Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 128 (всего у книги 314 страниц)

Афена обернулась и посмотрела вдаль, на неизведанные земли Рассвета.

– Это гигантские территории. Как мы найдём гнёзда?

Я улыбнулся.

– У нас есть Глобус… в смысле, картограф. Ты же наверняка изучала места уже открытых гнёзд и то, где их создают боги. Их особенности.

Девушка не прониклась моей идеей.

– Какой смысл в картографе без карты, Тайдер?

– Я нарисую тебе карту. Настолько подробную, насколько смогу.

Афена была так ошеломлена, что не нашлась что ответить.

Даже Кэйнич открыл рот, вообще не понимая, откуда я могу знать, что находится в землях, которые ещё никто не открыл и в которых я никогда не был.

Он ведь не догадывался, что я парень из прошлого, где всё это было давно исследовано. Вряд ли в континентах и рельефе местности что-то сильно поменялось. Так что осталось вспомнить лишь школьную программу по географии.

– Нарисуй карту того, что уже известно, – попросил я Афену. – Прямо тут, палкой на земле. Ты ведь досконально карту помнишь.

Девушка кивнула и быстро принялась исполнять мою просьбу. Подобрала камешек с земли и начала выводить уверенные линии континентов.

Сначала континент Земель Заката, самый маленький и северный, потом западный континент, побольше, это были Земли Покоя, где находился Гипериос. Ну а потом дело дошло до Земель Рассвета. Самый крупный кусок, открытый с западной его части.

Затем размашистым движением девушка очертила круг железной дороги, соединяющий все три континента. После чего ткнула в самую восточную точку.

– Мы сейчас здесь. На рубеже открытых земель. А дальше – неизвестность.

Я присел рядом с Афеной, забрал у неё камешек и молча принялся дорисовывать её карту.

На глаз, конечно.

Я же не был картографом, да и в школе не очень хорошо учился, зато память у меня была отличная.

– Земли Рассвета – это самый крупный материк на планете, – начал я, – и открыта пока только крохотная его часть. Но если смотреть дальше, то можно увидеть, что материк омывается тремя океанами, а вот тут самая большая горная гряда, высотой доходит до восьми тысяч метров. Вот тут море. А здесь крупнейшие реки, они текут на север. Одна… вторая… третья поменьше…

Пока я рисовал, очень схематично и примерно, все стояли вокруг меня и ошарашенно молчали.

Лишь Годфред и Тхаги знали об источнике моей информации о мире. Но не проронили ни слова, как и остальные – никто не решался прервать мою речь.

Даже Афена.

Она, будто заворожённая, следила за моей рукой и наблюдала, как я всё больше дополняю её карту…

Эпизод 23

Я продолжал рисовать камешком по песку.

Земли Рассвета теперь казались огромными. С морем, горами, реками, проливами, полуостровом на севере и архипелагом на далёком востоке.

Ну а потом настало время для совсем необычных открытий.

Я отступил от Земель Рассвета, вымеряя расстояние хотя бы в примерном в масштабе, а потом изобразил ещё один материк.

– Вот тут южный континент. Он небольшой. Пустыня, горы на востоке. Рядом крупный остров и много мелких вулканических островов севернее.

Когда я поднялся и посмотрел на своё художество, то остальные продолжали пялиться не на карту, а на меня.

– Тайдер, у тебя мутация усилилась, да? – с сочувствием предположила Кайла. – Хочешь, приготовлю тебе чай? У нас есть немного. Кириос привозил.

Судя по тому, что остальные смотрели на меня примерно так же, как Кайла, то никто мне не поверил. Мало того, они почитали меня обезумевшим.

Я вздохнул.

Придётся доказать, что мои мозги на месте.

Я ткнул пальцем в нарисованный материк Земель Заката – тот, который досконально изучили картографы республики.

– Вот тут есть горы, верно? Высота до трёх тысяч. Откуда мне это знать, если я никогда не был в Землях Заката? А вот здесь, чуть юго-западнее, несколько пресных озёр. Не помню точно… кажется, пять. Одно из них – самое крупное. А вот тут есть…

– Это озеро давно пересохло, Тайдер, – перебила меня Афена, с ещё большим ужасом в глазах. – Оно даже на карте не указано! Это было несколько сотен лет назад. Откуда ты об этом знаешь, если никогда не изучал карты, как я? Это информация закрытая.

Я окинул взглядом дорисованные очертания материков и придумал единственное оправдание тому, откуда я про всё знаю:

– Во мне бог, это он дает мне информацию, сам того не понимая. Ему же миллион лет, не меньше, и он видит через пространство. Верно, Годф?

– Такое может быть, – закивал тот, изобразив на физиономии вековую мудрость. – А что. Я умный и всё знаю, даже если не знаю, что знаю. Вполне логично. Я просто знаю это, потому что могу знать.

– Говорят, это неизведанные уголки сознания, – поддакнула Тхаги. – Очень далёкие уголки.

Пока она бормотала про «уголки сознания», Афена не сводила с меня глаз.

– Но у меня тоже есть бог! – всплеснула она руками. – Только я почему-то не знаю ничего о неоткрытых землях!

Кажется, она начинала меня ненавидеть за то, что я знал о картах больше неё, картографа Ордена Тайн, отдавшего науке немало лет. Ну или продолжала считать меня чокнутым.

– Ладно, давай так, – я примирительно поднял руки, – просто покажи мне места, где, по твоим соображениям, мелкие боги могли бы устроить гнезда. Мы ведь за этим тут карту рисуем.

Афена готова была меня пришибить.

– То есть ты даже мысли не допускаешь, что несёшь бред⁈ Кто тут из нас картограф? Ты же простой помощник продавца в лавке, Тайдер! Как твои каракули можно принимать всерьёз? Речь о наших жизнях, а ты придуриваешься!

– Просто скажи про гнёзда! – Я тоже повысил голос. – Покажи, где они могут быть!

– Нет! Тайдер, это не смешно!

– А похоже, что я шучу⁈

– Да! Похоже!

Мы начали орать друг на друга, но между нами тут же встал Годфред, а Тхаги насильно увела от меня Афену и что-то тихо ей заговорила. Наверное, что-нибудь про «уголки сознания».

При этом на меня продолжали пялиться остальные.

Кэйнич и госпожа Сише порой переглядывались, наверняка, тоже думая, что я сбрендил со своей мутацией.

– Значит, ты знаешь, что там дальше? В неизведанных землях? – уточнил кириос, щурясь и разглядывая моё лицо, будто искал доказательства в моих глазах. – А почему тогда раньше мне не сказал? Почему только сейчас?

– Потому что это нужно именно сейчас. К тому же, вы бы мне не поверили.

– А сейчас поверю?

– У вас нет выбора, а у меня нет времени, чтобы вам врать. Моя собственная жизнь висит на волоске. Как вы думаете, мне есть смысл всё это сочинять и рисовать то, чего не существует?

Я начинал злиться, хоть и понимал, что на его месте я бы тоже засомневался.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Кэйнич полминуты пристально изучал меня, и за это время никто не решился ничего сказать. Тхаги продолжала что-то шептать Афене; Кайла и госпожа Сише нервно поглядывали на далёкие территории Земель Рассвета; Мозарт, Нокто, Пич и Тихирос стояли поодаль и вообще не вмешивались.

И вдруг ко мне и Кэйничу подошла Нари.

– Один из нас можэт точно подтвэрдить, вэрна ли карта шамана.

Я и кириос одновременно посмотрели на девушку.

– И кто это? – спросил Кэйнич.

– Тот, кто видэл эти зэмли, – просто ответила дикарка.

Она указала в сторону каменного склона горы и ущелье, где мы оборудовали временный лагерь. Там сейчас оставался только один человек.

Это был Тапхар Солияру. Дикарь, которого использовала госпожа Майдере и которого даже Тхаги не смогла привести в чувство.

– Он был там, – продолжила Нари. – Плэмя Солияру – кочэвники. Они ходили дальше. Можэт быть, он видел даже гнёзда.

Я схватил Нари за руку и потянул за собой к ущелью.

– Мы должны поставить Тапхара на ноги! Пошли! Проведёшь какой-нибудь ритуал!

Она послушно за мной пошла, что-то сердито бормоча себе под нос на своём дикарском языке. В итоге, когда я склонился над телом Тапхара, лежащего на расстеленной куртке, то Нари наконец призналась, что ничего не сможет сделать.

– Он спит, шаман! – объявила она отчаянно. – Он внутри сэбя!

– Так вытащи его, – попросил я, стараясь не давить. – Амулет не поможет?

– Нэт! Амулет нэ сможэт!

И тут за нашими спинами произнесли твёрдо:

– Я смогу. Я разбужу его.

Это была Афена. Она быстро оттеснила меня и Нари от тела дикаря и присела рядом. Провела ладонью по его лбу, потом прислушалась к его ровному дыханию и приложила ухо к груди, чтобы послушать, как бьётся его сердце.

– Я смогу… ну конечно, – прошептала она, прикрывая глаза. – Мне нужен восьмой ранг, и я смогу снять защиту от внедрения, поставленную госпожой Майдере.

– С чего ты взяла? – усомнился я.

Афена перестала изучать тело Тапхара, поднялась и уверенно объявила:

– Потому что на восьмом ярусе мастерства я стану сильнее неё.

От взгляда Афены холодок пробежал у меня по спине. Сейчас она была похожа на ведьму, её глаза потемнели, кулаки сжались – во всём её виде читалась угроза.

– И сколько тебе нужно времени, чтобы получить восьмой ранг?

Она задумалась.

– Госпожа Майдере тренировала меня последние пару дней очень усиленно, и если бы мы не покинули остров, то сегодня бы уже получила новый ранг. Если кириос мне поможет со своими особенными душами, то…

– Тогда приступим, не будем терять время! – К нашему разговору присоединился Кэйнич. – У меня есть ещё запас душ.

Они поспешили в ущелье – туда, где прятался дракон Зефир. Ему пришлось стать существом для экспериментального внедрения сознания и тренировки Афены. Хотя после зоопитомника Ордена Тайн этому бедолаге, наверняка, было уже не привыкать быть подопытным драконом.

Время приближалось к трём часам дня.

И я, чтобы не терять ни минуты, тоже начал тренировку – мне и самому до восьмого ранга было недалеко. Ко мне присоединился Годфред и на этот раз он сменил тактику.

Вместо мощнейших атак он использовал быструю смену навыков и обучение владения косой на новом уровне. До этого Годфред не показывал мне, как оружие может стать проводников этих самых навыков, а теперь просил быть спокойным и сосредоточиться. Он призывал меня к равновесию.

– Ищи баланс, чувак! Он есть везде! Это самое устойчивое состояние!

Он показал, как с помощью оружия и мысли вызывать Наведение Ужаса, Контроль Защиты, Лавину Хаоса, Теневую Тюрьму, Расщепление и даже Портацию. Никаких словесных ключей не требовалось. Только равновесие.

Мы стояли друг напротив друга и просто сменяли таланты один на другой, я повторял за Годфредом, а он всё говорил, что я «смышлёный пацан и почти нашёл баланс».

– С тобой я не прогадал, чувак! Ты хорош! – лыбился он и раз за разом заставлял меня менять таланты, всё быстрее и виртуознее, всё больше вытаскивая из меня энергию.

За нами наблюдали остальные.

Госпожа Сише – с интересом. Кайла – с тоской. Нари – с восторгом.

Мозарт следил за безопасностью лагеря, Нокто и Пич обеспечивали завесу темноты вокруг ущелья, заодно выставив по горам своих горбатых воинов. Тихирос стоял в стороне и смотрел вдаль. Ну а Жмот с котом, как обычно, что-то не поделили и катались кубарем по песку.

Потом вернулся Кэйнич, после чего к моей тренировке вдруг присоединилась и Афена.

Она вместе с Тхаги встала чуть дальше, довольно легко создала копьё в руке и продолжила проработку талантов богини почти так же, как это делал я с Годфредом. С помощью оружия.

– Эти две крошки за нами повторяют, – захихикал тот, косясь на Тхаги и Афену. – Ну ничего своего придумать не могут. Женщины, что с них взять, хех.

Я и Афена продолжили каждый свою тренировку с талантами.

Она – с Богиней Смерти, а я – с Богом-Хрен-Пойми-Чего.

И вот тут-то мне довелось наконец увидеть все семь открытых талантов Тхаги. Она даже произносила названия вслух, когда Афена их применяла. Кроме уже известных мне Удара Смерти копьём, Погружения в Сон, Невидимого Призрака и Руки Смерти, я услышал ещё много нового:

– А теперь – Неподвижность! – велела Тхаги своей подопечной.

В ту же секунду дерущиеся Жмот и Князь Тьмы замерли в одной позе, сцепившись друг с другом. Они остановились на месте, будто их тела замёрзли, только вращали глазами от недоумения, а потом, когда Афена сжалилась над ними, зверьки моментально отпрянули друг от друга и сиганули в разные стороны.

– А теперь – Мор! – тут же объявила Тхаги.

Афена ни на кого Мор не послала – ну не нас же с Годфредом морить. Девушка лишь приподняла копьё, сделала короткий замах и пустила по кругу магию смерти. Это было похоже на круги по воде, только без воды. От Афены по воздуху отходили волны теней и отлетали всё дальше, огибая тех, кого она исключила из Мора: меня, Годфреда, Кэйнича и всех, кто был чуть дальше.

– Недурно, – тихо признался я Годфреду.

Тот поморщился.

– Мы можем лучше…

– А теперь – Фантомные Химеры! – выкрикнула Тхаги.

Она будто красовалась перед Годфредом своими талантами, но тот лишь морщился. Правда, недолго.

Фантомные Химеры впечатлили не только меня, но и его. Афена ткнула в землю копьём, и этот короткий удар породил с десяток монстров. Они выросли из земли, как призраки. Жуткие на вид существа, уродливые и крупные, втрое выше самой Афены.

Ну а потом она не придумала ничего умнее, как отправить этих тварей в бой. Прямо на меня!

Вот тут-то мне и пригодились свои божественные таланты. В ход тут же пошла Теневая Тюрьма, потом Лавина Хаоса вместе с Расщеплением. Битва божественных талантов закончилась ничьей.

Тхаги и Годфред улыбнулись друг другу и продолжили каждый свою тренировку. Кэйнич в очередной раз скормил мне и Афене по пять душ из своего накопителя. Где-то через час – ещё по пять. Через два часа – по десять.

А потом внезапно все от нас отошли. Даже Тхаги и Годфред.

Я не успел осознать, что случилось: Афена неожиданно вскрикнула и упала в обморок, прямо на песок. Я рванул к ней, и пока бежал, девушка покрывалась чёрной кожей мутации. Её руки, лицо…

– Афена! – заорал я. – У неё мутация! Чего вы все стоите⁈

Но они продолжали стоять, что Тхаги, что Годфред.

Девушка без движения лежала на земле, как мёртвая. Я подскочил и обхватил её за плечи, быстро нашаривая у неё в кармане значок Хранителя, чтобы хоть как-то замедлить мутацию.

– Ты ничего не сможешь сделать, Тайдер! – выкрикнула Тхаги, даже не пытаясь помочь. – Потому что сейчас с тобой будет то же самое…

Это всё, что я успел от неё услышать. Потом меня накрыли боль и жар, я повалился на бок рядом с девушкой и скорчился, значок выпал у меня из руки, потому что пальцы стали будто деревянные.

Зажмурившись, я почувствовал, как погружаюсь в кокон из тьмы – меня окутывало мягким панцирем, слой за слоем, тягучей и лёгкой плёнкой, как рыболовной сетью, и открыть глаза было невозможно, веки стали тяжёлыми и липкими. Это правда походило на кокон, какие бывают у бабочек. Как же это называлось? Стадия куколки? А потом что будет? Личинка?..

Личинка бога?

Странная мысль крутилась в голове, и сознание внезапно посчитало это выражением забавным. Личинка бога. Ха-ха. Ну кто бы мог подумать?..

Боль и жар прошли, но я всё ещё находился в неподвижности и темноте, а меня окутывали сотни слоёв сетей. Где-то далеко-далеко слышался глухой голос:

– Тайдер! Посмотри на меня! Ты хоть что-то видишь?

Я даже смог открыть глаза, но увидел перед собой лишь космическую темноту.

– Тайдер!

Я моргнул и попытался приподнять руку или хотя бы шевельнуться. Ничего не вышло. Потом кто-то ударил меня по лицу, только прикосновение было холодным и почти незаметным. Но я точно знал, что это был хлёсткий удар – пощечина, какой обычно приводят в чувство.

После второго удара я что-то увидел.

Темнота передо мной треснула, и пробились лучи. Потом я ощутил запахи: свежесть, трава. Потом появились отчётливые звуки: шум ветра и голос.

– Тайдер! Очнись!

Этот голос разбил темноту – она растрескалась и взорвалась осколками. Слепота прошла, и я наконец увидел, что надо мной склонился кириос Кэйнич. Не самое добродушное лицо, конечно, но я был рад его видеть, ведь на мгновение мне показалось, что кокон вокруг меня уже не разрушить.

– Кириос… – прошептал я.

– Наконец-то! – Он обхватил меня за плечи и крепко обнял. – Как же ты напугал нас, ЛасГален!

– Тайдер… я тут, – рядом послышался голос Афены.

Она обрушила на меня сразу кучу информации:

– Мы с тобой получили восьмой яруса мастерства, а наши боги – Солнечный класс! Тайдер! Мы сделали это! Слышишь? Теперь нам с тобой открылись ещё по одному таланту бога. Ещё ты сможешь управлять сразу двумя сотнями душ, а я сниму блок в сознании Тапхара! Тайдер, теперь у нас есть шансы!

– Шансы есть. Правда, в зеркало лучше не смотреть, чувак, – усмехнулись рядом голосом Годфреда. – Прими как дружеский совет.

Я поднял руку, чтобы потереть глаза и убрать пелену, но ощутил под пальцами бугры твёрдой кожи на щеке.

Это было не на всём лице, но на половине точно!

Господи-Боже!..

Я резко сел и ощупал лицо ещё раз. Точно. Половина лица была покрыта толстым слоем мутации… правая щека, висок, скула, кожа вокруг глаза, лоб, бровь…

А потом я увидел Афену и её лицо: часть скулы, ухо и половина лба – всё это тоже покрывала мутация.

Со слезами на глазах девушка обняла меня.

– Ничего, Тайдер… это ничего… мы справились с восьмым рангом и остались в своём уме. Я лишь ненадолго потеряла память. Ты ведь в порядке? Тайдер, ответь что-нибудь. Как ты себя чувствуешь?

Я коротко прокашлялся, убирая хрип в глотке, и ответил:

– Как монстр.

В ответ получил всхлип Афены и мрачную тишину. Один лишь Годфред пробормотал:

– С чувством юмора у него всегда было плохо.

Я покосился на него, ожидая увидеть, что он изменил тело гоблина и стал таким, каким хотел – «умопомрачительным блондином». С силой Солнечного класса он легко мог бы себе такое устроить.

Но Годфред остался таким же.

По моему взгляду он догадался, что я хочу спросить, поэтому ответил сразу:

– А что? Я обожаю зелёный, ты же знаешь. Ничего не хочу менять. Я умопомрачителен в любом виде, согласись? – Он провёл пальцем по ирокезу и улыбнулся.

Я перевёл взгляд на Тхаги.

Богиня, в отличие от Годфреда, решила немного сменить внешность: чёрные волосы морфи-брюнетки стали ещё длиннее и поменяли цвет на голубой, рост стал выше, фигура ещё соблазнительнее.

Я аж рот приоткрыл, увидев, насколько Богиня Смерти красива. Черты её лица стали более тонкими, аристократическими, грудь увеличилась, талия стала тоньше, бёдра – шире и круче. Загляденье.

«Не пялься на неё, чувак, – мысленно одёрнул меня Годфред. – Ты уже с ней спал. С тебя хватит».

Афена ещё пару минут не выпускала меня из своих объятий, а когда мы наконец поднялись и посмотрели на остальных, то стало ясно, что настроение у команды улучшилось.

Снова появилась надежда, почти угасшая.

Мозарт улыбался, Нокто качал головой, будто не мог поверить увиденному, Нари сложила руки в молитвенном жесте, госпожа Сише и её дочь обнимались, чуть не рыдая.

И тут я ощутил на себе пристальный взгляд.

Позади всех стоял Тихирос. Он смотрел на меня своими дьявольскими глазами, а на его лице играла довольная улыбка.

– Теперь ты такой же, как я, коллекционер, – громко и отчётливо произнёс он. – Теперь и ты почувствовал этот вкус.

– Вкус чего? – нахмурился я.

Тот улыбнулся ещё шире.

– Разве ты не понял, с помощью каких душ твой наставник поднял тебе ранг?

– Заткнись, урод, – процедил Кэйнич, давя Тихироса взглядом. – Твоего мнения никто не спрашивал.

– Я спрошу! – Я уставился на Тихироса. – Что это за души? Говори.

– Не время, ЛасГален! – встрял Кэйнич.

– Говори, Тихирос. – Я не сводил взгляда с Опоры Бога Могил и Праха. – Мне надо знать.

Тот перестал улыбаться и направился ко мне, выдыхая ответ вместе с прахом:

– Это человеческие души, маг. Твой наставник кормил тебя душами мёртвых людей. Ты хотел ранг любой ценой. Ну и как тебе такая цена?..

Эпизод 24

Выдержка помогла мне в тот момент.

На моём лице не дёрнулся ни один мускул.

Тихирос мог мне наврать, но это вряд ли. Это существо было моим слугой, хотело оно этого или нет, поэтому и обманывать не имело права. А значит, недоговаривал тут только один человек – и это был кириос Кэйнич.

Я повернулся к нему с немым вопросом.

– Ты хотел восьмой ранг. Ты его получил, – мрачно ответил Кэйнич.

Он был почти спокоен. Но один момент всё-таки играл роль для всех: если бы он считал, что кормить человеческими душами своего ученика – это нормально, то не умолчал бы об этом.

А он умолчал.

Афена побледнела, как смерть, и зажала рот ладонью. Казалось, её вот-вот вывернет наизнанку приступом рвоты. Во время тренировок, завтраков, обедов и ужинов Афена поглощала эти души вместе со мной, и все это видели.

– Это правда, кириос? – спросил я в лоб. – Это человеческие души?

– Да, – кивнул он.

Кириос не стал оправдываться и ничего пояснять. И так было всё понятно: я просил у него быстрое повышение ранга, и он не нашёл другого выхода, как этот.

После его ответа Афена рванула в сторону ущелья, не переставая зажимать себе рот. Тхаги бросилась за ней.

– Афена! Стой! Это можно пережить! Афена!

Мне и самому хотелось блевануть прямо тут, но я лишь сильнее сжал челюсти и сглотнул горькую слюну. Не знаю, как бы я сам поступил на месте Кэйнича, если на кону стояла жизнь человечества. Возможно, выбрал бы тот же путь.

Но всё же…

– Почему вы не сказали сразу, кириос? Вы не дали мне выбора. Ни мне, ни Афене.

– Мы здесь не в игрушки играем, ЛасГален, – процедил он. – Времени почти не осталось. Армия Артазара готовится к нападению, он собирает силы в Землях Рассвета.

Кириос махнул в сторону неизведанных территорий.

– Там! Именно там он собирает армию! Я говорил об этом уже давно, разведка докладывала о передвижениях грувимов! И что ты от меня хочешь? Чтобы я смотрел, как погибает наш мир, и ничего для этого не сделал? Ты наше оружие! И я хочу, чтобы она было настолько сильным, насколько возможно!

Годфред нахмурился.

– Так вот почему ты не дал мне попробовать эти души. Потому что я бы сразу понял, откуда они.

Госпожа Сише шумно перевела дыхание и задала вопрос, который наверняка появился в голове у каждого:

– Где ты взял эти души, Мидас?

Кириос уселся на торчащий из песка булыжник, будто бесконечно устал держаться на ногах, и вытер пальцами потный лоб.

– Если ты хочешь знать, не я ли убил всех этих людей, то нет. Мне передали эти души тайно. У Гильдии есть спецотдел, который собирает в накопители человеческие души на поле боя или в госпиталях, у смертельно раненых солдат, которым уже не помочь. Это происходит добровольно. Перед смертью у них спрашивают, хотят ли они отдать свои души на помощь своей республике, или хотят отправиться в небытие. И чаще всего солдаты соглашаются пожертвовать свою душу на благо родины.

Он поднял голову и посмотрел женщине в глаза.

– Вот так, Рубина. Это души наших воинов, отданные добровольно. Это ли не честь для солдата? Я бы и сам отдал свою душу для родины, не задумываясь, если бы это приблизило нашу победу.

Госпожа Сише подошла к нему и опустилась на песок рядом.

– Я знаю, Мидас. Ты бы отдал всё, что у тебя есть. Как и мы.

Мрачную тишину нарушил хриплый смех Тихироса.

– Ох, какая трагедия. Посмотрите-ка. Один человек сожрал другого, чтобы стать сильнее. Какое открытие! Люди занимаются этим тысячелетиями!

Кэйнич посмотрел на него и покачал головой.

– Нет, вот тут ты ошибаешься, пыльный сморчок. Так происходит у вас, у богов. Вы пожираете друг друга, чтобы просто возвыситься. Сила ради силы. Я же возвышал ЛасГалена не ради него, а ради других людей.

Я глянул на кириоса, потом – на остальных, и посмотрел на часометр.

Было шесть часов вечера.

– Скоро ужин, – произнёс я спокойно. – У вас остались ещё эти души, кириос?

Тот с опаской глянул на меня, не зная, чего теперь ждать, но всё же ответил:

– Остались. Поверь мне, их ещё много.

– Хорошо. Оставьте их в накопителе. Если воины Гильдии хотели послужить своей стране даже после смерти, то послужат. Как воины. Но сегодня на ужин будет другая душа.

Я перевёл взгляд на Тихироса, и тот сразу понял, что его ждёт.

* * *

Да, это была показательная казнь.

Наверняка, Бог Могил и Праха почувствует, что его Опоры больше нет. Эта тварь должна была послужить мне источником силы для приближения наивысшего ранга.

Сначала я выведал у него всю информацию, которую только мог выведать. Буквально вытаскивал по крупицам, до самой ночи задавая вопросы про Артазара: про передвижения грувимов и сбору армии, про Земли Рассвета и гнёзда, про богов и точки основных ударов по республике, про дату атак.

Про всё.

Чего-то Тихирос не знал вообще, но о многом рассказал. Выбора у него всё равно не было. Он знал, что я поглощу его уже скоро, но сотрудничал, потому что был моим слугой. И для него это была пытка.

Знать, что умрёшь, но помогать врагу, смотреть ему в глаза и предавать своих, говорить обо всём, говорить и говорить, без возможности остановиться, отвечать на все вопросы, какие бы тебе ни задали. И знать, что это не отвратит твой конец.

Он отвечал и выдыхал на меня прах изо рта, его зелёные глаза всё больше гасли от приближения смерти, а голос становился всё тише и обречённее. О пощаде он не просил, лишь порой позволял себе прошептать: «Придёт время, и Артазар сломает тебя так же, как ты сломал меня».

Когда у него больше нечего было узнать, я вынул его душу из тела морфи и принёс на ужин. Правда, есть мне пришлось одному – все уже перекусили, так меня и не дождавшись.

Увидев, что я наконец вернулся с допроса, Афена опять побледнела.

– Ты хочешь поглотить его прямо тут?

– Лучше сделать это во время еды, такой метод меньше усиливает мутацию, – ответил я, зажевав ложку сублимированной каши.

Мне казалось, что моя душа очерствела за эти несколько часов, что мне теперь всё равно, как поднимать себе ранг, по чьим головам ходить и какие моральные догмы рушить.

Казалось, если я начну задумываться о морали, то всё полетит к чертям, что я не выдержу груза, не закончу миссию, и человечество никогда не победит в этой войне.

Рядом со мной уселся Годфред, а с другой стороны Кэйнич.

Они ничего не говорили, а просто сидели рядом. Я же доскреб ложкой свою порцию каши с мясной стружкой, дожевал остатки, а потом совершенно спокойно вдохнул душу Тихироса. Того самого Тихироса, которого впервые встретил в пещерах Азимуса и который приглашал меня присоединиться к Артазару.

Внутри всё снова наполнилось силой – такой, что сердце оборвало ритм и заколотилось быстрее, как у зверя. Мышцы напряглись, дыхание участилось, мутация на половине лица немного подросла, но не сильно. Сознание оставалось ясным.

Я молча выпил воды из кружки, поднялся и отправился спать.

Правда, ночью, уже перед рассветом, мой организм всё-таки не выдержал. Я подскочил и рванул из ущелья подальше, за склон горы. Без ботинок и куртки.

Меня вырвало так, будто всё, что я съел за последние десять лет, вывалилось наружу. На самом деле так лишь казалось. Похоже, моя психика решила, что проблеваться – это самый лучший метод для того, чтобы морально мне стало легче.

Потом ещё час я просидел на камне рядом с ущельем, глядя как занимается заря у далёких гор Земель Рассвета. Ни о чём не думал, просто сидел и смотрел.

Ещё через час ко мне пришла Афена.

Она накинула куртку мне на плечи и поставила ботинки у ног.

– Оденься, холодно. – После этого поцеловала в щёку, села рядом и добавила: – Если бы ты сегодня остался спокойно спать, то я бы подумала, что монстр внутри тебя всё-таки победил.

* * *

Утром наконец произошло то, чего все так ждали.

Афена смогла убрать блокировку сознания Тапхара Солияру. Мужчина очнулся не сразу, примерно через полчаса после того, как девушка сама внедрила в него своё сознание.

Этот контроль длился всего несколько минут, но выглядел жутким.

Афена просто завладела телом другого человека и подняла его на ноги, поздоровалась со всеми, а потом медленно опустила обратно на лежанку. Такой силой обладали далеко не все дисгении, а лишь самые сильные и тренированные. Такие, как госпожа Майдере.

Кэйнич одобрительно закивал, а Кайла открыла рот от восторга. Она недолюбливала Афену, но готова была признать, насколько она сильный маг.

А вот Нари, увидев, что произошло с дикарём, попятилась от ужаса.

– Нэльзя! – крикнула она, таращась на Афену. – Нэльзя так! Значит, ты и со мной так можэшь⁈

– Могу, – кивнула та. – Но мне это не нужно.

– Шаман, скажи ей! – не успокаивалась Нари. – Скажи, что так нэльзя! Иначе я уйду!

– Она не будет с тобой так делать, Нари. – Я посмотрел на Тапхара. – Она поможет ему прийти в себя, только и всего. Не надо истерики.

Дикарка замолчала, но всё равно посмотрела на меня с претензией и раздув ноздри. Чтобы не злиться, она переключила внимание на самого Тапхара. Он как раз открыл глаза и резко сел на лежанке. Казалось, дикарь вот-вот бросится в драку: он быстро огляделся, подобрался и напружинился, собираясь вскочить.

Сначала он увидел Кэйнича и меня (мы ему сильно не понравились), потом Афену, госпожу Сише, Кайлу, потом – Мозарта, Тхаги… а потом его взгляд остановился на Нари.

Это его чуть успокоило.

– Катьяру? – произнёс он.

– Мы друзья, наслэдник Солияру, – мягко произнесла Нари, поднимая ладони и показывая, что никто нападать не будет. – Мы все тут друзья тэбе. Это мы спасли тэбя из плэна.

Он еще раз оглядел каждого.

Его напугала чёрная кожа на моём лице и лице Афены, зато морфи заинтересовали.

– Куклы…

А потом он увидел Годфреда.

– Ты из плэмени полужаб?

На это Гофдред сильно оскорбился.

– Сам ты полужаба, тупой абмал! И зелёный цвет сейчас в моде, не слыхал? И причёски такие – последний писк, понял?

Нари поспешила вмешаться. Она подошла к Тапхару и сразу показала на меня.

– Это вэликий шаман. Он благословен нашим ичитакой. Плэмена поддержат его. Боги боятся шамана, он управляет ими. – Девушка кивнула на Годфреда и остальных морфи. – Это боги. Они его слуги…

– Ну ты загнула, конечно! – опять возмутился Годфред. – Когда добровольно служат – это не так называется. Мы служим в своих интересах, вообще-то.

Тапхар сощурился, глядя на Годфреда.

– Точно из плэмени полужаб.

– Ну знаешь ли!..

Я оборвал их объяснения и сам обратился к дикарю, сразу по делу:

– Тапхар, мне надо, чтобы ты рассказал, что видел в Землях Рассвета. – Я показал в сторону неоткрытых территорий. – Там, дальше. Видел ли ты божественные гнёзда?

Он сразу понял, что я тороплюсь. Ещё раз оглядел всю нашу разношёрстную команду, с недоверием покосился на Кэйнича в чёрной форме Гильдии, которую он наверняка ненавидел, и только потом поднялся.

В итоге он рассказал нам всё, что знал.

Видел Тапхар не так уж и много, но то, что видел, доказывало, что моя дорисованная карта верна. Он подтвердил, что там есть «вэликие горы» (горная гряда, о которой я говорил) и «вэликая вода» (море), сказал про две из трёх рек, текущих на север.

По карте он не сориентировался, но сказал, что видел один Город Гнёзд.

Так и сказал – «Город Гнёзд».

Если верить словам Тапхара, то его племя туда даже не совалось, боясь гнева богов и их слуг. Он видел Город Гнёзд только издалека, с вершины сопки. И когда дикарь об этом говорил, было видно, насколько для него это великое знание о богах.