Автор книги: Ellada
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 136 страниц)
- В таком случае, не могли бы вы передать ей, чтобы она не спешила на дежурство. Я поговорила с начальником и медсестрами, и мы немного изменили расписание. Она свободна еще одну смену.
Уголки губ Креста дрогнули в едва заметной улыбке, но последовавшая за этим фраза была такой безукоризненно вежливой и была произнесена таким холодным и официальным тоном, словно он говорил с дамой из высшего общества на светском приеме, и даже самый строгий блюститель нравов не смог бы найти в ней ничего предосудительного.
- Хорошо, мадемуазель.
Он продолжил свой путь, но у самой двери задержался и, обернувшись, вдруг улыбнулся ей настоящей искренней улыбкой, полной простого человеческого тепла и благодарности.
- Спасибо, - одними губами шепнул он и вышел из палаты.
Остановившись перед знакомой дверью, он замер в нерешительности и чуть нахмурился, словно сомневаясь в правильности принятого решения, но затем все же тихо постучал и, не оставляя себе времени на раздумья, вошел внутрь. Антуанет стояла у стола, склонившись над большой чашкой с водой, и умывалась. На ней было все то же серое платье, но без передника и косынки, которые аккуратно сложенной стопкой лежали на стуле рядом.
- Жоа, - не оборачиваясь, пробормотала женщина, стряхивая капли воды, и потянулась за полотенцем. – Извини, что опоздала. Я сейчас приду.
Ответом ей была тишина. Отложив полотенце, Антуанет удивленно обернулась и замерла. Широко распахнутыми глазами, в которых, сменяя друг друга, кружились изумление, растерянность, настороженность, страх, боль и радость, она молча смотрела на стоящего у порога мужчину, не в силах сделать ни единого движения или произнести хотя бы слово.
- Крис, - наконец едва слышно шепнула она одними губами.
Крест медленно подошел ближе и остановился прямо перед ней. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза.
- Тебе не нужно никуда идти, - так же тихо ответил он. – Жоа просила передать, что она договорилась с остальными и они изменили расписание. Ты свободна до следующей смены.
Эти слова привели ее в чувства. Чуть отступив назад, Антуанет опустила голову и принялась нервно поправлять растрепавшиеся прядки волос.
- Вот как? – пробормотала она, пытаясь скрепить их шпильками. – Понятно. А почему ты здесь? Что-нибудь случилось?
- Нет… Да.
Антуанет удивленно посмотрела на него и чуть улыбнулась.
- Очень точный и определенный ответ. Люблю такие. Так «нет» или «да»?
Крест не ответил, длинные ресницы плавно опустились, скрывая его глаза. Снова воцарилась тишина. Антуанет ждала, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
- Крис, что случилось? – наконец не выдержала она.
- Ничего. Только…
- Что только? Да прекрати ты мучить меня!!! – в голосе женщины послышались слезы.
Он снова поднял на нее глаза, только теперь их бездонная тьма больше не была холодной и непроницаемой, в ней судорожным пламенем бились отчаяние, горечь, бесконечная боль и… надежда. Робкая, едва заметная, словно пламя свечки на фоне бушующего пожара. Отчего-то его глаза напомнили ей две свежих открытых раны, сочащихся кровью и страданием.
- Завтра я возвращаюсь на фронт, - тихо произнес Крест.
- На фронт? – повторила она, словно эхо, не понимая смысла слов.
- Да. Я пришел попрощаться.
Антуанет заметно вздрогнула и побледнела, но моментально приказала себе взять себя в руки. Отвернувшись, она на мгновение прижала ладонь к губам, подавляя готовое вырваться рыдание, но тут же заставила себя опустить ее.
«Прекрати немедленно!!! Ты должна быть сильной, Антуанет. Ты не можешь снова подвести его. Не можешь снова оказаться слабой. Сейчас, как и восемнадцать лет назад, ему нужна твоя поддержка, а не слезы. Пусть он запомнит тебя смелой женщиной, женщиной, на которую можно положиться в трудный час, а не всхлипывающей девчонкой, готовой рухнуть в обморок по любому поводу».
Судорожно сглотнув, она глубоко вздохнула и крепко зажмурилась на мгновение, прогоняя навернувшиеся слезы.
- Ну что ж, - через силу произнесла она самым спокойным голосом, на который только была способна в эту минуту. – Прощай, Крис. Удачи тебе, и будь осторожен. У тебя все еще будет хорошо, поверь мне. Война когда-нибудь закончится, ты вернешься в Лавферезе, где тебя ждет Жак-Франсуа, и начнешь все заново.
Не оборачиваясь, Антуанет подошла к столу и, взяв лежавший на стуле передник, принялась надевать его. Она старалась вести себя как обычно и действовала неторопливо, опасаясь неосторожным действием или словом выдать свои чувства, и даже самой себе боялась признаться, насколько ее расстроила его новость.
«Завтра. Завтра он уедет, и я больше никогда не увижу его. Да, так и будет. Он ведь сказал, что пришел попрощаться. Господи, зачем мы только встретились?! Зачем я поехала в этот госпиталь?! Почему именно я?!! Что я такого сделала, что ты продолжаешь так мучить меня?! Неужели моего одиночества, моей боли и всего того, что я вынесла за эти восемнадцать лет, недостаточно?!! Так. Стоп! Нужно успокоиться. Успокойся, Антуанет. Возьми себя в руки. Ничего уже не изменить. Он принял решение. В конце концов, этого следовало ожидать. Неужели ты питала какие-то надежды? И это после всего сказанного и восемнадцати лет разлуки? Как это безнадежно и по-женски глупо с твоей стороны! Разумеется, он уже давно забыл то, что когда-то чувствовал к тебе, ведь все эти годы он считал, что это ты его бросила. Забудь и ты. Скажи ему «Прощай» и отпусти. Теперь у каждого из вас своя жизнь. И в его жизни тебе больше нет места. Ты – его прошлое, Антуанет. Вот и оставайся в прошлом! Отпусти его, - за ее спиной послышались медленно приближающиеся тяжелые мужские шаги. Антуанет зажмурилась, пытаясь прогнать слезы. – Господи, ну почему он все еще здесь? Пусть уходит! Все уже сказано. Не надо. Не надо больше. Если он коснется меня или скажет еще хоть слово, я разрыдаюсь. Пусть уходит! Господи, пусть уходит, пока я могу отпустить его!»
Шаги замерли совсем рядом. Он стоял прямо позади нее – она чувствовала его присутствие так явно и остро, как если бы смотрела ему в лицо. Антуанет на мгновение замерла. Тело попеременно обдавало то жаром, то холодом, щеки горели, а кровь тяжело билась в висках. Непослушными пальцами ей кое-как удалось завязать пояс фартука, и она потянулась за косынкой, мысленно умоляя его уйти. Просто уйти.
Крест долго смотрел на стоящую перед ним женщину. Женщину, которую он так долго любил и ненавидел, но которую так и не сумел выбросить из своего сердца. И вот теперь, спустя восемнадцать лет, она была так близко, всего в шаге от него. И между ними больше не было лжи. Но она выглядела такой холодной и спокойной.
«Вот уж воистину святая. Ни слез, ни просьб, только ледяное прощание да избитое пожелание удачи. Антуанет-Антуанет… Неужели после всего, что между нами было, ты можешь мне сказать лишь эти безликие равнодушные слова? Неужели та страсть, что жила в тебе восемнадцать лет назад, умерла навсегда? Что ж… Спи в своей холодной святости. Прощай».
Чуть улыбнувшись кончиками губ, он наклонился к ней совсем близко. Нос защекотал знакомый аромат горьковатой свежести. Закрыв глаза, Крест глубоко вдохнул его, словно стараясь запомнить навсегда.
- Спасибо, Антуанет, - тихо сказал он.
Женщина замерла и только тут он заметил, как она напряжена. Да и движения ее рук, бессмысленно вертевших косынку, стали какими-то резкими, суетливыми, даже нервными. А затем она чуть повернула голову, словно хотела взглянуть на него, но очевидно передумала и снова отвернулась. Но этого короткого, почти неуловимого мгновения оказалось достаточно, чтобы он успел заметить слезы, тускло блестевшие на ее щеках.
- Пожалуйста, - прошептала она едва слышно.
- Антуанет…
Он осторожно коснулся ее плеча, но она отшатнулась и сжалась, обхватив себя руками за плечи и по-прежнему избегая его взгляда.
- Уходи, Крис, - хриплый надорванный шепот, совсем не похожий на ее обычный голос, разорвал тишину комнаты. – Ты уже попрощался. А теперь уходи. Уходи!
Антуанет подошла к своей постели и принялась поправлять и без того аккуратно расправленное одеяло, отчаянно прислушиваясь к тому, что происходит позади нее, в надежде услышать его удаляющиеся шаги и одновременно боясь услышать их. Но там было тихо. Разгладив последние невидимые морщинки на шерстяной поверхности, она выпрямилась и замерла, не оборачиваясь.
- Ты что-то еще хочешь мне сказать?
- Да.
Его бархатный голос обжигающей волной ударил в сердце, отозвавшись сладкой болью. Антуанет закрыла глаза, растворившись на мгновение в его невидимой ласке, а затем глубоко вздохнула, собирая остатки воли, но в этот момент две сильных руки мягко, но крепко обняли ее за плечи, разворачивая к себе. От неожиданности она ошеломленно замерла в его объятиях, а ее растерянный, затуманенный слезами и болью ореховый взгляд встретился с черным -бездонным, полыхающим страстью и упрямством.
- Отпусти меня, - одними губами прошептала Антуанет и сделала слабую попытку вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе, удерживая не столько руками, сколько этим яростным взглядом, вернувшимся из далекого мертвого прошлого. – Крис…
- Ш-ш… - шепнул он, целуя ее губы. – Молчи. Тебе нужно было прогнать меня раньше. А теперь слишком поздно. Я ждал тебя восемнадцать лет. Всю жизнь. И теперь ты – моя!
Сквозь пелену слез, застилающую глаза, Анутанет всмотрелась в его лицо, ее губы дрогнули в слабой, но исполненной такого счастья улыбке, что в комнате стало светлее.
- Ты совсем не изменился, Кристиан-Пьер де Ла Вреньи, - пробормотала она и, обняв его, ответила на поцелуй.
«И где его носит?! Уже третий час ночи, а ему завтра уезжать!!! И о чем только думает месье Крест?!! Господи, я только надеюсь, что с ним ничего не случилось».
Жоа вошла в барак и быстро прошла по темному коридору. Прошло уже больше двух часов, как Крест отправился поговорить с Антуанет, но он до сих пор не вернулся, и с каждой минутой Жоа беспокоилась все сильнее и сильнее.
«А может, они до сих пор разговаривают? – она в нерешительности замерла у двери. – Да нет, не может быть. О чем можно говорить столько времени? В любом случае, нужно спросить Антуанет. В конце концов, она – последняя, кто его видел. А если она спит? Я специально изменила расписание, чтобы она могла отдохнуть. Черт побери, жаль, но придется ее разбудить. Работа прежде всего. Особенно если речь идет об одном из пациентов. Ведь если он не здесь, значит, с ним наверняка что-нибудь случилось! Господи, надеюсь, они все еще разговаривают».
Неуверенно потоптавшись у двери, Жоа прислушалась, но изнутри не донеслось ни звука. Девушка вздохнула и открыла дверь. Первое, что ей бросилось в глаза - это догорающий фитиль непогашенной керосиновый лампы на столе и странная груда серой ткани на темном полу рядом с кроватью Антуанет. Присмотревшись, она узнала платье старшей медсестры.
«Но…»
Жоа медленно подняла глаза и застыла. Антуанет действительно спала. Но не одна. Рядом с ней лежал Крест. Он лежал на спине, подложив одну руку себе под голову, а другой обнимая лежащую рядом женщину. Голова Антуанет удобно устроилась у него на плече, а длинные каштановые волосы волнистым дождем разметались по его обнаженной груди и ее спине, окутывая их подобно шелковому покрывалу. Их лица дышали таким безмятежным покоем и счастьем, что на какое-то мгновение Жоа показалось, будто бы они даже стали моложе.
«По крайней мере, теперь я точно знаю, что с ним все в порядке. Вернее, с ними обоими все в порядке».
Стараясь не шуметь, девушка осторожно приблизилась к постели, подняла платье Антуанет и, расправив его, аккуратно повесила на спинку кровати, а затем потушила лампу и тихо вышла из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.
Продолжение следует…
========== Часть 20. Родео ==========
Сентябрь 1918 года.
Дом Пони.
За окном, окрашивая небо алым пламенем, догорали последние лучи заходящего солнца. С востока уже наползала ночь.
Отвернувшись от окна, Пати в последний раз провела расческой по волосам и направилась к столу. Выдвинув ящик, она уже хотела положить расческу на место, но внезапно замерла, а задумчивый взгляд карих глаз стал неподвижным и напряженным – на дне ящика из-под стопки книг и листов бумаги виднелся уголок толстой тетради в черной кожаной обложке. Застыв, словно статуя, девушка молча смотрела на нее. Ночные тени скользили по полу, собираясь по углам, сумерки сгущались, но она не замечала этого. Она не замечала ничего. Внезапно раздавшийся осторожный стук в дверь заставил Пати вздрогнуть и обернуться. Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова Дэни.
- Можно? – тихо спросил мальчик.
- О-о… Это ты, Дэни, - Пати быстро задвинула ящик. – Конечно, входи.
Девушка улыбнулась, но улыбка вышла какой-то неестественно напряженной и тревожной. Мальчик нахмурился и, подойдя ближе, удивленно посмотрел на нее.
- С вами все в порядке, мисс Пати?
- Да, - она постаралась, как можно убедительнее изобразить удивление. – А почему ты спрашиваешь?
- Ну, не знаю, - растерянно пробормотал тот. – Вы какая-то странная. Словно расстроены чем-то.
Пати снова попыталась улыбнуться, но теперь более искренне и весело, в который раз мысленно поразившись проницательности своего маленького друга.
- Все в порядке, Дэни, - убежденно произнесла она. – Я просто немного устала. А зачем ты пришел? Уже очень поздно, и ты должен был спать, - в глазах девушки блеснуло беспокойство. - Что-нибудь случилось?
- Нет-нет, - поспешил возразить малыш. – Просто… Э-э… - он замялся на мгновение. – Мне нужно поговорить с вами кое о чем, - наконец неуклюже закончил он.
- Вот как? – Пати улыбнулась и, присев на край постели, похлопала по покрывалу рядом с собой. – В таком случае, может быть, присядешь? Судя по твоему торжественному виду, разговор предстоит серьезный и обстоятельный.
- Так и есть, - важно подтвердил мальчик и плюхнулся рядом с ней.
- Я слушаю, - в тон ему торжественно объявила Пати.
- Ну… Э-э… - Дэни снова замялся, но девушка молчала, ожидая продолжения. – Вы знаете, что завтра праздник? – наконец неуверенно пробормотал тот.
Глаза Пати удивленно распахнулись.
- Праздник? – недоуменно переспросила она.
Дэни энергично закивал. Пати чуть нахмурилась. Никто не сказал ей об этом, и даже мисс Пони и мисс Рейн за ужином ни слова не упоминали ни о каком празднике. Пати подозрительно покосилась на малыша.
- А ты меня не разыгрываешь? – сурово осведомилась она.
- Нет!!! Что вы!!! – возмущенно затараторил тот, окончательно убедив ее в своей искренности.
Пати совсем растерялась.
- Нет, - неуверенно пробормотала она. – Я не знала, что завтра праздник. Мне никто об этом не сказал. А что это за праздник?
- Вообще-то это не совсем праздник, - смущенно пояснил Дэнни. – Завтра Последнее Родео.
- Последнее Родео? Это еще что? – Пати совсем запуталась, а потому, нахмурившись, потребовала. – Объясни толком, что происходит?!
- Ну… Каждый год, когда заканчивается перегон скота и табунов, в честь этого устраивается Последнее Родео. Так называют его в городе. Это что-то вроде праздника для ковбоев. Но там присутствуют не только они. В этот день устраивается соревнование между ковбоями на быстроту, на ловкость и прочие такие же штуки. Они устраивают скачки на скорость, объезжают самых строптивых лошадей, - Дэни восхищенно присвистнул, но тут же, опомнившись, покраснел и смущенно взглянул на девушку. Пати лишь улыбнулась. – А потом судьи определяют победителя. На это стоит посмотреть, мисс Пати, поверьте мне. Поэтому в этот день там собираются почти все жители города и окрестностей. Последние два года победителем был Том! – надувшись от гордости за друга, доверительно сообщил мальчик. – И это правильно, - добавил он, словно говорил о чем-то само собой разумеющемся. – Ведь он – самый ловкий и лучший наездник!
- Вот как? – осведомилась Пати, в ее голосе прозвучала едва заметная усмешка.
- Да! – убежденно объявил малыш и для пущей важности кивнул.
- Ясно, - Пати улыбнулась, поняв, куда он клонит. – Но, насколько я поняла, Последнее Родео все же не является официальным праздником.
- Ну… Да, - вынужден был согласиться Дэни.
- И ты пришел так поздно, только чтобы рассказать мне о нем?
- Э-э… Не совсем, - пробормотал тот и насупился, очевидно, готовясь перейти к главной части разговора. – Дело в том, что мы все хотим попасть туда.
- Не вижу в этом проблемы, - пожала плечами Пати, делая вид, что не понимает, в чем дело. – Вы сможете пойти туда после занятий.
- Но… - раздосадованный ее «женской» непонятливостью, Дэни нахмурился еще сильнее. - Дело в том, что Родео начинается ровно в полдень. Это традиция!!!
- Ты хочешь, чтобы я отменила занятия? – наконец «догадалась» девушка, в притворном ужасе всплеснув руками.
