Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"

Автор книги: Саша Скиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 113 страниц)

– Ну, очнулся?

Мальчишка взмахнул руками в нелепой попытке защититься, отпрянул назад, удерживаемый за ворот футболки.

– Не бейте меня, пожалуйста, сэр! – его голос был очень звонким, с явно плаксивыми оттенками, ещё не сломанным.

– Кто такой, я спрашиваю? Ну!

– Я… Я не знаю, сэр!

Дрожащая, красная после холодной морской воды ручонка неловко вытерла капли воды с волос и слёзы, размазывая песок по лицу. В карих глазах разливался ужас, ноздри дрожали, сейчас он не выглядел не то что на 16 – казался дошколёнком, пойманным на месте серьёзного проступка. Гарри смутно почувствовал что-то такое, вроде желания оказаться где-нибудь подальше отсюда.

– Как это? – донеслось от стола, где остался второй чин, бракири.

– Я… не помню, сэр! Ничего! Честно! – взгляд мальчишки затравленно бегал с одного лица на другое, – ничего, только воду… бесконечную воду, в которой я тонул… Не бейте меня, сэр, я не вру вам, клянусь!

Капитан отпустил тощее плечо, отчего мальчишку повело немного в сторону, и хмыкнул.

– С кордонов кто ещё есть живой?

– Никак нет, сэр. Мальчишке, видимо, повезло. Там и кордонов-то, как таковых, уже нет. Шторм ещё не улёгся, трупы всё утро подбираем.

На последних словах ноги мальчишки явственно подкосились, что вызвало ухмылку на лице бракири. Капитан, повернувшись спиной к найдёнышу, взял со стола пистолет и, резко развернувшись, направил его аккурат в лоб пареньку.

– А теперь говори правду, кто ты и откуда, если не хочешь, чтоб заговорил он, – он многозначительно кивнул на оружие.

Мальчишка взвизгнул и отчаянно шарахнулся, упёршись спиной в живот Гарри.

– Я не знаю, сэр! Я клянусь вам, пожалуйста, не стреляйте! Я рассказал бы вам, честно, но я не знаю! Я правда-правда не помню!

Капитан какое-то время всматривался в испуганное личико, залитое слезами, а потом опустил оружие, видимо, поняв, что это бесполезно.

– Не помнишь даже своего имени?

– Нет, сэр. Ничего не помню.

– Хорошо, – капитан грузно опустился обратно на своё место, – в карцер его, пусть посидит. Может, вспомнит чего. Еды дать к обеду.

Гарри кивнул, взял пацана под руку и выволок из комнаты.

– А что, тут нет этих самых кордонов?

– Кордоны-то есть, – джи-лай ещё раз придирчиво оглядел свою амуницию, проверил, всё ли переложил в карманы, и нагрёб ещё песка на тайник, – но там есть наши люди, проблем не будет… По крайней мере, серьёзных проблем.

– Ваши люди? Разве там не земляне?

Второй джи-лай поддёрнул рюкзак, похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет и выщелкнул две – себе и товарищу, Эркене не предложил – уже слышал, что не курит.

– На все кордоны у них народу не хватит, это во-первых. В наиболее ответственных и горячих местах-то да, бывают… Не самая завидная это у них работёнка, унылая и маятная. Направляют, конечно, проштрафившихся из своих, это самый мерзкий вариант, такие из кожи вон лезут, чтобы доказать благонадёжность, досматривают буквально каждого, немало ставят из бывшей пиратской братии, вот с этими бывает проще всего, за взятку они пропустят кого угодно, полный большегруз взрывчатки пропустили бы, если б не так палевно, но тоже когда как бывает, нескольких нам пришлось попросту устранить, редкой вредности были экземпляры… Ну и из местных наиболее с их точки зрения благонадёжных, вот с ними самая что ни на есть лотерея, чтобы не сказать – русская рулетка… Народ у нас в основном запуганный, второе порабощение настолько вслед за первым очень сильно подкосило дух… Многие при первом же прощупывании понятно, что дохлый вариант. А другие соглашаются… и сдают потом нас радостно за сходную мзду. Короче, тут много всяких важных мелочей…

Теперь можно представить, как легко пришлось коллегам на Охран’кни. Песок… На Экалте Эркена не так часто бывал на море, и оно оставило в нём преимущественно приятные впечатления. Ибо там не приходилось месить этот песочек, взбираясь на холмы и спускаясь с них, в течение двух часов. Но он прекрасно понимал, ближе «Наутилус» их высадить не мог, безопасность есть безопасность…

На кордоне, Лафьи не соврал, у них проблем не было. Землянин в форме, давно просящейся в стирку, бросил в их документы лишь беглый взгляд бесцветных заплывших глазок, Эркену и вовсе будто не заметил, и просопел на джилайском что-то, что по интонации можно было перевести как «исчезните с глаз». Эркена успел заметить, как молниеносно исчезло в кармане засаленного кителя несколько мятых купюр, вложенных в документы. «Надо же, тут всё ещё пользуются бумажными деньгами… Хотя, при общем отставании в исторических этапах, почему бы местная валюта и не была такой…».

– Добро пожаловать в славный город Туйрас. Та ещё дыра, по правде. Но славная дыра. В том плане, что тут свободный рынок, господа захватчики не подозревают, насколько свободный… И пусть подольше не подозревают, трудно было б найти ещё такое удачное место для встреч с сухопутными товарищами.

Обогнавший их нетрезвый землянин что-то весело крикнул по-джилайски. Познания Эркены пока не тянули на самый паршивый разговорник, поэтому он автоматически повернулся к провожатым.

– А, ерунда. Дразнил, что маловато чего-то набрали. Ну да, у него вон какой рюкзачище…

Легенда для прикрытия хоть куда – не для полиции, но полиции вообще никаких объяснений решительно не надо, свою долю навара они получат – ходили, в немалом числе таких же поношенных жизнью товарищей, на берег мародёрствовать. После ночного разгула «Наутилуса», в результате которого ни один корабль не ушёл целым, потоплено было как минимум четыре, на весьма значительной части побережья волнами продолжало выбрасывать трупы, личные вещи, груз с кораблей. Где как, а в Туйрасе всё это бодро расхищалось местным населением, береговая охрана сдавала потом приезжающей комиссии обобранные до нитки трупы (иногда с них снималась и одежда, списывалось на то, что утопающий скинул её, чтобы не стесняла движения), все, кто надо, получали свою долю, все писали в протоколах то, что нужно, все были счастливы и довольны. Если кто-то не в доле узнавал о массовом утреннем паломничестве на берег, ему говорилось, что выходили собирать глушённую рыбу, которую, действительно, собирали тоже, презентовали наиболее крупный и лакомый экземпляр каких-нибудь достаточно ценных пород, или раковину с жемчужиной, и снова все были счастливы и довольны. Поэтому туйрасцы столь ненавистную военным мятежную субмарину исключительно обожали. Город портовый, жил преимущественно за счёт рыбного промысла и торгового судоходства, военные, со своими испытаниями и учениями, практически свели на нет то и другое, городу нужно было как-то выживать. Военные, в принципе, понимали, что их заказов местному судоремонтному заводу – второму городскому кормильцу после рыбокомбината – для этого как-то недостаточно, и полагали, что, закрывая глаза на мародёрство и нарушения пропускного режима, покупают лояльность граждан. Ну, это почти так и было… Сети, смеясь, сказал, что затруднился бы сказать, сколько человек в городе действительно лояльны, потому что не знает, сколько пациентов сейчас содержится в местном сумасшедшем доме.

Кафе было ничем не примечательное. Стилизованная рыбина на вывеске, с мультяшными глазами – явно заимствование у землян, вполне логично, учитывая, что владелец землянин, деревянные столы и стулья летнего кафе под линялым тентовым навесом.

– Ты пока прогуляйся тут. Ребята, знаешь ли, осторожные, новое лицо их смутит. Когда объясним им честь по чести, тебе свистнем, тоже зайдёшь. Постарайся не влипнуть ни во что, не глазеть слишком нарочито…

Легко сказать! Если б они сами, например, попали в Миркамо – они могли б удержаться от того, чтоб не глазеть по сторонам? Ладно, рядом небольшой сквер, в нём праздно гуляющий будет органичен и естественен… Очень хочется надеяться, то есть… Ну, его б не взяли с собой, если б бракири здесь были совершенно диковинным и невозможным явлением, сколько-то бракирийских семей тут, вроде как, живут, ещё сколько-то бывают по торговым делам… Эркена всеми силами давил в себе буйные фантазии встретить кого-то из этих бракири, узнать, какая несчастная судьба привела их на эту злополучную планету…

– Э, вот ты где! Ворон считаешь! А они, между прочим, уже там!

– Э? – Эркена обернулся. Незнакомец-землянин дохнул в него ядрёным перегаром и сплюнул.

– Давай пошевеливайся. А то я подумаю, давать ли тебе столько, сколько обещал. И не дай бог, у тебя там одно бряканье ложек запишется… Учить язык надо было, дубина, сколько лет тут живёшь… Сам бы пошёл, да спалился им уже… Ну, пошёл!

И Эркена пошёл. Просто потому, что процессу мышления это не мешало никак. За кого его принял этот сомнительный элемент общества, ещё предстоит выяснить… То есть, за кого именно – это детали. Что представляется определённым – за шпиона, которому поручено подслушать переговоры наутилусских с делегатами от наземных повстанцев. Видимо, всё же не настолько лопухи их противники, и настал конец беспечности и тиши да глади в городе Туйрасе…

Ну, в общем, вот за кого. Стоит, скучающе глазея на вывешенное в окошко меню, будто размышляя, зайти ли. На самом деле – смотрит на Лафьи и Сети, расположившихся за столиком и будто бы непринуждённо заигрывающих с официанткой. Идею просто хлопнуть его по плечу и вмазать в морду Эркена отверг, как неконструктивную. Можно, конечно, сказать, мол, обознался, но приём всё равно топорный… Затеять драку прямо перед входом и неизбежно привлечь сюда полицию и толпу зевак – не лучший способ помочь ребятам. Надо не просто отвлечь его, не просто помешать, а увести от кафе, желательно как можно дальше… Ох, Адель, если ты наблюдаешь сейчас из-за грани – не смейся, пожалуйста!.. Набрав в грудь побольше воздуха, Эркена сорвался с места и на бегу выхватил из кармана шпиона кошелёк, после чего припустил обратно в сторону сквера. Раздавшиеся сзади топот и ругательства на родном языке были для него сладчайшей музыкой. Завернув в очередной раз, он метнулся в густые заросли, откуда выпрыгнул на преследователя, свалив его подсечкой и швырнув на давно не кошенный газон.

– Тихо. Знакомство с полицией, думаю, и в твои планы не входит. Записывающее устройство давай.

– Какого дьявола? Ты кто такой?

– Так, постой… – Эркена отпустил горло противника, но поудобнее схватил его за ворот куртки, – что-то мне твоя физиономия знакома. И выговор у тебя экалтинский. Определённо, надо нам побеседовать. В общем, так. На нас там уже пялятся, но пока это обычная разборка с воришкой, всем в целом до лампочки. Кто именно из нас что у кого украл, тоже до лампочки. Будешь голосить – поверь, я тоже найду, что про тебя сказать полиции. Дельце твоё уже провалено, но ещё в твоих силах не усугублять. Сейчас поднимаемся и двигаем – там я на другой стороне тоже какое-то кафе видел. Выкинешь какую-нибудь глупость – для тебя это хорошо не кончится. Устройство мне, дважды повторять не буду.

Зевак было немного, и в основном они поспешили ретироваться. Подошёл какой-то джи-лай в униформе, судя по всему, местный работник, задержанный на ломаном джилайском ответил ему, что всё вполне в порядке, внутрисемейное дело. Касаемо двух одинаково черноволосых бракири, для джи-лая это, видимо, было вполне убедительно.

– Обычно я не люблю гражданскую пассивность, но сейчас исключительно приветствую… Семейное, значит? Хорошо сказал. Лассиэро, верно?

– Какое это имеет значение здесь? – с вызовом спросил шпион, не предпринимая, впрочем, попыток выдернуть локоть.

– Ну, это смотря для кого. Как не сказать, приятно в таком месте земляка встретить. Скажи-ка, тебя кто-нибудь страхует, или ты на этом деле один?

– Нет, твою мать, нас полное кафе ожидалось! Столько у этих хмырей денег?

– Ясно, сэкономить решили… Видимо, совсем плохи у них дела – они б ещё лорканца послали, желательно в полном жреческом облачении и со свитками Великих под мышкой… Профессионалы своего дела. Заказываешь ты, постарайся не совсем дрянь, платишь тоже ты, разумеется. Кошелёк верну. Раз ты не очень по-джилайски, лучше расскажи всё в подробностях мне, чем ребятам из кафе. Убивать прямо посреди бела дня прямо здесь тебя никто, может быть, и не будет… Но сдать как повстанца ведь и тебя можно, хотя как знать, может, тот забулдыга в твою защиту вступится, а?

Судя по выражению лица неудавшегося шпиона, забулдыга исчез со сцены так быстро и надёжно, словно его тут и не было – ещё раз спалиться перед ребятами из кафе, видимо, в его планы совсем не входило.

– Не очень многие в городе готовы вас поддержать, а? – Эркена выбрал столик в углу, заботливо предлагая собеседнику стул, с которого неожиданно сорваться у него не получится без наличия крыльев – с одной стороны стена, с другой стол, с третьей Эркена, с четвёртой кадка с каким-то пальмообразным растением.

– Не надо только этого «вас», я на них работал первый и последний раз. Вернее, строго, ни разу не работал. Мне предложили послушать, посмотреть и назвали сумму. Всё. Здесь своя цена есть у всего.

– Как и везде. Без лирики, кто предложил, как должны были встретиться, условия расчёта?

Подошла официантка, Эркена, трезво оценив своё знание языка, предоставил честь общения задержанному, джилайка приняла заказ и упорхнула.

– Нечего мне тебе рассказать. Да, я влез во что не надо было и попался как младенец. Но есть такое слово – «нужны деньги», и всё тут. Зайти в кафе, сесть за соседний столик, незаметно включить диктофон, незаметно понаблюдать, дождаться, когда они уйдут, неспеша собраться, пойти в дальний конец сквера и там отдать этому хмырю диктофон и пересказать всё, что можно, на словах. Ну, и получить свои деньги.

– Что за хмырь? Раса, возраст, имя, место жительства.

– Может, и полную биографию тебе? Землянин, зовут Коуди, фамилию не помню, есть прозвище местное – Джита, кажется, это на местном языке, что-то… ну, из рыбьих кишок что-то так называется. Работали недолгое время в соседних цехах на рыбокомбинате, пару раз он на выпивку занимал, отдавал оба раза, ну, так со всякими шутками-прибаутками подходил… Не ко мне только, ко всем… Потом меня в очередное сокращение уволили. Выходного пособия аж три шала дали, лучше б вовсе ничего не давали, на это мыло и верёвку в самый раз только купить… Ну, я новое место вроде приглядел, но там резину тянут, пока перебивался там-сям… Вот разгружался у одного тут магазина, он мимо шёл. Отозвал, предложил подработку, несложную, да ещё с пожрать на халяву. То есть, я в общем-то понимаю, что ничерта не задарма денег срубить, можно и ножик под рёбра получить, а куда деваться-то? Ну, вот и всё.

– Кроме этого Джиты, с кем ещё имел контакт?

– Ни с кем! Понятия не имею, на кого работает этот Джита, что это за парни – то есть, подозрения есть, почти уверенность, но мои догадки я при себе могу оставить. Мне это не интересно. Меньше знаю – целее зубы.

– Вот это не факт, парень, не факт… Как полагаешь, почему он предложил это дело именно тебе?

Тот мрачно усмехнулся.

– Потому что я здесь никто и звать меня никак. В городе меньше года, связей никаких не имею, концы с концами едва свожу. Джита, так понимаю, один раз уже крупно прокололся, а докладывать об этом боссам не сильно хочет, сам понимает, каков будет итог. Боссы, думаю, если б узнали, что он дело перепоручил, голову б ему оторвали, но так это ж потом, может, слинять думал, не знаю…

Официантка принесла заказ, Эркена принял тарелки с подноса, загораживая их от собеседника спиной, судя по отсутствию какой бы то ни было реакции, в тех нескольких джилайских фразах не было просьбы подсыпать в одну из тарелок яд или снотворное. Выпивка тем более вне подозрений, одинаковые пустые стаканы, нераспечатанная бутылка. Думается, здесь пока не дошли до такого уровня, чтобы… Ну, в любом случае лучше перепараноить, чем недопараноить…

– В общем, так, дружище. Счастье и твоё, и моё, если твой Джита не окончательно пропил последние мозги и сейчас нигде поблизости не ошивался – я его не замечал, но мало ли. Тогда нашего с тобой яркого знакомства он не видел и примерно дожидается тебя на дальнем конце сквера. Мы, конечно, с ребятами ещё потолкуем, но полагаю, на встречу с этим Джитой сходим все вместе…

Собеседнику явно не надо было объяснять, что вместе – не значит взявшись за ручки, и что кончится для Джиты эта встреча как-то не очень хорошо.

– О да, отлично. Джиту вы тряхнёте, потом пришьёте, предварительно выяснив, кого ещё тут пришить надо – а меня как, тоже, или и без вас найдётся, кому?

– Приятель, в том, что ты залез в самую задницу, лично я не виноват, я тебя туда не тянул. Есть много других способов заработать, кроме шпионажа, даже когда дела совсем плохи.

– Как, интересно? Собой торговать? Есть успешный опыт подобного рода?

– А что ты мне сейчас предлагаешь? Поработать программой защиты свидетелей?

– А почему бы нет, – многозначительно хмыкнул тот. Эркена посмотрел на него тяжёлым взглядом и откупорил бутылку. Принюхался.

– Пей-пей, не самый плохой вариант из того, что мы можем себе позволить. Ну да, не виноградники Экалты…

– Хорошо, раз уж ты об этом, – Эркена принялся наполнять стакан, – давай раскроем тему. Что ты здесь делаешь, Лассиэро?

Камера слежения была установлена под потолком карцера, который не особо отличался от тюремной клетки, разве что в нём было не так грязно. На полу валялся матрас, разорванный в нескольких местах, в углу отхожее место – просто зарешеченная дыра в полу, зачем какие-то излишества. Военный по имени Джек с каким-то отстранённым сочувствием поглядывал на экран, на котором мальчишка, свернувшись калачиком, трясся от холода. К обеду ему принесли немного местной еды, на которую он накинулся, как собачонка, что ещё раз всем доказало, что пацанёнок в принципе безопасен. Обычная рыбацкая голытьба, тут таких, если пройти дальше, в «обычный режим», сколько хошь – правда, преимущественно аборигены. Одежда на нём местная, самая обычная, судя по состоянию – доставшаяся от отца или старшего брата, что не знает джилайского языка – это нынче в принципе норма, хотя по деревням расовая сегрегация не так сказывается. Но если посёлок чисто земной, то нормально. Таких небольших рыбацких посёлочков, по 3-4 дома, опять же, много. Ну, вот теперь стало на один меньше, снесло хлипкие домишки волнами… Пожалуй, это и заставляло Джека проникнуться к арестованному сочувствием – ну, в той мере, на которую он ещё был способен. Когда-то эти грёбаные террористы – ну, не эти конкретно, но какая разница – порешили его родителей, и он остался вот таким же жалким, дрожащим от каждого окрика сиротой, быстро понявшим, что никому он в этом акульем мире больше не нужен. Не из доброты сослуживцы отца пристроили его к какому ни есть делу, а сугубо потому, что для грязной работы такие, как он, годились лучше всего. Когда сам надел форму, твёрдо решил – никакой семьи. Чтоб его дети когда-нибудь, чего доброго, повторили тот же путь… В сорок, правда, всё это видится уже несколько иначе, какая-то тоска начинает маять, хочется какого-то покоя… Ну, хотя бы чего-то отличного от всего того, чем их жизнь заполнена до самого краешка – сделки, военнопленные, пытки, грузы сомнительного производства и ещё более сомнительного содержания, и выпивка в качестве связующего. За полжизни это уж хоть как обрыднет. Впору уже и о себе подумать, отложить какой ни есть запас, ну и, однажды… Не такая он великая фигура, чтоб ему нельзя было выйти из игры.

Мальчишка тем временем успокоился и, кажется, заснул. Джек устало провёл по лицу рукой, чувствуя, как затекло за несколько часов бессмысленного бдения седалище. Размять ноги уже, пожалуй, можно, не в том он уже возрасте, когда не понимают, в каких случаях протокол можно послать к чёрту. Какой протокол вообще, мать их… Из соседней комнаты раздавались звон бутылок и гогот – караульные за своим обычным времяпрепровождением. А кого тут караулить-то? Жмуров всех выловили, единственный не жмур вон он, в замочную скважину, чай, не просочится. В иное бы время, понятно, зашёл тоже промочить горло, и мочил бы вплоть до подхода начальства с каким-нибудь очередным идиотским поручением, но это успеется, уж выпивка у них в ближайшие пару часов не закончится точно. Так что ноги сами принесли к карцеру – пленник на базе это какое ни есть разнообразие. Несколько секунд поколебавшись, он отпер дверь.

– Привет, пацан.

Тот вздрогнул, подскочил на матрасе и уставился ошалелыми глазёнками на нового пугающего гостя.

– З-здравствуйте…

– Что, так и не вспомнил ничего, а?

Мальчонка мотнул головой, прижимая коленки к груди. Его тёмные волосы, длиной чуть ниже ушей, сосульками свисали на лицо.

– Нет, сэр, ничего ещё. Я старался, я правда старался, сэр.

Джек устало вздохнул, присаживаясь рядом с мальчиком. За первый час сидения здесь этого задохлика к нему раз десять, поди, заходили с этим вопросом. Вот ведь нет других дел… Но тут уж правда, нет, писать наверх, какую опять вечеринку тут устроил этот грёбаный «Наутилус» и сколько чего и кого они потом собирали на берегу – весёлого мало, в кои веки есть вот, как бы, свидетель, но такой, что лучше б вовсе не было.

– Да верю, верю, не трясись так. Плохо, что у тебя с собой вообще ничего… Ну да, странно б было, если б у тебя в кармане удостоверение личности было. Ты, поди, когда всё это случилось, дома был… Вот какого чёрта ваша рыбацкая братия ставит свои хибары так близко к воде? Или, может, ты с отцом как раз на ловлю вышел… Мы твою личность установить, понятно, попытаемся, но сдаётся, возвращать тебя как-то некому. Тут вон сколько трупов было, и не все с кораблей-то. Может, сводить тебя, посмотришь – узнаешь кого? Не бывает же, чтоб настолько память отшибло, чтоб отца или мать не узнать… Хотя, поди, и выкинуло не всех, кого-то дальше унесло, а кого и рыбы… Ну да, не надо, наверное, об этом, тебе и так сейчас хреново. Хотя, если так посмотреть, лучше не помнить, что у тебя кто-то был. Тогда и переживаний никаких.

Мальчик смотрел на него всё ещё настороженно, но, краем глаза замечал Джек, поза его стала чуть более расслабленной, по крайней мере, не ожидающей удара прямо в эту минуту. Уже хорошее начало.

– Может, ты завтра проснёшься и что-то всё-таки да вспомнишь, ну а если нет… Не знаю, что с тобой делать-то собираются. Прямо скажем, только тебя на нашу голову не хватало. Отправят куда-нибудь, конечно… Доктору б тебя хорошему показать, но в этой дыре нет, да и потеря памяти такая штука, и доктора не всегда помогают. Вот что, пока они там, конечно, проверять по базам будут, не найдут ли чего, порядок такой… А там я спрошу начальство, не отдадут ли тебя мне на поруки. Как тебе идея, а?

Мальчик какое-то время просто оторопело смотрел в его лицо, явно не веря в услышанное, а потом боязливо заморгал.

– А… вам позволят?

– Ну, знать заранее не могу, ничего не обещаю. Но если разобраться – кому ты тут, нахрен, нужен? Проблемой меньше… Хата у меня, прямо скажем, не хоромы, ну да что б ты знал про хоромы… Вот и приберёшься мал-мало, там дерьма за годы столько скопилось – самосвалом не вывезешь.

– Сэр… вы… вы серьёзно?

– Ну, не обещаю, повторюсь, это как начальство решит. Но почему нет-то?

– Я… Я вас очень прошу, сэр, уговорите их! Заберите меня отсюда! Я во всём вас буду слушаться! Вы хороший человек…

Это для Джека было уже слишком, и он поспешил скомкано попрощаться и выскочить за дверь. Да уж, ни одно человеческое существо не должно доходить до такого положения, чтоб вот так сидеть, трястись и называть его – хорошим. Теперь-то точно надо промочить горло. Да в него, к чертям собачьим, надо залить столько, что океан удивится.

Когда за гостем закрылась дверь, мальчишка несколько секунд сидел неподвижно, чуть улыбаясь, а потом подошёл к двери, приложив голову, слушал удаляющиеся шаги. С каким-то отрешённым выражением лица он засунул в рот указательный палец и выудил из-под языка шпильку, поковырялся пару секунд в замке, и, когда тот щёлкнул, бесшумно выскользнул из карцера.

В коридоре было темно, только дорожка света из соседней комнаты, где грохотали пьяный хохот и кулаки по столу. Лёгкие шаги мальчика за таким столпотворением не услышали, не шелохнулся и спящий на посту хурр. Мальчишка проскользнул в соседний коридор, успев спрятаться в нише, когда мимо, посвистывая, прошёл ещё один мужчина-землянин, потом перебежал через маленькую галерею и оказался в IT-корпусе. Внутри никого не было, охранник у себя яростно рубился по ноуту в какую-то игрушку, ещё один смотрел, кажется, новости, отвернувшись на сто восемьдесят градусов. Мальчик открыл дверь в комнату видеосвязи, направив небольшой импульс в сторону охранников, через пару минут они будут спать очень крепко.

Закрыв дверь, посмотрел на настенные часы и ринулся к пкп, стоящему на столике у видеоэкрана. Вскрыв заднюю панель, он перемкнул пару контактов, отколупал от шпильки прозрачную «капельку» и прилепил к жёсткому диску, в щель металлического корпуса. Такое не обнаружишь, не копаясь специально и очень долго. Потом прикрутил обратно крышку и прошёл к другому компьютеру, подарив ему вторую «капельку» со шпильки. После нажатия на пуск над тёмным экраном высветилась голографическая панель, три комбинации команд – и дело сделано, сигналы перенаправляются на пкп, от которого «скрытый» лабиринт передаст информацию дальше… Он снова взглянул на часы. У него ещё было полминуты. Пододвинув к себе дубликат пкп, он набрал внутренний код, идущий через спутник прямо на корабль, а оттуда на один вполне конкретный компьютер. Вызов пошёл, отсчитывая секунды.

– Связь установлена. Практически за всеми компьютерами, как и предполагалось, у них сеть узловая, перенаправить не составило труда.

Из динамика послышался треск, а потом появилось изображение.

– Отлично, – на лице темноволосого землянина заиграла довольная улыбка, – послушаем, чем они нас порадуют. Каковы дальнейшие перспективы? Что тебе может понадобиться?

– Думаю, следующим их шагом будет поковыряться у меня в голове, история с потерей памяти, конечно, прошла, но паранойю никто не отменял. Ещё несколько часов, я полагаю, буду куковать в карцере. Дальше, скорее всего, меня сбагрят одному землянину с комплексом отца, думаю, этот вариант устроит всех, включая меня. Дальше наметил ещё одно интересное место, тут недалеко, можно найти много интересного по их торговым делам. Я выйду на связь к вечеру, по местным меркам.

– Хорошо, полагаю, к этому времени они окончательно расслабятся. А мы успеем хотя бы бегло проглядеть всё, чем они там богаты. Не рассчитываю, что что-то стоящее найдётся именно здесь, но как ни крути, к нужной точке они ближайшие.

– Понимаю. Ладно, до связи. А то мне через двадцать секунд уже в карцере быть надо.

Радостно подмигнув экрану, мальчик выключил пк и выскочил из помещения. Как и предполагалось, охранники спали, дорога обратно была даже спокойнее, чем туда, и лишь когда замок карцера щёлкнул, запирая пленника внутри, по коридору послышались шаги троих солдат. Мальчик сел на матрас, опустив голову. Камеры не зафиксировали довольную ухмылку на его лице, а если бы успели, тем, кто её увидел бы, она очень не понравилась.

– То же, что, видимо, и ты, – Лассиэро нервно опрокинул в себя стакан, – хотя, ты-то здесь явно недавно, ещё не осознал, насколько тут не Экалта… Как осознаешь – послушал бы я, как запоёшь, если повезёт дожить…

– А по мне так вполне Экалта, – Эркена отхлебнул, поморщился, – хотя вино могло б быть и получше. Но да, мы и не можем это видеть одинаково… Я уже слышал несколько занятных историй, какой же несчастный случай занёс сюда тебя, Лассиэро? Ты ведь исчез в 93м, ещё когда до суда не все верили, что дойдёт, твой отец был свято убеждён, что ему ничто не угрожает… Так боялся Вито Синкара? Или были другие причины?

– А почему бы не бояться? Мой отец говорил: «Не так опасно не убить двоих, как не убить одного. Двое утешатся, сжав друг друга в объятьях, один – сжав в кулаке твоё сердце». Мы все знали, что Вито был фанатично предан своей семье. Думаю, он и сейчас таковым остался…

– Вито Синкара – взрослый мужчина, который не станет мстить тому, кто был на тот момент младше его. Вряд ли ты был замешан, младший сын, а у отца вас было семеро, даже шестерить без тебя было, кому.

– Но я знал. И за три года понял, что всё к тому идёт… Выбор между Вито Синкара и судом – я предпочёл бы, чтоб происходил как-то без меня.

Аскелл обратил к Гидеону физиономию кота, объевшегося сметаной.

– Я же говорил, что проблем не будет. Он прилетит.

– И все наши проблемы мигом будут решены, отлично.

– Посмотрим, – ухмыльнулся тилон, сворачивая экран и отползая от пересобранного, частично из принесённого с «Серого крыла», частично из имеющегося здесь, аппарата, – пока у вас есть ровно одна проблема, с вас достаточно. Лететь ему досюда два дня, постарайтесь это время не сдохнуть.

– Говоришь так, словно находишься не здесь или у тебя за ближайшим углом припаркован корабль, заправленный под завязку. Тебе давно не напоминали, что тилоны тоже смертны?

– За два дня не сдохнем, – Вадим спокойно и твёрдо оборвал разгорающуюся пикировку, какие Аскелл, видимо, любил устраивать просто со скуки и для разминки, – по большому счёту, в эти два дня ничего особо значительного и не произойдёт, аборигены заняты подготовкой, у них всё отлажено на зависть, поэтому всё тихо, деловито и спокойно… Зато потом произойдёт, кажется, сразу всё. И массированная атака на базу и склады, и прорыв кордонов у корлианской деревни у нас через два дня, и Альберт вот прибывает тоже в разгар этого веселья…

– Я забыл, зачем они прорывают кордоны там? Для отвлечения внимания?

Вадим посмотрел на Гидеона несколько даже удивлённо.

– В том числе, да. Но по большому счёту это не настолько качественно их отвлечёт, в этом смысле взрывы в пригородах Хандима, о которых тоже говорилось, действеннее… Задача, как понял, во-первых – создать ощущение, что это основная цель и другого удара не будет, что на прорыве будут сосредоточены все силы, в то время как основные силы направятся к базе… Благо, виладцы, которые сперва вроде как отмазывались от участия, мотивируя тем, что у них недостаток людей и оружия, неожиданно изъявили рьяное желание участвовать… Как понимаете, кроме оружия с тех складов планируется умыкнуть что-то, что позволит нам починить корабль.

– Можно что-то сразу размером с корабль, – мрачно кивнул Гидеон.

– Но, помимо прочих стратегий и тактик, это само по себе то, к чему они готовились и чего желали долго. Освободить корлиан.

– Зачем им это? У них действительно такая трепетная дружба народов?