Текст книги ""Фантастика 2025-117". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Анна и Сергей Литвиновы,Александр Сухов,Игорь Конычев,Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 341 страниц)

Глава 8

Солнце шпарило сквозь листву, золотистыми пятнами ложилось на траву. Красота, да и только. И вроде как вся неловкость, что между нами с Иди повисла, начала потихоньку таять, хотя обстановка, если честно, была та еще.

Затянувшееся молчание начало давить. «Я не хотел тебя расстраивать». – Слова дались нелегко, но тишина уже становилась невыносимой.

Иди остановилась в паре шагов, склонила голову. Смотрела как-то… по-своему.

– Знаю, что не хотел, – вздохнула она. Потом развернулась и плюхнулась на траву под раскидистым деревом. – Я что-то завелась из-за… всего этого. И ты, пожалуй, прав: торчать в Поместье, пока там не выветрится вся эта чертовщина, – гиблое дело. Постараюсь впредь быть осмотрительней.

«Вот и ладушки». – Я кивнул и приземлился рядом, на пятачок сочной травы, усыпанный мелкими желтыми цветочками, похожими на клевер. Руки сами потянулись их теребить – надо же было чем-то себя занять.

– Нехорошо это, – фыркнула Иди, подтянув колени к подбородку. Эх, знакомая поза. – Есть у меня дурная привычка лезть туда, куда не просят. Просто потому, что чую – могу помочь. Байрон Рамзи меня с самого детства от этого отучить пытается, да все без толку.

Я машинально сплетал из цветочков какой-то простенький венок. «Он и правда о тебе печется. И, чтобы ты знала, я тоже. Когда думаю о тебе… не могу отделаться от желания защитить. От всего на свете. Ты… дорога мне. Очень. Сам еще пытаюсь до конца разобраться, что это всё значит».

– Я… ох, ясно, – пробормотала она и принялась накручивать на палец прядку своих удивительных волос – я уже понял, что это у нее такой нервный жест.

Я осторожно надел сплетенный веночек ей на голову, так, чтобы он лег чуть выше ее серебристых рожек. «Иди». – Голос прозвучал мягко. Я взял ее руку, ту самую, что теребила локон, в свою. Крепко, но нежно. – «Можно спросить?»

Она посмотрела на меня в упор своими глазами цвета грозового неба, а другую ладонь положила мне на щеку. Теплая.

– Ты хочешь знать, как давно я… в курсе насчет тебя. Ответ – с самого начала.

Я прикрыл глаза. По телу снова разлилось то самое теплое сияние, как тогда, при нашем… слиянии душ. Уютно стало, как дома. Давно забытое чувство.

Я прижался лбом к ее лбу. «Но на мне же не было тех самых „шикарных фиолетовых туфель“?» – усмешка сама собой появилась на губах.

– Всегда твои глаза, – призналась она. – Да, меня тогда ошарашило видение с этими твоими странными туфлями, но если что и оставалось со мной все эти годы – так это твои глаза. Добрые, какие-то… настоящие. Они столько повидали – и пренебрежение, и одиночество, и жестокость, но вместо того, чтобы озлобиться, ты сохранил в себе сочувствие.

Радужки Иди на миг полыхнули жемчужной белизной, а потом снова стали привычно-серыми, как небо перед дождем.

«Ты…» – я чуть отстранился, опустил взгляд, собираясь с духом для следующего вопроса. Черт, как же это непросто. – «Ты знаешь, почему я здесь? В Зареченске?»

Иди внимательно смотрела на меня, ее ладонь все еще грела мою щеку. Потом вдруг ахнула – видимо, словила отголосок моих мыслей, потому что перед моим внутренним взором мелькнули те самые черные двери. Но она не отстранилась, не убрала руку.

– Я думала, ты уже разобрался с этой дилеммой, – сказала Иди, и между ее бровей пролегла едва заметная морщинка. – Зареченск дал тебе сделать выбор, и ты решил остаться.

«Да, так и есть». – Голос прозвучал твердо, и я накрыл ее ладонь своей. – «Я бы ни за что на свете это не променял. Я здесь, чтобы остаться. Это уж точно».

– Но? – уловила она мою неуверенность.

«Но… сам не пойму». – Пришлось признаться, и я попытался облечь это смутное чувство в слова. – «В последнее время меня все чаще гложет вопрос: *зачем* я здесь? Даже не *как* попал, а именно *зачем*. Это как заноза, которую сначала не замечаешь, а потом она начинает ныть все сильнее. Чем больше все устаканивается, чем больше ответов я получаю на одни вопросы, тем сильнее свербит этот, главный. А после разговора с твоим братом, когда он упомянул… Пророчество… этот зуд стал почти нестерпимым. Я хочу знать, в чем моя цель. Мое предназначение, если хочешь».

– Макс Медведев, – прошептала она после небольшой паузы. – Твоя цель – просто быть собой. Вот почему Зареченск позвал тебя. Увы, его мотивы – это его мотивы, и он предпочитает открывать карты только по своим правилам.

«О да, мне ли не знать!» – Я не удержался от фырканья. – «Если бы мне давали по медяку каждый раз, когда эта… сущность Зареченска подкидывала мне очередной ребус во сне… Да просто выйди и скажи по-человечески, что к чему! Не обязательно же каждый раз скармливать меня морскому чудищу, чтобы просто „поболтать“, а?»

Иди тихонько хихикнула и потерлась носом о мой нос – такой короткий, «эскимосский» поцелуй.

– Все будет хорошо, Макс. Слушай Зареченск, но не впадай в одержимость, как это частенько бывает с Ашерами. И не переживай, я буду рядом. Что бы ни случилось.

Ее слова – как бальзам на душу. Сразу отлегло. Я осторожно взял ее лицо в ладони и поцеловал.

Ну а как тут было удержаться? Солнечные блики играли в ее волосах, и даже в тени старых яблонь она словно светилась изнутри.

И этот поцелуй – такой же крышесносный, как и первый. А от сладкого, с привкусом жимолости, запаха ее губ у меня снова чуть голова не закружилась. Затягивала она меня в свою орбиту, и сопротивляться не было ни сил, ни желания.

– Кхм… э-э… – раздался вдруг чей-то голос, и нас грубо прервали. Я рефлекторно развернулся, уже сжимая кулаки, а Иди молниеносно выхватила кинжал из ножен на бедре.

– Виноват, Ашер Медведев!

Перед нами нарисовался какой-то жилистый тип с копной рыжих волос. Он тут же рухнул на колени и принялся отвешивать поклоны, чуть ли не лбом землю роя.

– Да это просто гонец, – сказала Иди, убирая кинжал обратно в ножны. В ее голосе слышалось легкое раздражение.

– Мне… мне право неловко, что помешал, милорд, – пролепетал рыжий, доставая из-за пазухи казенного вида конверт. – Меня ваш у-управляющий послал.

Я забрал конверт из трясущихся рук этого бедолаги. «Так чего ж ему сообщение и не оставил?» – не смог я сдержать раздражения в голосе. Нервный какой-то.

– Боюсь, мне велено передать лично в руки, – ответил он и, кое-как поднявшись на ноги, снова согнулся в три погибели.

Я разглядывал строгую черную печать на конверте. *И от кого же такая срочность?* – мелькнуло в голове. Два скрещенных кривых меча… или крюка. Непонятно.

– Советник Кроули.

Так, внимание члена Верхушки – это никогда не к добру, по моему скромному опыту. И чем больше я вчитывался в это послание, тем сильнее становилось какое-то неприятное чувство. Что-то тут нечисто.

В общем, решил я, что пора устроить «мозговой штурм». Собрал всех, кого смог, в большой комнате наверху, которую мы меж собой прозвали «штабом» или просто «залом совещаний». Мы тут с Ритой и Шелли как-то прикинули, что это здоровенное помещение на втором этаже, странной такой «Н»-образной формы, для бального зала как-то нелепо, а для чего-то одного – слишком уж большое. Вот и разделили его на зоны. Слева, в глубине, оборудовали что-то вроде читального уголка: стеллаж с книгами до потолка, куча подушек на полу, пара удобных диванов. Посередине, между «ножками» нашей «Н», втиснули небольшую кухоньку с барной стойкой и массивным деревянным столом – как раз для таких вот сборищ. А правая часть комнаты отошла под тренировочную зону, для спаррингов.

Вот там-то я как раз и боролся с Грэгом Адамсом, пытаясь взять его на удушающий.

– Если честно, не могу однозначно сказать, есть ли в письме этого вашего советника какой-то подвох, но что-то мне подсказывает, что есть, – протянула Иди. Она сидела на столе, скрестив ноги, и вертела в руках послание от Кроули.

– Кхх! – выдавил Грэг, пытаясь вывернуться из моего захвата.

«Да уж, думаю, он не в восторге, что я так быстро слинял со всей этой историей с Альтаиром». – Я переступал с ноги на ногу, чтобы Грэг не смог зайти мне за спину. – «В следующий раз не забудь сначала мою руку сзади блокировать, прежде чем я тебе шею сверну».

Потом я его отпустил – пусть отдышится, придет в себя.

– Понял, – кивнул он, встряхивая руками.

– Но Верхушка ведь точно ничего не сможет сделать, так? – с надеждой спросила Энджи.

– Нет, – ответила Шелли, подходя к столу. Она поставила блюдо с тортом прямо перед Иди, которая так и сидела, скрестив ноги. – Из-за всех этих замороченных договоров и соглашений с Торговцами, Верхушка предпочитает не лезть в дела, по которым Торговцы уже приняли решение.

– Значит, аукционы… их отменить нельзя? – уточнила Энджи, и в ее темных, как угольки, глазах мелькнула тревога.

– Не переживайте, мисс Энджи, – пробасил Сет, не отрываясь от заточки наконечников стрел на другом конце стола. – Никуда вы не денетесь.

«Точно». – Грэг как раз попытался на меня прыгнуть, но я вовремя уклонился и перехватил его руку, как и учил. Короткий разворот – и он уже на полу, кряхтит. – «Ты с нами застряла, Энджи. Надолго».

– Ох… – выдохнула Энджи, помогая Шелли резать аппетитный торт. Легкая улыбка тронула ее губы, и она, встретившись со мной взглядом, кивнула. – Признаюсь, я была… немного потрясена тем, насколько вы все… добры ко мне. Только сейчас до меня дошло, как мне повезло оказаться здесь. Мысль о том, чтобы вернуться…

– Мы понимаем, дорогая, – мягко сказала Шелли, легонько похлопав Энджи по руке.

– Судя по всему, этот хмырь из Верхушки отследил сделки по аукционам после того, как ты отказался от Орлиного Гнезда, – продолжила Иди. – Но он выяснил, что аукциониста пришили прежде, чем он успел истребовать поместье у Торговцев.

«Помню этого типа». – Я помог Грэгу подняться и подтолкнул его к столу – пора бы и передохнуть. – «У него еще на башке какая-то хреновина навороченная была, лица не разглядеть».

– Я тоже его помню, – Энджи заметно вздрогнула. Еще бы, небось, вспомнила, как тот хмырь пытался увести у меня ставку из-под носа. Если бы я тогда не выставил на торги Орлиное Гнездо вместо Энджи, этот тип точно бы не отступился.

И вот тут-то у меня всегда возникал вопрос…

«А как помер-то этот аукционист?» – Вопрос повис в воздухе. Иди в ответ как-то особенно хитро ухмыльнулась.

– А вот это самое интересное, – протянула она. – Алек Сван прикончил его на дуэли, почти сразу после аукциона.

– То есть, аукционист и этот таинственный дуэлянт Свана – это один и тот же хрен? – уточнил Грэг, принимая тарелку с тортом от Шелли и кружку… свиного молока? От Энджи.

– Именно так, парень! – подал голос Бруно. Он устроился на высоком барном стуле, завалив стойку картами, какими-то книгами и чернильницами. – Я тут на досуге покопался в архивах Верхушки Бронзовой Гавани и выяснил, что последняя успешная дуэль Алека Свана была против некоего Круза.

– Это объясняет, откуда у Свана пятый ранг, – хмыкнул Сет, откладывая стрелы и тоже протягивая руку за куском торта. – А я-то всегда гадал.

Я отодвинул торт и налил себе воды. «Ага, и я почти уверен, что это не простое совпадение». Сладкого пока хватит.

– И какие мысли? – спросил Бруно, картинно снимая свой монокль. Вечно он с ним.

«Спорим, что и Дастин Лонг, и Алек Сван, а может, и оба сразу, искали то же самое, что и я». – Я допил воду. Снова наполнил стакан и кинул туда еще один «десятинный камень» – так мы прозвали эти местные камушки для очистки воды.

– Книгу? – Шелли замерла с вилкой у рта, на которой красовался кусок пышного белого торта.

«Угу». – Я сделал еще глоток и вытер губы тыльной стороной ладони. – «Байрон Рамзи ведь не зря думал, что мне может фартануть в Орлином Гнезде. И готов поспорить, Алек Сван как минимум наткнулся на ту же инфу».

– Резонно с твоей стороны так полагать, Макс, – хмыкнул Бруно, снова нацепив монокль. – Тем более что Кроули просил держать его в курсе «любых подвижек», пока мы тут разбираем остатки архивов Свана. Не то чтобы там было много интересного, – он махнул рукой, – но я тут полистал дневники этого буйного психа – чисто для развлечения, знаешь ли. Так вот, похоже, у Алека Свана много лет была какая-то терка с типом, которого он называл Кошмаром. Этот Кошмар, судя по всему, каким-то шестым чувством угадывал каждый шаг Свана.

– Погодите-ка, – встрял Грэг, – если Макс продал Орлиное Гнездо тому типу, которого потом убил Сван, а потом Макс сам убил Свана… это что же, получается, поместье снова принадлежит Максу?

– Вообще-то, да, но не забывай, аукционист так и не закрыл сделку с Торговцами, – вставила Иди. – Так что старое поместье Дастина Лонга сейчас как бы зависло в воздухе – никому не принадлежит.

– А, ну да, – Грэг вытер молочные усы над верхней губой и улыбнулся. – Хитро.

– Ну и не забывайте, что вы его к чертям спалили, прежде чем свалить оттуда, – добавила Рита, входя в комнату. Под мышкой у нее был какой-то сверток, похоже, холст.

«А вот это уже деталь». – Усмешка сама собой появилась на губах. Я поднялся и чмокнул ее в щеку. – «Что это у тебя там, котенок?»

– Это тебе, – улыбнулась Рита. – Я знаю, ты свой меч потерял, вот я и заглянула в оружейную, посмотреть, что там было у Алека Свана из интересного.

Она развернула сверток. Внутри оказались два изогнутых клинка, каждый длиной мне примерно по локоть, с расширяющимися к концу и зазубренными лезвиями. Выглядели хищно.

«Однако, я же не умею драться парными клинками». – Я с восхищением разглядывал иссиня-черную сталь. Красивые чертяки.

– Быстро научишься, – промурлыкала моя кошка-жена, и в ее сапфировых глазах вспыхнул озорной огонек. Хвост за ее спиной так и ходил из стороны в сторону. Ну, понятно, к чему она клонит.

– Вот это да! – восхитился Грэг. – Можно глянуть?

«Только не ржать». – Я хмыкнул, следуя за Ритой в нашу тренировочную зону.

– Тебе, возможно, будет чуть проще, – сказала она, – ты же в рукопашной неплох, так что с координацией особых проблем быть не должно.

«Хочешь сказать, у меня ловкие руки?» – я картинно повел бровями.

Рита стрельнула в меня лукавым взглядом и кинула мне один из клинков.

– Для начала поработаем с одним, так сказать, чтобы руку набить, ржавчину стряхнуть.

Я кивнул, провернул клинок «восьмеркой», прикидывая вес. «Звучит как план». Ощутимо легче моего старого гладиуса, да и покороче будет. Интересно.

– Готов? – промурлыкала она, вскидывая руки. Между каждым из ее восьми пальцев (да-да, восьми, такая вот у меня жена) был зажат метательный нож. Серьезный настрой.

«Всегда готов!» – Ухмыльнулся и принял боевую стойку.

Глава 9

Рита не щадила меня ни на секунду, и, чёрт возьми, мне это в ней нравилось. Только так и можно чему-то научиться. Звон моего клинка из чёрной стали гулко разносился под высокими потолками, пока я отбивал её ножи один за другим. Голова, бок, живот – она метила точно, без дураков. Ещё три ножа просвистели в воздухе. Последний я едва успел отразить, но всё равно получил царапину по запястью – так, для острастки, чтобы не расслаблялся. Кровь выступила мелкими каплями. Неприятно, но терпимо.

«Не забывай держать клинок в равновесии, чувствуй его продолжением руки», – напомнила Рита, когда Грэг Адамс, этот шустрый парень, снова подобострастно, как мальчишка-подавала на теннисном корте, собрал и вручил ей все метательные ножи. «А теперь перехвати в левую руку».

«Ох…» – Воздух вырвался из груди, пока я немного коряво перебрасывал меч в левую. Рукоять легла в ладонь непривычно, чужеродно. Я сжал её покрепче. «Только предупреждаю: левой я владею, прямо скажем, не очень. Так что поосторожнее там с острыми летающими предметами, а то мало ли». Сам усмехнулся своей же попытке сострить – чувствовал себя первоклассником, впервые взявшим ручку не той рукой.

Не успел я договорить, как облако едкой зелёной пыли ударило мне в лицо, одновременно что-то ощутимо стукнуло по плечу. Кашляя и отплёвываясь, я развернулся, готовый высказать всё, что думаю, этому шутнику. И опешил. Передо мной, с боевыми выражениями на мордах, стояли Сет, Иди, Шелли, Энджи и даже Бруно. И у каждого в руках была связка каких-то пыльных трубок. Вот же засада!

Я резко повернулся к своей женушке-проказнице, которая явно наслаждалась моим замешательством. «Эй! Так это ты всё подстроила, да⁈»

«Ты же не думал всерьёз, что я буду метать в тебя настоящие ножи, когда ты впервые взял клинок в левую руку, а, Макс?» – поддразнила она, ловко вертя в пальцах такую же пыльную трубку. Вид у неё был донельзя довольный.

«С тобой?» Я криво усмехнулся, вытирая пыль с лица рукавом. «С тобой всё возможно, дорогая. Я уже ничему не удивляюсь».

«Постарайся не подставляться», – бросила Рита, и вся эта компания окружила меня плотным кольцом. Ну всё, началось.

И тут, как говорится, открылся сезон охоты на Макса. Столько уворачиваться и отскакивать мне не приходилось, кажется, никогда в жизни. Пыльные «снаряды» летели со всех сторон, оставляя на одежде и коже цветные пятна. Жёлтый, синий, красный – скоро я буду похож на палитру художника-абстракциониста.

«Вы у меня все наказаны будете!» – Голос сорвался на крик, когда я едва увернулся от двух трубок, которые Бруно метко запустил мне по лодыжкам. Старый хрыч, а туда же!

«Не забывай, у тебя в руке клинок, Макс! Используй его!» – крикнула Рита, запуская мне в голову заряд синей пыли. Просвистело прямо у уха.

Это был один из тех советов в стиле «Капитана Очевидность», но, как ни странно, он пришёлся очень кстати. Я действительно слишком сосредоточился на уклонении, забыв про меч в левой руке. Чтобы как-то заставить себя работать «неудобной» конечностью, я завёл правую руку за спину. Пришлось приспосабливаться. Поначалу было дико неуклюже – левая рука словно жила своей жизнью, плохо слушалась, движения были резкими и неточными. Но постепенно, отбивая одну пыльную «атаку» за другой, я начал чувствовать клинок увереннее. Мышцы потихоньку вспоминали забытые ощущения.

Когда у них наконец закончились эти пыльные трубки, я, кажется, на девяносто девять процентов был покрыт всеми цветами радуги. Видок у меня был, должно быть, тот ещё. Но, чёрт возьми, это сработало. Левая рука гудела от напряжения, но уже не ощущалась такой чужой.

Смех вырвался сам собой. «Думаю, вы победили, ребята». Я отряхивался, ловя влажную тряпку, которую Шелли кинула мне, чтобы я мог хоть немного привести себя в порядок. Лицо горело, в носу свербело от пыли. «Спасибо всем, отличная была тренировка. Хоть и неожиданная».

«Пока оставь себе оба меча, – сказала Рита, помогая мне с удобной наплечной портупеей, рассчитанной на два клинка. – Но тренируйся только левой, а в настоящий бой – правой. Постепенно нагрузку на левую будешь увеличивать».

«Слушаюсь, дорогая». – Я усмехнулся, когда она затягивала ремень на моей пыльной груди. Её забота всегда была такой… практичной.

«Что бы я там ни пропустил, чувствую себя крайне обделённым», – раздался голос Мило. Я обернулся и увидел, как Энджи ставит перед братьями-енотами тарелки с тортом. Эти двое вечно появляются, когда пахнет чем-то вкусным.

Я уселся за стол. «Как жизнь, Мило?» Кусок торта сейчас будет очень кстати. Энергию потратил изрядно.

«Мы с Ноем пришли рассказать о подготовке к Фестивалю, – ответил он, вытаскивая из своей сумки небольшую банку мёда, граммов на двести пятьдесят, и мешочек с молотым Бодроцветом. – Энджи, милая, ты не могла бы заварить это для нас?»

«Конечно», – Энджи, эта женщина-какаду, слегка покраснела, когда её пальцы коснулись руки Мило, явно не случайно. Она поспешно взяла Бодроцвет и отправилась к очагу, чтобы вскипятить воду. Да уж, наш архитектор явно неровно дышит к бывшей служанке. И, похоже, это взаимно.

«Это первый мёд от шмелей Деборы?» – спросила Шелли, с интересом разглядывая баночку.

Наступила тишина. Мы все ждали, пока Мило перестанет пожирать глазами Энджи, которая, что-то тихо напевая себе под нос, уже разжигала огонь. Парень совсем разомлел.

«Леди тебе вопрос задала, Мило», – буркнул Ной своим обычным грубоватым басом, толкая брата локтем.

«А? Ой!» Мило стянул свой неизменный потёртый берет художника и застенчиво улыбнулся Шелли. «Да, мэм. Это самый первый сбор. Я сохранил первую партию, как вы и просили, мисс Шелли. По моим подсчётам, её должно хватить на пять таких баночек…»

«Пять банок!» – встрепенулась Энджи, её хохолок из белых перьев взметнулся от удивления и тревоги. «Это же на две банки больше, чем я рассчитывала для ларька на Фестивале!»

«Я знаю, разве это не чудесно?» – Мило расплылся в улыбке, но Энджи, вытерев руки о передник, обеспокоенно провела пальцами по своей взъерошенной причёске.

«Нет! То есть, да, но… мне нужно срочно всё переиграть! И связаться с организаторами, сказать, что нам понадобится ларёк побольше! – заволновалась она. – Мистер Макс, Бертрам вернулся? Мне нужно одолжить его, отправить срочное сообщение».

«Эм-м… – я пытался вспомнить, видел ли сегодня этого хитрого ворона-мотылька, – честно говоря, даже не знаю. Мистер Бруно, Бертрам здесь?»

«Здесь, – подтвердил Бруно. – Кажется, я видел, как этот ленивый негодник загорал на балконе второго этажа».

«Я должна немедленно отправить письмо! – пробормотала Энджи. – Ох, но Бодроцвет!»

«Я займусь!» – Мило вскочил так резво, что, видимо, забыв про стол, неловко ударился об него коленями. – «То есть, я заварю…»

«Правда? Ты сделаешь это?» – в голосе Энджи прозвучала неподдельная благодарность.

«Да, конечно, дорогая, ступай», – сказал он, и она ещё раз одарила его улыбкой, прежде чем поспешить вверх по лестнице, ведущей в хозяйскую часть дома.

Мы все, как заворожённые, наблюдали за этой сценой между нашим главным архитектором и бывшей служанкой. Прямо зареченская мыльная опера, да и только.

«Ну так что… когда уже решишься, а, Мило?» – Сет своим вопросом нарушил тишину и заставил всех нас рассмеяться, а парень-енот лишь смущённо переминался с ноги на ногу, краснея под своей маской.

«Ну, я… гм…» – пробормотал он, а затем встрепенулся, когда вода в котелке на очаге закипела. «В-в общем, да. Пять банок мёда и несколько ящиков Бодроцвета. Энджи также собирается привести пару служанок, чтобы они помогали ей показывать покупателям, как правильно заваривать горячий напиток».

«Отличная у неё идея с демонстрацией». – Я с удовольствием доедал последний кусок торта, который испекла Шелли. Я не особый любитель сладкого, но этот торт, с лёгкой кислинкой, напоминающей недозрелую землянику, был просто великолепен. «Прямо чувствуется хватка».

«Ещё бы я не знал», – вздохнул Мило, заканчивая размешивать Бодроцвет в металлическом чайнике, который живо напомнил мне те, что используют в турецких кофейнях.

«Ты её совсем очаровал, приятель». – Я усмехнулся, отодвигая пустую тарелку.

«Хле-е-е-ебушка!» – медленно протянул Олли, и тут же в нашу просторную гостиную, которая буквой «Н» раскинулась, ввалился сам повар-ленивец с огромной корзиной свежего, ещё тёплого дрожжевого хлеба. Аромат поплыл по комнате – с ума сойти можно.

«Олли, ты как всегда вовремя!» – Шелли радостно хлопнула в ладоши и помогла повару поставить тяжёлую корзину на стол. «Вы все просто обязаны попробовать первую порцию мёда от Деборы!»

«А что, в первой партии есть что-то особенное?» – спросила Иди, помогая Шелли нарезать пышные булочки. Шелли тут же принялась намазывать на маслянистые половинки восхитительный золотистый мёд.

«Да, первый мёд от шмелей – самый сильный, самый действенный. И ещё, – Шелли понизила голос, – он дарит самые прекрасные сны». Она начала раскладывать медовый хлеб по маленьким тарелкам, которые Рита достала из одного из шкафов.

«Как это мило», – вздохнула Иди, с любопытством разглядывая угощение на своей тарелке. «Никогда раньше такого не пробовала».

«Его не собирали уже целую вечность, – сказал Бруно, принимая свою порцию от Риты. – Последний раз, когда я его пробовал, колониям удавалось дать всего две таких банки за раз, прежде чем голод уничтожал улей. Так что это будет настоящее лакомство».

«Тогда вам и пробовать первому, мистер Бруно!» – пропел Грэг Адамс, откладывая свой кусок обратно на общую тарелку.

Кивнул Грегу. «Отличная мысль. Расскажите нам, каково это, мистер Бруно. Не томите».

«Ох, ну хорошо, если все так настаивают», – запротестовал старый коала, но его серые уши заметно дрогнули от предвкушения. Окинув нас ещё раз взглядом, он поднёс аппетитный, блестящий от мёда ломоть хлеба ко рту, откусил и блаженно вздохнул. «Боже мой… Боже мой…»

«Ну и как?» – хихикнула Рита, когда Бруно закатил глаза от удовольствия.

«Это… это восхитительно! Ох, Шелли, я так рад! – он широко улыбнулся. – Похоже, колония действительно приняла свою королеву-сиротку. Пожалуйста, все, пробуйте, пробуйте же!»

Мы все, как по команде, откусили по кусочку. И я едва не ахнул от неожиданности. Вкус мёда совершенно не походил на тот тяжёлый, приторно-сладкий, к которому я привык. Эта янтарная смесь, которую производили шмели Деборы, была освежающей, с нотками лимона и пряных цитрусовых, чем-то неуловимо напоминала ягоды бодроцвета, но при этом была более игривой, шипучей, как шампанское. После плотного торта – идеальное сочетание.

Но вкус – это одно. Самым невероятным было тёплое, какое-то всеобъемлющее чувство удовлетворения, которое волной прокатилось по всему телу, до кончиков пальцев. Словно мягкое одеяло укутало. Появилось ощущение, что что бы ни случилось, что бы ни готовило будущее – всё будет хорошо. Всё образуется. Чёрт, да это какая-то магия, а не мёд!

Я перевёл взгляд с одного улыбающегося лица на другое. Все сияли. «Он… он всегда так действует?»

«Да, это лучший побочный эффект этого мёда», – подтвердила Шелли, её глаза тоже светились.

«Но так будет со всеми партиями, или только с этой, особенной, первой?» – Я уже прикидывал коммерческий потенциал.

«О!» – женщина-феникс очаровательно хихикнула. – «Да, эффект будет. Но только первая порция подарит тебе именно сладкие, волшебные сны».

«Мы на этом озолотимся». – Я откусил ещё кусок. Это было просто невероятно. – «Эй, Мило. Сколько всего получилось из этой первой партии?»

«Колония у нас хоть и маленькая, но очень старательная», – сказал парень-енот, облизнув пальцы. «Из первой партии вышло всего около пятидесяти вот таких баночек. Но каждая последующая партия давала уже около двухсот. Ох… неудивительно, что Энджи так беспокоилась о месте на ярмарке».

Я повернулся к братьям-енотам: «Парни, окажете мне одну услугу?»

«Говори, босс», – пробасил Ной, отодвигая тарелку, на которой остались лишь крошки.

«Можете проследить, чтобы каждый в лазарете получил по банке этого первого мёда? По моим последним подсчётам, там сейчас двадцать шесть человек. Двадцать шесть храбрецов, которым пара-тройка приятных снов точно не помешает. Да и вообще, такое… тепло им сейчас нужнее всего».

«Я думаю… это очень по-доброму», – тихо сказала Иди, потирая лоб, словно у неё разболелась голова. «В этом месте было слишком много страданий. Они буквально въелись в стены, источают такой… тяжёлый запах, как от застарелой гнили».

Ну вот, опять её куда-то унесло. Разговор принял неожиданный оборот.

«Иди?» Я склонил голову, внимательно глядя на женщину-антилопу. Что-то в её голосе меня насторожило.

Иди вздрогнула и как-то обессиленно опустила голову на стол. Я тут же поднялся и присел на скамью рядом с ней.

«Я… прости, Макс, не знаю, что на меня нашло», – пробормотала она, когда я осторожно коснулся тыльной стороной пальцев её щеки. Кожа была прохладной.

«Всё в порядке». – Я постарался, чтобы голос звучал успокаивающе. Шелли подошла с влажной прохладной тканью и приложила её Иди к шее. «Можешь рассказать, что случилось?»

«Мне просто внезапно стало… нехорошо», – сказала она, беря тряпку и выпрямляясь. «Это похоже на то, как мы с Адой ходим по комнатам и изгоняем… остаточные чары. Есть что-то… знакомое в этом ощущении. Тёмное».

«Иди, а где Ада?» – встревоженно спросил Сет, его лицо заметно побледнело. Он всегда так переживал за сестру.

«Она помогает мадам Брайт в лазарете», – ответила Иди, но тут же встала, подошла к одной из опорных колонн зала и прижалась к ней ладонями. Её глаза на мгновение сверкнули белым светом, а на лице появилось сосредоточенное, отсутствующее выражение. «Да, я могу подтвердить, она всё ещё там. Так что не стоит беспокоиться, Сет».

«Беспокоиться?» – человек-сокол картинно кашлянул, пытаясь выглядеть невозмутимым. «Я и не… беспокоился. Просто… не видел её и… поинтересовался, где она».

«Она никуда от тебя не денется, братец», – поддразнила его Шелли. «Можешь расслабиться».

«Я всегда расслаблен», – напыщенно заявил он, задрав нос.

«Подождите…» – вдруг произнесла Иди, прежде чем Шелли успела ответить. Голос её стал глухим. «Там что-то… Ах!»

«Иди!» – Голос сорвался на крик, когда авгур-маг внезапно подогнула колени и начала оседать на пол.

Я подскочил к ней, успев подхватить, опустился рядом. Осторожно приподнял её лицо – глаза стали совершенно непрозрачными, затянутыми жемчужной плёнкой. Выглядело это жутко.

«Пророк…» – прошипела она этим своим странным, потусторонним голосом, от которого у меня мурашки по спине побежали. И тут же, прямо над нами, раздался истошный, леденящий душу крик.