Автор книги: Ellada
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 136 страниц)
- Мне тоже. Ты иностранка?
- Ты имеешь в виду акцент? Да… Я – француженка.
- Француженка? Значит, ты возвращаешься домой?
- Можно сказать и так, - Жоа вздохнула. – В Америке я больше не могу оставаться, а там я нужна.
- А где ты училась?
- В школе по подготовке медсестер при Сорбонне, - ответила Жоа, но, заметив озадаченное выражение лица собеседницы, поняла, что название знаменитого французского университета ни о чем ей не говорит, и добавила. - В Париже.
- В Париже? – воскликнула Кенди, в ее глазах мелькнуло восхищение. – Это, наверное, прекрасный город.
- Да, - согласилась Жоа, улыбнувшись ее воодушевлению и непосредственности. - Но, увы, там гораздо больше, чем у вас здесь, не признают за женщинами право работать. Мне стоило огромного труда просто поступить в эту школу.
- А я закончила школу медсестер Мери-Джейн.
- Я слышала о ней. Прекрасная школа.
- Да.
Они замолчали, предаваясь воспоминаниям о годах учебы, и в каюте воцарилась тишина. Внезапно в животе у Кенди громко заурчало. Она смущенно покраснела, но Жоа лишь рассмеялась.
- Ты голодна. Впрочем, я тоже. Ужин будет через пятнадцать минут. Пойдем?
- Пойдем.
Они вышли из каюты. Кенди улыбалась. Она чувствовала, что нашла еще одного друга, и ей очень хотелось, чтобы во Франции их отправили в одно место.
- Терри, а ты почему не идешь на ужин?
Терри вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стоял капитан Пэмбертон, в голубых глазах под густыми седыми бровями светилось удивление.
- Нет аппетита, - пробормотал Терри в ответ.
Он так задумался, что совершенно не слышал, как тот подошел. Пембертон нахмурился.
- Слушай, Грандчестер, если ты хочешь быть хорошим солдатом, то нужно есть! – сурово и резко принялся отчитывать он молодого человека. - Армии не нужны солдаты, падающие в голодные обмороки на поле сражения, ясно?!
- Да, сэр! – Терри улыбнулся, отдав честь.
- Тогда кру-угом! И шагом марш в столовую!!!
Терри рассмеялся и направился в столовую. Пембертон посмотрел ему вслед и вздохнул.
- Эх-х… Молодежь. Ни черта не понимают в этой жизни!
Нахмурившись, он поспешил по своим делам.
Солнце медленно клонилось к горизонту, на востоке начали сгущаться сумерки. Кенди сидела в шезлонге на палубе, закутавшись в пальто, и смотрела на закат. Огненные струи мерно сливались с глубокой бархатной синевой неба, плавились, переливались, вспыхивали. Она ни о чем не думала. Почти ни о чем. Просто сидела и смотрела.
- Кенди.
Кенди вздрогнула и, обернувшись, увидела Жоа.
- Привет.
- Смотришь на закат и думаешь о любимом парне? – фиалковые глаза искрились смехом.
- Ну что ты, - Кенди невольно покраснела.
- У женщины такой взгляд бывает, только когда она любит. И любит по-настоящему.
- Может быть, - Кенди отвела взгляд, сделав вид, что любуется закатом.
- Что? – Жоа встревожилась. – Неужели безответная любовь?
- Нет, - Кенди вздохнула, поняв, что ее уловка не удалась, и грустно улыбнулась. - Просто любовь, которую нужно забыть.
- Почему?
- Потому что у нее нет будущего.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
Жоа пожала плечами и села на стоящую рядом скамью.
- Кто он?
Кенди поморщилась, словно испытывала сильную боль…
- Давай не будем о нем. Я не хочу сейчас вспоминать. Здесь так мирно и красиво. Я почти забыла обо всем.
- Ты его любишь?
- Да. Но он должен быть с другой.
- Что значит «должен быть с другой»?!
- Мы расстались.
- О-о… Прости.
- Ничего. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе эту грустную историю, но не сейчас. Давай лучше поговорим о тебе.
- О-о, - простонала француженка и досадливо наморщила носик. – Это неинтересно.
- В самом деле?
- Да. Я не люблю вспоминать прошлое.
- Где твои родители?
- Я не знала отца, а мама уже умерла.
Жоа отвернулась, но Кенди успела заметить выражение боли, мелькнувшее на лице девушки, и решила не задавать больше вопросов. Они помолчали.
- А где твои? – наконец снова заговорила Жоа, поворачиваясь к ней.
- У меня нет родителей. Я выросла в приюте мисс Пони.
- В приюте? Это, должно быть, ужасно, - в голосе девушки явственно прозвучали нотки искреннего сочувствия.
- Вовсе нет! – горячо возразила Кенди. - Мисс Пони и мисс Рейн, которые растили нас, очень добрые. Они так заботились обо всех детях! И сейчас продолжают. Теперь им помогает Пати, моя подруга. Они заменили мне родителей. Там, на холме Пони, я была так счастлива. Самое счастливое время в моей жизни, – вздохнула она.
- Ты так тепло о них говоришь, значит, они действительно прекрасные люди.
- Да.
Они снова замолчали, глядя на горизонт, где сияло и плавилось солнце…
«Как странно. Я еду на фронт. Боже мой, кто бы мог подумать».
Терри вышел на палубу и прислонился спиной к стене. Закат был великолепен. Золотые лучи отливали красным, разбрызгивая золото по волнам. Золотые лучи… Так похожие на ее локоны. И глаза цвета морской волны.
«Кенди… Любимая Кенди. Ты сейчас в Чикаго работаешь медсестрой. Я так рад, что ты нашла свое место. Наверное, теперь ты уже жена Нила Лэганна. Надеюсь, что ты счастлива. Будь счастлива, любимая. Будь счастлива. Где бы я ни был, мое сердце и моя душа всегда будут принадлежать тебе, Тарзан с веснушками».
Он достал из кармана губную гармонику. В памяти сразу же всплыл тот день в колледже Святого Павла, когда она застала его на холме Пони с сигаретой и подарила ему эту гармонику. Разве мог он знать тогда, что все закончится вот так? Нет, не мог. Не знал.
Устремив взгляд на золотой закат, он поднес гармонику к губам, и над океаном поплыли мелодичные звуки грустной шотландской песни.
«Прощай, Кенди. Будь счастлива, любимая».
Она сидела в башне. Ее наказали за придуманное Элизой свидание с Терри. Она сидела, прижавшись спиной к каменной стене, и слушала старинную шотландскую прощальную песню. Плавные мелодичные звуки губной гармоники плавно и легко взлетали в воздух, перетекая один в другой. От серого камня веяло холодом. И внезапно Кенди поняла, что он прощается с ней. Он уйдет, и она больше никогда не увидит его.
- Нет! – она вскочила на ноги и изо всех сил заколотила кулачками в глухую каменную стену. - Терри, не уходи!!! Не оставляй меня!!!
Терри не ответил. Гармоника продолжала плакать в тишине, отзываясь болью в сердце. Кенди обессиленно опустилась на пол и вдруг заметила, что дверь открыта. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, она смутно различила его высокую фигуру в проеме. Терри грустно смотрел на нее, а затем отвернулся и стал уходить.
- Нет! Терри, подожди!!! Не уходи!!!
Она бросилась за ним, но когда до двери оставался лишь шаг, пол под ее ногами провалился, и она полетела во тьму.
- ТЕРРИ!!!
Кенди ударилась обо что-то твердое и открыла глаза. Она лежала на полу возле шезлонга. Рядом на скамье, свернувшись калачиком и кутаясь в теплое пальто, мирно спала Жоа.
«О, Боже… Я уснула в шезлонге и упала. Как смешно».
Кенди подавила смех, не желая будить подругу, и осторожно поднялась.
«Какой странный сон».
Она потерла глаза, чтобы проснуться окончательно, и направилась к перилам. Солнце почти село. Лишь край огромного огненного диска все еще выглядывал из-за горизонта, рассыпая последние лучи по черным волнам, да ветер о чем-то шептал показавшейся луне, подпевая мелодичным звукам губной гармоники. И тут Кенди почувствовала, что ее сердце остановилось. Это была та самая мелодия. Старинная шотландская прощальная баллада…
- Тот, кто играет ее, прощается навсегда с дорогим для него человеком.
«Не может этого быть! Нет… Нет! Нет!!! Этого не может быть! Не может!!! Не может!!! НЕ МОЖЕТ!!!»
- Терри.
Кенди хотела выкрикнуть его имя, но с непослушных губ сорвался лишь хриплый невнятный шепот. Словно во сне, она пошла по палубе, пытаясь определить, откуда льются эти звуки. Музыка доносилась с нижней палубы, где располагались каюты третьего класса. Кенди склонилась над перилами, пытаясь разглядеть играющего.
- Терри, - снова хотела позвать она, но что-то сдавило горло, и слова умерли, так и не успев сорваться с внезапно пересохших губ.
«Боже мой, Терри… Терри…»
Сама того не замечая, она угрожающе сильно нагнулась над перилами.
- Кенди, осторожно!!! – подбежавшая Жоа схватила ее за плечи и оттащила подальше. - Что ты делаешь?!! С ума сошла? Упадешь и покалечишься!!!
Она с силой встряхнула ее, но Кенди смотрела на нее глазами, в которых застыли слезы и отчаяние, и что-то шептала.
- Что? – Жоа прислушалась, пытаясь разобрать ее слова.
- Терри… Любимый… Мелодия… Он прощается…
- Да, очень красивая музыка, - согласилась Жоа, недоуменно глядя на нее. - Наверное, ирландская.
- Нет. Это шотландская баллада. Ее играют, когда прощаются навсегда, - выдавила Кенди, по ее щекам поползли слезы – О, Боже, Терри!
Последние полнозвучные аккорды взмыли в воздух и растаяли в темном небе...
- Я… Я должна увидеть того, кто играл, - пробормотала Кенди и заметалась по палубе в поисках лестницы, ведущей вниз, пока Жоа, недоуменно наблюдавшая за ее лихорадочными и бессмысленными передвижениями, не схватила ее за руку, вынудив остановиться.
- Кенди, успокойся, пожалуйста, и объясни толком! – сердито потребовала француженка.
- Потом. Потом объясню, - умоляюще прошептала Кенди. – Обещаю. Но я должна увидеть того, кто играл.
- Ну, хорошо, - кивнула Жоа. - Кажется, это с палубы третьего класса. Пойдем.
Взяв совершенно расстроенную подругу за руку, она направилась к лестнице.
- Можно поинтересоваться, куда это вы собрались и почему до сих пор не спите?! – раздался позади них строгий мужской голос.
Девушки вздрогнули и остановились. Обернувшись, они увидели подходивших к ним майора Престона и капитана.
- Мы хотели спуститься на нижнюю палубу. Там кто-то только что играл такую прекрасную мелодию, - Жоа призвала на помощь свою самую очаровательную улыбку.
- Это недопустимо, – хмуро возразил майор Престон.
- Почему? – тихо спросила Кенди.
- Там едут мужчины, которые добровольно записались в армию США.
- Мы только на одну минуту. Прошу вас, - умоляюще попросила Кенди.
Престон взглянул на капитана и пожал плечами.
- Хорошо. Давайте быстро! И спать!
Кенди и Жоа бросились вниз по лестнице, но на нижней палубе уже никого не было. Кенди остановилась и внимательно прислушалась. Кругом царила тишина. Только ветер шумел в вышине, да волны шелестели о металлические борта корабля.
- Кенди, - Жоа осторожно коснулась ее плеча. - Нужно возвращаться.
- Да, - прошептала Кенди.
Они направились к лестнице.
- Ну что? Нашли музыканта? – усмехнулся Престон, завидев их.
- Нет, - вздохнула Жоа, избавив Кенди от необходимости отвечать на расспросы.
- Идите спать! – приказал майор. - Уже очень поздно.
- Да, сэр! – шутливо отсалютовала Жоа и, крепко взяв Кенди за руку, увлекла ее за собой.
Вернувшись в каюту, она осторожно усадила ее на постель. Кенди, казалось, пребывала все еще в какой-то прострации.
- Жоа, мне показалось, что это был он. Он играл мне эту балладу. Тогда, в колледже Святого Павла… перед тем, как уйти. Я не догнала его тогда. И потеряла его. И этот сон… О, Боже, я словно заново все это пережила!
- Ты говоришь о том человеке, которого любишь?
Кенди посмотрела на нее глазами, полными слез.
- Да, о нем.
- Его зовут Терри?
- Откуда ты знаешь? - удивленно прошептала Кенди.
- Кенди, только что на палубе ты беспрестанно бормотала это имя, – улыбнувшись, пояснила Жоа.
- Действительно. Какая я глупая… Его зовут Терруз.
- Красивое имя. Видимо, ты его очень любишь.
Кенди не ответила и, не раздеваясь, легла на кровать.
- А ты кого-нибудь любишь? – вдруг спросила она.
- Я? – Жоа удивленно посмотрела на нее и покачала головой. – Нет. Я приехала в Америку, чтобы найти работу. Работала в лазарете тюрьмы Сент-Джеймс.
- Ты работала в тюрьме?
- Да. Заключенным тоже нужна помощь.
- Конечно. Прости.
- Ничего. Там был один тип – Стэнтон, помощник начальника тюрьмы. Он постоянно преследовал меня, и я решила вернуться во Францию.
- Неужели ты никогда не любила?
- Так, как ты – нет, - рассмеялась Жоа, но внезапно перед ее мысленным взором встал образ молодого человека в грязной тюремной форме… Темные глаза внимательно смотрели на нее. - Хотя был там один человек, - пробормотала она.
- Где?
- В Сент-Джеймсе. Он был очень…- Жоа задумчиво посмотрела в потолок, пытаясь подобрать подходящее слово, - … странный, - наконец закончила она.
- Он там работал?
- Нет. Он был заключенным.
- Заключенным?!! – ошарашенно переспросила Кенди, глядя на нее круглыми от удивления глазами.
- Да. Кажется, его осудили за убийство.
- За убийство?!! - Кенди была шокирована, но попыталась скрыть это, боясь обидеть новую подругу, о которой знала так мало, но к которой испытывала искреннюю симпатию.
- Да, - совершенно спокойно, без тени смущения, словно говоря о чем-то само собой разумеющемся, ответила француженка. - Но дело не в этом.
- Ты его любила? – осторожно поинтересовалась Кенди. – Если не хочешь, можешь не отвечать! – быстро добавила она.
- Нет, Кенди, - чуть улыбнулась Жоа. - Не думаю. Мы виделись всего несколько раз, а разговаривали только один. Я лечила его. Он просто был необычным. Не к месту. Стэнтон его страшно не любил.
- Как его звали?
Жоа удивленно посмотрела на нее и задумалась на мгновение, а затем улыбнулась.
- Только сейчас поняла, что не знаю его имени. Заключенные называли его Кардиналом.
- Кардиналом? Как странно.
- Да. Но ему это подходило. Среди остальных он выглядел, как… Как… Как породистый арабский скакун среди стада быков.
- О, Боже.
Кенди представила себе эту картину и, не удержавшись, расхохоталась. Жоа тоже рассмеялась.
- Впрочем, там был еще один странный человек, - добавила она. - Его звали Крест. Кажется, он был другом Кардинала.
- Боже, какие имена.
- Да. Он был таким же, как Кардинал. Ну, ладно. Что-то мы разболтались. Давай спать. Путь длинный – еще наговоримся.
- Спасибо тебе, Жоа.
- За что?
- За то, что помогла мне сегодня. Спасибо.
- Мы друзья, Кенди, помнишь?
- Верно, мы – друзья.
Они разделись и улеглись. Жоа потушила свет.
«Наверное, это был кто-то другой. Не один же Терри, в самом деле, умеет играть на губной гармонике и знает эту балладу! Это все твое воображение, Кенди! Ты должна взять себя в руки и перестать думать о нем! У него теперь своя жизнь, где тебе нет места. Будь счастлив, Терри. Прощай!»
Кенди решительно закрыла глаза. Корабль мерно покачивался, тихо шелестели волны, а Кенди уплывала в мир волшебных снов.
«Кардинал… Где ты теперь? Хотя, какая мне разница? У тебя своя дорога, у меня - своя. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Я возвращаюсь во Францию. На фронт. А ты остался в Америке. Прощай, Кардинал».
Жоа засыпала. Ей снилось, что она дома, во Франции. Она бежала по зеленому лугу. В небе ярко светило солнце, и она счастливо рассмеялась. Но где-то там, в стороне, за порогом солнечного света, она чувствовала взгляд темных глаз. Его глаз.
«Я еду на фронт. Боже, если бы кто-то сказал мне это еще месяц назад, рассмеялся бы ему в лицо и назвал наглым лжецом! А теперь…»
Нил сидел у стены, задумчиво глядя в потолок.
- Эй, Кардинал!
Он обернулся. На пороге распахнутой двери стоял Крест.
- Хочешь выйти на воздух?
- Не отказался бы.
- Идем. Мне разрешили покурить.
Они вышли и присели рядом с выходом под строгим надзором какого-то военного. Судя по всему, он был над ними главным, но не представился. Впрочем, Нилу было все равно. На палубе было холодно. Где-то вверху свистел ветер, и слышались звуки губной гармоники. Нил поднял голову и прислушался.
- Ты что? – Крест удивленно посмотрел на него.
- Да так. Когда-то я учился вместе с одним парнем, который тоже играл на губной гармонике.
- Твой друг?
- Я бы так не сказал, - усмехнулся Нил, вспомнив пренебрежительную усмешку Терри.
- Ясно.
Нил покачал головой и сел рядом. Они молча смотрели на закат.
- Огненный, - прошептал Крест.
- Что? – Нил удивленно посмотрел на него.
- Огненный закат.
- Да. Красиво.
- Верно.
Они снова замолчали.
«Огненный… Как ее волосы. Живое пламя. Как и ее прикосновение. Жоа. Она ведь тоже должна была уехать во Францию. Наверное, она уже там. Кто знает, может быть, мы с ней встретимся? А может быть и нет. Удачи тебе, Фиалковые Глаза. И мне тоже».
- О чем задумался? – голос Креста ворвался в его мысли, выводя из задумчивости.
- Ни о чем, - ответил Нил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно равнодушнее.
- Женщина, - уверенно-понимающе усмехнулся тот.
Нил вздрогнул и быстро взглянул на Креста, но по лицу того ничего нельзя было прочесть.
- С чего ты взял?
- Видно по глазам. С таким выражением лица можно думать только о женщине. О красивой женщине.
- Крест, а тебе откуда знать?
Красиво изломленные брови Креста насмешливо взлетели.
- Наверное, потому, что я сам любил женщину, - без тени смеха ответил он.
- В самом деле? – Нил улыбнулся. – И как ее звали?
- Не имеет значения. Это в прошлом. В далеком прошлом.
- Ты немного ошибся насчет женщины.
- Правда?
- Я действительно вспомнил одну девушку. Но я не люблю и никогда не любил ее. Мы встречались всего раз и то при далеких от романтики обстоятельствах.
