Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 92 (всего у книги 113 страниц)
Если в коридорах, за исключением их шагов и голосов, царила тишина, то здесь их сразу обступил рабочий гул, шум множества голосов. Навстречу вышло несколько джи-лай разных возрастов, в том числе несколько женщин – судя по причёскам, одеты-то они были примерно так же, как мужчины. Дайенн не в первый раз чувствовала на себе удивлённые, любопытные взгляды, но вновь, как и в маленьком племени занеф, эти взгляды были именно и только любопытными – а знают ли они тут вообще такое слово, дилгары?
Их провожатый махнул рукой тому, другому, перебросился несколькими фразами на певучем, богатом интонациями языке – на взгляд полицейских, ничем не напоминающем язык бракири, и проследовал дальше, уводя всю компанию в одну из боковых комнат. Несколько человек пошли следом, прочие остались на своих местах, хотя по взглядам было видно, сгорали от любопытства.
– Что это за место? Подозреваю, нечто… не очень-то известное на картах? Хотя это обо всей вашей планете сказать можно.
– Узнаете и это, не волнуйтесь, – провожатый расположился за столом, почти чистом от куч невообразимого хлама – стопки бумаги, какая-то аппаратура, что-то полуразобранное и частично разобранное, в чём смутно угадывается то компьютерная техника, то оружие, что занимало другие столы, сделал и им знак садиться. Вошедшие джи-лай заняли свободные места за другими столами и посты у дверей. Это невольно заставило Вадима поёжиться, – мы ничего не собираемся от вас скрывать. Просто потому, что если вы окажетесь недостойны нашего доверия – поверьте, мы решим эту проблему, не впервой.
– Куда уж яснее, – сдержанно кивнула Ли’Нор.
– Позвольте отступление в дань любопытству. Мы рассказали вам, кто мы, рады б были услышать и кто вы, в ответ. Лично вы напоминаете сразу две известные мне расы, но вы, полагаю, нечто третье, пока неизвестное нам?
– О нет, я гибрид двух известных, – улыбнулась нефилим, – я наполовину нарн, наполовину человек.
– Так же, как и я, – подтвердил Ан’Ри.
– А так бывает? Мы, конечно, слышали, что генетика во внешних мирах сделала немало смелых шагов… Но не знали, чему из этого стоит верить.
– Здесь полно смелых шагов генетики, – рассмеялся Вадим, – например, я.
– А вы разве не землянин?
– Наполовину. На другую половину я центаврианин.
– Честно признаться, с нашей высоты не очень видна разница, – отмахнулся джи-лай, – мы так и не научились как следует вас различать. А вот вы, – он перевёл взгляд на Илмо, – точно неизвестная нам раса. Если только вы не, допустим, не гибрид дрази…
– О нет, благодарю покорно. Я – корианец. Вы, по-видимому, и правда не знакомы с нами, хотя мы вам практически ближайшие соседи. Советская Корианна планирует добиться у Альянса разрешения на колонизацию сектора маркабов, коль скоро эта территория пустует уже давно. Но теперь-то, я думаю, дальнейшее расширение не состоится, ведь сектор скорее принадлежит вам.
Джи-лай усмехнулся.
– О, ваши бы слова… Непременно передам их всем товарищам… А вы? Простите, если ошибусь, предполагая, что вы – женщина? Но какой расы?
– К великому счастью, – тяжко вздохнула Дайенн, – с моей расой вы, вижу, тоже не знакомы. Это долгая история… Пока просто скажу, что я биологически дилгарка, а по воспитанию – минбарка.
– Не стало понятней. Минбарка – это кто?
– Вы и минбарцев не знаете? Ох… хотя не удивлена, если б наши корабли посещали ваш мир – едва ли мы б не знали друг о друге…
– Вам ещё много предстоит узнать, – загадочно проговорил джи-лай, – ну, люди, центавриане ли среди вас – это мы разберёмся потом… Ну а вы? Вы такая малорослая раса? Извините за бестактность, просто мы пока не встречали существ сходного роста. Но ведь в состав полицейской команды не могут входить дети?
– А мы и не входим. Мы просто здесь оказались, так сложилось. Мы ранни.
– Никогда не слышал…
– Многие не слышали, – Диус снова помрачнел, он до сих пор не знал, хорошей ли идеей было включать раннят в ту группу, что отправилась с этим джи-лай. С другой стороны, кто сказал, что на корабле, который сейчас предстоит прятать неизвестно от кого или чего, безопаснее?
– Что ж, продолжим экскурс в историю, – как-то странно хмыкнул джи-лай, – просто чтоб вы знали, с чем имеете дело и не таили лишних иллюзий. Мы не ангелы и не демоны, если вы будете считать нас тем или тем, это ваше дело. Нам не нужно чужих миров и чужих жизней, нам нужна всего лишь наша жизнь и наша земля. Которую у нас в который раз отнимают. Мы были бы не против, если б нас просто оставили в покое… Однажды мы подумали было, что добились этого. Мы немного слышали о войне Нарна и Центавра, и в силу этого думаем, некоторые тут смогут, хотя бы отчасти, понять нас… Нарну, кажется, пришлось куда тяжелей, чем нам. Но это не значит, что нам меньше хотелось свободы. Маркабам меньше, чем Центавру от вас, хотелось нашей крови, но им тоже нужна была наша гордость, наше самосознание. Они запрещали наш язык, нашу религию, они не уничтожали джи-лай как плоть, но уничтожали как имя. И естественно, что мы пожелали уничтожить их. И у нас были не только кулаки и пушки, не только партизанские отряды. У нас были учёные, у нас было всё то, что мы смогли спасти, из наработанного до них, от них… Это мы создали вирус Драфы. Это мы обеспечили, чтоб он попал на Маркаб. Мы подсунули его им как «вещество радости» – проще говоря, наркотик. К сожалению, он подействовал не так быстро, как нам хотелось, вымер только остров, купцы с которого приобрели его у нас… Но маркабы не сделали правильных выводов, просто не способны были. Они ещё глубже ударились в своё религиозное мракобесие, ещё яростней принялись насаждать его и нам… На какое-то время мы даже подумали, что наша затея провалилась. Но справедливость всё же восторжествовала.
– Справедливость? – взорвалась Дайенн, – да, конечно, на вашу долю выпало много ужасного, да, вы боролись за свою свободу… Но неужели других методов не было? Вместе с теми, кто вас угнетал, вы уничтожили тысячи невинных жизней – тех простых маркабов, что никогда не встречались с вами, стариков, женщин, детей… Вы чуть не уничтожили и другую расу, которая имела несчастье просто обладать сходной физиологией…
Джи-лай вскинул ладонь.
– Прежде чем осуждать нас, госпожа дилгарка, скажите – как жил ваш народ? Завоёвывали ли вас? Обращали в рабство? Заставляли ли веками работать на чужаков, не смея поднять глаз, не смея назвать своё имя, не смея говорить на родном языке, не смея исповедовать свою веру? Не смея сказать – нет, мы не созданы служить вам?
Дайенн опустила голову. Сказать – да, дилгары, как известно, пережили несколько тяжёлых вторжений, что и толкнуло их самих на тот кровавый путь, которым они прошли по галактике? Действительно ли именно эта «поучительная история» должна звучать здесь? Нет. Потому что она не имеет права говорить о бедствиях, когда-то испытанных её народом. Потому что не жила в этом народе, на той земле, в той культуре. Её никто не отнимал у неё. Никто лично её не обращал в рабство… «Ну да, если не считать, что родину у вас всё же отняли, – усмехнулся в памяти голос Аскелла, – только отняли мягко, как говорят ребёнку: «Брось каку». Вам дали другое имя, другую жизнь, другую цель. Дали индульгенцию, право считаться хорошей… Вы ведь не променяли бы право именоваться минбаркой на право именоваться дилгаркой, правда, госпожа Дайенн? Вы благодарны, что вас избавили от нашего пути!» «Заткнись, Аскелл! Я ни от чего не отрекалась, я ничего не предавала, потому что нечего было предавать! Мой мир был мёртв задолго до моего рождения, и минбарцы не уничтожали его!»
– Старики? О, здесь бывали и старики… Брюзжавшие, если слуги джи-лай недостаточно расторопно обслуживают их. Женщины? И женщины были. Были даже очень сердобольные, сострадательные женщины – содержавшие богадельни для нищих стариков джи-лай, которые больше не могли работать на их отцов и мужей, детские дома для сирот и детей бедноты, где учили их с детства маркабскому языку – так что они и не знали родного, своей вере – так что они и понятия не имели, во что верили их родители и деды… Были и дети. Учившиеся с детства смотреть на нас с презрением. Молчите. Прежде, чем вы скажете, что не все они были такими – вам, разумеется, виднее, вы были во внешних мирах, мы нет, чего маркабы никогда не делали – это не вывозили никого из нас с планеты – я скажу, что знаю это. Когда пожар чумы наконец разгорелся, охватил весь сектор, и первые заболевшие появились здесь, когда наши «хозяева» в панике ломанулись кто на родину, припасть к святыням в надежде на исцеление, кто к далёким мирам, в надежде найти помощь там – они побросали тут не только свои материальные ценности… В их корабли не влезло и много живого. Маркабы тоже были не однородны. Среди них была своя беднота, своя шваль… Прежде, конечно, их утешало, что они, по крайней мере, не джи-лай… Когда всё обернулось так, они прибежали к нам, взывая к нашей милости. И мы были милостивы. Мы знали, что они тоже жертвы. Мы увидели, что у них действительно открылись глаза. Мы дали им противоядие. Маркабы и поныне живут в нашем мире, и несколько маркабов находятся сейчас здесь, в соседних комнатах.
– Что?! И об этом, опять же, никто не знает?
Джи-лай терпеливо переждал, пока шквал возмущений угаснет.
– Во-первых, как бы это стало известно – кораблей больше не было ни у нас, ни у них, связь с внешним миром была утрачена. Во-вторых – зачем? Чтобы их убили на волне не утихшей истерии из-за этой чумы? И в третьих… теперь мы с ними в одной лодке, и у нас общие проблемы. Вы услышали много, но вы всё ещё не знаете, что это за место. От некоторых землян ли, центавриан ли, не знаю, я слышал интересную легенду… не помню уже её в подробностях… Об Острове погибших кораблей. Туда можно приплыть, но оттуда нельзя уплыть. Тот, кто попадёт туда, обречён там остаться, до самой своей медленной, мучительной смерти.
– Возможно, вы имеете в виду Саргассово море? Область в одном из земных океанов, где буйно разросшиеся водоросли – саргассы – совершенно лишают движения любой парусный или весельный корабль…
– Не знаю. И в сущности, мне это не важно. Это только символ, но символ говорящий. Или, если угодно – мы слышали, хотя опять же, не знаем, верить ли – о существовании таких мест во вселенных, именуемых чёрными дырами. Области аномально большой гравитации, втягивающие материю. Корабль, приближаясь к такому месту, не может покинуть его и гибнет… Конечно, это лишь красивое сравнение, ибо есть корабли, и не так мало, которые свободно садятся на нашей планете и свободно взлетают. Но вас это не может утешить, потому что это не касается вас. Вам не ответили на ваш сигнал, хотя прекрасно слышали его – поверьте, здесь есть, кому – потому что им нечего вам сказать хорошего. Даже сказать вам убираться отсюда они не могли – потому что вы не должны знать ни имени их, ни позывных, ни самого факта их существования. Вам позволили сесть, потому что знали – вы не взлетите отсюда никогда. Вас уничтожат, и тех, кто придёт за вами, уничтожат тоже, уничтожат столько, сколько нужно, чтоб след оборвался – и поверьте, остальные уверуют, что вы сгинули в неизвестном направлении, потому что они привыкли добиваться своего. Молчание – золото, говорят земляне, так вот, здесь – золотой прииск. Они тратят очень много золота, чтобы существование этой планеты никогда не было раскрыто.
– Почему? И почему вы спасли нас?
– Потому что джи-лай веками боролись за правду. Боролись с золотом молчания. Если бы вы дождались их – вы были бы уже мертвы. Или хуже, чем мертвы – они нашли бы применение для живого сырья или лишних рабских рук. Вам повезло сесть достаточно близко к нам и достаточно далеко от их базы. Конечно, они понимают, что мы успели… Конечно, они будут искать и вас, и ваш корабль. И хотите не хотите, и нам, и вам теперь нужно крепко, но очень быстро думать…
Комментарий к Гл. 43 Не-мёртвая планета Ну, надо было что-то делать с противоречием канона об этой “боковой ветви бракири”.
====== Гл. 44 Не-мёртвая планета ч.2 ======
– И куда? Куда они прямо у вас из-под носа могли деться? На захваченном полицейском корабле, возможности которого вы знаете как свои пять пальцев? До каких пор эти выпердыши эволюции будут водить нас за нос?
Высказывая, как глубоко вселенная ошиблась, породив тилонов, и как жестока была лично к нему, вручив под его начало злополучную команду «Серого крыла-45», Альтака исчерпал, кажется, свой запас забористых выражений. Что означало крайнюю степень потери самообладания – потому что его собеседником по видеосвязи была, во-первых, женщина, во-вторых, бракирийка, так что поняла она всё до последнего слова. Но ни один мускул на её лице, конечно, не дрогнул.
– Их необходимо срочно найти, – выдохнул Альтака, – вот просто – срочно.
– Совершенно согласна с вами, сэр. Сэр, позвольте кое-какие соображения.
– Валяй, дочка, у меня их сейчас не сильно много, а у тебя головёнка, как знаю, не только для того, чтобы в неё есть.
– Мы предполагаем – точнее, мы убеждены в этом, что «Серое крыло-39», захваченное тилонами, было ими модернизировано, в частности, кроме установки дополнительных орудий – или же замены имеющихся орудий на тилонские – была существенно повышена быстроходность, был активирован режим «стеллс» или что-то в этом роде… Как бы то ни было, сейчас оно с той же лёгкостью уходит от наших радаров и от нашего преследования, как и собственно тилонские корабли. И да, они сумели подбить и захватить лекоф-тамма, защищавший «Серое крыло-45» до нашего подхода… Сейчас расклад действительно неутешителен, они ушли в гиперпространство и у нас нет возможности отследить их, они могут быть как в пределах сектора маркабов, так и за многие километры отсюда. Но, сэр, всего этого нельзя сказать о «Сером крыле-45». После урона, нанесённого им шпионскими программами тилонов и двумя попаданиями их орудий, они не могли уйти достаточно далеко, они были не столь свободны в перемещениях… И они унесли на своём борту то, что так сильно интересует тилонов. Следовательно, как бы далеко тилоны ни могли уйти теоретически, практически они не уйдут никуда, так же как хищник не отступится от преследования серьёзно раненой дичи. Нам следует сосредоточиться на поисках «Серого крыла-45», но быть готовыми к тому, что на пути у нас возникнет «Серое крыло-39»
– В целом, верные соображения, дочка. Только где же вы намерены их искать?
– Везде, – снова не смутилась девушка, – прочешем сектор. Если потребуется – весь. С ближайшими соседями – земными базами, Вриитаном и Корианной – мы связались, они сообщат нам, если что-то узнают. Более того, Вриитан и Корианна выразили готовность выделить дополнительные силы для прочёсывания нейтральных секторов между нами. Так же нахожу разумным задействовать имеющиеся в секторе силы анлашок, если им нечем срочным прямо сейчас заняться, да даже если и есть, но это может подождать. Мне нужно только ваше добро. От своего начальства и Яношского я одобрение уже получила, но руководите операцией – вы…
– Добро даю. Выполняйте. Что-то делать сейчас в любом случае лучше, чем пассивно ждать.
– Вы исключительно симпатичны мне, – заявил, прохаживаясь по комнате, темноволосый землянин. Комната была без окон, с довольно низким потолком, и впечатление производила мрачноватое, но в движениях землянина, равно как и его спутников, не заметно было никакого стеснения, – но симпатия – вещь нематериальная, и в карман её не положишь. Мы готовы помочь вам. Нам это совершенно не сложно. Кроме оружия, с которым позже я ознакомлю вас детальнее – пока скажу, что у этого оружия ровно один недостаток, его мало, но возможно наладить его производство, если, конечно, ваша техническая база это позволит, но и данным количеством оно, поверьте, существенно улучшит ваше положение – мы имеем предложить вам лекоф-тамма, летающего робота на нейросенсорном управлении. Не знаю, что вы слышали о подобных разработках, но у нас это не миф, а реальность. Полагаю, у вас найдётся, кому им управлять, так как ваша генетика родственна бракирийской. И наконец, ещё одну вещь, не оружие по сути, но… – на ладони землянина тускло блеснуло что-то мелкое, похожее на фрагмент микросхемы, – этот маленький предмет, легко помещающийся в любом кармане, способен практически полностью изменить вашу внешность и генотип. Доказательства можем продемонстрировать… Частично демонстрируем сейчас – как мы уже говорили, мы все представители одного народа, но выглядим, видите, очень по-разному. Недостаток – процесс не мгновенный, занимает от недели до месяца. Достоинства… думаю, объяснять не надо. Вы достигли многого, в том числе ваша шпионская сеть сейчас столь совершенна, как только возможно. Но вы остаётесь теми, кто вы есть, джи-лай, вы отличаетесь от ваших врагов чисто внешне, и значит, никакое переодевание и подлог документов не помогут вам проникнуть в их святая святых, совершить действительно грандиозные диверсии или раздобыть действительно бесценную информацию. У нас достаточно много этих устройств, и думаю, штук десять на первый раз мы можем вам выделить… Взамен нам нужна ваша помощь. Здесь, на вашей планете, сел один интересующий нас корабль… Вернее, интересует нас не сам корабль, а груз, который на нём перевозился. Вам этот груз совершенно не принесёт пользы, он имеет отношение именно к нашей расе, мы думаем, что кто-то из ваших товарищей по борьбе мог приютить пассажиров этого корабля и знать теперь, где находится сам корабль и груз. Чего совершенно нельзя допустить – это чтобы он попал в руки ваших врагов…
– Зачем он им? – повёл плечами высокий мускулистый джи-лай в поношенном камуфляже, – вы ведь говорите, он имеет ценность только для вашей расы.
– Верно. Но, во-первых, они об этом не знают. Во-вторых, с его помощью можно приобрести власть над нами, шантажировать нас. Вы знаете, что предела их алчности нет. Они могут пожелать захватить и нашу родину, сделать и там то, что вы видите здесь. Как и вы, мы хотим всего лишь отстоять свой мир и защититься от врагов. И за то, что нам необходимо, мы готовы платить щедро…
Джи-лай тоже встал, прошёлся – шаги тяжёлых ботинок разносились по почти пустой комнате гулким, значительным эхом.
– Звучит разумно, иномирец. Я не слишком привык доверять кому-то с таким лицом, как у тебя, но в то же время жизнь не раз и не два учила меня, что внешность бывает обманчива, а жизнь определяется другими факторами. Я знал нескольких довольно неплохих землян…
– Я землянин только внешне, так же как и мои товарищи – нарны и дрази чисто внешне. Суть у нас одна.
– Это сложно осмыслить разом, но и о том, что бывает в других мирах и кажется диковинным здесь у нас, мы тоже слышали кое-что… Мне необходимо вынести вопрос на обсуждение, но полагаю, ваше предложение будет принято. Оно звучит заманчиво, хотя мы не привыкли к подобной щедрости и она выглядит для нас подозрительно…
Инопланетянин вздёрнул подбородок.
– Разве вы сами не заплатили бы за мир и благо для своей родины любую цену? Так мыслите не только вы.
– Возможно… Но среди пришельцев мне до сих пор больше везло на экземпляры, готовые продать и свою родину, и чью-нибудь ещё, если цена их устраивает… Располагайтесь. И постарайтесь описать моим людям, насколько полно ваша физиология соответствует вашей наружности, чтобы мы знали, чем вас можно кормить. Стол наш не слишком богат… Я собираю совещание, через час здесь же я оглашу его результаты.
Путь закончился стеной со шлюзом. Эркена приложил ладонь к прохладному металлу – просто опираясь, в голове всё-таки довольно сильно шумело. «Зато больше не надо думать о том, хватит ли реновилата…»
Шаги приблизились, Эркена, не оборачиваясь, знал, что молодой тилон с корлианским обликом стоит всего в полутора шагах от него, и тонкое холодное дуло почти касается волос.
– Дай мне минуту.
– Будешь молиться? Постарайся, чтоб это было кратко, у тебя впереди вечность, а у меня ещё много дел. Мне ещё закапывать твой труп.
Эркена усмехнулся. Молиться… Видимо, тилоны тоже не лишены хотя бы некоторых стереотипов.
– Нет, всего лишь вспомнить то хорошее, что было в жизни, проститься с теми, кто дорог.
– А… ну, почти то же самое…
Не было бы силы ни у одной религии, что там – наверное, не было бы ни одной религии, если бы главным, что они предлагают людям, не было обещание загробной жизни. Даже не гарантии жизни новой, даже не рай, не воссоединение с потерянными… Хотя бы просто ясный ответ, что ждёт там. Вот только этот ясный ответ, которого не проверишь, который просто надо принять как данность, устроит не всех… И что бы ни ждало – реинкарнация, в которую верит Дэвид, христианский рай, в который верит Вито Синкара, или Сумрачные поля, в которые верят более ортодоксальные бракири и, пожалуй, он сам – легче от этого не становится в эту самую минуту… Религия матери не давала много ответов о загробной жизни, она была более обращена в жизнь эту. Разве что, иногда она говорила, что лучи однажды соберутся к единому солнцу, но понимай это как хочешь… Встретит ли он в Сумрачных полях тень матери? Быть может. И тень Адели, и тени погибших товарищей… Но встретит ли он там отца? На это мало надежды. Он не бракири, и смерть его окружает слишком много неоднозначного. Есть те, кто вовсе не верит, что он умер…
На Парадизе, говорила Софья, никто не умирает. Великое Общее, их живая планета, сохраняет каждую память, каждую личность. «Если б мы были там – всё было бы иначе, и не было бы ни боли, ни страха. Но ты не землянин, не телепат, и я – не рядовой житель, а посол, и неизвестно, когда я сама туда вернусь… Эта вечная легенда о богине, отринувшей бессмертие ради того, чтоб остаться с возлюбленным». Прости, София… Не должно было всё получиться так. Прости, Люсилла… Судьба была несправедливой до конца – сначала не знать 15 лет о твоём существовании, теперь не узнать, кто у тебя родится…
– Что у тебя там? – тилон бесцеремонно цапнул медальон, – жена, ребёнок? Нет, непохоже… Ого…
Тилон долго переводил хищно-восхищённый взгляд с фотографии в медальоне на лицо онемевшего Эркены.
– Так, маршрут и его цель неожиданно меняются. Вот ведь как – иногда вы и правы, гуманизм спасёт мир… Если б пристрелил тебя сразу – пожалел бы потом. Пошли.
– Куда? Зачем? Если я не ошибаюсь, моя кровь, как и кровь Дэвида Шеридана, вам больше не нужна.
– Лично я не торопился бы так говорить, на том кораблике могло остаться ещё немало ценного… Но этим действительно можно пренебречь, а вот родственными связями – нет. Нам нужна машина, а твоему брату нужен ты. Дальнейший ход моих мыслей, думаю, ясен.
Эркена сухо рассмеялся.
– Излишняя самоуверенность. Дэвид Шеридан всю свою жизнь не подозревал о моём существовании и не обязан испытывать ко мне братскую любовь. И уж тем более не обязан менять машину на мою жизнь.
Корлианин склонил голову набок.
– Чего не скажешь о тебе. Ты спас ему жизнь, значит, он тебе не безразличен. Кроме того, что у вас, насколько я успел понять, нормально обменять требуемое на жизнь и не родственника – на месте моих собратьев, уже поэтому я не торопился бы с твоим устранением – вообще-то, я предлагаю следующее. Я знаю, что ты поддерживал с ними связь через лекоф-тамма. Ты можешь предполагать, где они сели. Ты знаешь своих товарищей и можешь предполагать, где они могли спрятать корабль. Сейчас ты сядешь в лекоф-тамма и сделаешь то же самое – вызовешь их, и запеленгуешь их местоположение.
– После чего вы убьёте меня.
– Зачем же? Кто вам наврал о нашей кровожадности? В случае, если всё окажется не так просто – ты нужен нам живым, чтобы твоя команда видела благородство наших намерений.
– Ваши старшие товарищи, по-видимому, были с рождения обделены благородством?
– Мои товарищи слишком высокого мнения о вашей рациональности, полагая, что жизнью рядового члена команды ради таких ставок можно и пренебречь. А кроме того, у моих товарищей были другие планы на лекоф-тамма, в которые ты не вписывался. Но одно другому не мешает, в конце концов, отдать вам лекоф-тамма никто не обещал. Невелика потеря, как по мне, всё равно управлять им для тебя должно быть одно мучение. Ну так как?
Эркена задумался. Шанс один из десяти, если не один из ста… Но нельзя отвергать этот шанс…
– Я согласен.
Корлианин кивнул, потешно тряхнув белёсыми пучками.
– Недаром о бракири говорят как об умеющих ценить хорошую сделку. Постарайся настроиться как следует, будет ведь обидно, согласись, если твоя последняя синхронизация с лекоф-тамма тебя убьёт? Это не нужно ни тебе, ни нам.
Куда уж вернее… Эркена крепко сжал медальон, погружаясь в желе нейросенсорной системы. Последняя не последняя, эта синхронизация должна быть выше, чем можно ожидать от измученного, не восстановившегося после ранения организма. Как никогда, он чувствовал, как его человеческая часть противится, тянет его, словно камень на дно. Не думать об отце… О Дэвиде, о Софье. Думать о матери, о полях и городах Экалты, о яркой и сумасшедшей Адели, которую любил и ненавидел столько лет, о Люсилле… Глаза лекоф-тамма зажглись грозным, сумрачным светом. Резко распрямив пружину хвоста, робот разнёс выстрелом переборки шлюза и выбросил своё гибкое сильное тело в бело-голубое небо неведомого мира. В груди горело, но некогда было подсчитывать, сколько осталось сил. Связаться с кораблём? О, это без проблем, связь лекоф-тамма остаётся самой надёжной от перехвата. Вот только лететь к кораблю всё равно немыслимо – указать им дорогу, будучи не в силах сейчас быть полноценным защитником… Куда? Не в сторону же городов или военных баз неизвестной цивилизации. На горизонте блеснула тонкая синяя полоса. Море? Океан! Вот это подойдёт… Змей Пустоты врезался в холодную тёмно-синюю пучину, стремясь уйти на достаточную глубину, чтобы оторваться от возможного выслеживания, и предпочитая не думать, как много осталось его сил, чтобы выбраться обратно. Последнее, что он слышал сквозь шум крови в ушах пилота – это перекодированный сигнал вызова, последнее, что он видел – это надвигающуюся на него огромную тень. Какое-то крупное морское животное? Или… Субмарина. И исторгнутые этой субмариной щупы сейчас скользили по его телу…
– Она… без пузыря? – громким шёпотом удивился Лоран. Чтцфркфра сидела в своей нише и потягивала конечности.
– Система сочла её безопасной, – развёл руками Ан’Вар, – её организм, без подпитки, удивительно быстро выводит вирус. В принципе – логично, они слишком отличаются физиологически от маркабов. Если после преобразования её собратья будут иметь то же свойство – это будет билетом в будущее для её племени.
– Будут, – сурово изрекла Чтцфркфра, – если навсегда откажутся от потребления чужой плоти. Плоть иномирцев, подверженных заражению чумой, является проводником для заражения нашей расы. У нас нет тех клеток, которые поражаются чумой – но мы отравляемся продуктами распада вируса, не имеющего себе подпитки. Вирус, затаившись в вымершем мире, ждёт себе новых жертв, циркулирует во всяком живом теле, становясь злее от того, что тело это неподходящее, и переходя в новое тело, несёт всё больше яда, с каждым таким переходом – пока не доходит до нас и не изливает весь этот яд.
– Да уж, интересно б было узнать, почему именно вы такие везучие… – пробормотал Ан’Вар, любуясь пляшущими на мониторе малопонятными диаграммами.
– Мне нужно посетить дом, как я говорила, – Чтцфркфра набросила на тощие плечи маркабскую мантию, – не знаю, как быть с тем, что выйдя с корабля, я могу снова получить некоторое количество вируса, хотя бы касаясь своих животных.
– Не проблема, можем дать скафандр – или по возвращении система снова заключит вас в пузырь… Вы сами выбрали этот более сложный путь.
Насекомая яростно застрекотала, тилон в ответ благодушно-равнодушно хмыкнул.
– А разве скафандр подойдёт стрийкчтцв? – спросил Лоран тихо, надеясь, что Чтцфркфра его не услышит и не воспримет как-то оскорбительно для себя.
– Вроде бы, вы должны были понять, что наши скафандры подойдут кому угодно.
– И мне нужен помощник, – Чтцфркфра остановилась напротив Лауры, – хочу взять её.
– Меня? Почему меня? Нет, конечно, это большая честь…
Но покидать корабль, если честно, хотелось меньше всего. Не столь долго они пробыли в космосе, чтоб она успела соскучиться по земной тверди, ветру, солнцу и прочему такому, тем более что сквозь скафандр всё это ощущается довольно посредственно, а для прогулок с собиранием ромашек это явно не лучшее место. Откровенно, с крайне гостеприимным новым местным населением не хотелось сталкиваться больше никогда.
– Позвольте, уважаемая Чтцфркфра, – Лоран подошёл ближе, – если можно, мне хотелось бы предложить свою кандидатуру. Я бы хотел ещё, насколько возможно, посмотреть ваш мир, узнать о нём больше. Видите ли, мы, ранни, любим узнавать новое. До сих пор кроме своего, я видел только один мир, и тот и другой видел мало, я ведь упоминал, что с детства был болен…
Стрийкчтцв вперила в него шесть чёрных блестящих глаз.
– Что ж, ты тоже довольно разумен. Думаю, будешь полезен. Пусть тебе дадут скафандр. Я не думаю, что мне следует надевать скафандр, лучше быть потом в пузыре. Мои подопечные не узнают меня в скафандре.
Ан’Вар тихо хмыкнул, выражая своё отношение к факту существования этих подопечных и всей этой в целом бесперспективной благотворительности, но ничего не сказал – всё было сказано ещё при посещении дома цтфа. Давастийор вручил ранни свёрток со скафандром и проводил обоих до шлюзов.
Очнулся Эркена в немалом удивлении от того самого факта, что жив. Светло-серый потолок очень нехотя проступал сквозь тёмно-красное марево, ощущения – боли во всём теле, воды на губах, чьих-то рук на плечах – долго и упорно не желали осознаваться полностью. Обретший чёткость потолок заслонила высокая фигура в тёмном, по определению не могущая относиться к миру реальному – это был бракири, но с медно-золотыми волосами.
– Приветствую тебя на «Наутилусе», чужак, – насмешливо произнёс этот странный бракири на земном языке, – и жажду твоего очень интересного рассказа, который покажет, насколько может удлиниться твоя жизнь.
Лязг задвигающихся шлюзовых ворот за спиной заставил невольно вздрогнуть. Конечно, слышал он его не впервые, но ведь в прошлый раз их было несколько побольше, а сейчас он остаётся с неведомым, непредсказуемым существом один на один. Но это действительно был его выбор, от которого он не собирался отказываться.
Стрийкчтцв вдруг ухватила его за прижатое ухо.
– Это ведь орган слуха, я правильно поняла?
– Д-да.
– А это? – она поймала хвост, чуть наклонившись и внимательно разглядывая гибкую голую конечность.
