сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 120 страниц)
– Это как раз меня и удивило! Сначала я подумал, что всё это шутка, не больше, но потом увидел её глаза и понял, что всё по-настоящему… Кажется, это было самое незабываемое мгновение в моей жизни…
– Это, конечно, хорошо, – вновь принял участие в разговоре Карлос, – но что заставило её вновь расстаться со своим молодым человеком?
– Вот это и есть самое ошеломляющее! – с глупой улыбкой воскликнул Джеймс и пожал плечами. – Изабелла все эти три месяца думала, что дарит себя совершенно не тому человеку и находится совсем не в том месте, в котором должна быть. Она сказала, что постоянные мысли обо мне довели её до безумия, и она… влюбилась…
– В т-тебя? – не поверил я своим ушам.
– Я точно так же был удивлён, Логан! И точно так же спросил: «В м-меня»?.. Господи, я даже не помнил себя в то мгновенье, когда услышал от неё эти слова! Такое ощущение, что сейчас я проснусь в своей постели совершенно один, что воспоминание о моей разлуке с Изабеллой снова полоснёт по моему сердцу острым ножом… Это правда похоже на сон. На очень хороший сон, от которого не хочется пробуждаться.
– Стой, и что она сказала потом? – спросил Кендалл. – Она хочет, чтобы… вы были вместе?..
– Не знаю, мы не успели обсудить всего. А нам столько, столько всего нужно сказать друг другу! Я обещал, что мы поговорим, когда я вернусь с работы вечером.
– И где она сейчас? – задал вопрос Мик.
– Видишь ли, Изабелла перед Новым годом продала свою квартиру в Лос-Анджелесе… В общем, теперь ей негде жить. Я оставил её у себя.
– У себя? – переспросил я, с возмущением нахмурившись.
– А что мне оставалось? Я не мог её выгнать! Я боялся, что, если отпущу её, навсегда её потеряю!
– Джеймс, – тихо сказал я, облокотившись на спинку стула. – Я, конечно, рад тому, что на твою пылкую любовь наконец ответили взаимностью… – Сказав это, я почувствовал почему-то неразборчивый укол в сердце. – Но опомнись, дружище. Что с тобой? Разве ты не понимаешь, что Изабелла хочет поиграть с тобой, как кошка? Могу предположить, что она рассталась со своим молодым человеком не по своему желанию, её чувства он, возможно, втоптал в землю… Тогда она и вспомнила о тебе. Только тогда. Теперь она хочет выместить на ком-то свою злобу, а мишенью оказалась твоя любовь.
– Ты совсем не знаешь того, что происходит в её жизни, – холодно выдал Джеймс. – Что ты можешь знать? Что Изабелла – самодовольная стерва, не понимающая, что такое чужая боль?
– Именно это я знаю и именно об этом думаю!
Джеймс со злостью сощурил глаза, потом приблизился ко мне и тихо сказал:
– Тогда ты не знаешь ровно ничего.
– Джеймс, послушай…
– Я уже услышал то, что ты думаешь о любви всей моей жизни! – вдруг повысил голос друг. – Больше этого слушать не желаю! Разве ты был сегодня с ней утром, когда она призналась во всём? Был? Не был! Ты не видел, как блестели от слёз её глаза! Не видел! Ты даже предположить не хочешь, что внутри даже самого холодного сердца есть маленький огонёчек, способный растопить любой лёд!
– Я понимаю твоё негодование, – спокойно высказал я, стараясь призвать к более спокойному тону и собеседника, – я понимаю, что сейчас ты будто одурманен её словами и думать не хочешь ни о чём другом, кроме как о её любви к тебе. Но Джеймс, пожалуйста, прислушайся к моим словам.
– Я слишком долго страдал по ней, – шёпотом произнёс Маслоу, и его глаза замучено уставились в мои. – Слишком долго я тщетно пытался склеить своё сердце, которое почти каждый день разносило на куски от этих страданий. А теперь пришла она и сама склеила моё сердце. Она не такая, какой кажется тебе, потому что… Изабелла больше никогда не причинит моему сердцу боль.
– Как раз эта уверенность потом и разобьёт твоё сердце, – не оставлял попытки вразумить друга я. – Прошу, опомнись, Джеймс! Разве ты не понимаешь, что делает с нами их любовь? Ты даже не заметишь, как она, вскружив тебе голову, сломает тебе шею! Она не осчастливит тебя, этого не случится…
– Почему тебе просто нельзя порадоваться за меня? – возмутился Джеймс. – Я о многом прошу? Скажи, что ты счастлив видеть меня счастливым, только и всего!
– Да, Джеймс, я невероятно счастлив от того, что теперь ты не будешь исполнять роль несчастно влюблённого романтика, но я буду невероятно несчастлив, когда Изабелла явится перед тобой такой, какая она есть! Это же убьёт тебя!
Маслоу помолчал немного.
– Тогда я хочу умереть, узнав, что такое рай рядом с ней, – наконец ответил он.
– Ваша любовь – туман, – не отступал я. – Туман, за которым ты не можешь разглядеть настоящую Изабеллу. Возьмём даже меня с Чарис. Скажи мне кто-нибудь два года назад, что однажды она так бесчестно предаст меня и мои чувства, я всёк бы этому человеку в челюсть! Я тоже не мог поверить, Джеймс, что моя Чарис способна на что-то подобное, потому что был одурманен своей любовью, её красотой и, главное, её любовью ко мне! Теперь вспомни, на чём завершились наши отношения. Что скажешь теперь, Джеймс?
– Скажу, – произнёс Маслоу, вновь приблизившись ко мне, – что моя Изабелла очень-очень далека от твоей шлю…
– Кто-то должен прекратить это, – вмешался Мик, положив руку на стол перед Маслоу. – Хватит. Оба. Иначе сейчас вы вдрызг переругаетесь.
Мне не удалось убедить Джеймса в том, что Изабелла – фальшивка, как, впрочем, и её чувства; а Джеймсу не удалось убедить меня в обратном. На этом бессмысленный спор и завершился.
Я не знал, что думали по этому поводу Мик, Карлос и Кендалл: они сидели молча во время нашего с Маслоу противостояния и безмолвно наблюдали за нами, поворотом головы прослеживая переход права говорить от меня к Маслоу и обратно. Но я и не желал знать их мнения, потому что знал, что они встанут на сторону Джеймса, дабы поддержать его в этот чрезвычайно важный для него момент. Для того чтобы быть до конца убеждённым в сущности Изабеллы, мне не нужно было чужое мнение.
– Всю эту неделю мы были очень заняты, – сказал Джеймс, вновь наполняя свой стакан бренди, – и я не мог как следует всё спланировать… Короче, завтра ночью я хочу устроить вечеринку свободы.
– Вечеринку свободы? – переспросил Мик.
– Да. В честь моего возвращения в Лос-Анджелес.
– А, король вечеринок снова в деле? – с ироничной ухмылкой произнёс Кендалл, не поднимая взгляда на друга. – Кажется, в последнее время ты затевал этих вечеринок больше, чем их проходит во всём Голливуде за целый год.
– А мне это нравится, – улыбнулся Джеймс. – Люблю, когда в моём доме собираются люди и выгоняют прочь моё одиночество. А вообще это будет первый вечер, когда компанию мне составит Изабелла. Помните, как я ждал её на последнем чуде? И на новогодней вечеринке, помните? Ну, так теперь она будет со мной. Изабелла будет моей спутницей.
– Не повод ли это выпить? – с усмешкой спросил Карлос.
– О, ещё какой повод! – засмеялся Джеймс и поднял стакан с бренди. – За исполнение самых заветных и самых нескромных желаний!
Когда разговор ушёл совсем в другую сторону, ПенаВега вдруг опомнился и спросил:
– Кендалл, Логан, кажется, у вас тоже что-то было не в порядке?
Мы со Шмидтом переглянулись, и я слабо улыбнулся.
– Да, Кендалл, – поддержал испанца я и выжидающе скрестил руки на груди. – Что у нас там было не в порядке?
Немец на мгновенье растерялся. До этого момента парням всё ещё не было известно о наших чувствах к Эвелин, и мне было до жути интересно, расскажет ли Кендалл о них теперь.
– Да обычный конфликт на нервной почве, – улыбнулся Шмидт и пожал плечами. – Не уделяй этому внимания, Карлос. Ты же знаешь, мы с Логаном оба такие нервные.
Мы с немцем снова переглянулись, только на сей раз на моём лице не просияло улыбки.
– Хорошо, – ответил Карлито и, потянувшись, спросил: – Позвольте спросить, вы не одни завтра к Джеймсу на вечеринку приедете? Логан, в частности это вопрос к тебе. Алекса меня с ума сводит разговорами об Эвелин. Она придёт?
Я бросил на испанца холодный взгляд и тихо ответил:
– Ты же знаешь, что я встречаюсь с Дианной. С какой стати я должен приходить на вечеринку в компании Эвелин?
Улыбка сползла с лица ПенаВеги, и он забормотал:
– Ну… просто я подумал… Алекса ведь с меня не слезет…
Заметив, что я помрачнел, Кендалл торжествующе улыбнулся и с довольной физиономией облокотился на спинку стула.
– А я приду не один, – сказал Шмидт и замер, ожидая реакции друзей.
– Не один? – переспросил Джеймс, остановив на немце разбегающийся взгляд. – Дружище, я ушам не верю! Ты явишь миру свою тайную возлюбленную?
– Ну, не такая уж она и тайная…
– Тайная, раз ты не хотел рассказывать нам о ней! – поддержал Джеймса Карлос. – Ну, расскажи теперь, кто она? Мы её знаем?
Я сердито смотрел на Кендалла, чувствуя, как внутри разгорается огонь ревности. Как он смеет говорить о ней, при этом так нахально улыбаясь?
– Вы сами всё увидите завтра, – всё так же неоднозначно отвечал Шмидт, успевая замечать мою реакцию на его слова. Я бесился из-за его наглого выражения лица, из-за его слов, а друг, кажется, был безумно доволен собой.
Что ж… Радоваться можно не бесконечно, Кендалл. Ещё посмотрим, кто в конце этого забега будет победно улыбаться.
Домой я вернулся примерно в полночь. Мик предлагал остаться на ночь у него, но мы с парнями отказались: мне нужно было домой к Дианне, Джеймсу – к Изабелле, Карлосу – к Алексе, а Кендаллу… Кендалл, наверное, спешил к Эвелин.
Страшная усталость вдруг навалилась на мои плечи, когда я ехал домой в такси. Я чувствовал усталость и перед тем, как поехал домой к Мику, но разговоры с друзьями смогли отвлечь меня от неё. Теперь же я был абсолютно изнурён и подавлен; надоедливые мысли вернулись ко мне, и это только хуже сказалось на моём состоянии.
Дианна не спала, когда я тихо, стараясь не разбудить её, вошёл в дом. Она встретила меня прямо в прихожей, и по выражению её лица я понял, что моя девушка была чем-то рассержена.
– Ой, ты не спишь? – Прищурившись, я потёр уставшие глаза и зевнул. – Не нужно было ждать меня. Могла бы лечь без меня, если хотела спать…
– А ты мог бы предупредить, что задержишься на работе, – сурово проговорила Дианна.
Бросив на неё короткий взгляд, я ответил:
– Ты права. Да, извини, я просто задержался у Мика… Не заметил, как пролетело время.
– Кто же был там у Мика?
Я почувствовал, что назревала ещё одна ссора. Дианна разговаривала таким тоном, словно слышала от меня ложь, а сама знала какую-нибудь не очень приятную правду; словно у неё в рукаве был козырь, который она вот-вот готовилась вынуть.
– Я, Кендалл, Карлос и Джеймс, – терпеливо ответил я, научившись спокойно реагировать на частые вспышки ревности Дианны. – Мы поехали туда сразу после работы. Сидели, разговаривали…
– И выпивали, – добавила за меня Дианна, слабо улыбнувшись.
– И это тоже, – без желания подтвердил я. – У нас была тяжёлая трудовая неделя, и мы выпили по стакану бренди, чтобы чуть-чуть расслабиться. Всё? Теперь я могу пойти спать, мамочка?
Ничего не ответив, Дианна отошла от лестницы и скрылась в кухне. Меня насторожило её поведение, но я, не желая выяснять, что происходит с моей девушкой, молча поднялся вверх по лестнице. Хотелось лечь спать, чтобы снова на пару часов отключить свои мысли.
Когда я вошёл в спальню, увидел на кровати включённый ноутбук Дианны. Подойдя ближе, я нахмурился и взглянул на экран. Там было открыто старое фото, на котором были запечатлены я и Маккензи. Услышав за спиной шаги, я обернулся и вопросительно взглянул на Дианну.
– Что это? – не понял я, указывая на ноутбук.
– Я надеялась, Логан, что ты ответишь мне. – Скрестив руки на груди, Дианна прижалась плечом к стене. – Что это?
– Это моё фото.
– Это твоё фото с другой девушкой, – нетерпеливо поправила меня собеседница. – И меня, если ты не заметил, очень не радует это фото!
– О господи, Дианна, взгляни на дату! Это было давно!
– Там стоит вчерашняя дата, Логан! – произнесла Дианна и, подойдя к кровати, закрыла крышку ноутбука. – С кем это ты?
– Я рассказывал тебе о ней, – устало выдал я и без сил опустился на постель. – Ещё давно, если ты помнишь. Это Маккензи. Сестра жены Карлоса.
– О! – улыбнулась моя девушка и села на кровать рядом со мной. – Теперь понятно, почему ты так любишь бывать дома у Карлоса.
Сердито нахмурившись, я посмотрел на неё.
– Всё это чушь, – произнёс я, начиная злиться. – Мы с ней не виделись уже очень давно, так что это фото никак не может быть датировано вчерашним числом. Выкинь всё это из головы.
– А ты её уже успел выкинуть из головы? М? Ты с таким увлечением смотришь на неё здесь, на снимке.
Я сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
– Какое тебе дело до того, что было со мной до тебя? – спросил я Дианну, метнув в её сторону гневный взгляд. – Сейчас мы с тобой вместе, именно сейчас, именно мы!
– Но прошлого не забыть, Логан!
– Тогда позволь мне самому помнить своё прошлое. Не лезь в него. Я ведь не выискиваю фото твоих бывших и не ревную тебя к ним!
– Не ревнуешь, – согласилась Дианна, с сожалением закусив губу. – Это потому, что тебе всё равно, что было со мной и что будет!
– А тебе в голову не приходило, что это потому, что мне не важно, кто был с тобой до меня? Мне важно, что ты сейчас со мной!
– Да даже если я с тобой, я чувствую, как ты медленно уходишь, – выпалила она. – С каждым днём всё дальше и дальше.
– Потому что у каждого есть предел терпения, – тихо ответил я после недолгой паузы.
– Где же предел твоего терпения?
– Наверное, именно здесь.
Когда я встал на ноги, Дианна бросила на меня удивлённый взгляд и с недоумением спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Мне уже невыносимо терпеть твои подозрения, Дианна! – не выдержал я, резко посмотрев на собеседницу. – Ты будто постоянно ищешь повод поссориться со мной, делаешь из мухи слона и обвиняешь меня в измене, которой никогда и не было! Я миллиард раз говорил тебе, что меня это оскорбляет, но ты не слушаешь! Это становится невыносимым, понимаешь? Я чувствую, что ещё немного, и моя чаша терпения наполнится до краёв!
– Тише, Логан…
– Хватит успокаивать меня! – Я оттолкнул от себя Дианну, когда она, как обычно это делала, попыталась охладить мой пыл. – Хватит выводить меня из себя, а потом с невинным выражением лица просить успокоиться! Хватит! Я устал!
Она молча смотрела на меня. Её глаза блестели.
– Сегодня я не буду ночевать дома, – уже более спокойным тоном произнёс я.
– Логан…
– Бл…, закрой рот! Неужели непонятно, что всё, в чём я нуждаюсь сейчас, это минутка отдыха?!
– Отдыха от меня?
Смерив её холодным взглядом, я ответил:
– И от тебя тоже.
Дианна отвела глаза и медленно опустилась на кровать.
– Не понимаю, – сказал я, стоя спиной к собеседнице. – После моего возвращения в Лос-Анджелес всё было в абсолютном порядке. Мы даже не ссорились… А потом всё резко изменилось. Ты изменилась.
– Просто я не могу забыть то, что ты сделал, – почти шёпотом ответила она.
Повернувшись, я посмотрел на Дианну.
– Кажется, мы всё обсудили ещё тогда, – произнёс я ледяным тоном. – Я не собираюсь больше разговаривать об этом.
– Конечно, тебе-то гораздо проще…
– Ты думаешь, мне просто чувствовать свою вину?!
– Ты уже не чувствовал её после того, как я тебя простила!
– О, ты так много знаешь о том, что я чувствую? – Я сделал глубокий вздох и помолчал какое-то время, пытаясь себя успокоить, но ничего не выходило. – Знаешь, на какие мысли меня натолкнули твои подозрения, Дианна?
Она молча смотрела на меня, и я, злорадно улыбнувшись, произнёс:
– Может, нет никакой неуверенности в себе? Может, ты никогда меня по-настоящему и не ревновала, а?
– Что за чушь? – насторожилась Дианна.
– Твоя ревность становится нездоровой. И… Просто, может быть, это я должен ревновать тебя? Я, а не ты? Может, ты бессовестно изменяешь мне, прикрываясь истеричной ревностью как бородой?
Дианна нахмурилась, потом нервно усмехнулась и негромко сказала:
– Я поверить не могу, что слышу от тебя эти слова.
– А что?! – развёл руками в сторону я. – Что? Это правда, да?
– Нет, Логан! Это у тебя нездоровые мысли, ясно? Они на самом деле бредовые!
Услышав это, я замер на месте. Дианна, кажется, даже не поняла, что сказала; она смотрела на меня, и в её глазах плясали огоньки ярости.
– Вот как ты обо мне? – спросил я ничего не выражающим тоном.
– Логан, я…
– Завтра ночью меня тоже не будет дома, – перебил её я, уже покидая спальню. – Приеду послезавтра утром, если пообещаешь больше не тыкать меня носом в фотографию, на которой меня случайно запечатлели с рядом идущей девушкой.
– Прости меня… – отрывисто произнесла Дианна, не поднимая взгляда.
– Мне не нужны извинения, не нужны, Дианна! Я ведь знаю, что всё это повторится, и неоднократно. Мы будто идём по вечному кругу.
– Ты же хорошо знаешь, что я борюсь с собой… – дрожащим голосом отвечала она.
– И я был бы рад помочь тебе в этой борьбе, но каждый мой шаг ты расцениваешь как поход налево, так что…
