Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 136 страниц)

За этот месяц Нил сильно изменился. Выматывающие тренировки Креста, которому было нечем занять долгие часы вынужденного безделья, при отсутствии нормальной еды сделали свое дело: Нил исхудал, но стал шире в плечах, отчего теперь казался выше, чем был на самом деле. Его движения стали четкими, уверенными, строгими и выдержанными. Можно было сказать, что у него появился свой стиль. Кроме того, Нил научился контролировать свой вспыльчивый нрав и сохранять спокойствие и выдержку. И стал чем-то неуловимо напоминать Креста. Иногда Нил задавал себе вопрос: стали ли они друзьями? Ответа на него он не знал. За долгое время плавания, несмотря на отсутствие иного общества, Крест так и не раскрылся. Нил по-прежнему почти ничего не знал о нем, равно как и предпочитал не говорить о себе. Но сердцем он чувствовал, что Крест стал для него очень важен. Этот человек принимал его таким, каким он был. С другой стороны, Элизу он знал с самого детства. Они были очень близки, куда ближе, чем он и Крест, но это не помешало ей предать его самым гнусным способом. Нил тряхнул головой, пытаясь прогнать ненужные мысли. За это время он как следует познакомился и с остальными заключенными. В какой-то мере они даже стали товарищами, ибо плыли в одной лодке в прямом и переносном смысле слова. И лишь одного человека он по-прежнему не выносил. Этим человеком был Крайтон. Его льстивый взгляд и лизоблюдство перед военными, что следили за ними, вызывали у него чувство презрительной брезгливости… Нил вышел на свет и жадно вдохнул свежий воздух. Их рядком выпроводили с корабля и заставили выстроиться в шеренгу в стороне. Когда построение закончилось, из черной крытой машины, стоявшей чуть поодаль, вылез высокий худощавый человек, облаченный в военную форму. Он был так худ, что больше походил на ожившую мумию, чем на человека, а его лицо напоминало одновременно тупого хорька и злобную ласку. Чванливо заложив руки за спину, он неторопливо прошелся вдоль шеренги. - Вы поступаете в мое подчинение на время вашего обучающего периода! – маленькие бегающие водянисто-зеленые глазки скользнули по стоящим перед ним людям с нескрываемым высокомерным презрением. – Моя имя – Девуазье. Майор Девуазье, попрошу запомнить. И обращаться вы ко мне будете именно так! Добравшись до конца шеренги, он повернул назад, но, поравнявшись с Крестом, остановился. - Вот ты! – пренебрежительно выплюнул он, злобно сверля взглядом красивое спокойное лицо француза. - Как ко мне следует обращаться? - Майор Девуазье, – невозмутимо ответил Крест. Не услышав в его ответе ничего, что могло бы послужить поводом для недовольства, Девуазье разозлился еще сильнее. - Как ты стоишь, мерзавец!!! – завопил он, едва не сорвавшись на визг. - Да только за это… Но тут взгляд водянисто-зеленых глазок Девуазье встретился с непроницаемо-пустым черным взглядом Креста. Вздрогнув, майор споткнулся на середине фразы, моментально забыв, что хотел сказать, и растерянно захлопал глазами, а затем, опомнившись, поспешил дальше. - Так вот! – наконец снова заговорил он. – Я знаю, что все вы - заключенные, отбросы, которым не нашлось места в приличном обществе! Мы постараемся научить вас чему-нибудь полезному. - Убивать мы уже умеем, - чуть слышно пробормотал Крест и усмехнулся. - Разве не это нужно на войне? - Да, именно полезному, - тем временем продолжал Девуазье. – Ваше обучение займет два месяца! Сейчас вы проследуете на вокзал, откуда поездом, а затем маршем будете доставлены к месту обучения. Все ясно?! Не дожидаясь ответа, Девуазье быстрым шагом направился к своей машине и скрылся внутри. - Ну, что ж. Надгробное слово сказано, и вот мы – пушечное мясо, - насмешливым шепотом продекламировал Крест на французском языке. - Так. Заключенных уже вывели. Теперь ваша очередь. По одному, вперед! – скомандовал Пембертон. Терри стоял у борта и смотрел, как уводят заключенных, одетых в одинаковую серую форму. «Скоро они тоже станут солдатами. Пойдут под пули. И, может быть, уже никогда не вернутся». - Грандчестер, тебе особое приглашение?! Терри вздрогнул и поспешил за остальными. Пембертон пошел следом. - Скажите, майор, а эти заключенные прямо сейчас отправятся на войну? - Нет. У них будет так называемое обучение, – горько усмехнулся Пембертон. По его хмурому виду Терри понял, что старый вояка не одобряет привлечения в армию подобного контингента. - Обучение? – осторожно уточнил он. - Если это можно так назвать. Девуазье только кровь им попортит, а научить ничему не сможет. Напыщенный самодур и трус! Поучатся держать в руках винтовку, малость пообстреляются - и в бой. - Вот так сразу? – изумился Терри. Майор Пембертон грустно усмехнулся. - Я ведь уже говорил тебе, Грандчестер, они – пушечное мясо. То, что бросают в авангард. То, что погибает первым. - Это ужасно. - Как и вся война. - Да, но все же… Они тоже люди. - Не думай об этом, иначе свихнешься. Такова жизнь, мой мальчик. Такова жизнь. И ничего-то с этим не поделаешь. Ваше обучение займет три месяца - это немногим больше. А потом уповай лишь на Господа, да на свою судьбу. - А кто будет нами командовать? - Во время обучения – я, а потом вас зачислят в действующие отряды - и в бой! Ну, ладно. Вперед по трапу. Терри быстро спустился вниз. Их рассадили по машинам, моторы заурчали, и колонна тронулась. Терри бросил последний взгляд на хмурое волнующееся море и застывшую у причала «Леди Агнес». «Увижу ли я их еще когда-нибудь?» - Кенди, Жоа, а вы почему еще не на берегу?! Девушки вздрогнули и обернулись. К ним спешил майор Престон, на лице которого застыло недовольное выражение, а седые брови сурово сошлись над переносицей. - Заключенных и мужчин уже отправили. А ну-ка вниз! Давайте, давайте. Девушки послушно направились к трапу. - Я тут уже навел справки, - следуя за ними, продолжал майор, - Париж прислал подтверждение. Вы отправляетесь в военно-полевой госпиталь 1478 на северо-востоке Франции, – Престон беспокойно вздохнул. – Там сейчас самые оживленные бои. Рук не хватает. Машина ждет. Сейчас на вокзал, оттуда поездом до Парижа, а уже из Парижа вас отправят в 1478. - Вы поедете с нами, майор? – спросила Жоа. - Только до Парижа. - Тогда вперед, – скомандовала Кенди и решительно направилась к машине. «Какое синее небо. Даже не верится, что где-то идет война и погибают люди». Кенди вздохнула, вышла из вагона и оглянулась по сторонам. Майор Престон отправился выяснять дальнейший путь, Жоа последовала за ним, а Кенди направилась к зданию вокзала. «Париж… Столько слышать и читать об этом городе и вдруг очутиться здесь в такое время. Как жаль». Открыв тяжелую дверь, она решительно шагнула внутрь… и очутилась в аду. Вокруг - всюду, куда падал взгляд - лежали раненые в потрепанной и окровавленной военной форме, слышны были чьи-то тихие голоса и стоны, а в воздухе тяжелой волной повис удушливый запах пота, крови и пыли. Кенди почувствовала, как внезапно ослабли колени, а мир перед глазами закачался, и прижалась спиной к двери, стараясь дышать короткими вдохами, чтобы не чувствовать жуткого аромата смерти, стелящегося вокруг невидимым туманом, но в это мгновение кто-то резко толкнул дверь. Удар был таким сильным, что Кенди пробежала несколько шагов по инерции, чудом никого не зацепив. - Кенди! Вот ты где! – в зал вошли майор Престон и Жоа. – До следующей станции вы отправляетесь поездом, - сообщил майор, не заметив ее состояния, - а дальше придется потрястись в повозке. Кенди, что с тобой?! Ты так бледна. «Давай же, Кенди! Ты - медсестра! Нельзя же так!» - мысленно отчитала она себя. Кенди сделала усилие и слабо улыбнулась. - Со мной все в порядке, майор. Правда. - Ничего не правда, - усмехнулся Престон, а в его глазах отразилось мудрое житейское понимание и самое обычное человеческое сочувствие. – Ничего, девочка. Такова война. Она никого не жалеет. Привыкай. - Я постараюсь. Кенди на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с собой. Внезапно перед ее мысленным взором встал образ Терри. Он молча смотрел на нее, но его взгляд был пронзительно-строгим и суровым, словно упрекал ее за слабость в такой важный момент. Затем он отвернулся и превратился в Стира. Стира, который не побоялся пойти на войну. Стира, который смотрел врагу в глаза. Кенди решительно тряхнула головой. «Я должны быть сильной! Сейчас не время лить слезы и падать в обмороки!» Жоа чуть улыбнулась, пытаясь молчаливо поддержать подругу. Она знала, что в этой ситуации никто не может помочь. Кенди должна была справиться сама. - Я справлюсь, Жоа. Вот увидишь. - Конечно, справишься. Мы будем работать в одном госпитале. Он довольно большой. - Замечательно. Кенди слабо улыбнулась и, отвернувшись, еще раз взглянула на раненых. И тут она увидела его. Чуть в стороне, у самой стены, на брошенной на пол грязной шинели лежал солдат. Его голову охватывала окровавленная грязновато-белая повязка, такие же небрежно разорванные полосы плотным слоем опоясывали его грудь и живот. Кенди не было видно его лица, но из-под повязки спутанными грязными прядями спадали длинные каштановые волосы. Темно-каштановые. Кенди вздрогнула и, словно во сне, направилась к нему. «Боже мой… Неужели? Нет, не может быть!» Она опустилась рядом и осторожно повернула его голову. Это был не Терри. Кенди всхлипнула от облегчения. - Пить, - прохрипел раненый на ломанном английском. – Пить… Умоляю… - Вам нельзя, - сочувственно прошептала Кенди, чувствуя, как на глаза наворачиваются напрошенные слезы. - Воды… Прошу вас… Она больше не могла выносить этот хриплый умоляющий шепот. Кенди встала и быстро направилась к небольшому фонтанчику, возле которого стояла маленькая алюминиевая миска. Зачерпнув воды, она вернулась к раненому и снова села рядом. - Я не могу дать вам выпить это, но думаю, что вот так вам станет легче. Кенди осторожно опустила платочек в миску и смочила ему губы. - Спасибо, - прошептал тот, обессиленно откинувшись назад. - Кенди, что ты делаешь? – Жоа подошла к подруге. - Он просил пить, но у него брюшное ранение. Я смачиваю ему губы, - тихо ответила Кенди, не отрываясь от своего занятия. - Понятно. А то мне показалось, что ты немного не в себе. Ты двигалась, словно лунатик. - Ничего, - слабо улыбнулась Кенди. – Это просто усталость и шок. - Здравствуйте, девушки, - внезапно раздался позади них густой низкий бас. Кенди и Жоа удивленно обернулись. Рядом с ними стоял толстенький невысокого роста мужчина. Одет он был в гражданскую одежду, довольно чистую и опрятную. Судя по густым, но совершенно седым волосам и таким же усам, он был уже в годах, но темные глаза, внимательно смотревшие на них из-под густых бровей, блестели по-молодому ярко и добро. - Решили помочь? – осведомился мужчина, подойдя еще ближе, и опустился рядом с Кенди. - Да, - почему-то шепотом ответила Кенди. - Мы – медсестры. - Медсестры? Это хорошо. Очень кстати. - Мы отправляемся через час в полевой госпиталь 1478. - 1478? Это что неподалеку от Амьена? Очень близко к линии активных боев. Сложный участок работы. Там управляет мой старый знакомый и один из лучших хирургов, что я знаю, Жак Люмьер. Эх, все красавицы собираются у этого старого лиса! – усмехнулся мужчина в пышные усы. - А вы кто? – поинтересовалась Жоа. - Мое имя Консоме. Поль Консоме. Я – военный хирург, работаю здесь, в Париже. Этот состав прибыл час назад. Когда солдат ранен так тяжело, что ему не могут помочь в военно-полевом госпитале, их транспортируют сюда. К сожалению, многие скончались уже в дороге, - доктор тяжело вздохнул. – Эх, война… - Да вот и этот, - Кенди снова повернулась к раненому, которому смачивала губы. - О… Он кажется без сознания. - Нет, милая, - едва слышно возразил Поль Консоме, мягко положив руку ей на плечо. – Он уже не без сознания. Жоа опустила голову. Кенди с ужасом посмотрела на сидящего рядом пожилого мужчину, отказываясь верить в услышанное. - Нет. Вы ошибаетесь. Он не умер. Ведь не умер!? – хрипло прошептала она, внезапно пересохшими губами с такой безумной надеждой, словно это могло что-то изменить. - Это война, милая, - горько вздохнул хирург, отводя взгляд. - Это война. И ничего-то тут не поделаешь. Кенди снова перевела потрясенный взгляд на лежавшего перед ней молодого солдата. Она молча всматривалась в его лицо, словно видела его впервые. «Господи, да ведь ему не больше двадцати. Он еще так молод. Слишком молод, чтобы умереть. Слишком. Это нечестно! Несправедливо!!! Этого не должно быть! ТАК не должно быть!!! Война… Я ненавижу войну! Быстрей бы она закончилась. Но пока она длится, я не позволю им умирать!!! Я буду сражаться до последнего за жизнь каждого из них, и я не отдам их смерти!!!» - мысленно поклялась она. И с этой клятвой в ее душе воцарились покой, решимость и печаль. - Прости меня. За то, что не смогла помочь, - она медленно подняла руку и ласково закрыла глаза юноше, которого знала всего несколько минут, но в глубине мертвых глаз которого в первый раз увидела уродливый лик войны. - Кенди, нам пора, – прошептала Жоа, осторожно коснувшись ее плеча. - Состав скоро отходит. - Да, конечно. Кенди решительно выпрямилась. - До свидания, мистер Консоме. - Удачи вам, милые, - улыбнулся доктор. - И передайте от меня привет старому пройдохе Люмьеру! - Хорошо. Тяжелая дверь парижского вокзала с глухим стуком закрылась за ними. - Только вернитесь живыми, - прошептал Поль Консоме и, тяжело вздохнув, снова повернулся к раненым. Колеса мерно стучали. Кенди прижалась лбом к холодному стеклу. - Кенди, ну что с тобой? – попыталась встряхнуть ее Жоа. - Ничего, - прошептала Кенди, закрывая глаза, но под опущенными веками сразу же возник образ умершего солдата, и она снова открыла их. - Просто его смерть потрясла меня. Впервые у меня на руках умер такой молодой человек. Человек, которого забрала война. Это ужасно. - Кенди, мы – медсестры, - прошептала Жоа, пытаясь хоть как-то подбодрить подругу. - Мне больно об этом говорить, но не всегда мы можем спасти человека. И мы должны уметь принимать это. - Мэри-Джейн тоже так говорила. - Вот и прислушайся к совету своей учительницы. - Но от этого боль не становится меньше. - Она никогда не станет меньше, Кенди, - очень серьезно сказала Жоа. – И нам придется жить с этим. Возьми себя в руки. - Жоа, иногда мне кажется, что ты намного старше меня. - Мы же одного возраста, помнишь? - Да. Но что научило тебя так принимать удары судьбы? Жоа прикусила губу и отвернулась. - А тебя? - Разве я сильная? – вздохнула Кенди. – Ты же видишь. Всего раз столкнулась с жесткой реальностью войны - и едва не стала плаксой. - Ты очень сильная, Кенди, - возразила Жоа. - Сильнее, чем ты думаешь. - Спасибо, - Кенди слабо улыбнулась. - Пожалуйста. Кенди снова посмотрела в окно, за которым проплывал уныло-серый пустынный пейзаж. «Еще два часа пути, а затем повозкой до госпиталя. Военного госпиталя… Сколько уже медсестер забрала война? Катерина… Флэнни… И вот теперь я». Кенди медленно открыла глаза и резко села, сонно озираясь по сторонам и силясь сообразить, где она. Постепенно затуманенное сном сознание прояснилось, и она вспомнила, где находится. Поездом они добрались до Амьена, где их уже ждала повозка, нагруженная лекарствами и прочими вещами, необходимыми военно-полевому госпиталю. Извозчик, как и большинство людей вокруг, оказался французом, поэтому Кенди, несмотря на уроки, полученные в колледже Святого Павла, понимала едва ли не одно слово из трех, а то и из всей произнесенной им фразы. Впрочем, и разговаривать ей особенно не хотелось, поэтому, пока Жоа, устроившаяся рядом с извозчиком, о чем-то оживленно с ним болтала, очевидно, получая удовольствие просто от того, что наконец-то снова говорит на родном языке, Кенди уютно свернулась калачиком в углу повозки и задремала. «Интересно, и долго я спала?» Она потянулась, разминая затекшую от неудобной позы спину, и, обернувшись, увидела Жоа. Девушка сидела, прислонившись спиной к другому бортику повозки, и тоже дремала. Не желая будить подругу, Кенди устроилась поудобнее и окинула взглядом унылый пейзаж. Они ехали по проселочной дороге. Размякшая от талых вод земля отвратительно чавкала под колесами повозки. Кенди свернулась клубочком, поджав под себя ноги, и прижалась щекой к прохладному сырому дереву бортика, за которым проплывали выглядывавшие из серых луж островки черной земли и грязного серого снега. Где-то высоко в небе щебетали птицы. «Даже не верится, что где-то совсем рядом идет война. Так тихо». Кенди вздохнула и, повернувшись, дотронулась до руки извозчика. Мужчина обернулся, в темных глазах светился вопрос. - Простите, сколько нам еще ехать? – удалось выговорить Кенди на ломаном французском. На лице мужчины отразилось недоумение. - Сколько нам еще ехать? – повторила Кенди, тщательно выговаривая слова. Очевидно, на этот раз он понял ее и, улыбнувшись, что-то быстро ответил. - Что? – переспросила не понявшая ни слова Кенди. – Прошу прощения, я не поняла. Повторите. Мужчина повторил фразу, но более медленно и так же, как она, тщательно выговаривая слова. - Около часа? – на всякий случай уточнила Кенди. Извозчик кивнул. - Спасибо.