Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 113 страниц)
– Мы путники, госпожа. Идём из деревни Нанах, вы, может быть, и не слышали про такую. Путь наш был очень далёк, вот мы и решили отдохнуть в этом месте…
– Неожиданно вас покинули силы, – хмыкнула нарнка, продолжая поигрывать коротким кинжалом из тёмной, тускло поблёскивающей стали, – до города-то рукой подать. И почему же я не должна думать, что вы воришки, забравшиеся посмотреть, что тут плохо лежит?
Лорана подмывало сказать, что им в их ситуации чьи-то косы и тяпки, конечно, невероятно полезны, но удержался – не больно-то осмысленно жаловаться части программы на произошедшую с ними неприятность.
– Ну может быть, потому, госпожа, что если б мы хотели что-то украсть – мы бы уже сделали это, а не сидели и дремали, так что даже не заметили ваше приближение?
– Ну, заметить моё приближение не всякому удаётся, – самодовольно хмыкнула нарнка, возвращая кинжал в ножны, – вот что, ребята. Сейчас идти до города всё равно неразумно – скоро стемнеет. Я посижу здесь и посторожу вас, а на рассвете мы отправимся туда, куда вы собирались. Вздумаете выкинуть какую-нибудь глупость – узнаете, почему этого делать не следовало.
Она расположилась прямо на полу возле входа и принялась найденным там же бруском невозмутимо точить кинжал – не тот, которым угрожала, когда вошла, длиннее и из более светлой стали. И настойчиво казалось, это оружие у неё не единственное. Друзья переглянулись – дело принимало, как ни крути, какой-то печальный оборот.
– А вы, госпожа, кто будете? Хозяйка этого места?
– Можно и так сказать, – зубасто ухмыльнулась нарнка, – раз уж это место принадлежит всем горожанам, работающим на этих полях. Раз уж начали знакомиться, первыми вы назовите свои имена.
– Я Г’Нох, а это мой брат Г’Вок, – Майк назвал первые пришедшие на ум имена, до сих пор нигде представляться им не требовалось.
– О, так мы относимся к одному пантеону, – гостья улыбнулась почти дружелюбно, – я Г’Сан, стражница.
– Не просто стражница, – Майк несколько успокоился, хотя это, конечно, было спокойствием обречённости, – очень уместно говорить о миролюбии, когда лента на вашей груди означает принадлежность к гильдии Шарпан.
– А ты не полный идиот, как сперва показалось, – Г’Сан коснулась алой с серебряной каймой ленты, – ну, так что с того? Вы слишком мелки, чтоб стать моей мишенью, да и я сейчас не на деле. Ну, если вам при мне не спится, можете рассказать пока об истоках и цели вашего пути. Всё равно ведь кому-то в городе вам придётся об этом рассказать.
====== Гл. 19 Константы и переменные ======
– Аскелл, скажите… программировать трилюминарий на изменение вашей физиологии по тому или иному типу – это трудно, долго?
Тилон повернулся к Шеридану, несколько удивлённый и прозвучавшим вопросом, и самим фактом вопроса.
– Если есть образец – то в этом нет ничего ни долгого, ни трудного. Если образца нет – то зависит от того, насколько более полно и подробно возможно описать… конечный результат. Но почему вообще вас заинтересовала вдруг эта тема? Хотя… вы минбарец, хотя бы на некоторую долю, наверное, этот интерес заложен в менталитете?
– Да нет, всё проще. Просто ваши… спасители уже здесь. Достаточно близко, чтобы я мог их слышать.
Аскелл вздёрнул бровь.
– Простите, господин Шеридан, но телепат здесь вы, и я вовсе не обязан угадывать причудливый узор ваших мыслей – если вы ждёте от меня угадывания сейчас.
– А могли бы, – Дэвид поднялся и прошёлся к панели управления, задумчиво глядя на экран, показывающий всё ту же довольно безрадостную панораму, – вы говорили о том, что ваши местные собратья… держатся довольно странных взглядов, которые вы не то что не разделяете и не одобряете, но и не всегда понимаете. Так почему вы решили, что они собираются помогать вам именно так, как вы хотели бы?
Что Аскелл понял уже достаточно хорошо – это что Дэвид Шеридан, при всей своей наивности и инфантильности, имеет перед ним одно весомое преимущество, которым пренебрегать получается не всегда. Разве не это преимущество привело, в конечном счёте, к тому, что он сейчас сидит со связанными руками?
– Что вы услышали?
Телепат заправил выбивающиеся тёмные пряди за рога.
– Ваши местные сограждане избрали как путь самосовершенствования путь преодоления и искупления. Они поселились здесь, чтобы собой компенсировать этому миру потерянных по их вине детей, и чтобы жизнью в суровых, гибельных для любого другого существа условиях очистить и возвысить свой дух. Теперь они решили оказать эту помощь вам, ну, и нам заодно.
– Что?
– Согласитесь, это гораздо проще, чем искать возможности вывести ваш корабль на орбиту – что было бы связано со многими сложностями, не имело бы стопроцентной гарантии и в том числе гарантии нашего выживания… А трилюминарии, которые когда-то изменили первых из них, у них всё ещё целы. Нам осталось около суток, чтобы морально подготовиться к приобретению вторичной лёгочной системы и духовного просветления.
– Вы лжёте!
– Я вижу, маска минбарского воспитанника слетела с вас окончательно. Обвиняете во лжи минбарца.
– Зачем им это?
– По природной доброте, надо думать, исключительно. Не убивать же они нас идут, в самом деле. Всего лишь поделиться тем, что приобрели сами. Надо сказать, что в их мыслях я действительно вижу… удовлетворённость тем, как они живут. Уникальные создания, сумевшие сделать само своё физиологическое существование своим религиозным путём. За всю их историю появлялось не так много желающих покинуть планету и вкусить разнообразных удовольствий других миров, и не только потому, что это довольно сложно, при таких интересных особенностях дыхания… Мне, положим, почти всё равно, где жить и упражняться в духовности, разве что несколько обидно из-за незаконченной работы на Атле, близких, оставляемых на Корианне… Но мне сдаётся, всех остальных тут, кроме вас, и текущий расовый тип устраивает.
Аскелл вцепился связанными руками в волосы. Хотел бы он не верить Шеридану… Но на карнеллиан, в самом деле, это было похоже. Ведь, помогая им из всех возможностей, какие давала их специфичная индустрия, заряжая энергией их двигатели, снабжая их уникальными полимерами вроде того, из которого были выстроены стены этого корабля, они не поддавались ни на какие уговоры вернуться в строй, продолжить поиски утраченных сокровищ. «Ваш путь – поиск, наш путь – освоение» – говорили они. Чёртовы фанатики…
– Хотя может быть, в этом есть смысл, – ещё мягче продолжал Дэвид, – ведь изменённый по их образцу, я уже… По сути, я ведь не буду больше Шериданом? Я не смогу открыть ту дверь, и вам незачем будет за мной гоняться. Что за той дверью, Аскелл?
Тилон поднял невидящий взгляд.
– Большее, чем ты можешь себе вообразить.
– Судя по твоим мыслям, это действительно так… У занеф была Великая Машина – самая мощная, совершенная в семействе машин времени. У вас была своя Великая Машина… Мои предки, глядя на трилюминарии, отметили, что они напоминают микросхемы, наводят на мысль, что они – части чего-то большего… В соединении Великих Машин вы видели ключ к достижению вашей цели… А как выглядит ваше совершенство, где его предел?
– А нам и не нужно этого знать, – тихо ответил Аскелл, – не нам…
Дэвид опустился в кресло неподалёку.
– Верно. Машина определит это сама, на основании результатов ваших поисков. Для этого всего лишь нужно собрать в ней как можно больше информации, аккумулированной трилюминариями. Каждый трилюминарий хранит память обо всех превращениях, которые он осуществлял? И тогда вы смогли бы создать тот мир, который вы искали.
Лицо Аскелла расцвело медленной хищной улыбкой.
– Мне думается, вы, господин Шеридан, из тех, кто мог бы нас понять.
– Мог бы. Если бы ваши планы касались только вас самих. Если бы смысл действительно был таков, как можно подумать – собрать всё лучшее, аккумулировать в себе сильные стороны различных форм жизни. Но назначение вашей Великой Машины не совсем в этом… Или совсем не в этом. Иначе мой отец не счёл бы её такой опасной, верно? Скажите… Вы не первые, кто бредит идеей абсолютной власти… Хотя бы вы, хотя бы иногда, думали, что будете с нею делать дальше? Скучно не станет?
– Рассуждения тех, кому такой власти никогда не достигнуть.
– Одна половина моих предков – земляне – с вами определённо бы поспорили. Они моложе, как цивилизация, чем вы, и конечно, меньшего достигли на этом пути… Вернее, пока они, к счастью, не набрели именно на ваши пути. Но о стремлении к власти, о методах достижения власти, необходимого им, как им казалось, тотального контроля они знают всё, или почти всё. Огнестрельное оружие. Химическое. Биологическое. Ядерное. Психологическое. Ментальное. Многотомник страха… собственного страха. Много вооружается ведь тот, кто много боится, вы знаете? Много завоёвывает тот, кто чувствует себя слабым, постоянно подверженным угрозе.
Тилон откинулся в кресле.
– А вы знаете во вселенной кого-то, кто не заинтересован в том, чтобы располагать если не преимуществом, то достаточным противовесом в сравнении с потенциальным противником? Другая половина ваших предков, конечно, имеет возможность изображать мирную цивилизацию, не имеющую никаких планов по экспансии, с тех пор, как все их ближайшие соседи убедились, что подобный военный потенциал им не по зубам, и тем более с тех пор, как окружили свои границы хорошей буферной зоной из миров, принявших протекторат в обмен на безопасность?
– То, что так делают все, ещё не значит, что это естественно и правильно.
– Ах, ну да… Я, знаете, кое-что успел узнать о вас, прежде чем приступить… к своей миссии. В отличие от моих соплеменников, я счёл, что будет недостаточно только фактов биографии… Вы из тех, кто против любых конфликтов, но при том понимает, что в безнадёжном меньшинстве. Вас не может порадовать мысль, что при условии тотального контроля воевать уже не с кем? Альянс ведь не гарантия мира, вы это знаете. Сдерживающий фактор, который пока работает, и будет работать ещё долго, возможно… но не всегда.
Дэвид облизнул губы. Вот в таком ключе говорить было сложно. Действительно, сложно. Для существа, лишённого телепатии, тилон как-то слишком легко угадывает болевые точки.
– Может быть, если б это было правдой. Незавоёванное, неподчинённое, необезвреженное всегда будет… Не говоря о том, что мне не нравится сама мысль о том, чтоб использовать сведенья о биологии других рас для того, чтоб эффективно подчинить их. Показательно уничтожив парочку миров, показательно превратив парочку миров в колонию двуногого планктона… Может быть, и естественно столь яро и фанатично желать стать лучше всех. Но уж точно перегиб при этом – стремиться следить за тем, чтоб все остальные всегда и стабильно были хуже.
– Может быть, я, конечно, помешаю вашей приятной беседе сейчас… – отозвался из своего кресла Диус, – но хотелось бы понять – вы о чём? Нет, я смутно что-то подобное предполагал… При обладании устройствами, способными считывать генетический код любого существа куда быстрее и вернее, чем самые одарённые учёные могли бы это сделать за годы работы – странно б было, если б ни в одну светлую тилонскую голову не пришло использовать полученные знания не только применяя на себе. Но скажите, исторический опыт вас вообще ничему не учит? В нашей галактике те, кто пытался лепить из младших то, что считают нужным, кончили плохо. Тут я согласен с Дэвидом – не было рас, обладавших большей технической, военной мощью, и не было более слабых, чем они.
– А кто, по-вашему, сильный? – тилон обратил к нему очень заинтересованное лицо, – ну, основную мысль я понял – те, кто не завоёвывают, не изобретают новое оружие, не испытывают его на более слабых мирах… А примеры?
– Пожалуйста. Денеты. Пак’ма’ра. Вон, эти ушастые. Ваши уже, видимо, покойные приятели занефы. И ваши местные родственники, карнеллиане. Они, думаю, действительно ближе всего к совершенству.
– Никогда не думал, что услышу подобное от центаврианина. Видимо, за совместно прожитые годы ваш партнёр промыл вам мозги.
– Я диссидент. И вообще, не думайте, что, если подкараулили пару моих соплеменников с трилюминариями – то теперь можете сказать, что знаете нас.
– Гробница Судей… Ну, тут я вас могу понять. Когда-то я сама пришла в этот город именно чтоб увидеть это место. Есть такие древности, которые не забываются, не забудутся никогда. Величайшая потеря, величайшая трагедия… С той поры каждая мать, рождая малыша, хотя бы в глубине души надеется, что у её дитя будут хотя бы слабые дарования мыслестранника. Но надежды тщетны. Древний Враг действовал наверняка, вырывая этот чудесный цветок с корнем из нашей земли. Так что многие уже и не верят, что мыслестранники действительно существовали, что это не одна из чудесных сказок, сложенных народом, которому хочется верить в волшебство. Я не знаю, верю ли я сама. Иногда да, иногда нет…
Майку стало очень неловко. Ведь даже нельзя сказать этой женщине, что это не навсегда, что спустя столетия мыслестранники у Нарна снова будут. Да, за счёт привнесённой ДНК из другого мира… Но сами нарны в этом не видят беды. Извне пришёл урон, извне пришло спасение. Это справедливость вселенной. И он видел его, это будущее – отважную женщину, которую он уговорил на безумную авантюру, из-за которой они здесь.
– Может, и трудно верить в сказки, госпожа Г’Сан, но мне думается, не на пустом месте сказки рождаются. Невозможно придумать то, чего не может существовать. Ну, я бы не смог. Сказки, говорят у нас – это либо то, что было, либо то, что будет. А нафарики и были, и будут ещё, я не сомневаюсь в этом. Есть, госпожа, в полях такие растения – их невозможно уничтожить полностью. Если хоть одно семечко упало в землю – всё, на будущий год опять разрастётся… Это, конечно, обычно с сорняками так, но должно же иногда и с чем-то добрым…
– Ну это если считать, что нафарики – это доброе.
– Что-то не понимаю вас, госпожа. Сами ж только говорили про утерянное волшебство.
Нарнка меланхолично чистила ногти.
– Так волшебство не только доброе бывает. Способности, превышающие обычные – слишком большое искушение.
Лоран в беседе не участвовал. Его захватила особенная атмосфера этого места – подобные, он знал, есть и на Атле, только он в них никогда не бывал. Усыпальница, именуемая иногда Дворцом, представляла из себя скальный комплекс с развитой сетью пещер, в таких вот пещерах и были замурованы почтенные покойники – вход в маленькую комнату или просто нишу, куда помещалось облачённое в парадные одежды, украшенное цветами и драгоценностями тело, закрывался камнем по размеру проёма, стыки промазывались глиной или смолой. На камне была выбита краткая биографическая справка о данном Судье, его жизни и заслугах. Открывались эти захоронения крайне редко – только в некоторых случаях, когда в уже запечатанную могилу подхоранивали много позже умерших супругов. Тогда и на камне вносились дополнения. На Атле, конечно, было не так, и не только потому, что таких вот особых Судей там не было и быть не могло. Ранни не вкладывали в погребение каких-то культовых соображений, потому что и культов-то как таковых у них не было. Даже санитарные соображения тут влияли меньше – тела ранни быстро мумифицируются, при таком специфическом метаболизме и гниют они плохо. Но в некоторых областях, которые чаще подвергались посещениям Тёмных с неба, возникло представление о такой своеобразной мере защиты. Сложно сказать, считали ли эти ранни, что Тёмные могут охотиться за мёртвыми телами – непонятно, конечно, зачем, но ведь логику Тёмных вообще невозможно понять, или что эти тела могут ожить, восстать от сна, как те человекообразные животные на небесах, а тогда неизвестно, что будет, но точно ничего хорошего… До современных ранни в точности представления этих древних не дошли. Факт в том, что мёртвые тела со всей тщательностью замуровывались в каменные гробницы. Первое время у этих гробниц, вроде, даже выставляли караул на случай появления Тёмных или неожиданного пробуждения кого-то из погребённых, потом перестали. Интересно, что некоторые нарны понимают пророчество, что нафарики вернутся, буквально, и потому так трепетно сберегали эти тела… Только увы, пески поглотили и это место, и весь этот город…
А ведь наверное, если б не наступление пустыни, а потом центавриане, которым мало было бомбить живых, их злобы хватило и на мёртвых – возможно, из этих тел можно б было попытаться вычленить ДНК… Технологический уровень на момент Первой оккупации, может быть, ещё был недостаточным для таких операций, хотя вот хирургия, к примеру, говорил Майкл, была уже на довольно высоком уровне…
– Так, а теперь давайте начистоту, ребята. Кто вы такие и что у вас произошло?
Лоран вздрогнул и непонимающе уставился на Г’Сан.
– Только не надо на бегу сочинять истории про свою деревню, – продолжала та, – сразу было очевидно, что вы не местные, а теперь я совершенно уверена, что вы не нарны.
– Госпожа… – кажется, Майкл тоже был окончательно выбит из душевного равновесия.
– Давайте сэкономим себе время, не тратя его на показательные удивления? Глаза лгут, но лгут неуклюже. Вы двигаетесь не как нарны, говорите не как нарны, и хотя этот довольно, кажется, начитанный, – она кивнула на Майка, – меняет это мало. Так что вас занесло практически на край локации? Должно было случиться что-то серьёзное, чтобы проторчать в модуле всю ночь, в реальном времени это должно быть около пяти часов.
– Вы, вы…
– Знаю, что этот мир нереален, знаю, какой год на дворе и знаю, что вы гости, хоть и не вижу свечения ваших глаз. Но у меня, как я уже сказала, свои возможности. Я вирус. Да, симпатичный, хорошо дерущийся и иногда крайне полезный вирус. Кстати, исходя из этого заключаю, что в нарнской виртуальной реальности вы в первый раз, иначе меня бы узнали – я есть во многих модулях, хотя, конечно, в разной роли. В «Битве при Шу» я стою у орудийного пульта «Шоргрота», в «Пещерах мучеников» продаю цветы у входа… Хотя справедливости ради, и нарны не все достаточно наблюдательны, чтоб меня узнавать.
– И… кто вас создал и зачем? – отмер наконец Лоран.
– Как и многое в этой жизни, мальчик, меня создали просто в силу того, что могут. Однако поскольку вирус я обучающийся, интеллектуальный, а не вроде той ерунды, что вызывает бегающих по палубе ёжиков или мерцание абсолютно тёмного экрана, я могу заметить, когда что-то идёт не так, как должно, и оказать помощь… ну или не оказать, в зависимости от обстоятельств. Естественно, мои возможности ограничены, зато среди них есть такая, как сообщить тем, кто может больше.
– Это кому? – напрягся Лоран.
– Ну, не техподдержке, думаю, понимаете. Если вы не совсем зелёные новички – а для зелёных новичков вы уж слишком достойно держитесь – то должны уже знать, что любая виртуальная реальность рано или поздно начинает жить своей жизнью, если уж она действительно хорошо сделана. Это логичное следствие качественной работы…
– Впору вернуться к философскому вопросу, слышен ли стук упавшего дерева в лесу, когда в лесу никого нет, – пробормотал Майк.
– Что? – не поняла Г’Сан. А вот Лоран понял прекрасно – как протекает жизнь этого мира, когда здесь нет ни единого гостя из мира реального? Узнать это никак нельзя, само участие наблюдателя меняет эту реальность.
– Не обращайте внимание, госпожа Г’Сан, продолжайте.
– …И существования тех, кто, в силу сочетания опыта с пытливой натурой обретает некоторые дополнительные возможности…
– У нас, в реальном мире, таких называют читерами, – вставил Майк.
– Знаю. Но согласитесь, без читеров жизнь была бы куда более пресной, а главное – без читеров бывает не обойтись тогда, когда что-то бывает очень сильно не так. Так вот, первый вопрос – правильно я понимаю, вы не можете выбраться обратно самостоятельно?
Друзья переглянулись. Чем чревато для них посвящение этой странной женщины в произошедшее с ними? Есть ли хоть какие-то основания верить её словам? Если они смогли притащить сюда этот камень и отключить их кнопки выхода, то так ли нереально для них отключить свечение в глазах? Это было б, если подумать, логичным шагом… Известно, считать, что хуже не будет – тоже разновидность оптимизма. В то же время, наверное, это-то достаточно очевидно. Разве они торчали б с нею всю ночь в том сарае, если б могли быстро и безболезненно выйти?
– Так я и думала. Где ваши кнопки? Мда… Вот делают же их в некоторых модулях на теле. По мне так лучше уж прилюдно в сумке почесать, чем столкнуться с проблемами из-за того, что невовремя разделся. Ну, совершенно очевидно, что сделано это – не вами, а значит – кто-то решил над вами довольно зло пошутить… Так, следующий вопрос – там, снаружи, есть кому о вас позаботиться?
Майк облизнул губы, выбирая слова.
– Я полагаю, госпожа Г’Сан, нашим близким мы всё же дороги.
– Будет совсем хорошо, если ваши близкие ещё и понимают, что нужно делать и чего делать нельзя… Где вы находитесь? Я имею в виду ваши физические тела?
«А не много ли ты хочешь знать?» – внутренне возмутился Лоран. Майка же, напротив, этот вопрос даже успокоил. Уж тилоны-то наверняка знают, где он находится. По крайней мере, с точностью до планеты… Господи, ну до чего противные существа! Почему они не могут просто поверить, что не знает он ничерта об этом камне и знать, кстати говоря, не хочет?
– Как бы то ни было, до того времени, как они найдут работающий способ вам помочь, тоже надо как-то продержаться. Мертвецы нам в этом, увы, не помогут. Идёмте!
– Что-то новое, Софья? – Схевени заглянул ей через плечо, в раскрытый ноутбук, чтобы посмотреть, на что это в такой глубокой задумчивости она смотрит уже пять минут.
– Ну, не то чтоб новое… Я соотнесла данные, предоставленные людьми Так-Шаоя, и сведенья, поступившие от Драала. Они не то что не противоречат – они взаимодополняют друг друга, скорее.
– Вы про возмущения в секторе хурров, как понимаю.
– Судя по последним данным, они усиливаются… И Драалу всё труднее отслеживать происходящее. Насколько мы пока смогли восстановить картину – первые слабые всплески тахионной активности начались здесь пять дней назад. Через два дня последовали более мощные всплески… И тогда же в секторе первый раз были замечены корабли тилонов. То есть, понятное дело, предположительно – тилонов, они не представлялись, но очень похоже на то. Могли появиться и раньше, только остаться незамеченными. Источник аномальной активности находится, предположительно, на планете Ракума…
К ним подошёл Ан’Ри – молодой нефилим из команды Ли’Нор, рыжий, как и она.
– Одна из старейших хуррских колоний, верно? И раньше там никаких подобных… всплесков не замечалось?
– Сложно сказать. Хурры не слишком охотно делятся с общественностью информацией о происходящем в их секторе. Да и периода в 24 года, сколько хурры занимаются этой планетой, как-то маловато для выводов. Может быть, всплески случались и раньше… По нашим с Драалом предположениям, хурры, занимаясь разработкой месторождений, что-то нашли в одном из ракумских болот, и теперь медленно, но неуклонно поднимают это на поверхность. Отсюда и усиление и увеличение частоты всплесков.
– Вы полагаете, это одна из машин занеф?
Софья подняла взгляд.
– Почти уверена. Сектор хурров, так сказать, лежал на пути миграции обеих рас в ходе их противостояния…
– Ну да, вполне могли что-то… потерять… или уронить намеренно…
– 30% поверхности планеты занимают моря. Ещё 50% – болота и зыбучие пески. Если вам нужно место, где выкинуть что-то, чтоб это не скоро нашли – то Ракума идеальное место.
Схевени мрачно хмыкнул.
– И вот теперь хурры добрались до этого погребённого секрета… И тилоны, конечно, тут как тут, потирают лапки, ожидая, когда они закончат для них работу… Вы не полагаете, что без подкрепления нам всё же не обойтись? В сектор гроумов мы прибыли куда большим количеством, и тилоны раздавили нас, как орехи.
– Ну, – улыбнулась Софья, – тогда мы меньше знали о их возможных фокусах… И тогда у нас не было ни одного лекоф-тамма.
Планета Ракума, несомненно, заслуживала какого-то места в справочнике «Интересные места во вселенной» хотя бы за то качество, что площадь твёрдой поверхности, на которой можно было стоять ногами, не проваливаясь, не превышала 15% поверхности планеты – преимущественно полярные ледяные шапки, плюс некоторое количество каменистых хребтов, пока ещё гордо и сиротливо торчащих на северном континенте и медленно, но неуклонно погружающихся, вместе с плитами, частью которых они являлись. 30% – моря, активно размывающие берега. 40% – болота, 10% – зыбучие пески, 5% – снежные пустоши вокруг полюсов, вследствие потепления лениво подтаивающие. Планета явно стремилась к идеальной болотистой структуре.
– Вот то место, в которое мне так хотелось попасть, – вздохнула Ли’Нор, – хоть по работе, хоть в отпуск. Как они там живут?
– Ну, туда отправляются не для жизни, а для работы. Всё-таки по запасам полезных ископаемых планета – истинная золотая жила. Ради такого дела способы нашли. Платформы на сваях, несколько морских баз – одна островная, остальные курсирующие, две горные, три полярные… Живут как-то.
– А уж какие там виды… не терпится оценить, – хихикнул Ан’Ри.
– Оценим в полной мере… Место, которое нас интересует, находится как раз в сердце болот.
– Вот оно как интересно получается… – задумчиво проговорила Вурнаш, теребя браслет из крупных, ярко раскрашенных деревянных бусин, – ваши завтра отбывают к хуррам, а наши тоже завтра выступают к Громахе. И для вас, и для нас важный день… Может быть, ещё увидимся когда-нибудь, кто знает.
– Всё ещё до конца не ясно с нашим отбытием, – чёрные миндалевидные глаза врия мигнули так быстро, что Вурнаш не могла б поклясться, что ей это не почудилось, – мы должны получить ответ от Ассамблеи.
– То есть, они ещё и не разрешить могут? А сюда вы как прибыли? Марга Тейн разрешили?
– Автократия некогда подписывала специальное соглашение о выдаче преступников. Согласно этому соглашению, силы охраны правопорядка Альянса имели право преследовать и задерживать преступников на вашей территории и требовать экстрадиции в случае, если приговор уже был вынесен и преступник сбежал из-под суда. Им это мало чем мешало, потому что фактически это касалось только тех преступников, которые не получали здесь покровительство или которых мы именно что настигали в погоне – в противном случае пиратские корабли, уходившие в этот сектор, например, просто «терялись», их «никто не видел». Зато в обмен они могли забирать своих преступников, задержанных у нас, якобы для суда на родине, и дальнейшие процессы, естественно, выходили из-под нашего контроля… Единственный плюс этого соглашения – возможность прилетать в ваш сектор, не спрашивая, так сказать, каждый раз позволения войти, и задерживать хотя бы тех, кого Марга Тейн нет выгоды покрывать. Хуррская Республика этого соглашения не подписывала, полагая, что те из их сограждан, кто попался у нас и не смог убежать, сам виноват, зато их границы останутся для нас неприкосновенны. Исключения возможны только в случае настолько серьёзном, когда на Ассамблею могут надавить деловые партнёры из дрази и нарнов, на которых в свою очередь надавим мы, что проще бывает выдать тех, кого требуют, чем идти на прямой конфликт. Правда, чаще они просто выдворяют ставших неудобными гостей куда-нибудь подальше, а тех, кто знает слишком много – устраняют якобы в ходе пиратских перестрелок.
Девушка покачала головой.
– Сложно всё… Ничего хорошего, когда понимаешь, что тебя обманывают, а сделать ничего не можешь.
Маленькие белые пальцы зашарили по тарелке – эти своеобразные местные козинаки из личинок насекомых, напоминающих пчёл, врию очень сильно понравились, и он искренне недоумевал, почему коллеги наперебой просят его лакомиться этим не в их присутствии.
– Работа полицейского – это регулярно чувствовать себя дураком. Особенно когда понимаешь, как и почему всё устроено. Что существование ваших секторов, Голии, Антарина, а ранее секторов моради, кулани, торта именно в таком виде и качестве – это следствие не только их недоброй воли и наших недоработок. Первое время кажется странным – разве не выгодно малому миру вступить в Альянс, иметь льготы, помощь в расширении и развитии? Оказывается, выгодно бывает не всегда. Выгодно может оказаться и… работать вселенской помойкой, как выразился любезный Так-Шаой, да и многие до него. За такую работу ведь действительно неплохо платят.
– Как это? – захлопала глазами Вурнаш, – ну, то есть, да, бывших пиратов, да и не очень бывших, у нас тут много, ну а что делать? Нужно бывает иногда достать что-то, что официально нам не продадут, и защищать себя как-то надо, у нас же тут нет, как у вас, армии рейнджеров и вообще вашего порядка… У нас тут свой порядок… Так-Шаой, правда, говорит, что у вас там видимость порядка, уж не обижайтесь.
Иглас отправил в рот очередной козинак.
– В этом есть правда. Альянс вмешивается в жизнь миров, которые являются его членами, только до определённого предела. А в каждом мире есть те, кому выгодны, конечно, те возможности торговли и обмена технологиями, которые даёт Альянс, но выгодно и существование… альтернативы. Кроме немногих, почти никто не верит в прочный мир и всеобщую интеграцию, каждому миру нужно обладать чем-то таким, что сделало бы его ещё сильнее, ещё увереннее в собственных силах – пусть не против внешнего врага, которого пока на горизонте нет, так против внутреннего. Поэтому им нужны места, где не самые образцовые их граждане по их поручению смогут совершать сделки, которые не проведёшь открыто, и где эти не самые образцовые граждане смогут отсидеться, пока полиция их разыскивает. Миров, неповинных в поддержке контрабанды и пиратства, практически нет. Правительств, которым нечего бы было бояться, если некоторые прославленные деятели теневого бизнеса были бы пойманы и заговорили, тоже нет. Поэтому они, конечно, поддерживают существующее положение дел.
Вурнаш куснула заусенец.
– Это… Ой… Так теперь они, наверное, будут очень злы, раз у нас тут такое происходит?
Врий издал сложноописуемый звук, который следовало понимать как смешок.
– Ну уж наверное… Никто не любит не знать точно, что будет завтра и как на нём отразится. Так-Шаой говорит, что он за более тесные отношения с Альянсом, потому что это расширит ему возможности для бизнеса. Конечно, он больше не сможет совершать сделки, подобные покупке этих лекоф-тамма… по крайней мере, не столь легко… Зато не придётся прилагать столько усилий, проводя что-то через наши кордоны. И доступ к технологиям, которыми пользуемся мы, у него будет вполне легальный. Ну, у него такое понимание выгоды. В конце концов, накопил он достаточно, чтобы теперь перейти на новый уровень. Поддержавшим его пиратам он даст гражданство, не поддержавших выдаст полиции. Могу предположить, Альянс это вполне устроит. После того, как граница территории, подконтрольной Альянсу, сдвинется столь значительно… Логичный, конечно, вопрос, что намерены делать хурры.
