Текст книги "Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)"
Автор книги: Саша Скиф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 94 (всего у книги 113 страниц)
Девушка развела руками.
– Как мы попадём туда? Даже допустим, попадём, выйдем под каким-то предлогом с корабля все вместе… Билл, быть может, умеет водить такие корабли, больше никто. И не расстреляют ли они нас при попытке взлёта? На этом корабле столько хитромудрых приблуд – вполне логично, что и пушечки у него ничего себе. А у нас не будет такой форы времени, чтоб разобраться, как и чем стрелять.
– Что ж, это разумное соображение.
– Нужно узнать их дальнейшие планы и строить свои уже в зависимости от этого. Мы вряд ли сможем что-то предпринять до того, как покинем этот мир… Я желаю избавиться от них так же сильно, как ты. Хотя нет, уже не так. Самое ужасное – что я больше не нахожу их такими уж ужасными. Они чокнутые, но если на то пошло, привела нас сюда чокнутость моего дяди… Я совершенно расклеилась, на самом деле, из-за всего этого. Из-за всей этой маркабской истории.
Нарнка кивнула.
– Ужасно узнать такое о своих соплеменниках.
– Ну, я большая девочка и знаю, что некоторые дяди и тёти совсем не хорошие. Многие совсем, категорически не хорошие. Но чёрт возьми, всему должен быть предел, вот так хладнокровно уничтожить целый мир… Я пытаюсь вспомнить, встречала ли где-то эти имена – Лангеман, Грей, что это за люди, ведь у них какие-то семьи были… Лаура и остальные видели их лица, в материалах у этой стрийк, сюда не принесли, жаль… нет, хорошо. Ну, Греев много, почти как Саммерсов, да… И они были учёные? Учёные? Можно быть учёными и творить такое? Просто взять из лаборатории этот образец чумы и бросить в реку, бросить в контейнер с зерном? Чтоб уничтожить целый мир, чтоб простачки, из поколения наших родителей, ужасались, боясь, что чума перекинется на них и уничтожит вообще всю галактику, потом охали, сочувствуя, отправляя гуманитарную помощь тем, кому она уже не поможет, кому только гробы отправлять? Смотрели на это и смеялись… Готовы были ждать 50 лет, чтоб прибрать этот сектор к рукам… И теперь в глазах этого насекомого мы – убийцы!
– В истории любого мира полно грязных страниц. И чаще всего простой народ не знает о том, что обстряпывают сильные мира сего ради его, народа, блага.
– Ой, всё это я понимаю. Но как-то совсем всё иначе, когда речь о МОЁМ мире. Вот если б речь была о нарнах, я б и сама так сказала! Ой, что говорить…Мы с Майком наследники ублюдка, который проделывал нечто подобное над своими же братьями-землянами. Мне нужно просто успокоиться, Кри’Шан. Понять, как жить с этим – а там уж, думаю, пойму, что нам делать с тилонами.
– Хорошая вещь, – Гидеон похлопал по округлому тёплому боку орудия, – правда, несколько устаревшая… У нас уже две модели после неё успели выпустить.
– Удивил… – Ясми отлепился от оптики, прищурился на заходящее солнце, – а чему ж ещё быть в нашем лучшем из миров? О, над Виладом летает кто-то… Не факт, что наши, конечно, сейчас имеет смысл лишнего не высовываться, наши окраины им интересны мало, но с этими их очередными испытаниями – чисто для проформы воздух отравлять будут…
Гидеон спустился и сел с ним рядом на тёплый растрескавшийся камень. Вокруг, как ни посмотри, была неописуемая красота – красно-синие массивы гор, полыхающее всеми возможными красками закатное небо, нарядно белеющая вдали панорама Вилада, полоса океана на горизонте…
– Как так получилось, бога ради? Сколько их? Ну, не тысяча – десять тысяч, пятьдесят, пусть сто – но как они смогли взять под контроль целую планету? Как вы им это позволили?
Ясми выщелкнул из пачки сигарету – марка была Гидеону неизвестна, возможно, местное.
– У кого сила, деньги и оружие – у того и права. Кто победил, тот и добрый, это я тоже от них услышал. Меня один раз судили, сбежал из тюрьмы… Судили за грабёж, знали б, за что на самом деле надо – просто бы не отделался… Тоже не смешно, нет? Они – судили – меня. Коренного обитателя планеты, если уж кто-то тут может называться таковым. Когда у одного пистолет, а у второго ядерная бомба, то в сущности уже не важно, что за марки пистолет, насколько полна обойма и какой разряд по стрельбе… Мы ещё только приходили в себя после маркабов. Мы расселяли землян, корлиан и прочее по мелочи, кому повезло попросить здесь убежища. Нас периодически продолжали долбить пираты. Вот они и пришли, так сказать, нам на помощь. Навести порядок, раз мы сами не способны. Нас, разумеется, они не стали спрашивать, нужно ли нам, чтобы они наводили тут порядок. Они просто заняли тут всё, и все дела. Построили свои базы, склады, космодромы, обнесли заборами всё, что считали нужным, взяли под контроль транспорт, оружие, связь… считай, дело сделано. С пиратами они, в общем-то, договорились. Пираты ребята удивительно понимающие, когда речь идёт о выборе между твёрдым кулаком и твёрдой валютой. А тут они просто отлично сработались…
– Контрабанда? Контрабанда оружия, я правильно понял? – кажется, Гидеона начало трясти. Поверить, что армия Земного Альянса могла замараться в таком, было немыслимо, но дурной кошмар что-то затягивался, пробуждение всё не наступало. А они ужасались оборотням-тилонам, произволу над гражданским населением у хурров и гроумов…
– Контрабанда? Мелко мыслишь, землянин. Нет, в правильном направлении, но мелко. Это… – джи-лай пошевелил пальцами в воздухе, словно пытался нашарить нужное слово, – отстойник. Знаешь, в очистительных системах? Это система очистки. Это очень прибыльный бизнес… Пойдём, ещё кое-что покажу…
– Красиво… – Дэвид обвил ладонями прутья решётки, закрывающей отверстие слива ливневой канализации. Хаммо покосился на него с усмешкой.
– Сильно сказано. К месту и к времени. Как пророчество на вероятное будущее. Очень многие из нас красотой так и любуются. Ну, те из нас, кому выходить «в свет» категорически не рекомендуется, во избежание увлекательного путешествия в один конец, печальный, болезненный и в общем-то бесславный… Ну что, налюбовался, можем спускаться?
– Подождите, там…
– Что – там? Ты что-то видишь? У тебя что, ночное зрение? Да что бы то ни было, это не наше…
– Кому-то нужна помощь. Очень, очень нужна.
– И мы всё равно не можем отсюда вылезти, выходы на поверхность значительно дальше… – джи-лай замолк, посмотрев на сжавшего голову Дэвида, – вот оно что… ты телепат…
Отстранив его руку, Дэвид снова схватился за прутья решётки. Теперь уже заволновались и остальные – послышался топот, неразборчивая брань, две фигуры выбежали на противоположную сторону дороги, первая фигура примерно вполовину ниже второй, вторая фигура настигла первую, повалила, послышался шум борьбы, пронзительный визг – определённо, детский…
– И на что ты надеешься? Решётка впаяна на совесть, прутья в полтора сантиметра толщиной… Тут даже прицелиться не получится…
Дэвид, поджав губы, надавил на прутья – они разошлись под его нажимом, словно были из пластилина. Онемевший Хаммо мог поклясться, что руки Дэвида светились.
– Куда…
– С рогами, не с рогами – забодает, – мрачно пояснил Диус и проследовал в образовавшуюся брешь тоже.
Крик девочки сшибал с ног, закручивал, как тайфун – только, конечно, не её преследователя, который был нормалом. Дэвид направил свою волну, усиливая её волной девочки – кажется, дрогнул и на миг подёрнулся рябью ночной воздух – в человека, он отлетел, как от удара большой невидимой ладони. Девочка поднялась – но не убежала.
– Убей его! Убей, убей!
– Оставь его, бежим скорее…
– Нет! Его нужно убить! – девочка заметалась, в голове замелькали образы камня, длинной палки, бутылочного стекла, тут она заметила выпавший, видимо, у нападавшего пистолет, схватила его и, крепко удерживая двумя руками, несколько раз выстрелила в скорчившуюся у обочины фигуру.
– Что…
В некоторых окнах зажигался свет, на большинстве просто заколыхались занавески. Где-то совсем близко завыла сирена.
– Кажется, мёртв, – выпрямился Диус.
Девочка ткнула труп носком ботинка, потом швырнула в него пистолетом – с омерзением, словно кидала дохлую жабу.
– Почему он гнался за тобой? Кто он? Где твой дом?
– Нет у меня больше дома. И не будет никогда. Не придёт он – придут другие. Начал слышать мысли – ты мертвец или крыса.
– Так, дорогие мои, быстро, быстро, быстро! Все в «особый режим» захотели? Живо вниз! – Хаммо едва ли не швырнул Дэвида в чернеющий провал слива. Винтари подхватил девчонку, помогая ей спуститься.
– Будто вас по выломанной решётке не вычислят…
Дэвид снова приложил ладонь – и серый сырой кирпич потёк, словно снова обратился в глину. Меньше минуты – и словно отверстия в этом месте никогда не существовало.
– Лихо, – восхищённо присвистнул Хаммо, – ты не только телепат, ты ещё и телекинетик? И много у вас таких?
Полуминбарец неопределённо промычал, сползая по стене, носом потекла кровь.
– Отлииично… Удалась прогулка, что ни говори… Всё, уходим, живо! Стена не стена, кто-то мог видеть, как мы спускаемся…
В вагоне какое-то время все сидели молча, мрачные, пытаясь отдышаться. Электровоз пока не двигался с места. При свете девочку удалось разглядеть лучше. Девочка как девочка… Лет 12, русая, в спортивной куртке поверх драного, изгвазданного платья – но кроме разбитых коленок, больше боевых ранений нет. Хаммо что-то спросил у неё на джилайском, она ответила сперва односложно, потом выпалила ещё что-то и замолчала.
– Извините, – пробормотал Дэвид, у которого носовое кровотечение наконец остановилось, – но я не мог иначе. Сожалею, что сорвал вам планы…
– Да нет, прогулка вполне удалась… То, что ты девчонку спас – это не просто хорошо… Мы бы, боюсь, не смогли. Не успели бы, не поняли…
– Всё теперь будет хорошо, – ласково проговорила Софья, – мы позаботимся о тебе.
Девочка опасливо покосилась на Илмо, на подпольщиков, но Софья, видимо, всё же действовала на неё располагающе.
– Хорошо бы, конечно, ещё вернуться за её семьёй, там могут быть и ещё телепаты… Но это уж как получится…
– Кто это был? – не выдержал Илмо, – что ему было нужно от ребёнка?
– То, что всегда в таких случаях – изъять телепата и отправить на базу, в специальный распределитель… Телепатов у нас не так чтоб шибко много, поэтому у них они в особой цене. Сами понимаете, ни одно орудие контроля на этой планете не может не принадлежать им. Обрабатывать они там умеют, так что уже в скором времени эти изъятые приносят огромную пользу им и огромную головную боль нам. Иногда так мы теряем целые города, в смысле, наши отделения в этих городах…
– Идея Особой Полиции Маргуса живёт и процветает, ага.
– И идея Корпуса живёт и процветает, – пробормотал Дэвид, – сколько ни вытравляй её из людей…
– Поэтому это стало для нас законом – обнаруженный телепат должен быть изъят раньше, чем это сделают они, желательно вместе с семьёй, потому что они умеют хорошо выбивать сведенья о нас даже те, которых люди не знали, и уведён в подполье насовсем. Без появления на поверхности в принципе, за исключением случаев участия в каких-то операциях. Даже если они бывают бесполезны нам – мы кормим их, их и их семьи… Всё лучше, чем если их будут кормить они там.
====== Гл. 45 Экскурсия по Саргассову морю ======
В число базовых навыков подпольщиков входило, по-видимому, знание минимум трёх языков – джилайского, маркабского и земного. Немногие, конечно, одинаково хорошо владели всеми тремя, большинство из землян старшего поколения более-менее сносно говорили на джилайском и совсем не знали маркабского. Зато земной неплохо знали около половины маркабов. Чем-то вроде правила хорошего тона было обращаться к собеседнику на его языке, но это было, понятно, по мере возможности. Сейчас руководство местной ячейки переговаривалось с Хаммо, естественно, на джилайском, поэтому пришельцы о содержании беседы могли только смутно догадываться по эмоциональной окраске, да Дэвид и Софья – по мелькающим в их мыслях образам. Кажется, спорили, что теперь делать с девочкой. Хорошо бы отправить в (образ города где-то в восточной стороне), но (образ подземного туннеля, с которым какие-то проблемы, образ наземных станций с кордонами), если только (вопросительный, общий образ документов и сопровождающего). С документами некоторые проблемы, из тех, что есть сейчас, в одних очень сильно придётся корректировать внешность, в других не подходит возраст (сколько ей? 12? ну, 14-летние б подошли, но они забиты для (образ какой-то девчонки, знак какого-то важного дела, с которым ей предстоит пересекать какой-то кордон неподалёку в скором времени).
– Может, к себе сейчас увезёте? – предлагает молодой землянин, – у вас же меньше, чем у нас. Опять же, от вас проще потом будет куда-нибудь дальше…
Софья смотрит на девочку. Ну не могут же эти люди так спокойно решать, что с ней делать, будто её тут рядом нет и права голоса она не имеет?
– Ты как, хочешь отправиться с нами и этими людьми, или остаться здесь? У тебя ведь в этом городе семья…
– Да мне всё равно, – пожимает плечами девочка, – подземка нигде не хуже, думаю. А семью мне всё равно не видеть больше. И они это всё понимают тоже, так что только рады будут, если я в каком-то месте подальше буду.
Софья кивнула. База общей памяти приучила её понимать многие вещи из тех, которые никогда не происходили лично с ней. Как ни слаб человек по сути своей, не так мало и сильных людей – таких, как родители этой девочки, как она сама. Ещё вчера она ходила в школу – уже зная, что это в последний раз. Пошла даже не для того, чтоб проститься, а чтобы они не поняли, что дичь уже что-то заподозрила и готовится к побегу. Мать не давала дочери никаких советов, никаких конкретных направлений. «Уходи так, чтобы я не знала и даже предположить не могла, куда. Уходи так, чтобы я даже не видела этого». Поэтому конечно, девочка и в мыслях не имеет идти к родителям и успокаивать, что с нею всё в порядке и она направляется туда-то. Недолгое успокоение принесёт им только больше проблем потом.
– Да, конечно, попутали вы нам малость… У нас на завтрашнюю ночь назначено приключеньице на реке, и перенести его, сами понимаете, никак, не от нас зависит, а тут сейчас такой ажиотаж будет дня минимум два…
– Да не паникуй, не первый раз. Вообще, это, может, нам и на руку. Пока они будут заняты поисками девчонки и её сообщников, они меньше будут смотреть на реку.
– А вот это как сказать, мало ли, мож она к реке отправилась?
– Даже пятилетний не отправился бы к реке! Куда там – в Тизу, или уж сразу в Хандим?
– Ну, вообще-то можно в Сайду… Но в целом ты прав, да, я б тоже к реке не побежал. Мы туда, небось, в двадцатером идём.
– В пятнадцатером.
– Что?!
– Поправки на ветер. Раз уж отвлекать внимание, то разумно тут в городе немного… пошалить. Тем более, давно, по-доброму, надо было… Ну, явно им тихость тут у нас подозрительной кажется. В Тизе, значит, мы есть, в Сайде есть, в Херзае есть, а тут вдруг нету? Взорвём там-сям – обрадуются, как дети, а мы под шумок груз возьмём.
– Может быть, мне, раз так, где-нибудь… помелькать? – подала вдруг голос девочка.
– Сиди уж, – добродушно усмехнулась старая маркаб, вытаскивая на середину комнаты большую коробку, – придёт твоё время нагеройствоваться, пока и без тебя есть, кому. Ну-ка, вот глянь – пойдёт тебе?
– Да у меня так-то есть кое-чего, – девочка кивнула на свой тощий рюкзачок, – жаль, сумку вот потеряла…
Но комбинезон взяла, прикинула по плечам – как будто нормально.
– Вообще малышка дело говорит, – проговорил один из землян, – пустим слушок, что её видели на дороге до Ятфы, не лишне будет…
– Кой чёрт в той Ятфе делать? Три улицы в пять домов, где там укроешься? Хотя, конечно, лес, заброшенные поселения лесозаготовки…
– Зато и полицаи там по особым случаям бывают. Вот пусть и поищут, искать, чего нет, можно долго… А мы, как утрясём с сайдскими детали…
Дэвид заметил в дверном проёме соседней комнаты два любопытных глаза. Глаза принадлежали мальчику-землянину лет пяти, чернявому, живому, как мышка. Видно было, что он изо всех сил напрягает слух, чтобы расслышать, о чём там говорят взрослые, но выйти не решается.
– Микко, опять лента слетела! – раздался старческий голос, – чего ты там ворон ловишь, у нас что, уже вся работа закончена?
– Ай… Чтоб её, проклятую…
Дэвида разобрало любопытство, он побрёл в сторону этой комнаты. Комната, похоже, была чем-то вроде печатного цеха, за огромной кособокой машиной, явно тихо удивляющейся тому, что как-то ещё работает, стоял сгорбленный старик, под брюхом машины возился этот самый мальчик, чуть поодаль старуха, по-видимому, ровесница старика, сколачивала бумагу. Дэвид заметил, что на бумагу она при этом совсем не смотрит, даже не наклоняет голову, и сразу понял, почему – глаза женщины обезображивали знатные бельма, старческая слепота, какой давно уже не встретишь на Земле, да и в большинстве миров Альянса.
Мальчик вынырнул из-под машины, вытирая лицо ладонями, потом вытирая руки прямо о рубашку.
– Всего меня краской опять заплевала, гадина… Полцарства за новые крепежи для этой ленты… Деда, там девочку привели! Телепатку! Может, её всё же у нас оставят? Вы ж рады были бы, а? Может, выйдем, скажем? По-моему, она разумная очень… И сильная, сильнее меня…
Женщина вдруг опустила руки со стопкой бумаг, повернула слепое лицо в сторону двери.
– Не может быть… Могилевски?
– Простите? – опешил Дэвид.
– Нет, это вы меня простите, – она осторожно ощупывала стопку, чтобы снова взять её, руки заметно дрожали, – я ничего не вижу… Я приняла вас за одного человека, потому что… ваши ментальные волны похожи… Когда человек давно ослеп, он, бывает, совершенно забывает лица, не может потом вспомнить, как ни старается. Когда очень мало видишь людей своей расы, особенно телепатов своей расы, наверное, и ментальные волны начинаешь забывать, путать… Вы могли бы, быть может, быть сыном Могилевски, но никак не им самим.
– Бабушка, это даже не человек, – шепнул мальчик, – а Могилевски – это же был человек?
– Мой… одноклассник, – женщина мягко, но ощутимо опустила барьер.
– Из Корпуса что ли?
– Из Корпуса, из Корпуса… – проворчал дед, – банку с краской тащи…
– С меня соскреби! – засмеялся мальчишка, но покорно пошёл в угол, где штабелем стояли жестяные банки с помятыми боками.
– Бабушка твоя сентиментальна шибко. Любит вспоминать всех подряд, кто просто мимо прошёл да улыбнулся. Те люди, может, теперь и под пытками её не вспомнят, а она всё помнит, всё «как у них там всё сложилось, да живы ли, да здоровы ли»… И перед этими… одноклассниками, вишь, стыдно ей до сих пор за её выбор. Я, правда, тогда говорил тоже, что дура она… Позже, правда, перестал говорить, не это бы – так пожалуй, сбежать нам труднее бы было…
– Дедушка, а что ты в Корпусе делал?
– А спросил бы их, что я там делал. Родители оба корпусовские были, отбыли на тот свет быстро, я их не помнил… Вот только я от них и остался, показатели, по крови, высокие были, а способности так и не проявились. Ждали год, ждали два, десять, двадцать лет оболтусу стало, а им всё не надоедало меня на свои харчи кормить… Потом придумали – хоть женить меня, на ком не жалко, может, хоть в детях какой-то выхлоп будет… Да вот ничерта, и мать твоя, и дядя не удались вот чего-то, то-то им там разочарование было. Ну и бабка твоя, с таким же «бракованным», одного только сына сообразили, и тот нормал нормалом… А с тобой вон, видишь, как получилось.
Как будто говорят они между собой, вполголоса, но кажется – для него. Показывают новому лицу – что за лицо и откуда оно взялось, уже не столь важно, если взялось, значит так надо, случайные здесь не ходят – ещё один лоскутик странной местной истории. Какими бы разными ни были обитатели этих подземелий, какой бы эклектикой ни было лоскутное одеяло их истории – вскоре перестаёшь удивляться тому, что они умудрились собраться здесь в нечто единое. Маркабы, беженцы с Корлии, цивилизация, считавшаяся мёртвой, ну, вот и ещё один привет из далёкой кровавой эпохи. Способности, и то весьма средние, проявились только через поколение. Когда семья уже жила здесь. Но и здесь покой был недолгим, и родители мальчика погибли, спасая его от новых ищеек. Дед и бабка сперва скрывали это от ребёнка, говорили, что они живы, просто скрываются где-то, но от телепата много ли скроешь?
– Хотели её снова замуж выдать, как дедушка ваш, по отцу, богу душу отдал, да не успели. Как началось это всё – моя благоверная, змея подколодная, радостно на фронты ринулась, родной Корпус защищать, а я детей похватал, бабку твою нашёл – говорю, тикать надо, дура, хоть детей спасём… Тут же угадай, с которой стороны по балде прилетит… Попали, конечно, хорошо – из огня да в полымя…
По-видимому, эта семья, вернее, тогда ещё две семьи, попали сюда позже тех, других землян, бежавших от режима Кларка.
– Может быть, и здесь телепатская война скоро будет?
– Будет, а как же… И ты на передовой… Вас тут полторы калеки, какая война… Ты куда краску-то льёшь, смотри!
– Это, что ли, и есть ваш тилон?
Аскелл ответил Дейко примерно таким же взглядом. Дайенн поймала себя сразу на двух странных мыслях – что ей гораздо спокойнее теперь, когда его привели сюда (ну да, будто без неё за ним и присмотреть не найдётся, кому) и что Гидеон удивительно забавно смотрится с намотанной на кулак цепью, другим концом прикрученной к наручникам Аскелла. Что-то да сказала бы эта тилонская скотина по поводу таких её мыслей… Если б, конечно, имела шансы их узнать…
– Ладно, привяжите его пока… где-нибудь там, – Дейко сел за стол, сложив сцепленные в замок руки перед развёрнутой картой, – что ж, нужные запчасти мы вам достанем, не скажу, что быстро и легко, но само по себе это реально… Всё равно собирались мы те склады эдак через недельку тряхнуть. И то, что вы здесь записали и ещё запишете – хорошо бы ещё, конечно, на натуре, так сказать, поснимать, а то рассказы-то наши – им не больно много цены, при всех красочных подробностях – если вывезете это и сумеете показать невинной, ничего не подозревающей галактике… Не рассчитываю, что это сразу будет нашей победой, но по крайней мере, это будет началом. Но как уже говорилось, на нашу планету не составляет особого труда сесть, но не так-то просто с неё взлететь. А нам совершенно нечем помочь вам в воздухе, вся наша авиация составляет, на весь мир, около полусотни таких вот вертолётов.
– В идеале, от вас ничего и не потребуется, – Илмо оторвался от вдумчивого изучения карты, – если к планете своевременно подойдут наши ребята… Тут, правда, два момента – они должны подойти в достаточном количестве и в нужный момент.
– Вот да, – кивнул Дейко, – в том и штука. Вам нужна надёжная связь, которую не смогут перехватить, при том связь эта должна быть постоянной, с возможностью корректировать действия поминутно, такого, увы, мы вам предоставить не можем.
– Такая связь у нас есть, – проворчал Гидеон, – на корабле. Теоретически, земные военные не могут перехватывать полицейскую связь…
– Потому что, опять же теоретически, им это совершенно ни к чему, – иронично кивнул Илмо, – а практически – если об этом не знает лейтенант Гидеон, то, возможно, просто потому, что недостаточно высок рангом. Практически, имею смелость говорить как историк, перехватывают все и у всех, даже если на первый взгляд это совершенно не входит в их собачьи дела.
– Но, всё же, если мы имеем здесь дело с окопавшимися кларковскими недобитками – есть некоторая гарантия, полиция была создана значительно позже, чем они свили здесь гнездо, у них не должно быть таких технологий. Судя хотя бы по оружию, которое здесь ходит – всё устаревшее хотя бы на пару поколений, если не вовсе позапрошлый век.
– Если не допускать, что оно здесь используется просто потому, что они вывезли его большие запасы и потому, что здесь и этого вполне хватает. Они всё это время как-то жили и имели, если вы не обратили внимание, торговые дела с пиратами всех миров и мастей, по-вашему, они трагически не в курсе последних новинок индустрии?
– Вообще-то, я хотел изначально сказать, что хоть у нас такая связь и есть, и эти приятные джентльмены, теоретически, подчёркиваю, перехватить её не могут – практически есть те, кто могут, и мы не можем знать, каким количеством они могут радостно ждать нас на орбите. Как минимум один корабль ускользнул, и мы не знаем, сколько всего у них кораблей…
– Есть рискованная и вообще сложноисполнимая, но всё же идея – вывезти вас на каком-нибудь их корабле, какое-нибудь среднее по вооружению и размерам судно мы смогли бы захватить, если оно, допустим, сядет для починки или забора груза не на одном из основных космодромов. Но… да, вам нельзя бросать ваш корабль, я помню. Значит – что? Подать сигнал – значит выдать ваше местоположение, как минимум местоположение корабля, сразу и им, и тилонам, сорвать все наши запланированные операции в регионе и много и быстро бегать от их ищеек и силовиков. Молчать и ждать, когда ваши друзья, прочёсывая сектор в поисках вас, наткнутся на нашу планету и в лучшем случае присоединятся к нам. Попытаться захватить не только запчасти, а целый их корабль, пойдя на такой риск, когда наши силы всё ещё слишком малы для общемирового выступления… Даже не знаешь, что выбрать. Как ни крути, но похоже, ситуация совсем, решительно не у нас под контролем.
– Наступила благостная тишина… – проговорил Аскелл спустя какое-то время, – позволите мне безобразно нарушить её? Всё, что вам точно нужно сделать именно сейчас – это перетащить оборудование, которое я вам назову, с корабля, либо найти аналогичное…
– С чего это?
– С того, что я, строго говоря, плоть, а не машина. Я имею связь с одним техномагом, я способен, при его контроле и поддержке, конечно, визуализировать некоторые простейшие заклинания, но при отсутствии у меня полноценных имплантатов я не могу того же, что он, и самое главное – я не смогу сам, без аппаратуры, его вызвать. Либо ждать, когда ему самому придёт в голову меня вызвать, либо что-то изобретать, знаете ли.
Гидеон так и подпрыгнул.
– Альберт! В самом деле… Но с чего такая убеждённость, что он ринется нам на помощь?
Аскелл, позвякивая оковами, гордо и с достоинством расположился прямо на полу у стены.
– Ну, во-первых, он сам довольно прозрачно намекал о намерении вернуться. Во-вторых – а почему, собственно, нет? Нетерпимости к несправедливости и любви к приключениям для этого более чем достаточно, вам не кажется?
– Этот ваш Альберт – это кто? – вскинулся Дейко.
– Сразу так не объяснишь. Он техномаг.
– Техномаг? Это… а, слово знакомое.
Ясми что-то проговорил на джилайском, при этом голос у него был насмешливо-скептический.
– А-а… – Дейко снова повернулся к пришельцам, – так у вас, говорите, есть знакомый техномаг? Конечно, пусть летит сюда!
– Извините, – счёл нужным пояснить землянин, Джордж, – мы, вообще-то, здесь полагали, что техномаги – это миф. Ну, обычная космическая байка, чего мы тут только не наслушались…
– Да нет, не миф. Так же как и цивилизация, среди которой вы живёте, не миф, оказывается. Правда, вот не знаю, стоит ли возлагать такие огромные надежды на прилёт Альберта и на него самого. Он, конечно, много может, из разряда тех ещё библейских чудес, но один – всё равно не очень-то в поле воин, а едва ли целая толпа техномагов придёт сюда за ним, будто им заняться больше нечем.
– Ну как сказать, по мне так и один техномаг примерно равен средней армии… Флот техномагов я б, конечно, не отказался хотя бы просто увидеть, но и один существенно улучшит моё настроение. Вот если он нас деликатно пошлёт к чёрту – тогда, боюсь, придётся срочно что-то думать, и мысли заранее невесёлые…
Здоровенный вояка в поношенной, выцветшей почти до голубизны форме, стоящий на пригорке и внимательно всматривающийся в бинокль, цокнул.
– Эй, Билл!
– Что? – откликнулся из негустого тумана напарник, судя по звукам, опять забавляющийся с перещёлкиванием затвора бластера.
– Ещё один всплыл. Вон там, прямо на песке, за камнями.
– Погоди, не все ещё повсплывали, рано расслабились, говорил же.
Бормоча под нос какую-то матерную сентенцию на тему бренности всего живого, означенный Билл размашистой походкой последовал в указанную сторону, белобрысый лейтенант, ещё некоторое время посозерцав окрестности и в бинокль, и так – видимость всё равно посредственная, скорей бы этот проклятый туман разошёлся, грузно спрыгнул с пригорка и нагнал напарника. Раннее утро являло собой традиционный контраст с ночным столпотворением – мёртвая тишина в самом прямом смысле, знай убирай этих жмуриков. Но что поделаешь, за то денежки платят.
– Опа… Гарри, этот, кажется, дышит ещё, – Билл ткнул носком ботинка в распростёртое на песке тело.
Оба присели на корточки по бокам от тела. Землянин, почти ребёнок, лет 16, вряд ли больше. В мокрых тёмно-русых волосах застряли комья водорослей, облепляющая худощавую спину футболка и мешковатые штаны все в песке. Да, определённо жив, закрытые веки трепещут, уже готовые приоткрыться.
– Ну так что, исправим?
– Да это всегда успеется, оттащим на базу, пусть там разберутся.
Билл пожал плечами и упокоил наконец бластер в кобуре, а Гарри взвалил мальчишку на плечо – после ящиков с оружием и прочих габаритных и не всегда приятных грузов можно было считать, что он вообще не имеет веса, так что дошёл лейтенант до базы практически прогулочным шагом. К тому времени, как он занёс ребёнка в административный корпус, тот уже успел очнуться и испуганно заозирался вокруг.
За столом, перед которым его поставил на ноги Гарри, сидело двое военных, судя по знакам различия и намечающимся брюшкам, старших по званию.
– Это что такое? – землянин с пробивающейся на квадратном подбородке щетиной обратил на принесённое взгляд серых колючих глаз, полный ленивого энтомологического интереса.
– Подобрали у воды, сэр. Видимо, принесло с кордонов, оказался везунчиком…
Землянин, судя по знакам различия – в чине капитана, как бы нехотя встал, лениво шевеля толстыми, как сосиски, пальцами. С такой лапищей, пожалуй, на табельном оружии можно сэкономить, голыми руками свернёт шею, при этом не сильно напрягаясь как физически, так и морально.
– Кто такой? – он тряхнул паренька за плечо.
От капитана заметно несло спиртным, хотя в глазах не было ни намёка на то, что он пьян. Грубый, немного охрипший голос говорил о продолжительном стаже на приморском кордоне и в компании крепкой выпивки. Паренёк испуганно пискнул и уставился огромными глазами на эту человекообразную гору в форме. Капитан, не особо церемонясь, ударил его по лицу, не со всей силы, даже можно сказать – вяло, видимо, для того, чтобы привести в себя, однако этого удара оказалось достаточно, чтобы голова мальчишки мотнулась в сторону, а из глаз брызнули слёзы. Стоящему рядом лейтенанту показалось, что ударь капитан чуть сильнее, и он свернул бы эту тонкую шею, как курёнку.
