильный ответ. Выкладывай, не трусь.

Кира снова зыркнула на меня исподлобья с лёгким раздражением. Но всё же ответила:

– Если всякие там террористы угрожают что-нибудь взорвать, то в кино иногда достаточно вовремя перерезать какой-то важный провод. Или там... Свет им выключить. Как-то обезвредить бомбу за секунду до взрыва. В воду кинуть... Или как-то так... Ну... Это просто пример. Как-то можно их лишить способности нанести вред заложникам. Как-то так, что они сами до последнего не будут знать, что у них теперь ничего не получится. Ничего не взорвётся, не вылетит ядовитый газ, не выстрелит оружие, не упадёт самолёт... Или наоборот – не взлетит... Ну и всё такое...