Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 203 (всего у книги 314 страниц)

Глава 8. Особенности региональной политики

Солнце, медленно выползавшее над горизонтом, ещё совсем не слепило. И мы с двумя Игорями без проблем провожали взглядами и прицелом пулемёта нашу небольшую поисковую экспедицию. Дежуривший на этом посту паренёк уступил мне место и я прильнул к оптике оружия, внимательно оглядывая окрестности затопленного городка.

Внизу, в небольшой пластиковой плоскодонке, отплывавшей на поиски нужного софта, кроме Жука и Сани, находился весь остальной отряд под командованием Егора. Макс и Васёк сидели на вёслах, а Белый залёг на носус автоматом наготове.

– Нормально вы тут, всё-таки, окопались... – С утра мы с Игорем сначала зашли на склад, где я смог оценить запасы их провианта и патронов. – Хотя Саня говорил, что к вам никто, кроме единичных жор, до сих пор не совался...

– Ты, я слышал, зимой в городах не был да? – Молодой пилот глянул на меня с некоей долей скепсиса. И, как мне показалось, гордыней.

– Нет.

– Если бы был – то и сам бы так укрепился при первой возможности. Большинство детей, конечно, попряталось по своим квартиркам. Или вообще оттуда выйти не смогли... Но те, кто решил брать ситуацию в свои руки, были не особо разборчивы с средствах. – Кажется, я услышал в тоне Игоря некий пафос. Дескать, эх ты, деревня, жизни не нюхал...

– Слушай, братишка... Тебе сколько лет было, ну... Скажем... В девяносто третьем? Минус два? – Я поспешил слегка охладить его самомнение и понял, что примерно угадал. – Я тогда был знаком с одним пацаном, который с дружками зарабатывал на жизнь исключительно взломом квартир. И не принимали его потому, что он каждый месяц заносил нехилую долю участковому. А тот ещё и наводил его на хаты побогаче. У коммерсов каких-нибудь или челноков. На тех, у кого и так рыльце в пушку было. И далеко не все бы пошли в ментовку за помощью.

Сделав паузу, я ещё раз оценил реакцию. Пока что нейтральная.

– И вот как-то осенью, в девяносто четвёртом, он проявил инициативу – решил побыстрее к успеху прийти. А то, говорил, слишком много мент стал себе брать. Борзел, типа. И грабанул тогда весьма понтовый коттедж в соседнем районе, татар каких-то. Баксы, пушки, рыжьё... Богато наварился, базара нет. Неделю бухал на радостях. Жизнь удалась, хуль. Даже мне тогда тоже по дружбе перепала пара «Сникерсов» – много ли нужно пятиклашке для счастья... А ещё через пару дней его зарезали как собаку в собственном подъезде. В моём, по совместительству. Я тогда в школу с утра пораньше вышел. С хорошим настроением, надо сказать. Первым уроком физра была. Смотрю, а он под батареей валяется, в луже крови. И вместо глаза – дыра с каким-то фаршем. А вторым – смотрит на меня с такой грустью, какой я у него в жизни никогда не видел.

Игорь никак не комментировал эту историю, очевидно поняв намёк на то, что в городском аду я далеко не новичок. Но его юный тёзка, дежуривший на этом посту, всё же поинтересовался:

– А друзья его чё? На дно залегли?

– На дно... Как бы не так. Пересрались и с повинной к ментам прибежали уже тем же вечером. Думали, что в тюрьме их не достанут. Всё равно потом в колонии всех повесили. Точнее... Типа сами повесились. На собственной одёжке. А участковый тот недавно на пенсию вышел. Полковником. Может, сейчас ещё шляется где-нибудь в Волжских Далях, около дачи своей.

– Слушай, Кир... – Пилот всё-таки решил сменить тему, переварив мой рассказ. – А ты что, правда надеешься найти в Москве сведения о складах Госрезерва?

– А что нам остаётся? – Я пожал плечами, продолжая разглядывать местность через прицел. – Думаешь, детишки смогут наладить натуральное хозяйство до зимы, при этом постоянно отмахиваясь от ульев или очередных степных набегов? Они, конечно стараются... Но вот у них наверняка скоро у самих дети пойдут. В то время, как они сами себя ещё так... На грани голода и авитаминоза прокормить могут.

Оторвавшись от прицела, когда плоскодонка скрылась за углом ближайшего здания, я снова глянул на лётчика и заметил, как он изменился в лице при упоминании возможных подростковых беременностей. У-у-у-у... Да у вас тут, похоже, скоро пополнение... Но не стал задавать неудобных вопросов. Никогда не любил лезть в чужие жизни.

Отрапортовав по рации, что лодка вышла из зоны нашего прикрытия, лётчик негромко заговорил вновь:

– Просто... Там на складах, конечно, куча всего. Говорят, целые подземные гаражи даже есть. От начала конца не видно. И они рассчитаны на то, чтобы всю страну кормить несколько месяцев... Просто... Ты же слышал, что там в Москве. Думаешь, оно того, всё-таки, стоит?

– Пойми меня правильно, пилот. Я всегда думал, что в нашей жизни нет никакого смысла, на самом деле. Кроме того, который мы сами себе придумаем. И раньше меня просто физически тошнило от того, что себе я его никак придумать не мог. Вообще никак. И ты уже знаешь, чем это закончилось. Но теперь... – Я откинулся на мешки с песком и ещё немного полюбовался восходом, пока позволяло неяркое Солнце. Красивый вид как-то сам собой наводил на откровения. – Знаешь, за прошедшие неполные пару месяцев я был по-настоящему счастлив чуть ли не чаще, чем за всю свою предыдущую жизнь. И, как мне кажется, это происходит потому, что у меня, наконец-то есть цель. Миссия. Смысл. Я стал кому-то по-настоящему нужен. Оказалось, что меня даже могут, страшно сказать, любить! Представляешь? Меня!

Ухмыльнувшись, я возвёл руки к собственному лицу.

Покосившись на мои колото-резаные раны, рассечения и ожоги, покрывавшие как лицо, так и руки, Игорь задумчиво пошевелил щетинистым подбородком:

– Что ж... Наверное, могу это понять...

– Значит, можешь понять, почему я всё-таки хочу отплатить этим ребятам. Алине. Лани. Егору. Да и всем остальным, конечно. Они, фактически, подарили мне вторую жизнь. А я хочу попытаться подарить им будущее. То, в котором они смогут строить какие-то далёкие планы. А не просто жить от одного скудного урожая до другого – в вечном страхе голодной смерти на полуосадном положении. Даже если нам каким-то чудом удастся предоставить Славе Гробышевскому содержимое вашего контейнера для исследований. И он поймёт, что с этим можно сделать.

Видимо, лётчик по достоинству оценил мою искренность, не высказав больше никаких возражений. Что ж, похоже, теперь можно подсекать...

– Поэтому я надеюсь, что и ты нам в этом поможешь.

Он приподнял бровь и покачал головой, догадавшись, к чему я клоню:

– До Москвы не долетим. Максимум – до Рязани. И то, это, скорее всего, будет билет в один конец.

– Спокуха, чудеса на виражах... В Рязани нам ловить нечего. Если перебросишь нас хотя бы через Жигулёвскую ГЭС, до Ульяновска – дальше мы сами. Чтобы мимо Самары крюк не делать и в шлюзах там не застрять. Сэкономишь нам неделю-две, не меньше. Горючки тебе на обратную дорогу хватит. А яхта со всей поклажей – меньше полутонны. Подцепим, долетим, отцепим. Приключение на полдня. К обеду уже вернёшься к своей ненаглядной...

На лице пилота всё равно оставалось сомнение.

Я вспомнил, как Саня вчера уговаривал Лизу заняться выпечкой – не смотря на поздний вечер. И легко ткнул лётчика локтем, протянув с улыбкой точно так же, как и весёлый электрик:

– Давай, Игорёк... Веди-и-ись!

Он улыбнулся, услышав знакомую интонацию. Но тут же снова нахмурился и покачал головой:

– Дело не в расстоянии или времени. Если отсюда лететь напрямки до Ульяновска, то крюк Волги на Самару облететь, конечно, можно. Но тогда на пути будет Сызрань.

– Ты так говоришь, как будто это что-то плохое.

– Именно. – Лётчик переглянулся со своим юным тёзкой. Тот явно понимал, о чём речь – в отличие от меня. И ещё складывалось впечатление, что он не особо горел желанием делиться подробностями о том, чем нынче так страшна невзрачная Сызрань.

– Слушай... – Наморщившись, я наклонил голову. – Мы толком не знаем, что творится в полусотне километров от Саратова. А что там в Сызрани – вообще никто ни сном ни духом. Выкладывай, не томи. Что там? Радиация-мутанты-кровь-кишки-распидарасило?

– Самогонщики. – Выдохнул Игорь.

– Чего-о?

– Самогонщики. Группировка, которая там почти весь город держит.

– И-и? – Я, конечно, подозревал, что другие города на нашем пути вовсе не такие пустые, как Балаково. И в них тоже каждый выживает, как может. Но пока что не видел ничего опасного в том, что мы пролетим мимо них в десяти-пятнадцати километрах.

Однако, мой новый приятель сейчас явно что-то недоговаривал.

– У нас с ними соглашение. Мы не суёмся в их сторону, а они не суются к нам.

Я ответил не сразу, продолжая неотрывно присматриваться к лицу своего собеседника. Он всё ещё от меня что-то скрывал. И я с сомнением заметил:

– Что-то я не особо верю, что пацаны, которые, судя по названию, сидят на производстве крепкой алкашки, такие договороспособные... Прямо вот так просто и не суются, не смотря на все ваши удобства? – Мои подозрения усилились, когда я увидел, как изменялось выражение лица Игоря. – Не пойми меня неправильно... Но даже эта голожопая орда имела за пазухой метод, которым могла на вас надавить. Неужто сызранские такие прямо все из себя няшки? Договорились и не лезут? Да у них там по пять раз в месяц власть меняется, небось.

Пилот вздохнул и проговорил еле слышно:

– Мы снабжаем их электричеством.

– О как... – Я улыбнулся и скрестил руки на груди. – И почём нынче киловатт в час?

Заметив, что меня эта новость отнюдь не огорчила, Игорь тоже усмехнулся и заговорил свободнее:

– На правом берегу линия до них почти целая была. Паводков там не было. На морозе только полопалось кое-где. Саня там чё-то подкрутил, и теперь у них от наших турбин все базы питаются без проблем. А у нас зато север чист. Мимо них вниз по течению никто не суётся. И по берегам тоже. Но и мы туда не лезем в ответ.

– М-м-м... Ну, скажем, окей... – И всё равно я был уверен, что он ещё не всё рассказал. – Допустим, они вас не трогают, потому что живые вы им выгоднее мёртвых. Ну а вы-то их чего ссыте? Пронеслись на вертушке – даже разглядеть не успеют. Только в ушах у них где-то чего-то прозвенело. После вчерашнего...

– Так там же авиационное училище было. И аэродром с «Крокодилами» под Троекуровкой. Мы туда с Саней ещё зимой сунулись, за горючкой и патронами. Так нас чуть не сбили. Хорошо по радио добазарились и сами сели. Если бы не Санчес... Там бы и остались. Но ты ж его знаешь. Он мёртвого разговорит. Закорешился с этими пацанами почти сразу и договорился, что свет к ним протянем. Они желторотые все... Но взлетать и на гашетку давить умеют. Суровые ребята. Слово держут.

– Курсанты, что ли? Как же это мы про них ни слухом ни духом? И девчонки Вольские тоже...

– Ну дык у них все интересы вон там... – Пилот махнул рукой в сторону севера. – Сызрань-то сама по себе бедноватая... Хотя до пиздеца – крупнейший центр самогоноварения в европейской части страны был. Чуть ли не в каждом втором домике аппарат. А весь сахар и дрожжи – в Самаре. Там же кондитерка чуть ли не крупнейшая в стране была. И всякое прочее пищевое производство. Целая промзона. Четверть города, наверное. Вот поэтому у них теперь с Самарскими тёрки теперь постоянные. То договорятся и меняются, то воюют, когда там опять кто-то на кого-то косо посмотрит. И мы в Самару поэтому тоже не лезем. Всё по тому же уговору.

– Вертолётчики-самогонщики, значит... – Я в очередной раз поразился иронии постапокалиптической политической географии. – А в Самаре-то кто сейчас за главного?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Мы как договорились туда не лезть, так и не летали никогда. Ну... Кроме того раза, когда Саню оттуда вытаскивали, ещё в самый первый первый день. Там военных вузов вроде как не было. Так что просто малолетняя бандитура какая-нибудь. Та, что в итоге половчее оказалась и успела под себя пищевую промзону подмять. Или что там ещё в Самаре ценного...

– Ясно... – Я потёр собственную щетину. – Ну а что ж они, прям вот вообще мимо себя летать запрещают? Подлетим на расстояние радиосвязи, объясним, что проездом. Чё такого-то?

– Боятся, что с Самарскими тоже договоримся. Договор был – не летать на север. Ни под каким предлогом.

– Так себе из вас дипломаты, я тебе скажу... – Я скептически покачал головой. – У них же без вашего электричества, небось, всё производство встанет. Могли бы и сильнее им яйца повыкручивать.

– Ну знаешь... Как-то не до того было! – Возмутился Игорь. – Когда вокруг тебя толпа с автоматами, да ещё и пара вертушек пушками выцеливает. А дома...

Пилот осёкся, нахмурился и спрятал взгляд. Семья у тебя теперь дома, и так понятно... Для бойца это слабость.

– Не кипятись, пилот... – Я успокаивающе помахал рукой. – А то щас опять тебе что-нибудь про девяностые залечу, будешь знать...

Поразмыслив, я хотел было выступить с очередным предложением – взять на борт кого-нибудь из самогонщиков, чтобы они могли быть уверены, что у нас нет дел с Самарскими. Но, поставив себя на их место, решил, что сам бы я ни за что не согласился на такую прогулку. Которая вполне могла бы закончиться для наблюдателя полётом вниз без парашюта. Или сдачей в руки противника.

– М-да... Час от часу не легче. – Высказав эту мысль вслух спустя несколько минут тяжёлых раздумий, я, похоже, умудрился ещё и накаркать нам последующие события.

Пикнула рация и заговорила необычно тревожным голосом Сани:

– Первый! Тут какая-то херня творится... Как слышно? Приём?

Игорь рванул рацию с крепления на плече и немедленно ответил:

– Дозор, слышу вас хорошо! Что там у вас? Приём?

– Тут, короч, мимо ТЦ целый парад жор ковыляет. Или плывёт... Как посмотреть. – Голос в рации звучал не только тревожно, но электрик, к тому же, явно старался говорить на пониженных тонах. – Всех мастей... Здоровые эти тоже. Которые обычно не отходят далеко от своих тусовок. И это... Они, короч, с оружием! Даже в брониках некоторые! Первый, как понял, приём?

Игорь перевёл на меня вопросительный взгляд:

– Ты слышал то же самое, что и я?

– Я это уже даже видел. И не раз... Ну-ка дай-ка... – Потянувшись к рации, я забрал её у опешившего лётчика. – Саня, это Кир... Куда толпа идёт? Там только бродяги и солдаты? Ещё что-нибудь необычное видишь? Приём?

– В вашу сторону... И вроде больше ничего... – Электрик почти перешёл на шёпот. – А погодь... Ещё какой-то автобус волокут с собой... Бля!

– Саня! – Игорь вырвал у меня из рук рацию. – Что случилось?! Приём!

Поставленный в режим приёма передатчик отвечал тихой статикой.

– Дозор! Дозор, это первый! Ответь! Приём!

Не получив ответа, лётчик вскочил на ноги и с тревогой перевёл взгляд на меня.

Но тут рация всё-таки снова заговорила сдавленным шёпотом:

– Почуяли нас тут! Отступаем! – Кроме голоса из хриплых динамиков слышался торопливый топот ног. – Мы на цокольном этаже, где диски продавали! Блядь, тут вода, сука... Наверх путь отрезан! Баррикадируемся...

Передачу оборвали выстрелы. Громко прозвучавшие из динамиков и, спустя пару секунд, гораздо более тихо, их звук долетел до нас с той стороны, куда ушла лодка.

– Твою ж мать... – Игорь снова поднёс рацию ко рту. – Всем постам! Повышенная готовность! Резерв – на восточные ворота! Как поняли? Приём?!

Пока все посты по очереди подтверждали получение приказов, я снова прильнул к прицелу, пытаясь разглядеть приближающуюся толпу.

Но из-за угла того дома, за которым недавно скрылась плоскодонка, вышла вовсе не отвратительная толпа голодных безумцев. По пояс в воде в нашу сторону ковылял один единственный тощий жора.

– Скажи всем своим, чтобы пока не стреляли. – Покрутив прицел, я присмотрелся к морде заражённого. – Я его, кажись, знаю...

Глава 9. Экстренные решения

Я сомневался, что это существо, которое, преодолев водную преграду, приковыляло сейчас к воротам, могло нас понимать. Но все те, кто стоял рядом, машинально начали говорить вполголоса в его присутствии.

– Саня говорит, им удалось опустить решётки в какой-то торговой точке в цокольном этаже. – Прошептал Игорь, оглядывая тощего заражённого, поднимающегося по берегу. – Связь оттуда еле добивает. Твари стоят в коридоре и больше не лезут на решётки. Даже эти... Которых вы называете солдатами. Словно ждут чего-то...

– А чего он сюда один пришёл? Не на запах же? Мы же ещё ничего не готовили... – Лиза тоже не могла оторвать взгляд сутулого уродца, с одежды которого лились потоки зеленоватой воды.

Присмотревшись к ней, я заметил, что сквозь спецовочный комбинезон вроде бы и правда вырисовывается небольшой животик, которого раньше не замечал. Ох, лётчик-налётчик...

– Он к нам не за едой... – Я подошёл к запертой решётке вплотную. – Он за общением.

Оба жителя плотины озадачено обернулись на меня с разных сторон.

– Не поняла?

– Это парламентёр. Переговорщик. От вашего Михалыча. Не иначе. Я его видел там на атомной. Рядом ошивался. Сопли его подъедал.

Остановившись метрах в пяти от нас, жора отвесил челюсть, обнажив осколки рыжих зубов, и запрокинул голову назад, уставившись в небо.

Постояв так несколько секунд, он вернул расфокусированный взгляд вперёд. Прядь слипшихся волос опустилась на бледный нос, пока он поводил глазами где-то над нами. И, в итоге, из раззявленного рта всё-таки послышался невнятный сиплый хрип:

– У... Уходи... Те... Сегодня... До полудня. – Помолчав, облезлая тварь немного пожевала потрескавшимися губами. – Тогда... Тогда мы их отпустим...

– Если бы я не видел этого сам – ни за что бы не поверил... – Выдохнул у меня за спиной Игорь.

– Ещё и не такое увидишь, если мы их не вычистим... – Я пожал плечами, продолжая разглядывать пришельца. – Он умел свободно говорить всего полгода назад. Но вряд ли он сейчас понимает то, о чём вещает. Это не его слова. Его устами говорит другой. Теперь проверим, умеет ли этот самый другой слушать ушами этого ничтожества.

Повысив голос, я спросил сутулую тварь:

– А если нет, то что?

Жора дёрнулся, перекинул свою голову с одного плеча на другое и повернулся, словно прислушиваясь. Затем поморщился, повертел глазами и снова медленно засипел:

– Ты знаешь, что... Что тогда будет... Маленький автоном... Сначала они станут одними из нас... Потом ты... И все остальные... Вы в любом случае станете одними из нас... Это всего лишь вопрос времени... И мы готовы вам его подарить, если вы не будете сопротивляться...

И, не дожидаясь ответа, тварь дёрганно развернулась и зашлёпала обратно к воде.

– Этот ваш Михалыч та ещё ушлая тварь, я вам скажу, ребят. – Провожая взглядом посланника, я решил всё-таки не тратить патрон на то, чтобы вышибить ему протухшие мозги. – Он знает, что штурмом нас не взять. И пока в Шиханах ещё можно взять бензин, а вертушка на ходу – осада тоже мало что ему даст. Хотя времени у него явно гораздо больше, чем у нас.

– Как будто знали, что наши в город пошли... – Лиза подошла к Игорю и спряталась в его объятьях. – Во что же они превращаются...

– Вы и половины не видели... Не удивлюсь, если бродяги-одиночки, которые шатаются по городу, у этого главжоры за разведчиков. Но сейчас не об этом. У меня, конечно, нет оснований верить этим тварям. Втом плане, что они дадут ребятам спокойно уйти. Но, на всякий... Я же правильно понимаю, что без морозильника содержимое контейнера долго не сохранится?

Игорь и Лиза кивнули одновременно:

– Так указанов документах.

– Угу... И... Так... На правах плана "Б"... Правильно ли я понимаю, что даже если мы сможем оперативно переселиться на Жигулёвскую ГЭС, то кроме Сани, всё равно никто не сможет вдохнуть в неё жизнь?

– Ну... Мы тоже кое-чему у него научились... – Пилот, похоже, сам себе не верил. – Но там, скорее всего, Самарские обжились. Иначе самогонщики бы уже давно её освоили.

– Значит, отступать нам совсем некуда...

– Что за самогонщики? Что случилось? Какая-то тревога? – Из производственных помещений вышла заспанная Альфа, застёгивая на ходу свою форму. С учётом того, что до этого она не спала дольше суток, мы не стали её будить, когда провожали поисковую экспедицию.

Рядом с ней семенила такая же взъерошенная Дельта-пятнадцать. В данный момент она, похоже, заняла должность личного адьютанта командирши амазонок.

Оглядев всех стоящих рядом со мной людей, я понял, что они снова все ждут от меня ответов. Ждут решения. Вот как так всегда получается? С каких пор я вдруг стал прирождённым лидером? Каким-то мудрецом и волшебником, который всегда знает, что делать? Грёбанным Гэндальфом?! Ну да кто-то же всегда должен быть самым взрослым в комнате...

– Так уж получилось,что эти самогонщики в данный момент – последняя надежда человечества на выживание, как я понимаю... Да и нас за одно. – Облокотившись на решётку, я не столько посвящал её в курс дела, сколько просто размышлял вслух. – Кадеты и Саня сейчас в городе. Искали софт для нашего хакера. И попали в окружении тварей с атомной станции. Похоже, их там сотни. А то и больше. Грозятся их прикончить, если мы не свалим с плотины.

– Я же говорила, сразу травить надо было! – Справившись с пуговицами, амазонка решительно натянула каску. – Теперь-то этот ваш чокнутый профессор в безопасности там у себя на станции? Тогда остальные пусть нюхнут газку, пока в городе!

Но тут она опомнилась и, замерев с руками у горла, где пыталась застегнуть ремешок шлема, озадаченно спросила:

– Погоди... Что значит, грозятся? Жоры грозятся? Как?

– Вон тот паренёк передал. – Я махнул рукой в сторону тощего бродяги, который всё ещё перебирался по воде обратно на противопоожный берег.

– Он чё, говорил? – Альфа с Дельтой подошли поближе.

– Получше некоторых здоровых.

– Но как?

– Они не стоят на месте. В отличие от нас, кстати. У нас чертовски мало времени... – Я всё ещё озвучивал свои мысли, а не отвечал на её вопросы. – Насчёт газов, кстати... Парни там в подвале каком-то запереться еле успели. Хлор тяжелее воздуха. Уже через пару минут к ним всё опустится. Подкрепление из Саратова к нам обратно точно не успеет... А вот из Сызрани – вполне.

– У нас с ними не настолько хорошие отношения... – С сомнением проговорил Игорь.

Но его перебила Альфа:

– Сызрань? Да до неё чуть ли не дальше, чем до Саратова! И при чём здесь вообще Сызрань? Кто там? Эти самые самогонщики?

– Да. Но не думай об этом сейчас. Тебе предстоит сформировать тот самый штрафбат, о котором ты вчера говорила. Только гораздо быстрее, чем планировалось. Примерно к полудню. Успеешь?

И, прежде чем озадаченная девчонка перестала хлопать глазами и ртом в поисках подходящего ответа, я продолжил:

– Это риторический вопрос, не отвечай. Вариантов нет. Просто делай-то, что у тебя получается лучше всего – готовься вести людей в бой. – И я обратился к пилоту. – А ты заводи свою вертушку, капитан. Как и говорил, у нас чертовски мало времени.

– Развернут они нас... Зря только время и бензин потратим...

– Не-а, не развернут. Потому что говорить буду я.

Морж с превеликим удовольствием снова занял место бортстрелка. А за другим пулемётом вместо травмированного брата уселся Леонтий. В отличие от многих других близнецов, этих было довольно легко различить – Стас стригся коротко, а его брат выстригал машинкой только виски и затылок, оставляя на макушке панковский могавк. Смотрелось весьма круто. Если бы я не боялся завшиветь в своих одиноких странствиях – то делал бы так же.

– Так, стрелки! Как подлетим – эфир не засорять! – Натянув наушники вместо треснувшего шлема, я поправил микрофон. – И вообще без приказа рот не открывать. Даже если очень захочется. Даже если нахуй пошлют прямо в лицо. Всем понятно?

Обернувшись, я глянул на Моржа со значением.

Он, как обычно, равнодушно пожал плечами:

– Как скажешь...

– Именно, как скажу... – Вертушка оторвалась от посадочной площадки и резво начала набирать скорость в северном направлении. – Кэп, расскажи пока про этих бутлегеров подробнее. Сколько их? Сколько у них машин? Вооружение какое? Всё, что знаешь.

– Там, в общем-то, немного народу летать умеет. Только второкурсники. Да и те... – Игорь пренебрежительно поморщился, показав своё отношение к лётному мастерству курсантов. – Но у них десяток боевых «крокодилов» на ходу.«Дэшки».

– Мне это мало что говорит. «Крокодилы» – это Ми-24? А что значит «Дэшки»?

– Да, они. Модификация с индексом «Д». У них на носу пулемёт четырёхствольный. Такого же калибра, как наши, только рубит в четыре раза быстрее. Пилот и стрелок тандемом сидят. Но обвесов с ракетами или бомбами на учебных вертушках нет.

– Ничё, это уже неплохо звучит... – Наблюдая за действия ми пилота, я не уставал поражаться тому, как он вообще что-то понимает в этой куче приборов, рукояток и рычажков. – А сколько этих второкурсников до весны дожило? Им же уже по восемнадцать почти должно быть. Или больше.

– С нами тогда пятеро говорили. Они у них там типа за старших. Все их слушаются без базара, потому что понимают, что без этих недопилотов им всем точно конец. А между собой они кореша закадычные, как я понял.

– По понятиям живут или по уставу?

– Скорее первое... – Подумав, Игорь добавил. – Но отморозками я бы их не назвал. Просто сбились сразу в кучу и выживают, как могут. Они же все иногородние. У них тут рядом никого, кроме однокурсников.

– И чё, там одни пацаны, что ли? Геюги, чтоль?

Лётчик хохотнул:

– Да не... Были там и девчонки у них.

– В каком виде?

– В смысле? – Пилот непонимающе посмотрел на меня и борт чуть качнулся.

– В клетках их держат? Или как с людьми обращаются? Как девчонки выглядят?

– Да нормально выглядят. Уж точно не в клетках. Они там чё-то по хозяйство хлопотали, пока Саня с пацанами договаривался. Но участия в переговорах никто из девчонок не принимал.

– Ясно... – Я посмотрел в окно на проносившуюся под нами тёмную реку. – Значит, по-людски живут. Договоримся.

– А чем ты думаешь их купить?

– Да тем же, чем и вы. Если мы уйдём с плотины – электричество будут добывать как и огонь – трением. И кранты тогда их подпольной империи.

– Ну... Мы же не знаем... Вдруг у них там очередное потепление с Самарскими. Они и от них могут свет получить, если те на Жигулёвской ГЭС сидят.

– Не боись, капитан, есть у меня в рукаве ещё один козырь. Посмотрим на месте, может с него и начнём.

Пилот покосился с подозрением:

– Я надеюсь, ты не собираешься там рубилово устраивать?

– Прекрати. Вроде бы мы этот момент уже разъяснили.

– Да я так... На всякий случай...

– Следи за дорогой лучше, – я махнул рукой на водную гладь под нижними стёклами кабины, – «на всякий случай»...

Игорь хмыкнул и сконцентрировался на пилотировании нашей стальной стрекозы.

Спустя примерно полчаса быстрого полёта, в течение которого я опять пожалел, что у нас с собой нет какого-нибудь рок-н-ролла, в наушниках послышался незнакомый звонкий голос:

– Кто летит? ГЭС, это вы? Отвечайте немедленно!

Игорь резко схватился за микрофон своего шлема:

– СВАУЛ, это ГЭС! Прошу посадку!

– Хули вам надо?

Да, устав они не особо блюли. Я решил вмешаться в эфир без особых церемоний:

– Шоколада, ёпта! Дело срочное есть! Посадку давай!

– Ты ещё кто? ГЭС, вы чё там оборзели шоль?

– Слышь, радист, сколько ваших пилотов уже жорами стало, а?

Звонкий голос на том конце радиосвязи немного помедлил. Есть попадание...

– Так вот у нас есть для них лекарство. Так что мы садимся. Организуй встречу пока, дружище.

Через несколько минут вертолёт плавно снижался над одной из пустых площадок аэродрома, находившегося чуть южнее города. Вокруг, как и говорил Игорь, стоял примерно с десяток зелёных боевых машин. А у площадки уже столпилась небольшая кучка юношей в таких же синих лётных куртках, как и у нашего пилота. Все вооружены.

– Здравия желаю, бойцы! – Выскочив наружу как только Игорь заглушил двигатель, я приветственно взмахнул рукой и направился к встречающим, не обращая внимания на стволы, уставившиеся мне в грудь и голову. – Кто старший?

Все одновременно посмотрели на невысокого лохматого парня с толстым носом-картошкой. Другого ответа мне не требовалось.

– Значит так. Времени в обрез, командир. – Я сразу перешёл к делу, и обратился к пацану, не размениваясь на формальности. – ГЭС без пяти минут в осаде. Наши ребята – в городе, в окружении. Без вас – край. Выручайте.

Парень немного растерялся от такого напора, но довольно быстро снова гордо задрал свою конопатую картошку. В отличие от многих других пацанов, встречавшихся на моём пути, его не особо удивил тот факт, что он имеет дело с вменяемым взрослым. Должно быть общение с Игорем и Саней его к этому подготовило:

– Я тебя не знаю, на... Ты чё, тоже полярник, на? – Пацан кивнул в сторону Игоря, который вылезал из кабины.

– Не... Я биполярник... – Шагнув ближе, я протянул ему ладонь. – Кир. Или ещё у меня есть индейское имя. Может, слышал... Чёрный Жора.

По изменившемуся выражению лица парня, я понял, что сарафанное радио всё ещё работает гораздо быстрее и дальше, чем обычное. Но он всё же с достоинством протянул мне веснушчатую ладонь в ответ:

– Слышал, на... Фёдор.

– Рад встрече, Фёдор. – Я крепко пожал руку в ответ. – Сколько твоих братанов уже сдуреть успело?

Он нерешительно оглянулся на своих спутников и повёл плечом:

– А чё, у вас правда лекарство есть, на? Откуда?

– От минздрава. Сколько сдурело, спрашиваю?

– Ну трое...

Значит, с нами смогут полететь обратно только два борта.

– Вот. – Я достал из кармана второй инъектор из тех, что оставались у меня в запасе, и протянул Фёдору. – Вколите в шею. До еды. Через несколько минут пациент в себя придёт. Через день будет бегать как новый. Остальным такие же достанем, когда поможете отмахаться.

Сомнение всё ещё сквозило на конопатом лице. Я сунул инъектор ему в ладонь и обратился к окружающим:

– Торопитесь пацаны. Времени реально в обрез. Ещё и свет вам отрубят, если вместе не отобьёмся.

– А кто вас там прижал-то? – Подал голос один из тех вертолётчиков, что стоял рядом с сомневающимся лидером. Худющий, но высокий парень со свёрнутым на бок носом. – С Саратова, что ли?

– Жоры.

– Жоры?! – На напряжённых лицах подростков нарисовалось даже некоторое разочарование. По крайней мере, они явно немного расслабились. – Вы чё от жор отмахаться не можете? У вас же вон – «Корды».

– Вы таких ещё не видели. И их там чуть ли не больше, чем у нас патронов.

– Ла-адно... – Медленно протянул командир. – Только сначала проверим твоё лекарство, на... Держите их пока на прицеле, пацаны.

– Давай быстрей, капитан. До полудня нужно обернуться.

– Ты мне тут не командуй, на... – Огрызнулся парень. – Чёрный Жора, ёпт...

Спустя примерно полчаса напряжённого ожидания, в течение которого я сидел у колеса нашей вертушки под дулами целого отряда автомачиков, а коренастый самогонщик сходил до казармы и обратно, завелись ещё две машины.