сообщить о нарушении
Текущая страница: 120 (всего у книги 120 страниц)
— Остановиться? — переспросил я, нисколько не смягчаясь от её очевидных страданий. — Ещё чего! Теперь я всё, всё буду делать в противоположность тому, что просишь ты! Прежде я просил тебя только о любви и честности, а ты…
Мой голос сорвался, и я разозлился на Эвелин за то, что она сумела вызвать мои слёзы. Крепче стиснув зубы, я решил выразить любимой свою злость: схватив её за руку, я потащил её в сторону окна. Моя избранница уже почти не сопротивлялась, она лишь тихо стонала и вяло билась ногами.
— Хуже измены могло быть только то, — начал я, отпустив Эвелин, — что я о ней мог вовсе ничего не узнать. Бл…, это странно, но я так благодарен Кендаллу за его жрущую заживо совесть!
— Логан, — рыдая, она подползла ко мне и обняла мои ноги, испачкав при этом кровью мои брюки, — Логан… Логан, знал бы ты, как мне жаль… Прости меня, прости, прости, прости!..
Она напомнила мне Шмидта: тем вечером он точно так же прижимался к моим ногам и умолял о прощении. Это сравнение точно ножом прошло сквозь меня, и я с остервенением пнул Эвелин под рёбра. Она закричала и сложилась пополам от боли.
— Мне не подобрать других слов, — истерически всхлипывая, говорила она и каталась по полу, — но я ненавижу всё то, что… привело меня к тому поступку… Это была не я, это был дьявол внутри меня! Сама бы я на такое бесчестье не решилась, ни за что, ни за что…
— Чему из этого я должен верить? — злобно спросил я и ещё раз пнул её, попав прямо в область желудка. Эвелин отвернулась от меня и, схватившись обеими руками за живот, закашлялась. — Может быть, на такое бесчестье ты сама и не решилась бы. Но всё это время молчала ты, а не дьявол! Неужели ты думала, что я ни о чём не узнаю?
Она молча кашляла и не смотрела на меня.
— Неужели ты хотела до конца жизни меня обманывать? — криком спрашивал я, стараясь заглянуть ей в глаза. — Да как бы ты жила с этой ложью, Эвелин, как, как, как?!
Моя избранница медленно повернула голову, и наши взгляды встретились.
— Эти недели я как-то протянула, — прохрипела она, — а теперь чувствую, что со всем этим жить дальше не хочу.
Мой рот искривился в жестокой усмешке, и я, схватив Эвелин за волосы, потащил обратно к осколкам зеркала. Теперь она сопротивлялась активнее, а кричала ещё громче, чем прежде.
— Не хочешь? — Я навис над Эвелин и, упёршись предплечьем в её ключицы, взял с пола большой осколок. Она со страхом наблюдала за моими действиями, её челюсть мелко дрожала. — Ладно, любимая, хорошо, хорошо… Любой каприз. Я на всё готов.
И, сжав осколок так, что на ладони выступила кровь, я приложил острый его конец к горлу своей невесты. Она зажмурилась и подняла руки, чтобы помешать мне, но я свободной рукой схватил её сразу за два запястья. Моя избранница тихо пискнула, а потом зарыдала.
Я, улыбаясь, по-прежнему нависал над нею и не шевелился.
— Врёшь, — прошептал я, медленно убирая осколок от её шеи, — опять ты врёшь, Эвелин. Тебе страшно. Ты не хочешь умирать.
Я бросил осколок в сторону и встал на ноги. Моя возлюбленная всё ещё лежала на спине, её грудь высоко поднималась от разрывающих её всхлипов.
— А почему мы должны бояться смерти? — спрашивал я, шагая вокруг неё. — Тому, кто знает, в чём смысл жизни, просто глупо бояться смерти! В конце концов, в ней ведь тоже есть свой скрытый смысл, я не прав?
Эвелин не смотрела на меня, но я, даже не видя её глаз, чувствовал, как сильно она меня ненавидела.
— У нас свадьба уже через месяц, — со вздохом сказал я, присев на корточки рядом с ней, и погладил её по волосам окровавленной рукой, — и мы собираемся навеки довериться друг другу… Ты и представить себе не можешь, как это непросто после тех предательств, которые я пережил. Кстати, я узнал обо всём как раз в ту ночь, когда сделал тебе предложение. Сначала я хотел собрать вещи и уехать… Но позже понял, что мы друг без друга никто.
Она молча смотрела на меня, её глаза о чём-то умоляли, а подбородок всё так же дрожал. Я продолжал гладить её свалявшиеся в крови волосы.
— Странно, — проговорил я, — но только теперь, глядя на тебя, такую жалкую и беспомощную, я понимаю, насколько сильно я всё-таки люблю тебя. Даже со всеми твоими бл…ми недостатками.
Она закусила нижнюю губу, зажмурилась и заплакала. Левой рукой она начала искать мою ладонь.
— Прости меня, — прошептала она с закрытыми глазами.
Оттолкнув её руку, я встал на ноги и отошёл от неё на пару шагов. Эвелин не шевелилась и, держась одной рукой за бок, хрипло дышала. Мысленно я предположил, что у неё было сломано ребро.
— Я никогда не думал, что подобное будет происходить, — сказал я, задумчиво потирая переносицу. — И я сейчас не о себе говорю, а о тебе.
Моя невеста не отвечала и лежала всё в том же положении.
— О твоём поступке, который стоил очень дорого для нас обоих, — продолжал я, чувствуя, как злость снова закипает у меня в груди, — и о твоей лжи, в которой ты заживо сгорала всё это время! А я заодно с тобой!
Я не вынес давления, обрушившегося на меня, и, развернувшись, со всего маху пнул Эвелин по животу. Мне кажется, её отчаянный крик я не смог бы никогда забыть. Она, стеная от боли, перевернулась на бок и выплюнула кровь изо рта. Я смотрел на неё с ожесточением и даже нисколько не жалел её. Моя боль от раны, нанесённой ею, ещё никогда не была такой сильной, как сегодня.
— Сегодня утром я вполне верил в то, что впереди у нас счастливая жизнь, — проговорил я, отвернувшись от Эвелин, — но я не знаю, смогу ли верить в это теперь с прежней силой. Милая моя, ты… ты убила во мне нежного мечтателя.
Я резко повернулся и ещё раз ударил её под рёбра. Эвелин, захлёбываясь в крови, громко всхлипнула и затихла.
Отвернувшись от неё, я скрестил руки «замком» на затылке и медленно побрёл к выходу. Дверь была заперта. Быстро, дрожавшими руками отперев её, я вышел в коридор и бешено захлопнул дверь за собой. Мои нервы были на пределе.
Подойдя к окну, я распахнул его и закричал, что было мочи. Кулаками я стучал по стенам и подоконнику, оставляя после ударов кровавые следы. Мне хотелось зарыдать, чтобы выпустить из груди то, что собралось там, но я держался до последнего. Я не плакал, но меня всего трясло.
Очевидно, теперь я с уверенностью мог сказать, что пятый шаг был пройден… Я выразил свою злость на Кендалле ещё в день признания, а сегодня удар на себя приняла и Эвелин. Но мне ведь должно было полегчать после этого, ведь должно? Где же ожидаемая мной лёгкость, где это воздушное и невесомое чувство?..
Бешеный стыд не давал мне вполне ощутить свободу совести, сердца и души, которую я так хорошо представлял себе раньше. Что за зверь теперь был я?.. Я смотрел на свои руки и брюки, испачканные в крови, и не мог поверить: то, что произошло в нашей спальне только что, случилось на самом деле! Неужели это не сон? Неужели я впервые за столько лет сумел ударить свою милую, свою любимую Эвелин? Не просто ударить, а…
Нет! Нет! Нет! Нет! Поддавшись эмоциям, я повторил самый ужасный поступок в своей жизни и сделал с Эвелин то же самое, что когда-то сделал с Чарис! С бывшей я расстался сразу после этого, но оставить свою будущую жену казалось мне просто невозможным. Как я могу остаться один после всего того, что произошло, но с другой стороны, как я могу после этого остаться вместе с ней? Я ведь больше не смогу посмотреть ей в глаза… Эвелин, пусть и любит меня, должна любить себя тоже. Она не простит мне того, что я сделал, не станет терпеть, она уйдёт, уйдёт… А я без неё не выдержу! Да, решено: если она сейчас встанет и объявит мне, что уходит, я не стану возражать и отпущу её. А когда она уйдёт, я просто возьму пистолет и застрелюсь.
Я снова ворвался в спальню и окинул комнату беглым взглядом. Эвелин была на том же месте, где я её оставил, и не шевелилась. Впервые за эту ночь мне стало жаль её. Она лежала в луже собственной крови, вся изрезанная осколками зеркала, со спутавшимися волосами — о, моя Эвелин!.. Я почувствовал, как горло сдавило рыдание, но всё-таки сдержался и медленно, неуверенными шагами двинулся к ней.
— Родная, — прошептал я, глядя на её закрытые глаза, — прости меня, прости, прости… Как я мог сделать такое с тобой?..
Она не шевелилась. Я сел на колени рядом с ней, совсем испачкав в крови брюки, и погладил её по голове.
— Ничтожество, — тихо сказал я сам себе, — почему я не послушал тебя? Мы могли просто поговорить…
Я провёл пальцами по её шее и вдруг побледнел так, что почувствовал холод на лице. У Эвелин не было пульса.
— Чёрт… — вырвалось у меня, и я отскочил от любимой, как от огня. Моё сердце с нечеловеческой скоростью колотилось в груди, в висках пульсировало, руки и ноги дрожали от волнения. Теперь я смотрел на неё совсем по-другому, и взгляд мой был полон уже не сожаления, а бешеного отчаяния.
Я сидел неподвижно очень-очень долго, словно пытался принять новую, ещё не знакомую мне, но так сильно ранящую мысль. Наконец я понял, почему у неё не было пульса, и, встав на колени, закричал изо всех сил.
Я ползал по полу рядом с Эвелин, стучал по нему кулаками, рыдал и орал что-то несвязное. Грудь сдавило от тоски, досады, сожаления, отчаяния и ненависти. В душе теснилась буря чувств, и я выражал их все в своих бешеных криках.
— Эвелин, Эвелин, Эвелин! — кричал я, прижимая к груди окровавленное тело. — О Эвелин, любимая, пожалуйста, открой глаза!.. Посмотри на меня, это же я… это твой Логан, любимая… Пожалуйста… Мы ведь скоро поженимся, мы любим друг друга… Как ты можешь меня оставить?
Но она не отвечала на мои крики и просьбы, не сжимала мою руку, когда я сжимал её, не целовала меня, когда я касался её губ своими. Она просто лежала на моих коленях и медленно остывала.
— Что мне делать, моя родная? — спрашивал я, покачиваясь на месте. Слёзы градом лились из моих глаз, грудь разрывало на части от истеричных всхлипов. Я целовал Эвелин в макушку, совсем не заботясь о том, что её окровавленные волосы пачкали мне лицо. — Боги, это же всё я сделал, я, я! Мой невинный ангел, ты не заслужила этого, не заслужила смерти в таких муках… Посмотри на меня! Я тебя простил, простил, я готов ещё миллион раз простить тебя, только вернись, прошу!.. Пожалуйста... Что мне делать? Как жить без тебя?.. О, прости меня, прости, прости, прости…
«В Эвелин моя жизнь, — думал я, вспоминая время, когда только-только признался себе в неземной любви к ней. — Без Эвелин нет жизни, нет смысла, нет мира, ничего нет! Кто я без неё? Что есть у меня, если у меня нет её?!»
Ответ на вопрос, что мне делать, нашёлся сам собой. С трудом отстранив от себя Эвелин, я пополз к комоду и, вывалив из него кучу вещей, достал пистолет… Да, моё сердце, я прошу тебя о самом страшном: перестань биться. Я собирался сделать это ещё в тот вечер, когда узнал обо всём… но что-то меня остановило. Я знал: это всё Эвелин. Она не заслуживала жизни без меня, как и я без неё. А теперь… теперь её не было.
Не было… Зарыдав с ещё большим отчаянием, я зарядил пистолет и снял его с предохранителя. Лучше я тысячу раз умру в нестерпимых муках, чем буду жить без неё! Лучше я буду гореть в аду, а она — нежиться в раю, пусть мы будем порознь, но только бы ни дня не прожить без неё! Только бы ни разу не проснуться с мыслью о том, что её больше нет!
Я подполз обратно к Эвелин и убрал с её лица прилипшие волосы. Застывшее выражение её лица почему-то вызвало у меня улыбку, и я, взяв её холодную руку, вложил в неё тяжёлый пистолет.
— Я так и не понял, что такое мужество, — вполголоса проговорил я, глядя на неё, — то ли смелость поднять руку на любимую, то ли готовность принять всю силу удара на себя… Не знаю. Но смотри, моя милая, сейчас я совершу, наверное, самый мужественный поступок в своей жизни.
Взяв её указательный пальчик, я положил его на курок и заставил Эвелин поудобнее взять пистолет. Руки мои сильно дрожали, поэтому не каждое моё движение было чётким и точным.
— Давай, — прошептал я и лёг рядом с ней, — разбей мне сердце. — Я нацелил дуло пистолета на свою левую грудь. — Разбей снова, только теперь по-настоящему.
Пальчик Эвелин спустил курок. Выстрел оглушил меня, а потом наступила темнота.
Боль в груди была невыносимой. Я боялся пошевелиться, потому что знал, что любое движение принесёт мне целый океан неприятных ощущений. Дышать было невероятно трудно. Я лежал на спине неподвижно и видел только темноту. В голове царила пустота, точно кто-то забрал все мои мысли и все воспоминания.
Но я что-то слышал. Сначала звуки были мало разборчивы и непонятны, но с каждым мгновением они обрисовывались отчётливее. Прошло, наверное, около двух минут, и я ясно услышал чьи-то яростные всхлипы.
Открыть глаза мне удалось с трудом, яркий свет сразу резанул по ним. Я зажмурился, издал стон и сразу почувствовал, как заныло в груди. На мою грудь будто давило что-то тёплое, липкое и тяжёлое.
Собрав в кулак последние силы, я открыл глаза и поднял голову. Терпя невыносимую боль, я оглядывался вокруг и совершенно не понимал того, что происходило.
Я лежал весь в крови, она уже порядком запеклась. Яркий солнечный свет пробивался в комнату, освещая довольно знакомые мне предметы, но я, кажется, не мог вспомнить названия ни одного из них. Футболка на мне была насквозь пропитана кровью. Метрах в трёх от меня сидели два человека. Один парень, вторая — девушка. Он обнимал её и беспрерывно плакал, а она была неподвижна, как кукла. Лица обоих были очень и очень мне знакомы, но я никак не мог вспомнить имён…
— Ты сумасшедший! — кричал парень, почему-то глядя на меня. Он не мог успокоиться, его колотило в истерике. — Дурак! Я говорил тебе, я говорил, а ты… Ты всё-таки убил её! Всё-таки убил! Убил бедную Эвелин… О, Эвелин…
«Эвелин», — пронеслась в моей голове первая достаточно ясная мысль. Прижав ладонь к левой груди, я с трудом поднялся на ноги. Голова была тяжёлой, затылок будто тянуло вниз.
— Почему я не мёртв? — спросил я, холодно глядя на парня. Мой голос шёл как будто не из меня, а откуда-то снизу.
Он поднял на меня полные горечи зелёные глаза и молча поцеловал Эвелин в лоб. Я, шатаясь, выжидающе смотрел на него.
— Поверить не могу, что столько лет дружил с самоубийцей, — вполголоса проговорил парень. Его подбородок дрожал так сильно, что парень говорил, слегка заикаясь.
Я посмотрел на пол. Возле Эвелин лежал пистолет, вымазанный в крови.
— Люди решаются на самоубийство не из глупости, — тихо ответил я и зажмурился от боли, пронзившей мою грудь. — Ты… не понимаешь. Они делают это только из мудрости.
— Нет! — закричал он и сильнее прижал к себе Эвелин. — Они решаются на это из бесконечной слабости… слабости и жалости к самим себе! — Он зарыдал и спрятал лицо в волосах девушки. — Может, ты и хотел уйти из этого мира, но причём тут Эвелин? Чем она заслужила такое, чем, чем?! Неужели ты решил, что вправе забрать её жизнь? Она была ещё так молода!
Я растерянно смотрел на него. В голове был один туман, из чувств осталась только тупая боль.
— О, если бы я только мог приехать немного раньше, — бормотал парень, не отпуская от себя Эвелин, — ты бы ещё была жива, я бы ещё мог посмотреть в твои глаза, Эвелин…
Отвернувшись от них, я медленно побрёл к окну. На подоконнике стоял горшок с каким-то растением, но я не думая столкнул его на пол.
— Логан… — послышался сзади испуганный мужской голос, — что ты…
— Для меня другого выхода из этой комнаты не существует, — оборвал его я и, открыв окно, не без усилий забрался на подоконник.
— Только подумай, что ты делаешь!.. Давай поговорим, всё ещё можно исправить…
Я посмотрел вниз. Очень высоко. Кажется, мы жили на двадцать четвёртом этаже… Взявшись за раму, я медленно повернулся и взглянул на парня. На его лице изображались его душевные муки, его разрывало на части: он не хотел отпускать Эвелин, но в то же время не мог позволить мне сделать это.
— Только ты знаешь правду, — тихо сказал я, и он, всё-таки оставив Эвелин, испуганно поднялся на ноги. — Сам реши, расскажешь ты её остальным или придумаешь свою собственную… менее жестокую.
— Нет-нет, Логан, нет же, нет…
Уже не слушая его, я бросил на свою любимую прощальный взгляд, отвернулся и сделал шаг — последний в своей жизни.
Дурак… И всё-таки убил!
Комментарий к Глава 25. "Счастье — это когда ты не можешь уйти"
Ещё одна законченная история, ещё один анхеппи энд... ещё два убийства на моей совести.
Если вы дочитали этот фанфик до конца, то огромное-огромное вам спасибо! Я очень тронута вниманием к моей писанине. (Всё-таки 600 с лишним страниц!) Надеюсь, концовка не сильно вас шокировала, но лично я, придумав её ещё почти два года назад, теперь очень ею довольна. Я люблю этот фанфик, надеюсь, что вы любите его не меньше и... что не перестанете читать меня после всего этого ;)
Теперь, закончив работу, писавшуюся полтора года без остановок, я решила немного отдохнуть. У меня в голове уже есть несколько идей для следующего фика, так что в скором времени, думаю, я смогу взяться за их разработку. А пока что буду тосковать по героям этой истории.
Ещё раз спасибо, спасибо, спасибо! ♥
