Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 113 страниц)
Дайенн, выскочив за дверь, мгновенно прижалась к стене – жалея, что не может совсем в неё вжаться. По коридору с двух сторон, навстречу друг другу, двигались два янрзсина. Двигались медленно, видимо, уже заметив друг друга и размышляя, как они сумеют разойтись в коридоре, который и для одного-то янрзсина тесноват.
– Да, проблема, – ухмыльнулся Эркена, впечатываясь в стену рядом с Дайенн.
– Рано или поздно, но эта анекдотическая по определению ситуация должна была произойти. И что делать? Запрыгивать обратно к Альтаке как-то неудобно, может быть, у них конфиденциальный разговор, а ближайший – кабинет Эйлера, у него тоже сейчас какое-то совещание…
– Эйлер – это…
– Начальник отдела по пресечению торговли наркотиками. Должность, равная должности Альтаки.
– А мне казалось, он здесь главный… Может быть, вон в тот кабинет? Это чей?
– Это туалет. Если сейчас свободен, то это вполне себе выход.
– Туалет?! Мужской или женский?
– Знаете, сейчас мне это без разницы. Главное – убраться с дороги. Да, знаете, нам тоже так иногда кажется… Просто у Альтаки – колоссальный опыт, он и старше остальных глав отделов… Поэтому не только никто не против его вмешательства в работу других отделов, но и поощряет это вмешательство. Выше его – только Гархилл, директор. Но ему уже здоровье всё меньше позволяет руководить…
Эркена выглянул за дверь – один из янрзсинов пытался развернуться, получалось пока не очень.
– Дайенн, вы ведь позволите мне ознакомиться со всеми материалами сегодня? Дело принимает совсем тревожный оборот, раз уж оказывается, что у нас не один преступник с технологиями древних, а группа преступников… Возможно, даже несколько групп, действующих согласованно или независимо – как я заметил по графику, некоторые ограбления произошли практически одновременно.
– Ну, у них очень быстроходные корабли, добраться менее чем за сутки из одного сектора в другой для них не проблема. А с квантовым пространством сутки превращаются в часы… И как же мы их остановим? Думаю, Альтака прав, если мы не разгадаем их цель – следующую или глобальную, нам тут не победить.
По возвращении в свою комнату, после ревизии холодильника и короткой поминальной молитвы над оставленными там молочными напитками, Вадим обнаружил на своём терминале три вызова из дома. Вспомнив, когда последний раз разговаривал с домашними, решил не откладывать дела в долгий ящик, прикинув только, который час сейчас должен быть в Эштингтоне и на всякий случай убавив яркость на мониторе – ни к чему волновать мать подробностями приключений на Лорке. Качество сигнала всегда можно списать на ремонтные работы – они за три года так и не были закончены, сколько Альтака ни собачился по этому вопросу с руководством.
Лаиса выглядела немного сонно, но явно проснулась до его звонка.
– Сынок, ну наконец-то! Где тебя так долго черти носили? Виргиния с Офелией тоже жаловались, что дозвониться не могут…
– В двух словах не расскажешь. В командировке я был. Затянувшейся. Ну да, внеплановой, ничего не поделаешь, не всегда у нашего отдела такое затишье, как последние два месяца было… А скоро опять отбываю… Не знаю пока, куда. Не знаю, как надолго. Но связь там, думаю, будет, у «Серых крыльев» с этим давно никаких проблем нет. Ну, ты же понимаешь, галактическая полиция – это работа совершенно не сидячего характера.
Лаиса вздохнула, запахивая халат – в Эштингтоне сейчас дожди, по утрам бывает довольно зябко.
– Да я-то понимаю… Скорей бы у тебя отпуск, что могу сказать… Ты Виргинии и Офелии тоже перезвони. У них тут к тебе дело неожиданное появилось…
– Какое?
– Ну, может быть, помнишь миссис Бегланд, тётю Дэвида с Земли? Она тут звонила, очень обеспокоенная… Хотела связаться с Дэвидом, а они ведь с Диусом на Атле, и с ними связи нет. Может быть, у тебя получится до них дозвониться? И успокоить миссис Бегланд, переслать ей коды вызова Дэвида и Диуса, если сам будешь их знать… Она оставила Виргинии и Офелии свой код вызова, тебе перешлют…
– Хорошая такая цепочка, – рассмеялся Вадим, – повезло же быть раскиданными по мирам, с которыми связь – как праздник… А чем она обеспокоена?
Мать пожала плечами.
– Я не совсем поняла… Ну, она ведь старенькая уже, а нам, женщинам, я имею в виду, особенно, свойственно с возрастом всё больше волноваться о наших близких, которые где-то далеко. На меня вон посмотри… Я на тот свет, конечно, ещё долго не собираюсь, но ведь мы будущего-то не знаем… Я вот тоже не могу время от времени не устраивать забеги по потолку, если ты долго не звонишь, или письма от Гани и Уильяма задерживаются. Матери сколько этих писем ни пиши, всё мало будет… Ну, и у них там какие-то несчастья в семье случились, я так понимаю, с кузенами Дэвида.
– Прискорбно.
– В общем, спиши их как-то, если можешь, успокой старушку… И Гане выпиши взыскание, он обещал сообщить, что там решилось насчёт их приезда, и где?
– Мам, ну мы ж договаривались, что они его к моему отпуску приурочат, чтоб всем вместе собраться…
Лаиса фыркнула.
– Ага, а твой отпуск тоже будет, когда рак на горе свистнет… Ладно, я ворчать могу бесконечно. У вас там, конечно, жизнь такой темп задаёт, что время летит незаметно, оглянуться не успеешь – где год, там и три… Мы тут тоже, правда, не скучаем, хотя, да, совершенно иначе, чем вы. К нам тут девочки из Кеменны приехали, по обмену опытом… Такие милые, выговор у них такой интересный… У них в районе четвёртый год стабильно повышается урожайность терка, поэтому расширяют производство, в основном, правда, за образец берут фабрики в Мефине, но и у нас, говорят, есть, чему поучиться… Глядишь, такими темпами лет через пять дорастём до экспорта, пока-то у нас не экспорт, а так… От нас к ним Абигаиль поехала – помнишь Абигаиль? Они с её мужчиной – всё забываю, как его зовут, наверное, потому, что выговорить не могу – в следующем году планируют заводить ребёнка…
– Иногда я жалею, – улыбнулся Вадим, – что у меня натура такая беспокойная, что погнала меня аж вон куда и зачем. Слушаю вот и завидую.
– Ну, сынок, этим ты в отца, ничего не поделаешь. Шебутной характер передаётся по наследству. Что бы он там ни говорил о своих мечтах о мирном семейном гнезде, я вот как-то сомневаюсь, что, будь он жив, переквалифицировался бы в комбайнёра.
– Кстати, раз уж о детях речь зашла – как там малышка?
– Твоя племянница-то? Точнее… У, страшно подумать, кем она мне тогда приходится… Ну, что она? Видела позавчера. Бегает. Болтает. По-прежнему не все буквы выговаривает, но болтает. Учится читать. Велосипед осваивает – увидела у кого-то, выпросила себе тоже. С ней уже начали работать наставники. Ну, по части телепатии…
Вадим успокоено вздохнул. Виргиния с Офелией, конечно, говорили, что после Элайи с Йоханной никаких проблем нет. После Элайи вообще ничто и никогда не способно напугать… Но всё-таки мать этой девочки была сумасшедшей подростком-убийцей. Основания для некоторой настороженности есть. Однако пока девочка развивается нормально. Тесты на пси-уровень пока не делали, собственных специалистов у Корианны нет, Офелия техникой владела плохо, чтобы не сказать – не владела вообще, а приезжие специалисты прибудут с Минбара не раньше чем через несколько месяцев. Телекинез у девочки пока не проявлялся, но один раз она говорила, что включала проигрыватель, не прикасаясь к нему. Повторить это при бабушках отказалась, так что может быть, это и было детской выдумкой, но всё же.
После разговора с матерью, рассудив, что звонить Виргинии и Офелии в любом случае рано – никакой гарантии, что они дома, Офелия так определённо на работе – Вадим принял душ (строптивая система, отвыкшая от использования, некоторое время делала вид, что совершенно не понимает, чего от неё хотят), ещё раз грустно оглядел холодильник, сходил вниз в столовую, где Ким, глотая мясные пирожки почти не жуя, поведал ему последние новости из жизни отделения, и направился наверх, к кабинету. По пути едва не был сбит с ног летящим по коридору Дримштиктом из контрабанды, которого в обиходе, чтобы не ломать язык, называли просто Дрим. Что было вполне допустимо, учитывая, что Дрим правильно произнести имена большинства коллег тоже не мог, Дайенн у него звучала как Дьен, Вадим – как Тьим, а имена Илмо или Тийла, например, он вовсе произнести не пытался, потому что звука Л просто нет в его родном языке. Что поделаешь, токати физиологически больше похожи на птиц, хоть они и млекопитающие, и гортань у них тоже скорее птичья, звуки земной речи им воспроизводить трудно, да и много какой речи, разве что с нарнским и дразийским немного полегче. Поэтому общается устно Дрим в основном с коллегами по отделу, а с остальными – письменно. Как птицы, токати умеют летать, что Дрим и делает при малейшей возможности, если позволяет ширина коридора, ленясь или гордясь передвигаться ногами, чем иногда бесит Эйлера, ворчащего, что если бы не риск закупорки коридоров янрзсинами, стоило бы сделать их поуже, на благо дисциплине. Вот только перьев токати не имеют, крылья у них кожистые, как у летучих мышей.
Дайенн и Эркена, когда Вадим вошёл, сидели рядом за её рабочим местом и смеялись. Он ещё искренне удивился, что в этой ситуации можно было найти забавного, оказалось – потешались над именами ллортов, некоторые из них совпадают со словами бракирийского языка, получается действительно довольно смешно.
– Вам повезло, что ни один ллорт вас сейчас не слышит, говорят, они обидчивы.
– О, пожалуйста, господин Алварес, это ведь не злой смех. Это… как объясняла сейчас ваша напарница… дарованная разумным прекрасная возможность для роста, когда мы легко улыбаемся себе и другим.
– Я имела в виду, что когда мы можем смеяться над чем-то подобным, без опасения конфуза или обиды, мы по-настоящему раскрываемся и доверяем друг другу. Поверь, первым делом мы высмеяли себя. Ты знал, что «дайн» на языке бракири означает «мотыга», а «даэн» на языке ллортов – «небылица», «неумелый вымысел»?
– Рад, что у вас так хорошо идёт культурный обмен… – Вадим протиснулся на своё место, – а мне хотелось бы побеседовать о материалах дела, и особенно об имеющихся у кого-либо догадках и гипотезах.
– Думаю, – к столу подошёл, умудряясь держать сразу три стакана чая-кофе, Илмо Схевени, – имеет смысл прежде всего определить, чего они хотят. Вадим, сейчас я тебе тоже принесу. Что-то конкретное, или устроит на мой выбор?
– Может быть, сначала всё же правильно установить, кто они такие и откуда взялись? – подал со своего места голос Талгайды-Суум.
– Кто такие, имена, годы и место рождения, номер медицинской страховки и полная биография – во-первых, уже вторично, во-вторых, мы узнать пока не имеем возможности. Если Вадим и товарищ Эркена правы, ну, а подтвердится или опровергнется их правота – это покажет сведение результатов анализов, то мы не можем ничего сказать о их расе и о том, откуда они родом, их внешние данные всегда разные. Вероятно, они захватывают какого-нибудь представителя интересующей их расы, чтобы скопировать его генетический код, или же у них уже есть эта информация… У них есть артефакт, позволяющий менять собственную генетическую структуру, и это не единственное, что у них есть. Как минимум, сейчас они располагают артефактами, похищенными из хранилища на Лорке, это мощное оружие, которому в большинстве миров мало что могут противопоставить. Нет, мне не хочется упрекать лорканцев за то, что не делились с Альянсом этими технологиями, на самом деле, это очень хорошо, что последние десятилетия они проявили такую сознательность, заперли весь этот клад в надёжных местах и больше их финтифлюшек на «чёрном рынке» нам не встречалось… Но теперь стоит задаться вопросом – а какой замок и какая охрана достаточно надёжны против этих неведомых воров? У нас уже в общей сложности семь дел… Да, конечно, ещё не доказано, что все они связаны между собой, свидетелей у нас где негусто, а где нет вовсе… Мне показалось интересным – смотрите, что объединяет по крайней мере половину из этих случаев. Это показатель, мне кажется. Исходя из этого, можно строить какие-то предположения о месте их следующего появления.
– Артефакты, связанные с временем.
Илмо выглянул за дверь и попятился – в кабинет кое-как вполз, волоча здоровенный агрегат совершенно непостижимого назначения, Шлилвьи Ншананштьи. За агрегатом тянулся длиннейший шлейф кабелей, кое-где усеянных разновеликими коробочками. Илмо понял, что забег до автомата немного откладывается.
– Да. Мы не можем точно знать, что было похищено у ллортского племени, мы не заметили среди похищенного с Лорки чего-либо связанного с управлением временем, ну, а Ключ Всех Дверей, если правда то, что про него говорят – это открытый путь к другим артефактам… Две временные аномалии. Одно устройство, переносящее во времени сознание. И… о свойствах воды можно предположить и так, что она поворачивает время вспять для отдельных клеток организма.
– Не исключено… Значит, в нашем прицеле должны быть все подобные… места и вещи, какие известны на сегодняшний день?
– Точнее говоря – собираем все легенды вселенной, – кивнул Вадим, – потому что, хотя идея машины времени в разное время занимала умы во многих мирах, ничего не известно о том, чтобы кто-то реально имел успехи в этих исследованиях.
– Ну почему…
– Если ты намекаешь на приснопамятных Изначальных – то да, они вообще много в чём имели успех. Но слава Джону Шеридану, они теперь дело сугубо прошлое. А из ныне живущих сколько-нибудь значимыми достижениями в этом направлении не может похвастаться никто
– Да как знать, может, мы просто не всё знаем? Корлиане-то тоже вон… не хвастались. Или ты хочешь сказать, что нам придётся перебрать все существующие во вселенной сказки…
– Если эти сказки действительно интересуют Логорама сотоварищи, то ещё как придётся. Ключ Всех Дверей, вспомните, тоже считался легендой, в которую по-настоящему только Зрящие и верили. А теперь кое-кто не пожалел сил, чтоб его украсть. И теперь у нас, не забывайте, есть жертвы. Много жертв. Не имеет значения, верим ли мы сами в эти артефакты – кто-то верит, и готов играть по-крупному ради них. И вот ещё одна интересная мысль… Единственное устройство, о котором мы слышали как о способном управлять тахионными потоками – это машина, существующая в недрах Эпсилона 3.
– Планеты, на орбите которой вращается Вавилон-5?
– Да. Так что, как ни крути, дорога расследования на Вавилон нас приведёт…
Вечером Вадим со всех ног спешил в свою комнату – звонить родственникам, но всё равно опоздал, сигнал вызова уже голосил на всю комнату, Виргиния звонила сама.
– Ну что, здравствуй наконец, мелкий. Аж запыхался, бедный. Куда это добрый Альтака вас опять гонял?
Вадим улыбнулся, расстёгивая китель и падая в кресло. Виргиния-Виргиния, сама, наверное, весь день чёрт знает где носилась и не присела, а кажется, что энергия в ней бурлит и рвётся наружу… Нет, конечно, она устала. Он – видел, что устала, а посторонний не увидел бы. Усталость в ней проявлялась очень своеобразно, не отменяя ни возбуждённого голоса, ни победной улыбки. Пока у неё ещё было какое-то дело – пусть этим делом был разговор – она не могла в полной мере выдохнуть и осознать количество потраченных сил, драйв мог не отпускать её долго…
– Да, мне Лаиса уже рассказала. Чует моя поясница, влипли вы с этим делом капитально и надолго. А я-то надеялась по дороге крюк до тебя сделать, повидать вживую твою физиономию…
– По дороге куда?
– Вообще-то, на Минбар, слёт у нас, да и ассамблея на носу! Хотя понимаю, тебе меньше всего до междумирной политики сейчас. Ну, по дороге ещё на Яришшо сколько-то зависну, что-то подсказывает, неделю минимум.
– А на Яришшо у тебя какие дела?
– А я не рассказывала? Я там пару месяцев назад была, по делу тех девушек с Эссо… А, да, вы ж тогда на Брикарне были… В общем, несколько девушек оказались с Яришшо родом, собирались вернуться домой, понятное дело, но посмотрев, что там и как, пообщавшись с нами по дороге, приняли решение просить гражданства Корианны. Не первый случай, но Яришшо в этом смысле особенно противная бюрократическая машинка, работает на измор… Пока суть да дело, мы там с одной женщиной познакомились, она сама с Проксимы, работает в Комиссии по правам детей, сейчас помогает одной женщине дочь вытащить из одного детского дома. Специализированного, для детей с психическими отклонениями. Это, конечно, отдельная матерная песня, что такое. Они, кажется, костьми готовы были лечь, чтоб нас туда не пустить… ну, это они нас плохо знали… Вадим, помнишь, я тебе про тюрьмы Бримы рассказывала? Эти дети туда б на курорт просились! Угу, Яришшо бедная колония, всё понятно… Земля их теперь со всем их дерьмом сожрёт, как они ни старались, а в газеты это всё попало, теперь у них, само собой, то реорганизация какая-то, то директор в отпуске, то дети на отдых поехали – сроду не ездили, а тут вдруг… Но, в общем, хана им неминуемая, обещаю. Я тоже, когда надо, умею костьми ложиться. Сейчас у нас последний суд, девочку матери таки отдают. Вот тоже… её муж при разводе забрал, под предлогом, что мать о таком сложном ребёнке позаботиться не сможет. Вот и зачем было забирать, чтоб потом в этот концлагерь сдавать? Отлично позаботился… Девочка, кстати, не такая и проблемная, да там вообще «буйных» не так и много – ну, на мою визуальную оценку, медицинских карт нам, естественно, никто не казал… Ну так вот, я тут решила пару девочек оттуда удочерить. А почему, собственно, нет? Я женщина молодая, богатая – у меня куча денег, которыми я не пользуюсь, потому что живу на корианскую зарплату уже много лет, я известный общественный деятель, значимый для многих миров, я, наконец, мать, трагически потерявшая сына… Внучка мне больших проблем не доставляет, от нянек тут сроду отбою не было. Вон хотя бы мать твоя, как-то без тебя с братьями заскучавшая, а вы-то её порадовать долго не соберётесь. Ну а «проблемными детьми» меня не после Элайи пугать. У нас есть реабилитационные программы для детей с такими проблемами, они обкатаны, они работают.
– И они противятся, конечно?
Виргиния усмехнулась.
– Эта, с позволения сказать, опека? Ну ты выразился, противятся. Они голосят как потерпевшие! Из-под их отеческого крыла и бдительного ока отнимают несчастных беспомощных детей, неспособных за себя постоять и вообще неспособных правильно воспринимать реальность! И куда – в ужасный мир, где как нигде попраны традиционные семейные ценности! Семейные ценности, ну да. Там-то их у детей хоть отбавляй. Обе девочки сироты – у одной мать умерла, отец неизвестен, у другой оба родителя неизвестны, её бросили в самом прямом смысле – на улице в мусорку… За 14 лет жизни одной и 10 лет другой – ей 12, забрали её в 2 года, когда мать на принудительное лечение закрыли – не было ни одного заявления на их усыновление. Тут они, конечно, откопали какую-то вроде как бабушку, которая голосит и плачет, что нельзя внучку отдавать в чужой мир, где она с детства будет зелёные морды видеть – ну да, невзирая, что я сама, вообще-то, землянка, и не единственная на планете, и что практика межрасового усыновления уже тридцать лет существует… Сама «бабушка», правда, на вопрос, собирается ли она к себе внучку забирать, уводит разговор в сторону… В общем, я им кровь испорчу, это ясно, как божий день. Ну ладно, хватит о своих проблемах, пора и о чужих поговорить. Мать же тебе уже передавала, что земные родственники искали Дэвида?
– Передавала… Я, правда, так и не понял, зачем, то есть, это, конечно, не важно, но чем я могу помочь? Написали бы письмо на Атлу – идёт, правда, долго, но что за спешка?
Виргиния задумчиво кусала губу.
– Да я ей то же самое предложила, и с этим она не спорит, напишет, отправит… Просто уж очень ей хотелось лично убедиться, что с Дэвидом всё в порядке. Я её понимаю, я тоже очень радуюсь, когда вижу на экране твою морду живой и непомятой.
– Тётя!.. Виргиния! Какие тут сравнения? Я полицейский, а Дэвид мирный переводчик.
– Ну, вот ты с ней всё же поговори, ладно? Я тебе код перешлю. И с Дэвидом свяжись при случае. Не переломимся, миссис Бегланд старый человек и нас до сих пор ни о чём не просила, а сейчас плакала и была очень напугана…
– Напугана? Чем?
Виргиния опустила глаза, задумчиво разглядывая ногти, которыми меланхолично пощёлкивала во время разговора.
– Знаешь, Вадим, с одной стороны – нам, конечно, не надо объяснять, как больно терять близких и как внезапна и бессмысленна бывает эта потеря. С другой стороны – мы, можно сказать, привыкли. Ты – полицейский, я – до сих пор время от времени гоняю пиратские шайки, обычно везёт мне, но однажды может повезти им. Однако ни тебя, ни меня это, понятно, не остановит… А обычные люди гораздо меньше подготовлены к смерти, особенно к смерти внезапной. В прошлом году миссис Бегланд схоронила старшую дочь, для матери пережить своего ребёнка – трагедия, страшнее которой мало что есть. Но ради детей и внуков она выдержала это. А теперь несчастья посыпались на семью как из рога изобилия. Серьёзно пострадала её младшая дочь, она археолог, если ты помнишь – случился обвал, она выжила, но потеряла руку. Неизвестные напали на корабль сына, атаку отбили, но сын погиб. Пропал без вести внук… И всё это в течение нескольких дней. Ты знаешь, и я знаю, что такое бывает. Но тут самый рациональный человек готов подумать, что семью преследует какое-то проклятье… И для неё теперь очень важно услышать, что с Дэвидом всё в порядке.
– Понимаю. Не беспокойся, я ей позвоню. Может быть, она, конечно, с ходу и не готова поверить, но Дэвид сейчас находится в одном из самых безопасных мест во вселенной – после Корианны, конечно.
– Знаю, – улыбнулась Виргиния, – я там несколько месяцев прожила – не съели. По-моему, самое страшное, что там может человека ждать – это «зимняя депрессия» из-за недостатка света. Но ей не все подвержены…
– Кстати, Виргиния… Если уж мама тебе рассказывала о том деле, которым мы занимаемся… Ты помнишь что-нибудь из тех историй, которые рассказывал Ганя – о первых контактах Сьюзен и её экипажа?
Виргиния нахмурилась, снова защёлкав ногтями.
– Это в 60х? честно говоря, смутно. В смысле, могу путать… Ты имеешь в виду, где-то уже мелькало упоминание о расе с «пряморукостью»? знаешь… вот, кстати, тебе ещё один повод побеседовать с миссис Бегланд. Спросишь её – после того, как успокоишь, конечно, ну и тоже хорошая тема, чтоб отвлечь от беспокойства… Брат ей должен был много рассказывать о первых контактах, которые у них были на дальних рубежах. Дэвид говорил, да и она говорила как-то. О тех же ти-карах… Зачастую информацию о контакте, если он был первый и единственный, только вот так по рассказам и можно найти. Дэвида и Диуса, опять же, спросишь. А может быть, и самого Ганю сможешь вызвонить. Я-то, хоть и слушала его байки всегда с удовольствием, источник ненадёжный, запоминала плохо… Мне, сам понимаешь, и здесь, тех, что есть, хватало всегда с горкой…
Завершив разговор, Вадим некоторое время сидел, барабаня пальцами по подлокотнику, а потом загрузил сводки за последние дни.
Он их, конечно, сегодня уже смотрел, но когда смотрел, его интересовало другое. Да, вот… Несчастный случай во время археологических работ на КроквеVII, двое погибших, двое раненых, в том числе Ванесса Геллерт… причины устанавливаются, предполагают, своды могли обрушиться из-за акустического резонанса… Нападение на грузовой транспортник «Вахант», вёзший с одноимённой планеты неликвидное оборудование обратно фирме-поставщику, трое погибших, в том числе офицер охраны Рональд Бегланд… Ну, и что он может сказать этой бедной пожилой женщине? Что наши космические дороги по-прежнему не полностью безопасны, пираты, положим, какие остались на свободе, предпочли забраться в щели и жить тихо, не лезть на рожон на территориях Альянса, но есть ведь и неприсоединившиеся миры, разбойничьи шайки которых не дают покоя ни своим, ни чужим, есть отщепенцы вроде тех же «белых корлиан», которые не признают законную власть своего мира, а законы Альянса им тем более до фонаря, есть пока неидентифицированные угрозы, вроде тех, кто совершил нападение на храм на Сорифе и ллортское племя… Что работа археолога тоже не относится к числу безопасных, и Ванессе Геллерт ещё повезло, у её коллеги черепно-мозговые травмы ещё серьёзнее, а двоим другим не поможет уже ничто? Что из-за того, что они два дня не могут дозвониться до её сына, ещё не стоит поднимать панику, до него, вон, тоже не могли дозвониться…
Ладно… В каком же часовом поясе живёт миссис Бегланд, сколько у них сейчас? Можно, конечно, позвонить завтра… Но, как показывает практика, «завтра» – это вообще понятие мифическое, завтра с утра, может быть, выяснится, что «логорамы», как их теперь собирательно величает Илмо, устроили очередное гениальное представление…
Однако оказалось, несмотря на 11 вечера, старая женщина не спала. Веки её были опухшими от слёз, но седые волосы наспех причёсаны и подобраны «невидимками».
– Вадим? – голос её был тихим, как скорбный шелест прошлогодней листвы. Она и сама, как показалось Вадиму, была похожа на старую, согнувшуюся на зимней стуже яблоню, с которой порывы ледяного ветра срывают последние мёртвые, побуревшие листья, – ты меня, не знаю, помнишь ли… Мы с тобой раз как-то разговаривали, когда ты ещё маленьким был, но я тебя узнала… Как не узнать, нечасто встретишь такое одухотворённое лицо… Я тебе, Вадим, конечно, никто, но ты Дэвиду близкий, а мне он единственный племянник, единственный сын Джона…
– Я слышал о произошедшем, миссис Бегланд, приношу соболезнования.
– Роб, упокой господь его душу, не любил Дэвида, поэтому гостями мы друг друга не баловали. Сейчас только жалеть об этом остаётся, но что толку с сожалений…
Не любил, ну да. Насколько знал Вадим, не слишком в курсе обычно бывший взаимоотношений Дэвида с его земными родственниками, из всех хорошо к нему относились сама миссис Бегланд – «тётя Лиз», и покойная Энни, её старшая дочь. Прочие о родственнике-полуминбарце, гомосексуалисте и гражданине «этой странной Корианны», предпочитали не вспоминать.
– Миссис Бегланд, я тоже давно не разговаривал с Дэвидом, но обещаю, что свяжусь с ним при ближайшей возможности. Но я полагаю, в мире, где они сейчас работают, с ним ничего не могло случиться, это дружелюбный, спокойный мир… Просто связь с ним затруднена из-за астероидных поясов.
– Ох, если б не все эти несчастья! Мы третий год уже как в трансе, я думала, это наконец кончится, но вот ещё страшнее и страшнее… Бедная моя Энни, я так горевала, но теперь думаю, хорошо, что господь забрал её тогда, узнать о несчастьях с братом и сестрой она б не выдержала… У меня, Вадим, было два внука, обоих звали Эдвардами. Один три года назад погиб – вёз матери подарок на день рождения, разговаривал со своей невестой о предстоящей свадьбе, и какой-то ненормальный вылетел на встречную полосу… Энни от этого так и не оправилась… А второй Эдвард по-прежнему не отвечает на звонки, и я боюсь, Вадим, просто боюсь думать… Врачи говорили, Ванесса приходила в себя, звала сына, и что ей сказать?
– У нас жизнь непростая, миссис Бегланд, бывает всякое – бывают срочные командировки, бывают проблемы со связью, не стоит думать сразу плохое.
Старуха покачала головой.
– Эду 18 лет, он студент, у него ещё нет командировок. Он, конечно, мальчик беспокойный, мог сорваться куда-нибудь, тем более сейчас каникулы… Но на звонки он отвечал всегда. И никто из его друзей тоже не знает, где он. Они уже думают обращаться в полицию, это слишком на него непохоже… Не от нас – так из новостей он мог узнать о несчастье с матерью… Но тебе обо всём этом ни к чему думать, ещё нашими бедами себе голову забивать. Ты просто свяжись с Дэвидом, узнай, всё ли у него в порядке, пусть он мне позвонит – ну, как сможет… Понимаешь, я вот тоже себе говорю – ничего с ним не случится, но на сердце у меня неспокойно. Дурное предчувствие. Не прощу себе…
– Перестаньте, это вы зачем? За что вам себя не прощать? Я понимаю, сейчас это тяжело, но постарайтесь не думать о плохом – ваша дочь жива, это главное, она в руках врачей, и ваш внук обязательно отзовётся…
Женщина невесело улыбнулась.
– Сама понимаю, глупо – что я могу, я старуха, у меня уже ноги еле ходят, как я могу их защитить? Только смириться и ждать. Но как? Всё мне кажется, что я виновата, что не уберегла… Что Роб с меня на том свете спросит, не хочу, чтоб ещё и Джон…
Вадим поднял голову.
– Миссис Бегланд, я знаю, что с такими вопросами я очень не вовремя, но… Одно дело, которым мы сейчас занимаемся – оно тоже уже касается жизней. Возможно, ещё множества жизней, и возможно, времени у нас ещё меньше, чем мы думаем. Скажите… Ваш брат, Джон Шеридан, рассказывал вам о случаях первого контакта, которые имели место во время его службы на кораблях дальней разведки? Меня интересуют те случаи, которые потом не имели, как это называют, позитивного продолжения… Я мог бы послать официальный запрос, мне даже, возможно, не отказали бы, но вряд ли без долгих препирательств, многие правительства не любят делиться такой секретной информацией. А мы не можем позволить себе долгих политических заигрышей, у нас уже есть жертвы среди мирного населения в трёх мирах. Тут пригодится всё, но в особенности…
Глаза миссис Бегланд округлились в удивлении.
– Ох… Конечно, рассказывал. Вы меня, правда, совершенно врасплох застали таким вопросом, да и память у меня уже стала совсем не та… Но вы знаете, это можно найти в письмах! Мы, когда были молодые, если долго не виделись, старались описывать друг другу в письмах всё-всё… Потом, каюсь, я всё реже писала Джону, дети отнимали много времени… Я сейчас принесу!
– Ну что вы, миссис Бегланд, я вовсе не имел в виду прямо сейчас!
– Нет, мой мальчик, я принесу! Это правда, в тяжёлую минуту очень хорошо вспомнить, что не у одних нас проблемы… Если я вам смогу помочь – кто знает, скольким ещё помогу? Это, если угодно, в благодарность тем людям, которые помогли моей дочери… Я, Вадим, две ночи уже никак спать не могу. Может быть, это мне поможет, успокоит… Ты подожди, я сейчас…
Вернулась она с объёмистой шкатулкой.
– Здесь не всё, конечно, но здесь за те годы как раз… Роб мне эту шкатулку подарил на день рождения. Эту и ещё две. Специально, чтоб хранить письма, а то они лежали в ящиках стола без всякого порядка… Сейчас просмотрим сначала бумажные… Вроде бы, это те годы как раз… Так… «Дорогая Лиз, здравствуй. Пишу тебе, ненадолго вырвавшись из хлопот, очень стыдно за долгое молчание… Новостей накопилось, у тебя, наверное, тоже… Джон – человек-уникум, представляешь…» Так, это что, от Анны, что ли? А, нет, это Яна…
