сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 120 страниц)
– Но ты ведь знаешь, что я не делал этого, да? – снова зачем-то уточнил Маслоу, и я не мог не заметить, что его голос дрожал. – Я и не стал бы! Ты ведь знаешь, Кэтрин? Да? Ты уверена?
Теперь стало понятно, кому принадлежал второй голос. Джеймс говорил с Кэтрин – девушкой, которую, по решению бутылочки, целовал Кендалл. Кэтрин и Джеймс дружили ещё с тех времён, когда оба были студентами.
– Конечно, Джеймс! О чём речь? Я не понимаю твоего волнения. Справедливость ведь на твоей стороне.
– Я до сих пор с ужасом вспоминаю события той ночи, Кэтрин… Я не хочу, чтобы всё это повторилось.
– Не повторится. Сейчас в твоих руках гораздо больше козырей.
– Деньги не решат моих проблем! – продолжал горячиться Маслоу. – У Эндрю есть кое-что на меня. Уверен, он ещё с давних пор хранит у себя те фотографии…
Кэтрин молчала пару секунд, после чего сказала:
– Я хочу надеяться на его совестливость. Не может в человеке столько времени хранится обида, Эндрю не имеет никакого права рушить твою жизнь. Он же…
– Хватит об этом. Пожалуйста. Не хочу думать о том, что самому ужасному моменту из моего прошлого суждено повториться.
Я услышал приближающиеся шаги и отошёл от двери. Вскоре передо мной вырос Джеймс, он выглядел раздражённым и усталым.
– Что не так, друг? – тихо спросил я, сам поневоле расстроившись из-за услышанного разговора.
– Всё… в порядке. Пока что.
Он ушёл, и я понял, что он даже не собирался посвящать меня, Карлоса и Кендалла в свои проблемы. Признать честно, это оскорбляло. У Маслоу был от нас секрет, он бережно хранил его вместе с Кэтрин. И, как подсказывал мне услышанный разговор, этот секрет был вовсе не безобидным.
Я вошёл в кухню. Кэтрин стояла ко мне спиной и наливала мартини в фужер.
– Кэтрин? – позвал её я, и девушка обернулась.
– О, привет, Логан. Будешь мартини?
– Нет.
Она села за стол, и я сел напротив. Мне жутко хотелось спросить, о чём они с Джеймсом говорили здесь минуту назад, но я посчитал неприличным так сразу спрашивать об этом.
– Почему ты не с остальными? – поинтересовался я.
– Мне надоели эти люди, в печёнках уже все они сидят. Честное слово. Я люблю Джеймса, но его друзья – идиоты, вечно ищущие повода набухаться. А иногда им и повод не нужен.
– Я, Кендалл и Карлос относимся к числу этих идиотов?
Кэтрин улыбнулась и, глотнув мартини, покачала головой.
– Нет. Вы трое совсем не похожи на остальных его нью-йоркских друзей. А ты почему не веселишься с остальными?
– Очевидно, потому, что я на них не похож.
Кэтрин снова улыбнулась, но на сей раз её улыбка не светилась весельем.
– Ты выглядишь слегка опечаленным. Что-то не так?
– Кроме тоски по Лос-Анджелесу?... – вздохнул я, опустив взгляд. – У меня всё так. Что-то не так у Джеймса.
Кэтрин в недоумении изогнула бровь, и я, положив локти на стол, объяснил:
– Я слышал, как вы говорили. Может, ваш этот разговор не должны были услышать чужие уши, но согласись, что я Джеймсу не чужой. Он мой друг.
Собеседница сделала ещё пару глотков мартини и, вздохнув, внимательно на меня посмотрела.
– У него проблемы, – тихо сказала она.
Кэтрин начинала издалека, но я точно знал, что она поделится со мной секретом, который с усердием хранила целых семь лет. Не даром ведь я не пошёл за Джеймсом, желая вытянуть из него всю правду. Для этого была Кэтрин.
– Я уже догадался, что у него проблемы. – Прищурившись, я смотрел на собеседницу, словно силился прочитать всю правду в её взгляде. – У меня три вопроса: кто такой Эндрю, что за мистер Паркер, желающий встретиться с Джеймсом, и какую ночь с таким ужасом вспоминает Маслоу?
– Джеймсу не понравится это, – сомневалась Кэтрин, и я не узнавал в ней прежней болтливой и любящей сплетни девушки. – Он не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что он старается скрыть.
– Но ты ведь знаешь об этом.
– Да, я знаю, но…
Я не сводил с Кэтрин испытующего взгляда, и она сломалась под ним.
– Ладно, Логан, ты заслуживаешь знать, – сдалась собеседница, и слабая улыбка появилась на моих губах. – Но обещай, что не заговоришь с ним об этом.
– Это зависит от того, насколько грязным окажется его секрет.
– Логан!
– Что? Я не смогу молча знать его тайну, тем более, если она настолько важна для него!
Кэтрин молча смотрела на меня.
– Не смотри на меня так, – покачал головой я. – Я не собираюсь хранить обет молчания. Либо рассказывай, но соглашайся с тем, что я поговорю об этом с Джеймсом, либо просто заткнись.
– Что ж, я не думаю, что секретность этого дела должна доходить до абсурда, – начала Кэтрин, рассматривая мартини в фужере. – Рано или поздно, возможно, весь мир узнает об этом, и тогда…
– Ближе к делу, Кэтрин, – раздражённо прервал её я. – Не тяни резину.
– Ладно. – Она подняла на меня глаза, загоревшиеся от понимания того, что ей представилась возможность рассказать чужой секрет. – Ладно, Логан, как пожелаешь. Для начала отвечу на твой первый вопрос. Эндрю – это младший брат Брианны, бывшей девушки Джеймса. Они встречались ещё в колледже, это было… знаешь, что-то вроде самой популярной пары колледжа. Джеймса и Брианну все знали, но не все любили. Впрочем, как и они друг друга. Да, Джеймс сам признавался мне, что терпеть не мог Брианну, и, кажется, это было взаимно. Джеймс тогда был в баскетбольной команде, а Брианна – в группе поддержки. Согласись, слишком типичный союз для американского колледжа. Они встречались ради… огласки, ради шумихи, но никак не ради взаимной любви.
– Узнаю Джеймса, – вставил слово я, глубоко в душе несколько обижаясь на друга за то, что он не посвящал меня, Карлоса и Кендалла в подробности своего юношества. – Но что с Эндрю?
– Ах, да. Эндрю было десять, когда Джеймс и Брианна начали встречаться. Хотя Эндрю и был младше, в нём проснулась эта братская ревность к ухажёру сестры. Они с Джеймсом терпеть друг друга не могли, поэтому старались видеться как можно реже.
– Откуда тогда ты знаешь об их взаимной ненависти? Джеймс рассказал?
– Нет, Брианна. Мы с ней были лучшими подругами, я тоже занималась в группе поддержки. Мне нередко приходилось гостить у неё, и я видела, что происходило с Эндрю, когда кто-то хотя бы вскользь упоминал о Джеймсе. Не удивлюсь, если в его комнате висела доска для игры в дартс с прикреплённым к ней фото Джеймса.
– Почему ты сказала, что вы с Брианной были подругами? – решил поинтересоваться я. – Вы поссорились?
– О, нет, Логан, произошло что-то крупнее обычной ссоры. Но всё по порядку. Как я уже сказала, Джеймс и Брианна на дух друг друга не переносили, они часто ссорились, и весь колледж видел это. Эти ссоры порой возникали на совершенно пустом месте, Джеймс и Брианна орали друг на друга так, что стены дрожали, и абсолютно плевали на то, что на них смотрят люди.
– Почему же они не расстались, если так ненавидели друг друга?
– Им нужно было поддерживать статус самых знаменитых людей в колледже. Эта иерархия кого угодно до безумства доведёт.
– Ладно, это понятно. Что там с выросшим безобидным мальчиком?
– Вижу, ты слышал чуть ли не каждое слово нашего разговора, – с ухмылкой заметила Кэтрин и поднесла к губам фужер с мартини. – Когда не очень крепким, но интересным отношениям Джеймса и Брианны исполнился год, весь колледж потрясло одно ужасное событие. Б-брианну… Брианну нашли мёртвой. В её же ванной. Перерезанное горло, полная ванна крови, кровавые отпечатки рук на стенах… Не было подозрения в том, что её убили. Причём очень жестоко, просто зверски убили! Скажу честно, врагов в колледже она заработала не мало, не очень уж блестящая у неё была репутация. Конечно, полиция начала допрашивать учеников, и для шерифа Паркера, о котором ты также спрашивал, всплыла интересная информация о Джеймсе. Практически все опрошенные ученики в один голос утверждали, что между Джеймсом и Брианной вспыхивали частые и довольно агрессивные ссоры. Благодаря Эндрю, который тоже давал показания для следствия, Паркер пришёл к выводу, что Джеймс вполне мог убить свою «любимую».
– Джеймс?! – вырвалось у меня, и я с возмущением нахмурился. – Да как он мог такое подумать? Что за полиция у нас? Джеймс не способен на зверское убийство, это не он!
– Сам подумай, Логан! Что было у Паркера? Слова учеников о том, что Джеймс ненавидел Брианну (кто-то даже ляпнул, что Джеймс желал своей «любимой» скорой смерти); подтверждение этих слов многочисленными видео, которые недалёкие ученики умудрялись снимать на телефон и, наконец, фото, любезно предоставленное Паркеру любимым братом Брианны, Эндрю.
– Что? – не понял я. – Какое ещё фото?
– Как-то Джеймса и Брианну пригласили на выпускной их старшие друзья, и там они в очередной раз поссорились. Во многом был виноват Джеймс: он напился, как последняя сволочь, и приставал ко всем подряд. Брианне, конечно, это не нравилось; она вообще терпеть не могла, когда он выпивал. В общем, когда они ругались, Брианна сказала ему что-то очень колкое, до боли обидное, и Джеймса это взбесило. Он был пьян, не понимал, что творит… Он поднял руку на Брианну. Нет-нет, он её не ударил! Только замахнулся! Кто-то из его придурковатых друзей успел сделать фото, и я ума не дам, как оно попало к Эндрю. Мне казалось тогда, что Эндрю начнёт шантажировать Джеймса этим фото, но он бездействовал… Теперь понятно. Этот хитрый мерзавец хранил фото для особенного случая. Могу поспорить, что, давая показания шерифу, Эндрю добавил от себя, мол, Джеймс нередко избивал свою «любимую». Да, наверное, он это и сказал!
– Да… – протянул я, уставившись в одну точку на стене. – О таком прошлом, конечно, тяжело было молчать, но и вспоминать, верно, было не легче...
– Джеймс просто хотел забыть об этом. Не сердись, что он не рассказывал вам об этом, пожалуйста, не надо.
– Ладно, что там дальше? Что за ужасная ночь?
– Паркер уже ни минуты не сомневался в том, что убийство совершил Джеймс, не хватало лишь доказательств: мотивы ему были ясны. Джеймс и сам был не мало расстроен смертью Брианны, его действительно это потрясло… Тогда я поняла, что он не был абсолютно равнодушен к ней. Что-то было, это верно. И, представь себе, в этом подавленном состоянии Джеймс попадает в полицейский участок на допрос, потом – подписка о невыезде из города, а затем уже и взятие под стражу. Ума не дам, как он не сошёл с ума от этого давления, как у него не сдали нервы. Он был в тюрьме примерно полтора месяца, каждый день его допрашивали, каждый день одни и те же вопросы, выводящие из себя... Я тоже верю, Логан, что он не делал этого, но мистер Паркер был настроен решительно. Он собирал доказательства, продолжал опрашивать друзей Джеймса и Брианны и, кажется, нарыл что-то действительно важное. Был суд. Я не знаю всех подробностей этого процесса, но Джеймса, к большому удивлению семьи Брианны, оправдали. Это было шоком и для меня тоже! И для Джеймса. Честно говоря, наши надежды на оправдание таяли с каждым днём: слишком очевидны были мотивы, слишком уверенно вёл себя Паркер. Я думаю, здесь помогли связи мистера Маслоу, отца Джеймса. Он тоже не сидел сложа руки, когда его сын был за решёткой; и деньги тоже помогли. Но я не считаю это подлостью, Джеймс ведь действительно ни в чём не виноват. Да, он не любил Брианну, но на убийство он был не способен! Ни в коем случае! А Паркер так не считал. Для полной победы ему нужно было чистосердечное признание Джеймса, он собирался вытянуть его из бедного парня любой ценой. Так вот, в последнюю ночь пребывания Джеймса в тюрьме его зверски избили другие заключённые. На суде он выглядел даже… уродливо. Всё его лицо и всё тело были в ссадинах, ушибах, синяках, о боже, это было ужасно! Он до сих пор с ужасом вспоминает ту ночь, и этот ужас точно парализует его. Он даже слова из себя выдавить не может, когда вспоминает о той драке, и я до сих пор понятия не имею, что вызвало такую агрессию у тех заключённых. Либо Джеймс сам нарвался, в чём я лично сильно сомневаюсь, либо… Где были охранники? Почему они не остановили тех уродов, а? Почему не наказали? Я так думаю, что это Паркер постарался. Он, буквально, хотел выбить из Джеймса признание, а совершать грязную работу чужими руками всё же спокойнее, чем своими. Но у него не вышло, Джеймс не сломался.
– Боже, – вздохнул я, устало потирая глаза, – никогда бы не подумал, что Джеймс пережил такое. Не знаю, какое слово подобрать, чтобы описать всё это…
– Врагу такого не пожелаешь, а Джеймс… Джеймс всё выдержал.
– Но теперь всё это снова свалилось ему на голову? Я правильно понял?
– Да, Логан, ты прав. Тогда, семь лет назад, Паркер закрыл дело за отсутствием улик и новых подозреваемых, но теперь открывает его вновь.
– По просьбе Эндрю, так? – догадался я.
– Совершенно верно. Этому засранцу исполнилось семнадцать, но он не забыл прежних обид. Ненависть к Джеймсу всё ещё кипит в его несчастной душонке.
– За что он мстит ему? Неужели это всё ещё братская ревность?
– Нет, Логан, думаю, здесь что-то другое. Либо между ним и Джеймсом произошло что-то, во что никого из нас не посвятили, либо Эндрю просто не согласился с оправданием своего неприятеля. Кажется, он до сих пор уверен в том, что это Джеймс убил Брианну.
– Чушь! Джеймс не виноват. К тому же он и без того достаточно натерпелся, разве Эндрю этого мало?
– Он никогда не насытится неудачами Джеймса. Эндрю пойдёт до конца.
– Я уже ненавижу его, – со злобой в голосе проговорил я.
Кэтрин внимательно смотрела на меня.
– Ты так непоколебимо уверен в невинности Джеймса, – тихо сказала она. – Даже удивляет.
– Что тут удивительного? Я знаю его давно и просто уверен в том, что он не совершал убийства. Он не зверь.
– Да, но ты не знал его в то время, когда он был студентом. Видишь, ты даже никогда и не предположил бы, что когда-то Джеймс мог загреметь за решётку, что у него есть от тебя секреты, зато с такой уверенностью утверждаешь, что он не виноват в убийстве своей девушки.
– К чему ты клонишь, Кэтрин?
– К твоей слепой доверчивости. Ты ведь не знаешь их отношений с Брианной, ты никогда не видел, как Джеймс злился на неё, как кричал… Думаешь, он правда не мог убить её?
– Думаю, не мог, – раздражённо отвечал я. – А что думаешь ты, Кэтрин, а? Ты врала, когда говорила Джеймсу, что веришь ему?
– Конечно, нет. Я верю, что он не делал этого.
– К чему тогда эти идиотские вопросы?
– Мне было интересно, сможешь ли ты хотя бы мгновенье сомневаться в нём. Признаюсь, аргументы Паркера порой действительно звучали убедительно, да и мотивы Джеймса… Знаешь, такова человеческая природа: мы ни за что не поверим, если нам скажут, что наши близкие совершили что-то по истине ужасное. Мы до конца будем верить, что они этого не делали: как? Они ведь не могут, мы ведь столько лет их знаем…
Я молча смотрел на Кэтрин.
– Просто в жизни многое случается, – заключила собеседница, вновь наполняя фужер мартини. – Нельзя быть до конца уверенным в чём-то, но я уверена в одном: Джеймс не виноват. Я не верю обстоятельствам, которые Паркер назвал фактами, я верю словам Джеймса, и только им.
– Доверие и поддержка сейчас ему просто необходимы. – Опустив глаза, я замолчал на какое-то время. – Но неужели Паркер настолько глуп, чтобы продолжать следствие через семь лет всё с тем же подозреваемым? Джеймс был оправдан, разве можно снова взять его под стражу?
– Не знаю, Логан. Я знаю лишь то, что Паркер хочет видеть Джеймса завтра. Понятия не имею, что он будет делать… Всё это бессмысленно. Просто Эндрю хочет утолить свой неутолимый интерес и узнать, кто убил его сестру. А Джеймсу он просто хочет подпортить жизнь. Бессердечный подлец.
– И что, кроме Джеймса, подозреваемых больше нет? Какой-то тупик получается.
– То-то и оно. Я много думала обо всём этом… У меня даже предположений нет, кто мог бы так зверски обойтись с Брианной. Это ужасно. Хотя и прошло уже семь лет, я до сих пор не могу поверить, что её больше нет.
– Да… – вздохнул я. – Порой я не понимаю, что происходит в этой жизни. Нет, я вижу людские поступки, слышу чужие разговоры, понимаю события, что следуют одно за другим… Но иногда кажется, что я не участник этой жизни. Будто я, наблюдая со стороны, вижу в ней каждую ошибку и знаю, как её исправить, но не могу ничего сделать. Абсолютно. Из-за этого я и не могу понять, что происходит, откуда это пошло и как это исправить.
– Согласна. Сложно представить, что люди сами создали это дерьмо, в котором теперь живут.
– Ну, так им и надо, – с невесёлой ухмылкой пожал плечами я.
Кэтрин мило улыбнулась в ответ.
На следующий день Джеймс узнал о том, что Кэтрин посвятила меня в его тайну; чуть позже обо всём стало известно и Кендаллу с Карлосом. Они были удивлены ничуть не меньше моего, и оба в один голос твердили Джеймсу, что верят ему и в его невиновность. Но наши слова не ободрили Маслоу. Абсолютно подавленный и расстроенный, он поехал в офис шерифа Паркера, а вернувшись, сообщил, что Паркер взял с него подписку о невыезде.
