сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 120 страниц)
— Нет, — пожал плечами ловелас. — Просто угощаю вкусным ужином в дорогом ресторане. А что, это не соответствует общепринятым стандартам?
— Не бери в голову, — махнул рукой я. — Кендалл, ты на очереди.
Немец поставил стакан с виски на пол.
— Я никогда не называл свою девушку паршивой шлюхой.
Я весь покраснел от злости, но всё же сделал глоток виски. Джеймс и Карлос сидели неподвижно.
Я не мог поверить своим ушам. Шмидт делал это мне назло! И из-за чего? Чем я ему не угодил? Неужели всё это из-за его подруги Кайли, о которой я весьма нелестно отозвался во время нашей вчерашней поездки в лимузине?
Снова подошла моя очередь. Я уставился на Кендалла недвижимым взглядом и тихо сказал:
— Я никогда в наглую не пялился на девушек в стриптиз-клубе, когда у меня была своя.
Джеймс без вопросов осушил стакан, и Шмидт, слабо усмехнувшись, тоже сделал пару глотков.
Я уже не обращал внимания на то, о чём говорили Карлос и Джеймс, моё внимание было сконцентрировано исключительно на Кендалле. Я следил за его действиями, за его глазами и за тем, что он говорит.
Когда вновь подошла очередь немца, он бросил на меня ничего не выражающий взгляд и сказал:
— Я никогда не поднимал руку на любимую девушку.
Мои глаза налились кровью, казалось, из ушей вот-вот пойдёт пар. Джеймс ударил Кендалла по плечу, но тот, не сводя с меня насмешливого взгляда, небрежно произнёс:
— Не говори мне ничего, Джеймс.
Дрожащей от ярости рукой я поднёс к губам стакан и сделал большой глоток. Немец опустил глаза и еле слышно усмехнулся.
— Моя очередь, верно? — уточнил я, не отрывая своего пылающего взгляда от Кендалла. — Я никогда не получал по роже от своего лучшего друга.
Шмидт пьяно рассмеялся.
— А что ты так на меня пялишься, Логан? Я тоже никогда не получал.
— Нет, Кендалл, я думаю, тебе всё-таки стоит выпить.
— Не понял?
— Сейчас поймёшь.
Я поставил свой стакан на пол и без предупреждения набросился на Кендалла. Он опрокинулся на спину, и я, усевшись на его живот, схватил друга за воротник свитера.
— Что ты несёшь?! — кричал я, отчего на моей шее вздувались синие вены. — Ты что, вообще не соображаешь, о чём говоришь?! Какого чёрта ты напоминаешь мне о том, что давно прошло? Ты хочешь разбудить мою совесть? Не получится, чёртов кретин! С того самого момента не прошло и дня, чтобы я не думал о том, что сделал! Это приносит мне дикую боль, а ты смеешь надо мной смеяться?!!
Я наотмашь ударил его по лицу. Джеймс и Карлос кинулись к нам, в надежде остудить мой пыл.
Пока я один за другим наносил удары Кендаллу, Джеймс пытался завернуть мои руки за спину.
— Логан, отвали ты от него! — кричал Карлос, помогая Маслоу. — Оставь его в покое!
— Оставлю после того, как этот негодник научится следить за тем, что говорит!
— Он уже усвоил урок! — громко сказал Джеймс. — Ещё немного, и этот мир лишится одарённого гитариста!
Но я, не взирая на крики друзей, продолжал избивать Шмидта. Тогда Маслоу положил обе руки на мои плечи и с силой оттолкнул меня назад.
— Да возьми ты себя в руки в конце концов! — накричал он на меня. — Держи под контролем свои эмоции! Кендалл не хотел тебя оскорбить, он просто пошутил. Ты же знаешь его глупое немецкое чувство юмора!
Кендалл тихо рассмеялся и вытер кровь, струящуюся из носа.
— Звучит немного оскорбительно, — сказал он, — но всё же спасибо за защиту.
Для меня были непривычны слова и действия друзей. Обычно они не вели себя так со мной, они старались быть обходительными и спокойными. Но сейчас что-то ударило в их головы, они изменились.
— Тоже мне защитник, — хмыкнул я и встал на ноги. — Сейчас же пойду в свой номер и лягу спать.
— А как же игра?
— Иди ты знаешь куда со своей игрой? — гневно спросил я Джеймса. — Я так и знал, что из этого ничего толкового не выйдет.
Я подошёл к двери и, коснувшись ручки, обернулся.
— Кендалл, извини меня. Я не хотел, чтобы всё вышло так. Но отчасти ты сам виноват, согласись. Ты бы хоть умылся, что ли…
Шмидт махнул рукой и кивнул.
— Спокойной ночи, — тихо произнёс я и, закрыв дверь с той стороны, прислонился к ней спиной.
Руки до сих пор дрожали от медленно отпускающего меня гнева. Я направился прямо по коридору, к своему номеру, и начал подумывать о том, что рюмочка бренди как раз сможет успокоить мои расшалившиеся нервы.
========== Глава 2. "Я уверен, что это болит не сердце" ==========
Однажды душами сроднимся,
Ты тихо позовешь меня.
И в небе полуночном загорится
Созвездий новая семья.
Роман Подзоров
Бар, что находился на первом этаже отеля, не изобиловал большим разнообразием выбора. Поэтому я взял себе на завтрак два заварных пирожных и кофе.
— За какой столик принести заказ? — поинтересовался молодой бармен.
— О, благодарю. Я поем в своём номере, если это возможно.
— Конечно.
Он подал мне разнос, на котором уже стояли чашка кофе, тарелка с пирожными и сахарница. Я поблагодарил бармена и направился к лифту.
Пока я ждал кабину, которая должна была доставить меня на седьмой этаж, решил получше разглядеть отель. Вчера я был слишком уставший, чтобы рассматривать здание, в котором нам предстояло прожить целых два дня.
Кремового цвета обои, большие окна, занавешенные плотными бежевыми шторами, мягкий красный ковёр, ведущий прямо к лифту, — всё это создавало приятную домашнюю обстановку. Не хватало только тёплых тапочек на ногах и горящего камина у окна.
Было раннее утро, поэтому людей на первом этаже отеля было мало. Разве что на диване сидела пожилая семейная пара, они о чём-то мило беседовали.
Наконец двери лифта плавно разъехались в стороны, и я вошёл в кабину. Я уже нажал на кнопку седьмого этажа, как из коридора послышался торопливый женский голос:
— Молодой человек, подождите, пожалуйста!
Я выставил ногу вперёд, чтобы не позволить дверям лифта закрыться. Передо мной возникла невысокая светловолосая девушка и приветливо мне улыбнулась.
— Спасибо. — Она вошла в кабину. — Какой вам этаж?
— Седьмой.
— Какое совпадение! Мне тоже.
Мы одновременно потянулись к кнопке седьмого этажа и так же одновременно отдёрнули руки. Девушка рассмеялась, я лишь улыбнулся.
Когда лифт двинулся с места, я незаметно рассмотрел свою попутчицу. В руках она держала бумажный стаканчик с кофе.
— Какой кофе любите? — спросил я, желая занять время, что мы должны провести в этой кабине.
— По-венски, — ответила она с улыбкой. — А вы?
— Редко пью кофе, но в основном беру латте. Великолепный кофе, правда?
— Совершенно верно. Иногда я беру капучино, тоже чудесный напиток, знаете?
— Да, но я…
Внезапно остановившаяся кабина лифта заставила меня оборваться на полуслове. Мы с попутчицей настороженно переглянулись.
— Нажми на кнопку седьмого этажа, — попросил я её. — Вдруг сработает.
Девушка коснулась кнопки пальцем, но лифт не продолжил своё движение. Тогда на кнопку нажал я. Результата не было. Последующие нажатия на эту злосчастную кнопку всё равно не заставили кабину поехать вверх. Я гневно ударил по клавиатуре кулаком, и незнакомка подпрыгнула на месте от неожиданности.
— Чёрт бы побрал этот отель! — сказал я и, присев на пол, поставил разнос рядом с собой. — Ни пожрать нормально нельзя, ни до номера добраться!
— Без паники. Сейчас я нажму на кнопку вызова мастера, и нас вытащат отсюда.
— Сейчас семь утра. Какой нормальный мастер приедет сюда в такую рань ради того, чтобы починить лифт?
Она села рядом со мной и вздохнула.
— Как-то вы пессимистично мыслите.
— Настроение с утра испорчено.
— Нужно уметь видеть что-то хорошее даже в самых плохих вещах.
— И что ты здесь видишь хорошего?
— Ну… У нас появилась возможность познакомиться поближе.
Я окинул девушку равнодушным взглядом. Конечно, мне только новых знакомств не хватало…
— Если я спросил тебя о твоё любимом кофе, это не значит, что я хочу с тобой познакомиться.
Незнакомка, кажется, обиделась. Я взял с тарелки одно пирожное и внимательно рассмотрел его.
— Терпеть не могу заварные пирожные, — с усмешкой произнёс я.
— Зачем же вы взяли целых два?
— Друг их любит. Думал угостить его, но… Хочешь пирожное?
— Нет, благодарю, — равнодушным тоном ответила она.
Я вздохнул и откусил пирожное.
— Ладно тебе, не злись, — сказал я с набитым ртом. — Я не всегда такой. Просто не выспался сегодня.
— И часто ты не высыпаешься?
— Часто. Примерно семь дней в неделю.
— Да… Не позавидуешь такому плохому настроению… Оно весь день такое?
— Не знаю. Я не слежу за этим.
— Сочувствую твоим друзьям.
— О, они уже привыкли.
— Правда? И девушка твоя? Она тоже привыкла?
Я пожал плечами и сказал:
— Когда у меня появится девушка, обязательно у неё спрошу об этом.
Незнакомка подвинулась ближе ко мне и взяла с тарелки другое пирожное.
— Извини, — произнесла она, кусая лакомство, — наверное, я задала тебе бестактный вопрос…
— Не бери в голову.
— Значит, ты одинок?
Я понял, к чему клонит девушка, и решил свернуть с этой дороги.
— Нет, почему же.
Она с недоумением нахмурилась.
— Но ты же сказал…
— Сказал, — прервал я собеседницу, — а что тебя удивляет? У меня нет девушки. Но есть молодой человек.
Девушка подавилась пирожным и начала кашлять. Я сидел с невозмутимым видом и продолжал есть свой завтрак.
— Ой… — вымолвила до сих пор безымянная незнакомка. — Извини, я… Просто я подумала… Вернее сказать, я даже не могла подумать, что ты… Извини…
Она покраснела от смущения. Я тихо рассмеялся и положил руку ей на плечо.
— Не бери в голову. Так как тебя зовут?
— Са… Сабри… Знаешь, это уже не имеет никакого значения. — Она поспешно встала на ноги и принялась рассматривать панель с кнопками. – Так, наверное, пора выбираться отсюда. Где же тут кнопка вызова мастера? Где эта чёртова кнопка?
Я широко улыбнулся и сделал глоток кофе. Скоро, я думаю, мне можно будет выпускать пособие «Как избавиться от девушки за две с половиной минуты».
Пока мы с парнями ехали к центру города во всё том же лимузине, я думал о своём одиночестве. После болезненного расставания с Чарис я больше не думал о том, чтобы завести новые отношения. Но придерживаться своего решения быть волком-одиночкой мне оказалось тяжело. Вокруг было слишком много девушек, готовых отдаться мне по первой же моей просьбе, вокруг было слишком много соблазна. Что мне оставалось делать? Я вёл себя обходительно с каждой из девушек и не позволял себе зайти дальше комплимента по поводу красивой причёски.
И меня это вполне устраивало. Мне нравилось чувствовать себя свободным и ни от кого не зависящем, но Джеймс… Джеймс никак не мог смириться с этим, он просто негодовал по этому поводу. Поэтому друг прикладывал все усилия, для того чтобы найти мне вторую половинку.
— Ты выглядишь мрачновато, Джеймс, — заметил Мик, когда лимузин остановился на светофоре. — Натяни улыбку, мой друг. Неужели ты хочешь, чтобы твои фанатки видели тебя таким?
Маслоу плотно сжал губы и бросил на меня презрительный взгляд.
— Дело не в моём настроении, Микки, — сказал ловелас. — Просто я всё понять не могу, как этот идиот может игнорировать женские взгляды.
Я рассмеялся, поняв, что Джеймс говорит обо мне. Вернувшись в номер после своего утреннего приключения, я рассказал друзьям о своём новом знакомстве. Кендалл и Карлос приняли мой рассказ со смехом, а Джеймс обвинил меня в неприступности и холодном равнодушии к женщинам.
— Если я не разделяю твоих взглядов на жизнь, это ещё не значит, что я идиот.
— Взгляды на жизнь — это одно, с этим спорить не буду. Но девушки… Мик, можешь себе представить? Утром он познакомился с прелестной дамой, застрял с ней в лифте на целый час и сказал ей, что он из другой команды! Понимаешь? Как так можно, чёрт возьми? Почему рядом со мной находится человек, слепой к женским прелестям?!
Я снова засмеялся. Джеймс со своими риторическими вопросами вызывал в моей душе только веселье. Я даже подумать не мог, что человек может с такой страстью навязывать свою точку зрения другим людям.
— Какие оценки ты получал по физике в школе, Джеймс? — поинтересовался я у друга.
— По физике?
— Ты же знаешь, что однажды сгоревшая вещь больше никогда не сможет гореть вновь? Это факт.
— Ну?
— Что – ну? Не дошло? Я не могу заставить своё сердце вновь пылать любовью, потому что оно уже сгорело! Уже никто не в силах сотворить пожар в моей душе!
— Стой, стой, стой, — замахал руками Маслоу. — Не хочешь ли ты сказать, что до сих пор любишь Чарис?
Я равнодушно передёрнул плечами. А сердце в груди чуть не разорвалось на части, стоило мне только услышать её имя.
— Я ещё сам не решил, — грустно произнёс я. — Хочется надеяться, что нет.
— Конечно, нет, — решительно заявил Джеймс. — Ты не можешь по-прежнему любить эту шалаву, предавшую твою любовь!
— Полегче на поворотах, Джеймс. Ты всё-таки о моей бывшей говоришь.
Друг лишь фыркнул в ответ.
— Кендалл, что у тебя с носом? — поинтересовался Микки, только сейчас заметив ссадину на большом немецком носе.
Шмидт коснулся своего носа костлявой рукой и посмотрел на меня. Я безучастно отвёл взгляд.
— Ты вчера рано ушёл спать, Микки, — сдержанным тоном заговорил Кендалл, — и многое пропустил.
Наш менеджер заинтересованно смотрел на него.
— Ну, мы с Логаном кое-что не поделили. Вот и всё.
— Кое-что не поделили? — с усмешкой переспросил я. — Да у тебя же просто рот не закрывался!
— Да, хочешь, чтобы я раскрыл его снова?
— Друзья, — вмешался Мик, — давайте не будем портить друг другу настроение перед выступлением. А вам, Логан и Кендалл, ещё вместе лететь в самолёте. Не напрягайте друг друга.
Мы ехали к небольшому скверу, где собирались спеть под гитару несколько песен. Это мы делали ради своих лондонских фанатов, которые не смогли увидеть наш концерт на вчерашнем кинофестивале. Вход был абсолютно свободный. Мы ни цента не получим за своё выступление, но нашей наградой будет счастливый блеск в глазах довольных поклонников.
В салоне вместе с нами ехали два незнакомых бугая. Это были наши секьюрити на сегодняшний день. (Да, фанаты фанатами, а удвоенная безопасность никому ещё не мешала.)
— А вы чего так легко одеты? — озабоченным тоном спросил Мик, будто он был нашим многодетным, но довольно молодым папочкой. — На улице октябрь!
— У меня есть шапка, — с некой гордостью ответил Кендалл. — Я надену её, чтобы не простудиться.
— Давай взглянем правде в глаза, — с усмешкой сказал Карлос, — ты взял её с собой не для того, чтобы твои уши не замёрзли, а для того, чтобы спрятать свои немытые волосы.
Мы с Джеймсом засмеялись.
— У меня вчера не было времени на мытьё головы! — со смехом оправдался немец. — Зато мои ушки будут в тепле, а вы замёрзнете, как дворовые собаки.
— Почему же, — заметил любитель игровых автоматов, — у меня есть мех на капюшоне. Накину его на голову, вот и всё.
— А что насчёт вас, Джеймс и Логан?
— Я согреюсь пением, — слабо обнажив зубы, ответил Маслоу. — Я абсолютно равнодушен к холоду, когда занимаюсь любимым делом. К тому же я надел тёплую толстовку.
— Тогда я буду танцевать, чтобы не остекленеть от холода, — усмехнулся я и взглянул в окно. — Да ладно вам, парни, на улице не зима, не замёрзнем!
— В Лондоне минус десять, между прочим.
— И?
— Наши лос-анджелесские организмы не приспособлены к такой погоде!
Лимузин остановился у скверика, где уже собралось приличное количество народу.
— Тогда нам придётся приспособить их к этим условиям. — Я надел кожаные перчатки и вздохнул. — Пошли?
Когда мы закончили, на улице уже стемнело. Мне сильно не хотелось возвращаться в отель, собирать вещи и сразу же ехать в аэропорт. Хотелось остаться здесь ещё хотя бы на час, хотелось чуточку дольше смотреть в эти глаза, наполненные восхищением и бескорыстной любовью. Я был счастлив понимать, что заставляю других людей радоваться, это приносило мне неимоверное удовольствие.
А на улице было действительно холодно. Ближе к вечеру я уже не чувствовал своих ног, холодное дыхание обжигало грудь. Наши с парнями голоса в конце концов сошли на нет, и нам пришлось распрощаться с преданными поклонниками.
Мик купил каждому из нас по чашке горячего чая, чтобы мы смогли согреться. Наш лимузин одиноко стоял за каким-то домой, в дали от глаз фанатов.
— Мне кажется, я никогда больше не смогу петь, — просипел Карлос и поставил чашку с чаем на столик. — Но всё равно это был чудесный вечер.
— Если бы не этот собачий холод… — с досадой захрипел Джеймс, — мне кажется, я мог бы остаться на целую ночь!
