Автор книги: Ellada
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 136 страниц)
- А вот я одну из афиш повесил дома! – сказал тот. – Вон там их лежит несколько штук. Можете взять, если хотите. Альберт, вы ее не видели, - Воган мечтательно вздохнул. - Ради такой женщины можно умереть!
Альберт едва заметно поморщился. Ему претил столь откровенный пафос.
- Господа, я прошу прощения, но меня ждет дама, - произнес он. – Вы же знаете правила хорошего тона.
- Конечно, мистер Эндри.
Блэкбурн и вздыхающий и охающий Воган отошли в сторону. Альберт покачал головой, глядя им вслед, и отправился в свою ложу.
- Вас так долго не было, - бросив на него кокетливый взгляд поверх веера, улыбнулась Элиза, когда он вошел в ложу. - Я уже начала беспокоиться и чувствовать себя покинутой.
- Встретил друзей. Пришлось поздороваться, - пояснил Альберт. - Таковы правила.
- Понимаю.
Элиза сделала небольшой глоток. В этот момент по залу проплыл третий звонок, а спустя еще несколько секунд погас свет, возвещая о начале спектакля.
Альберт с интересом наблюдал за развитием действия. Пьеса действительно оказалась неплоха. Актеры прекрасно передавали характеры героев и атмосферу эпохи Древнего Рима, но главная героиня еще не появлялась. Элизу же явно больше интересовал сидящей рядом человек, чем то, что происходило на сцене, однако Альберт настолько был поглощен спектаклем, что все ее взгляды остались незамеченными.
- Вам нравится? – наконец не выдержала она.
- Неплохо, - отозвался Альберт, взглянув на свою собеседницу.
- А вам не кажется, что весь этот театр… Это так ненатурально, - жеманно протянула Элиза.
- Нет. Я нахожу, что они неплохо играют. Хотя, может быть, возможно и лучше.
- Наверное, - Элиза льстиво улыбнулась. – Вы разбираетесь в этом лучше меня. Вы так много путешествовали. Альберт, вы часто бывали в театре в Европе?
Альберт попытался вспомнить, бывал ли там вообще.
- Нет, - неуверенно пробормотал он. – Кажется, был пару раз в Лондонской опере. Давно, - быстро добавил он. – Кажется, три го…
- Любовь иль смерть! Одно из двух твоей судьбою станет! – проплывший по залу женский голос буквально пригвоздил его к месту.
Густой, теплый, манящий за собой и обещающий рай, он одновременно напоминал бархат ночи, звездное небо и шелест волн. Именно таким голосом, должно быть, говорил Люцифер, соблазняя Христа. Альберт вздрогнул и, словно лунатик, повернулся туда, откуда летели эти волшебные, чарующие звуки. Там, на сцене, стояла Она. Мессалина. Среди актеров, играющих сенаторов, консулов, императоров и рабов, стояла самая настоящая Мессалина. Высокая, с точеной фигурой, облаченной в белый хитон и алую, обшитую золотом тогу. Черные блестящие волосы, вьющиеся крупной волной, были уложены в высокую прическу, но непокорные пряди выбивались из нее и падали на точеные плечи. Тонкие руки и нежно выступающие ключицы создавали впечатление хрупкости. Она гордо несла голову, словно царица, ступающая среди слуг. Да, такая женщина могла быть императрицей. Такая могла разрушить империю. Ради такой можно было умереть. Ее лицо наводило на мысль о гордости и неприступности, но и о скрытом внутри пламени. Большие черные глаза, тонкий прямой нос истиной римлянки, мягкая линия подбородка и шеи, высокие скулы - все это влекло и завораживало, бередило душу, пробуждало желание.
Альберт видел, как шевелятся ее губы, произнося речи и реплики. Где-то глубоко внутри, на самом дне затуманенного сознания он смутно понимал, что находится в театре и смотрит пьесу, но не слышал ни одного звука, не в силах оторвать взгляд от женщины, стоявшей на сцене. Каждое ее движение было поэмой. Это была богиня. Это была Женщина. Кровь шумела в ушах и бешеным потоком неслась по венам, превращаясь в бушующее пламя.
- Альберт.
Тихий голос Элизы вырвал его из дурмана, вернув на землю. Альберт вздрогнул, приходя в себя, и, оторвав взгляд от Мессалины, посмотрел на сидящую рядом девушку.
- Что? - с трудом выдавил он
- Альберт, что случилось? У вас странный вид. Что с вами?
Тряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок, Альберт несколько секунд тупо смотрел на свою собеседницу, пытаясь вспомнить ее имя.
- Ничего, - наконец произнес он. - Все в порядке, Элиза. Я просто смотрю спектакль.
- Альберт, - в голосе Элизы прозвучало нескрываемое удивление. – Сейчас начнется антракт.
- Правда? – Альберт глубоко вздохнул, пытаясь обуздать чувства, и резко поднялся. – Прости. Мне нужен глоток свежего воздуха. Здесь душно, - невнятно пробормотал он и бросился прочь из ложи.
Элиза молча проводила его взглядом, а затем чуть прищурилась и посмотрела на сцену. От нее не укрылось впечатление, которое произвела на актриса, игравшая Мессалину, на ее «дядюшку».
«Ну, ничего. Между ними все равно ничего не может быть. Альберт слишком благороден для легкомысленных интрижек. К тому же, она всего лишь актриса. Дешевка! А я – девушка из благородной семьи и настоящая леди! Пусть гуляет хоть со всеми актрисами, а миссис Эндри стану я. Право же, они мне не соперницы!»
Подумав об этом, Элиза улыбнулась и, откинувшись на спинку кресла, принялась ждать окончания антракта.
Он шел, сам не зная куда. Окружающий мир словно заволокло туманом, перед глазами все плыло. Открыв очередную дверь, Альберт вошел внутрь и очутился в небольшой полутемной комнатке.
«То, что нужно. Здесь точно никто не побеспокоит».
Он подошел к окну и, глубоко вздохнув несколько раз, прислонился лбом к ледяному стеклу. Стало легче. Альберт отвернулся от окна и только тут понял, что оказался в чьей-то гримерной. У стены возвышалось огромное зеркало, возле которого выстроились ряды баночек и флаконов, на стене висели парики, а на скамье в углу высилась груда костюмов.
«Нужно уходить. Надо ж было ввалиться именно сюда!»
Он быстро направился к выходу, но тут дверь открылась, и в гримерную вошла… Мессалина. Альберт споткнулся и замер, чувствуя, как снова перехватывает дыхание. Вблизи она оказалась еще красивее, чем на сцене.
Увидев его, актриса сначала замерла от неожиданности, а затем нахмурилась.
- Кто вы? Что вы здесь делаете?!! – строго спросила она, в грудном бархатном голосе прозвучали нотки скрытого гнева.
- Простите, я не знаю, как очутился здесь, - оправдываясь, забормотал Альберт. Он вдруг почувствовал себя провинившимся мальчишкой, пойманным на месте преступления. - Я не подозревал, что это ваша гримерная.
- В самом деле? Сомневаюсь! - с уничтожающим презрением и уже нескрываемым гневом возразила Мессалина. - Вы - не первый, кто пробирается в мою гримерную!!!
В этот момент она так была похожа на красивую, распутную императрицу Древнего Рима, что Альберту вдруг до боли захотелось обнять ее, запустить пальцы в ее роскошные темные волосы и целовать, пока у него не останется дыхания. Он опустил глаза, словно опасаясь, что она прочтет его мысли, и потер переносицу, пытаясь прийти в себя.
- Убирайтесь немедленно!!!!
Очередной резкий окрик разорвал звенящую тишину маленькой комнатки, подобно удару хлыста и подействовал на него, как ледяной душ. Альберту наконец удалось взять себя в руки.
- Я действительно не хотел вас побеспокоить, - строго и спокойно официальным тоном произнес он. – Это вышло совершенно случайно. Я немедленно удалюсь. Примите мои извинения.
Он отвесил легкий поклон и… остался на месте.
- Почему вы не уходите? – подозрительно прищурилась Мессалина.
- Мисс, я бы с удовольствием избавил вас от моего, очевидно, крайне неприятного вам присутствия, - вдруг по-мальчишески улыбнулся Альберт, – но вы загораживаете единственный выход.
Мессалина удивленно взглянула на дверь за спиной, затем снова посмотрела на него и вдруг рассмеялась. И только тут Альберт понял, как она молода - стоящей перед ним девушке было не больше двадцати. Она быстро отошла в сторону.
- Я прошу прощения, - уже мягче произнесла она.
- Понимаю, - Альберт снова улыбнулся и подошел к двери. - Прощайте.
Очутившись в коридоре, он остановился и на мгновение закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, а затем выпрямился и медленно, словно лунатик, пошел вдоль по коридору.
С минуту Шанталь удивленно смотрела на закрывшуюся дверь.
«Странный мужчина. Интересно, кто он? А, впрочем, какая разница?! Явно из бомонда, причем из высших слоев, а они там все одинаковы – наглые испорченные развратники! Сию же минуту прекрати думать о нем! Забудь!!! Они этого не стоят! Для таких, как он, такие, как ты, ничего не значат. Грязь под ногами! Развлечение на пять минут, а потом - с глаз долой! Перешагнет и не заметит. Вспомни, что произошло с Анной-Луизой. Хочешь повторить ее путь? Нет? Тогда забудь о нем!»
Тряхнув головой, девушка отвернулась от двери и, подойдя к зеркалу, принялась поправлять грим.
«И все же… Он такой красивый! И глаза у него чистые… Добрые».
Перед его мысленным взором все еще стоял образ Мессалины. Миновав коридор, Альберт спустился по лестнице и оказался в фойе. В глаза ударил ослепительный свет люстр, а в ушах зазвенел гул голосов, переливы смеха, шелест шелка и шуршание тафты. От неожиданности он замер на мгновение и, словно очнувшись от сна, удивленно оглянулся по сторонам, но тут же, поморщившись, поспешно пересек фойе и вошел в буфет. Людей здесь было меньше, к тому же, большую часть присутствующих составляли мужчины, поэтому по сравнению с фойе здесь было почти тихо. Альберт облегченно вздохнул и чуть расслабился.
«Надо бы вернуться в ложу. Я слишком долго отсутствую. Это невежливо по отношению к Элизе».
Он повернулся к двери.
- Мистер Эндри!
Альберт вздрогнул и обернулся. К нему направлялся модно, но, пожалуй, слишком вычурно одетый молодой человек. Его лицо показалось Альберту смутно знакомым. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, где и когда встречался с ним.
- Добрый вечер, мистер Эндри, - тем временем поздоровался тот, останавливаясь рядом.
- Добрый вечер, - вежливо ответил Альберт, задумчиво рассматривая его.
- Я удивился, увидев вас здесь, - весело продолжал молодой человек, очевидно, не замечая его изучающего взгляда, а, может, не придав этому значения. – Я часто посещаю театр, но впервые вижу вас здесь.
- Наша семья была в трауре, - сухо заметил Альберт.
- Да, конечно, - смущенно пробормотал молодой человек, поняв свою оплошность. - Как вам понравился спектакль? – поспешил он сменить тему. – Не правда ли, Шанталь великолепна?!
Восторженность, прозвучавшая в голосе этого молодого хлыща, резанула слух, отозвавшись тупой болью где-то в глубине. Альберт с удивлением ощутил, как внутри просыпается ярость, и вздохнул, стараясь взять себя в руки.
- Да, - механически кивнул он.
Перед мысленным взором Альберта внезапно вновь возник знакомый образ красавицы в костюме древнеримской императрицы. Он видел ее так отчетливо и ясно, словно она стояла перед ним живая. Его назойливый собеседник продолжал что-то говорить, но Альберт уже не слышал его. Сквозь волнующую дымку своего прекрасного видения он видел, как шевелятся губы незнакомца, но в ушах, отдаваясь мелодичным эхом в сердце, звучал грудной, глубокий, чарующий голос Мессалины.
- …говорят, что она – новая любовница Блэкбурна.
Эти слова обрушились на него, подобно потоку ледяной воды, разбивая вдребезги сладостную грезу, и мгновенно вернули на землю.
- ЧТО?! – рявкнул Альберт, прежде чем успел подумать о том, как это будет воспринято, и вздрогнул услышав хриплый, полный ярости голос, совершенно не похожий на его собственный.
Молодой человек вздрогнул и невольно отступил на шаг.
- Это всего лишь слухи, - забормотал он, смущенно глядя на Альберта. – Ни для кого не секрет, что Блэкбурн уже давно ухаживает за ней. С момента ее первого выступления здесь, в Чикаго.
Альберту наконец-то удалось справиться с собой.
- Простите, - опомнившись, хмуро процедил он и прошел мимо.
Молодой человек молча посмотрел ему вслед и недоуменно пожал плечами. Альберт подошел к стойке, взял один из стоящих на подносе бокалов, наполненных чем-то золотистым, и, не глядя, залпом осушил до дна. Горло обожгло жидким пламенем, но он не заметил этого, как и не почувствовал вкуса выпитого. Со звоном опустив бокал на поднос, Альберт резко развернулся и, не замечая удивленных взглядов присутствующих, вышел из буфета.
«Не может быть… Не может быть! Не может быть!!! Это неправда! НЕПРАВДА!!!» - эта мысль ударами крови билась в мозгу, отдаваясь глухим эхом в висках и сердце. Весь остаток спектакля Альберт был как в тумане. Он, не отрываясь, смотрел на сцену, но не видел, не слышал и не замечал ничего, кроме женщины с уложенными в замысловатую прическу локонами цвета воронова крыла, одетой в белую тунику и широкую пурпурную тогу, ее величественных и в то же время полных скрытого соблазна и страсти движений, ее бархатного контральто, от которого замирала душа, а кровь превращалась в жидкое пламя. Несколько раз Элиза пыталась заговорить с ним. Он что-то отвечал невпопад. В конце концов она оставила его в покое и, надув губки, молча уставилась на сцену, но Альберт этого не заметил. Не в силах совладать с собой, он не отрывал взгляда от Мессалины, а в душе, смешиваясь, кипели ярость и… страсть. Он не пытался анализировать свои чувства или определить, что их вызвало. Сейчас это казалось совсем неважным. А важным было видеть женщину, что стояла на сцене. Просто смотреть на нее. Молча, не отводя взгляда и не замечая ничего вокруг. И он смотрел. Смотрел так, словно это было самой важной вещью в мире. Словно от этого зависела его жизнь. Гнев и страсть сжигали душу, кровь яростным огнем неслась по венам, туманя разум, но он смотрел. Смотрел, потому что не мог иначе.
Негромкий гул голосов и смех перекрывались скрипом колес экипажей, стуком копыт по мостовой, шумом редких автомобилей, взмывали в ночное небо. Альберт и Элиза вышли из театра и остановились неподалеку от входа, ожидая, пока им подадут машину. Альберт молчал. Элиза осторожно взглянула на своего спутника из-под полуопущенных ресниц, но тот так задумался, что не заметил этого и продолжал молча смотреть куда-то вдаль отсутствующим взглядом.
«Черт побери, да что с ним такое?!! Неужели его так впечатлила эта актриса?! Господи, да это же просто смешно. Впрочем, пусть крутит с ней роман, если уж она ему так понравилась. Жениться на ней ты все равно не сможешь, дядюшка Уильям! Миссис Уильям-Альберт Эндри - бывшая актриса, подвизавшаяся на подмостках европейских театров! Это скандал. Позорное пятно для всей семьи. Навсегда. Бабушка Элрой будет в ярости. Уж этого-то она точно не допустит. Так что самое большее, чем сможет стать для тебя Шанталь – это любовницей. Ну и пусть. А миссис Эндри стану я! Впрочем, уверена, это увлечение не продлится долго. Все эти актрисы так нестерпимо вульгарны. С другой стороны Альберт всегда слишком участливо относился ко всяким нищим смазливеньким выскочкам. Взять хотя бы эту мерзавку Кенди. Ну ничего, ничего. Когда я стану леди Эндри, то позабочусь, чтобы все это прекратилось! А я ею стану! И никто мне не помешает. А уж эта Шанталь мне точно не соперница. Я – Элиза Лэганн, настоящая леди, наследница благородной фамилии и приличного состояния, а кто она? Никто! Всего лишь игрушка, развлечение. Скоро он бросит ее и забудет, что она вообще существовала. А я останусь и помогу ему в этом. Терпение, Элиза. Потерпи еще немного, и все будет в твоих руках», - зло прищурившись, Элиза поджала губки и, отвернувшись, стала смотреть в другую сторону.
- Цветы! Цветы для дам! Фиалки! - послышался в стороне старчески дребезжащий женский голос.
Элиза покосилась на закутанную в серую шаль старушку-цветочницу, которая держала в руках небольшую корзинку, наполненную букетиками фиалок, и, презрительно поморщившись, отвернулась. В этот момент, громыхая колесами, отъехал очередной экипаж и перед ними остановился знакомый автомобиль. Нетерпеливо дернув плечиком, Элиза быстро подошла к задней дверце, ожидая, что Альберт, как это было предписано одним из многочисленных правил этикета, откроет ее и поможет ей сесть, но Альберт не последовал за ней.
- Альберт?! – возмущенная столь явной бестактностью Элиза резко обернулась.
Он стоял у входа, задумчиво глядя на букетики фиалок в корзине цветочницы.
- Альберт! – снова, но на этот раз более настойчиво, окликнула его Элиза.
Тот вздрогнул и обернулся, удивленно глядя на застывшую возле машины девушку, а затем, словно опомнившись, поспешил к ней.
- Что с вами? – хмуро спросила Элиза, когда он остановился рядом и открыл дверцу. – Вы сегодня весь вечер странно себя ведете. Что-нибудь случилось?
- Нет, ничего, - пробормотал Альберт, отводя взгляд. – Все в порядке, Элиза. Я просто немного устал. Редко посещаю театр и не привык к шуму.
- Понимаю, - Элиза предпочла пока не заострять на этом внимания. Чуть коснувшись предложенной ладони, она одним элегантным движением опустилась на сидение и аккуратно расправила платье.
Альберт захлопнул дверцу и открыл переднюю, чтобы самому сесть в машину, но внезапно захлопнул ее и быстро направился к цветочнице.
