Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 103 (всего у книги 113 страниц)
– Эркена?! У них? Нет, быть не может…
– Я тоже предпочла бы, чтоб не могло. Но я слышала в разговоре лидеров вайжельцев и виладцев упоминание о летающей машине, которая управляется необычным способом. С подчёркиванием того, что если бракири могут – то и джи-лай смогут тоже. Возможно, конечно, они врали, пускали пыль в глаза в своей обычной манере. Но я б предпочла знать наверняка…
– Поверь, мы тоже.
Хинчи снова обратила взгляд на карту.
– Не так много мест, где может прятаться их корабль. Я собираюсь найти его… не знаю, как… Проникнуть на него и совершить какую-то диверсию, которая хоть как-то ограничит их в возможностях, вовсе уничтожить, если получится… Это был мой корабль, но я пожертвую им, чтобы увидеть, как они забегают… Тогда их целью станет наш корабль, а без большей части своего арсенала они уже не возьмут нас нахрапом. И, конечно, Эркена со своим лекоф-тамма… Если он там, его нужно освободить. Я буду благодарна, если кто-то отправится со мной, одной мне будет, пожалуй, трудновато. Но если никто не пойдёт, я пойду одна.
Вадим хлопнул ладонями по коленям.
– Одна ты не пойдёшь. Конечно, нас наверняка ждут на корабле, но подождут ещё сколько-то. Чёртовы проблемы связи… Чёртовы туннели, глушащие портативные передатчики, хоть почтовых голубей посылай… Думаю, не стоит терять времени. Каков план?
====== Гл. 49 Импровизации ======
Ментальный след часто сравнивают с нитью. Это, конечно, не совсем верно, нить – это что-то тонкое, сконцентрированное. Правильней сравнивать с шлейфом духов или инверсионным следом самолёта. И ловить этот призрачный след было не слишком лёгкой задачей, ведь вместе с ними по этим же туннелям передвигались толпы беженцев-корлиан. Их сумки, котомки, тележки, стучащие и бренчащие по не столь гладкому полу, отдавались в голове мальчика колокольным звоном, и ещё более громким хаосом врывались их мысли, порой оглушая, почти вводя в панику от ощущения, что он потерял этот след, что он ему просто померещился, что он просто идёт за миражом, за своей надеждой его найти… Так досадно было, что приходилось останавливаться, давать отдых ногам, но этот джи-лай прав, нужно быть разумным, плоть не обязана быть столь же безумной, как дух, силы плоти конечны, но без плоти много б он смог? Нет ничего быстрее мысли, мысль может пролететь это расстояние между городами за миг, мысль уже сотню раз сделала это, но тело, слабое земное тело, так не может. Ну почему же в банке не было генокода токати, сейчас бы он просто летел под сводами… Нет, ничего не вышло бы, не хватило бы размаха крыльям. Морщась от зарождающейся боли в висках, он продолжал идти, пока след не стал несомненно ощутимым, так, что даже допустив мысль, что потерял – он снова находил его, вот он, этот слабый, трепещущий, но несомненный отзвук, он уводил далеко в туннели, через перевал Вайжела, и наверняка дальше. След словно переливался в его сознании какой-то неправдоподобно яркой голубизной, всеми оттенками синего, вспыхивал и влёк за собой. На одном из поворотов мальчишку практически прижали к стене тела корлиан, духота и давка ввинчивались в сознание раскалёнными гвоздями, но след не терялся.
Кто-то выкрикнул что-то, и на Лиара сверху свалился рюкзак. Удар пришёлся по плечу, отчего перед глазами полыхнуло, и он от неожиданности сполз вниз по стене. Тут же чья-то сильная рука откинула тяжесть с хрупкого тела, и подняла Лиара за руку, отряхивая.
– Эй, ты как? Что-то тут тесновато, но, к сожалению, по-другому никак. Все дороги сейчас такие, под землёй стало безопаснее, чем наверху. Хотя, учитывая происходящее, тут вполне можно полечь от банальной давки.
Лиар потёр ушибленное плечо, переводя взгляд на джи-лая, благодарно улыбнулся.
– Да уж. Где это мы сейчас? Метров триста назад был Вайжел, я правильно понял?
Широ огляделся, как будто ища какой-либо указатель.
– Это второй канал, мы не столь далеко от Херазы, вернее, метров через сто будем аккурат напротив озера. А там до самого Херзая не столь далеко.
Лиар оттолкнулся от стены, чувствуя, как его цель зовёт его, просит продолжить следовать за собой, отчего по телу мальчика прошла волна мурашек. Это было как-то болезненно-правильно, вот так идти, не зная куда, не зная, к чему. Впрочем, почему? Зная, зная… Может, это последнее, что он сделает в своей жизни, а может, это первое, за что похвалит учитель, похвалит искренне… Не сказать, чтобы Сэридзава не ценил сделанное до сих пор, ценил порой очень высоко, но… Лиар одёрнул себя за такие мысли. В конце концов, он ведь и не обязан был что-то ему говорить, он вообще не обязан с ним разговаривать. То, что Сэридзава вообще с ним, Лиаром, нянчился, была, пожалуй, исключительно заслуга его способностей, того факта, что его, как никого другого, нельзя было отправить в свободное плаванье… Нельзя было не беречь, хотя бы в какой-то мере. То, что он хорошо выполнял задание – не делало ему чести, он и не мог по-другому, не в их природе. Кроме того, имея такие технологии, было бы просто стыдно не выполнять простенькую работу, которую ему поручал учитель.
Тёплая рука Широ обхватила его запястье, не сильно, можно даже сказать – осторожно, ловкие пальцы прошлись по бледной коже, замерли на запястье.
– Что это?
Лиар удивился такой чувствительности джи-лая, прощупать под кожей тоненькую пластину мог только тот, кто точно знал, что искать, а этот буквально за секунду обнаружил изъян. Хотя, конечно, если так сжимать, наверное, можно почувствовать.
– Датчик. Он подаёт сигналы о моём местонахождении, а так же с его помощью я всегда знаю, где находится моя команда.
– Мм… Больно?
– Что больно?
– Ну, было больно его вшивать? Или у вас это как-то в бессознанке происходит?
– Нет, не больно.
Широ посмотрел на руку мальчика, потом неожиданно поднял её вверх и поцеловал, как раз туда, где находился микрочип. Шершавые губы коснулись кожи, дыхание опалило жаром, а потом мягкий язык скользнул по выступающей на запястье косточке. Лиар удивлённо вскинул бровь, не отстраняя руки, однако пытаясь внутри как-то идентифицировать для себя ощущения. Нет, неприятно не было, но было что-то странное, какое-то непонятное ожидание чего-то.
– У тебя такая бледная кожа, словно её не касалось солнце… И такая нежная… – Широ скользнул губами выше, прочертил мокрую от слюны дорожку к сгибу локтя, отчего тоненькие волоски на руке зашевелились, – знаешь, может, ты и пошлёшь меня под конец, но уже это стоило того, чтобы тащиться хрен знает куда.
Оперев руки по обе стороны от мальчика, джи-лай заслонил его от очередной волны корлиан. Лиар чувствовал влагу на руке, чувствовал мысли проходящих мимо, слышал их удивлённые, порой уставшие, истерично-радостные возгласы внутри, и слышал мысли Широ, который, улучив момент, коснулся губами шеи мальчика, чуть ниже уха. Лиар вздрогнул, вцепившись в куртку парня, сглотнул, чувствуя, как внутри скручивается в тугой клубок какое-то непонятное волнение, как внизу живота становится тепло. И в этот момент кто-то пихнул Широ, прижал к подростку вплотную, отчего тот судорожно выдохнул прямо в лицо джи-лаю. Если бы Лиар не имел привычки подмечать любые мелочи, он пропустил бы тот момент, когда зрачки парня расширились, а дыхание замерло где-то между вдохом и выдохом. Широ был выше ростом, да и шире комплекцией, но Лиар был уверен, что сможет с ним справиться. Ровно до того момента, как рука, тёплая и такая же шершавая, как и обветренные губы, коснулась его щеки, мягко прошлась по скуле, задевая недавний синяк.
– А это было больно? – мягко спросил парень, чуть наклонившись.
Лиар несколько секунд смотрел в огромную чёрную пропасть зрачков, потом моргнул и слегка кивнул.
Широ отстранился от него, снова взял за руку и повёл вперёд. Мальчик быстро стряхнул с себя пелену непонятных, лишних сейчас ощущений, хотя они ещё долго напоминали о себе эхом, странным горячим эхом от холодящего следа на руке.
Через какое-то время, когда, по словам джи-лая, они уже должны были находиться рядом с Херазой, по спине Лиара прошёлся ток. Тело вздрогнуло так сильно, что мальчишку подбросило, и он чуть не свалился на идущего впереди корлианина.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Широ, подтолкнув его к стене.
Лиар увидел огонь. Сизые волны давно оставили его сознание, но он возвращал этот образ иногда сам, развлекая себя, находя его действительно забавным. А сейчас эти волны превратились в огненные, и они были больше не его, не его сознанием порождённые. Они раскатывались, вздымаясь и опадая – как бесновавшееся море, выбросившее его когда-то к началу этой миссии. Они были тяжелее, глубже, сильнее, чем океан в нём. Огненные крылья простираются далеко, очень далеко, но все эти существа, конечно, не видят этого, не понимают… Лишь некоторые из них удивлённо поворачивают головы – но кажется, приходят к заключению, что эта тоска, эта боль – это то, что чувствуют они сами… Не хаос, но после всего, невозможно быть порядком в принципе, невозможно… Оно живое, но умирало два… нет, три раза. Через огонь, да что вообще осталось там от жизни? И оно рядом – полыхнуло рыжим, потом огненно… кроваво-красным… Столько силы, и столько внутреннего огня, Лиара практически припечатало к этой стене, к которой он прислонился, практически обездвижило этими руками, которые лишь слегка касаются его рук. Чьи-то крепкие объятия, чей-то голос – родной и незнакомый одновременно, чьи-то слова поддержки, волнения, страха. Лиар увидел – на долю секунды – длинные, длиннее, чем у него, тёмные волосы, падающие на бледное лицо. И всё это – и яркая нить света, и обжигающий, сковывающий по рукам и ногам ментальный зов – рядом. А сердце огня – чувствует ли оно его, видит ли его взгляд? А знает ли гигантская звезда о кружащем рядом с ней астероиде? Лиар сорвался с места, побежал по тоннелю вперёд, толкая плечами возмущённо пищащих корлиан, спотыкаясь о какие-то тюки и сумки, потом свернул на боковую линию, в маленький коридорчик, потом обратно, на широкую ветвь. Он бежал так быстро, что слышал стук своего – и чужого сердца. Пока наконец не остановился у точно такого же туннеля, как и вайжельский, только чуть шире, с такими же точно беженцами. И там, дальше, было то, что он искал, в сознании раскалённым диском, в нервах скрученным клубком, в венах свернувшейся кровью.
Лиар вздрогнул, когда на него со всего размаху налетел Широ.
– Ты что, сдурел? Куда рванул-то, затопчут!
– Что это за ветвь?
– Угминская… Мы совсем рядом с Херзаем, отсюда он даже ближе, но не сказать, что легче… Видишь, туннель шире, большая часть корлиан именно здесь и идёт. Лиар, ты слышишь меня вообще?
Мальчик сделал шаг вперёд, чувствуя руку джи-лая на своей.
– Идём. Проведи меня в город. Но по тому пути, где будет самое большое столпотворение.
Широ покачал головой, посмотрев на мальчика, как на душевнобольного, но всё же сжал его руку крепче и уверенно зашагал вперёд.
Эркена догнал Кастансо уже на входе в грузовой отсек.
– Стой. Пять минут у тебя есть, чтоб послушать, если не препираться, то их и не станет десять.
– Ты можешь сэкономить себе и эти пять минут, Эркена, мне не нужна твоя дружба.
– Допустим, у нас нет времени на дружбу, исходя из прозвучавшего недавно. Не обижайся, Кастансо, но роль, которую ты хочешь взять – не твоя.
Кастансо посмотрел на него холодными, злыми глазами. Миловидный когда-то парень, не красивый пусть, но именно миловидный… Не каждого и двадцать лет изменят так, как его десять. И не какие-то ужасные шрамы тому виной – шрам один, над бровью, и такой запросто можно получить, просто ударившись о дверцу шкафа, а именно выражение глаз.
– Сказал? Легче стало? Теперь будь добр, освободи горизонт.
– Нет, не сказал. То, на что ты вызвался, Кастансо, мог выбрать или идейный, или просто самоубийца. Ты здесь не столько, чтобы стать идейным, если уж не стал им за годы жизни в этом мире. Значит, ты самоубийца. Я не считаю можным отнимать у кого-то право свести счёты с жизнью, но всё же правильно с самоубийцей сначала поговорить.
Кастансо начинал злиться, чувствуя, видимо, что так просто от настырного соотечественника не отвяжешься.
– Эркена, я не понял, в чём проблема? Ты хочешь сказать, что я не гожусь для этого задания? А на основании чего? Того, что ты знал меня в прошлом? Во-первых, напомню тебе, ты не знал меня, ты смотрел на меня обычным взглядом из низов на верхи, когда маменькиным сыночком, богатым бездельником и прочими такими эпитетами называют за то, что угораздило родиться у родителей, у которых есть деньги. Во-вторых – этого прошлого нет, после таких десяти лет его нет навсегда. И я много что умею, и в том числе стрелять и водить вертолёт. Не профессионал высокого класса, но достаточно. Для этого задания не обязателен ас, достаточно действительно самоубийцы. Потерять аса будет куда более жаль. Я здесь действительно пока никто, в команду ещё не влился, и потеря будет невелика. Такой расклад целиком устроит всех.
– Вот тут ты ошибаешься.
Кастансо зашипел, Эркена почувствовал, что ожидает, что между синюшне-бледных губ появится острое змеиное жало.
– В уговорах не брать на себя вполне достойную роль есть что-то нехорошее, не находишь? Может быть, если так малодушен, сойдёшь на берег при случае? Если случай этот будет, конечно.
– А о Салевье ты подумал? Или в Салевье и дело, главная причина самоубийства?
Это было похоже на удар по печени, определённо. Сперва лицо Кастансо исказилось болью, потом яростью.
– Быть полицейским до конца, и издеваться, так издеваться! Не лезь не в своё дело, Эркена!
– Ты бросаешь его. Бросаешь одного в пока ещё чужом ему коллективе.
– Трогательная забота полицейского о беглом преступнике! Я делаю лишь то, чего он очень давно хочет, при чём лучшим из возможного образом. Отношение к нему после моего выполнения задания станет лучше, и его сближение с коллективом будет легче без отвлечения на ненависть ко мне. Он способен здесь освоиться. Там, где за пультом бывает достаточно и одной руки, к нему вернётся жизнь в конечном итоге. Если я не буду тянуть его, как камень из прошлого.
– Не думаю, что Салевье ненавидит тебя.
– О да, он меня любит, только стесняется сказать!
– Если бы Салевье взял на себя смелость поразмыслить над некоторыми жизненными аспектами, возможно, он знал бы что-то о любви. Но, конечно, не знает. Его некому было такому учить. И ты, конечно, не должен затыкать эту дыру. Ты лучше меня знаешь, я изучал его психологический портрет, а ты с этим портретом жил. Салевье трудно даются нормальные человеческие взаимоотношения, потому что привычка – вещь жестокая, трудновыводимая, даже если вредная. Хорошо Салевье умеет две вещи – отнимать чужую жизнь и сохранять свою. Первого он лишён после травмы, и второе стало его всем. И поскольку его выживание теснейшим образом зависит от тебя, он обливает тебя ненавистью – но ненавидит он зависимость, а не тебя конкретно. Я даже не знаю, есть ли в его системе другие люди, или только его больные, искажённые ощущения… Ты не задумывался о том, что как ни гонит он тебя – за все эти годы он ведь не попытался завести себе кого-то другого? Дело не в том, что ему не нужен ты – ему не нужен, как он полагает, никто. Я не знаю, гонит ли он тебя, чтобы не дожидаться, когда ты бросишь его, уйдёшь в тот момент, когда он не будет к этому готов, или проверяет, испытывает тебя на прочность, я не понимаю его и не уверен, что он понимает себя. Но определённо, ему не станет легче, если ты уйдёшь. Его проблемы останутся с ним, потому что не ты их причина. Я не знаю, можешь ли ты помочь ему, возможно ли это вообще, я не психолог. Но я знаю, что если ты не откажешься от этой безумной идеи, это будет уже не проверить.
Касо набрал в грудь побольше воздуха, явно для запаса самых отборных, подобающих случаю ругательств, и вдруг устало, опустошённо выдохнул.
– И что предлагаешь ты?
– Я не вправе тебе что-то предлагать. Поговорить начистоту, предоставить его самому себе, при этом оставаясь где-то неподалёку, возможно, есть и ещё какие-то варианты… Ты можешь так же иметь в виду, что здесь остаётся мой лекоф-тамма – который мне нужно перестать звать своим, очередная синхронизация действительно может убить меня однажды. А вы тоже бракири, вы можете хотя бы попытаться… Я не уверен в эффекте – при его травме, однорукий лекоф-тамма это не очень хорошо… В то же время, есть случаи и обратного влияния, и если у него сохранилась память о действующей руке, лекоф-тамма сможет быть двуруким. Но есть так же и то, что лекоф-тамма долго был моим, и неизвестно, сможете ли вы преодолеть эту память, настройку под не лучший образец здорового бракири и бракири вообще… Но вы можете попробовать. А операцию возьму на себя я. Хотя бы потому, что это хоть ничтожный, но шанс для меня попасть на континент, а мне нужен этот шанс. Скажи ему, что я отобрал у тебя это место, потому что я гордый и считаю тебя недостойным. Потому что полагаю, что сумею выжить. Потому что желаю спасти свою шкуру. Думаю, этого будет достаточно.
Наверное, это было более идиотской затеей, чем даже тогда, в таком далёком сейчас прошлом, когда его вытащили из криокамеры и, закачав нужную информацию прямо в сознание, отправили на разведку, которую он, по понятным причинам там и тогда, провалил. Нет, не с блеском, потом всё же смог всё исправить, но ощущение от того, что ты делаешь какую-то чушь, осталось в его памяти надолго. Так и сейчас, пытаясь пробраться как можно ближе к источнику сигнала, мальчик всё сильнее начинал чувствовать нечто подобное тому, что чувствовал тогда. Словно идёт по шаткому мостику в кромешной темноте, словно стреляет вслепую при том, что надо-то попасть в цель. Найти источник подобной силы – невеликое достижение, и слепой понимает, в какой стороне солнце. Понять, с чем имеешь дело, и как именно иметь это дело – уже сложнее… Быть может, конечно, стоило бы связаться с учителем, но как-то не с руки, не то место, чтобы запускать «скрытый лабиринт»… И по правде говоря – да, при всём понимании, что это та самая самонадеянность на грани самоубийства, хотелось самому. Хотелось доказать. «Я не всегда буду рядом…» Когда они в очередной раз перешли на параллельную ветвь, Лиар замер на полушаге, вцепившись в руку джи-лая.
– Стой. Мы почти пришли…
Широ посмотрел по сторонам. Вокруг было не столь много народу, как он ожидал. Здесь был своего рода перевалочный пункт и небольшая станция. Кто-то отправлялся в Херзай, кто-то обратно, отсюда до города было пешком минут двадцать, и ещё меньше на поезде.
– Почему ты так уверен, что я не смогу тебе помочь, если ты будешь конкретнее? Ну, что-то ж ты знаешь о том, с кем собираешься встретиться…
Лиар закрыл глаза, отстраняясь от всего, что было вокруг, погружаясь в этот след, светящийся в его сознании. Где-то здесь, совсем рядом. Осталось понять, кто именно, где сердцевина этого пылающего цветка. Кто из… Маловероятно, что местный, маловероятно. Но несколько иномирцев здесь есть. Взгляды некоторых порой настороженно скользят вокруг – но обычная ли это настороженность, учитывая время и место, или… Сложно что-то разобрать в огненном мареве, расслышать, перебрать и отобрать отдельные голоса в этой симфонии. Нужно заставить его проявить себя. Если правильно выбрать образ, он среагирует…
– Широ, подумай кое о чём…
– О чём?
Лиар пробежал взглядом по скоплению людей, ища центр этой жгучей тревожности, хотя бы ту зону, где она сильнее всего, и уткнулся взглядом в стройного мужчину с длинными светло-каштановыми волосами в хвосте. Он стоял в метрах пятидесяти от них, держа в руках какой-то рюкзак, и смотрел на указатель пути. Если это человек, а кроме человека он был похож только на центаврианина, то Лиар знал, на что он может отреагировать. Поставив ментальный блок, самый сильный, на какой был способен, он схватил Широ за руку и потащил к ближайшей стене. Тот удивлённо смотрел на мальчика, однако против не был, тем более тогда, когда Лиар прижался к нему, расстегнув куртку и обвив его шею руками. Отсюда был неплохой угол обзора. Щекой прислонившись к голой груди джи-лая, он слышал рваный стук его сердца, чувствовал его руки на своей талии, и внимательно следил за мужчиной.
– Широ, подумай о Тенях.
Джи-лай скрипнул зубами, стиснув кулаки.
– Если только в матерной форме.
– Да всё равно, только как можно более эмоционально.
– Не пойму, по правде говоря… зачем?
– Так надо. Подумай.
И Лиар, на долю секунды опустив блок – приоткрыв малую щёлочку в тяжёлых гермоворотах – увидел эту картину, черноту среди черноты, уродство среди уродства, масляно поблёскивающие, хищно дрожащие щупальца, царапающие звёздную панораму, и тут же захлопнул сознание наглухо. И увидел, уже глазами, другого мужчину, моложе, того самого, чьё бледное лицо он уже видел в обрывках видений. Тонкие рожки на голове, какой-то пёстрый балахон вместо одежды, и глаза, словно светящиеся изнутри голубым сиянием. Он обернулся практически мгновенно, безошибочно пришпилив взглядом странную парочку у стены, отчего у Лиара подкосились ноги, и Широ пришлось его буквально подхватить. Это было натуральным сбывшимся кошмаром – в следующий же миг осознать, что совершил ту же ошибку, которую хотел вызвать у той стороны. Не тот, не тот… Впрочем, что это меняет…
– Что случилось?
– Не знаю…
– То есть?
– Я не знаю, как это описать, потому что не знаю, как это понимать, – Дэвид повернул к Диусу лицо, полное смятения, беспокойства и раздражения такого, какого за последние дни нельзя было припомнить, при том, что поводов было, как правило, в избытке, – и я не знаю, как действовать, вот это действительно плохо. В равной мере разумно и неразумно уйти отсюда поскорее или же выяснить, что это было.
– Ты что-то почувствовал, – утвердительнее это произнести было нельзя.
– Да. Нет, не тилонов… не вполне… Знаешь, я многого ещё не умею, не знаю, не понимаю. Но я способен отличить мысль спонтанную от нарочитой. От… ментальной провокации, – эти слова Дэвид сказал громче, хотя не мог рассчитывать, что в толпе их услышит второй адресат.
– К чему готовиться? – Диус весело размял пальцы. Ничего само по себе странного и неожиданного нет – встретить в этих туннелях тилонов, ищеек военных, ещё какую-нибудь мразь… Как раз давно пора было. Ну, вот и наконец, момент сравнимый с вскрытием анонимного письма или подарка, от которого не ожидаешь ничего хорошего.
– Этого пока не знают и там. Можно дать ему время принять решение – нападать или бежать… или не давать этого времени.
Диус нахмурился. С одной стороны – знание лучше незнания, если уж на пути у тебя встречается неприятность, встретиться с нею предпочтительнее лицом к лицу, а не аккуратно разминуться и получить потом пинок под зад. С другой… некоторых вещей и говорить не нужно, чтоб понимать их само собой. Ментальная провокация – значит, её автор ориентируется именно на телепата. Значит – а что-то в выражении лица Дэвида говорит, что он не случайная помеха на пути этого сигнала – это кто-то, кто знает, что он телепат. Вот в этом, совершенно точно, здесь и сейчас не может быть ничего хорошего.
– Что-то случилось? – к компании подошла Дайенн. Дайенн была откровенно не в настроении – потому что пришлось уходить, так и не дождавшись этого чёртова Альберта с детьми, зато их путь вполне украшал Аскелл, в искусстве портить атмосферу достигший таких невиданных высот, что мог бы открыть кафедру по этому профилю.
– Как понимаю, – сквозь зубы проговорил из-за её спины подошедший тоже Ви’Фар, чья сейчас очередь была нести почётную миссию конвоировать Аскелла, – что-то нелепое настолько, что оно просто обязано иметь смысл.
Способности Ви’Фара, конечно, были не таковы, чтобы вычленять в окружающей ментальной какофонии каждый отдельный голос. Самого импульса с той стороны площадки он не засёк. А вот отражение его в сознании Дэвида – да.
Лиар успел пожалеть о том, что не нашёл-таки удобного момента связаться с Сэридзавой. Широ смотрел непонимающе на болезненно побледневшее лицо мальчика, хотя куда уже бледнее-то, и прижал его к стене, тем самым загородив обзор.
– Эй, Лиар, ты как? Нет, я понимаю, ты, конечно, может, и врежешь мне сейчас, но тебе не кажется, что тебе бы пора отдохнуть хоть немного? Когда ты в последний раз спал? Что бы ты сам себе там ни думал, ты всё ещё ребёнок, которому, да, иногда требуется отдых.
Широ провёл по лицу мальчика рукой, подмечая, что тот смотрит даже не на него, а как бы сквозь, приложил ладонь ко лбу.
– О… Да у тебя жар. Так, я сейчас сгоняю, спрошу, где тут кто может лекарств каких дать, почти пригород, кто-то тут должен был затариться медикаментами… А ты тут постой. Или, хочешь, вместе пойдём?
Лиар не реагировал, он вообще отключился от реальности, всё сильнее стараясь залатать любую лазейку в сознании, чтобы никто не смог проникнуть, чтоб ментально он стал неотличим от этой стены, этих камней и проводов. Дыхание сбилось, он чувствовал, как на лбу выступила холодная испарина, как пальцы мелко дрожали, выдавая его с головой. Широ, Широ, это существо должно увидеть Широ, не его… Не должно успокаивать, что вот уже несколько безумно долгих мгновений ничего не происходит, это страх растянул их так. В следующий миг огненная волна может стереть его из этой жизни без остатка. Только не думать, ни о чём. Нет бога, нет семьи, нет родины. Это помогает, это успокаивает, развеивает страх. Нет ничего…
– Широ… Ты что-то говорил о том, что хочешь мне понравиться? Знаешь, сейчас самое время это доказать…
Широ улыбнулся, подхватывая Лиара на руки, как оказалось, он гораздо легче, чем можно было подумать.
– Тебе сейчас не секс нужен, а медик. Уж прости, но с сексом теперь придётся подождать, кроме того, мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось во время процесса.
– Я не об этом… – Лиар прижался плотнее, уткнувшись носом куда-то в шею джи-лаю, стиснув ворот его куртки.
– А я об этом. Так, всё, можешь строить из себя героя сколько влезет, но я хочу тебя здоровым. Тебя же трясёт уже совсем не мелкой дрожью, а от тела можно спички поджигать. Не бойся, я не брошу тебя. Каким бы храбрым ты ни был, а всё ж ребёнок. Ну, не будь ты таковым, хотя бы чисто физически, задумался бы хоть немного о своём здоровье. Ты в зеркало себя видел, а?
Широ, прижав худощавое тело плотнее к голой груди, направился в сторону своих собратьев, о чём-то с ними переговорил – сознание Лиара, скрывающееся в привычной, спасительной океанской пучине, не регистрировало, не обращало внимания на малозначимые образы, и бодрым шагом понёс свою ношу прямо к разношёрстной по расовому составу группе.
Мальчик не видел лица телепата, обладателя этой невозможно огромной силы, но мог представить его в любой момент, теперь навсегда отпечатанное в его подсознании. Почему он не подумал, в самом деле, что… не отражение, а отражение отражения. Не лицо того, кто рядом, не лицо из воспоминаний – собственное лицо в мыслях кого-то близкого… Мог поймать соответствующий маркер, если б был внимательнее… Физически он и правда чувствовал себя не очень хорошо, и это пугало, действительно пугало, может быть, даже не меньше, чем перспектива встречи с огненной волной, ведь такого не было до сих пор…
На какое-то, достаточно долгое время, толпа людей, ринувшихся в туннель на призыв о возможности переброса в Ялгарское направление, закрыла компании обзор, Ви’Фар, правда, глядя на отрешённое, серьёзное лицо Дэвида, не беспокоился об этом. Если Дэвиду будет по-настоящему надо, он не потеряет цель.
– Что ты собираешься делать? Может быть, всё же уйдём? Хотя, конечно, как-то не будет спокойно, если не выясним, что это…
– Туннель всё равно пока не свободен. Нет, правильнее будет, если мы останемся. Точнее… – он не договорил. В просвете, ненадолго наступившем в людском потоке, они увидели приближающегося джи-лая с земным, кажется, ребёнком на руках.
– Простите, что отвлекаю. Мне подсказали, что среди вас может быть медик, или, хотя бы, медикаменты. Моему другу стало плохо, вы не могли бы помочь?
Дайенн, стоявшая к подошедшим в пол-оборота, моментально повернулась.
– Что случилось? Он ранен? – она бесцеремонно и решительно отодвинула с пути Ви’Фара с Аскеллом и нескольких джи-лаев, расчищая путь к стене, параллельно стягивая с плеча рюкзак, – откуда вы идёте? Положите его вот сюда.
Лиар на секунду прижался сильнее к телу джи-лая, а потом обмяк совсем, потеряв сознание. Широ аккуратно положил его у стены, скинул с себя куртку и, свернув её, аккуратно подложил мальчику под голову.
– Мы из южной линии, из вайжельского отряда. Мы вместе продвигались к Херзаю, и он внезапно почувствовал себя плохо. Я как-то не очень разбираюсь в физиологии землян, да и вообще в физиологии, а вы врач? Простите, я не представился. Меня зовут Широ. Широ Олли.
– Внезапно? – Дайенн нахмурилась, трогая лоб мальчика, щупая его пульс, – значит, вы не очень хорошо его знаете? Как давно он с вами? Где его родители?
Заряд в портативном сканере, слава богу, ещё оставался. Теперь ещё остаётся надеяться, что он не пострадал, когда в вагоне на крутом повороте их существенно впечатало спиной в стенку. Он, конечно, был в контейнере, но встрясок-то это полностью не исключает…
– Воды? Чистое полотенце? Что-нибудь ещё? – Ви’Фар решил, что стоять без дела и любоваться ему как-то совершенно неуютно.
– По возможности, всё, – глумливо ответствовал Аскелл, – передвижной приют для всех сирых и убогих принимает новое поступление.
– Слышь ты, сирый и убогий, – дружелюбнейше улыбнулся Винтари, – как бесполезный декоративный элемент, лучше бы не отсвечивал.
Тот ответил ему наилучшим воплощением выражения «праведное возмущение» – пожалуй, даже справедливо, всё же дистанционное устройство техномага не может считаться декоративным элементом.
А Дэвид молчал. И ввиду серьёзности ситуации, на это никто сперва не обратил внимания.
Джи-лай обеспокоенно смотрел на Дайенн.
– Ну, недавно, да, но в некотором роде я отвечаю за него, и… Он был в порядке. Когда мы вышли в путь, он был в порядке. Вы знаете, что с ним?
– Обтекаемее ответить сложно, – голос Дайенн был сердитым, она не отрывала глаз от экрана сканера и хмурилась всё больше, – могу ответить вам только в том же ключе. Болен он. Разброс, без дополнительных обследований, огромен, а состояние здравоохранения здесь на земле и под землёй… Я не обещаю, что наличествующими средствами мы сможем снять воспалительный процесс. Но несколько сбить температуру и сделать его сон более здоровым – можем. Однако это не то, о чём нужно говорить сейчас. Его необходимо перенести хотя бы в ближайший полевой госпиталь. Я думаю, Херзай оптимальный вариант… Вы сказали, вы из вайжельского отряда? Само собой, вы должны сообщить о произошедшем командиру и другим лицам, заинтересованным в судьбе мальчика.
