сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 120 страниц)
– Спасибо. – С наслаждением закрыв глаза, я сделал несколько больших глотков и, вздохнув, уронил голову на руки. Пульс с яростью колотился в висках.
– Давненько мы не видели твоего похмелья, – заметил испанец, чистивший апельсин. От одного запаха этого фрукта меня дико тошнило. – Ты же почти никогда не пил… так. По крайней мере, в последнее время ты не нажирался до бессознательного состояния. Что вчера-то было?
– Да будь проклят этот Тревор! – сказал я и осторожно поднял голову. К боли в висках и к тошноте прибавилось головокружение. – Чтоб ещё раз я спорил с ним…
– Да уж, целая бутылка виски в одного за две минуты… – хмыкнул Кендалл.
– А на что спорили?
Нахмурившись, я посмотрел на Карлоса и ответил:
– Я и сам хотел бы знать.
Засмеявшись, Джеймс открыл холодильник и, достав из него бутылку виски, поставил её на стол.
– Вот твой выигрыш, храбрец, – не скрывая насмешки, сказал хозяин дома.
Один вид этой бутылки вызывал у меня рвотные позывы, и я, отвернувшись, прижал ладонь к губам.
– Убери её, – пробормотал я. – Даже думать об этом не хочу, убери.
– Нет, и всё-таки, – сказал Маслоу и поставил виски обратно в холодильник, – ты помнишь, что целовался с Ольгой?
– Да помню, чего ты ко мне привязался? Все три поцелуя помню.
– И… что чувствуешь, вспоминая об этом?
Я поднял на хозяина дома ничего не выражающий взгляд.
– Джеймс, я чувствую только, что сейчас меня будет рвать не по-детски, а от твоих вопросов меня тошнит ещё больше.
– Нет, ну тебе понравилась Ольга? – стоял на своём Маслоу. – Я хочу сказать, что ты не мог бы целовать её с такой пылкостью, если бы она…
– Что ты хочешь от меня? Чтобы я сделал твоей подруге предложение?
– Не торопись, я хочу только получить ответ.
Вздохнув, я прижал холодную бутылку к правому виску и ответил:
– Ничего я не почувствовал. Ни-че-го. Мы играли в бутылочку, и только. А что я должен был почувствовать?
Джеймс растерянно пожал плечами.
– Мне показалось, вернее я заметил… Я думал, что ты весь вечер пожирал её глазами.
Я засмеялся, но в висках снова болезненно закололо, и мой смех сменился стонами.
– Если я просто посмотрел на Ольгу, это значит, что я без памяти хочу её?
– Но твой взгляд…
– Да я же был пьян, Джеймс. Тем же взглядом я смотрел на тебя, Кендалла, Карлоса, Патрика и долбанного Тревора, чтоб ему так же было плохо, как мне.
– М-да, – выдал Маслоу с каким-то расстроенным видом, – кажется, я действительно давно не видел тебя в стельку пьяным... Я поэтому и уложил тебя спать, хотел спасти ваши с Дианной отношения.
– За это спасибо, конечно, но ничего такого не было бы. Я потерял ориентацию, а не достоинство.
Отказавшись от завтрака, я снял со спинки стула полотенце и, закинув его на плечо, пошёл в ванную.
– Куда ты? – ударил мне в спину вопрос Карлоса.
– Блевать иду.
– Ты не забудь, что в два часа мы едем на конференцию, – напомнил Джеймс, который этим вечером сделал разве что глоток бренди: настолько он заботился о своём состоянии на предстоящей конференции. – И сделай что-нибудь со своим лицом, на тебя смотреть тошно.
– Не надо про тошноту, – попросил я и сдавил рукой свою шею, чувствуя, что рвота уже подступает к горлу. – Надену тёмные очки, пожую жвачку, и этого хватит.
Я вышел из ванной только в одиннадцать, зато мне заметно полегчало. Как мне показалось, моё лицо даже посвежело, но с припухлостью вокруг глаз и с тёмными кругами я сделать ничего не мог – придётся всё-таки надеть очки.
Парни были заняты просмотром регби по телевизору. Кругом по-прежнему царил беспорядок, зато на кофейном столике лежала коробка с только что заказанной пиццей.
– О, вижу, тебе стало лучше, – улыбнулся Карлос, заметив меня в дверях. – Мы решили перекусить, давай с нами?
– Спасибо, не хочу потом опять два часа провести с унитазом в обнимку.
Когда я был у лестницы, Джеймс сказал:
– Мы хотели выехать раньше, выпить где-нибудь кофе. Как смотришь на это?
– Да, кофе мне сейчас не помешает.
– Тогда даю тебе пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок. – Маслоу взглянул на свои наручные часы. – Мы терпеливы. Подождём.
– Я только переоденусь и возьму очки. Мне хватит и пяти минут.
Поднявшись в спальню, в которой я обычно спал, находясь в гостях у Джеймса, я открыл чемодан и переоделся в костюм. Потом, пытаясь вспомнить, куда я дел свои очки, я принялся обыскивать всевозможные ящики и шкафы, как вдруг мой взгляд упал на кровать. На измятой постели лежало какое-то фото, рядом – клочок бумаги. С недоумением нахмурившись, я приблизился к кровати, а когда внимательнее рассмотрел фотографию и записку, пришёл в неописуемую ярость.
На фото были запечатлены я и Ольга: наш вчерашний, очевидно, второй поцелуй, во время которого Джеймс оттолкнул меня от своей русской подруги. А на клочке бумаги было выведено печатными буквами: «Холодная неверность ещё куда не шла, но такая отчаянная и страстная?.. Когда Дианна узнает об этом?»
Какое-то время я смотрел на фото, недоуменно и сердито нахмурившись, и пытался понять, кто мог нас сфотографировать. Сначала я пытался представить ракурс, с которого было сделано фото, затем – вспомнить, кто сидел с той стороны. Но ничего вспомнить не удавалось, и это злило меня ещё больше. Наконец в голову ударила умная мысль, и я со всех ног помчался вниз.
– Да говорю же, его не свалили, – спорил с кем-то из парней Карлос, – он сам упал. Я видел.
– В регби нужны факты, а не то…
– Это всё ты! – прервал я Кендалла, спрыгнув с последней ступеньки, и решительными шагами направился к Джеймсу.
– А? – не понял друг. – Что – я?
– Это всё ты сделал! Ты!
– Ты о той луже на полу у твоей спальни? О, нет, чувак, это не я, просто Мэттью выпил слишком много пива и…
– Да не об этом я! – Скомкав фото, а вместе с ним и записку, я бросил его в Джеймса, и тот удивлённо вздрогнул. – Какого чёрта ты сфотографировал меня и Ольгу?
– Чего-о-о? – в недоумении протянул Карлос, и Маслоу, наклонившись, поднял с пола скомканную бумагу. Какое-то время он изучал фото и записку, после чего рассмеялся.
– Смешно? – сердито спросил я и вырвал из его рук фотографию. – Зачем всё это? И к чему эта дурацкая записка, а? Хочешь вызвать во мне чувство вины, разбудить совесть? Не выйдет! Я не чувствую вины, ясно тебе? Ясно?!
– Да остынь ты, остынь, Логан, – произнёс Джеймс, продолжая улыбаться. – Если ты не чувствуешь вины, то почему так нервничаешь? И не стоит срываться на мне, это не я вас сфотографировал.
Удивлённо приподняв бровь, я посмотрел на друга. Маслоу лишь с невинным видом пожал плечами.
– Дай-ка посмотреть. – Кендалл забрал у меня фото и внимательно разглядел его. – О, да вы сладко смотритесь здесь! Что тебе не нравится?
– Заткнись, а? – толкнул я немца в бок и устало вздохнул. – Кто-то из вас сделал это, потому что, когда я проснулся, этого фото на моей постели не было.
– Откуда такая уверенность? – удивился Карлос и, подойдя к Кендаллу, тоже взглянул на фото. – Обвиняемый не виновен, пока не доказано обратное. Не спеши обвинять во всём своих лучших друзей. Вполне возможно, что утром ты не заметил его, тебе ведь было плохо... Да и кто из нас способен на такую подлость? Если Джеймсу и не понравился твой вчерашний поцелуй с Ольгой, он выразил это вчера, пусть и не совсем дружелюбно.
Бросив взгляд на Маслоу, я нахмурился и сказал:
– Прости. Я не подумал, что… Я тут на тебя чуть с кулаками не набросился…
– Я понимаю, что это фото и записка для тебя были… неприятными. Но правда, почему ты так завёлся, если для тебя эти поцелуи ничего не значили?
Я провёл рукой по лбу и медленно опустился в кресло.
– Меня взбесило то, что этот аноним упомянул Дианну, – признался я, мрачно уставившись в пол. – Просто… Вы ведь знаете, насколько она ревнива. Всё это время в ответ на её подозрения я утверждал, что никогда в жизни не предам её доверия, а тут… Она подумает, что я целовал другую ей назло: мол, до этого у тебя не было веского повода ревновать меня, а теперь есть. Ревнуй.
– Во-первых, она так не подумает, – высказался Джеймс. – Во-вторых, этот аноним, хотя он и трус и подлец, всё же не отправит Дианне фото, и она ни о чём не узнает.
– О чём ты, Джеймс? Я не собирался скрывать от неё это! Она узнает в любом случае, но я жутко не хочу, чтобы она узнала об этом не от меня.
– Так позвони ей прямо сейчас, – посоветовал Карлос. – Признайся, и дело с концом.
– Да? А что я скажу? «Привет, Дианна, я три раза целовал другую, пока» – так, что ли? Нет. Вернёмся в Эл Эй, и я скажу ей. Здесь нет ничего такого, это была простая идиотская игра.
– Я бы так не сказал, – мотнул головой Шмидт, всё ещё рассматривая фото.
– Да заткнись ты, Кендалл! – Я толкнул его плечом, и он засмеялся. Отобрав у друга фотографию, я разорвал её на несколько кусков и бросил на пол.
– Эй, ты соришь у меня в доме! – напомнил Джеймс.
– Можно подумать, до этого здесь была безупречная чистота.
Маслоу огляделся, обводя взглядом разбросанные по полу окурки и бутылки, и нехотя выдал:
– Ну, прибрать здесь действительно не помешает.
Когда мы с парнями пили кофе в кофейне «Литтл Коллинз», у меня зазвонил телефон. Достав мобильный из кармана и взглянув на дисплей, я почувствовал, как отчаянно застучало сердце в груди. Звонила Эвелин.
– Да? – ответил я, прижав трубку к уху, и взволнованно улыбнулся. Парни прервали свой разговор и с придурковатыми улыбками уставились на меня.
– Привет, Логан.
– П-привет…
– Что расскажешь? – спросил её голос на том конце провода. – Как с погодой в Нью-Йорке?
На мгновенье я растерялся, услышав этот вопрос. После семейного ужина Блэков мы с Эвелин не виделись и не общались, разве что обменялись парой сообщений в воскресенье перед сном. Я не говорил ей о том, что должен был улететь в Нью-Йорк на три дня, а потому меня не мог не задеть холод, звучавший в её голосе. Я снова почувствовал эту странную боль от того, что Эвелин так или иначе проявляла свою злобу.
– П-пасмурно, на самом деле… – неуверенно ответил я. – Откуда… откуда ты знаешь, что я в Нью-Йорке?
– Должна признать, мои родители пришли в бешеный восторг от ужина с тобой. Дейв даже начинает ревновать их к тебе.
Удивившись внезапной смене темы разговора, я вздохнул и спросил:
– Правда?
– Да. Они хотят видеть тебя в нашем доме за субботним ужином, просили предупредить тебя. Я хотела сделать это, глядя тебе в глаза, а потому приехала к тебе домой.
– Ох… – вырвалось у меня, и я прижал ладонь ко лбу. – Ты говорила с Дианной?
Джеймс сжал двумя пальцами переносицу с таким видом, точно он был в чём-то виноват; очевидно, он понял, с кем я говорю. Карлос и Кендалл удивлённо переглянулись.
– Она и сказала мне, что ты в Нью-Йорке, – ответила Эвелин, и по её тону невозможно было понять, огорчена она, рассержена или абсолютно равнодушна.
Я постарался представить себе их встречу, то, какими глазами смотрела Дианна на Эвелин и как Эвелин вела себя, разговаривая с моей девушкой. Теперь стало понятно, почему Дианна ещё ни разу мне не позвонила. Когда наш самолёт приземлился в Нью-Йорке, я написал Дианне, что всё в порядке, но даже на это сообщение не получил ответа. Что ж… Это интересно.
«Только это и сказала?» – прозвучал вопрос в моей голове, но озвучивать его я не собирался.
– Прости, Эвелин, но у меня не получится прийти на ужин, – извинился я, остро чувствуя свою вину. Эта вина съедала меня заживо, но я понятия не имел, откуда она взялась. – У меня самолёт только в воскресенье утром, поэтому…
– Я понимаю, – прервала меня девушка, и я улыбнулся, узнав в её тоне прежнюю понимающую Эвелин. – Ты занят… Я понимаю.
– Спасибо. Но передай родителям, что всё в силе. Я с радостью приду к вам в любой другой день, только не в субботу.
– Боюсь расстроить их этим, но передам твои слова. Уверена, они тоже всё поймут.
– Да… У тебя всё в порядке, Эвелин? Просто мы так давно по-настоящему не общались, и я совсем не знаю, что с тобой…
– Всё в порядке, Логан, не волнуйся.
– С этим мне будет легче жить, – улыбнулся я. – Пиши мне, если что, ладно? Может, я буду занят, но обязательно отвечу. Правда.
– Ладно, – вздохнула собеседница. – Я… я буду с нетерпением ждать твоего возвращения в Лос Анджелес.
– Я тоже. Очень.
Сбросив вызов, я понял, что страшно соскучился по Эвелин. Именно по такой Эвелин, какой она была раньше: до начала моих отношений с Дианной.
– «Я тоже»? – с счастливой улыбкой на лице переспросил Джеймс. – Она сказала, что любит тебя, да? Да?
– Нет, – остудил пыл друга я. – Она просто сказала, что будет ждать моего возвращения.
– Зачем она звонила? – поинтересовался Карлос. – Мы сразу поняли, что это была Эвелин: догадались по милой улыбке на твоём лице.
– И по упоминанию тобой Дианны, – добавил Кендалл. – Мы не промахнулись.
Невесело улыбнувшись, я сделал глоток кофе и ответил:
– Её родители хотели видеть меня в субботу на ужине. Она приехала ко мне, чтобы передать это, но… Дианна…
– Сейчас же поезжай в аэропорт! – дал наказание Джеймс, ударив ладонью по столу. – Плевать на конференцию, ты должен быть в Лос-Анджелесе!
– Я должен быть здесь, Джеймс, и в аэропорт я ехать не собираюсь.
– С ума сошёл! Не ставь карьеру выше личной жизни, слышишь?
– Это вздор, Джеймс! – сердито ответил я. – И я уже отказался. Будет бессмысленно возвращаться в Эл Эй раньше воскресенья.
– Он прав, – согласился со мной Карлос.
– Как знаешь, – сдался Маслоу, покачав головой. – Только из твоих рук ускользает твоя судьба, а ты сидишь тут, кофе попиваешь!
– Не ори, у меня всё ещё болит голова. И перестань говорить об этом; Эвелин, она… У меня есть Дианна. Понятно?
– Я уже говорил, что наличие девушки не гарантирует…
– Говорил, и не надо повторять это. Но объясни мне одно, Джеймс. Почему ты не называл Эвелин моей судьбой, когда я встречался с Астрид, и почему называешь её моей судьбой теперь?
– Ну, многое изменилось, – задумался Маслоу, передавая из одной руки в другую пакетик с сахаром. – Когда ты встречался с Астрид, я ещё плохо знал Эвелин, плохо разбирался в том, что она чувствовала к тебе… Сейчас я вижу всё гораздо яснее.
– Правда в том, что сейчас тебе элементарно некуда девать себя, – отрезал я. – Конечно, Изабелла ведь ушла из твоей жизни, а твоим донжуанским мозгам просто необходимо размышлять о женских поступках и чувствах!
Джеймса больно укололи мои слова, он даже вздрогнул, услышав их от меня. Но лицо его не выразило эмоций, и Маслоу постарался сделать вид, что нисколько не был задет этим.
– Джеймс? – коснулся плеча друга Кендалл.
– Пойдёмте отсюда, – будто опомнившись, позвал нас Маслоу и встал из-за стола. – Скоро начнётся конференция. Нам надо быть там.
Ни слова больше не проронив, мы покинули кофейню, а из моей души всё не уходило угнетающее чувство вины.
Наконец-то наступил субботний вечер, и Джеймс, когда мы вернулись с третьей части конференции, вновь обзвонил своих друзей, желая встретиться с ними. Всё же это был последний вечер, который мы собирались провести в Нью-Йорке: в ближайшее время сюда мы возвращаться не собирались. Однако я погорячился, назвав этот субботний вечер «последним». Некоторые обстоятельства вынудили нас задержаться в столице мира ещё на несколько дней.
Я скучал во время прощальной вечеринки. Пить я больше не собирался, поэтому обходился безобидным соком и мучился в компании пьяных гостей. Было невыносимо слушать их, смотреть на них, говорить с ними; я не мог дождаться завтрашнего утра, не мог дождаться момента, когда я сяду в самолёт и вернусь в Лос Анджелес. Вскоре мне всё это надоело, и я решил уйти на кухню, где никого не было и где никто не помешал бы мне находиться наедине с собой.
Но я ошибся, вообразив, что кухня пустовала. Уже подходя к притворённой двери, я услышал чей-то разговор. Один из голосов был несомненно мне знаком: это был голос Джеймса. Хозяин дома говорил с какой-то девушкой.
– Ты же знаешь, что я не делал этого! – раздражённо говорил Маслоу.
– Джеймс, я понимаю твою злобу, но Эндрю… он ни перед чем не остановится…
– Мне плевать на то, что он там себе воображает! Нечего ему ворошить моё прошлое, так и передай, если встретишь его!
– Боюсь, тебе самому предстоит скоро встретиться с ним…
Какое-то время на кухне была тишина.
– Ты видела его? – тихо спросил голос Джеймса.
– Пару раз, да и то издалека, – отвечала девушка.
– Каким он стал? Я не видел его уже лет семь.
– Эндрю стал совсем другим, Джеймс. Я не думала, что когда-нибудь этот безобидный мальчик превратится в такого… злопамятного подлеца.
– Вот как оно? Что ж. Я не скучал по нему.
– Да, и вот ещё что, – опомнился женский голос. – Хм-м… Ты помнишь мистера Паркера? Он хочет видеть тебя завтра в девять у себя.
– Что? У меня самолёт завтра утром!
– Прости, – пропищала девушка.
