Текст книги ""Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

Соавторы: Анна Кондакова,Анастасия Сиалана,Рик Рентон,А. Райро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 314 страниц)

Грозные окрики у двери сменились испуганным визгом – по земле катались уже трое опалённых бойцов. Я не сомневался, что им удастся себя потушить – земля-то сырая ещё со вчера. Но подкопчённые шеи, руки и лица теперь наверняка источали манящий аромат шашлычка из человечины. Я знал, что жоры им тоже не брезговали. Сорт мяса им был не важен. Главное, чтобы пахло аппетитно, с дымком.

А вот и они – легки на помине. Жор не было видно, но хорошо слышно. Утробное уханье приближалось со всех сторон.

– Бля, валите их, валите!

Нет, такое зрелище нельзя упускать. Подкравшись к окнам, я выглянул на то, что творилось внизу.

Заняв круговую оборону вокруг валявшихся у входа опалённых товарищей, смешавшиеся ряды степновских и советских довольно бодро отоваривали набегающих жор своим дрекольем.

Стоило заражённому приблизиться к людям, как он тут же получал вилами в грудь, кистенём по башке и заточенной мотыгой в шею. Продолжавшего идти к вожделенной цели – даже с такими повреждениями – в итоге, валили на землю. И сверху тут же обрушивались два-три топора, кроя несчастному башку, отрубая руки и ноги.

Да, эти парни явно покрепче, чем та школота в дачном посёлке, которых жоры смели одним натиском.

Но сейчас обезумевших инфицированных прибегало всё больше и больше. Изо всех посадок, оврагов и канав по округе, со всех дорог и недалёких посёлков. Гарь свиного сала разносило ветром на сотни метров.

И уже через десять минут крепыши были вынуждены уступить – перед их кольцом выросла уже целая гора из кровавых обрубков, некоторые из которых продолжали шевелиться. И на который лезли всё новые и новые пустоголовые, гортанно крича. На некоторых просто не хватало свободных рук и жоры протискивались мимо защитников. Не обращая внимания на перемазанных кровью бойцов, одни тянули измождённые руки к обожжённым, а другие лезли в дверной проём. Отпихивая друг друга, жоры начинали грызть обмазанную горящим жиром мебель, пытаясь откусить и проглотить то, что так вкусно пахло копчёной свининой. У некоторых даже получалось – ломая зубы и разрывая себе обожёные щёки, они с наслаждением хрустели горящими щепками и кусками деревостружечной плиты.

Но главное – их тела плотно забили единственный проход между армией малолетних бандитов и мной. Рычащее, стонущее и хрустящее деревом месиво было уже так просто не растащить.

А потом с улицы донеслись истеричные вопли тех подпаленных тинэйджеров, до которых всё-таки дотянулись вечноголодные зубы. Нечеловеческий вопль умирающих от кошмарной боли пацанов перекрывал все остальные боевые кличи их товарищей. Наслаждаться этим зрелищем я уже не хотел. Тем более, что моё внимание привлекло нечто, ранее виденное только в кино.

Со стороны третьей дороги, примыкающей к перекрёстку, на смешавшуюся толпу у входа скакал самый настоящий кавалерийский отряд. Видимо, почуяв угрозу от объединения противников, безымянские решили не тратить время на пустые переговоры. И пытались покончить с двумя конкурентами разом, одним смелым наскоком.

Я был уверен, что всех лошадей их малолетние хозяева уже давно сожрали, как и коров. И поэтому некоторое время не мог поверить глазам. Не в силах отвести взгляд от эпичного столкновения, которое вот-вот должно было случиться, я не заметил, как Алина привстала из своего угла и тоже выглянула наружу. Очевидно, под влиянием громоподобного топота десятков копыт, любопытство одержало безоговорочную победу над страхом.

– У-А-А-А-А-А-А-А!!! – Кавалеристы, вооружённые длинными струганными палками налетели на смешавшиеся ряды пехоты как прибой на скалы. Перескакивая через кровавый бруствер из порубленных жор и через первые ряды живых врагов, кони втаптывали уцелевших в слякоть. Чавканье пик, втыкающихся со всего разгона в плоть людей и жор, визг и ржание раненых коней, обречённые вопли пришпиленных и яростный ор атакующих, треск сломанных щитов, подставленных под таранные удары… Это зрелище я запомню навсегда.

Один из кавалеристов – очевидно, командир – резко свистнул, продолжая тыкать колом направо и налево по смятым врагам. Услышав сигнал, все конники, которые ещё были в седле, начали разворачивать коней и попрыгали прочь от кровавой кучи-малы. Не забывая по пути тыкать во всё, что ещё шевелилось. Отойдя метров на пятнадцать, отряд из пятнадцати уцелевших всадников, развернулся и опустил пики вперёд, готовясь к новой атаке.

Каша из убитых и стонущих раненых у входа пришла в активное движение. Около дюжины пеших бойцов ещё были на ногах. Забрызганные кровью и дерьмом из вспоротых животов, по колено в трупах и раненых, они с ошалелым видом выбирались из этого мясного болота. Обкусанных горящих давно потушила собственная кровь или кровь их товарищей. И они всё ещё жили, зажимая рваные раны на шее и лице, протягивая руки к уцелевшим и моля их о помощи.

Разбрасывая вокруг себя тела и оторванные конечности, в центре кучи бились в конвульсиях ошалевшие раненные лошади. Их испуганное ржание легко перекрывало прочие шумы.

Некоторые жоры – те, что ещё способны были двигаться – неуклюже ползли по куче окровавленных тел и обрубков к дверному проходу. Всё ещё желая полакомиться тем, чей запах нёс коптящий дым из двери. Горящие в проходе инфицированные теперь тоже пахли для своих сородичей весьма вкусно. И им предстояло быть сожранными.

Всецело поглощённый разразившимся побоищем, я только сейчас заметил, что Алина тоже в оцепенении стоит перед окном, оглядывая развернувшийся внизу карнавал порубленной, потоптанной и исколотой плоти.

– Отойди лучше…

Она вскрикнула от моего прикосновения и потеряла сознание, осев на вовремя подставленные руки.

А в это время кавалерия безымянских, повинуясь свисту командира, ринулась в новую атаку.

Разогнавшись, они опрокинули обратно всех, кто сумел выбраться из горы человеческого фарша. Потеряв при этом ещё пару коней, наткнувшихся на отчаянные взмахи вил и топоров. Оба всадника перелетели через головы своих споткнувшихся животных и плюхнулись в шевелящееся месиво. Но тут же вскочили и, протыкая пиками всё, что ещё подавало признаки жизни, начали выбираться обратно к своим. Дойдя до товарищей, они схватились за протянутые руки и уселись на крупы лошадей вторым номером.

– Витёк, ты и ещё шестеро – хуярьте в Степное. Там щас одни пиздюки и бабы. Валите всех, а баб с собой! – Командир, гарцуя на своём вороном начал раздавать указания. – Остальные – со мной. В Советском щас тоже никого, полные телеги добра упрём! У-А-А-А-А-А!!!

– У-А-А-А-А-А!!! – Хор всадников ответил ему победным воплем. Разделившись пополам, они поскакали галопом туда, откуда притопали их конкуренты.

Теперь и мне с бессознательной Алиной на руках предстояло выбраться из этого филиала ада на земле…

Глава 8
Над пропастью не ржи

О том, чтобы покинуть здание через дверь, не могло иди и речи. Мебель-то сейчас прогорит. А вот разбирать завал из трупов – как-то совсем не хотелось. Те жоры, которые первыми добрались до горящего сала, были уже мертвы. Разодранные щепками опалённые лица взирали в пространство пустыми дырками – глаза полопались и вытекли от огня. Их сородичи, опоздавшие на пир, но продравшиеся сквозь строй «советских» и «степновских», теперь толкались в узком проходе. Жадно обгладывая обгоревшие конечности и лица мёртвых товарищей, они что-то удовлетворённо бормотали. Похоже, сюда сбежались уже все, кто смог почуять запах горелого жира и мяса.

А сразу за дверью предстояло пройти мимо пространства, усеянного искалеченными телами. Пацаны, жоры, кони – смешались в дурно пахнущую кучу из сырой плоти, рваных телогреек и дерьма, вытекающего из проколотых и разрубленных животов. Кое-кто в этой куче ещё был жив. Но они уже не шевелились, а лишь ревели от боли или слабо звали на помощь – друзей или маму.

И чуть поодаль стоял наш мотоцикл – сорвав дверь с петель, он по инерции проехал ещё метров десять в поле.

Нужно было спешить – всадники вполне могли прислать сюда кого-нибудь из мелких – собирать трофеи. У меня же не было никакого желания копаться во всём этом дерьме. Хотя у местной элиты наверняка можно было найти в карманах что-нибудь ценное.

– Кир… – Пока я стоял у лестницы, прикидывая масштаб трагедии, Алина пришла в себя и приподнялась. – Они… Они ушли?

– Те, кто ещё мог… Ты посиди пока. Сейчас мы отсюда выберемся. – И я осторожно забрал у неё одеяло.

Она прислонилась спиной к стене, съёжилась и уставилась в пространство перед собой, спрятав лицо в рукавах.

Спешно нарезав полотно на несколько полос, я связал их вместе и приторочил конец получившейся верёвки к батарее. Так, чтобы другой конец, по которому нам предстояло спуститься, свесился из окна со стороны, противоположной от места битвы.

Сбросив вниз рюкзак и косу, я вернулся к девочке – она так и продолжала сидеть без движения:

– Ты как?

Подняв взгляд увлажнившихся глаз, она проговорила сдавленным от подступающих слёз голосом:

– Как… Как же так можно… Так жестоко… Так страшно… Они же… Они же тоже люди… Как они так могут…

Я присел рядом и задумался – а нужно ли вообще отвечать на подобный риторический вопрос? Успокаивать её – значит обманывать. А говорить правду о том, что это, возможно, ещё не самое жестокое зрелище из тех, которое нам предстоит увидеть в своём путешествии, как-то тоже не хотелось.

Одно я знал точно – человек рано или поздно привыкает ко всему, что его не убивает. Привыкнет и она. Или умрёт. Третьего не дано.

– Пойдём. Нужно спешить. Залезай и держись покрепче. Сейчас спустимся.

Она сначала озадаченно уставилась на меня, когда я развернулся к ней спиной. Но быстро сообразила, что я хочу взять её на закорки.

– Ой… А вам не тяжело будет?

– Залезай-залезай, не сломаюсь. Главное держись изо всех сил.

Она встала и, обняв руками шею, прижалась к щеке.

– Ой… Колючий…

Я с кряхтением поднялся. Казалось, что она была даже легче моего рюкзака. Совсем воробышек.

Осторожно перебравшись через подоконник, я без проблем сполз по нарезанному одеялу и опустил её на землю.

– Вы как будто спасли принцессу из башни дракона… Сэр Кир. – Она вытерла слёзы и легко улыбнулась. Ну вот, уже успокоилась. Психика у неё всё-таки троих таких как я переживёт.

– Подожди тут.

Обойдя пост, я пошёл к мотоциклу.

– Бля… Чёрный жора… Реально… – Из мясной кучи донеслось сдавленное удивление. Два глаза, словно светящихся на маске из запёкшейся крови, уставились на меня из-под завала тел.

– Скоро приду за каждым, ублюдки…

Если он выживет – я стану местной легендой. Пугалом. Это хорошо.

Погрузившись на байк, мы продолжили наше неторопливое путешествие. Теперь приходилось ехать ещё медленнее – без одеяла на встречном ветру Алина превратилась бы в ледышку. Я хотел было соорудить ей ветрозащиту из дощатых щитов «степновских», но не нашёл ни одного не измазанного говном и кровью.

Через несколько часов, когда дело явно пошло к вечеру, мы, наконец, достигли колец дорожной развязки. Ветер стих, температура падала, и на степь снова возвращался густой туман. Одно из закруглявшихся ответвлений от трассы, согласно выплывшему из тумана указателю, вело на новый мост.

– Ну вот. Сейчас увидишь одну из главных местных достопримечательностей.

Поднявшись по кольцу на путепровод, мы двинулись по прямой, ведущей к реке. Густая пелена скрывала всё, что было от нас дальше, чем на пару десятков метров. А потом и того меньше. Первое время за перилами по бокам дороги иногда проплывали едва различимые верхушки прибрежных тополей и осин. Но, когда мы начали двигаться над водой, исчезли и они. Широкий четырёхполосный мост словно парил в пустоте внутри облака. Алина перестала съёживаться и зачарованно оглядывала фантастическую картину, широко открыв голубые глазищи и прикусив нижнюю губу.

– Кла-а-асно… – Выдохнула она. – Как в кино…

– Вообще я имел в виду разлив Волги под нами… Но туман… Ну и так красиво, да.

Здесь тоже было полно брошенных машин – я аккуратно рулил с полосы на полосу, объезжая выплывавшие из тумана перевёрнутые легковушки, раскуроченные грузовики и сгоревшие каркасы маршруток. По мере продвижения вперёд, частота встречных аварий уменьшалась, но ехать приходилось совсем медленно, как пешком.

По моим расчётам, мы подъезжали уже к середине многокилометрового сооружения. В этом месте всегда дул ветер, и в тумане иногда начинали образовываться прогалы. Словно проплывая мимо нас (хотя, на самом деле, это проплывали низкие облака) они открывали нашему взгляду бескрайнюю водную поверхность и предоставляли возможность увидеть то, что творилось на дороге впереди гораздо дальше.

И в одном из таких прогалов мы заметили лежащий поперёк моста перевёрнутый тягач с длинным тентовым прицепом. К счастью, между кабиной и перилами ещё оставалось немного места. Как раз чтобы впритык протиснуть наш мотоцикл вместе с коляской.

Сосредоточенно глядя вправо, чтобы проехать аккуратно и не зацепить бампер тягача люлькой, я медленно протиснулся между ним и перилами. И снова посмотрев вперёд, я резко дёрнул тормоз.

Алина испуганно ахнула – в паре метров впереди мост кончался.

Кривой обрыв с вывороченными пучками арматуры и осыпавшимся асфальтом вёл в белую пустоту.

Заглушив двигатель, я подошёл к краю и огляделся. Алина встала рядом и вцепилась в рукав.

– Ой… Высоты очень боюсь… Там высоко наверно, да? Внизу?

– Метров десять… И ещё несколько – в глубину.

Движение воздуха снова образовало в тумане окно. И стала видна причина обрушения – под мостом из воды торчали несколько таких же тяжёлых тягачей, как тот, что мы объехали. Вповалку друг на друге лежало машин семь. И некоторые отнесло немного дальше по течению.

Должно быть, это был тот самый участок, где мост слегка поворачивал. Колонна тягачей, управляемая лишившимися рассудка водителями, въехала на повороте в перила и сгрудилась в одном месте. В итоге, полотно моста не выдержало общего веса многотонных гружёных машин и опрокинулось с правого края в воду. Другая сторона моста всё ещё соединяла целые участки трассы уходящей вниз и вперёд паутиной из переплетённой арматуры, кабелей, рассыпающегося бетона и асфальта.

– Придётся ехать другим путём, да?

– Похоже… – Я присмотрелся к уцелевшим соединениям по левому краю. В принципе, по ним можно перебраться. Тут всего метров пятнадцать лезть. И есть за что зацепиться. Но чёрт его знает, на чём это всё держится. Да я ж ещё и не один… И байк бросать очень не хочется. А ехать обратно… А потом через весь Энгельс… Дотемна точно не успеем. Да и бензина не хватит. Ох, блядь… Как же я устал от этого дерьма…

– Слышите? Или мне показалось? – Алина, не отпуская рукав, повернулась назад и всмотрелась в туман за мотоциклом, выведя меня из тяжёлых раздумий. – Кто-то говорит, вроде…

Я обернулся, снял капюшон и навострил уши. Ветерок, скрип арматуры, постоянный тихий плеск внизу…

– Двое… На мотыке… Сука… Хы-ха! – Ветер донёс издалека обрывки чьих-то резких фраз и туповатые смешки.

Ловушка!

Ублюдки, обитающие вокруг моста, точно знают, что по нему нельзя проехать. А шум двигателя оповестил их всех о том, что скоро в тупике окажется кое-какая добыча. И вот, похоже, они идут вынимать её из дорожного капкана.

Я рванулся к байку и начал судорожно его заводить:

Хрен вам, дегенераты… Сейчас… Только развернусь и минимум двоих раздавлю. А кому и башку срежу на ходу!

– Залезай! – Скомандовал я Алине. Но она не спешила выполнять приказ, открыв рот, испуганно смотрела мне за спину. Подняв руку, она молча показала туда тонким пальчиком.

Сквозь временно рассеявшийся туман я увидел бредущую по мосту толпу. Метрах в ста от нас брело не меньше полусотни разнокалиберной школоты. Со всей округи сбежались, шакалята…

Нас они тоже разглядели:

– А у них хавка есть? Жрать хочу – пиздец…

– Да хуй его знает…

– Там вроде баба! Зырь!

– Заебись…

Повинуясь инстинкту, я схватил с коляски косу. Но тут заговорил разум… И что я сделаю с такой толпой? Ну прирежу пятерых тут в проходе. Ну, может, десять. Остальные перелезут через тягач и повиснут на руки, на ноги. Запугать? Да они тут обезумели с голодухи… Это же те, кому вообще не повезло, раз не в деревнях живут, а по нищим дачным сараям ютятся.

– Будем перелезать. Прыгать не вариант. Тут до берега несколько километров, вода ещё ледяная.

– Что? Ой…я не смогу… Я боюсь… Я даже к краю подойти не могу… – Растерянно запричитала девочка.

– Придётся! Или хочешь к ним в гости на ужин?!

Губы у девочки задрожали, глаза снова намокли. Так… криками тут не поможешь…

Я сорвал с плеч рюкзак и надел его через шею одной лямкой, повесив сбоку. Вторую лямку растянул чуть пошире.

– Подними руки!

Плачущая девочка повиновалась, не совсем понимая, что от неё хотят.

Я продел лямку вокруг её рук, опустил до уровня груди и затянул потуже.

– Опускай. Вот. Видишь, теперь мы с тобой в одной связке, как альпинисты. Если сорвёшься, то повиснешь подмышками на этом ремне. И я тебя вытяну обратно. Ты лёгкая. – Я старался говорить спокойно и уверенно, а она всё ещё вытирала слёзы. – Теперь не упадёшь, нечего бояться. Не реви. Полезли. Представь, что мы играем в «Форт Байярд».

Увлекаемая ремнём, она обречённо засеменила следом за мной к краю пропасти, растерянно всхлипывая.

Возбуждённые голоса наших преследователей приближались. Медлить было нельзя. Перекинув ружьё через другое плечо, я зацепился косой в правой руке за арматуру в паре метров от края. Сделав шаг, осторожно поставил ногу на висящий ниже кусок бетона и попробовал, выдержит ли это всё мой вес. Обломки слегка покачнулись, но вроде держали надёжно. Значит, лезем дальше, выхода нет.

Ухватив левой рукой удобно торчащий кабель, я и вторую ногу поставил на обломок над пропастью.

– Давай, берись вот здесь и ставь ногу рядом с моей. Алина! Алина!!! – Не получив реакции в первый раз, я рявкнул со всей силы и она, вроде, вышла из ступора, охватившего её на краю.

Уцепившись за арматуру, она сделала шажок.

– Вот, молодец. Вторую тоже сюда ставь. А рукой вон там удобно будет. – Убедившись в том, что она последовала моим советам, я отвернулся и переставил серп косы дальше, уцепившись понадёжней. Продвигаясь вслед за ней, занял новую позицию.

– Так… Теперь вот видишь – сюда. Давай, держу, передвигайся. – Левой рукой я сграбастал её за шкирку. – Вот так, отлично. Хорошо идём… Та-ак… И вот сюда, да…

Чем дальше, тем увереннее были её движения. Сложного действительно было немного – повисшее полотно моста изобиловало удобными уступами и щелями для ног. А арматурные пучки сверху прекрасно позволяли держаться рукам или вклинивать между ними косу. Всё что могло осыпаться или сломаться – уже осыпалось или сломалось. И, скорее всего, мы были не первые, кто преодолевал это препятствие таким образом.

Первые силуэты в тумане возле тягача показались тогда, когда мы отползли уже метров на пять. Они тут же принялись потрошить брошенный байк, на некоторое время создав возле него толкучку.

– О, бенз есть! Клёво, покатаемся!

– Эт я первый нашёл, нахуй иди!

– Съёбывают суки! Смари!

– Бабу цепляй!

– Ебашь!

В нашу сторону полетели камни и палки. Брошенные слабыми детскими руками, они не представляли особой угрозы. Но пара булыжников, попав в спину Алине, заставили её замереть, втянуть голову в плечи и испуганно завизжать. О том, чтобы продолжать движение речи не шло.

– Тихо, тихо… Они слабые и косые. Ничего они нам не сделают. – Я пытался прикрыть её левой рукой до тех пор, пока у толпы, стоящей на краю не кончатся снаряды. Действительно, тяжёлые камни они до нас добросить не могли. А мелкая щебёнка ничем не вредила. Только злили изрядно. И пара камней всё-таки неприятно попала мне в голову. Синяки будут.

– А чё, ёпта, мы ж тут сто раз лазили, пошли спихнём их! Хули они тут ходят! – Осознав, что кроме мотоцикла добычи больше не достать, разозлённые этим фактом дети довольно ловко поползли следом за нами. В основном те, кто был поздоровей и понаглей. Стайный инстинкт требовал продемонстрировать удаль перед товарищами. Точно так же мелкая собака вдруг начинает облаивать прохожего ни с того ни с сего, если рядом есть другие псы из её стаи или хозяин. Вряд ли они рассчитывали спихнуть вниз нас обоих. Скорее всего, им бы хватило сорвать с арматуры Алину.

Подступив к ней поближе, я как следует перехватился левой рукой у неё над плечом, загородив собой от камней почти полностью. И высвободил косу из зацепа.

– А ну блядь, кого первым зарезать, уёбки! – Грозный рык сопроводил звонкий лязг острия, высунувшегося из щелей между арматурой.

– Хуясе, это жора! Смарите, пацаны, жора! Говорящий!

Их удивление было настолько сильным, что сути исходящей от меня угрозы они толком и не заметили. Выжившие дети вообще быстро разучились бояться взрослых, ставших бессловесными пассивными дебилами. Ладно, сейчас напомню, что такое грубая сила, щенки.

Подкинув древко косы вверх, я перехватил её немного ближе к концу черенка, увеличив расстояние, на котором можно было достать преследователей. Такого хвата было достаточно, чтобы с небольшого размаха опустить лезвие на плечи самого ближнего пацана. На вид – лет двенадцать-тринадцать. Он уже тянул руку к Алине, намереваясь дёрнуть её за капюшон.

Серп опустился у него за спиной, пройдя между телом и ватником. Наверное, даже не поцарапав. Но этого и не требовалось. Потянув косу на себя, я сорвал его с арматуры и парень, истерично завизжав, полетел вниз в белую мглу. Но всплеска холодной воды не последовало – глухой звон дал мне понять, что ублюдок приземлился на кабину утонувшего грузовика. И, видимо, разбил себе башку, раз больше не вопил.

– Чё, кто чё ещё хотел, сучата?! – Орал я что есть сил, потрясая поднятым оружием.

Вот теперь ползущие следом за нами подростки призадумались. Желая ускорить у них мыслительные процессы, я снова перехватил косу ещё немного ниже. И на этот раз дотянулся до руки следующего ближайшего преследователя. Точнее – вставил лезвие между рукой и арматурной сетью, за которую она держалась. Резко тянем назад и немного вверх – и оп! Рука, всё ещё цепляясь за арматуру, повисла на ней отдельно от хозяина.

Мелкий ублюдок завыл и отшатнулся от стенки, разбрызгивая из оставшейся половины рукава кровь. Левая рука, которая была при нём, уже не могла удерживать вес и начала разжиматься. Рефлекторно пытаясь перехватиться отрезанной правой, он разжал пальцы и тоже полетел головой вниз. И, издав такой же глухой звон при приземлении, судя по дальнейшему всплеску, всё-таки ушёл под воду.

Остальные карабкающиеся к нам дети, не сговариваясь, повернули назад.

– Всё, отбились, всё… – Я попытался успокоить Алину, которая в панике вжалась передо мной в развороченную стенку и тихонько скулила.

– Я устала… Я боюсь… Я не удержусь… Не могу…

– Тихо, тихо… Дай рукам отдохнуть – мы хорошо тут стоим, я тебя держу.

Толпа на обрыве орала как стадо бешеных гиббонов. Не имея возможности отомстить нам за смерть своих приятелей, и исчерпав запас камней, они в бессильной злобе извергали всевозможные проклятия, ругательства и половые фантазии.

– Вот видишь, всё… Ничего они нам не сделают… Давай, смотри на меня… Вот тут поудобнее перехватись… Пошли дальше, чуть-чуть осталось…

И мы снова начали потихоньку продвигаться к противоположному краю провала. Оставалась всего несколько метров…

А шакалята, тем временем, родили новую идею. Уж не знаю, что за сумасшедший гений там был у них за старшего. И был ли он вообще. Но до такого и я бы не сразу додумался.

Злоба и жажда мести победила в них даже жажду наживы: привязав несколькими цепями и верёвками мотоцикл к арматуре, они, радостно улюлюкая, спихнули его с обрыва вниз.

Пролетев в свободном падении несколько метров, байк пружинисто остановил падение, резко дёрнув вниз и погнув край осыпающейся конструкции, по которой мы лезли.

Пока ничего не происходило. Толпа на краю оборвала восторженный вопль, последовавший за падением мотоцикла, и затаила дыхание.

– Всё, тут буквально рукой подать! Вот, смотри, я уже держусь за мост! Давай, шагай сюда следом! – Мы с Алиной, поначалу замерев от встряски, продолжили движение. Как вдруг послышался какой-то негромкий стук, учащавшийся с каждой секундой. Тук… Тук… Тук-тук-тук-тук… С таким звуком арматурный прут продвигается внутри бетона…

Куски стали начали один за другим выскакивать из гнёзд, а отвесная стенка, на которой висели мы с Алиной, ухнула одним концом вниз, увлекаемая в воду весом мотоцикла.

Подростки взревели как футбольные фанаты, увидевшие гол любимой команды. Свистя и перекрикивая друг друга, они восторженно наблюдали, как Алина, завизжав, разжала руки и полетела вниз.

Лямка рюкзака рванула меня вслед за ней, впившись в плечо как капкан. И из-за поворота стены вниз, меня тоже развернуло в горизонтальное положение. Опора ушла из-под ног. Одной рукой я судорожно ухватился за выступ в бетоне, а другой сжимал поперечную перекладину на древке косы, застрявшей между пучками арматуры где то наверху. И повис над туманной мглой вместе с девчонкой, которая, не переставая визжать, болталась в лямке, врезавшейся ей в тело под плечами. Пытаясь нащупать ногами хоть какую-то щель, я видел, как мои обессиливающие пальцы понемногу сползают со своих захватов. Буквально в полуметре от спасительного края уходящего в туман моста…