Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 107 (всего у книги 113 страниц)
– Нет, вовсе не это я хотела сказать! Я хотела сказать, что тому, кто всю жизнь… ну… не женщиной был, разве не будет… сложно?
– А в чём именно сложность? – Давастийор, хоть и не настаивал больше на присоединении к экспедиции, уходить не спешил, стоял, подпирал собою стену, – у вас очень сложная жизнь, мисс Эштен? Я могу чем-то помочь?
– Обойдусь без твоей помощи, – прошипела та, – но не откажусь послушать – например, чем?
– Ну… как вариант – засунуть в кризалис и превратить в мужчину. Это мы быстро. Тогда сложности будут, правда, у мистера Мейнарда, но вроде бы, не настолько непреодолимые?
Энжел сплюнула, круто развернулась на каблуках и ушла.
– У меня для тебя кое-что есть, что тебя несомненно обрадует, – Винтари выглянул из-за косяка небольшого тамбура, общего для трёх «палат» госпиталя Херзайского подполья, – конечно, возможно, ты уже слышал, и сюрприза не будет… Но рад-то ты будешь всё равно.
Винтари шагнул в дверной проём, а затем буквально вытащил в него же краснеющего, бледнеющего и идущего пятнами Джани Эркену. Бракири двигался настолько неловко и деревянно, что создавалось ощущение, что центаврианин тащил его сюда силком.
Дэвид встал – какое-то время Диус был уверен, что он сейчас сорвётся с места как снаряд, и какого же, наверное, самообладания ему стоило не делать этого. Он просто подошёл, взял руку полицейского и крепко сжал её.
– Один военнопленный рассказал, что последний сеанс связи их корабля начинался со слов «говорит Джани Эркена с «Наутилуса»»… Это было невероятно, и мы не знали, радоваться этому или огорчаться – нет ничего хорошего в том, что ты тоже здесь, но по крайней мере, ты жив… Почему же ты не дал знать раньше?
– Не очень много было такой возможности. Связь у «Наутилуса» не всегда хорошая, издержки, хорошо хоть, «Наутилусу» нечасто приходится координировать свои действия с континентом, они прекрасно действуют в одиночку… К тому же, эта связь совершенно не гарантирована от перехвата, поэтому перед нападением мы соблюдали радиомолчание. Если это было достаточно недавно, то я предполагаю, что это за корабль. Он не имел опознавательных знаков и на борту было много гражданских лиц, но перевозили они взрывчатку… Мы дали им время посадить в спасательные шлюпки и эвакуировать людей, прежде чем мы взорвём корабль. Как мы позже узнали, людей на корабле было больше, чем полагалось по норме, и эвакуировались в первую очередь военные… увы…
– Потом нам сообщили, что пилот, совершивший дерзкий вылет, лишивший связи базу дрази, сумел благополучно приземлиться близ Эаглара и назвался Джани Эркеной…
– Приземление было не столь уж благополучно, они всё-таки подбили меня, но не критично. Мне повезло, как, бывает, везёт мелкой птичке, в которую стреляет сразу много охотников…
– Тебе должно было повезти. В моей жизни хватило потерь, которые встали передо мной как факт… Как жаль, что я не смог ничего сделать для тебя.
– Господин Шеридан, но вы не обязаны,– Эркена отводил взгляд, его голос всё сильнее искажался акцентом.
– Позволь мне самому определить, что я обязан. Пусть я не знал тебя, да, ты можешь сказать, и не имел возможности называть тебя старшим братом и любить тебя… Но я могу сказать, что всегда нуждался в тебе. Диус хорошо знает об этом. Ему суждено было занять в моей жизни иное место, чем старший брат, но это не значит, что брат мне больше не нужен. Ты сын моего отца, хоть и не моей матери, ты часть одного из самых дорогих мне людей, которого больше нет рядом… Никто не отказался бы получить ценный подарок даже с опозданием в много лет. Ты, Софья, семью которой я так же знал и любил с детства, твоя дочь и её семья… Вы все не можете быть мне чужими, вы моя семья. Прошу тебя, больше не избегай меня. Ты не можешь усложнить мою жизнь, ты можешь принести в неё только больше радости… Не говоря уж о том, что если б не ты – жизни у меня больше бы не было.
Лоран оглядывался вокруг ещё более жадно, чем обычно – всё-таки, это их последняя прогулка. Ему хотелось запомнить как можно больше – всё-таки маловероятно, чтоб он ещё когда-нибудь в своей жизни посетил какой-нибудь мир… На этой мысли он осёкся, возвращаясь к тяжёлому разговору с Кри’Шан. Может быть, она и права, наивно его мнение, что теперь, когда они покинут этот мир, тилоны их отпустят, но в то же время – а зачем они им на корабле продолжительное время, какой резон? Они получили то, что искали, и Майк тоже, теперь самое логичное – чтобы их дороги разошлись. Высадят их где-нибудь… ну, в ближайшем обитаемом месте, и всё. И пусть дальше у них, конечно, будут проблемы, как сообщить о себе родным, как добраться домой, но это уже мелочи…
Но было то, что прямо сейчас заслоняло от него эти тревоги ближайшего будущего – смутные тревоги настоящего. Он ехал вместе с Чтцфркфра, неловко обхватив её за талию – держаться всё-таки было необходимо, сакатах шли рысью, но встреченные преграды, коими особенно изобиловал небольшой перелесок перед кладбищем, предпочитали не объезжать, а перепрыгивать, недолго было и упасть, но было страшно ненароком помять или повредить пластины её панциря. Лауре в этом смысле было легче, вела она, это Црткфакртц держался за её талию – цепко, четырьмя-то конечностями, и при том без всякого вреда для куда более крепкого, плотного организма. Нет, на самом деле его беспокоило даже не это… Он провожал взглядом уже ставшие знакомыми деревья, имевшие те или иные отличительные признаки – вот в этом глубокая трещина коры, похожая на дупло, вот у этого две ветви полудужиями спускаются к земле, словно арки, или словно дерево – присевший, уперев руки в землю, бегун на старте, а вот почти упавшее дерево, держащееся в земле, видимо, на последнем корне, и при этом всё ещё одетое листвой… Провожал взглядом белёсые в тёмной вязи надписей колонны – у некоторых они, бывало, останавливались, чтобы Чтцфркфра обмела пыль с потрескавшихся барельефов. Он несколько раз пытался начать разговор, но в дороге это было всё-таки неудобно. В дороге как будто всё говорило против того, что он собирался сказать.
В доме, впрочем, не стало легче. После того, как Чтцфркфра отвела Црткфакртца в заблаговременно отведённую для него комнату, чтобы он смог побыть один, отдохнуть и осмыслить всё произошедшее, а Лаура пошла зажигать свечи перед маркабскими портретами, он улучил минуту.
– Чтцфркфра… Возможно, вы не поймёте моих слов, но я всё-таки скажу. Вы уверены, что именно этому всему вы хотите посвятить всю свою жизнь, сколько её осталось? Да, наверняка, вы ответите сейчас, что уверены. Но… я понимаю, что вы рассердитесь, если я спрошу, не надоело ли вам, не хватило ли с вас битв с тем, что видится неодолимым, тем более что теперь оно не видится неодолимым… Поэтому я спрошу иначе – разве вы не хотели бы увидеть и… что-то иное?
Стрийкчтцв обернулась.
– Что? Ты предлагаешь мне покинуть планету, Лоран Морзен? Отправиться с вами в другие миры?
Он не ожидал такого быстрого её понимания, о чём он ведёт речь, и это несколько спутало его, хотя казалось бы, должно было упростить разговор.
– Да… да. Я понимаю, как чудовищно, кощунственно это должно для вас звучать, я понимаю, как маловероятно, что вы рассмотрите такое предложение всерьёз, у вас здесь столько дел, у вас наконец появилась перспектива успеха, но… Но вот именно в этом и дело! У вас теперь есть трилюминарий, и сегодня мы запустим обращение ещё одной особи, и понятно, потребуется неделя или больше…
– Именно, и я должна проследить, чтоб всё прошло хорошо. Скрткцвирк не очень здоров, собратья использовали его для приманки для животных, на которых охотились, он потерял конечность, это может повредить делу, возможно… Но в остальном его тело не самое плохое. Если это тело преобразуется хорошо, то и ещё многие могут.
– Да, вы хотите увидеть благополучное появление ещё одной женщины, здоровой женщины, подобной вам… Вас достаточно обнадёжило обследование Црткфакртца, у которого, конечно, остались некоторые проблемы, но в целом всё получилось более чем успешно… Но превращение из рабочей особи в женскую уже другое, сложнее, и превращение из рабочей особи в мужскую, конечно… И вы захотите убедиться, что и это пройдёт успешно, и потом вы захотите убедиться, что отложенные коконы разовьются нормально, и первые дети обращённых будут расти нормально…
– Естественно!
– И действительно, никогда в жизни вы не захотите ничего другого?
– Чего?
Лоран примерно мог представить себя её глазами, и понимал, что выглядит как-то гадко, но просто сказать «Ладно, закончим этот разговор» тоже не мог. Раз уж начал, необходимо сказать всё до конца.
– Ну, например, те миры, о которых вы читали здесь, о которых пытаетесь рассказывать своим подопечным, едва ли вас понимающим, чтобы развивать их разум. Увидеть, быть может, тех людей, с которыми вы вместе наполняете тайное хранилище постыдных тайн разных миров, и пожать их руки, пока это возможно – ведь вы сами говорите , жизнь многих из них под угрозой. И может быть, самой свидетельствовать галактике о том, что произошло здесь когда-то… Да, мисс Эштен сказала бы об этом лучше, чем я. Она сказала бы просто – «Не пора ли подумать о себе?»
– О себе?
Он тащился за нею вниз по знакомым ступеням подвала – следовало накормить всех нуждающихся, потом оценить состояние Скрткцвирка и, в идеале, приступить к созданию установки – все необходимые элементы тилоны даже щедро выдали, а достаточно мощный генератор, сказала Чтцфркфра, у неё есть, либо выбрать на роль следующего обращаемого кого-то другого подходящего.
– Это очень мужественно и доблестно – жить так, как жили вы, всё делая только для других. Для памяти мёртвых маркабов, для блага пока ещё живых стрийкчтцв. Кормить сакатах, кормить и лечить своих подопечных, учить их грамоте, отбивать от диких собратьев ещё кого-нибудь перспективного и читать ему лекции о недопустимости каннибализма… Но зачем ВСЮ жизнь? Ваши усилия были вознаграждены, вы нашли способ. Вы можете…
– Доверить дальнейшее Црткфакртцу и Фтрцфкартку, ты это хотел сказать?
– Да! Доверить, разве нет? Разве не для того вы столько старались с ними, чтобы однажды начать им доверять? Как долго ещё вы намерены считать, что они не справятся без вас? Вы говорили об уважении… ведь уважать надо и их, разве нет?
Руки Чтцфркфра, ломающие стручки цувувута, дрогнули.
– Уважать надо, конечно. Но уважая – понимать. Они ещё недостаточно образованы. А дело, о котором идёт речь – сложное.
– И вы сами узнали о нём всего неделю назад. Почему вы думаете, что, если вы оставите им подробные инструкции, они не разберутся? Почему думаете, что без вашего контроля непременно всё пойдёт прахом? Всё и так может пойти прахом, если, ну не знаю, обращение рабочей особи по какой-то причине окажется невозможно, хотя Ан’Вар говорит, что нет ничего невозможного в смене пола в процессе кризалиса, надо думать, из личного опыта говорит… Я хочу сказать, каждый новый этап может поставить какие-то новые вопросы, явить новые проблемы, и неужели у вас больше шансов их решить, чем у них?
– Думаю, что да. Я лучшая.
– Но тех, кто шарит в настройках трилюминария, здесь к тому времени уже не будет, а вам, равно как и им, доступен ровно один метод в его изучении – метод проб и ошибок. В конце концов, когда вы учили земной язык и читали книги, когда собирали информацию обо всех этих маркабах и об истории и достижениях вашей расы, когда проникали в маркабские лаборатории и изучали свойства вируса – вами не руководил никто! Вы сами достигли немыслимых здесь высот – неужели они не смогут пройти по уже проторенной вами дороге?
Чтцфркфра вручила ему первый контейнер.
– Ты, кажется, забыл ещё об одном факторе, Лоран Морзен. Ты вряд ли уполномочен брать на корабль попутчиков.
– Пожалуй. Но видите ли, меня найдётся, кому поддержать. Я слышал разговор Майка и Лауры, они тоже очень жалели, что вы, с вашим умом, с вашими талантами, останетесь здесь, погружённая в бесконечную борьбу с одичанием ваших собратьев, а ведь вы…вы можете быть не только сиделкой при больных душой и телом соплеменниках и матерью новой, более здоровой версии стрийкчтцв, вы можете быть весьма толковым программистом… и головной болью для тех, кто вздумает провернуть ещё что-то, подобное тому, что произошло здесь. И я слышал разговор Ан’Вара и Давастийора, его я, конечно, понять не мог, но в нём упоминалось ваше имя и, как мне показалось, очень одобрительно…
– Это очень лестно, но возможно, они всего лишь говорили о том, какой у меня хороший набор генов.
– Ну, иных комплиментов от тилона и сложно ожидать… Но всё-таки. Когда корабль уйдёт, с ним уйдёт, скорее всего, ваш последний шанс увидеть ещё что-либо кроме… всего этого. А ведь вы так любознательны! Вы отдали всему этому большую часть жизни, неужели так необходимо отдавать всю? И… – Лоран словно бы попробовал на языке эти слова, прежде чем их произнести, вкус их ему заранее не нравился, но подуманное должно быть озвучено, иначе просто нечестно, – мы говорим об успехе, и поверьте, я не меньше вашего хочу, чтоб он был, этот успех. А если нет? Хотели бы вы своими глазами увидеть гибель своей мечты, или предпочли б оказаться подальше, когда всё, чем вы жили, чему посвятили всю себя – пойдёт прахом?
Молодой корлианин на земном говорил плохо. Это было неудобно, но не критично – понять друг друга и договориться они смогли. Главное – что вдобавок к удачной внешности – один рост и комплекция с тилоном-корлианином – он был, для своего возраста, на редкость бесстрашным. В ночь эвакуации он потерял всю семью – машину, в которой ехали его братья и сёстры, взорвали, сам он вместе с родителями бежал в толпе тех, кто в машины не поместился, и был одним из немногих, кто выжил после того, как бегущую толпу стали поливать огнём с неба. Теперь ему было решительно всё равно, что делать со своей жизнью, он вместе с такими же сиротами ждал, когда определят, в какой из тренировочных лагерей их отправят. Партия была невелика – большинство взрослых к армии присоединиться не могли, осталось очень много совсем маленьких сирот, родители которых уступили места в машинах чужим детям и старикам и погибли, о них всех теперь кто-то должен был заботиться, и возможно, эту партию оставят здесь.
– Почему вы полагаете, что они – враги? Они ничего плохого не сделали.
– Возможно, лишь потому, что пока им не было выгоды. Они не стали бы помогать вам бескорыстно, им нужно, чтоб вы – не именно вы, джи-лаи, кто угодно – помогли им найти одну нужную им вещь. Если джи-лаи откажутся, а согласятся, допустим, земляне – их помощь тут же прекратится и обернётся совершенно противоположным.
– Тогда может быть, найти эту вещь поскорее?
Илмо поперхнулся, Хинчи покачала головой.
– Если отдать им эту вещь, их помощь так же прекратится. Зачем им оставаться там, где опасно? Им совершенно далека ваша война, им всё равно, что будет с вами. Они помогут той стороне, которая поможет им, пока что это вы, но всё может измениться. Мы видели уже немало того, что они сделали. Они убили уже многих, совершенно хладнокровно…
– На другой планете, далеко отсюда, они помогали военным против таких же несчастных, как вы. А ещё на одной планете, недалеко от вашей бывшей родины, они убили целое племя, просто чтобы забрать у них то, что им было нужно.
– И они убили всю мою команду, убили не в бою, подло, обманом заставив их коллег расстрелять своих.
Корлианин мотнул белыми пучками «волос».
– Если всё так, это ужасно. Это заслуживает мести. И нужно рассказать об этом всем.
– Мы многим и рассказали. Но доносить это до всех у нас нет времени. Мы полагаем, у них в плену находится наш человек. Нам нужно проникнуть на их корабль, чтобы его освободить. Ты сможешь это сделать – войти на их корабль и открыть дверь нам, потому что среди них есть один с вашим обликом, из-за кого цветные корлиане у вас на родине развернули новую кампанию против вашего вида.
– Быть может, они вам и не враги, – подытожил Илмо, – но и не друзья. Джи-лаи могут надеяться использовать их помощь, но это самонадеянно. В хитростях и интригах их не переиграет никто.
– Я помогу вам. Но если вы обманули меня, ваши жизни станут не дороже наших жизней.
– Сама подумай, для чего им отпускать нас? Как минимум – они преступники галактического уровня, поставившие на уши службы безопасности всех миров, а мы видели их лица.
– Ну, лица у них – понятие очень заменяемое… – Энжел мерила шагами помещение медблока, именно здесь сейчас, ввиду того, что долгий процесс был наконец завершён, едва ли кто-то мог по какой-то надобности появиться и помешать их разговору. Да, Кри’Шан, конечно, во многом права, во многом… – но зачем им нас убивать? После всего, что… После того, что они сделали для Майка?
– Ну, сделали они это всё-таки не по доброте душевной, а чтобы получить то, что им было нужно. Получили. А дальше вопрос – нужно ли им что-то ещё? Или можно просто сбросить с себя лишний балласт? И каким образом сбросить? Они ведь так и не внесли ясности в этот вопрос!
Это было правдой, не внесли. Сперва всё отодвигалось до того момента, когда завершится кризалис, потом – до того, как состоится обмен артефактами, а теперь? До старта, а к старту уже идёт подготовка… Куда они отправятся? Высказанной не раз идеи, что всех пассажиров ссадят где-нибудь на краю земного сектора, тилоны не подтверждали и не опровергали. Возможно, у них есть ещё какие-нибудь задачки для Майкова дара, очень возможно. И это, вероятно, заставит их и дальше таскать за собой всю прочую компанию, ведь выбрасывание спутников в открытый космос вряд ли добавит Майку мотивации… Хотя как знать, может, в том и расчёт? Первой выбросят её, она, как-никак, давно всех бесит. И вот чтоб следующей не стала Лаура – Майку придётся срочно пожелать найти очередной проклятый артефакт… Нет уж, тянуться до дурной бесконечности это точно не может, пора и честь знать.
– Какие твои предложения?
Кри’Шан оглянулась в сторону двери – блокировать её полностью у них, конечно, доступа не было, если сюда кто-то пожелает зайти – то он зайдёт, но по крайней мере, звукоизоляция здесь идеальная, и когда дверь закрыта – никто снаружи не услышит ни звука, не догадается, что они здесь, только после того, как не обнаружит их нигде больше.
– Ты знаешь, что они прихватили тут кое-что, что плохо стояло. Три истребителя. «Сигор», «Змея» и земную «Фурию»…
– Да-а, – протянула Энжел, – не повезло, что здесь не было нарнского истребителя.
– Не повезло, но не критично. Управлять «Фурией» я умею. И определённо, «Фурией» умеет управлять твой мужчина.
– Но в «Фурию» не влезут все.
Нефилим кивнула.
– Вот это самая жестокая часть всего плана. Придётся выбирать. Точнее, я думаю, что выбор однозначен. Ты и я, потому что мы меньше всего хотим сгинуть ни за грош, и твой человек, потому что ты его любишь и потому что он второй вероятный пилот. Втроём, выдохнув, мы ещё втиснемся в кабину. Вчетвером – уже нет.
– Бросить Майка…
– А какие варианты? Разве он согласится уйти без своей возлюбленной? Любовь ослепила его достаточно для того, чтоб он вообще не чуял опасности. За такой ценный подарок он будет прощать тилонам все грехи ровно до тех пор, пока будет нужен им живым.
Энжел опустила голову. Чёрт возьми, она б рада была тут что-то возразить, но возражать было решительно нечего, всё это и она сама прекрасно понимала.
– Не помощник нам и мисс Солнерски. Мне, честно говоря, всё больше кажется, что она попала под их влияние, всё то, что они делают, на что способны, вызывает у неё слишком сильное любопытство. Она без конца расспрашивает о чём-то Давастийора, они даже пускают её в рубку… Помяни моё слово, она выкует этим свою смерть. Достаточно поразвлекавшись с обучением сообразительной зверюшки всяким своим интересным штукам, они однажды избавятся от неё, когда она будет знать слишком много.
– Может быть, может быть…
– Мне тоже, как ни больно и стыдно, придётся оставить господина Морзена. Я прониклась к нему уважением и даже привязанностью за то время, что я его знаю, но сейчас всего его захватили уважение и даже привязанность к этой насекомой. Либо он уговорит команду взять её на борт, либо… останется здесь, я не удивлюсь. В любом случае, хоть ранни ничего не весят и я могла б взять в кабину его… Он слишком зависит от её решения, а она – слабое, колеблющееся звено. Они могут всё же остаться здесь и заодно предать огласке наши планы.
– Ты считаешь, им нельзя доверять?!
– Я считаю, им нельзя доверять на 100%, а меньшее меня не устроит.
– А мне, значит, можно?
– Ты, во всяком случае, хочешь выбраться отсюда так же сильно, как и я, и не имеешь здесь того, что может поколебать твоё решение.
– А Майк?
Нефилим ухмыльнулась.
– Он твой родственник, и ты его, не сомневаюсь, любишь. Но если встанет выбор – а он встанет – между ним и Биллом, я почему-то не сомневаюсь, кого ты выберешь.
Энжел кивнула, уж это-то было достаточно очевидно.
– Ладно, какой-то черновой план нам в любом случае нужен, без него совсем тухло. Значит, дожидаемся, когда выйдем из сектора маркабов…
– Можно даже не дожидаться, потому что Г’Кван знает, куда понесёт их дальше. Оказаться на земном истребителе в секторе вриев я бы не очень хотела, согласись, они непредсказуемые ребята. Проверять, насколько адекватны корианцы, тоже не хочу. А через маркабский сектор порой проходят земные корабли, что как раз кстати. Кроме того, достаточно недалеко Яношское отделение…
– Ну, это если нам хватит до него горючего. Баки, вообще, заправлены?
Лицо нефилим расплылось в ещё более довольной ухмылке.
– А вот тут ещё одна хорошая новость. Насколько я поняла из одной беседы мисс Солнерски с Давастийором, они провели модернизацию. Заменили двигатели, которые всё равно были в не очень хорошем состоянии, на какие-то то ли свои, то ли смародёренные, но, в общем, гораздо более качественные. Система получилась раз так в десять более эргономичной…
– А рабочей при этом? Испытания-то не проводились.
– Вот тут увы, вряд ли кто-то нам позволит эти испытания провести. Без риска всё-таки никак. Но риск есть и в том, что сразу после старта нас могут расстрелять из бортовых орудий, если мы не будет достаточно умными и расторопными. Но свобода стоит риска, разве нет?
– Да. Только насколько понимаю, команда на запуск должна отдаваться из рубки. Кто отдаст её для нас? Лаура?
– Ну, я б не ставила на это много. Отдашь её ты. Ну, ты с большей вероятностью, чем я, можешь проникнуть в рубку, за мной наблюдают пристальнее, потому что моё отношение ко всему происходящему известно слишком хорошо, а ты воспринимаешься более безобидной. Комбинацию я один раз подсмотрела, для верности можешь спросить у Лауры, под каким-нибудь предлогом. Заодно просить какую-нибудь команду для блокировки бортовых орудий, вдруг и что-то такое она знает. А затем – надеюсь, ты достаточно быстро бегаешь. Время до запуска стандартно – три минуты. Мы к тому времени будем уже в кабине. Думаю, тут нечего делать – корабль маленький.
Энжел закусила губу, пытаясь раскачиваться на скамье. Схема трещала по швам, но чёрт возьми, лично у неё другой не было. Да, всё десять раз может полететь к чертям, тилоны могут направиться куда-нибудь к границам освоенного космоса, могут выкинуть их за борт сразу после старта (хотя казалось бы, чего проще оставить их тут, на корм стрийкчтцв), «Фурия» может… ну, не быть в порядке, или старт будет мгновенным, вот тогда особенно весело… Но что-то ведь делать надо? Отдаться во власть решений тилонов, конечно, заманчиво просто, но именно такой и бывает простота гибели. Возможно, в тех новых неприятностях, в которые они их втянут, она уже не найдёт подходящих слов для своей нерешительности в тот момент, когда она ещё могла что-то решить.
– Для спокойствия, можем сейчас посетить ангар.
– А нас пустят?
– А почему нет? Можно подумать, мы там можем что-то сломать. То есть, возможно, двери блокированы… тогда придётся посложнее, тогда придётся оперативно придумывать какой-то другой план. Ну, вот как раз и проверим заблаговременно.
Что ж, действие в любом случае лучше бездействия. Энжел встала и, надеясь, что имеет не слишком нервозный вид, последовала за Кри’Шан на выход из медблока.
Видимо, тилонская самоуверенность приводила к беспечности, ну, лучше думать так, чем что эта лёгкость обманчива и означает, что никакая диверсия в принципе невозможна, но в ангар они проникли совершенно спокойно. Никто не встретился им по пути – из общей комнаты доносилась беседа, вперемешку земная речь и стрёкот стрийкчтцв, видимо, все были там и всем было не до них, двери тоже не были блокированы – возможно, потому, что Давастийор с Лаурой как раз недавно тут что-то делали и планировали вскоре вернуться к прерванному занятию. Энжел подняла взгляд на четырёхконечную звезду «Фурии» и почувствовала, как сердце тревожно замерло. Какая она… маленькая. Да, это боевая машина, пусть и не последней модели, но всё ещё грозная и уважаемая. Но это не та машина, на которой можно тягаться с космической бездной. Как ни мала была «Млау» – это был корабль. С гиперприводом, с мощными воздухогенераторами, с… Действительно ли они надеются на этом достичь границ сектора или первого встреченного корабля – они проходят здесь, конечно, но всё же нечасто, мёртвый сектор не самый приятный маршрут, действительно надеются оторваться? Что с ними будет, если их подобьют? Агония в тесной кабине «Фурии» – это точно не то, что она хотела бы себе воображать. Или тилоны будут столь милосердны и одновременно жестоки, чтоб забрать подбитый истребитель обратно на борт? Как-то сложно молиться о том, чтоб их выстрел мгновенно взорвал истребитель, но правда, лучше так, чем…
– Э, а это ещё что за дрянь?
Кри’Шан обозрела неровную кособокую каменную арку, точнее – своего рода каменную треногу, накрывающую собой «Фурию».
– Не знаю. Похоже на астероид, но, по правде, я впервые вижу астероид такой формы. Наверное, ещё одна чудотворная каменюка. Может, имеет смысл спросить у Лауры, вдруг ей рассказывали. Хотя вряд ли она знает ответ, может ли эта штуковина помешать старту, а это единственное, что по-настоящему имеет значение.
Как удачно, что сообщение от учителя пришло тогда, когда свет в их части госпиталя был приглушён. Вряд ли кто-то сумел что-то заметить, да и большинство соседей Лиара сейчас спали, либо, в любом случае, не смотрели на него. Прочитав сообщение, Лиар нахмурился. Неожиданное изменение всех планов – к этому не приходится привыкать, это обычное дело как раз… но вот именно сейчас это довольно некстати.
«Боюсь, я не смогу выбраться самостоятельно, не в ближайшее время» – ответил он.
Что правда, то правда, он несколько раз, из интереса, попытался подняться – бесполезно. Голова кружилась настолько сильно, что это затрудняло даже восприятие окружающего пространства, не говоря уж о том, чтоб просто удержаться на ногах. Это куда меньше беспокоило его, пока он полагал, что у него есть несколько дней, в которые он планировал изучить Дэвида и его спутников, чтобы иметь какую-то полезную информацию даже в случае, если ему не удастся добраться до машины… Что ж, учитель обещал решить этот вопрос. Значит, всё достаточно серьёзно…
Решение вопроса пришло даже раньше, чем он предполагал. Двое – второго учитель подобрал среди повстанцев-землян, видимо – сказали дежурному врачу, что забирают мальчика в другой госпиталь, в котором обнаружились его родственники. Лиар помогал им самую малость – страхуя, готовый увести в сторону от малейшей мысли, что не стоит так сразу соглашаться… Люди склонны верить и не сомневаться, когда им говорят что-то спокойно и уверенно, они напрочь забыли обо всех предупреждениях пришельцев быть внимательными к этому мальчишке, тем более что подробностей пришельцы не раскрывали. Сложнее было с отведением внимания здесь же поблизости ошивающегося спутника Дэвида, но и это, в конечном счёте, получилось – не такое это сложное дело, случалось много раз, правда, до сих пор не в таком состоянии самочувствия… Немного жаль было о невозможности предупредить Дэвида… Впрочем, если он достойный обладатель этой силы, он сумеет спастись.
====== Гл. 51 Свидетели и судьи ======
Медленно ракеты уплывают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя Америки немного жаль,
У Европы это впереди.
Ядерный фугас летит, качается,
От него хорошего не жди.
Даже если в землю закопаешься,
От волны ударной не уйти.
Скатертью, скатертью хлорциан стелется
И забивается в ухо, нос и глаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Падает, падает ядерный фугас.
Засияло солнце над землёю вдруг,
А над головою дым стоит.
Только что шагал с тобою рядом друг,
А теперь он жареный лежит.
Водородным солнцем выжжена трава,
Кенгуру мутируют в собак.
Вновь аборигены обрели права,
Над Канберрой вьётся красный флаг.
Скатертью, скатертью дифосген стелется,
И забивается в ухо, нос и глаз,
Каждому, каждому в лучшее верится,
Но не у каждого есть противогаз.
Может, мы обидели кого-то зря,
Сбросили пятнадцать мегатонн,
А теперь горит и плавится земля
Там, где был когда-то Пентагон.
Танки США отлично плавются,
И зачем их выпустил завод?
Ах, как жаль, что этот взрыв кончается,
Лучше б он тянулся целый год.
Скатертью, скатертью хлорпикрин стелется,
И забивается нам в противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Может быть, выживет кто-нибудь из нас.
Но на этом песня не кончается,
Мы построим новый полигон.
Всё, что после этого останется,
Мы погрузим в голубой вагон.
Скатертью дибензоксазепин стелется,
И забивается нам в противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Падает, падает ядерный фугас.
Скатертью дифенилхлорарфин стелется
И забивается в ухо, нос и глаз,
Каждому, каждому в лучшее верится,
Может быть, выживет кто-нибудь из нас.
Скатертью бромбензилцианид стелется
И забивается нам в противогаз,
Каждому, каждому в лучшее верится,
Падает, падает ядерный фугас.
(«Стёбные песни РВСН»)
– Что это? Что за…?
– Не знаю, – Ан’Вар выразительно скрипнул зубами, – точнее, догадываюсь, но может быть, всё же ошибаюсь…
На экранах сияло обступившее корабль голубое пламя – словно он шёл прямо в распахнутые объятия северного сияния, если б ему вдруг приспичило откуда-то взяться в космосе, в окрестностях карантинной планеты. Зрелище на самом деле было волшебное – искрящиеся, переливающиеся сполохи напоминали что-то из детства, то ли сверкание ласковой, тёплой воды в аквапарке, где были один раз с кузинами, как раз вскоре после знакомства, то ли мультики, в мультиках так изображают сон или магическое видение, но смутно свербящая сердце тревога не позволяла им просто любоваться. А сосредоточенные лица тилонов, всё ожесточённее листающих голографические панели, делали эту тревогу уже совсем не смутной. Совершенно точно – этого чего-то тут быть не должно, и это что-то едва ли безобидно.
