Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 136 страниц)

«Если раньше его амплуа был образ романтического героя, то теперь ему больше подойдут трагические роли, - подумал Шарль. – Что ж… «Макбет» - его идеальный шанс показать себя в лучшем свете». Молча покончив с гримом, он одернул костюм и пригладил растрепавшиеся волосы. В последнее время они мало разговаривали и все больше молчали в присутствии друг друга, но при этом Шарль каким-то совершенно непостижимым образом почти физически ощущал, что они стали ближе. «Беда объединяет гораздо чаще и сильнее, нежели счастье», - пришел он к выводу, поразмыслив минуту-другую. В труппе внезапную молчаливость Шарля встретили легким недоумением, но вскоре привыкли и стали принимать как нечто само собой разумеющееся. Однако Чарли необъяснимая угрюмость второго друга повергла в настоящий шок. - Похоже, это заразно, - мрачно пошутил он, сверля его и Терри вопросительными взглядами. Но его взгляды остались без объяснений, а вопросы – без ответов. Шарлю совершенно не хотелось обсуждать болезненную тему неожиданно возникшего любовного треугольника, а Терри настолько погрузился в себя, что не замечал ничего вокруг, в том числе и очевидной увлеченности Шарля его невестой. Ему это просто не пришло в голову. Покинув гримерную, они быстро миновали фойе, погруженное в дремотную темноту, и вышли на улицу. Падал снег. Морозная пыль искрилась в свете фонарей, устилая улицу пушистым покрывалом. Изредка ветер гнал поземку. - Я иду к Сюзанне, - коротко сказал Терри и вопросительно посмотрел на друга. Легкая улыбка скользнула по губам Шарля, не коснувшись черных глаз, а спустя мгновение их скрыли опустившиеся ресницы. Но мигом позже молодой человек, как обычно, молча покачал головой. - Я лучше домой. Устал, - также коротко ответил он. – Увидимся. Секунду Терри смотрел ему вслед, а затем пожал плечами и пошел прочь. Чай был превосходным. Как всегда. Терри сделал последний глоток и поставил чашку на поднос. Сидя напротив, Сюзанна молча наблюдала за своим теперь уже официальным женихом. Только вместо немого обожания, так часто светившегося в ее глазах, когда она смотрела на него раньше, в них теперь царила странная задумчивость. Так ученый наблюдает за поведением подопытной мыши, ставя очередной эксперимент – свысока, алчно и внимательно, ловя каждое движение и делая из него свои, одному ему ведомые, выводы. Впрочем, Терри, как всегда, не замечал этого. А быть может, ему просто было безразлично. - Как дела в театре? - Как обычно, неплохо, - по губам Терри скользнула едва заметная усмешка. – Эд пытается сделать из нас совершенство. - Получается? – улыбнулась Сюзанна. Терри пожал плечами. - С переменным успехом. Но Эд своего добьется. Как обычно. Кстати, сегодня он объявил, что собирается ставить новую пьесу. - Правда? – Сюзанна заметно оживилась. Она любила слушать о новых постановках, первых репетициях, их сложностях и удачах. - И что это за пьеса? - «Макбет». - «Макбет»?!! – ахнула Сюзанна. - Угу, - подтвердил Терри. - Но… Но это же трагедия. - Ну да. Как, впрочем, и «Ромео и Джульетта». «Нет повести печальнее на свете…» - картинно продекламировал он. - Я не совсем это хотела сказать. Я не сомневаюсь в таланте и способностях Эдварда, - замялась Сюзанна, - Просто… Просто… «Ромео и Джульетта» и «Макбет» - слишком разные вещи. Шекспир сам по себе не так прост, как кажется. А Эдвард еще ни разу не ставил такие серьезные трагические пьесы. Да и актерский состав нашей труппы, как мне кажется, не рассчитан на такие постановки. - Эд уже распределил роли. Мне достался Малькольм, а Шарль будет Дональбайном. Эд сказал, что на незанятые роли объявит пробы в ближайшее время. Но незанятых мужских ролей почти не осталось, а вот женских – много. В том числе, кстати, и роль леди Макбет. - Леди Макбет? В самом деле? Неужели ни одна из наших актрис не подошла на эту роль? Терри пожал плечами. - Таково решение Эда, а с ним спорить - себе дороже. Он сказал, что хочет чего-то нового, необычного, захватывающего. Чтобы публика ахнула и запомнила надолго. - Вот как? – задумчиво протянула Сюзанна. - Именно так. - И когда будет премьера? - Через три-четыре месяца. -ЧТО?!! Так быстро? А вы успеете? - А кто нас спрашивает? Ты же знаешь Стэнфорда, Сюзанна. Если он чего-то захочет, то живым не слезет, пока свое не получит. Так что думаю, что скоро публика Нью-Йорка получит поистине ошеломляющую премьеру «Макбета» в постановке труппы Стэнфорда. Даже если Эду придется выцедить и выпить по капле свою собственную кровь, а заодно и нашу, разумеется. Так что, как только всех утвердят - приступим к репетициям. И здесь уже пощады не будет. - Ясно. Сюзанна замолчала, задумчиво глядя на пустое дно чашки, которую машинально продолжала держать в руках. «Нечто новое. И необычное. Макбет… Леди Макбет…» Позже… Сон не шел. Сюзанна лежала в постели, глядя в потолок и чутко вслушиваясь в звуки, доносящиеся из глубины дома. Это стало почти ритуалом. Дом готовился ко сну. Вот за дверью послышались тихие шаги, жалобно скрипнула половица у порога. Сюзанна закрыла глаза за мгновение до того, как открылась дверь. Миссис Марлоу на цыпочках подошла к кровати. Девушка сделала вид, что крепко спит. Ее нежное личико расслабилось, стало спокойным, умиротворенным и еще более нежным. Длинные ресницы темными полукружьями неподвижно замерли на щеках. Губки чуть приоткрылись. Пальцы одной ладони уютно свернулись возле щеки, а вторая покоилась на подушке поверх разметавшейся волны золотых волос. Бывшая актриса, ей ничего не стоило провести мать. Несколько минут миссис Марлоу наблюдала за дочерью, а затем наклонилась, осторожно и по-матерински ласково прикоснулась губами к ее щеке, стараясь не потревожить, и также тихонечко вышла из комнаты, бесшумно притворив за собой дверь. Из коридора донесся звук ее удаляющихся шагов. Сюзанна открыла глаза, но не пошевелилась и продолжала ждать. Часы пробили полночь и продолжали мерно тикать, отмеряя мгновенья и минуты. Дом затих. А затем уснул. Вот тогда девушка решительно отбросила одеяло и осторожно встала. Выудив из-под кровати коробку, она достала протез и принялась надевать его. Но теперь ее движения были четкими и уверенными, а сам процесс не занял и минуты. Застегнув последнее крепление, Сюзанна выпрямилась и сделала несколько шагов, наблюдая за собой в огромное – от пола и значительно выше ее роста - зеркало. Она попросила купить его три месяца назад, при этом категорически отказавшись объяснить, зачем оно ей понадобилось. Миссис Марлоу несказанно удивило желание дочери, но спорить она не стала и молча выполнила его. Как обычно. Услужливость матери по отношению к ней не переставала удивлять Сюзанну. Казалось, стоит ей как-нибудь вечером пожелать звезду с неба, как не позднее следующего же утра миссис Марлоу преподнесет ей желаемое на блюдечке с голубой каемочкой и если не в подарочной упаковке, то уж наверняка перевязанное красной шелковой ленточкой с бантиком. Временами ее это даже пугало, но в глубине души она была очень благодарна матери за ее самоотверженность, за вечную готовность прийти на помощь и защитить ее, Сюзанну, от всех бед на земле, и даже за эту странную готовность безоговорочно выполнять любые ее желания. Как бы то ни было, но зеркало она получила. Но, приняв его, Сюзанна одновременно дала себе клятву никогда более не злоупотреблять доверием матери. Девушка еще раз прошлась по комнате, пристально и придирчиво наблюдая за собой в зеркало. Нога наконец-то привыкла к своему искусственному окончанию и научилась им управлять, но походка все еще оставалась тяжеловатой и не такой изящной, как раньше, хотя и вполне уверенной, а временами - почти грациозной. "Почти, – мысленно вздохнула Сюзанна. - Почти. Но еще работать и работать. Я должна стать такой, как прежде. Должна. И я стану!" Перед глазами невольно замелькали воспоминания о том, через что она прошла. Первые шаги и первые падения, боль и мозоли, обида на себя и на весь мир, сомнения в себе и в достижимости цели, которую она перед собой поставила, подспудное желание оставить все, как есть. Вернее, как было прежде. Выбросить эту чертову непослушную деревяшку, упрямо не желающую становиться ногой! И ночи, ночи, ночи! Вереница бесконечный бессонных ночей, когда она снова и снова заставляла себя выбраться из теплой постели, надеть это чертов упрямый протез и идти. Идти, идти и идти. Превозмогая боль и неуклюжесть, обиду и сомнения. И она шла. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Она шла, и каждый ее шаг становился увереннее и легче, чем предыдущий. И, наконец, где-то в глубине души забрезжил слабый свет надежды на то, что однажды она снова пройдет по улицам Нью-Йорка прежней летящей грациозной походкой и… станет великой актрисой. Самой великой из тех, что знал или когда-нибудь узнает Бродвей! И теперь эта мечта уже не казалась далекой и недостижимой. Теперь она была совсем рядом. Так маняще близко, что, казалось, стоит только протянуть руку и… И Сюзанна протягивала руки и шла. Шла. Шла! Шла!!! Она летела навстречу своей мечте и была намерена достигнуть ее. Любой ценой! Во что бы то ни стало! И с каждым сделанным ею шагом мечта становилась все ближе и реальнее. Взглянув на себя в зеркало в последний раз, Сюзанна направилась к двери. Бесшумно приоткрыв ее, девушка выглянула в коридор. Но ее опасения были напрасны: вокруг царил сонный покой. Выйдя из комнаты, Сюзанна осторожно направилась по коридору к лестнице, наслаждаясь тишиной и свободой, а главное – возможностью самостоятельно передвигаться. С бесконечным удовольствием она несколько раз спустилась и поднялась по лестнице, затем так же тихо вернулась в свою комнату, уложила протез в коробку и, спрятав ее под кровать, легла в постель. - Он объявил, что собирается ставить новую пьесу. - И что это за пьеса? - «Макбет». - Леди Макбет? В самом деле? Неужели ни одна из наших актрис не подошла на эту роль? - Он сказал, что хочет чего-то нового, необычного, захватывающего. Чтобы публика ахнула и запомнила надолго. - Чтобы публика ахнула и запомнила надолго, - шепотом повторила Сюзанна, сонно моргая. "Леди Макбет… А почему нет? Действительно – почему нет? Это публика точно запомнит надолго". Спустя секунду она уже крепко спала. На следующий день… - Сюзанна, милая, ты совсем ничего не съела. Завтрак шел своим чередом, однако Сюзане, и без того питавшейся, словно птичка, от волнения кусок не лез в горло. Заметив это, миссис Марлоу забеспокоилась. - В чем дело, девочка моя? Ты плохо себя чувствуешь? - Нет, мама. Все в порядке. Не волнуйся. - Ты уверена? – огонек тревоги в глазах женщины никак не хотел исчезать. - Да, мама, я уверена. Я прекрасно себя чувствую. Никогда еще не чувствовала себя лучше, – оторвав взгляд от нетронутых тостов, лежащих на тарелке перед ней, Сюзанна чуть улыбнулась и задумчиво посмотрела на мать. – Мама, у меня есть одна просьба. - Слушаю, - тревога в глазах миссис Марлоу наконец сменилась удивлением, а затем любопытством. - Ты не могла бы сходить в наш театр и узнать, когда будет прослушивание на роли в новой постановке «Макбета». - На роли в новой постановке «Макбета»? – ошеломленно повторила женщина. - Да. Терри сказал, что Эдвард собирается ставить новую пьесу. "Макбета", если быть совсем точной. Премьера будет через полгода. Однако часть ролей осталась незанятыми. Терри сказал, что Эдвард объявит пробы. Мне нужно знать, когда они будут. - Но… - миссис Марлоу нерешительно замялась. – Но зачем тебе это? Сюзанна отвела взгляд и чуть улыбнулась. - Просто хочу знать. А может быть, даже схожу в театр и посмотрю пробы. Раз уж сама не могу в них участвовать. Ты знаешь, Шекспир – мой любимый автор. Интересно, как поставит "Макбета" Эдвард? Наверное, это будет что-то за гранью добра и зла, но, безусловно, нечто необыкновенное и запоминающееся. Это ведь Эдвард. У него прекрасное чутье и безупречный вкус, - Сюзанна снова посмотрела на мать и, встретив ее сбитый с толку взгляд, пожала плечами. – Не беспокойся так, мама. Я не сошла с ума. Со мной все в порядке. Просто я скучаю по театру, вот и все. В конце концов, посмотреть пробы – разве это преступление? Надеюсь, Эдвард мне разрешит. - Я могу поговорить с ним… - Нет! – немного более резко, чем хотела воскликнула Сюзанна. - Нет, - уже тише повторила она. – Пока не надо. Я ведь еще не решила, пойду или нет. Не стоит понапрасну беспокоить его. У Эдварда сейчас наверняка хватает забот и без меня. Впрочем, как всегда. В конце концов, он – директор труппы. Просто узнай, когда будут пробы – и все. - Ну, хорошо. Как скажешь, дорогая. Сегодня же схожу в театр и все узнаю. А ты бы поела, милая. Тебе нужно хорошо питаться. Ты такая худенькая. - Я постараюсь, мама. В другой раз. Сейчас я действительно не хочу есть. - Хорошо, детка. Как скажешь. Сейчас уберу посуду и сразу же пойду в театр. Протянув руку, Сюзанна нежно коснулась ладони матери. - Спасибо, мама. Спасибо тебе за все. - Ну что ты, солнышко. Не за что. Ты ведь у меня одна. Расчувствовавшись, миссис Марлоу нежно поцеловала дочь в лоб и, собрав на поднос чашки и тарелки с остатками завтрака, поспешно вышла из комнаты. Оставшись одна, Сюзанна подкатила кресло к небольшому столику в углу, на котором возвышалась стопка книг в кожаных переплетах, аккуратных, но явно часто бывавших в руках. Это было собрание сочинений Шекспира. Всматриваясь в надписи на корешках, Сюзанна осторожно вытащила один из томиков. "Макбет" – большими золотыми буквами значилось на обложке. Быстро перелистав книгу, Сюзанна открыла нужную страницу. - Ты - Гламис, Кавдор, и ты будешь тем, Что сказано. Но я боюсь, что нрав твой Чрезмерно полон благостного млека, Чтоб взять кратчайший путь… Ее голос звучал твердо и холодно. Жестоко. Дочитав монолог до конца, она захлопнула книгу и, вскинув голову, с вызовом посмотрела в глаза своему отражению в небольшом зеркальце, стоящем здесь же, на столике. - Это будет незабываемое зрелище, не так ли? – громко и насмешливо поинтересовалась Джульетта. И в ответ из серебряной глубины ей с улыбкой подмигнула леди Макбет. Спустя две недели. Театр. Очень поздний вечер. Пробы закончились. Выслушав монолог последней претендентки, Эд нахмурился и задумчиво покачал головой. - Неплохо. Но и не хорошо, - пробормотал он с нескрываемой досадой в голосе, - Страсти не хватает. Леди Макбет - не какая-то крестьянка и не влюбленная пятнадцатилетняя дурочка. Она коварна и умна. Черт подери, да она должна была быть необыкновенной женщиной, если умудрялась в то время, когда сама женщина и ее слово были ничто, так вертеть своим мужем! Господи Иисусе, да это должна быть женщина, ради которой можно, ни капли не сомневаясь, пойти на самое страшное преступление! Чтобы сам дьявол не мог противостоять ее очарованию, но еще больше ее доводам! Ее рассудку, черт побери! Она сама должна быть дьяволом! И в то же время ангелом. А это что? Может, поправим репетициями, хотя надежды мало. Но, черт побери, она уже десятая! И последняя! И, пожалуй, самая лучшая из всех. Спасибо, мисс, - уже громко сказал он. – Можете быть свободны. Результаты прослушивания вы узнаете завтра. Девушка молча кивнула и быстро удалилась. Эдвард Стэнфорд откинулся на спинку кресла и мрачно уставился на сцену. Настроение у директора труппы было хуже не придумаешь. Он был в отчаянии. Все роли в задуманной им постановке были уже заняты, кроме этой, последней. И самой главной. «Леди Макбет, леди Макбет… Работа еще не началась, а ты уже создаешь мне трудности. Видимо, придется взять эту девушку и устроить ей ад во время репетиций. Раз не нашел ничего лучше. Пойду-ка, пожалуй, домой. Поразмыслю на досуге. Глядишь, к завтрашнему дню чего-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее. И все-таки это не леди Макбет, черт меня побери со всеми потрохами!» Тряхнув головой, Эдвард встал и направился к выходу. Когда до дверей оставалось несколько шагов, портьера колыхнулась и навстречу ему выступила девушка. В первое мгновение ему показалось, что у него начались галлюцинации. Перед ним стояла Сюзанна Марлоу. Именно стояла. Не опираясь на костыли или трость, инвалидного кресла тоже не было видно. Просто стояла и улыбалась. - Здравствуйте, мистер Стэнфорд. Еще целую минуту Эдвард не мог собраться с мыслями, чтобы ответить, и просто открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. У него был настолько растерянный и забавный вид, что Сюзанна не выдержала и рассмеялась. - Да, это я, Сюзанна Марлоу. Не смотрите на меня, как на приведение. В конце концов, я же не умирала. - Сюзанна, - наконец выдавил Эдвард. - Это действительно ты? - Да, это действительно я. - Но… Но… Ты же… Ты… - он замолчал, силясь облечь разбегающиеся мысли в подходящие слова. - Я что? - Но ты же не ходишь! – не выдержав, выпалил мужчина. – Тебе ведь отрезали ногу!