Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 136 страниц)

Но Кенди не видела фонаря. На мгновение она забыла, где находится, и снова перенеслась назад, в далекую, кипящую в котле безжалостной жестокой войны Францию. На какой-то неуловимый миг она словно вернулась в прошлое, снова став медсестрой военно-полевого госпиталя 1478. Она снова принимала бесконечный поток раненых после очередного боя, помогала оперировать доктору Люмьеру и падала от усталости после бесконечных, изматывающих дежурств. Она вспомнила их всех. Того первого солдата, умершего у нее на глазах на вокзале в Париже, и Антуанет, так болезненно неожиданно и жестоко погибшую во время воздушного обстрела. Тысячи и тысячи лиц. Искаженных болью, отчаянием и страхом. Борющихся за жизнь и уже уставших бороться и смирившихся с подступающей смертью. Тысячи. Мертвые и живые. Искалеченные и сломленные. Кенди резко тряхнула головой, прогоняя скорбные мысли. - Прости, Арчи, но я не хочу говорить о Франции. Франция для меня – это война, а я не хочу вспоминать о ней. О том, что там было. Это слишком страшно. И слишком больно. - Прости, Кенди, - виновато понурился Арчи. - Я не подумал. Извини. - Ничего, - Кенди чуть улыбнулась, но улыбка вышла задумчивой и грустной. – Всё в порядке. Ты ни в чем не виноват. Такова жизнь. Война - очень жестокая вещь. Она приносит лишь горе, боль и смерть. Всем. И ничего с этим не поделаешь. Наше прошлое, наши воспоминания всегда с нами, куда бы мы ни пошли и что бы ни делали. От них не убежишь. Но война закончилась – и это главное. Только это имеет значение. Прошлое, в конце концов, всегда остается в прошлом. Плохие воспоминания со временем бледнеют и перестают причинять боль. И однажды они блекнут настолько, что просто уходят. Превращаются в ничто. И тогда мы забываем. Быть может, когда это произойдет, я расскажу вам о Франции. Когда мне будет не так больно вспоминать обо всех тех людях, что умерли у меня на руках или выжили, но навеки остались искалеченными. Когда-нибудь этот день наступит, я в этом уверена. В конце концов, всё, что ни делается – к лучшему. Главное, война закончилась. И теперь все будет хо-ро-шо! – радостно, с самоуверенностью прежней Кенди, заявила она. - Жизнь продолжается. Кстати, - Кенди перевела взгляд на Альберта и замялась, словно не зная, как сказать. На ее лице на мгновение отразились нерешительность и нечто очень напоминающее страдание, а затем оно неуловимо дрогнуло и застыло в маске покоя и невозмутимости. - Во Франции я встретила Терри, - наконец тихо закончила девушка и отвела взгляд. - Терри?!!! – одновременно воскликнули ошеломленные Альберт и Арчи и ошарашенно переглянулись, а затем снова, как по команде, посмотрели на Кенди. В их глазах застыли шок и неуверенность, словно они сомневались, верно ли они ее расслышали. - Да, - сдержанно подтвердила Кенди. – Именно так. Во Франции я встретила Терруза Грандчестера. Впрочем, не совсем верно называть это встречей. Он поступил в военно-полевой госпиталь, где я работала, без сознания с двумя очень тяжелыми ранами. Его прооперировали, но раны были слишком тяжелыми. К тому же, попала грязь и началась лихорадка. Доктора сомневались в том, что он выживет. Кенди сделала паузу и задумчиво посмотрела в темнеющее небо за окном. Альберт и Арчи молчали и выжидающе смотрели на нее, не в силах поверить в услышанное. Это казалось слишком невероятным. В Америке она и Терри постоянно ходили друг рядом с другом. Их разделяли всего лишь сотня-другая миль между Чикаго и Нью-Йорком, а иной раз - несколько десятков метров зрительного зала или несколько ступеней лестницы… Но всякий раз они умудрялись пройти мимо, так и не встретившись. Словно насмешница-судьба играла с ними в какую-то забавную игру, мешая им увидеть друг друга. Несколько не пройденных шагов, упущенное мгновение немедленно превращались в гигантскую непреодолимую пропасть, разделяющую их. А после того несчастного случая в Нью-Йоркском театре им, казалось, вообще больше не суждено увидеть друг друга. И вдруг Кенди говорит, что они встретились. И где! Во Франции. В охваченной военным хаосом стране, где их шанс встретиться был равен одному из миллиарда. И она говорит об этом походя, как бы между делом. И так спокойно и невозмутимо, словно это не имеет никакого значения. Услышав имя Терри, Арчи заметно побледнел и изменился в лице. Совершенно пораженный и растерянный, он отчаянно и напряженно всматривался в невозмутимое лицо сидящей напротив девушки, выискивая в нем хоть малейший намек на те чувства, что некогда связывали ее и этого зарвавшегося зазнайку и хулигана, незаконнорожденного сына герцога Грандчестера. Арчи знал, что Кенди была влюблена в Терри. Она и не скрывала этого. Кенди вообще никогда не скрывала своих чувств. Хотелось бы и ему, Арчи, быть таким же простым, искренним и бескомпромиссным. Так же свободно и открыто выражать свои эмоции. Но, увы, он так не умел. А потому все, что ему оставалось - это затаиться где-нибудь в углу, на заднем плане, в ожидании, когда же его заметят, поймут и оценят. Но он был терпелив. Очень терпелив. Он умел ждать. Он долго ждал эту девушку. И если понадобится, он готов был ждать еще. Месяцы. Годы. Всю жизнь, если потребуется. Он почти убедил себя, что однажды Кенди сама заметит его чувства. Она поймет и оценит его терпение и преданность. И обязательно ответит ему тем же. И тогда… Эта вера еще более окрепла в тот день, когда Кенди вернулась из Нью-Йорка и сказала, что она и Терри расстались навсегда и вряд ли когда-нибудь еще увидятся. Тогда он не решился признаться ей в своих чувствах. Это был явно не подходящий момент. Кенди было слишком больно. Слишком свежи были воспоминания и раны прежней любви. Она не смогла бы принять его любовь, но могла перестать верить ему. Она перестала бы видеть в нем друга и наверняка отказалась бы от его поддержки. Он мог потерять и ее дружбу. И он предпочел промолчать и подождать более походящего момента. Он научился жить надеждой и лелеял ее в своем сердце вдали от посторонних глаз, как скряга - накопленное золото. И вот, когда момент настал, когда он почти решился признаться – все рухнуло в одночасье. Как сухой стебелек под натиском лавины. Они снова встретились! Кенди, его недосягаемая мечта, и Терри, его ненавистный счастливый соперник. Встретились там, где никто не мог этого ожидать. Во Франции, в самом сердце войны. Там, где бурлящая лава событий ежесекундно разбивала сотни людских судеб, ломая и подминая их под себя. Раскидывая на сотни миль, заставляя расставаться и забывать друг о друге. А они встретились! Какими тайными тропами они миновали этот жуткий водоворот? Как нашли друг друга в безумном вертепе миллионов человеческих жизней? Или это был очередной каприз насмешницы-судьбы? Только вот над кем она насмехалась? Должно быть, над ним, Арчибальдом О'Коннелом. В который раз поманила сладкой мечтой - и оставила с носом, лишь стоило ему повернуться к ней. Вот она, его мечта. Мечта всей его жизни. Его единственная любовь. Сидит напротив и смотрит задумчивым взглядом в темнеющее за окном небо. О чем она сейчас думает? Разумеется, о Терри. О ком же еще? Но что значит для нее эта встреча во Франции? Просто воспоминание? Одно из многих, которые всплывают невзначай и тут же снова исчезают в небытие. Или возвращение прежних чувств? Арчи напряженно всматривался в лицо Кенди, словно силясь проникнуть в ее мысли. Но оно совершенно ничего не выражало, кроме застывших, словно камень, спокойствия, умиротворения и невозмутимости. - Он выжил, - наконец снова заговорила Кенди. - Но незадолго до того, как он пришел в сознание, меня временно перевели в другой госпиталь, а когда я вернулась – его уже не было. Она замолчала, и в воздухе повисла напряженная тишина. - Невероятно, - наконец пробормотал немного пришедший в себя Альберт. – Просто невероятно. Вот уж чего никогда бы не подумал, так это того, что Терри отправится на эту дурацкую войну. Мне он всегда казался весьма неглупым малым. Признаться, я удивлен. Да что там удивлен - я просто в шоке!!! И в рядах чьей армии сражался наш доблестный герой: нашей или Британской? - Когда он поступил в госпиталь, на нем была форма американского солдата. Впрочем, какое это имеет значение? – пожала плечами Кенди, на ее лице появилось выражение недовольства. – В госпитале совершенно не важно, солдатом чьей армии является раненый. Он – раненый. Он нуждается в помощи. И только это имеет значение. Все остальное неважно. - Разумеется, - согласился Альберт. - Я просто спросил. Из любопытства. По-моему ты все еще слишком остро воспринимаешь все, что касается войны. Кенди, война закончилась. Теперь ты дома. Начинай привыкать к этой мысли. Кенди вынуждена была признать правоту его слов. - Я постараюсь, - вздохнула она, соглашаясь. - Вот и замечательно, - продолжил Альберт. - А то, что ты рассказала о Терри, многое объясняет. Я только сейчас обратил внимание, что давно ничего о нем не слышал. Он был восходящей звездой Нью-Йоркской сцены. О нем много писали. А тут почти больше года – ни слова. А он, оказывается, воевал во Франции. М-да… Ну и дела. И как только герцог Грандчестер позволил ему это? - Ну, - холодно заметила Кенди, недовольно нахмурив брови. - Терри очень упрям и всегда поступал так, как хотелось ему, не считаясь с мнением окружающих. К тому же, с отцом у него были весьма напряженные отношения. Не удивлюсь, если одной из причин его ухода на фронт стало желание насолить герцогу. - Может быть, может быть, - пожал плечами Альберт. - И сколько раз вы встречались? - Только один раз. И то, как я уже говорила, это нельзя назвать встречей. Мы не сказали друг другу ни слова, и он даже не видел меня. А я ничего не знаю о его дальнейшей судьбе. Не знаю, вернулся ли он с фронта. В конце концов, после госпиталя он наверняка снова направился в действующую армию и мог погибнуть где-нибудь в бою. Или его могли еще раз тяжело ранить, а многие раненые умирали по дороге в госпиталь от потери крови или заражения. Да всё, что угодно! Последние слова она произнесла с такой мучительной силой и возмущением, почти страданием, что Арчи невольно вздрогнул и отвел взгляд. Ему было стыдно признаться даже самому себе, но он почти желал, чтобы это было правдой. Чтобы Терри погиб. Чтобы он навеки остался там, на одном из многочисленных кровавых полей сражений в далекой Франции, и уже никогда не вернулся в Америку. Арчи был потрясен до глубины души. Он даже не подозревал, что способен на такую подлость и эгоизм. Ему было невыносимо стыдно. Стыдно перед собой, перед Альбертом, но больше всего – перед Кенди, которая так верила в его благородство и бескорыстие, которая считала его своим другом… Мысленно отвесив себе гневную оплеуху, Арчи сурово отчитал себя, но это не помогло. К еще большему своему стыду, он вдруг понял, что подспудное навязчивое желание, чтобы Терри навсегда исчез из его жизни и, особенно, из жизни Кенди, не ушло. Наоборот. Назойливый внутренний голос настойчиво шептал, что это был бы лучший выход. Для всех. А Кенди… Черт побери, она все еще влюблена в него, а ее спокойствие - всего лишь игра. Кенди, его милая Кенди, все еще любит Терруза Грандчестера. Этого упертого драчуна и пьяницу. Несмотря на то, что они расстались. Несмотря на то, что у него есть другая девушка. Кажется, она ему даже жизнь спасла, а сама при этом пострадала. Об этом писали в газетах. Ну, надо же! И что они все в нем находят? Может быть, он красив и талантлив, но болван и эгоист, каких поискать! Он причинил Кенди столько боли. И продолжает причинять. Так почему же она, его Кенди, девушка, ради улыбки которой он готов отдать всё, что у него есть, совершить невозможное, почему же она до сих пор любит этого отвратительного типа, несмотря ни на что? Почему не выбросит его из головы и из сердца? Почему не забудет о нем так, словно его никогда не было в ее жизни? Да, черт побери, пусть это жестоко, пусть это эгоистично, пусть это несправедливо, но для него и Кенди действительно было бы лучше, если бы Терруз Грандчестер погиб на войне. Пусть ей было бы больно. Пусть бы она оплакивала его, как оплакивала когда-то его кузена Энтони. Но всё когда-нибудь кончается. Как там сказала Кенди? "Прошлое всегда остается в прошлом"? Вот именно. И всё, что ему понадобилось бы - это время. Время может победить всё. Это единственное всесильное и беспощадное оружие. А он бы подождал. О, он умел ждать. Иногда Арчи казалось, что единственное, что он на самом деле умеет в совершенстве – это ждать. Терпеливо и молча подстерегать капризную, зловредную мачеху-удачу, чтобы в один прекрасный день схватить-таки ее за хвост и получить всё, что она ему задолжала. Он бы ждал. Ждал столько, сколько потребуется. И со временем воспоминания о Терри потускнели бы в сердце Кенди, а в один прекрасный день и вовсе исчезли. Он нашел бы способ заставить ее забыть об этом человеке. Он отдал бы всю свою жизнь – всю, до капельки - чтобы сделать ее счастливой. И она была бы счастлива с ним. Она забыла бы Терри. Этот капризный, заносчивый, самовлюбленный эгоист не заслуживает такой замечательной девушки. Он, Арчи, заслуживает ее больше. Так почему же она любит не его, а этого вездесущего Терруза? Почему?!! ПОЧЕМУ?!! Ответа не было. Да ему и не нужен был ответ. Внезапно Арчи стало ужасно тоскливо. Так тоскливо, что казалось - еще секунда, и он просто взвоет, как голодный волк на зимнюю луну. А спустя еще мгновение к этому и без того нестерпимому желанию присоединилось еще одно – желание остаться в одиночестве. Ему страстно хотелось побыть наедине с собой. Хотя бы минуту. Совсем-совсем одному. И ни о чем не думать. Выудив из кармана пиджака часы, он мельком взглянул на циферблат и, постаравшись как можно более убедительно придать себе расстроенный и виноватый вид, вымученно улыбнулся Альберту и Кенди. - Кенди, Альберт, прошу прощения, но я вынужден вас покинуть. - Так скоро? – на лице Кенди отразились растерянность и удивление, вызванные как смыслом его слов, так и безупречно вежливой официальностью, с которой они были произнесены. Альберт же ничего не сказал, а лишь молча посмотрел на него долгим внимательным взглядом и чуть нахмурился. В его глазах Арчи отчетливо прочел странную смесь раздражения, тревоги и сочувствия. - Прости, - снова повторил молодой человек, подавляя жгучее желание просто подняться и уйти. Сию же минуту, ничего не объясняя. Но, разумеется, он не мог так поступить. - Я что-то устал. А завтра мне предстоит отправиться в Нью-Йорк по делам. Если бы мы заранее знали, что ты сегодня приедешь, то я бы, конечно, перенес эту поездку, но… Я выезжаю первым утренним поездом. Нужно собраться, подготовить документы. - О-о… - вздохнула Кенди, удивление на ее лице сменилось пониманием, а по губам скользнула улыбка. - Ясно. Прости, Арчи, я сама должна была подумать об этом. Ты же работаешь, как и все мы. Просто я так обрадовалась тому, что вы снова со мной, и на мгновение забыла, что теперь все иначе, чем было когда-то. К тому же, уже действительно поздно. Мне, пожалуй, тоже пора. Завтра я приступаю к работе, а потому не мешало бы отдохнуть как следует. Доктор Леонард предупредил, что работы очень много, - Кенди задумчиво посмотрела в окно, но тут же тряхнула головой и улыбнулась задорно и светло. - Хотя думаю, что теперь, после всего того, что нам пришлось пережить во Франции, нам любые горы по плечу. Ее слова вывели Альберта из задумчивости. Попросив пробегающего мимо официанта принести счет, он повернулся к Кенди. - Я провожу тебя. - А может, не стоит? – нарочито чопорно ответила та, состроив умильно строгую гримаску и наигранно испуганно округлив глаза. Но в зеленой глубине плясали неуемные смешливые искорки, а уголки губ подрагивали от сдерживаемого смеха. - Вдруг доктор Леонард увидит тебя, и я снова останусь без работы и без квартиры? Совсем одна. Да еще и на ночь глядя. И куда я тогда пойду? - жалобно закончила Кенди, испустив преувеличено горестный вздох. Но, взглянув на совершенно ошеломленное и растерянное лицо Альберта, не выдержала и расхохоталась. – Не пугайтесь, я просто пошутила. Разумеется, ты можешь проводить меня до ворот госпиталя. А вот до общежития не нужно. Не стоит давать поводов для сплетен и пересудов. - Как скажешь, - не стал возражать Альберт, еще раз про себя отметив, насколько изменилась его приемная дочь за этот год. "Вот ты и повзрослела, Кенди. Прежде ты бы согласилась без раздумий. Ты всегда шла наперекор всему, что ограничивало твою свободу, маленькая бунтарка… Чего бы тебе это ни стоило. Но не теперь. Теперь ты стала осторожнее, серьезнее, сдержаннее. И это правильно. Не стоит тратить силы на всякие пустяки и вязнуть в мелких конфликтах, доказывая всем и каждому свою правоту. Намного проще избежать их, уступив в мелочи. М-да… В жизни не обойтись без компромиссов. Жизнь – это один большой компромисс. И как только мы понимаем эту простую истину, мы становимся взрослыми". - Так значит, ты едешь в Нью-Йорк, - между тем, повернувшись к Арчи, продолжала Кенди. – Желаю удачной дороги. И если встретишься с Анни, передай ей от меня большой привет и поздравь с Днем рождения. - С Днем рождения? – Арчи вздрогнул от удивления. - Ну, да, - кивнула не менее удивленная его поведением Кенди. - Завтра - день рождения Анни. Неужели ты забыл? - Н-нет, конечно, - протянул все еще ошеломленный Арчи - он напрочь забыл об этом событии, но не мог заставить себя в этом признаться. Как, впрочем, и во многом другом. – Разумеется, я передам Анни твои поздравления. Она будет очень рада.