Текст книги "Когда мы встретимся вновь (СИ)"

Автор книги: Ellada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 136 страниц)

- Мне тоже жаль, Арчибальд, - вздохнул мистер Брайтон. - Но наши сожаления уже ничего не изменят. Я надеюсь лишь, что Анни получит то, чего желает. - Да. А куда она уехала? - В Нью-Йорк. - И что она собирается там делать? Сэмюэль пожал плечами и усмехнулся. - Не знаю. Будет искать свой путь – так она сказала. - Что ж, - Арчи смущенно опустил глаза. - Мне пора. - Да. И мне тоже. Он открыл дверцу и уже собирался сесть, когда Арчи снова окликнул его. - Мистер Брайтон, - Сэмюэль обернулся. - Мне очень жаль, что все так вышло, - прошептал молодой человек. - Я не хотел. - Я знаю, - ответил мистер Брайтон и чуть улыбнулся. - Удачи тебе, Арчибальд. Он сел в машину и захлопнул дверцу. Спустя минуту автомобиль заурчал и двинулся вперед. Арчи смотрел ему вслед до тех пор, пока тот не свернул за угол и не скрылся из виду, а затем медленно пошел по улице. Теперь он понял, что показалось ему таким странным во вчерашнем разговоре: грустные нотки прощания, сквозившие в голосе его бывшей нареченной. Анни прощалась с ним. Он шел по улице навстречу новому дню, но на душе у него было пусто и тоскливо. Продолжение следует… ========== Часть 14. Нежданный гость ========== Два шага по дороге обид, Два коротких маленьких шага. Почему же так жжет горький стыд? Почему в глазах горит влага? Ведь горел так ярко огонь – Почему теперь только пепел? Не прошли мы и полпути, А уж ветер гнул ветки ветел. А уже собиралась гроза, А уже копилась обида… Мы смотрели – глаза в глаза – Но теряли друг друга из вида. Vickie Июнь 1918 года, Бостон. Сверкая черными боками, океанский лайнер «Королева Виктория» торжественно входил в порт. Пассажиры толпились у бортов, высматривая внизу, среди встречающих, знакомые лица. Гул голосов, крики и смех сливались в единый нестройный шум, изредка перекрывавшийся резкими командами и выкриками матросов, занятых приготовлениями к швартовке. Наконец корабль плавно развернулся правым бортом к пристани и, вздрогнув, застыл, а спустя еще несколько минут первые пассажиры устремились вниз по трапу. В стороне, на палубе, на самом носу лайнера стоял мужчина. Его голова была гордо поднята, густые седые волосы, аккуратно подстриженные на висках и зачесанные назад, легкой волной касались воротника белоснежной рубашки. Пышные седые усы подчеркивали изящный рисунок скул и упрямую линию подбородка, а из-под нахмуренных прямых бровей остро и надменно сверкали глаза цвета темного серебра. Простой черный костюм сдержанными элегантными линиями обрисовывал его высокую статную фигуру, подчеркивая широкий разворот плеч. Неброская, но явно дорогая ткань и строгий покрой одежды свидетельствовали о прекрасном вкусе их владельца, а то, как идеально сидела каждая вещь - о том, что все они пошиты на заказ и, очевидно, у хорошего портного. Скрестив руки на груди, мужчина несколько секунд невозмутимо наблюдал за царящей вокруг суетой, а затем отвернулся, глядя в волнующуюся синюю даль. - Сэр. Тихий голос стюарда вывел его из состояния задумчивости. Вздрогнув, мужчина обернулся и вопросительно поднял бровь. - Сэр, - молодой человек протянул ему трость. – Все пассажиры первого класса уже спустились. Господин окинул быстрым взглядом пустую палубу и, кивнув, направился к трапу. Стюард последовал за ним, стараясь держаться чуть позади. - Вы заказали билет? – коротко осведомился седоволосый, не замедляя шага. - Да, сэр. Все ваши распоряжения исполнены: билет заказан, а багаж отправлен на вокзал. - Прекрасно. Прощайте. Стюард почтительно поклонился. Мужчина неторопливо спустился на пристань и направился к ближайшему из открытых экипажей, которые выстроились вдоль дороги, ожидая пассажиров. - На вокзал, - коротко приказал он, опускаясь на скамью. - Да, сэр, - привычно отозвался извозчик, тронув поводья, и экипаж резво покатил вдоль улицы. Мужчина молчал, его задумчивый взгляд отрешенно-скучающе скользил по проплывающим мимо домам и лицам прохожих. Очевидно, он не раз бывал в этом городе, поэтому окружающая обстановка не вызывала у него никакого интереса. Они свернули на очередную улицу и, быстро миновав ее, оказались на площади. - Приехали, - сообщил возница, натягивая поводья. Расплатившись, мужчина вышел из экипажа и направился к невысокому серому зданию городского вокзала. Войдя внутрь, он прошел мимо толпящихся у кассы людей и остановился перед дверью, на которой красовалась неказистого вида табличка «Начальник вокзала». Подняв трость, он несколько раз стукнул по дереву стальным, украшенным искусной резьбой набалдашником. - Войдите, - глухо донеслось изнутри. Открыв дверь, седоволосый господин прошел внутрь и аккуратно закрыл ее за собой. - Добрый день, - холодно, но безукоризненно вежливо поздоровался он. Кабинет начальника вокзала оказался маленьким и не слишком уютным. Яркий солнечный свет пробивался сквозь пыльные стекла двух небольших окон и светлыми пятнами скользил по темной полированной поверхности громоздкого стола, за которым в высоком кресле устроился сам хозяин кабинета. Начальник вокзала оказался невысоким толстым господином с намечающейся лысиной, одетым в опрятный, но видавший виды темный костюм. Судя по всему, вошедшего здесь прекрасно знали, поскольку, едва увидев его, начальник с удивительной для его комплекции резвостью вскочил с места. - Добрый день, сэр. Присаживайтесь, - суетливо предложил он. – Желаете чего-нибудь? - Только свой билет, - коротко ответил седоволосый, проигнорировав приглашение. - Разумеется, сэр! Все уже готово. Начальник вокзала открыл стоящий в углу сейф и, достав билет, протянул его важному посетителю. - Прекрасно, - коротко кивнул тот. – Когда поезд? - Через четверть часа. - Хорошо. Я подожду на перроне. У вас здесь душно. - Да, сэр, - виновато улыбнулся толстяк. – Разумеется, сэр. Если вам что-нибудь понадобится – только скажите. - Благодарю вас, но не думаю, что это потребуется, - сдержанно ответил седоволосый. - До свидания. Взяв билет, он вышел из кабинета. На перроне было шумно и людно, то тут, то там проезжали тележки, нагруженные чемоданами. Мельком взглянув на них, мужчина отошел к самому краю платформы и принялся ждать. Спустя четверть часа подошел поезд, и звонок возвестил о начале посадки. Стоящие на перроне принялись шумно прощаться. Мужчина молча вошел в ближайший вагон и сел на первое попавшееся свободное место. «Завтра. Завтра я увижу ее. Наконец-то». Июнь 1918 года, Нью-Йорк. - До завтра! Элеонора быстро вышла из театра и почти бегом направилась вдоль улицы. «Только бы успеть… Только бы успеть…», - словно заклинание, мысленно твердила она, старательно лавируя между прохожими. Свернув за угол, она бросилась к пожилому мужчине, закрывавшему дверь, вывеска над которой гласила: «Почтовые услуги». - Ради Бога простите, мистер Клейтон, - запыхавшись, пробормотала женщина, хватая его за руку и пытаясь отдышаться. – Я… - Мисс Бейкер, - улыбнулся старичок, глядя на нее поверх круглых очков. – А я уже решил, что вы сегодня не придете. - Репетиция затянулась, - оправдываясь, пояснила актриса. - Понимаю. Что ж, бывает. А я вас ждал. У меня для вас замечательные новости. - Неужели? - прошептала она, затаив дыхание, глядя на него полными надежды глазами и боясь задать тот единственный и самый главный вопрос. - Да, - рассмеялся мистер Клейтон, открывая дверь. – Вам пришло письмо от сына. - Господи, ну наконец-то! – выдохнула Элеонора, следуя за стареньким владельцем почтовой конторы. - Да, - подойдя к столу, он взял лежавшую на нем стопку писем и, отыскав нужное, протянул его женщине. – Держите. - Спасибо, - Элеонора схватила письмо и уже хотела было его распечатать, но тут же опомнилась и, прижав его к груди, благодарно посмотрела на старичка, с улыбкой наблюдавшего за ней. – Спасибо вам большое, мистер Клейтон. Спасибо, что дождались. Это так важно для меня. - Ничего. Я понимаю. Тяжело, когда родной человек находится далеко, но неизмеримо тяжелее, если он на войне, где в любой момент с ним может что-нибудь случиться. Я очень вам сочувствую, мисс Бейкер. Но я уверен, что с вашим сыном все будет хорошо, и он обязательно вернется. - Спасибо за вашу доброту и понимание, - прошептала Элеонора, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Ну… Я пойду, - быстро добавила она. – Вы и так вынуждены были задержаться из-за меня. До свидания, мистер Клейтон. - До свидания, мисс Бейкер, - улыбнулся старичок. - Моя контора всегда к вашим услугам. Элеонора вышла на улицу и быстро пошла по тротуару, на ходу разворачивая письмо. Оно было небольшим. Всего несколько строк, написанных размашистым мужским почерком. «Здравствуй, мама. Мы прибыли во Францию и сейчас находимся в тренировочном лагере. После обучения меня и остальных расформируют по действующим подразделениям. У меня все хорошо. Прости, что письмо такое короткое, но у меня очень мало времени. Покажи его Сюзанне. Возможность написать и отправить письмо здесь выпадает очень редко, поэтому не волнуйся, если писем долго не будет. Я не смогу писать вам обеим, поэтому буду писать только тебе. Скажи об этом Сюзанне. Надеюсь, у вас все хорошо. Твой Терри». Буквы запрыгали и начали расплываться, и только тогда Элеонора поняла, что плачет. Смахнув слезы, она спрятала письмо на груди и медленно пошла вдоль улицы. На следующее утро… Элеонора свернула на тихую улочку и направилась к знакомому дому. Когда до него оставалось всего несколько шагов, дверь открылась, и на пороге показалась инвалидная коляска с сидящей в ней девушкой. Элеонора остановилась, наблюдая за тем, как появившаяся следом женщина осторожно скатила коляску на тротуар и вновь поднялась на крыльцо, чтобы закрыть дверь. Сюзанна сидела совершенно неподвижно, внимательно рассматривая сложенные на коленях ладони. Она выглядела грустной и очень бледной, а под глазами залегли легкие тени, словно она плохо спала. На ней было желтое шелковое платье с длинными рукавами и высоким воротом, которое великолепно оттеняло ее золотые локоны, но в то же время подчеркивало ее неестественную бледность и почти детскую хрупкость. Внезапно, словно почувствовав ее взгляд, девушка подняла голову, в ее глазах мелькнуло удивление. Элеонора подавила вздох и направилась к ней. - Доброе утро, миссис Марлоу, - поздоровалась она с матерью девушки, которая подошла к ним. – Доброе утро, мисс Сюзанна. - Доброе утро, мисс Бейкер, - пробормотала Сюзанна, нервно теребя складку платья. - Простите, что побеспокоила. - Ничего, - улыбнулась миссис Марлоу. – Мы отправляемся на прогулку в парк. Сюзанна плохо спит и такая бледная… Я думаю, немного свежего воздуха пойдет ей на пользу. - Безусловно, - согласилась Элеонора. Как мать, она прекрасно понимала чувства миссис Марлоу. Это невыносимо: видеть страдания собственного ребенка и не иметь возможности помочь ему, хоть как-то облегчить его боль. Ей было даже подумать страшно, что могло случиться, если бы Сюзанна не спасла Терри в тот день. Но в итоге пострадала сама Сюзанна. И ее мать страдала сейчас вместе с ней. Элеонора сотни раз твердила себе, что происшедшее – всего лишь несчастный случай, что никто не виноват в том, что случилось. И умом она понимала это, но в глубине души чувствовала себя виноватой. Ведь своим мужественным поступком Сюзанна избавила от страданий не только Терри, но и ее. И она, Элеонора, теперь тоже была в долгу перед этой хрупкой золотоволосой девушкой, пожертвовавшей всем ради ее сына. В долгу, который ни она, ни Терри никогда не смогут оплатить. Но она была в долгу не только перед Сюзанной, но и перед стоящей сейчас позади инвалидной коляски женщиной, в глазах которой навсегда застыли тревога, печаль и боль. Потому что она приняла на себя тот груз, который предназначался ей, Элеоноре. Потому что если бы не ее дочь, то сегодня Терри сидел бы в инвалидной коляске, и не эта женщина, а сама Элеонора стояла бы позади нее. И это на дне ее глаз плескалась бы вечная грусть, а сердце сжималось бы от боли бессилия при виде страданий сына. Но то, что сделала Сюзанна, изменило все. Ее поступок навсегда связал их оковами долга и вины, разбить которые могла лишь сама Сюзанна. «Господи, как же сложна наша жизнь. Как много в ней зависит от случайного стечения обстоятельств. И ничего не исправить. Ничего не изменить». - Что-нибудь случилось, мисс Бейкер? - дрожащий голосок Сюзанны ворвался в ее мысли, вернув на землю. – Что-нибудь… - она споткнулась и нервно сглотнула. – Что-нибудь с Терри? – с видимым усилием закончила девушка. - Нет. Все в порядке, Сюзанна. Не волнуйся. Просто я получила письмо от Терри. Он просит, чтобы я показала его тебе. - Письмо, - чуть слышно прошептала Сюзанна. – Господи, наконец-то! Я… Я так переживала. - С ним все в порядке, - успокаивающе улыбнулась Элеонора. – Держи, - она протянула ей листок. – Я, пожалуй, пойду. Мне пора на репетицию. До свидания, миссис Марлоу. До свидания, Сюзанна. - До свидания, - ответила миссис Марлоу. Элеонора быстро направилась прочь. - До свидания, - прошептала Сюзанна, глядя ей вслед. Она всего несколько раз видела Элеонору Бейкер, причем большей частью на сцене, а разговаривали они и того меньше. И, тем не менее, всякий раз, когда они сталкивались, у девушки возникало ощущение, что она не нравится матери Терри, хотя та всегда была безукоризненно вежлива. Сюзанна перевела взгляд на письмо, лежащее на коленях, и осторожно, словно боясь, что от ее прикосновения оно растает в воздухе, подобно миражу, взяла его в руки. - С тобой все хорошо, милая? – встревоженный голос матери привел ее в чувство. Сюзанна обернулась, встретившись глазами с ее обеспокоенным взглядом, и слабо кивнула. - Да, мама. Все в порядке. Отвези меня в парк, пожалуйста. - Конечно, дорогая, - вздохнула миссис Марлоу, и они направились вдоль улицы. Элеонора вошла в театр и быстро поднялась к себе, попутно обмениваясь приветствиями и улыбками с попадающимися навстречу знакомыми. Оказавшись в гримерной, она быстро переоделась в приготовленный еще вечером костюм и, сев к зеркалу, принялась накладывать грим, но перед ее мысленным взором все еще стоял чуть грустный и почти детский образ Сюзанны Марлоу. Элеонора нахмурилась и тряхнула головой, пытаясь прогнать его, но ничего не получилось. Женщина с досадой вздохнула и тут же ощутила легкий укол вины. Она всегда неплохо относилась к Сюзанне, впрочем, как и к остальным молоденьким актрисам, которым помогала советом, не ревновала к славе, не соперничала из-за ролей. Но так было до несчастного случая. До того, как ее сын объявил о своей помолвке с этой полудевушкой-полуребенком. Элеонора искренне пыталась убедить себя, что то, что она испытывает – всего лишь обычная материнская ревность, что ее сын уже вырос и вправе сам решать, что делать со своей жизнью. Она твердила себе это десятки, сотни, тысячи раз, но ничего не могла с собой поделать. Ее не оставляло ощущение, что Терри совершил ужасную ошибку. И виновата в этом была она, Сюзанна Марлоу, которая встала между ее сыном и Кенди. Девушка, которая заставила его расстаться с Кенди. Девушка, которая спасла ему жизнь. «Господи, Элеонора, как ты можешь так думать?! – в который раз мысленно отчитала она себя, нервно припудривая лицо. – Сюзанна спасла жизнь твоему сыну. Как бы там ни было, но она действительно спасла его, и ты в долгу перед ней. Этого не изменишь, как бы тебе ни хотелось! – холодно и настойчиво твердил разум. - Ты должна быть, по меньшей мере, благодарна ей». «Но она сделала его несчастным, - грустно прошептало неугомонное сердце. – Она разлучила его с любимой женщиной. Пусть ненамеренно, но ее поступок заставил Терри отказаться от той медсестры. А ведь он любит Кенди. Он все еще любит ее. И в то же время чувство долга и благодарности не позволит ему бросить Сюзанну, это очевидно. Именно поэтому он ушел на фронт. Чтобы вырваться из ловушки, которую устроила ему судьба. Вот только на этот раз свобода может стоить ему жизни. И виновата в этом Сюзанна Марлоу. Девушка, которая спасла ему жизни… и отняла ее. Она разбила ему сердце, уничтожила надежду на счастье. Твой сын несчастен по ее вине. Поэтому ты не сможешь полюбить ее, как бы ты ни старалась». Громкий стук в дверь вырвал ее из состояния задумчивости. - Элеонора, репетиция начинается. Ждем только тебя, - донесся из-за двери приглушенный голос главы труппы. - Уже иду, - отозвалась Элеонора. Поправив прическу, она встала и, в последний раз окинув взглядом свое отражение в зеркале, вышла из гримерной. - Сюзи, девочка моя, может быть, ты чего-нибудь хочешь? – обеспокоенно спросила миссис Марлоу, останавливая коляску рядом с одной из парковых скамеек, откуда открывался великолепный вид на залив. Сюзанна подавила вздох, опасаясь, что он будет неверно истолкован как признак усталости, и отвернулась. - Нет, мама, я ничего не хочу.