Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 81 (всего у книги 113 страниц)
«Чувство вины за то, что не смогла его спасти? Но ведь он даже не был одним из тех, кого убил Аскелл, он умер сам…»
Когда она вышла из каюты, ей показалось в один миг, что ночь прошла мутно не у неё одной. По крайней мере, кажется, об этом говорили вполголоса Софья и Ли’Нор, вставшие раньше неё.
– Ну, кто на разведку? – преувеличенно бодрым голосом вопросил Вадим, – мне так не терпится размяться. Там, кажется, поутихло… Видимость, правда, всё равно далека от кристальной, но это, надо думать, пройдёт – солнце поднимется выше и туман растает.
Дайенн посмотрела на него немного устало и… вызвалась. Почему бы нет? Что бы ни встретило их здесь – пусть, что ли, встретит поскорее… И пусть тилоны. После всех их чудо-артефактов, после ядов и вирусов, гостей из прошлого и правительственных заговоров – смогут они её чем-нибудь напугать? Пусть попробуют.
– Нет, сожалею, вот вам лучше воздержаться.
– Вы полагаете, тилоны поджидают меня прямо на выходе или за ближайшим камушком? – грустно улыбнулся Дэвид.
– По крайней мере, полностью не исключаю такой вероятности. Уж извините, но хотя бы первую разведку проведёт кто-нибудь менее тилонам интересный.
Кроме Вадима и Дайенн, пошли Арвини и Гидеон. Поскольку атмосферный анализ показал всё же мало приятного, выходить решили в дыхательных масках – тилоны своим пленникам о масках, конечно, не заботились, а если есть возможность, хотя бы соображениями комфорта лучше не пренебрегать. Но надо сказать, даже маски фильтровали местную атмосферу не идеально.
– Да, судя по крайней мере по запаху – это оно…
– Честно, я, пожалуй, потаскала бы лучше баллон с кислородом…
– Ну что, разойдёмся по двое и осмотримся хотя бы на небольшом радиусе?
Виды, слов нет, были шикарными и трудноописуемыми. «Серому крылу» повезло сесть на небольшой площадке, окружённой на первый взгляд невысокими пещеристыми грядами гор. Всходящее солнце окрашивало их вершины малиновым и оранжевым цветами. В жёлто-красно-серой гамме здесь было, в общем-то, всё – светлеющее небо, на котором по западу ещё виднелись немногочисленные звёзды, песок под ногами, сами эти странные образования, при ближайшем рассмотрении не очень-то напоминающие камни – под ногой они незначительно, но проминались, жёлто-серым был висящий клочьями, очень неохотно рассеивающийся туман.
– Подозреваю, кристальной видимости здесь и не бывает… Да, смотри, это действительно не минералы, какая-то неизвестная органика… Органики здесь вообще больше, чем могло б показаться на первый взгляд… Алварес, чёрт побери!
Уткнувшись в табло портативного сканера, Дайенн впечаталась лбом в спину неожиданно замершего на полушаге напарника.
– Там!
– Что? Где?
Вадим указывал куда-то на вершины ближайших «камней».
– Это… Диего!
– Алварес, ты сдурел? – на ходу запихивая сканер, чтоб не мешался, в сумку, Дайенн бросилась вдогонку за припустившим по серым «камням» Вадимом.
– Это был он, Дайенн, я уверен…
– Лично я никого не видела. Алварес, включи голову, откуда здесь взяться твоему другу, который к тому же, извини, мёртв?
Вадим, опираясь о почти отвесную стенку огромного, с небоскрёб, «камня», тяжело дышал и смотрел на неё затравленно и упрямо.
– Я видел его, Дайенн. Видел Диего. По-твоему, я не узнаю его с этого расстояния?
– С этого расстояния, Алварес, я не узнала бы родную сестру. Ты видел… клубы тумана, оптическую иллюзию, не знаю, что. Возможно, тут всё же водятся какие-то животные…
– Животные?!
Дайенн тяжко вздохнула.
– Допустим. Допустим, каким-то чудом, ему удалось выжить в том огненном аду… Что ему делать здесь? Может быть, с Андромы теперь ходят регулярные рейсы в сторону мёртвых неисследованных миров? Получивший меньшие повреждения, Эркена впал в кому, из которой его смогла вывести только аномалия мира аэм-лабиф, а Диего, значит, смог не только самостоятельно добраться сюда, но и выжить здесь? Назови мне хоть одно разумное объяснение…
– Не знаю, Дайенн, не знаю. Я только знаю, что видел…
– Думаешь, что видел. В этих туманах может померещиться и не такое, – Дайенн зябко поёжилась, оглядывая узкий проход между стенками столбовидных «камней», затянутый всё тем же мерзковатым грязно-жёлтым туманом, – давай-ка вернёмся. И проанализируем состав атмосферы ещё раз, возможно, кроме прочих приятностей, здесь имеются и какие-то вещества, которые могут воздействовать на нервную систему как галлюциноген. По крайней мере, конкретно на твою нервную систему…
– Значит, сели мы действительно удачно… Всего-то поле перейти. Точнее, ничерта не поле, конечно… Что это всё-таки за дрянь?
Дайенн пожала плечами.
– Луис Молино предполагал, что это какие-то грибы. Пожалуй, прав – грибы. Сказать что-то более конкретное пока не готова, разве что, по некоторым признакам, их можно отнести к хищным…
– Хищным? Отли-ично… То есть, они опасны?
Дилгарка подняла взгляд от экрана.
– Что вы знаете о грибах, Джеймс? Просто, по вашей реакции, я поняла, что опасность вы представляете… ну, так, как если гриб подкрадётся и вопьётся вам в ногу.
– Да им и красться не надо, их тут… Тем более, какую ногу, они в большинстве высотой раз в пять больше меня, захотят напасть – проглотят вместе с башмаками.
– Охраняйте, товарищи, Джеймса от пожирания грибами. Вообще, насколько я помню, добыча хищных грибов обычно несколько… мельче. Микроорганизмы. Правда, и сами хищные грибы, которые до сих пор были мне известны, были как-то… поменее…
Дайенн хлопнула планшетом о столешницу.
– Шутки шутками, Илмо, но главное, надеюсь, поняли все – голыми руками не трогать ничего. Не хотелось бы снова возвращаться на Деркту, чтобы лечиться уже от этой напасти. Они достаточно опасны и так. Ввиду того, что этот самый так не понравившийся вам туман – судя по всему, продукт именно их жизнедеятельности. Кроме аммиака, сероводорода и углекислоты, во взятых пробах обнаружено на данный момент более 20 алкалоидов, половину из которых я вообще затрудняюсь идентифицировать. Но и без идентификации, готова сказать, что токсичны они ещё более, чем идентифицированные. Результаты анализов проб самих «грибов» пока не готовы…
– Звучит оптимистично и радостно. Как всё в последнее время. Ладно, мы сюда как-то не биологией заниматься прилетели. Лично я выходить туда без как минимум дыхательной маски и не собирался. Даже с маской, от этой вони нутро выворачивает… Ничего странного, что тилоны тут, как видим, не задерживаются тоже… В хорошее место занесло их вожделенный кораблик, болота и пустыни явно в сравнении с этим поприятнее. Ещё и эти туманы… Не знаю, почему, но меня дико бесит сам факт… Несколько затруднённой видимости…
Арвини развёл руками.
– К сожалению, перегнать корабль так, чтоб посадить непосредственно возле этого, предположительно занефского, корабля нам не удастся – места там для него нет. Тилоны предусмотрительно высаживались на шаттлах, при чём очень маломестных шаттлах. Как ни претит мне пешая прогулка между этих… «грибов»…
– Мне тоже претит, но тем не менее. Знаете, может, меня и не все поймут сейчас, но моё самое большое желание сейчас – это отправиться туда немедленно, открыть этот корабль и узнать наконец, из-за чего было всё.
– Моё, честно говоря, тоже.
Дайенн замахала руками.
– Ребята, ребята… Звучит это, конечно, просто – как нечего делать. Вас совершенно не беспокоит, что данных, которые нам необходимы, мы так и не получили? Я б не записывала планету в необитаемые на основании одного только беглого визуального анализа. Тем более не нравятся мне эти помехи… сдаётся мне, искусственного происхождения…
– Госпожа Дайенн, на сей раз позвольте поиграть в скептиков нам. Они естественного происхождения, предположительно – вследствие сильного геомагнитного излучения. Лично я с подобным сталкивался чаще, чем мне бы хотелось. Судя по данным некоторых приборов и состоянию моей головы, сегодня ночью, кроме собственно песчаной, имела место магнитная буря. Многие приборы после неё приходят в себя очень не сразу.
– Ну тогда, быть может, подождём, пока придут? Тем более, что связь меня беспокоит тоже, не факт, что в критический момент мы сможем связаться с ребятами.
Илмо обернулся.
– И у тилонов тем временем тоже… придут? Мы слишком давно и безнадёжно плетёмся у них в хвосте, если представилась возможность сыграть на опережение – может, не стоит её упускать? Мы связались с ребятами на подходе к планете, где нас искать, они знают. У них свежий корабль, в отличие от нас, у них есть истребители…
– Ладно, действительно, сходить с ума – так коллективно. Что ж, делимся, кто пойдёт, а кто останется? Не всей же толпой всё-таки идти. Ну да, господин Шеридан, на сей раз под благовидным предлогом оставить вас на корабле не получится.
– Туннели? – Энжел умудрилась в один короткий возглас уместить не только «я туда не пойду», но и длинное, красочное, не вполне цензурное объяснение, почему.
– Ага, туннели. Тут, правда, наши сканеры уже мало чем помогли…
– А чего ж так? Ваши-то замечательные, умные, всесильные сканеры?
– Давастийор, – Биллу категорически не нравился этот принцип – называть тилонов фальшивыми, придуманными под очередную личину, именами, но увы, настоящих они так и не назвали, а возвращаясь к этому вопросу, он чувствовал себя как-то глупо, – я лично видел то же, что и вы, но думаю, озвучу общий вопрос – откуда, к чертям собачьим, тут какие-то туннели?!
– Понятия не имею. Как ни замечательны наши карты, и они могут быть не точны. Не то чтобы мы лично занимались исследованиями всех встреченных нами миров столь прицельно. О господи, это Нарн! Здесь куча этих самых подземелий. Они сто лет укрывались там от центавриан и партизанили оттуда, как могли. Почему б каким-нибудь туннелям не быть и здесь, хоть ни на одной карте об этом и не упоминается? Возможно, сперва они были слишком секретны, а потом просто не осталось выживших, которые могли бы нанести их на карты.
Энжел слишком явственно боязливо шагнула к порогу, выглянула наружу и вверх.
– Вот про не выживших это было очень здорово и своевременно. Застывшие в мучительных позах скелеты – это именно то, за чем я сюда летела, без этого жизнь не полна… Господи боже, нас ведь натурально поглотила земля.
– Выискиваете в своей памяти подходящее преступление, за которое с вами могло это произойти? – мурлыкнул Давастийор.
– Лично я полагаю, всё проще, – Ан’Вар вздёрнул на плечо объёмистую сумку, побрякивающую чем-то пластиковым и металлическим, – мы просто попали туда, куда нам нужно.
– Вот как?
– Есть повод порадоваться, мисс Эштен. Идти хоть и в темноте, но горизонтально – всё-таки проще. Ваш брат обещал привести нас к камню – полагаю, он где-то здесь. Как мы его отсюда вытащим – решим уже по ходу вальса.
– Это абсурд!
– Никто не заставлял вас к этому абсурду присоединяться. Можете всё же выбрать путь наверх, я даже поделюсь с вами снаряжением – видите, какой я добрый?
– Оставить Майка с вами?! Ни за что?
– Энжел, вообще-то я довольно большой мальчик и всё это была моя инициатива. Если это моё желание поскорее добраться до камня обрушило нас в тартарары, то мне и желать теперь как можно более успешно выбраться отсюда.
– Молчи, сумасшедший!
– Ну и, куда уж без того соображения, что в одиночестве в пустыне… ну ладно, даже не в одиночестве, допустим, мистер Мейнард вряд ли вас оставит – ваше положение едва ли станет лучше. С нами выгоднее, мисс Эштен, не правда ли?
– Вполне вероятно, Луис Молина под туннелями подразумевал именно это. Эти образования… уж не знаю, как их пока что называть… действительно расширяются кверху и смыкаются этими самыми… сводами…
Ли’Нор снова нервно смерила взглядом ближайшую стену – чем-то эти камни, оказавшиеся грибами-переростками, ей крепко не нравились. Она не всё поняла из объяснений Дайенн, да и ведь анализ, действительно, ещё не закончен, исследовать и исследовать их, по-доброму, незнакомая форма жизни, как-никак… Хищные грибы… Как бы там Дайенн ни смеялась, будешь тут озираться, ожидая, когда на ближайшей стеночке разверзнется жадная пасть… На самом деле бояться, конечно, нужно грибных спор, да ещё токсичных выделений… Но ведь Луис и Эд, отсиживавшиеся, возможно, в этих самых туннелях в ожидании, когда тилоны улетят, вернулись живыми, ничего им грибы не сделали… Правда, они, кажется, никуда из шаттла не выходили…
Путь до цели и по прямой-то оценивался этак в полдня – это глазастый Арвини с вершины одного из грибных выростов увидел конструкцию, вряд ли являющуюся чем-то иным, кто-то менее безбашенный так высоко едва ли забрался бы, а по прямой не получалось. Просветы между грибными телами отнюдь не желали быть прямыми, как стрела, и широкими, как магистральная дорога, нет, они предпочитали петлять, разветвляться на боковые туннели, иногда становились совсем узкими, тёмными норами. Далеко не у всех грибов стенки были хоть сколько-нибудь гладкими, иногда дорогу преграждал такой вот боковой отросток величиной с одно– или двухэтажный дом, и приходилось его обходить, а временами «туннель» и вовсе заканчивался тупиком – очередным грибом, верхушка которого где-то в вышине смыкалась с верхушками соседних. Дайенн уже несколько раз про себя назвала затею пустой, да с чего они решили, что сквозной проход должен существовать, грибы растут, как им вздумается, может, всё же стоило подождать коллег с истребителями? Против этого, правда, активно возражал Гидеон, намекая, что в случае появления тилонов, для которых они, на этой грибной опушке, будут неплохой мишенью, было б неплохо располагать тем, что они смогут найти на этом самом легендарном корабле. Жаль, действительно, что просто бахнуть по этим грибочкам из бортовых орудий теперь как-то не с руки, ввиду процентного содержания сероводорода… А может, подняться и бабахнуть? К чёрту теперь-то, уже идут… Сверху их, конечно, страхует Дрим, чтобы они не забрели куда-то уж слишком вбок… Хорошо ему, Дриму…
– Никогда не думал, что между мной и целью встанут грибы! – Диус проклял на центаврианском очередную выросшую перед ним стенку, – нарнам на смех… извините, Ли’Нор, фольклорное… Как бы нам тут вовсе не заблудиться… в грибах! Я начинаю думать, что страхи Гидеона не так и смешны. То-то он остался на корабле… Может, они нас так заманивают?
– Что делать, поворачиваем… Где там было ответвление?
– Ближайшее метрах в двух, да только его мы уже проходили… Ууу, грибочки… Скажите, в вашей культуре есть какие-нибудь сказки о путешествии в страну великанов или наоборот, о превращении самого героя в лилипута?
– Полно.
– Товарищи, – тихо произнёс вдруг Дэвид, – мы не одни. Мы совершенно не одни.
– Что?
– Я слышу их. Их много. Они ещё здесь. Они всегда здесь. Они не мертвы, хотя уже не живы…
– Да кто?
И в этот момент спустился мрак.
Видимо, успела подумать Дайенн, клуб тумана закрыл узкий просвет. И она всё ждала, когда он проплывёт дальше, рассеется… А потом поняла, что в темноте не видит ни стенок «туннеля», ни своих товарищей. И страх, страшнее этого жёлтого тумана, заполз, клубясь, обвил её ноги, не давая сдвинуться с места, сковывая движения, сковывая речь.
– Эй… Эй, кто-нибудь! – с губ срывался только шёпот, – я что, осталась одна?
– Не одна, – в темноте мелькнуло что-то, сперва она подумала, клуб всё того же жёлтого тумана, – ты не должна быть одна, ты не будешь одна.
Из темноты к ней вышел учитель Бадмагуро. Сухонький, облачённый в оранжевые буддистские одежды, выцветшие до цвета местного неба, его босые стопы ступали по песку совершенно неслышно.
– Господин Бадмагуро! Вы же… умерли?
– Разве я говорю не с минбаркой? Что есть смерть, юная Дайенн? Смерти нет.
– Я всё не могу забыть ваши слова… Когда Дэвид Шеридан говорил… про хлорциан, про особенности перевода и прочее… Я подумала, может быть, ваши ученики неверно перевели ваши последние слова? «Трое вошли под эти своды, один из них – Будда Майтрейя». Может быть, не «один из них», а «среди них»? Это может означать, что это не обязательно один из троих, может, это кто-то из оставшихся внизу, кто-то из прибывших с ними вместе?
– Будда среди вас.
– Или никто именно… Все вместе… Как мне это понять, учитель Бадмагуро? Здесь, сейчас – я как никогда ясно вижу, что потерялась… Как мне найти выход?
– Тогда дай мне руку, Дайенн. Я выведу тебя.
– Нет… нет, не могу… Я виновна, я не смогла вас спасти…
Викташ не любил темноту. По правде, терпеть не мог. Особенно когда она наступала вот так внезапно и сразу. В детстве однажды, когда у них из-за какой-то большой аварии отключилось электричество, а он как раз находился в подвальном, без окон, помещении дома… Он считал себя тогда уже большим мальчиком, но разревелся, как малыш, и не мог успокоиться, пока взрослые не нашли его и не вывели наверх, в комнату, где уже зажжены были свечи и масляные лампы…
– Эй! Эй, что это за гадость ещё?
Голос дрожал, но он старался справиться с собой. Не хватало ещё, чтоб товарищи услышали, что он боится. Страх-то – он заразен… Они где-то рядом, Андо Колменарес всего в двух шагах стоял… Главное найти ещё кого-то, или дойти до стенки ближайшего гриба, тогда, по стенкам, сможет выбраться, а там и остальных вытащит, далеко-то они там не разбредутся, некуда там – далеко…
Но ни Колменарес, ни стенка так и не обнаруживались, зато – из темноты раздался знакомый голос… Пугающе знакомый.
– Чего орёшь? Давно не маленький уже, нашёл, чего пугаться!
– Г’Вок?! Ты… ты мёртв! Тебя не может быть здесь! Ты мне кажешься! Я… сошёл с ума?
– Эвона, – улыбающийся Г’Вок сделал ещё шаг к нему, – если мёртв, так тебе уже не товарищ? Ой, Викташ, сейчас ещё начнёшь вспоминать всякие суеверия бабкины, от мертвяков охранные… брось! Опасным я при жизни был, а смерть меня от кровожадного вируса вполне излечила… Разве ты не рад меня видеть?
Дрази замахал руками.
– Г’Вок, пожалуйста… пожалуйста, уйди… Мало я тебя в снах видел? Не знаю, когда видеть-то перестану… Никогда себе не прощу, никогда, да ты, думаю, знаешь…
– Брось, дурачок! За что тебе себя прощать или не прощать? Моя глупость и неосторожность меня погубила, ты-то что мог сделать? Ну, хочешь – ну скажу, прощаю тебя! Не хочу я уходить, зная, что ты остался и мучаешься. Дай обнять и почувствовать, что лёгким стуком стучит твоё сердце…
Илкойненасу, в какой-то мере, повезло больше – он сразу инстинктивно схватился за руки Дэвида и Диуса.
– Господин Шеридан, что вы имеете в виду? Кто – они?
Диус вдруг резко отпрянул, едва не сшибая его с ног.
– Прочь! Прочь! Я не желаю тебя видеть, я не желаю о тебе помнить! – дальнейшее Илкойненас разобрать не мог, принц заговорил на центарине, лорканец смутно видел только его лицо, перекошенное ужасом, его руки, которыми он отмахивался, угрожая или защищаясь. Когда контакт разорвался, Диус медленно начал таять в темноте, вскоре стих и его голос. «Кого он увидел? К кому он может обращаться на центаврианском? Всевышний, да что происходит?»
Он почувствовал, как рука Дэвида в его руке напряглась.
– Ты? – в голосе Дэвида не было ярости, как в голосе Диуса, только страх, горечь, протест, – зачем? Зачем ты приходишь ко мне? Что я могу для тебя сделать, что я мог тогда? Я простил тебе свою смерть, ты был лишь орудием… какого ещё спасения ты ждёшь от меня? Я пытался… ты был глух…
«О чём он? Кому он это?»
Рука Дэвида тоже выскользнула из его руки, и он остался один в темноте. А потом из этой темноты к нему вышла Лионасьенне. Улыбающаяся. Как живая. Так что ненадолго он готов был представить, что, каким-то чудом, она не погибла в том взрыве…
– Ну да, теперь хоть смерть – достойная причина, почему нам никогда не быть вместе? Смешно всё вышло… Тебе не позволила твоя так и не отпущенная тобою прежняя любовь, точнее – твоё мучительное цепляние за память об этой любви, мне – слишком свежая потеря… А на самом деле – как бы, где-то другой стороной сознания, мы ни жалели об этом, это не было, и никогда бы не стало, любовью. Ты уважал и восхищался мной, а я – тобой. Да, восхищалась. Ты замечательный, Илкойненас. Любой девушке повезло бы с тобой… Да и парню, пожалуй, тоже. Так что, можешь чуть меньше винить себя за то, что меня не спас. А лучше совсем не вини. Я большая девочка, Илкойненас, и я не принцесса, которую нужно спасать. Я достойно завершила свою жизнь…
– Лионасьенне…
– Я хочу, чтоб ты жил с лёгким сердцем, без вины передо мной, которой на самом деле нет. Дай, я тебя поцелую. Уверена, при жизни у нас никогда бы до этого не дошло. И ты увидишь, что никакой страсти у нас и в помине быть не могло.
Ли’Нор вздрогнула, увидев, как из темноты проступает врачебный халат, а затем и лицо пожилого нарна – родное, любимое лицо, которое годы не стёрли из её памяти.
– Отец? Отец, ты… здесь?
– Какое место может быть слишком плохим для отца, чтобы встретиться со своим дорогим ребёнком? Я очень скучал по тебе, Ноф. Знаю, что и ты по мне. Не говори, не рви сердце, я знаю это. Знаю, что искала, что верила… и не смирилась с ужасной правдой. И винишь себя за это. Не надо. Если ты действительно любишь своего старого отца, Ноф – ты должна ему поверить, ты должна простить себя и жить с лёгким сердцем. Потому что дети не должны приносить свои жизни в жертву родителям. Это наша, родительская задача перед детьми… Позволь взять тебя на ручки, Ноф – как редко я делал это в твоём детстве, много реже, чем ты заслуживала – и почувствовать, что ты простила себя и меня…
А потом Ли’Нор увидела мать. Не «земную», другую – Литу Александер.
– Не дай себя обмануть, – прошептала она одними губами, и её глаза зажглись ярким ворлонским светом. А затем Ли’Нор увидела саму себя… как будто ею, а у её ног копошилась маленькая она – пятнистая девочка с взлохмаченными рыжими волосёнками.
– Мама, расскажи мне о своём путешествии!
– Что же тебе рассказать, малышка?
– Всё! Как вы гонялись за тилонами, а находили что угодно, только не тилонов! Там был мир, где людей превращал в монстров ужасный вирус, а ещё мир, где люди не умирали и не могли иметь детей, а ещё?
– Ну… После этих миров мы прилетели на планету странных грибов… На планету, где, по-видимому, и ждал нас тот самый корабль, который так хотели открыть тилоны. Только до него ещё надо было дойти…
– Как много планет! Нарисуй! Ну, рисуй! А то я запутаюсь!
Ли’Нор смутилась. Ну, когда-то она неплохо рисовала по памяти карты… Может, пришла пора вспомнить…
– Смотри. Вот сектор хурров, здесь Андрома, здесь Ракума, здесь Хитка. Вот здесь Брима, где живут бреммейры, вот здесь – Охран’кни, планета-пустыня, где живут носители вируса, которым самим он не опасен, а вот это – Деркта, планета аэм-лабиф, которые благодаря чудесной машине перерождаются вновь и вновь, а благодаря чудесам этой планеты – почти не болеют… А вот это – планета, куда мы направились дальше.
– Планета грибов?
– Она самая.
Девочка склонила головёнку набок.
– Мама… Те сморщенные люди на Охран’кни говорили, что летели совсем недолго, прежде чем приземлиться на этой планете-пустыне. Что это была первая встреченная ими звёздная система. Так откуда же они прилетели?
– Великий Г’Кван…
– Они не могли прилететь с Бримы – у бреммейров ведь не было зомби-апокалипсиса. Они не могли прилететь и от хурров – у них его так же не было. И от занефов они не могли прилететь. Ну, в другой стороне Ормелос, Инната и Вахант, которые погибли совсем не от этого… Так значит, они прилетели с Рем-кал’ты!
– Действительно…
– Мам, как ты думаешь, что произошло с теми монстрами, что остались на родине сморщенных людей – ты ведь помнишь, они смогли сжечь только сколько-то крупных городов, но не всю же планету! – когда им некого стало есть? Они стали есть друг друга, или себя… и их тела начали распадаться… А ещё помнишь, тебе в детстве говорили, что природа подобна слепой старухе – она стара, она мудра, она много знает, но она слепа. Природа всё перерабатывает, всё пытается изменить и исправить… но что может получиться в итоге?
– Мутировавшие на бесчисленных органических останках грибы… Вероятно, переработавшие весь вирус, но и сами изменившиеся под его влиянием. Питающиеся разлагающейся органикой, выделяющие яды… которые заманивают к ним новые жертвы.
Монада улыбнулась, рыжие волосёнки засияли ослепительно, как солнце, разгоняя серо-жёлтую ядовитую тьму, выхватывая из неё силуэты других пленников.
– Ребята! Ребята, слышите? Не касайтесь никого из них! Их нет! Это грибы!
Из дальнего конца туннеля навстречу взметнулся другой луч света – это Андо заслонял Дэвида от бледного призрака в чёрном…
====== Гл. 39 Вооружённые блефом (тайна медальона Эркены) ======
– Уф… Если до сих пор я мог хвастаться, что весьма неплохо сохранился, то теперь не удивлюсь, если голова моя станет полностью седой. Что это было?
– Вы ж слышали, господин Винтари – грибы. Как и опасалась госпожа Дайенн, и хищные, и галлюциногенные.
Оранжевое солнце отбрасывало от уродливых пористых «стен» короткие тени. В боковом зрении упорно казалось, что эти тени шевелятся, пытаются изменить свою длину и очертания, но стоило посмотреть прямо – тени лежали там и так, как им полагалось по всем законам физики. Тени как тени…
– Версия Дэвида – что это были призраки. Помните, Альберт сказал, что с какого-то древнего языка Рем-кал’та переводится «перекрёсток не ушедших»? Это мир неупокоенных душ. Только представьте – сперва здесь умерли миллиарды заражённых тем ужасным вирусом… точнее… есть жизнь, которую не назовёшь жизнью и смерть, которую не назовёшь смертью. Смерть – это не только лишь разложение физического тела, это расставание души с телом. То есть, обычно одно как-то не бывает без другого… А что такое монстр, больной этим вирусом, если так посмотреть? Это душа, навек запечатанная в теле. Неописуемо страдающая душа… Тело, не получая подпитки, разлагается, умирает, чудовищный голод пожирает их самих – но они не могут умереть, вирус не даёт им это сделать. Они не могут покинуть свои тела, даже когда от них ничего не остаётся… А потом здесь сел тот корабль, и его экипаж оказался запечатан в нём, и они тоже медленно, мучительно умирали… Эта планета полна неупокоенных душ. Может, потому анализ форм жизни так и не был завершён? С формами жизни тут как-то сложно…
– Но среди них совершенно точно нечего делать душам Г’Вока, Лионасьенне, старого тибетца…
Дайенн покачала головой.
– Мы увидели тех, кого ожидали, кого хотели и боялись увидеть. У грибов тонкая стратегия… Я не возьмусь утверждать, что они именно разумны, хотя если учесть, как они уже изменились – до каких, хотя бы, размеров вымахали – кто знает, до чего ещё они могли эволюционировать… Но в природе такие механизмы предусмотрены у хищников, особо не обладающих разумом или расчётом. Для привлечения жертвы они могут принимать вид вкусной еды, приятного места для отдыха… или привлекательного партнёра их вида, примеров-то масса. Так и здесь – сыграть на чувстве вины и эйфории от прощения, возможно, дело в том, чтоб просто заставить жертву расслабиться, возможно – именно вот в этом, заставить коснуться… Они ведь каждому предлагали взять за руку, обнять…
– Кроме меня, – кивнул Вадим, – мой призрак не говорил ни слова.
– Естественно, с такого расстояния… Или ты имеешь в виду, что там, в туннелях, ты снова видел Диего?
Вадим отрицательно покачал головой.
– Диего видел я, – пробормотал Хуан-Антонио.
– Это склоняет меня к версии о… комбинированном воздействии. Кроме галлюциногенного воздействия выделяемых алкалоидов – и толку-то с масок и даже с перчаток, если всасывание токсина происходит из этого самого тумана – есть что-то вроде гипнотического, если не телепатического, воздействия. Сначала они находят в нашей памяти образ, на котором можно сыграть, мы видим этот образ перед собой… Потом через этот образ, пользуясь нашей памятью, они завлекают жертву. С Вадимом Алваресом вышел прокол – его мысли невозможно прочитать. Поэтому грибы, по-видимому, и не знали, кого он видит, не знали, как воздействовать на него. Образно выражаясь, у программы вышел сбой…
– Кажется, прокол вышел и на Диусе Винтари. Судя по тому, что я увидел, когда мрак рассеялся – не очень-то вы жаждали этого кого-то обнимать. Кого вы видели, что это вызвало в вас такую ярость?
– Из тактичных соображений, предлагаю просто замять этот вопрос. Всё-таки я тут не один, кому не очень-то хочется распространяться…
Несколько голов невольно повернулись к Дэвиду. Ли’Нор мрачно вздохнула – она-то успела не только увидеть призрака в чёрном, но и узнать…
– Возможно, – продолжал Диус, – в моём случае грибы особенно сами себя перемудрили. Допускаю, где-то в глубине души я хотел бы простить… Оставить своё сердце лёгким… Но не могу. Когда-то я отрёкся, отпустил страшный призрак прошлого, облегчил своё сердце на церемонии перерождения… Но простить – видимо, не смог. Своего страха, своей ненависти, той пустоты, что жила в моей душе тогда. Быть может, однажды смогу. Но только, ради Создателя, не в задушевной беседе с грибами!
Викташ прищурился на мелкое, перечёркнутое двумя полосами солнце, на возвышающуюся прямо по курсу громаду древнего корабля и озвучил общую мысль:
– А это ж нам, ребята, ещё обратно идти… Как думаете, они смирятся с тем, что им нас не скушать?
– Однозначно, нет.
– Смирятся, – улыбнулся Дэвид, – гарантирую. Да, не гадайте, вы действительно видели Андо Александера. И в отличие от всех остальных, кого вы видели, он – не плод воздействия грибов.
– Не бойся, мама, – рыжеволосая девочка улыбалась спокойно и радостно, – я ими займусь. Я уведу их отсюда. Их всех. Хватит им здесь быть.
– Ты всё же полагаешь, что это призраки?
– Какая разница – много душ или одна единая душа? Они создали, в своей охоте, много всяких образов. Я найду, что сказать им всем. Героической женщине, старому учителю, молодому рейнджеру, этому безумному, в нарядной одежде, и этому усталому, бледному, в чёрном… Мне нечего их бояться, ведь у меня нет плоти, как у вас. Зато я умею создавать иллюзии не хуже их. Быть может, грибам – они сделали великое дело, переработав заражённую плоть, очистив эту планету – пора эволюционировать во что-то ещё? И у меня будет целая планета… Которую можно создать заново… Иди, не бойся, мама.
– Да, примерно вот это я и предполагала, и намерена была не допустить, – высокая полицейская-хаяк, резко распахнув дверь каюты-камеры, выстрелила, практически не целясь, затем в прыжке подхватила тонкий, узкий предмет, – спрятать передатчик – этого следовало ожидать… Успели или нет вы подать сигнал – вам это уже ничем не поможет, мы готовы к встрече ваших возможных товарищей. Если, конечно, они будут столь глупы, чтоб ринуться вам на помощь.
– Глупая женщина! – тилон, имеющий облик землянина, молодого темноглазого брюнета, шипел, зажимая раненую руку, – отдай! Твоему скудному уму всё равно не оценить то, чем ты завладела! Это больше, чем передатчик! Информация, которая здесь хранится, стоит больше, чем вся твоя убогая планетка!
