Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 136 страниц)

Анни ничего не ответила и долго смотрела на него странным хмуро-испытывающим взглядом, словно раздумывая, следует ли принимать его приглашение. Арчи ждал, внимательно изучая ее лицо и пытаясь понять, о чем она думает. Раньше ему это не составляло труда. Та Анни, которую он знал в Чикаго, была простодушной и открытой, словно ребенок, совершено не умеющий скрывать свои чувства и мысли, что мгновенно отражаются на его лице даже помимо его воли. Но сейчас он ничего не мог прочесть на ее внезапно повзрослевшем, красивом лицею Абсолютно ничего, кроме холодного спокойствия и… недовольства. Словно она была не рада их встрече. «А может быть, так и есть? Может быть, она действительно не рада. Это объясняет ее странное поведение в ресторане. Но… Почему? Мы были помолвлены. И это она расторгла помолвку. Она, а не я. Мне казалось, мы расстались друзьями. Или я ошибаюсь? В таком случае, будет лучше, если я сейчас просто уйду, а она отправится домой с этим парнем. Кстати, а кто он такой?.. Впрочем, теперь это уже не мое дело». Арчи вздохнул и отвел взгляд. - Разумеется, если ты не хочешь, - тихо произнес он. – Ты, наверное, очень устала. У тебя был тяжелый день. К тому же, уже поздно. Я понимаю. Мне просто хотелось немного поговорить с тобой. Мы так давно не виделись. И мне казалось, мы все еще друзья. По крайней мере, до этого момента я в это верил, - Арчи тяжело вздохнул, уголки его губ опустились, сделав его лицо странно жестким, холодным и замкнутым. – Впрочем, теперь это не имеет значения. Прощайте, мисс Брайтон, - сдержанно и официально закончил он и коротко поклонился. Резко развернувшись, молодой человек сделал шаг в сторону, очевидно, намереваясь уйти, но Анни быстро последовала за ним и, схватив за руку, удержала на месте. Арчи обернулся. Анни отпустила его руку и слабо улыбнулась - Ты прав, Арчи, мы все еще друзья, - тихо сказала она. – Прости, если мое поведение показалось тебе странным и грубым. Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, просто устала. Не привыкла к новым отношениям. Мне нужно время, Арчи. Время, чтобы разобраться во всем, что произошло. И в себе. А пока… А пока я принимаю твое приглашение на прогулку и с удовольствием составлю тебе компанию, - Анни обернулась и бросила быстрый взгляд на Франсуа, который по-прежнему стоял у ресторана и с нескрываемым любопытством наблюдал за ними. – Подожди минуту. Анни пересекла улицу и остановилась перед юношей. - Извини, Франсуа, но, похоже, тебе придется идти домой в одиночестве, - улыбнувшись, мягко произнесла она. На лице Франсуа мелькнуло удивление. - Вы останетесь с этим человеком? – озадаченно спросил он. – Мне показалось, вы были не рады видеть его. - Вовсе нет, - поспешно возразила Анни. – Просто я не ожидала увидеть его и немного растерялась. Не беспокойся за меня, Франсуа. Это мой старый друг. Мы знакомы уже очень много лет. Но он здесь проездом и через час уезжает домой, в Чикаго, поэтому и ждал меня здесь. Мы прогуляемся немного. Мне о многом хочется расспросить его, узнать о наших общих знакомых. Да и ему, наверное, тоже есть, что спросить и что рассказать. Кто знает, когда еще мы увидимся? - Понятно, - пробормотал молодой человек. – Что ж. До свидания, мадемуазель Аннет. Возвращайтесь побыстрее, иначе матушка снимет мне голову с плеч за то, что я оставил вас в одиночестве, да еще и в компании человека, о котором ничего не знаю. - Спасибо за заботу, Франсуа, - Анни улыбнулась. – Право же, не стоит волноваться. Арчи – хороший человек, с ним я в безопасности. Иди. А мадам Жермен передай, что я скоро вернусь. - Обязательно. Взглянув еще раз на высокого красивого мужчину на противоположной стороне улицы, Франсуа понимающе усмехнулся и зашагал прочь. Удивленная его смешком, Анни с минуту молча смотрела ему вслед, а затем пожала плечами и снова направилась к Арчи. - Кто это? – спросил тот, когда она подошла ближе. - Это, - Анни бросила быстрый взгляд на удаляющуюся фигуру Франсуа и чуть улыбнулась. – Это Франсуа – сын моих соседей. Я познакомилась с ними сразу, как только приехала в Нью-Йорк и поселилась в пансионе миссис Джонс. Они там живут уже давно. Этот ресторан принадлежит месье Бурже. Он же здешний шеф-повар. Мадам Жермен помогает ему, кроме того, она моя хорошая подруга и наставница. Франсуа тоже работает здесь, официантом, а меня месье Анутан взял помощницей. Франсуа милый молодой человек, правда, иногда бывает слишком легкомысленным, но он хороший друг. Месье Анутан – типичный француз. Очень обаятельный, но, пожалуй, слишком суетливый и пытается быть строгим отцом, но у него это не всегда получается. А мадам Жермен просто очаровательна! Она словно сошла с обложки модного французского журнала. И у нее замечательное чувство юмора. - Понятно, - пробормотал Арчи, с удивлением и интересом глядя на девушку. Еще никогда он не видел ее такой счастливой, живой и воодушевленной, как в эти мгновения, когда она говорила о своих новых друзьях и работе. – Значит, ты – помощница шеф-повара? - Да. - Тебе нравится эта работа? Анни задумчиво посмотрела в небо и чуть склонила голову, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем решительно кивнула. - Да. Мне нравится эта работа. Очень нравится. Арчи улыбнулся. - Ты не жалеешь, что уехала из Чикаго? В конце концов, там твои родители, друзья… Люди, которые заботились о тебе и всегда были готовы помочь. - Нет, - не колеблясь ни секунды, твердо ответила девушка. - Сначала, когда я только приехала сюда, мне было немного страшно. Я даже начала сомневаться в правильности своего решения. Но когда я нашла работу, то почему-то сразу успокоилась. Словно вместе с ней я нашла и свое место в жизни. Наверное, так оно и есть. Я наконец-то нашла свое место. Цель, которую хочу достигнуть. Дело, которое мне нравится. И мне кажется, теперь я стала лучше понимать Кенди и Пати. Это очень важно – иметь цель в жизни. Мы живем, пока нам есть к чему стремиться. Кенди первой из нас поняла это и сделала свой выбор. Это неудивительно. Кенди всегда была такой. Яркой, энергичной… Она что-то искала, к чему-то стремилась. Затем Пати стала учительницей. Судя по ее письмам, это занятие ей очень по душе. Тоже неудивительно, ведь она всегда была такой умницей. И только я никак не могла сделать свой выбор. Не решалась. К тому же, я никак не могла понять, чего же мне хочется. И вот, наконец, поняла. Знаешь, - Анни снова подняла голову, глядя в распростершееся над городом звездное небо, – мне даже кажется, что теперь мы снова стали так же близки с ними, как были когда-то. Несмотря на то, что теперь мы раскиданы по разным городам. У меня такое ощущение, словно я наконец-то догнала их. И это замечательно. Может быть, я просто повзрослела? - Может быть, - Арчи улыбнулся, но тут же вновь посерьезнел и, помолчав мгновение, добавил. - Но как бы то ни было, я рад за тебя. Я очень рад, что ты счастлива, Анни. - Счастлива, - словно эхо повторила девушка. Длинные ресницы над глубокими темными озерами дрогнули и опустились, скрывая их выражение. Арчи удивленно посмотрел на нее и нахмурился. - Что случилось? – тихо спросил он, в его голосе прозвучало беспокойство. – Что-то не так? - Нет, все в порядке, - поспешно заверила его Анни, не поднимая глаз, и улыбнулась, но улыбка вышла неестественной и натянутой. – Все хорошо, Арчи. Расскажи мне лучше о том, как дела в Чикаго. Папа пишет мне, но его письма такие короткие. А от Пати и мистера Альберта я получила лишь по одному письму, и тоже буквально несколько строк. Арчи недоверчиво всмотрелся в лицо девушки, озадаченный и смущенный ее странной реакцией на его слова, хотя, как ему казалось, он не сказал ничего такого особенного. В конце концов, он предпочел не заострять на этом внимание, и они продолжили свой путь. - В Чикаго все по-старому… Спустя час… Протяжный гудок гулко пронесся под высокими сводами вокзала, паровоз громко вздохнул. - Ну, что ж… Мне пора, - пробормотал Арчи, ступив на небольшую площадку перед входом в вагон. Обернувшись, он посмотрел на Анни. Она тоже смотрела на него. Сумрак ночи, разрываемый резкими, яркими бликами фонарей, странным образом обрисовывал ее черты, придав им какое-то холодно-таинственное, почти мистическое выражение. Впечатление усиливали выбившиеся из-под шляпки темные пряди волос, которые мягко шевелил изредка проносящийся над перроном ветерок, и глаза под высокими изящно очерченными дугами бровей, которые туманный полумрак превратил в огромные непроницаемо-черные озера, никогда не знавшие света. «Она похожа на колдунью или кельтскую принцессу из древних сказаний», - отчего-то подумалось ему, но тут Анни заговорила - и наваждение растаяло, словно первый снег под жаркими лучами солнца. - Передай привет моим родителям и мистеру Альберту. Скажи, что у меня все хорошо, - мягко произнесла она. - Обязательно, - Арчи улыбнулся. – До свидания, Анни. - До свидания, - Анни улыбнулась в ответ, но глаза, опушенные длинными темными ресницами, остались холодными, серьезными и спокойными, словно застывший черный лед. Тишину разорвал второй гудок. Огромные железные колеса медленно завращались, поезд вздрогнул, фыркнул и, громыхая, пополз по рельсам. Однако Арчи остался стоять на площадке перед входом в вагон, провожая взглядом удаляющуюся невысокую стройную фигурку, неподвижно стоящую на перроне. По мере того, как поезд набирал ход, она становилась все меньше и меньше, словно таяла в холодной тьме, наполненной стуком колес, воем ветра в вышине и едва слышным шуршанием опавших листьев, яркими пятнами редких фонарей да ароматом дождя и одиночества. И внезапно Арчи ощутил острое сожаление о том, что не может видеть ее лицо в эту минуту. Поезд начал поворачивать. Но в последнюю секунду, прежде чем ее почти слившаяся с ночью фигурка исчезла из вида, Анни подняла руку и помахала ему. «До встречи». Арчи улыбнулся, прошел в вагон и опустился на первое попавшееся свободной место. К счастью, вагон оказался почти пустым, а поскольку час был поздний, то большинство пассажиров уже дремали и вокруг царила тишина. Арчи прислонился лбом к холодному стеклу, за которым разливалась чернильная тьма, да время от времени проносились смутные очертания облетевших деревьев и кустов, но он не замечал их. Он думал о девушке, которая осталась на каменном перроне Нью-Йоркского вокзала. Арчи совсем не ожидал, что она так изменится, ведь с тех пор, как они видели друг друга в последний раз, прошло всего несколько месяцев. В его памяти сохранился образ хрупкой темноволосой девушки, почти девочки, с чуть грустным, наивным лицом и простодушно-открытым взглядом больших темных глаз, которая так редко улыбалась. Но девушка, с которой он случайно и так неожиданно встретился сегодня в ресторане «У Антуана» и с которой гулял по ночному Нью-Йорку, была совсем не похожа на то нежное, словно первый весенний цветок, создание, которое, казалось, стоит лишь задеть - и оно сломается и погибнет, и которое всегда вызывало у него непроизвольное и почти неудержимое желание защитить его от всего на свете. Робкая девочка, что всегда и всюду старательно соблюдала все писанные и неписанные правила, опасаясь сделать малейший неверный шаг, переживала по малейшему поводу и частенько лила слезы, которая когда-то училась вместе с ним в колледже святого Павла, жила в Чикаго и с которой он был помолвлен, исчезла, и вместо нее появилась новая Анни Брайтон – похожая и одновременно не похожая на прежнюю. Она была все так же тиха и сдержанна, но он не нашел в ней и намека на робость, чувствительность и страх сделать что-то не так. Они бесследно ушли, как и простодушная открытость ее взгляда, сменившись уверенным покоем, решительностью и неторопливостью, которые невидимой тенью сквозили в каждом ее движении, слове, жесте и даже выражении лица. Она стала резче и… сильнее. Девочка исчезла, превратившись в женщину, в которой от прежней Анни осталась только внешняя оболочка да потаенная грусть, спящая на самом дне глаз, похожих на два наполненных застывшим покоем, загадочных черных озера. «Наверное, так и должно быть. У нее теперь новая жизнь, работа. А рядом нет никого, кто бы мог позаботиться о ней. Ответственность заставляет нас быть решительными, делает нас сильнее. Может быть, я тоже изменился, но не замечаю этого. А, быть может, она изменилась уже давно, просто я не замечал этого? Может быть и так. Мы никогда не замечаем перемен в себе или в тех, кто живет рядом. И все же… Нет, в Чикаго она не была такой. Ужасно странно и непривычно – видеть ее такой… такой уверенно-холодной и невозмутимой. Такой… взрослой. И этот странный взгляд. Вот уж воистину кельтская ведунья. Как же она все-таки не похожа на Кенди. Да уж… Если Анни похожа на друидскую колдунью, то Кенди, скорее, озорной эльф из старых ирландских сказок». Арчи закрыл глаза, вызывая в памяти лицо любимой, но… ничего не получилось. Под опущенными веками почему-то мелькали только какие-то странно расплывчатые, словно размытые, старые образы. Краткие картины детства… Школа Святого Павла… Обрывочные, далекие, полустертые воспоминания, похожие на потрепанные и потрескавшиеся от времени, выцветшие старые фотографии, они вспыхивали на мгновение и спешили уйти в небытие. Он помнил ее. Разумеется, помнил. Но он помнил смешную девчонку с развевающейся копной вьющихся золотых волос, перехваченных красными лентами с сияющими восторгом зелеными глазами, которая лазила по деревьям, смеялась звонким смехом, бегала по холмам в сопровождении своего любимца-енота, никогда не унывала и… была влюблена в его кузена Энтони. Он помнил девочку, которая нарушала многочисленные правила школы святого Павла и совсем по-детски обижалась и злилась, когда Терруз Грандчестер называл ее Тарзаном-с-веснушками. Но Кенди больше не была маленькой девочкой. Кенди, солнечной девочке Кенди, было восемнадцать лет, и она работала медсестрой в военно-полевом госпитале, но он не мог, как ни пытался, вспомнить, как же она выглядит сейчас. Арчи нахмурился и сосредоточился, пытаясь вспомнить их последнюю встречу, но в памяти промелькнул лишь смутный образ, который внезапно заслонил другой. Девушки с черными глазами и волосами цвета ночи, ниспадающими тяжелыми прядями почти до талии, чьи черты, исполненные изящества, гармонии и тонкой красоты, казалось, были изваяны из бело-розового мрамора. Это видение было так ярко и реально, что рядом с ним призрачно-неуловимый образ Кенди, который он так настойчиво и безнадежно пытался удержать, побледнел и рассеялся, словно дым. Нахмурившись еще сильнее, Арчи попытался прогнать его, но ничего не получилось. «Проклятие на твою голову, Арчибальд О’Коннел, что с тобой происходит? Анни разорвала вашу помолвку. У нее теперь своя жизнь, а у тебя – своя. К тому же, ты любишь Кенди. Когда она вернется, ты сможешь начать открыто ухаживать за ней и, кто знает, может быть, она ответит на твои чувства и вы будете счастливы? Поэтому выбрось из головы эти глупые бредни и прекрати думать об Анне Брайтон. То, что было между вами, теперь в прошлом, а твое будущее - это Кенди. Думай лучше о ней». Но думать ни о чем не хотелось. Арчи сильнее прижался щекой к веющему прохладой стеклу, прислушиваясь к мерному стуку колес, медленно и незаметно проваливаясь в сон и с каждой секундой уносясь все дальше и дальше от Нью-Йоркского вокзала и девушки, похожей на друидскую колдунью, с глазами, словно два темных озера, и волосами цвета ночи. Продолжение следует… ========== Часть 23. Час Волка ========== Нам сегодня последняя ночь отдана Перед тем, как нагрянет беда. Посмотри, скрыта тучами ныне луна, Но печально сияет звезда… А наутро нас ждет неоконченный бой, Реки крови, крестовый поход… Мы с тобою уйдем за Звездой, Мы уйдем на восход, на восход… Ведь наутро… Ну, бой. Ну, подумаешь, бой! Битвы были и будут всегда. Мы с тобою уйдем за Звездой, Мы уйдем в никуда… Кира Сакуйя Смерть за твоею спиной, Мрак, тишина и безлюдье. Сердце простится с тобой, Сердце простит и забудет… Ярости нету в аду, Нету в раю утешенья. Где же тебя я найду, Чтоб попросить прощенья? Полночь не даст мне огня, Боль не пригреет сердце, Как, мне скажи, тебя Отвоевать у смерти? Дай мне последний вдох - Пухом в мои ладони, Дай мне крупицы слов, Дай мне свой взгляд вороний. Надо тебя отпустить, Надо в тебя поверить… Только… когда уходить Будешь – не хлопай дверью. Лучше ее приоткрой – Чтобы я тешилась ложью, Темной бессонной порой… Рогнеда. Конец октября 1918 года, Франция. Ночь была холодной и сырой. Тяжелые черные тучи мрачными клубами затянули небо, скрывая луну и звезды и делая царящую вокруг молчаливую тьму еще более глухой. Где-то в вышине тоскливо завывал ветер. Иногда из клубящейся тьмы начинал моросить промозглый мелкий дождь. В окопе было сыро и царила тишина. Холод и темнота камнем давили на плечи, отбивая желание не то что двигаться, но даже просто вымолвить лишнее слово. Пытаясь удержать ускользающее тепло и защититься от надвигающегося мрака, солдаты небольшими группами сгрудились вокруг едва тлеющих костерков. Большинство дремали, изредка что-то бормоча во сне, кто-то курил.