сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 120 страниц)
— На обед я съел запечённое мясо, — принялся вспоминать он, — лапшу, овощной салат, чёрный хлеб… А на ужин пожарил себе рыбу и сварил картофель. Завтрак, к сожалению, пришлось пропустить.
— Очень плохо, — выдал я, с неодобрением покачав головой. — Завтракать ты должен всегда и обязательно. Что насчёт воды?
— После ужина выпил стакана два…
— Отвратительно, Карлос! Надо выпивать не меньше двух литров в день, а после ужина лучше всего пить кефир. Понял?
— Да, да, я всё понял, просто мне тяжело следить за своим рационом, у нас же почти весь день расписан!
— Ладно. Сколько времени ты сегодня провёл в зале?
— Два часа. Уделил внимание прессу, бицепсам и мышцам спины.
— Уже лучше, — слабо улыбнулся я и прилёг на кровать. — Но за пропущенный завтрак ты ответишь. Отожмись семьдесят раз.
— Сколько? — возмутился Карлос.
— Восемьдесят. Или ты глухой? Тебе повторить?
— Не надо. — Испанец опустился на пол и, упершись ладонями в ламинат, сделал первое отжимание.
— Не филонь, Карлос. Я буду считать очень внимательно.
После восьмидесяти отжиманий я заставил друга ещё приседать и прыгать через скакалку. К двум ночи ПенаВега был уже измотан до предела, и я, пожалев друга, отправил его в душ, после чего дал отбой.
Когда Карлос спал уже без задних ног, я лежал в темноте лицом к стене и мучился бессонницей. Мысли о нашем с Дианной расставании не давали мне покоя, и я всё пытался понять, в чём была причина моего такого острого ощущения одиночества. В последнее время я настолько привык к Дианне, что научился терпеть любые проявления её сложного характера, и, наверное, я просто очень сильно к ней привязался. Я просто привык, что Дианна всегда была рядом, и именно поэтому я так болезненно перенёс её уход. Теперь я был один, и к этому мне ещё предстояло привыкнуть.
От размышлений меня отвлёк какой-то шум. Я приподнял голову и вгляделся в темноту, пытаясь определить, что это был за шум. Карлоса, насколько я мог разглядеть, на кровати не было. Не понимая, в чём дело, я встал с дивана, на котором собирался провести ночь, и включил свет.
Карлос сидел на полу, забившись в угол, и держал на коленях ноутбук. Глаза его нездорово сверкали. Посмотрев на меня, испанец закрыл ноутбук и, прижав его к себе, вжался в угол.
— Я тебя разбудил? — спросил он, виновато приподняв уголки губ. — Прости, я…
— Что ты делаешь? — прервал его я холодным голосом.
— Ничего.
— Что ты делал? — перефразировал свой вопрос я. — Карлос ПенаВега, что ты только что делал со своим ноутбуком?
Друг не отвечал, и я, разозлившись, вырвал из его рук ноутбук, который он так отчаянно прижимал к груди. Открыв крышку, я оторопел. Он играл в автоматы онлайн.
— Карлос… — растерянно и разочарованно проговорил я.
— Логан, не злись! — взмолился ПенаВега и, встав на колени, пополз ко мне. — Боже, я так ненавижу себя за то, что делаю, но по-другому не могу! Не могу!
Друг начал плакать. Он ползал на четвереньках возле моих ног и одной рукой вытирал катившиеся по щекам слёзы.
— Я думал, ты спишь мёртвым сном после всех этих упражнений, — удивлённо выдал я, — а ты, оказывается…
— А я, оказывается, такая тряпка! Да! Мною только полы вытирать!
Я медленно положил ноутбук на стол и тихо спросил:
— Ты пытался обмануть меня?
— Я не думал о том, чтобы обманывать тебя, я не думал… Я просто хотел играть, это всё, что я знаю! Ты не представляешь, Логан, что делает со мной эта зависимость, просто не представляешь! Это как курение, избавиться от этого невозможно за один день… Я должен бросать постепенно, и иногда, в отдельные дни, мне просто необходимо играть… Строгие запреты убьют меня, как убьёт отсутствие никотина в организме заядлого курильщика!
Он протянул руку к своему ноутбуку, но я ударил его по предплечью и оттолкнул от стола. Карлос, упав на спину, закрыл лицо ладонями и захныкал.
— Хватит, Карлос, — сказал я, сердясь на друга. — Ты просто жалок.
— Мне ничего не помогает, — сквозь всхлипы говорил ПенаВега, — мне ничего не помогает… ничего… Я уже не вижу смысла в этой борьбе, мне кажется, что легче сдаться.
— Перестань себя жалеть! Ты не одержишь победу в этой борьбе до тех пор, пока сам не поверишь в возможность выигрыша!
— Как я могу верить, если в это не верит самый дорогой мне на свете человек? — Карлос обнял свои колени и, уткнувшись в них лбом, заплакал с новой силой. — Мне так не хватает Алексы… Где она, где она, где она? Почему она не со мной?
Насилу мне удалось успокоить Карлоса и уложить его спать. Сам я не ложился ещё до утра. Прижавшись спиной к стене, я сидел на полу, напротив кровати, и наблюдал за беспокойным сном друга. Увидев, что он втайне от меня играл в автоматы онлайн, я был неописуемо зол на ПенаВегу и, если честно, поначалу думал даже о том, чтобы уехать домой. Но потом мною овладела жалость, я пожалел Карлоса и решил никуда не уезжать. Ему нужна была помощь, и я считал, что обязан был помочь ему. Пока испанец тихо сопел, отвернувшись к стене, я взял его телефон и набрал сообщение для Алексы.
«Сегодня Карлос плакал и, ползая по полу, звал тебя. Он без тебя не может. Возвращайся. Пожалуйста.
P. S. Я не прошу прощения за него, я просто хочу ему помочь.
P. S. S. Если моего терпения на него не хватит, то это будет на твоей совести».
Следующую неделю я пытался убедить себя, что невероятно рад собственному одиночеству. Парням и Эвелин я рассказал о том, что мы с Дианной расстались, и при этом старался не придавать своему голосу такой тон, будто я только что потерял любимое домашнее животное. Мне хотелось, чтобы все видели, что я не расстроен, что даже счастлив быть один. Парни сначала принялись меня утешать, но я с улыбкой сказал им, что всё в порядке. Эвелин, услышав от меня слова о нашем расставании, искренне расстроилась и загрустила. «Мне кажется, вы были такой хорошей парой», – ответила она на мой вопрос. Её слова пробудили в моей душе странные ревностные чувства, и я, улыбнувшись, сказал, что наши с Дианной отношения в любом случае должны были сойти на нет.
Оказалось, что с одиночеством мне смириться не удаётся. Каждый день после работы, чтобы не оставаться одному в большом доме, я заезжал к Блэкам, ощущая, что мне необходимо быть рядом с Эвелин. Мы оба были одиноки: она без Уитни, а я – без Дианны, и поэтому мы остро нуждались друг в друге. Однако вскоре мне стало казаться, что я начал надоедать мистеру и миссис Блэк.
Они оба были раздражены уездом их старшей дочери, хотя при мне всегда старались быть дружелюбными и вежливыми, как и прежде. От Уитни новостей не было до прошлой среды: сестра Эвелин прислала матери одно-единственное сухое сообщение, в котором было семь слов: «Я в порядке. За меня не волнуйтесь». В связи с потерей одной из дочерей Дженна и Джонни взялись за опекунство оставшегося ребёнка с необыкновенным усердием. Мистер Блэк почти каждый день самостоятельно возил Эвелин к доктору, а миссис Блэк заботливо готовила для своей семьи ужин, хотя раньше этим вовсе не занималась. Эвелин теперь не могла никуда выходить, разве что на задний двор, погреться на солнышке. Возникало ощущение, что её родители каждый её шаг расценивали как попытку сбежать, но в этом я видел только их бесконечную заботу о своём ребёнке. Удивительно, как побег Уитни смог сплотить эту семью!
К концу недели я начал замечать резкость в словах и движениях мистера и миссис Блэк. Конечно, вслух они неприязни ко мне не выражали, но я всё понимал сам: я наведывался в их дом ежедневно всю неделю, и, конечно, они порядком подустали от меня.
В пятницу я уже решил не ехать к Блэкам и даже не предупредил об этом Эвелин. Пока мы с парнями после работы собирались ехать по домам, я смотрел на Кендалла и думал о том, чтобы напроситься к нему в гости. Нет, я был бы рад поехать и к Карлосу и к Джеймсу, но обоих дома ждали их вторые половинки, и я явно был бы лишним там.
— Хорошенько отдохните на выходных, — сказал нам Мик, собирая со своего стола нужные бумаги. — В понедельник начнётся ваша новая трудовая неделя. Вам нужны силы.
— К слову, чем собираешься заняться на выходных? — спросил меня Джеймс, слегка улыбнувшись. Я заметил в его тоне капельку сочувствия моему одиночеству.
— Не знаю, — пожал плечами я. — Может, буду смотреть старые фильмы и есть кукурузные чипсы.
— Если хочешь, можешь приехать ко мне. В любое время.
Я взглянул на него и еле заметно кивнул.
— У тебя дома есть пиво? — спросил я Шмидта, когда мы уже покинули здание под красным фонарём.
Он посмотрел на меня со слабой улыбкой и ответил вопросом:
— Что за повод?
— Просто я вспомнил, что ты обещал угостить меня пивом, а я обещал тебе показать какой-нибудь классный фильм.
— А, точно. Едем ко мне, что ли?
Я впервые посетил новое жилище Кендалла. Теперь его обиталищем была небольшая двухкомнатная квартира в высотном здании. На кухню нам пришлось пробираться сквозь коробки, которыми была заставлена прихожая; в гостиной ещё не было ремонта, поэтому Шмидт решил, что мы посидим на кухне.
— Ну и как тебе моё гнёздышко? — спросил друг, доставая из холодильника пиво. — Нравится?
— Что тут может нравиться? Здесь ведь почти ничего нет. — Немец открыл обе бутылки и поставил передо мной одну. — У тебя на кухне всего один стул, и на нём сижу я, в то время как ты гнездишься на коробке. Тебе самому как?
— Мне как? — с улыбкой переспросил Кендалл, положив ногу на ногу. — Я в восторге от своей квартиры. Делаю ремонт как захочу, ложусь спать когда захочу, даже убираюсь только тогда, когда сам уже задыхаюсь от пыли, а не когда Кайли заставляет это делать. Жить одному прекрасно!
Наши бутылки звонко ударились друг о друга, и мы выпили. Выслушав восхищение друга жизнью волка-одиночки, я мысленно не согласился с ним. Более приемлемой мне казалась жизнь с девушкой, и меня не переубеждала неограниченная свобода действий при проживании в одиночестве.
Долгое время мы со Шмидтом говорили на отдалённые темы, но в основном о работе. Затем друг как-то очень резко сменил тему, спросив:
— Ну что, как там Эвелин?
Вместо ответа я настороженно посмотрел на него. Кендалл нахмурился и, обернувшись, с недоумением спросил:
— Что не так?
— Зачем ты спрашиваешь об Эвелин? — растерянно задал вопрос я.
— Как это зачем? Я хочу знать, как у неё дела.
— Я не об этом, Кендалл. Разве ты не относишься с ревностью к тому факту, что… я продолжаю поддерживать с ней общение, после того как… ну, ты знаешь.
Он улыбнулся, опустив голову.
— С какой стати я должен ревновать? — пожал плечами он.
— Но ты ведь…
— Да. Тот факт, что я люблю её, не запрещает мне надеяться на то, что у вас с ней ещё может что-нибудь получиться.
То, что Шмидт так открыто и с вызовом говорил о своей любви к Эвелин, странно повлияло на меня. Сначала я разозлился, потом из-за чего-то расстроился, и, наконец, мою душу наполнила бесконечная благодарность Кендаллу за то, что он говорил. Тяжело вздохнув, я подпёр щёку кулаком и взглянул на него исподлобья.
— Честно говоря, чувствую себя самым ужасным другом на свете, — тихо признался я. — Как я могу продолжать видеться с ней после того, как она отказала нам обоим?
— Да хватит тебе, — улыбнулся немец, — я ведь сказал, что не ревную. Всё охрененно, Логан.
— Как ты можешь так говорить?
— Не понял?
— Просто я пытаюсь поставить себя на твоё место, — задумчиво произнёс я, — наверное, я уже давно сошёл бы с ума от злости и ревности. Мне бы не дала покоя мысль, что я один, а ты там… с ней.
Пожав плечами, он взял в руку бутылку пива и, приподняв её, сказал:
— Давай тогда выпьем за меня, раз я такой идеальный друг.
Не успели мы сделать и по глотку пива, как в дверь раздался короткий звонок. Сердито поставив на стол бутылку с пивом, Кендалл поднялся на ноги и проворчал:
— Кого это ещё принесло?
Он пошёл открывать. Пока друга не было, я разглядывал его кухню и отмечал про себя, что я бы сделал по-другому, что добавил, а что вообще бы убрал. В прихожей зазвучал голос Шмидта, а уже через мгновенье немец снова появился в кухне, но не один. Рядом с ним стояла рыжеволосая конопатая девушка, которая была ниже его на полторы головы.
— Вот, это мой друг, о котором я однажды рассказывал, помнишь? — Кендалл посмотрел сначала на меня, потом на свою знакомую. — Его зовут Логан. А это Мини, моя соседка.
Девушка помахала мне рукой, и я, неискренне улыбнувшись, поднялся со стула.
— Наверное, я не совсем вовремя напросился к тебе в гости… — каким-то виноватым тоном сказал я. — Думаю, мне уже пора домой…
— Нет-нет-нет, Логан, что ты, — залепетала Мини, усаживая меня обратно, — это я сейчас уйду. Я ведь только на минутку, забрать у Кендалла свою тарелку.
Шмидт достал из верхнего ящика большую тарелку, предназначенную, очевидно, для тортов и пирогов, и с улыбкой протянул её Мини.
— Понравилось? — тоже улыбнулась соседка немца.
— Ты попала в точку с вишнёвым пирогом, он мой самый любимый.
— Рада, что смогла угодить. Надеюсь, ты помнишь про приглашение Мерилин?
— О, конечно.
Они говорили ещё о чём-то, но я уже не мог разобрать слов, потому что Кендалл и Мини ушли в прихожую. Проводив свою соседку, Шмидт вернулся на кухню и, снова усевшись на коробку, улыбнулся мне.
— Куда это тебя пригласила Мерилин? — спросил я с прищуром.
— Да на вечеринку. Можешь себе представить? На этаже восемь квартир, и я единственный парень среди жильцов.
— Ого! Почему ты не рассказывал нам о таком подарке судьбы?
Немец со смехом пожал плечами.
— Мини для тебя уже и пирог готовила?
— Они здесь все такие добрые, — с восхищением в глазах проговорил он. — Когда я только заселился в эту квартиру, они все пришли ко мне, чтобы поздравить с новосельем, и каждая, каждая принесла с собой вкусняшку! Я долгое время завтракал, обедал и ужинал только их подарками.
— Вот как, — несколько обиженно произнёс я, — а нас с парнями ты даже не додумался позвать на новоселье.
— Бог с тобой, Логан, этих девушек я тоже не приглашал! К тому же я думал позвать вас, когда полностью закончу с ремонтом. Ты же видишь, сейчас у меня даже сидеть негде.
— Да уж. Я думал, тебе плохо живётся на новом месте, а ты тут, оказывается, живёшь припеваючи.
— Ой, вот только не надо завидовать, — с хвастливой улыбкой сказал друг.
Одновременно мы с Кендаллом получили сообщения и так же одновременно взглянули друг на друга.
— Совпадение? — спросил я.
Шмидт только пожал плечами в ответ, и мы с ним полезли в карманы за телефонами. Это была рассылка от Джеймса: в следующую субботу Изабелла отмечала день рождения, и Маслоу, желая устроить для своей избранницы вечеринку-сюрприз, просил нас помочь с её организацией. «Друзья познаются в беде, ведь правда?» — так Джеймс заканчивал своё сообщение.
— Он сам ещё не устал от бесконечного праздника? — спросил Кендалл, набирая ответ на сообщение. — Я тут взялся посчитать вечеринки, которые он устраивал в этом году, и сбился со счёта.
— Я помогу ему исключительно из дружеских соображений, — сказал я, отложив телефон в сторону. — Не буду ставить перед собой цель удивить Изабеллу.
— Ох, кому-то не нравится подруга Джеймса… Ты так и не смог привыкнуть к ней? Даже после вашей поездки в Мексику?
— Как можно к ней привыкнуть, Кендалл? Она змея, которая будто бы ласково обвила шею Джеймса, но я каждую секунду жду, что она вот-вот вопьётся в него своими клыками.
— Да ладно тебе, в их отношениях нет ничего подозрительного. Лично я думаю, что Изабелла вполне созрела для любви к Джеймсу.
— Ты просто мало видел их двоих вместе.
— Возможно. Посмотрю на них на вечеринке. Кстати, ты будешь один?
Я заметил, что Кендалл сразу же осёкся, после того как задал этот вопрос. Очевидно, он подумал, что я всё ещё болезненно переносил нашу разлуку с Дианной.
— Думаю взять с собой Эвелин, — как-то неуверенно проговорил я, — в последнее время у неё в семье не всё так гладко… Я думаю, ей нужно сменить обстановку. Ты же не против этого? — спохватившись, добавил я.
Шмидт с раздражением сузил свои изумрудные глаза и тихо сказал:
— Ещё раз спросишь об этом — получишь по лицу.
Я криво улыбнулся. Мне всё ещё было непривычно говорить с Кендаллом о моём общении с Эвелин, и я всё ещё не знал, как относиться к его благородной неревности. Неужели у него такое большое сердце?
— А ты с кем придёшь? — поинтересовался я у друга.
— Ни с кем.
— Как это? Я думал, ты возьмёшь с собой… ну, хотя бы Мини.
— Мини? — Кендалл засмеялся. — Ты чего, дружище? То, что мы соседи, не обязывает нас вместе мотаться по всяким там вечеринкам.
— Чего тебе стоит просто пригласить её?
— Я слишком сильно страдал во время прошлых отношений с девушкой и пока не спешу заводить новые. Мы с Мини друзья, Логан. Просто друзь-я.
Я решил не переубеждать друга, в чём-то его понимая, и мы сменили тему разговора.
