Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"

Автор книги: Саша Скиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 113 страниц)

– Вымирая, обычно за собой не прибирают, – хмыкнул Ан’Вар, обводя процессию вокруг композиции из обгорелых остовов машин. Сложно глазами иномирца постичь логику потомков маркабов холодных зон (если не в непосредственно генетическом, то в культурном плане), которые на пороге смерти не нашли ничего лучше массовых беспорядков и вандализма – может быть, надеялись своей агрессией против «развращённых вырожденцев» умилостивить богов и отменить неизбежное? Но боги, видимо, не умилостивились, продолжалось всё это недолго, город не успел значительно пострадать. Однако целые кварталы пожарищ, опрокинутые статуи, отбитая с фасадов мозаика и лепнина, грустно хрустящая под ногами… Ну да, многие города, говорят, вообще сгорели дотла. В столицах всё-таки охрана правопорядка держалась до последнего, сдерживая разрастающуюся ещё более страшную эпидемию – ярости обречённых.

– Ну, вот отсюда можно уже начинать.

Как любезнейше пояснил Ан’Вар ещё на корабле, им и так повезло с максимально точными ориентирами – с точностью до города, где вероятнее всего может находиться похищенный артефакт. Желать точнее – это ну просто гневить небеса.

– Здесь самый благодатный в плане климата регион – холод стрийкчтцв ненавидят как мало что, здесь, как уже упоминалось, всё ещё работают многие коммуникации, больше всего уцелевшего, подходящего по их понятиям удобства жилья. В пригороде много животноводческих комплексов, животные, конечно, разбежались, но едва ли мигрировали куда-то далеко. Зачем искать от добра добра? Нет, конечно, они могли расселиться ещё на пару-тройку ближайших городов, тут смотря что оказалось сильнее – плодовитость или внутривидовая агрессия. Тогда да, может получиться немного дольше и сложнее. …Ну да, вот именно так, обходить дом за домом. Попутно отстреливая обитателей, потому что вряд ли они смирно постоят в сторонке, пока мы производим обыск среди их, точнее, не совсем их добра.

Билл высказался о таких перспективах как-то не очень цензурно, Ан’Вар пообещал, что его понятия этики и гуманизма сильно скорректируются при близком знакомстве с этой милой расой, впрочем, лично он не намерен кому-то запрещать пытаться уговорить их просто отдать вещь, применение которой им всё равно не по уму.

– При наличии выбора, селиться они предпочитают в максимально высоких домах, на верхних этажах, они любят высоту. На их родной планете, как я понял, был специфический рельеф, они жили в своеобразных ульях – изрытых ходами пиках, достигавших 25 м в высоту. При этом поблизости должно быть достаточно зелени, какой-нибудь водоём… Соответственно, нам нужен Новый Центр – там высотки и три парка. В Старом Центре дома слишком низкие, историческая часть города…

– Они что, ещё и летают? – вздрогнула Энжел.

– Сейчас чаще всего уже нет. Ну, физиологически, но пользуются разными техническими приспособлениями, покуда хватает на это мозгов. Традиции, видать, значимы и для стрийкчтцв, дома ниже пяти этажей они не рассматривают, даже если придётся ходить вверх-вниз пешком. Безопасность кладки, опять же – в наземном ярусе ей могут повредить какие-нибудь животные. Даром что в городах, особенно в городах, занятых стрийкчтцв, животными уже сильно не богато, традиция.

Лаура запрокинула голову, оглядывая выросшую перед ними десятиэтажку, объятую всё тем же, что и все пройденные ими кварталы, мёртвым молчанием. В немногих уцелевших стёклах блистало взошедшее солнце, остальные щерились темнотой и казалось, парадоксально для такой жары, дышали холодом. Ан’Вар показал на широкое, нелепо-помпезное крыльцо, покрытое знакомыми зеленоватыми пятнами так густо, что почти не видно было его изначального цвета, и молча потянулся, снимая со спины пушку.

Немного не успел, зловещую тишину разрезал тонкий свист, и в кучу мусора в полушаге от его ног вонзился длинный нож из тусклого тёмного металла, тоскливо звякнув об истёртый камень тротуарной плитки.

– Какого…

– Стреляй!

Из-за угла соседнего одноэтажного здания – уже сложно было сказать, что это когда-то было – воплотившимся пьяным кошмаром выплыл тёмный силуэт, узнаваемый по краткому видеоликбезу тилонов. Вся радость по поводу неблестящей меткости метателя ножей и отсутствия у него чего-нибудь более высокотехнологичного, и без того невеликая, как-то увяла при виде медленно и грозно ходящих жвал на белёсой четырёхглазой физиономии и острых кривых когтей на средних из шести конечностей, материал скафандра превосходно защищает от многих видов угроз, но пропороть его чем-то подобным вообще не будет стоить никаких усилий. А вдобавок к природному оснащению – такими же длинными тёмными ножами вооружены ещё три… четыре такие особи. Билл ошарашено вертел головой – из-за углов многоэтажки и из-за неаккуратных зарослей кустарника вышло ещё несколько…

– Напоминает, как я в студенческие годы забрёл раз не в тот квартал… – нервно усмехнулся Билл.

– Поверь мне, землянин, это намного хуже. В сравнении с этими милыми созданиями даже вы проигрываете. Здесь шансов договориться нет.

Лаура сдёрнула предохранитель. В самом деле, как это похоже на какую-нибудь компьютерную игру… До отвратительного похоже. Правда, убить могут по-настоящему, и это в лучшем случае, если вспомнить про некоторые пищевые привычки этих существ. Значит, живьём им даться точно нельзя…

– Ты, конечно, говорил, что они способны подкрадываться тихо… Но чтоб настолько?

На самом деле двигались существа не абсолютно тихо – чем ближе они стягивали свой круг, тем слышнее было скрежетание хитиновых пластин и неразборчивое шипение-щёлканье, которым они, видимо, извещали непрошенных гостей, что их не ждёт ничего хорошего. Лаура не стала ждать, когда ближайший преодолеет оставшееся расстояние в три метра и выстрелила. В громком шипении инсектоида, кажется, больше было ярости, чем боли, выстрел не причинил ему, похоже, ни малейшего вреда. А вслед за этим очередной брошенный нож вонзился в руку Ан’Вара чуть выше локтя. Скафандр тоненько заныл, оповещая о нарушении герметичности, золотистая ткань по краям раны моментально взбухла – об этом принципе его работы тоже рассказали ещё на корабле, в месте повреждения материал намертво приклеивается к коже, тонкая плёнка запечатывает рану. Освободиться от скафандра теперь будет потруднее, зато и шансы избежать вирусной угрозы достаточно высоки.

– Куда стреляешь, дура? Там броня! В голову или в брюхо! – тилоны в большинстве своём амбидекстры, но для управления такой пушкой нужны две руки, Ан’Вар перебросил бесполезное лично ему оружие Биллу и выхватил левой рукой бластер.

Броня… Так это не их собственный хитин, это поверх латы из какого-то металлопластика. Судя по всему, очень прочного. Плохо дело. О чём вообще думал Ан’Вар, отправляясь сюда не на, как минимум, танке?

– О боже, Люсилла, это, это…?! – слово «ребёнок» застряло у Лорана в горле, он не мог заставить себя его произнести, – что… почему… господи, не смотри на это, Люсилла, умоляю, не смотри!

Бесформенный окровавленный комок слабо зашевелился, что вызвало у Лорана новый всхлип ужаса. Оно ещё живо… Почему это должно быть настолько, беспредельно ужасно?

– Успокойся, идиот! Что ты там такого увидел? Ах, это? Всего лишь околоплодный пузырь… Не знаю, как вы, а мы в основном так и рождаемся, хотя иногда пузырь отходит ещё внутри… Господи, у тебя же отец медик, ну если не по людям, так по животным, у многих животных ведь так же, должен бы знать!.. Нет, определённо, когда мужики начали становиться врачами-акушерами, это был, конечно, мощный эволюционный шаг, но эволюция – всё же штука медленная… – Люсилла бережно сгребла шевелящийся комочек в руки и принялась осторожно счищать с него белёсую, в кровавой слизи, плёнку. Вскоре из складок плёнки показалась маленькая ручка, затем вторая, содержимое пузыря булькнуло, пискнуло, вякнуло, пробуя голос, и наконец пронзительно, звонко заверещало.

– Это… – Лоран протянул руку к длинной тёмно-красной жилке, свисающей между пальцев Люсиллы.

– Не кишки. Пуповина. Нет, в колонии, конечно, хреново преподавали биологию, но чёрт возьми, ты ведь и в других школах учился! Подай, пожалуйста, мне вон тот шнурок… Нет, если можешь, то пожалуйста, можешь сам? Вот здесь… Да, не бойся, именно так, лучше даже посильнее… А теперь… Нет, ни мне, ни ему больно не будет, уверяю…

Люсилла, пошатываясь, поднялась – раньше, чем Лоран помыслил её остановить, и медленно, но целеустремлённо пошла к тазу с водой. По её ногам, из-под длинной юбки, стекали струйки крови, Лоран смотрел на это с немым ужасом. Все истории о мужской доблести, о том, чтоб удерживаться на ногах со множеством ран – это тлен…

– Люсилла, прошу, давай я…

– Нет уж. Представляю, как у тебя сейчас руки дрожат. Вот если здесь же, в этой хижине, мы родим нашего четвёртого и пятого ребёнка – тогда не возражаю, пусть будешь ты, а пока нет. Ты же побледнел! Как тебе это удалось – не знаю, но клянусь, ты бледный! Нет, мужчин от такого надо беречь. Они не должны всего этого видеть. Их психика не готова к моментам ранее вручения им увитого нарядными пелёнками свёртка… Да, подай мне вон то полотенце… Вот теперь смотри. И можешь даже взять в руки, если они у тебя не очень дрожат. Смотри, смотри. Наш ребёнок. Это девочка, Лоран. Наша дочка, Викка, как я и говорила. Очень маленькая, конечно, тут, наверное, килограмм с натяжкой есть… Как-то большего я ожидала от своего пуза, видимо, Викка Зирхен Ленкуем научилась пускать пыль в глаза ещё в утробе… Ну да ничего, вырастет она большой и красивой… как папа, потому что на папу, кажется, она похожа больше. Смотри, у неё ушки ранни. И хвостик, кажется, тоже раннийский, хотя наверное, коротенький для раннийских младенцев? Я могу только догадываться, извини, как ты выглядел в первые дни жизни… А вот головка вытянутая, как у бракири… И у неё есть зубки! Такие крохотные… Сейчас, милая, мама приберёт за нами – и покормит тебя… Лоран, хороший мой, какое-то время не смотри в эту сторону, мне надо привести в порядок себя и убрать гнездо, ты и так, смотрю, на грани обморока…

Лоран во все глаза смотрел на трепыхающийся свёрток, не чувствуя затекающих рук, боясь даже пошевелиться. Викка Зирхен Ленкуем, немного сбавив децибелы воплей, размахивала ручонками с когтистыми пальчиками, пару раз заехала папе по носу…

«Она живая… живая… Такая маленькая… она наполовину ранни… Неужели я тоже был таким? И Раймон так же держал меня на руках, и пытался осознать… У неё чёрные волосики… Чёрные, как были у меня…»

Его привёл в себя вскрик Люсиллы, который он услышал даже сквозь вопли младенца. Может быть, не услышал – почувствовал, просто сердце замерло, оборвалось, ледяная спица прошила его насквозь…

– Люсилла!!!

Она, пошатнувшись, упала на одно колено, попыталась подняться, но не смогла, Лоран увидел новые струйки крови.

– Люсилла, что?! Что мне делать? Люсилла, только не…

От его крика младенец заверещал ещё громче.

– Лоран… Положи девочку в колыбельку и подойди ко мне. Пожалуйста, просто подойди и помоги мне вернуться в гнездо, как хорошо, что я ещё не всё убрала…

Лоран двигался на ватных ногах, как во сне. Его кошмар сбывался. История повторялась. Теперь, когда это происходило, бешеная паника схлынывала потихоньку, уступая место тоскливому отупению. Люсилла, Люсилла… Зачем, зачем ты тогда это сделала, ты ведь могла не… Ты сама говорила, женщины-бракири сами выбирают, зачем тебе нужен был этот ребёнок, зачем тебе нужно было оставить его вместо себя? Лорану было безумно стыдно, но он готов был в голос просить неведомое божество забрать лучше маленькую Викку, оставить Люсиллу, Викка останется мимолётным сном, Люсилла – это жизнь, нельзя, невозможно, немыслимо… Только не один снова… Это всё было так глупо, так непростительно глупо… Взрослость – это не сбежать вдвоём из-под опеки ненавистного Вито Синкара, взрослость – это остаться сейчас одному с новорожденным младенцем над трупом любимой женщины, как когда-то отец. Пожалуйста, божество, если тебе не совсем всё равно, можно ведь ещё всё исправить? Пусть лучше умрёт Викка, пусть Люсилла останется жива… Он вернётся к отцу и Вито, он всегда будет их слушаться, а Люсилла – она молодая, у неё вся жизнь впереди, она встретит мужчину своей расы, и забудет его, и родит нормальных, правильных детей, которые не убьют её организм… Глупые католические молитвы, которым его учили в колонии, путались у него в памяти. Люсилла соскользнула с его плеча обратно на простыни в рыжих разводах и повернула к нему неожиданно счастливое лицо, которое тут же, впрочем, преобразилось гримасой гнева.

– Что это ещё за морда? А ну прекрати! Ты должен поддерживать меня! Поддерживать, придурок, а не заставлять опасаться за твой рассудок! – она замахнулась, но не достала, рука вцепилась в ворот его рубашки, – ай… Прости, прости, пожалуйста… Просто не бойся, Лоранчик, милый, ну успокойся, ну научись же уже верить мне… Мне не больно, ну правда, Лоран, не больно… Ох, просто я правда… никак не ожидала…

Лоран в полном шоке смотрел на новый комочек, выкатившийся на мокрую простыню.

– Это…

– Вот теперь, похоже, действительно всё. Их просто было двое, Лоран. У нас двойня. У бракири это редкость, но у вас-то как раз редко рождается по одному младенцу, так? Значит, это совершенно нормально… Ну что, справишься сам, сможешь его помыть? Я, пожалуй, немного отдохну… Господи, ну мелкий паразит, я ж только сменила юбку…

Лоран с так и не отмершим сердцем принял маленькое существо из рук Люсиллы, помогая ей окончательно снять плёнку околоплодного пузыря. Существо тут же засучило конечностями и превратило соло Викки, ненадолго замолчавшей в колыбельке, в дуэт.

– Ого, сам как будто даже меньше, а орёт даже громче… Лоран! Лоран, ты посмотри…

– Это… мальчик?

– Мальчик… Паразит, весь в отца, тоже долго, видимо, не мог решиться… Лоран, я не об этом! Не то что мальчик, а… разве ты не видишь? Это человеческий мальчик! То есть, почти землянин! У него ушки там, где у землян, хотя более вытянутые, и головка круглая, и хвостика… а, нет, есть хвостик, но совсем коротенький… Ну и, извиняюсь, половые органы такие, как у вас и у землян… Только волосы красные… С ума сойти, ну надо ж было так получиться! Хотя что странного, если твоя мать была землянкой? В наших детишках смешались целых три расы… Лоран, глянь, у него зубы-то есть? Мне так кажется, нет… Ну давай, иди, мой его, Викка заскучала в колыбельке одна…

– Викка… – Лоран, опустив ножки младенца в воду и осторожно поливая крохотное тельце из пригоршни, заворожённо пробовал на язык имя ребёнка, – Викка… а он? Как будут звать его?

– Ты решил заодно провести обряд крещения? – рассмеялась Люсилла, – вообще-то, у нас таких прав нет… Ну, я поначалу какие-то варианты придумывала, но я ж так была уверена, что будет девочка, что над мужскими именами и не думала… Вот вылез бы ты первым, назвали бы Вито, и не было б проблем! Хотя тогда Викку пришлось бы по-другому называть, не путать же вас на языке… Может, Раймон? Неплохо бы…

– Если б это была вторая девочка, назвали бы в честь твоей матери, – Лоран бережно обернул ребёнка полотенцем.

– Или твоей, что было бы вернее, раз он почти человечек… Вот видишь, Лоран, всё правильно, всё хорошо, и судьба нам воздаёт… Пусть неуклюже, но воздаёт. В этом мальчике живёт продолжение твоей матери… Вот! Придумала! Назовём его в честь твоего друга. Только как лучше – Вадимом или Элайей?

Лоран вздрогнул, услышав это имя. Да, наверное, этого следовало ожидать от Люсиллы, любимой, нежной и ласковой Люсиллы. Он смотрел на ребёнка – маленький такой, такой хрупкий. Тот страх, даже ужас, который сковал его, когда он подумал, что его любимая женщина умрёт, уже начал ослаблять железную хватку на его горле.

– Люсилла… Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду… тебе не становится хуже? Извини, я просто слишком боюсь за тебя… Обоснованный страх, Раймон много раз рассказывал мне о том, что случилось в ночь моего рождения… А наши… Наши дети – вот, живы, и ты жива. Это кажется каким-то фантастическим, каким-то… нет, не неправильным, просто странным. Я ведь не мог до конца тебе поверить, что всё будет хорошо.

Лоран крепче прижал к себе маленький тёплый свёрток.

– Теперь я никогда не буду сомневаться в тебе… Надо же, я – отец…

Девушка улыбнулась, нежно целуя его в щёку.

– Привыкай. У наших деток должно быть то, с чем не очень-то повезло нам – оба родителя. Я-то ладно, я и без отца вон, неплохо справилась, но Викке и её брату нужен ты.

Лоран прижал ушки к голове, счастливо улыбаясь.

– Я есть… Я вас никогда не брошу, никогда Люсилла… Я вообще не понимаю, как ты выбрала меня, но если уж так случилось, если ты со мной, у нас дети… Я самый счастливый ранни во вселенной.

И всё закончилось так же молниеносно, как началось – просто все противники, один за другим, рухнули, словно выключенные. Лаура обернулась и от души взмолилась о том, чтобы всё-таки проснуться – уж это было просто чересчур. Новое действующее лицо, выехавшее на усеянный поверженными телами двор, выглядело слишком дико даже для этого места, для всей этой истории. Инсектоид как будто того же вида, но с более тёмным телом, облачённым в золотисто-кремовую расшитую мантию, сидел верхом на каком-то животном, которое за наличие четырёх ног с копытами можно было сравнить с лошадью (правда, в сравнении с этими лошадиные копыта смотрелись как-то бледно, рудиментарно), держа средними руками замысловатую узду (а не замысловатой с такой формой головы и шеи и не могло б быть), а верхними – арбалет.

– Вот теперь нам точно хана, – пробормотал Билл, пытаясь незаметно для всадника перехватить поудобнее пушку, что было непросто ввиду того, какая она была раскалённая. Да уж, если сейчас из-за угла вырулит целая конница таких же, в том же количестве – им однозначно не выстоять. Ан’Вар продолжал вполголоса выдавать ему нелестные характеристики, хотя это было вообще-то несправедливо – экстренно учиться управлению лорканским оружием стоило б точно не в боевой обстановке. Да, он выставил огонь на максимум, а противника при этом задел только по касательной, но чёрт возьми, эта дрянь как минимум слишком тяжёлая… Да, следующим выстрелом он всё же деактивировал троих, но что толку, если первым проделал в стене соседнего здания дыру, в которую вылезло ещё несколько…

Инсектоид поднял арбалет, явственно прицеливаясь, и густо, яростно зашипел. Ан’Вар поднял руки, согнув их в кистях (определённо, с раненой рукой ему это было сделать непросто) и выставил перед собой, издав звуки, аналогичные шипению всадника. Лаура в который раз отдала должное маниакальной тилонской натуре, позволяющей освоить даже такую речь.

– Так, ребята, всё серьёзно, это женщина… – раздалось по внутренней, на группу, связи.

Дальнейших пояснений не требовалось. У большинства инсектоидов, так или иначе, матриархат. Не у всех женщины столь штучное явление, как у геймов, у стрийкчтцв, к примеру, соотношение полов примерно как у дрази, но принцип один. Если среднеполую особь не дай бог неосторожно оскорбить, то при женщине даже дышать следует очень осмотрительно. Пока Лаура выжидательно смотрела на Ан’Вара – пытаться повторить его жесты и звуки или по-простому, на колени бухнуться? – Билл, уставший держать проклятую пушку, поднял вверх ладони.

– Всё-всё, мы всё поняли, леди, мы уходим. Считайте, что нас вообще здесь не было.

Эффект это имело неожиданный – насекомая навела прицел на него.

– Земля*? – согласный на конце перешёл в зловещее и презрительное фырканье, – Земля вон! Нечего делать здесь!

– Да я полностью с вами согласен! Только можно вопрос – это как-то принципиально, что Земля?

Ан’Вар снова зашипел и зацокал, поводя скрюченными руками, Лаура разобрала в потоке щелчков и фырканий только слово «нарн», логично, оно не переводилось. Видимо, тилон успокаивал опасную всадницу тем, что лично он более благонадёжной расы.

«Ненормальный… О чём он с ней говорит? Сматываться надо, пока головы не пооткусывали! Так страшно нужен Майку этот артефакт – пусть сам его возьмёт! Только через труп Энжел, понятное дело…»

– Земля не место на Маркаб! – повторила инсектоид на земном, видимо, чтоб понимали и остальные, – где стыд? Где страх? Это место смерти, место отравленное! За смертью пришли?

– Ну, если это такая форма беспокойства, то мы знаем, что чума Драфы не опасна землянам…

– Знаете, знаете… – шипение становилось ещё более недобрым.

– И мы уважаем карантин (которым, кстати, пренебрегли вы) и не сунулись бы сюда по доброй воле, если б кое-кому тут не нужна была одна вещь…

– Вам всегда нужна какая-то вещь! Скормить ваши тела стрийкчтцв, но яд! Сгиньте в бездне!

– Стоило предупредить, что у них особая неприязнь к землянам, – буркнул Лоран.

– Любезные друзья, – приглушённо прорычал Ан’Вар, – предлагаю вам всем помолчать и предоставить разговор более компетентным! Для сведенья, эти все – не мертвы, только парализованы. Это её собственный яд, очень слабый. Протянете – второй раз вас спасать никто не будет.

– А первый – зачем спасали? Всё, всё, молчу…

Всадница снова вытянула в их сторону конечность.

– Вы все, идёте за мной. Сейчас.

Пришельцы растерянно переглянулись. Надо понимать, отказ не принимается?

– Что-то мне… что-то мне непонятно! Что за чертовщина-то?

– Мы у Яноша?

– Да в том и дело, что нет! – Арвини раздражённо хлопнул ладонью по панели, но данные на экранах от этого, увы, не поменялись.

– Как так? У нас до кучи сбилась координатная сетка? Ну приплыли! Сильно сбилась, интересно?

– Да хоть напрочь! Шли-то мы по координатам маяка! Если только и эти координаты сбились, тогда совсем здорово…

– Что-то раньше они не сбивались… Вовремя, чёрт побери… Далеко хоть нас унесло? Связь в порядке? Альтаку удар хватит…

– Мы в секторе маркабов, – мрачно проговорил Иглас, – не столь и далеко от Яноша, но…

– Но что?

– Но лучше бы мы были гораздо дальше, но в другую сторону…

– Входящий сигнал. Нет, не наш. Принять?

– Принять, хуже уже не будет.

Оказалось – будет. На экране возникла самодовольная физиономия темноволосого землянина, которого Эркена узнал, и не сдержал тихого ругательства.

– Приветствую на земле покойников покойников будущих. Сюрприз, вижу, удался? Ну, мы умыкнули Ключ Всех Дверей и ещё по мелочи много чего, вы думали, мы не можем украсть и немного передвинуть приводной маяк?

– Какого чёрта…

Тилон зубасто улыбнулся.

– Вычищать шпионские программы, дорогие стражи порядка, надо уметь до конца, не маленькие. Один раз вас напугали ложным сигналом о самоуничтожении – и вы снова попались на сообщение о неполадках в гиперпространственном двигателе, ну как дети малые… Не говоря уж, как трогательно вы беспокоились, не перехватят ли ваши сообщения на том конце, и совершенно не подумали, что перехватят на этом… Ну, это лирика. Главное – что зовите не зовите вы сейчас на помощь, всяко она не успеет сюда раньше, чем наши корабли, один из которых, кстати, уже здесь. Это кроме моего… ну, бывшего вашего… То есть, здесь вы можете смутно догадаться, что дела ваши не очень хороши. Вы, конечно, умные ребята и понимаете, что взрывать мы вас не будем… пока. Потому что у вас на борту находится машина – положим, взрыв едва ли её уничтожит, но может серьёзно и непредсказуемо повредить… Но вот если мы вам обеспечим хорошую пробоину, или потерю мощности процентов этак на 50 – вам придётся немножко суетиться, и возможно, выживут не все… Прикрыться драгоценными для нас прежде детьми Джона Шеридана вы уже не можете – даже если вы снова заперли корабль, его остальным содержимым мы уже можем пренебречь, главное для нас машина. Оцените, стоит ли она всех ваших жизней? Поэтому предлагаю просто, без лишней суеты и заламывания рук, сбросить из грузового трюма то, что нам нужно и посадить на истребитель и выслать к нам троих благоприобретённых вами занеф – уверяю, нам они нужнее и полезнее, чем вам. После этого можете проваливать на все четыре стороны, уверяю, нам просто лень давить каждое насекомое на нашем пути… Ну согласитесь, это же лучший выход?

– Сэридзава! – руки Хинчи сжались в кулаки, – я тебе обещаю, ты сгниёшь в тюрьме!

– Мечтать, милая госпожа Хинчи, не вредно. Ну что ж, не буду мешать вашему трогательному прощанию с вашими недолгими товарищами. О, вот, кстати, и наш третий корабль подошёл…

Экран связи погас. Гидеон выматерился, Арвини тоже, не полегчало ни тому, ни другому.

– Ну, что будем делать, друзья? Сигнал нашим-то пошлём, это понятно… Только всё равно они могут сюда успеть… несколько поздновато.

– Дадим бой, что непонятного-то? Не так плохи наши дела, как им бы хотелось. Поучим самодовольных мразей уму-разуму…

– Оно б можно, в принципе. Если их клятая шпионская программа нам в решительный момент и пушки не отключит.

– Ты же слышал, она не отключает, она просто врёт… как и они сами…

Арвини покачал головой.

– А вот этого мы наверняка не знаем. Может быть, она выдаст как раз, что всё в порядке именно с той системой, которая, перегревшись, разнесёт нам полкорабля? Ох… вы что-нибудь придумайте пока, а я пойду, по-быстрому набью морду Аскеллу, который вроде как, навёл у нас как будто порядок…

– А что Аскелл? Вы чему-то удивлены? Он тилон! Убрал ложное оповещение о самоуничтожении, а остальное ему зачем убирать? В его шкурных интересах затащить нас сюда, не меньше, чем для этих…

– …потом сяду в «Фурию» и…

– Что ни говори, будь у нас истребителей раз эдак в десять больше – ощущалось бы это всё сейчас не так паршиво… Что поделаешь, «Сигоры» занимают больше места, зато они «Сигоры»… Но всё же…

– Истребители – это хорошо, – подал голос молчавший до того Эркена, – но я б напомнил вам о нашем главном превосходстве – после искромётного юмора и смекалки, конечно.

– Эркена, нет!

– Джани, пожалуйста! Тебе, конечно, лучше сейчас, но не настолько, чтобы пилотировать лекоф-тамма. И ты не можешь… не можешь идти сам прямо им в лапы…

Эркена обернулся. Его глаза горели неукротимым упрямством, Гидеону невольно подумалось, что в этот момент он очень похож на отца. Бросать вызов превосходящим силам, как ни крути, у него в крови…

– Софья, прости мою откровенность, но сейчас я не буду слушать даже тебя. Потому что прав сейчас – я. В кабине лекоф-тамма я рискую не больше, чем если буду здесь, с вами. Даже если бы они по-прежнему охотились за кровью и знали, что им нужен именно я – взять в плен лекоф-тамма и выцарапать меня из кабины не так-то легко, как им бы хотелось. Лекоф-тамма вполне по силам если не уничтожить, то нанести серьёзный урон трём кораблям. Вы сможете тем временем отойти на безопасное расстояние и дождаться помощи.

– А ты?

– Вы помните, как были уничтожены другие лекоф-тамма. Во всех случаях было нужно нечто большее, чем жалкие вот эти три корабля. Я не беру смелость полагать, что в одиночку покончу с тилонской угрозой, в конце концов, если дело примет серьёзный оборот, то они просто сбегут, как они уже делали… Но думаю, догоню я вас едва ли сильно потрёпанным.

Вадим сделал глубокий тяжкий вздох.

– Эркена, ты должен помнить, какими вещами они оперировали в секторе гроумов… У них может быть и то, что опасно для лекоф-тамма.

– Не исключено, конечно… Но всё же, как ни крути, это лучший выход.

– Её зовут Чтцфркфра, рекомендую прямо сейчас тренировать произношение, если хотите произвести хорошее впечатление, – инструктировал Ан’Вар, пока они плелись за всадницей, на своих двоих, естественно, по залитым полуденным зноем улицам, – она, правда, цтфа – изгой. Мы идём к её жилищу в пригороде, она увидела, что к городу идёт экспресс, и поняла, что назревает что-то интересное, и в этом нам нереально повезло. Она уникум.

– О как. В чём?

– Ну, я и не ожидал, что вы поймёте. Хотя могли и догадаться, сравнив внешне тех и её. Да, гуманоидное восприятие… Скажу коротко – здешняя популяция не ерундово так выродилась, при том, что они вообще вырожденцы уже очень давно. У них, элементарно, с глазами у кого как, непредсказуемое количество… Хитин у многих слишком мягкий, но это у них давно, поэтому они придумали эти латы, но у некоторых особей пластины вообще остались в зачаточном, подростковом состоянии. А вот жвалы у них тут наоборот развились чересчур, так, что некоторым они мешают есть, а особо везучие натурально травятся собственным ядом, слишком он концентрированный…

Лоран бросил взгляд в ближайший проулок – там виднелось несколько силуэтов стрийкчтцв, гостей они явно заметили, но не предприняли никаких телодвижений в их сторону. Неужели они… боятся этой всадницы?

– Одичали тоже очень сильно, ввиду того, что основная масса, извините – слабоумны. Но при том крайне агрессивны. Город – пороховая бочка. Он поделён на несколько зон, занимаемых разными семействами, периодические стычки, переделы, массовые драки – каждодневная норма. Те, у кого наличие каких-то мозгов удачно сочетается с физической силой, как-то удерживают этот хаос под относительным контролем, но это ненадолго. Они действительно заняли ещё три города, несколько семейств изгнали отсюда, и теперь наиболее слабые предпочитают уйти, пока живы… Плодятся стрийкчтцв по-прежнему обильно, но процент уродов всё выше, агрессия тоже, наверное, это первая раса, которая умудрится вымереть при высокой рождаемости.

Всадница, обернувшись, опять что-то застрекотала, Ан’Вар ответил, некоторое время они перебрасывались разной длины трелями.

– Её уже знают, и вряд ли решатся напасть. Слава богу, и сам-то путь будет достаточно долог и изнурителен, на солнцепёке-то… Но, полагаю, оно того стоит. Она цтфа – когда они обнаружили, что она аномальна в сравнении с ними всеми, то просто вывезли её в пригород. Была б рабочей особью или трутнем – просто убили бы. Но убийство женщины по законам стрийкчтцв преступление, страшней которого нет. Так что – ею брезгуют, её боятся, но руку на неё не поднимет никто. Ну и немалое преимущество ей даёт её аномалия – самый любопытный, я б сказал, пример возврата к признакам предков. Она представляет собой нечто подобное тем стрийкчтцв, какими их помнят иолу, если даже не ранее. Каким-то образом, в ней нет ничего из тех дегенеративных изменений, которыми так богат генотип этой расы. Ну, природа полна чудес. Бывает, что в одной особи собираются практически все возможные недостатки – должно иногда бывать и наоборот.

– Надо же… Живая притча, уроды считают не урода уродом? Не хотел бы я оказаться на её месте… А я-то в средних классах думал, это мне тяжело, вокруг сплошные дебилы…

– Ну, у неё здесь роль своеобразного мудреца-отшельника. К которому, правда, редко кто-то приходит за мудростью. В своём доме она собирает всё, что больше не по уму и не по интересам её собратьям, изучает историю своего вида, историю этого мира… И да, некоторое количество замысловатых иномирных вещей – как из маркабского наследства, так и из прихваченного её соплеменниками, где что плохо лежало. Так что не исключено, что искомое мы прямо там и обретём, ну либо – она сможет подсказать, где это искать. Говорю же, нам чертовски повезло!