сообщить о нарушении
Текущая страница: 98 (всего у книги 120 страниц)
— Я сильно погорячился и чуть было не выставил Изабеллу из своего дома… Хорошо, что я вовремя одумался. Узнав обо всём, я сел на пол в прихожей и просидел неподвижно минут десять точно. Я был как будто в забытьи. Изабелла сидела рядом со мной на коленях, плакала и умоляла простить её… Я не мог слушать её, я был так зол, так зол… Даже видеть её не хотел! Я начал спрашивать у неё, как она могла так бессовестно врать мне, но она отвечала, что не врала и хотела как можно лучше…
— Как ты можешь верить ей после этого? — нахмурившись и качая головой, спросил Кендалл. — Может быть, она сама не знает, кто отец Санни? Для неё главное — найти отца подостойнее… Раньше им был Ховард, теперь вот ты.
— Нет, она моя дочь, — сквозь зубы выговорил Джеймс, взглянув на немца. — Смутные догадки начали преследовать меня ещё тогда, когда я впервые увидел её… Она так похожа на меня маленького, я не мог не заметить этого… Только я не осмелился спросить об этом Изабеллу, к тому же это казалось мне нелепым и просто невозможным.
— Так как это произошло? — поинтересовался я, хмуро глядя на друга.
— Мы с Изабеллой впервые встретились не в прошлом году, как я думал, а ещё два с половиной года тому назад… Вы ведь помните, что раньше она работала в нашем здании под красным фонарём? Так вот, однажды я остался поработать ночью, и она была там тоже. Мы пересеклись в коридоре, когда я вышел за кофе. Мы познакомились, и Изабелла предложила коньяк, который, по её мнению, хорошо шёл с кофе. Настроение у меня тогда было не к чёрту, и я нажрался, как свинья. Изабелла тоже была пьяная, ну и мы, собственно, переспали… Вообще ни хрена из той ночи не помню.
— Как это не помнишь? — не понял Карлос. — Ты только что рассказал нам о том, что тогда произошло.
— Со слов Изабеллы. Она-то помнит.
— Нельзя ей верить, Джеймс, — дрожавшим от обиды голосом сказал я, — нельзя, нельзя!
— Не важно, как это случилось, — резко ответил мне друг. — Не важно. Главное — то, что из этого всего вылилось.
— Почему она тогда скрывала от тебя это? — спросил Кендалл. — Почему сразу нельзя было обо всём рассказать?
— Потому что в то время она встречалась с Ховардом. А забеременев, она не могла уйти от него ко мне — к человеку, которого видела всего один раз в жизни… Она сказала Ховарду, что это его ребёнок. И он поверил.
— И так, выпив кофе с незнакомцем, Изабелла обманула сразу троих людей, — вздохнул я. — И жизни испортила всем троим.
— Но потом ведь вы снова с ней встретились, — сказал Кендалл. — Она специально сделала так? Решила, что Санни нужен отец посостоятельнее?
— Нет, наша встреча в прошлом году была чистой случайностью. Изабелла призналась, что во время и после беременности она намеренно избегала меня и не знала, как смотреть мне в глаза. Но когда я случайно опрокинул на неё свой кофе тогда, она, кажется, этой встречи испугалась. И я, собственно, тоже. Тогда она с Ховардом уже не встречалась: Изабелла решила, что не готова к семейной жизни, предложила ему разойтись и заставила его забрать Санни с собой. Ховард с тех пор жил в Бруклине.
Изабелла призналась, что, периодически встречая меня в студии, она начала чувствовать что-то непонятное; что она начала видеть во мне взрослого мужчину, который смог бы сделать её счастливой… Окончательно она поняла, что нуждается в семье, только тогда, когда я открыто признался ей в любви.
— Так она действительно любит тебя? — спросил Карлос, приподняв брови. — Или просто хочет, чтобы её дочь воспитывал настоящий отец?
— Она сказала, что не стала бы моей девушкой, если бы действительно не была влюблена в меня…
— Меня убивает твоё слепое доверие, — безрадостно высказался я. — Как ты можешь верить ей, Джеймс? Как?
— Невозможно любить и не верить, — ответил Джеймс, не глядя в мою сторону. Его слова оказали странное влияние на меня.
— Но как бы всё сложилось, если бы Санни не попала под машину и Ховард не приехал В Лос-Анджелес? — задал вопрос Кендалл, подперев подбородок кулаком. — Санни так и оставалась бы в Бруклине и воспитывалась бы ненастоящим отцом?
— Изабелла сказала, что я узнал бы в любом случае. Она собиралась сначала убедиться в том, что мы с ней можем жить вместе, и уже потом хотела создавать полноценную семью…
— А она не выглядела виноватой, когда мы приехали к тебе позавчера, — сказал я, мрачно уставившись в стену. — Скорее, всё выглядело наоборот, будто это ты в чём-то перед ней провинился.
— Просто мы оба были на взводе. Поговорив, мы с ней разошлись в разные комнаты и сидели так до вашего приезда. Не знаю, что делала она, но я плакал, потому что вообще не знал, что делать со всем этим… Впрочем, между нами с ней всё могло быть ещё хуже, если бы я не уехал на вечеринку.
Он опустил голову и тяжело вздохнул. Мы с парнями смотрели на него с сочувствием, понятия не имея, как можно ему помочь.
— Я больше не смогу нормально смотреть на неё, — признался я, — хотя и до этого не мог. Я даже и предположить не смел, что смогу ещё хуже относиться к Изабелле.
— Если рассудить и углубиться в эту проблему, — пустился Карлос защищать избранницу Джеймса, — то Изабеллу можно понять… Она ведь действительно хотела как лучше.
— Смешно слышать! В её поступках не забота, а страх и безответственность!
— Бросьте, хватит обсуждать её, — сердито вмешался Кендалл. — В конце концов, не нам судить, правильно она поступила или нет. Джей, что ты теперь будешь делать?
— Что я буду делать? — повторил Маслоу, держась за голову. — Вернусь домой, к Изабелле. Я думаю, нам есть что обсудить.
— Я бы посоветовал тебе сделать тест, — сказал я, — узнай, не соврала ли тебя твоя ненаглядная ещё раз. Иначе будешь до конца своей жизни воспитывать чужого ребёнка.
— Хорошо, что Санни ещё маленькая, — тихо произнёс Карлос, не давая сказать Джеймсу, который уже раскрыл рот. — Будь она старше, гораздо болезненнее пережила бы этот сложный период. Может, потом она и не вспомнит про Ховарда и так и будет думать, что всю жизнь у неё был один папа.
Джеймс засмеялся, и мы втроем изумлённо на него посмотрели.
— Я недавно говорил, что ещё не скоро пополню ряды женатых, — сказал он с улыбкой, — а сам пополнил ряды молодых отцов. Причём ещё два года назад.
Нам с парнями было не до смеха, поэтому мы промолчали.
— Это так странно и неожиданно, что теперь у тебя будет семья, — высказался Кендалл. — Вроде ещё три дня назад мы были такими… молодыми. А теперь ты взрослый. У тебя есть дочь.
— Да я даже понятия не имею, что делать с ней! Я не знаю, как с ней нужно разговаривать, что делать для неё…
— Ну, у Изабеллы опыта побольше, — слабо улыбнулся ПенаВега. — Вместе вы наверняка справитесь.
Когда я вернулся домой, Эвелин ещё не было. Сам не знаю зачем, я прошёл на кухню и налил себе коньяк. Я сидел за столом в одиночестве и пил, сходя с ума от мыслей, наводнивших мою голову. Так я просидел, наверное, целый час. «Мне нельзя оставаться одному, — думал я, вспоминая свои прежние размышления. — Одиночество убивает. Нет-нет, мне нельзя оставаться одному…»
Когда кто-то вставил ключ во входную дверь с той стороны, я вздрогнул и, убрав коньяк на место, вышел в прихожую. Эвелин открыла дверь и, взглянув на меня, как-то неестественно улыбнулась. В руках у неё была сумка с одеждой, которую она привезла из дома.
— Давай, — предложил я свою помощь и взял из её рук сумку. Присутствие моей возлюбленной начинало возвращать меня к жизни, и я стал чувствовать себя гораздо лучше, чем прежде.
— Давно вернулся? — спросила Эвелин странным тоном. Я заметил, что она приехала рассерженная и возбуждённая, но в разговоре со мной старалась этого не выдавать и быть мягкой.
— Не знаю. Час назад, наверное. — Я начал подниматься вверх по лестнице, и моя возлюбленная медленно последовала за мной. Мне казалось, я затылком чувствовал её испытующий взгляд. — Как съездила?
Она ничего не ответила, а я не стал переспрашивать. Войдя в спальню, я положил сумку на кровать и расстегнул на ней молнию.
— Оставь это, Логан, — слабо улыбнулась Эвелин и, взяв меня за руку, привлекла меня к себе. — Потом, потом…
Злость, которую отчего-то испытывала моя избранница, переросла в страсть, и Эвелин поцеловала меня так пылко, что у меня даже перехватило дыхание. Отстранившись и тяжело дыша, я с удивлением взглянул на неё.
— Что с тобой? — с полуулыбкой на губах спросил я.
— Ничего. Просто я признаюсь тебе в любви.
Когда она снова поцеловала меня, меня вдруг оцепил непонятный страх. Я начал догадываться о том, что делала Эвелин, и этого, наверное, и боялся…
Через мгновенье мы с моей возлюбленной стояли на коленях в постели и продолжали целоваться. Когда Эвелин положила руку на ремень моих брюк, я слегка оттолкнул её от себя и с испугом в глазах спросил:
— Ты уверена насчёт этого, милая? Потому что…
— О, знаю, я абсолютно, абсолютно в этом уверена…
Она коротко поцеловала меня в губы и улыбнулась.
— Просто знай, Эвелин, что я никогда не делал такого… Мои прежние возлюбленные не были похожи на тебя… в этом плане. Может, это смешно, но я даже боюсь; на меня так давит это…
— Но я ведь тебе доверяю.
Я был счастлив слышать это, поэтому улыбнулся и чмокнул её в шею.
— Только я немного выпил…
— Знаешь, может, мне тоже стоит немного выпить? — спросила Эвелин, слегка склонив голову набок.
— Нет, нет, нет, — забормотал я, невольно вспомнив день рождения Джеймса. — В таком случае я не хочу терять ни минуты.
И я, с силой прижав к себе Эвелин, впился в её губы жарким поцелуем.
Мы лежали в постели вдвоём: я и она. На часах было три утра, и мне казалось, что в то мгновение на свете не было ничего важнее теплоты её руки и мягкости её шёлковых волос, которых касалась моя щека. В то утро, кажется, я впервые почувствовал себя по-настоящему счастливым рядом с ней.
— Ты сегодня снова плохо спала, — прошептал я, но почему-то не услышал собственного голоса. Наверное, в тот момент для меня в мире ничего не существовало, кроме мой обворожительной дамы сердца.
— Знаешь, Логан… — Её тихий голос показался мне таким родным в этой предрассветной тишине, что я готов был расцеловать её в обе щеки от переизбытка непонятного чувства радости, разрывающего мою душу на части. – Когда мне снится страшный сон, я кричу и просыпаюсь. Проходит день, два, и я забывают об этом сновидении. Это естественно. Но мне становится по-настоящему страшно, когда я понимаю, что могу забыть тебя, как ужасный сон. Я боюсь потерять память о тебе. Но больше всего боюсь того, что вместе с человеком умрут и его воспоминания. Я не хочу, чтобы мои воспоминания о тебе умерли. Я хочу, чтобы они жили вместе с нами. Всегда.
— Не бойся. Пока мы рядом друг с другом, ничего страшного не произойдёт. Ты мне веришь?
— Конечно, верю, Логан. Пожалуй, я запишу это, чтобы не забыть.
Я любил наблюдать за тем, как она записывала мои фразы в толстенькую тетрадь с цветастой обложкой. Карандаш, который она так уверенно держала в своей изящной руке, торопливо бегал по бумаге. Какое у неё красивое задумчивое лицо! Эти глаза, отображающие движения её души, были для меня самыми прекрасными, самыми родными.
Когда она вновь легла рядом со мной, я обнял её. Хотелось навсегда запомнить это утро, такое тихое и радостное.
— Я верю тебе, — шептала она, будто разговаривая с незримым собеседником. — Я верю, что пока ты рядом со мной, у меня всё будет хорошо. И я помню, что ты сказал мне сегодня. Я помню. И запомню на всю оставшуюся жизнь.
Я закрыл глаза. Да, возможно, она запомнит мои слова… Она будет помнить их несколько часов – столько, сколько будет спать. Проснувшись, она всё забудет. Есть вероятность того, что она забудет и обо мне. Да, это причинит мне боль. Тогда я снова скажу ей самые главные слова, надеясь пробудить в её душе самые искренние и тёплые чувства, и она поверит мне.
Поверит, потому что она меня любит. Поверит, потому что я люблю её больше всех на свете.
Комментарий к Глава 21. "Лёд и пламя"
В следующей главе обещаю событие, которое изменит весь дальнейший ход сюжета. Звучит как угроза, но готовьтесь.
========== Глава 22. "Падение справедливого мира" ==========
Я должен был сбиться с пути,
Чтобы понять, какую дорогу выбрать.
Imagine Dragons — “Roots”
Это была весна, когда нашим с Эвелин отношениям исполнилось два года. Два самых странных и самых противоречивых года в моей жизни.
Раньше я не знал и не понимал, что такое весна в жизни человека, но стал невольным свидетелем того, как расцвела моя избранница. Два года назад я бы не сумел и вообразить себе, что Эвелин могла преобразиться в такое прекрасное, удивительное и уверенное в себе создание, каким она была теперь.
В схватке со своей болезнью Эвелин пока ещё не одержала окончательной победы, но боже, неужели это могло её остановить? Совсем наоборот, она не опускала руки и каждое утро просыпалась с новыми силами, с ещё большим вдохновением. Мне больше не приходилось напоминать ей о себе и о том, кем мы друг другу приходимся: я стал для неё тем воспоминанием, которое сумело стать частью её долговременной памяти и навсегда им остаться.
Эвелин меняла мир вокруг себя. Казалось, для этой девушки не было ничего невозможного; ей удавалось практически всё, за что она ни бралась. Когда мы переехали в новую квартиру, Эвелин взяла в руки карандаш и попыталась изобразить то, что было видно из нашего окна; надо сказать, что вид с двадцать четвёртого этажа открывается головокружительный. С тех пор моя возлюбленная часто, особенно по вечерам, выходила на балкон и рисовала то, что видела. Постоянно практикуясь, Эвелин сумела добиться восхитительных успехов.
Те чувства, что я дарил ей, и та поддержка, которую я ей оказывал, сильно влияли на неё. Мне казалось, что в мире не могло быть ничего прекраснее Эвелин, счастливой от любви и от самой жизни. Она всё ещё занималась поиском себя, что давалось ей не без мучений. Эти поиски привели её в больницу, куда она решила устроиться для работы с детьми. Нет, это была не постоянная работа: Эвелин приезжала в больницу раза два или три в неделю и, помогая врачам, несколько облегчала их работу. Вообще у Эвелин с детьми складывались особенные отношения: они с первых же минут знакомства начинали доверять друг другу и общались так открыто и откровенно, точно были знакомы уже давно. Я замечал это даже в её общении с сыном Уитни и Дейва — Томми, которому исполнилось уже полтора годика и который глазами необыкновенно напоминал мне Эвелин.
Не знаю, были ли это кратковременные, ничего не значащие размышления, или я действительно созрел для этих мыслей, но, глядя на то, как моя избранница обходилась с детьми, я не мог перестать думать о семье, которую мы вдвоём могли бы создать. Порой, глубоко задумываясь, я воображал даже, как это всё будет… Но мои бесплодные мысли не привели меня ни к каким решительным словам или поступкам. Почему? Я знал почему. Эти причины настолько известны и очевидны, что о них даже говорить не хочется.
Наблюдая те изменения, которые произошли в моей избраннице, я не мог избавиться от мыслей о том, что это всё я. Да, да, это я вдохнул в Эвелин жизнь, это я освободил её от оков несвободы, это благодаря мне она преобразилась внешне и внутренне! Два года назад я встретил её ещё девочкой, только что пережившей переходный возраст и готовой броситься мне под колёса. Она писала стихи, никому их не показывала и мечтала увидеть ещё хоть что-то, помимо четырёх стен своей спальни. Теперь же Эвелин повзрослела и превратилась в молодую, но очень умную женщину, открытую для любви и общения, уверенную в себе и счастливую от осознания прелести собственной жизни.
Признаюсь честно, иногда, глядя на буйство жизни, кипевшей в моей возлюбленной, я даже ей завидовал. Эти молодость, беззаботность, вера в светлое и счастливое будущее действительно вызывали некую зависть, и порой я, наблюдая за ростом Эвелин, чувствовал себя кустом, увядающем в тени молодого и сильного деревца. Не знаю, чем именно были вызваны эти странные чувства и мысли, но временами я действительно считал себя бесполезным ничтожеством рядом с Эвелин… Она будто парила где-то высоко, а я был так низко, что не мог даже дотянуться до неё. Самое страшное, что эти мысли я ей порой высказывал, особенно в порывах гнева. Выслушивая их, моя избранница менялась в лице; она старалась самыми разными словами убедить меня в моей небесполезности и уникальности и говорила, что на свете не существует никчёмных людей. Эвелин знала, какими словами меня можно было утешить, поэтому на время странные мысли меня оставляли... Только вся моя жизнь — замкнутый круг, и на определённые её этапы мне приходилось периодически возвращаться. На один из таких этапов мне предстояло вернуться в скором времени, и я ещё не подозревал, к каким необратимым последствиям это приведёт…
