Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 136 страниц)

Явно довольная произведенным эффектом, она неторопливо подошла к столу и остановилась рядом с креслом, в котором расположился Арчи, не сводящий с нее затуманенного неверием и почти щенячьим восторгом взгляда. - Привет, Арчи, - мягко произнесла Кенди и вдруг, лукаво улыбнувшись, ласково взъерошила ему волосы. – Вот я и вернулась, - она перевела взгляд на изумленно безмолвствующего Альберта. - Как же я рада вас видеть! - КЕНДИ!!! Арчи словно ветром сдуло с кресла, а в следующую секунду он уже крепко обнимал весело смеющуюся Кенди. И на мгновение ему показалось, что ничего не было. Ничего. Ни колледжа Святого Павла, ни Терруза Грандчестера, ни смерти Стира, ни ухода Кенди на войну. Не было огромных черно-белых бортов "Леди Агнес", словно гигантские грязные железные айсберги взмывающих в зимнее серое небо. И он не провожал тайком эту золотоволосую, весело и беззаботно смеющуюся в его объятиях фею на пристани в Бостоне. Не было этих проклятых бесконечных месяцев мучений, переживаний, терзаний, неизвестности. Ничего не было. И войны тоже не было. И внезапно он совершенно отчетливо понял, что для него война закончилась только сейчас. В ту самую минуту, когда он вновь обнял это зеленоглазое смеющееся чудо. С легкой поступью ее шагов в его сердце наконец-то пришел мир. - Кенди, Кенди, Кенди,- словно заклинание шептал он ее имя, уткнувшись лицом в россыпь золотого шелка. Ее волосы… Они пахли ветром, дождем и юной листвой. Они пахли маем. И лекарствами. Этот до боли знакомый, родной запах кружил голову и остро щекотал обоняние, отчего на глаза наворачивались слезы и хотелось еще сильнее сжать руки и не отпускать это счастье. Никогда. Никогда! Но Кенди отстранилась. Ласково, но твердо. Повинуясь ее движению, Арчи разжал руки. Отступив на шаг, девушка внимательно всмотрелась в его лицо, словно выискивая в нем что-то известное лишь ей одной. И ее глаза. Арчи внутренне содрогнулся. Это были и не были глаза прежней Кенди. Они остались теми же и… изменились. Окончательно и бесповоротно. Какая-то почти неуловимая призрачная тень застыла на самом дне озорной зелени, пронзенной солнечными искрами. Эти глаза помнили всё. Казалось, вся боль войны осела в них. Но тут Кенди ласково погладила его по щеке и улыбнулась. Тень вздрогнула и исчезла, словно ее и не было. На него снова смотрели глаза прежней Кенди. Лучистые глаза цвета молодой весенней листвы. Глаза озорного сказочного эльфа. А может быть, феи. Ее ладонь была теплой, пальцы чуть подрагивали. И вся она была теплая, живая. Настоящая. Настоящая живая Кенди, а не плод его воображения. Она вернулась. Вернулась с этой ужасной войны, где погиб Стир и еще много-много людей. А она вернулась. Вернулась. - Ты вернулась, - все еще неверяще прошептал он, словно опасаясь, что если он заговорит в полный голос, то этот чарующий, долгожданный, сладкий сон исчезнет. Он проснется - и всё будет как прежде. Он и Альберт будут сидеть друг напротив друга в знакомом кабинете и обсуждать нудный, опостылевший финансовый отчет, а Кенди здесь не будет. Она снова окажется далеко-далеко за океаном. Во Франции. - Ты вернулась. - Ну, да, я вернулась, как и обещала, - видение улыбнулось и повернулось к Альберту. – И со мной ничего не случилось, как видите, - она снова посмотрела на Арчи и чуть нахмурилась. - Господи, Арчи, да приди же, наконец, в себя. Это я, Кенди. Та самая Кенди! Я вернулась, жива и невредима, а ты ведешь себя так, словно перед тобой призрак. Еще немного - и я решу, что ты не рад меня видеть. - Как ты можешь так говорить! - возмутился Арчи, силясь взять себя в руки. - Я очень-очень рад тебя видеть! Я так… так ждал тебя. Я… Мы… Мы так переживали… Так надеялись. И вот теперь… Ты здесь… И… Это… Просто это произошло так неожиданно… - от волнения он начал запинаться, словно никак не мог подобрать нужные слова. - Я не ждал… Не думал, что все произойдет вот так! - Как так? – улыбнулась Кенди. - Вот так. Обыкновенно. Раз – и всё. Ты здесь. - Арчи хочет сказать, что мы надеялись, что ты предупредишь нас о дате своего возращения, - вмешался в разговор Альберт. Все это время он так и продолжал сидеть за столом, откинувшись на высокую спинку кресла и с улыбкой наблюдая за ними. - Тогда бы мы встретили тебя в Бостоне. Кенди смешно наморщила носик и бросила на него недовольный взгляд. - Вот именно поэтому я и не стала предупреждать вас о своем приезде! – объявила она. - Я знала, что стоит вам узнать о дне моего прибытия в Америку - и вы бы не удержались и устроили мне какую-нибудь громкую помпезную встречу, а я этого не хотела. Я вернулась не одна. На корабле было много девушек, которые работали медсестрами в военных госпиталях, и многих из них никто не встречал. Я не хотела выделяться. Кроме того, письма из Европы в Америку идут очень долго. Поэтому даже если бы я написала вам, то не исключено, что вы бы получили мое письмо уже после того, как я прибыла сюда сама. - Боюсь, ты права, - согласно кивнул Альберт. Он старался сохранить обычный серьезный вид, но его глаза искрились радостью. – Узнай мы дату твоего прибытия, все так и было бы. Верно, Арчи? Потрясенный пережитым волнением, Арчи обессилено опустился в кресло и рассеянно кивнул. - Да, пожалуй. - Кто бы сомневался, - рассмеялась Кенди. Альберт неторопливо поднялся с места и, обогнув стол, остановился перед своей приемной дочерью. С минуту он внимательно всматривался в ее лицо, машинально отметив худобу и бледность, еще не успевшие изгладиться до конца, а затем осторожно обнял ее за плечи и прижал к себе, уткнувшись лицом в пахнущие морем и весной золотые пряди. - Я так рад, что ты вернулась, Кенди, - прошептал он. - Мы очень волновались за тебя. - Волновались?!! – вскричал наконец-то пришедший в себя Арчи. - Не то слово! Дня не было, чтобы не говорили о тебе. Чтобы не гадали, как ты там, все ли с тобой в порядке, не ранили ли тебя или еще хуже. А письма почти наизусть выучили! Господи, да этот жуткий год стоил мне десяти лет жизни. Я едва не поседел. Волновались… Ха! Ну, уж нет. Как знаешь, Кенди, но мы больше не позволим тебе выкидывать такие безумные шутки. Это ж надо было додуматься – отправиться на войну! Добровольцем! И не куда-нибудь, а в военно-полевой госпиталь. Практически под самые пули! И ради чего? – Арчи распалялся все сильнее. Подавленные год назад гнев и непонимание проснулись с новой силой, требуя выхода, требуя ответа. - Зачем?!! - Чтобы спасти жизнь хоть кому-то из тех, кто попал в эту мясорубку, - тихо и серьезно, и как-то сурово ответила Кенди. Словно отрубила. - Чтобы кто-то еще так же, как и я, вернулся домой. Пусть не целым и невредимым, но вернулся. Услышав ее слова, Арчи застыл с открытым ртом, словно внезапно налетел на невидимую стену. - Прости, - наконец с трудом выдавил он целую минуту спустя, виновато опуская голову. - Я не хотел. Я не это хотел сказать. Просто… Кенди чуть улыбнулась и, протянув руку, ласково погладила его по щеке. - Я понимаю, Арчи. Я все понимаю. Все в порядке. И ты меня прости. Я тоже не хотела быть такой резкой. Это просто привычка. Война многое меняет, видимо, изменила и меня. Прости. - Ну, хватит о войне, - мягко вмешался Альберт. - Теперь это в прошлом, там пусть и остается. Нечего об этом разговаривать. Теперь Кенди здесь, с нами, и с ней все хорошо – это главное. Все остальное не имеет сейчас ровно никакого значения. Но в одном Арчи прав, – Альберт посмотрел на девушку и наигранно сурово свел брови, - мы больше не позволим тебе выкидывать такие безумные шутки. И снова веселый беззаботный смех прежней Кенди россыпью сияющих хрустальных искр полетел по комнате. - Хорошо-хорошо, - пробормотала она, украдкой смахивая невольно навернувшиеся на глаза слезы, и добавила голосом маленькой девочки, пойманной за очередной проказой, но совершенно не раскаивающейся в содеянном. - Я больше не буду. "Будешь, - с ласковой усмешкой одновременно подумали Альберт и Арчи. - Конечно же, будешь. Стоит тебе узнать, что кому-то нужна твоя помощь – и ты тут же снова отправишься в путь. Куда бы он ни вел. Даже если на край земли. Виновато улыбнешься на прощание, пообещаешь, что все будет в порядке, и уйдешь. Потому что иначе ты не можешь. Потому что ты такая, какая есть. Ты – Кенди, и этим все сказано. Наша Кенди. Единственная и неповторимая, неуемная медсестра Кенди". Молчание затягивалось. - Альберт прав, - наконец снова заговорил Арчи. - Теперь ты здесь, с нами – это самое главное. Полагаю, столь важное событие нужно непременно отметить. Альберт, как ты смотришь на то, чтобы устроить праздник в честь возвращения нашей Кенди? - Безусловно, - согласился Альберт. - Я и сам хотел предложить нечто в этом роде. - Не стоит, – решительно возразила Кенди. - Не такое уж это важное событие. Я вернулась, снова увидела вас. С вами и со мной все в порядке. Все живы и здоровы. А большего мне и не надо. Всё остальное - никому не нужная мишура. Да и мадам Элрой, полагаю, будет против. - Кенди, глава семьи – я, а не тетушка Элрой. И все будет так, как я скажу. К тому же, не забывай, ты тоже член нашей семьи. - Нет, Альберт. Ты знаешь, что мадам Элрой не считает меня членом семьи Эндри. Да и все остальные, кроме тебя и Арчи, тоже. Кроме того, я сама отказалась от этой фамилии и всего, что она давала. В том числе и от положения и привилегий. И сделала это сознательно. Потому что мне это не нужно. Я – не Эндри, Альберт, как бы тебе и Арчи не хотелось, чтобы всё было иначе. Мое имя Кендис Уайт. Просто Кендис Уайт, подкидыш из дома Пони. Можно назвать чертополох розой, но от этого он вряд ли станет благоухать. Потому что он – не роза. Как бы мы его ни называли, но он все равно останется неприметным чертополохом. Такова жизнь – и ничего с этим не поделаешь. Кроме того, меня всё устраивает в моей жизни и в моем положении. Мне нравится быть Кендис Уайт. Простой медсестрой, не связанной кучей глупых и бесполезных предписаний общества и правил приличия. Мне нравится быть собой и делать то, что я хочу и считаю нужным, а не то, что мне диктуют посторонние только потому, что так, видите ли, принято. Поэтому не стоит ради меня устраивать раздоры в семье. Это ни к чему. Полагаю, у тебя и без того забот хватает. Ты ведь глава семьи. - Да уж, - тяжело вздохнул Альберт. - Я уже не раз говорил Арчи, что с удовольствием бы променял это положение со всеми его привилегиями и обязанностями на прежнюю свободную жизнь простого мистера Альберта. - Это невозможно, - тихо и серьезно, даже, как ему показалось, с ноткой легкого осуждения, произнесла Кенди. – Кто-то же должен заниматься делами семьи. Решать проблемы, помогать. Ты и так слишком долго отсутствовал, Альберт. Кто знает, если бы ты всегда был рядом, быть может, и с Нилом все вышло бы по-другому. - Ты так думаешь? – тихо спросил Альберт. Кенди пожала плечами. - Не знаю, - честно ответила она и виновато посмотрела на него. - Быть может. А может быть и нет. Прости, Альберт, я не хотела, чтобы это прозвучало, словно упрек. Я не осуждаю тебя. Правда. Ты тоже имеешь право жить, как считаешь нужным. Прости. Ты же знаешь, какая я. Сначала говорю, а уже потом думаю. То, что произошло с Нилом – не твоя вина. Никто в этом не виноват, кроме самого Нила. Он всегда был таким… Таким… Таким беспутным эгоистом! Хотя, наверное, и не заслужил такой ужасной смерти. - Да что мы всё не о том говорим! – решительно вмешался раздосадованный Арчи. - Нил умер – и этого уже ничто не изменит! И, по-моему, то, что с ним произошло – целиком и полностью его вина. Вести себя надо было как следует, а не шляться по портовым кабакам, пьянствуя и влезая в драки со всякими голодранцами! И сегодня был бы жив и здоров! Ладно, хватит о нем. Предлагаю вернуться к прежней теме: как нам отпраздновать благополучное возращение Кенди с этой ужасной, глупой, трижды никому не нужной войны. Семейный праздник отпадает. Какие будут еще предложения? - Почему бы нам не отметить мое возращение – раз уж вы этого так желаете – чаем с пирожными в каком-нибудь небольшом уютном кафе, - осторожно предложила Кенди. - Анни – в Нью-Йорке, Пати – в доме Пони, так что будем только вы и я. Не думаю, что кто-нибудь еще из семьи захочет к нам присоединиться. Это даже и к лучшему: мы сможем спокойно поговорить. Я хочу знать, что тут произошло в мое отсутствие. Думаю, вам есть что мне рассказать. - Хм-м… Арчи и Альберт переглянулись. - Неплохая идея, - наконец подытожил Альберт. - Как ты думаешь, Арчи? - Отличная идея, - согласился молодой человек. - Осталось определиться: когда? Кенди задумчиво повела плечом. - Можно сегодня. Только вечером. Я только-только приехала в Чикаго, и мне еще нужно найти себе квартиру. - Почему бы тебе не поселиться в моем доме? Хотя бы временно, пока не найдешь подходящее жилье? – тут же предложил Альберт, но Кенди решительно покачала головой. - Нет, Альберт. Спасибо за предложение, но не стоит ворошить осиное гнездо. Ты не хуже меня знаешь, чем это обернется. Мадам Элрой будет против. И она не оставит тебя и меня в покое, пока я не уйду из этого дома. А миссис Лэганн и Элиза наверняка поддержат ее. Они всегда меня, мягко говоря, недолюбливали. Да, я знаю, что теперь все решаешь ты, но не стоит забывать, что мадам Элрой уже в преклонных летах и довольно долго выполняла роль главы семьи, и уже в силу этого заслуживает покоя и уважения. А миссис Лэганн и Элиза совсем недавно перенесли тяжелую утрату. Не стоит из-за меня создавать ненужные проблемы и себе, и окружающим, и мне. К тому же, в твоем доме мне все равно не дадут жить так, как я хочу. Помнишь, как всех шокировало то, что я работаю медсестрой в госпитале и ухаживаю за больными? Нет, я хочу жить собственной жизнью и сама всё решать. - Но Кенди, - неуверенно пробормотал Арчи. В свое время он также был шокирован ее решением оставить колледж Святого Павла и стать медсестрой, как и впоследствии известием о том, что она работает в госпитале, снимает квартиру, в которой живет вместе с потерявшим память Альбертом. Если быть совсем честным, то в глубине души он, как мадам Элрой и миссис Лэганн, не одобрял этого, хотя и не осмеливался возражать, боясь потерять столь драгоценную дружбу. – Ты уверена, что поступаешь правильно? – попытался переубедить девушку Арчи. - Вспомни, сколько проблем у тебя было из-за этого в прошлом. Мне кажется, предложение Альберта весьма разумно и тебе лучше жить в доме Эндри. Разумеется, бабушка Элрой сначала будет недовольна, но в конце концов она смирится. Как и все остальные. А если ты будешь жить одна – это вызовет много кривотолков и сплетен… - Арчи, мне безразлично, что обо мне болтают люди! – довольно резко оборвала его Кенди, глаза ее загорелись гневным упрямством. - Если я не сдалась тогда, то уж тем более не собираюсь сдаваться сейчас! Я – уже давно не маленькая девочка, а вполне взрослая женщина и сама буду решать, что и как мне делать! Вот уж не думала, что тебя беспокоят такие мелочи, как мнение общества. По-моему, быть медсестрой – весьма уважаемая работа, и война это доказала. И я не собираюсь ни у кого сидеть на шее, будучи в состоянии сама заработать себе на жизнь. Ошеломленный ее резкой отповедью, Арчи невольно отпрянул. Заметив это, Кенди поняла, что несколько погорячилась, и поспешила извиниться. - Прости, Арчи, я не хотела, - произнесла она и мягко рассмеялась. - Похоже, сегодня я только и делаю, что извиняюсь. Но своего решения я не изменю. Я не хочу и не буду жить в доме Эндри. Я сниму квартиру, которую буду оплачивать из тех денег, что заработаю сама. Я так решила. - Понятно, - Альберт понимающе улыбнулся. Похоже, ее ответ совсем не удивил его, как если бы он изначально ожидал услышать нечто в этом роде. – Поступай как знаешь. Все равно, что бы мы ни говорили – ты сделаешь по-своему, не так ли, Арчи? Арчи выдавил из себя нечто нечленораздельное и выглядел очень расстроенным, даже подавленным, поэтому Альберт предпочел оставить его в покое и снова перевел взгляд на Кенди. - Похоже, нам остается только смириться, - невозмутимо констатировал он с улыбкой. – Но что ты будешь делать, если не найдешь себе жилье до вечера? - Временно поселюсь в общежитии при госпитале, - последовал незамедлительный ответ. - Кстати, едва не забыла сказать: работу я уже нашла! – торжественно объявила девушка. - Еще в Париже, когда мы заканчивали работу и готовились к отъезду, нам сообщили, что по прибытии в Америку все военные медсестры приглашаются работать в лучшие лечебницы и госпитали. Госпиталь Святого Иоанна выразил согласие принять на работу меня и еще нескольких девушек. Так что теперь я снова медсестра. Но я еще не была в госпитале, а мне необходимо лично встретиться с доктором Леонардом и поговорить об одном важном деле. - Что за важное дело? – живо заинтересовался Альберт. - Может, я могу чем-нибудь помочь?