Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 113 страниц)
– Кого вы испугались бы на поле боя – закованного в латы с ног до головы тевтонца или варвара, вышедшего с голым торсом и топориком через плечо?
– Простите?
– Правильный ответ – варвара, одевшего латы тевтонца и прихватившего кроме топорика огнемёт? Мне совершенно не по нраву, что этот Так-Шаой ищет моей дружбы, но быть его врагом я тоже не хотел бы.
Так-Шаой ждал их в гостиной, возле уже накрытого стола. Вадима посетило сравнение с посещением особняка Эдгарс-Гарибальди, а Виргинию – опять же, с «радушным приёмом» Бул-Булы. Впрочем, и она должна была признать, что с покойным мистером Гарибальди пожилой гроум, возможно, и имеет какое-то сходство, а вот с ещё более покойным бримским диктатором – нет, и дело отнюдь не только во внешности.
– Приветствую вас в своём доме, многоуважаемые граждане Альянса. Впервые, признаюсь, я принимаю у себя в гостях настолько пёструю делегацию. Расовый ассортимент несколько превысил мои ожидания, и возможно, пища, приготовленная для вас, подойдёт не каждому. За что нижайше прошу меня простить, я мало знаком с моради и токати, да и принять у себя сразу троих дилгар, честно говоря, не ожидал когда-либо в жизни. Но если вы сообщите мне необходимые сведения, распоряжения поварам будут отданы немедленно. Прошу вас, садитесь, разговор лучше вести за приятной трапезой. А я надеюсь, что она будет вам приятна.
Насколько мог оценить Гидеон, Ранкеза была в достаточной мере похожа на Землю, чтобы не ожидать отравиться тем, что она производит. Большинство блюд относились к земной, лорканской и нарнской кухне, присутствовали бракирийские и дразийские. Едят гроумы за длинным низким столом, сидя не на стульях, а на пышных подушках. Что-то наиболее подобное стульям предусмотрено только в транспорте, а в домах – по крайней мере, домах, живущих по традиционному гроумскому укладу, каркасы имеют только кровати, а сидеть на том же, на чём спят, у гроумов не принято.
– Благодарим вас за гостеприимство, – Софья улыбнулась, оценив, что её улыбку нельзя назвать напряжённой, Гидеон немного расслабился.
– Кажется, не всем хватает мест и столовых приборов? Я просил вас сообщить ваше точное количество и расовый состав не потому, что болезненно любопытен, поверьте, а потому, что не люблю попадать в неловкое положение.
Транталлилы нестройно прогудели, что если он про них, то может не беспокоиться – они не голодны.
– Разрешите не поверить вам, господа, но с вами, конечно, статья особая. Мои люди готовят для вас помещение, в котором вы сможете существовать относительно комфортно, но это займёт пару дней, а пока можете оценить пасту из риви – это растение, насколько мы уже знаем, не только пригодно в пищу вашей расе, но и достаточно приятно, а никто больше за столом его всё равно не оценит.
Транталлилы ответствовали, что, разумеется, восхищены такой предусмотрительностью, но за стол в броне им всё равно не сесть, поэтому взяли свои блюда и отошли к стене, вытащив специальные «заправочные трубки», предусмотренные как раз на такой трудный случай питания при отсутствии родной атмосферы вокруг, и в дальнейшем представляли из себя сюрреалистичное зрелище рыцарских доспехов, которые вдруг ожили и пожелали перекусить.
– Да, я был готов к наличию среди вас транталлилов, единственно, я серьёзно опасался, что их окажется больше… Это ставит меня в действительно трудное положение, в их случае речь уже о выживании. Поэтому их, как только ситуация на фронтах обретёт ясность, мы переправим на территорию Альянса первыми. Что ж, давайте познакомимся как следует. Я – Мибел Так-Шаой, правитель Ранкезы, это вы, думаю, уже поняли. Я говорил с некоторыми из вас, но так пока и не знаю ваших имён. Прошу, представьтесь, и заранее извините, если не сразу запомню ваши имена. Конечно, вы тоже вряд ли достаточно быстро начнёте различать нас… Впрочем, возможно, если нам достаточно быстро удастся эвакуировать хотя бы часть из вас, это и не создаст нам никаких трудностей. Но я буду рад насладиться общением с такой почтенной компанией хотя бы какое-то время… Из присутствующих я готов угадать по крайней мере одно имя. Вы Дэвид Шеридан, верно? Вот кого уж, а вас принять у себя в гостях я ожидал меньше всего.
– Череда событий последних дней внесла в наши планы некоторую сумятицу, – кивнул Дэвид.
Виргиния стрельнула взглядом в его сторону, пытаясь оценить его настрой и впечатление. Не получилось – Дэвид блокировал мысли, мягким, но абсолютным блоком, вроде извиняющейся таблички «Сожалею, но не сейчас, мне нужно во многом разобраться». Странно было не это – естественно, учитывая произошедшее, было некоторое… стремление к уединению, странным был сам факт существования блока. Прежде ничего подобного не бывало, только иногда – лёгкая реакция кольца, надо думать, нечто подобное туману, приглушающему звук, знающие люди сравнили бы с метановыми облаками в апартаментах посла Ворлона на Вавилоне-5. То, что было сейчас – было другим.
«У меня то же самое, – телепатировала Софья, – странно…»
«Не знал, что нормалы способны ставить блок, – отозвался с другого конца стола Ви’Фар, – хотя, я мало знаю о минбарцах, может быть, их более дисциплинированное сознание…»
– Что ж, господин Так-Шаой, – Лионасьенне улыбнулась, накалывая на вилку кусок маринованного мяса, – посмотрим, что мы можем сделать друг для друга. Я – Лионасьенне. Готова предположить, что вы уже могли идентифицировать мою личность, потому что имели дела с моими собратьями. И по расе, и по роду занятий. Так что не вижу смысла скрывать. В настоящий момент я в розыске, но это не было моим выбором. Но мне ввиду последних событий, в общем-то, почти всё равно, где находиться, буквально сутки назад я пережила большую личную трагедию, и это делает мою жизнь довольно мало ценной для меня. Но мне ценны жизни тех, кого я невольно втянула в переплёт…
– Когда на одном корабле оказываются представители анлашок, полиции и преступного мира, это не может не быть интересным, – гроум сделал глоток из большого, массивного на вид кубка, – я догадываюсь, что цель вашего появления в нашем секторе связана не только с лекоф-тамма, либо связана не так, как мы первоначально полагали. Я могу предположить, что вы по какой-то причине собирались сдать нашу сделку полиции Альянса, впрочем, я не хочу сразу думать о людях плохо.
– И не надо, – подал голос Вадим, – причина нашего появления здесь – и кораблей полиции, и корабля Лионасьенне – некая третья сила, о которой вы, возможно, даже уже слышали. Мы преследовали преступников, именуемых тилонами. В этом наши цели совпали, Лионасьенне имеет к ним личные счёты, потому что с огромным трудом вырвалась из их плена… И именно их вам стоит благодарить за эскалацию вашего конфликта с метрополией.
– Что ж, это уже очень интересно… Я получил донесение о замеченных в секторе кораблях неизвестной модификации, скрывшихся при подходе наших сил, и хотел бы узнать о них побольше. Вы…
– Вадим Алварес, Кандарское отделение.
– Далековато вас занесло от Кандара. Как землянин, вы, думаю…
– Я корианец.
– Корианец? – брови Так-Шаоя дрогнули, выражая удивление.
– Долго объяснять. Но я гражданин Советской Корианны, а не Земли.
– Что ж, значит, за моим столом три корианца, а не два, – гроум улыбнулся, делая очередной глоток, – а вы, леди?
– Софья Коул, землянка, – свой титул посла Парадиза Софья решила пока не светить.
– Виргиния Ханниривер… в общем-то, тоже землянка, но давно уже гражданин галактики. Работа обязывает.
Так-Шаой уважительно крякнул.
– Виргиния Ханниривер… Если бы мне предложили на выбор встречу с тремя великими деятелями эпохи, вы были бы в их числе.
– Не стану спрашивать, кто остальные два.
– Почему же, я могу ответить. Это Вир Котто, император Центавра, и Мессакейяр, председатель правительства ЛоркиVII. Именно их реформаторская политика мне более всего интересна.
– Я не очень-то укладываюсь в этот ряд.
– Почему же? Я мог бы назвать так же генерального секретаря Бримы и Совет комиссаров Корианны, а в этот ряд вы укладываетесь прекрасно. Но в моём случае реформы не начинались переворотом, а логично ведут к перевороту.
– Вы считаете себя реформатором? – улыбнулась Дайенн.
– Имею основание, не находите? Кстати, представьтесь, леди.
– Дайенн, клан Лунных Щитов, Минбар. Кандарское отделение.
Гидеон, поигрывая вилкой – вилки явно привозные, во всяком случае, как явление заимствованные, традиционно гроумы большинство блюд едят руками, боролся с искушением сказать гостеприимному хозяину что-то резкое. Ему совершенно, ни капли, не верилось в такой альтруистический характер его намерений. Но в то же время, если намеренья его и имели какую-то очень коварную подоплёку, он никак не мог её разглядеть. Что он в действительности хотел получить, пригласив их сюда? Ну, кроме консультации от Лионасьенне и, возможно, Илкойненаса, это звучит как будто достоверно, но кормить ради этого всю остальную компанию дармоедов…
Так-Шаой сплёл руки под подбородком.
– Я хорошо вижу скепсис на ваших лицах, и не удивлён этому ни капли. Вы мне не доверяете. Понимаю, пока не имеете оснований, но я готов их дать.
– Доверие к организатору вооружённого мятежа? – не выдержал Гидеон, – собственно, а что нам ещё остаётся?
Гроум рассмеялся.
– Для начала, представьтесь, молодой человек.
– Джеймс Гидеон, лейтенант космофлота Земли, – у Гидеона мелькнуло лёгкое ощущение, что он присутствует на пресс-конференции, причём непонятно, как его на неё заманили.
– Гидеон, Гидеон… Гм, нет толку спрашивать, кто влиял на вас больше – отец или мать. Вы в любом случае читали учебники истории. Вы должны знать, что когда наступает необходимость перемен, они редко происходят естественно и бескровно, потому что существуют в нашем физическом мире не исторические процессы, а живые люди со своими каждодневными интересами. Революции, как сказал один ваш мыслитель, происходят тогда, когда верхи не хотят ничего менять, а низы не могут жить по-старому. И когда созревает экономическая база для них, конечно. Я не любитель революций, господа. Я изучал историю и философию многих миров, и могу сказать, что почерпнул много полезного. Мне понравилась теория буржуазных революций, господин Алварес… товарищ Алварес. И идея капитализма с человеческим лицом. Именно капитализм с человеческим лицом я и пытаюсь здесь построить. Потому что это то, что больше всего импонирует мне, и совпадает с моим определением стабильности… Около двадцати лет назад Громаха уже была на пороге революции. Тогда Марга Тейн пошла на некоторые уступки и послабления – процесс сгас. Сейчас Марга Тейн кажется, что тогда она совершила ошибку, продемонстрировала слабость, что предоставление гражданских свобод, пусть в том небольшом пределе – это самим открыть путь вольнодумству и мятежу… Поэтому они сами подготовили себе падение, я лишь инструмент в руках истории. Я не диктатор, я бизнесмен. Я люблю хорошо жить, более того – я люблю жить великолепно. Но я понимаю, что для того, чтобы великолепно жил я, народ, который куёт моё благосостояние, должен жить хорошо. Это не вопрос альтруизма, это вопрос дальновидности. Я знаю, что голодный и униженный раб может работать до тех пор, пока не сдохнет. Но мне мало той эффективности, с которой он будет работать. У меня, допустим, есть машина. Я мог бы из ложных соображений экономии не смазывать и не менять в ней детали, не чистить салон и не обновлять на ней покрытие. Машина прослужила бы некий срок и едва ли подлежала бы восстановлению. Думаю, вы понимаете, что покупка новой съела бы всю мою экономию подчистую. Я мог бы, с тем, что я имел 30 лет назад, безбедно и беспечально существовать по сей день, не затевая авантюр. Так делают многие. Пока однажды Марга Тейн, в ходе очередной чистки с целью укрепить свой авторитет, не сжирает их с потрохами. Так могло произойти и со мной – меня обвинили бы в ереси, государственной измене, оскорблении Маргуса – такие вещи у нас делаются очень легко, Марга Тейн конфисковала бы моё имущество и я в лучшем случае закончил бы свои дни на рудниках. А я не религиозен, господа, и не исповедую покорность судьбе. Я вложил в проект «Ранкеза» большие деньги, и продолжаю вкладывать по сей день, думаю, это вы видели. Конечно, это был риск… Но кто не рискует – никогда ничего не добьётся.
Так-Шаой извлёк откуда-то из кармана одеяния пульт.
– Взгляните.
Гости повернули головы. На большом экране на стене развернулась панорама окрестностей газового гиганта.
– Кажется, успех не на вашей стороне, – улыбнулся Гидеон.
– Смотрите, смотрите.
Корабли Громахи, увлёкшись погоней за подбитым крейсером Ранкезы, развернулись в крайне неудобную для себя позицию, и были атакованы подошедшими сзади и сбоку ранкезцами.
– Они не могут использовать левый борт, потому что попадут по своим, а по правому борту у них повреждены орудия… А второй не может развернуться, потому что, при своей маневренности, непременно впилится в спутник. Он может сейчас продолжать движение только по прямой, но на пути у него подранок, как бы приглашающий к тарану. Дёшево и сердито. Ваша стратегия?
Так-Шаой покачал шишковатой головой.
– Я научил их думать. Я им дал, ради чего думать. Понаблюдайте какое-то время, как сражаются громахцы и как сражаются ранкезцы. Колонистам есть, что защищать – не меня, разумеется, а свои дома, где их семьи наконец едят досыта и имеют надежду есть досыта ещё много лет… Ну вот, смотрите.
Один из кораблей метрополии наконец решился на таран, полагая, что сметёт более мелкий ранкезский и сам при том пострадает незначительно, но ранкезский внезапно, когда громахский уже не мог замедлить ход, поднырнул ему под брюхо и пропорол его острым выступом на спине, одновременно, по-видимому, выстрелив в упор из развёрнутых на предельный угол верхних орудий. По инерции горящий корабль ещё прошёл сколько-то – и взорвался, разнеся ближайший астероид в мелкие камни. Второй корабль свернул орудия.
– Капитулируют?
– А что им ещё делать? Помощь не успеет, не говоря о том, что сама сильно занята.
– Они не… не боятся за оставленные на Громахе семьи? Они ведь могут пострадать из-за их предательства…
Правитель Ранкезы осушил кубок.
– Они пострадали бы в любом случае, за проигранный бой Марга Тейн всё равно отыгралась бы. Бей своих, чтобы другие боялись. Такая тактика, конечно, даёт результаты… но ограниченные. Обречённые просто готовы умереть, а те, у кого есть надежда, думают, как умереть не зря.
– Резонно, – хмыкнула Виргиния, – я б тоже сменила тиранию Марга Тейн на мягкую олигархию. Я работала в молодые годы с одним гроумским революционером, вынужденным жить в чужом мире, он немало рассказал мне о своей прекрасной родине.
– Вероятно, вы имеете в виду Тай Нару, – кивнул Так-Шаой, – человек, которого, хоть мы и разнимся идейно, мне искренне жаль. Он вернулся на родину, хотя Брима предлагала ему остаться, и получил от родины закономерный удар в спину – когда Марга Тейн пошла на уступки, революция захлебнулась, Тай Нару был схвачен и казнён. Торжественно и показательно, наша обожаемая диктатура любит такие демонстрации. Тогда на Ранкезу прибыло очень много его сторонников, опасавшихся разделить его судьбу – добропорядочное громахское быдло, беспредельно радое тому факту, что ему разрешили жить, да ещё и чуть лучше, чем вчера, без колебаний выдало бы их, да ещё и поучаствовало бы в расправе, чтобы обелиться перед Марга Тейн.
– И теперь, здесь, они готовы поддержать вас?
– А почему нет? Смысл переворота ведь не в том, какого цвета будет флаг и каким словом будет называться общественная формация. Смысл в том, чтобы людям жилось хоть немного легче. Вы лучше меня, знаете, товарищ Алварес, что определённые процессы происходят в своё время. И невозможно проскочить сразу несколько ступеней в эволюции общественных формаций. Бреммейрам, в какой-то мере, удалось это сделать, но это исключение, подтверждающее правило. Развитого капитализма на Громахе не существовало никогда, если переводить на земные мерки, мы зависли на стадии дикого феодализма, где единственной положительной чертой могла бы быть централизация – междоусобных войн нет, это правда, но они с успехом компенсируются разгулом преступности и постоянным балансированием на грани пропасти.
– Вообще-то, вы не совсем правы… – начал Алварес. Дайенн внутренне взмолилась – обзорную лекцию по марксистской мысли 20 века она не заказывала, Валена ради, не сейчас.
– А вы заинтересованы в построении коммунизма? – с большим скепсисом спросил Илмо Схевени.
– Я заинтересован в прогрессивном капитализме, потому что это формация, при которой комфортно бы было существовать мне. Вы же не можете отрицать, что общественный уклад, существующий на Ранкезе, прогрессивнее в сравнении с укладом на Громахе? Я дал этим людям то, что естественно было дать, если я хочу иметь прочный фундамент. Возможность работать и зарабатывать, зная, что при налоговой ставке не более высокой, чем на Громахе, они имеют за эти налоги гарантию своей безопасности и безопасности своих детей. Вы видели город… в нём порядок. Чисто, спокойно и все при деле. Потому что на Ранкезе нет безработицы как факта. И преступности нет как факта – потому что вор, бандит будет не убит, не четвертован, не закопан живьём в землю… Он будет депортирован на Громаху без права возврата. Поэтому за исключением пьяных дебошей и преступлений на бытовой, личной почве полиции Ранкезы заняться нечем – организованной преступности здесь нет, от добра добра не ищут.
– Идеальное общество, – улыбнулся Ви’Фар, – законопослушных граждан, которые торгуют с пиратами и нечестными дельцами всех миров.
Гроум кивнул с довольной ухмылкой.
– Верно. Организованная преступность здесь я и мои приближённые. Очень хорошо и правильно организованная преступность. И я ничуть не стыжусь этого. Я работаю над обеспечением безопасности моего проекта, моего бизнеса. А граждане действительно законопослушны. Они послушны моим законам. И пока я могу сделать так, чтоб им выгодно было мне подчиняться, моё положение будет стабильным. Я провожу политику веротерпимости не на словах, а на деле – мне действительно плевать, во что они верят, пока их вера не призывает к бунту против меня. Я ввёл обязательное среднее образование и начальное профессиональное – мне нужны грамотные, квалифицированные работники, неграмотным здесь просто нечего делать. На самом деле, людям не так много нужно. Дайте им минимум и немного сверх – и они вас поддержат. Тридцать лет колонии – это… интересная цифра. На Ранкезе выросло поколение, которое родилось здесь или было привезено сюда малыми детьми. Они имеют возможность сравнить свою жизнь с рассказами родителей. Сейчас они создают собственные семьи, и понимают, что от них зависит, какой будет жизнь этих семей.
– Значит, вы уверены в своих силах…
– Некоторое основание имею. Я готовился много лет, так или иначе, гражданская война была вопросом времени. Наивно бы было ожидать, что, даже при отсутствии каких бы то ни было моих закулисных интриг, Марга Тейн однажды не обратила бы свой взор на колонию, и не пожелала бы прибрать её к рукам… с печальными последствиями для колонии. В данной ситуации мои действия – не авантюризм и не проявление нездоровых амбиций, а самое логичное, что можно делать, чтобы спасти свою шкуру и ещё около полутора миллиардов. Это не мятеж жадного до власти олигарха, решившего поиграть в политику, это закономерный исторический процесс, а я выступаю его персонификацией, потому что так удачно сложились обстоятельства моей жизни, дав мне необходимые для этого знания, деньги, связи… Если угодно – исторический процесс, которому неизбежно должно произойти, найдёт для себя исполнителей.
– Теория пассионарности, не? – поднял бровь Гидеон.
– Может быть, – отмахнулся Так-Шаой, – я не люблю подобных теорий, в них есть что-то от мистицизма, а я человек практики.
– Не пойму одного, – не выдержал Гидеон, – зачем вам нужны мы? Для чего это было?
– Для чего что? Эскортировать вас на Ранкезу? А для чего мне нужна ваша смерть? Наши внутренние проблемы – это наше дело, но я совершенно не намерен ссориться с мирами Альянса, достаточно того, что в нашем секторе погибло два ваших корабля.
– Три, – поправила Софья, – один до подхода ваших сил.
– Тем более. Возможно, в дальнейшем обновлённая Гроумская Автократия – уже под моим руководством – пожелает заключить договор с Альянсом. Не ограниченный договор, который пару раз заключала, а потом снова расторгала Марга Тейн, а что-то более зрелое и длительное… В таком случае для меня будет не лишним козырем то, что я помог некоторому количеству его граждан. Тем более что… как я понимаю, доблестная полиция Альянса прибыла сюда по душу этих… как вы их назвали?
– Тилонов, – подсказала Софья.
– Тилонов. А в этом я готов оказать содействие, мне здесь эти тилоны совершенно не нужны, они не мои союзники.
– А если они предложат вам союз?
«Софья, вы вот это сейчас зачем говорите?».
Гроум обратил на неё цепкий взгляд.
– А вот это тот вопрос, который я хотел бы обсудить с вами. Получить от вас информацию об этой расе, её возможностях и намереньях.
– Вы так уверены, что мы эту информацию имеем право разглашать? – начал было Гидеон, Так-Шаой снова отмахнулся:
– Бросьте. Вы этой информацией обязаны поделиться, потому что это вопрос безопасности. Если своим появлением они уже, как вы говорите, спровоцировали этот конфликт, мы имеем право знать. Они должны быть потенциально опасны, если за ними охотится полиция Альянса, и они не могут быть секретны, потому что они не ваши, они свои собственные. Если они объявятся на моём пороге, я должен знать, к чему быть готовым. Или вы хотите, чтобы я принял их предложение о сотрудничестве, и это потом обернулось как-то очень плохо?
Вадим покачал головой.
– Мы знаем не слишком много, по правде. Не слишком много достоверного. Ни одна раса не вступала с ними в официальный, задокументированный контакт, неизвестно, где их родина и неизвестно, какова их глобальная цель. Что нам известно – что они организованная и хорошо вооружённая банда, занимающаяся похищением артефактов, и не останавливающаяся при этом ни перед нарушением границ, ни перед какими жертвами среди мирного населения.
Так-Шаой потёр подбородок.
– Похищение артефактов, значит… Вы полагаете, целью их появления были лекоф-тамма?
– Такое не исключено, – не моргнув глазом, кивнула Лионасьенне, – возможно, они не имели точной информации, на котором из дразийских кораблей перевозятся лекоф-тамма…
– И собирались перехватить его? Звучит убедительно…
– Мы можем так же предположить, что они осознали, что ошиблись, и потому послали сигнал на Громаху, чтобы отвлечь ваши корабли и безбоязненно подойти к Ранкезе…
– Безбоязненно? Ну, это вряд ли, у меня достаточно кораблей, чтобы не оставлять тыл не прикрытым… Вот что, господа. Сейчас, в любом случае, вам нужен отдых, ваш перелёт был отнюдь не развлекательной прогулкой. А к завтрашнему дню мы будем знать больше и определимся, как действовать.
Виргиния вслед за хозяином поднялась из-за стола.
– Это, конечно, не наша война и не то место, где мы должны были быть… Но я желаю вам удачи. Буду надеяться, завтрашний день принесёт нам известия о перевесе в вашу сторону.
– Благодарю, госпожа Ханниривер. Из ваших уст это слышать особенно приятно, – Так-Шаой обернулся к остальным гостям и тут его брови снова дрогнули в удивлении, – а это что за прелестные созданья? Таких существ я пока не видел.
– Мы ранни, – девочка обошла стол и протянула руку Так-Шаою, – я Рефен, а это мой брат Эльгард.
– Ранни… немного слышал о вас. Кажется, этот мир обнаружен недавно? И вы уже сотрудничаете с полицией Альянса?
– Оказываем посильную помощь, – кивнула Рефен.
Майк крепко пожал руку Ли’Нор. То есть, крепко по его меркам – для нарнки это судорожное пожатие было почти неощутимым.
– Значит, завтра?
– Да. По прогнозам ребят, завтра они закончат. Корабль – нелегко было найти корабль нужных габаритов, конечно – мы вызвали, он в пути.
– Мне будет не хватать вас.
– Мы тоже успели привязаться к тебе, Майк, – улыбнулась Ли’Нор.
Они сидели в той самой галерее, где совсем недавно он рассказывал Дайенн о Мэри. Небо, сквозь купол, сегодня было светло-жёлтым, что действовало как-то даже внезапно умиротворяюще. Лёгкое такое, ненавязчивое небо… За куполом практически такое же, с той разницей, что ещё выше и ещё больше напоминало тонкий газовый платок. Сегодня тот редкий день в сезоне, когда стоял почти полный штиль, чему ребята, конечно, не нарадовались. Арвини, никогда не стеснявшийся своего легкомыслия, соблазнил Ли’Нор – толку всё равно под ногами у рабочих путаться – стаскаться к холмам за небольшой фотосессией, а потом Барти – двухметровый темнокожий детина вида крайне свирепого и характера крайне добродушного – предложил покататься на грейдере… Гонки автогрейдера и БКМ по пересечённой местности, дурдом по-марсиански… Но было весело, это правда.
– Надеюсь, у них всё хорошо…
Женщина пожала плечами.
– Дэвид и Диус, когда сообщили о своём отлёте, сказали, что связывались с «Серым Крылом». Всё хорошо, по крайней мере, на тот момент было.
Парень вздохнул.
– Жаль, что нам не удалось пообщаться как следует. Они столько всего знают, так много где бывали… А теперь – когда ещё они выберутся с Атлы, тем более на Марс! И вы ещё улетаете завтра. Нет, я понимаю, что у вас дела… Ли’Нор… Я понимаю, что вы, наверное, возмутитесь сейчас, и сперва откажетесь… Возьмите меня за купол! Хотя бы ненадолго! Сегодня ведь работы уже закончены? А завтра вам уже будет некогда…
Ли’Нор вытаращилась на него, не веря своим ушам.
– Парень, ты это сейчас что, серьёзно? Твои взрослые никогда этого не позволят.
– А мы им не скажем! Ли’Нор, пожалуйста. Всю ответственность я возьму на себя, я достаточно взрослый для этого. И в то же время достаточно ребёнок, чтобы просто очень сильно хотеть побывать за куполом. Может быть, у меня в жизни такого шанса больше и не будет? Вы же понимаете, иногда бывают ситуации, когда проще извиниться потом, чем не позволить себе того, что так хочешь. Ли’Нор, я и так полутруп, ну какой смысл трястись над моим здоровьем больше, чем оно оправдано? Я всю жизнь живу строго по расписанию, по рекомендациям и шагу лишнего себе сделать не то что не позволяю, а и не могу. Я, конечно, ныть не собираюсь, в конце концов, и в такой жизни можно найти позитив, главное захотеть… Но я хочу почувствовать себя живым, понимаете? Увидеть настоящее небо и ощутить настоящий ветер. Будет, о чём вспомнить.
Ли’Нор посмотрела на него задумчиво. Вообще-то, мальчик прав… Как нарнка, она вообще очень сочувствовала этому мальчику. В прежние времена любой нарн сказал бы, что такому ребёнку жить вообще не стоило. Время, конечно, требует от нас учиться гуманизму и ценить и беречь любую жизнь… Только вот… не гуманней ли было бы позволить ему умереть, не жестоко ли заставлять жить в бесконечных мучениях? Очень многие инвалиды, за жизнь которых постоянно борются врачи, сказали бы, что предпочли бы умереть, если не вообще – не рождаться. Не все, конечно… Многие, видя, сколько делают для них врачи и близкие, искренне благодарные им за это, просто не смеют думать о смерти. Этой благодарностью, да редкими моментами радости, когда ничего не болит и «получается почти как у здорового» окружающие привязывают больного к жизни. Приковывают кандалами. Своего эгоизма, на самом деле.
– Хорошо. Я попробую, но сразу ничего не обещаю.
Согласится ли на такую авантюру Арвини? Впрочем, что-то подсказывает, что да.
– Дебби не будет до позднего вечера. Я научу вас, как незаметно вынести меня из дома, ну а дальше-то будет просто…
– Ты веришь ему?
Виргиния повела плечами.
– Да. По крайней мере, в том, что касается его отношения к своей колонии и к метрополии, он абсолютно искренен. И будем честны, он прав. Эти люди заслуживают, наконец, просто того, чтоб выбирать, горбатиться там на Марга Тейн или здесь на него, и я б на их месте тоже сделала выбор в пользу Ранкезы. Я тут пока ни одного недовольного не встретила, зато до фига тех, кто готов целовать землю, по которой ходит Так-Шаой. Нам их не понять, мы не жили так, как они в недавнем прошлом. То, что Так-Шаой их трудами отгрохал себе дворец с бассейном размером со среднее озеро и личной плантацией хаякских иляа, их волнует в меньшей степени, чем перспектива вкалывать 12 часов в сутки за зарплату, которой хватит на пакет хамеса для тебя самого и, допустим, для одного ребёнка, но едва ли для двоих. Они готовы драться не за его понты, а за свои дома и поля.
Вадим покачал головой. Всё так-то верно, конечно…
– Но где гарантии, что со временем он не станет таким же новым Маргусом?
Виргиния отправила в рот горсть сушёных ягод.
– А гарантий вообще никогда нет. Но прямо сейчас один Маргус на Громахе уже есть. И знаешь, что он сделает, если армия Так-Шаоя проиграет? Он пустит здесь кровавые реки. Ни за что, не разбирая, кто сидел за штурвалом шедших против него кораблей, а кто нет, это его и не интересует. А просто, во устрашение. А те, кто останутся живы, вскоре позавидуют мёртвым. Я одного такого видела, и даже была в его застенках. И вообще, как будто от тебя прямо сейчас что-то требуется в поддержку его войны! А я бы, вообще говоря, и поддержала. И знаешь, почему? Даже не из сочувствия к гроумам. Из банального понимания, что такой сосед, как Так-Шаой, границам Альянса удобнее, чем нынешний Маргус. Потому что у Так-Шаоя есть мозги, а у диктаторов их не бывает. Потому что Так-Шаой готов пойти на сотрудничество, и, скорее всего, пойдёт. Потому что мир ему выгоднее войны. Клика Маргуса пригревала в секторе пиратскую шваль со всей галактики, мы годами не могли эту заразу вытравить, потому что у них есть такие вот тёпленькие местечки – всякие могильники типа Лумати и Аида и подобные гиблые места – у хурров, гроумов, раньше у моради и тракаллан, откуда выдачи нет, а придти с войной тоже нельзя. Посмотри на карту и оцени, как много проблем сразу решится, если этот сектор будет если не наш, то хоть дружественный.
– Это если его амбиции на Громахе закончатся, – проворчал Гидеон.
– Амбиции самой Громахи на Громахе не заканчиваются, сколько раз они отравляли жизнь то энфили, то пак’ма’ра? Завоевать-то, понятно, тяму не хватит, ну так хоть понадкусают. Всё как случайные стычки, конечно, выставляется, или они вообще не в курсе, куда пропали два корабля с золотом. Мы на этих границах держим кораблей больше, чем на всей границе Нарна, и то мало. Но больше нельзя – сразу блажить начинают.
