Текст книги ""Фантастика 2025-117". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Анна и Сергей Литвиновы,Александр Сухов,Игорь Конычев,Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 112 (всего у книги 341 страниц)

Сергей Шиленко
Ашер – 8

Глава 1

Солёный морской бриз, который был моим верным спутником всё плавание, сдох. Просто взял и исчез, будто кто-то дёрнул невидимый рубильник. Вместо него в ноздри ударила такая вонь, что я невольно попятился. Едкая, тошнотворная смесь жжёного угля, раскалённого металла и чего-то кислого, отчего мгновенно запершило в горле, а глаза начало щипать.

– Чёрт, ну и вонища, – вырвалось у меня само собой. Нос сморщился, как от запаха тухлятины. – Напомнило мне промзону какого-нибудь Челябинска из старых фоток: серость, уныние и тотальное безразличие ко всему живому.

Шелли подошла ближе, инстинктивно прижав ладонь ко рту. Даже сквозь пальцы было видно, как она морщится.

– Это… это нормально для города? У них тут что, экологическая катастрофа?

– Для Дальнегорска – да. – Голос Кларка, донёсшийся с носа корабля, прозвучал глухо и мрачно, как будто он проглотил горсть гравия. Всю дорогу он становился всё угрюмее, а сейчас и вовсе окаменел. Спина идеально прямая, плечи развёрнуты – та самая выправка, которую я приметил при нашей первой встрече. Он смотрел на родной город не как на дом, куда возвращаются с радостью, а как на вражескую территорию, где каждый камень может оказаться миной. Солдат, вернувшийся на старое поле боя. И, судя по его лицу, раны до сих пор не зажили.

На горизонте медленно, но неотвратимо вырастал силуэт Дальнегорска – серая, безжизненная громада под брюхом свинцовых туч. Десятки дымящих труб, похожих на костлявые пальцы мертвеца, тянулись к небу, но дотянуться до солнца, казалось, не могли в принципе. Бетонные коробки, переплетённые ржавыми фермами и трубами, выглядели как декорации к фильму про апокалипсис. И всё это под густым фильтром вечного смога.

– Весёленькое местечко, – пробурчал Сет, оперевшись на борт и скрестив руки на груди. – Прямо курорт. Только шезлонгов и коктейлей не хватает.

Его сарказм был сейчас как нельзя кстати. Хоть какая-то разрядка.

– Голова… раскалывается… – тихий, болезненный стон Иди заставил меня резко обернуться.

Она прижимала ладони к вискам, её лицо стало бледным, почти восковым. Один шаг – и я уже рядом, мягко кладу руку ей на плечо, стараясь излучать спокойствие.

– Что такое? Что чувствуешь? – Её эмпатия – это и дар, и проклятье. Если она что-то ощущает, значит, дело дрянь.

– Что-то… гудит, – она поморщилась, словно от острой зубной боли. – Внутри. И чем ближе к порту, тем сильнее. Будто кто-то бьёт ложкой по кастрюле, прямо в черепной коробке.

Рита подошла с другой стороны, её золотистые глаза внимательно, почти по-медицински изучали Иди. Взгляд цепкий, оценивающий.

– Магия?

Иди качнулась, и я придержал её крепче.

– Возможно. Или что-то ещё. Что-то… неправильное. Больное.

– Как будто в этом городе может быть что-то правильное, – фыркнул Сет, но я уловил в его голосе нотки беспокойства. Он бросил быстрый взгляд на Иди, потом на унылый пейзаж за бортом. – Вы посмотрите на это место – даже воздух мёртвый.

И он был прав. Чем ближе мы подплывали, тем отчётливее становилось это гнетущее ощущение: город не живёт, а медленно разлагается. Кто-то или что-то высасывает из него саму жизнь, оставляя только пустую, уродливую, но всё ещё функционирующую оболочку. Капитан Джонс, обычно бодрый и шумный, как ярмарка, тоже сник, молча вертя в руках свою треуголку и что-то бормоча про дурные знаки и проклятые воды.

Я перевёл взгляд на Кларка.

– Ты уверен, что твой брат получит здесь помощь?

Он долго молчал, не отрывая взгляда от уродливых контуров города.

– В Дальнегорске лучшие целители Террианцев. Но…

Пауза затянулась, становясь почти осязаемой.

– Но?

– Но я не знаю, захотят ли они помочь, – наконец выдавил он, и в его голосе прозвучала такая безнадёга, что мне стало не по себе. – За время моего отсутствия в городе многое изменилось. И, боюсь, не в лучшую сторону.

Вот это «но» мне совсем не понравилось. Оно обещало проблемы. Большие проблемы.

Причал встретил нас тяжёлым молчанием и косыми, недобрыми взглядами. Вода в гавани – мутная, маслянистая жижа с плавающим на поверхности мусором. Воняло нефтью, гниющими водорослями и ещё какой-то химией, которую лучше и не пытаться опознать. Серый камень, ржавое железо. Никаких украшений, ни намёка на эстетику. Функциональность, доведённая до абсурда. Не порт, а вход в тюрьму строгого режима.

– Весёлое местечко, – повторил Сет свой вердикт, оглядывая портовых рабочих.

Лица у них были чёрными от угольной пыли, а движения – медленные, отстранённые, как у заводных кукол, у которых кончается заряд. А взгляды… тяжёлые, полные застарелого, глухого презрения. Словно мы не гости, а оккупанты. Или просто очередная головная боль, которую надо перетерпеть.

Волосы на затылке зашевелились. Инстинкт выживальщика, отточенный годами, орал благим матом: опасность.

– Держитесь рядом, – бросил я тихо своим. Рита и Сет уже заняли позиции у трапа, руки лежат на оружии, но не касаются его. Просто готовы. Даже Шелли напряглась, притянув Грэга к себе. Боевая готовность номер один, включилась сама собой.

Грэг жался к Шелли, с ужасом оглядывая окружающее уныние.

– Пап, а мы точно в нужном месте?

– Боюсь, что да, сынок. – Мой взгляд скользнул по угрюмым лицам портовиков. Зомби в рабочей одежде.

– Кларк, – позвал я посла. – Всё в порядке?

Он обернулся, и в его глазах я увидел такую застарелую боль, будто старая рана открылась и снова закровоточила.

– Просто… давно не был дома. Забыл, каково это.

– Хреново, судя по всему, – пробормотал Сет достаточно тихо, чтобы не задеть Кларка. Ада молча коснулась руки посла. Поддержка без слов. Иногда это самое ценное, что можно дать.

Едва мы начали спускать носилки с Красконом – он был в сознании, но смотрел в одну точку, словно впал в ступор – как из-за тюков с углём выросла портовая стража. Чёрная, побитая в боях броня без единого украшения. Рабочий инструмент для усмирения толпы. Появились молча, как призраки, перегородив дорогу.

– Стоять! Документы! – рявкнул старший. Лицо каменное, взгляд как у тюремного надзирателя со стажем.

Кларк шагнул вперёд, выпрямился, и на мгновение в нём снова проснулся посол.

– Я посол Кларк Дальт, представляю интересы лорда-регента Краскона в…

– Мне плевать, кто ты, – перебил его стражник с наглой, презрительной ухмылкой. – Документы. Или валите обратно, откуда приплыли.

Воздух натянулся, как струна. Я уже прикидывал, с кого начать. Этот ухмыляющийся – первый. Двое за ним – следующие. Рядом Рита едва заметно сместила вес тела, готовая к броску. Сет дёрнулся вперёд, его рука легла на эфес сабли.

– Ты что, оглох, тварь? Он же сказал…

– Сет. – Голос Кларка – спокойный, но твёрдый как сталь. – Не надо.

Но я видел, как побелели костяшки на кулаках сокола. Он не привык к такому обращению. Честно говоря, мы все от такого отвыкли.

Стражник перевёл взгляд на носилки с Красконом. Ухмылка стала ещё гаже.

– А этого урода куда тащите? В карантинный барак. Место ему там. С остальными отбросами.

Взгляд у него был такой, будто он смотрел на таракана, которого собирается с наслаждением раздавить. Всё. Мой внутренний предохранитель сорван. Время вокруг будто стало вязким. Я уже просчитывал траекторию удара. Шелли инстинктивно отступила, загораживая Грэга. Иди прижалась к мачте, лицо белее мела.

– Похоже, местные не особо рады гостям, – прошипел Сет. В его голосе звенела та же холодная ярость, что закипала во мне.

Но тут Кларк шагнул вперёд, вставая между нами и стражниками. Его голос стал другим. Тихим, ледяным. Таким, каким отдают приказы, не терпящие возражений.

– Капитан Драск. Тридцать седьмой патрульный отряд, третий участок. – Каждое слово – как удар молота по наковальне.

Стражник вздрогнул, будто его ударили током. Ухмылка сползла с лица, сменившись сначала недоумением, а потом – животным страхом. Ну и ну, Кларк. А ты, оказывается, не так прост.

– Лорд-регент Краскон Дальт находится под моей личной защитой, – продолжал чеканить посол. – По прямому приказу Лорда-Патриарха. Любое промедление будет расценено как прямое неповиновение. Я понятно объясняю?

Я видел, как в глазах Драска страх борется с ненавистью. И ненависть, хоть и проиграла, не исчезла – она просто ушла глубже, затаилась. Теперь он боится нас. И ненавидит ещё сильнее.

– П-понятно, господин посол, – процедил он сквозь зубы. Резко развернулся к своим. – Расступиться! Пропустить! Живо!

Стража неохотно отступила, на их лицах – та же смесь страха и злобы. В этом городе власть, похоже, держится только на грубой силе и всеобщем страхе.

– Вот так-то лучше, – хмыкнул Сет.

Кларк бросил на него быстрый, предупреждающий взгляд. Не время расслабляться.

– Капитан, – голос посла снова стал официальным, но сталь в нём никуда не делась. – Лорд-регент болен. Нам нужны носилки и осторожная транспортировка до резиденции. Немедленно.

– Будет сделано, – сухо бросил Драск, не глядя на нас.

Ясно. Этот тип нас запомнил. Заношу в мысленный блокнот: «Капитан Драск. Рожа кирпичом. Потенциальная заноза в заднице. При встрече бить первым, без предупреждения».

Путь до резиденции превратился в молчаливую процессию по улицам-каньонам. Широкие, пустые проспекты Верхнего города были зажаты между монументальными каменными громадами. Ни деревца, ни травинки. Камень и металл. Архитектура давила, угнетала. Огромные блоки, высокие стены почти без окон, узкие щели-бойницы. Ощущение, будто идёшь по дну гигантского карьера. Или по коридору тюрьмы для великанов.

– Как в тюрьме, – прошептал Грэг, прижимаясь к Шелли.

– Может, так и задумано, – буркнул я, осматривая редких прохожих.

Они двигались быстро, не поднимая глаз, одетые во всё тёмное и немаркое. Бросали на нас короткие, враждебные, как выстрелы, взгляды и тут же отворачивались. Боятся. Но чего? Нас или тех, кто может заметить их интерес?

Иди еле шла. Рита поддерживала её под руку. Головная боль, похоже, превратилась в настоящую пытку.

– Здесь что-то не так, – шептала она, прижимая ладони к вискам. – Это место… больное.

– В каком смысле? – тихо спросила Рита.

– Не знаю… Будто сам воздух отравлен. Не физически. Духовно. – Ада, идущая рядом, слушала её с нарастающей тревогой. – Это… это антимагия. Пустота. Будто здесь планомерно и методично уничтожают всё живое.

Я замедлил шаг, чтобы поравняться с Кларком. Наши шаги гулко отдавались от каменных стен, создавая зловещее эхо.

– Кларк. Эта… атмосфера. Для твоего города это нормально?

Он не обернулся, глядя прямо перед собой. Плечи напряжены, словно он ждёт удара в спину.

– Дальнегорск не живёт, Макс. Он функционирует. Как механизм. Только сломанный.

– А кто его сломал? – подал голос Сет.

Кларк молчал так долго, что я решил – не ответит. Потом тихий, вымученный ответ:

– Мы сами. Сами и сломали.

Эти слова повисли в мёртвом, спёртом воздухе. Мы шли не просто по улицам. Мы шли по кладбищу надежд.

На одной из площадей мы увидели то, что когда-то было фонтаном. Бетонная чаша с застоявшейся, мутной водой. В центре – изуродованная статуя. Кто-то пытался её разбить, но бросил на полпути. Осколки камня, рваные куски металла. Памятник вандализму и бессильной злобе. Даже камень здесь не выдерживал.

– Весёлая перспектива, – Сет с отвращением смотрел на это убожество.

– А мы сюда надолго? – Голос Шелли был тихим, полным желания, которое я разделял на все сто процентов: свалить отсюда. Как можно скорее.

– Посмотрим, – бросил я, хотя внутри уже всё понял.

Нет. Отсюда мы так просто не выберемся. Этот город – ловушка. Снаружи – мрачная, монументальная. Внутри – гниющая и смертельно опасная.

И мы только что в неё вляпались. По самые уши.

Глава 2

Резиденция Кларков торчала передо мной, как гнилой зуб в пасти серого, унылого города. Огромная цитадель из черного базальта, которая, казалось, не отражала, а всасывала сам свет. Даже на расстоянии от этой громадины несло могильным холодом, и дело было не в архитектуре, а в самой ее ауре. Что-то давило, вызывая инстинктивное желание развернуться и уйти.

– Добро пожаловать в мой дом, – сухо бросил Кларк, когда мы замерли перед массивными воротами. В его голосе не прозвучало ни капли гордости или хозяйской радости. Просто свинцовая, застарелая усталость.

– Веселенькое у тебя гнездышко, – пробормотал Сет, с неподдельным интересом разглядывая голые черные стены. – Прямо как в сказке. Про очень злую и нелюдимую ведьму.

– Сет, – одернула его Ада, но я заметил, как она сама поежилась, вскинув взгляд на эту махину.

Ворота разошлись без единого скрипа. Бесшумно, как пасть хищника. Идеально смазанные петли. Встретившие нас слуги-террианцы двигались как тени – быстро, беззвучно, с абсолютно пустыми, ничего не выражающими лицами. Ни улыбок, ни лишних слов. Только механические поклоны и направляющие жесты. Жутковатое, блин, гостеприимство. Словно попал на экскурсию в мавзолей.

– Кларк, – тихо окликнул я, когда мы шагнули в исполинский главный зал. – Тут всегда такая… жизнерадостная атмосфера? Или это вы специально для нас постарались?

Посол обернулся. В его глазах на мгновение промелькнула горькая усмешка.

– Террианцы не особо склонны к проявлению эмоций, Макс. Особенно в присутствии чужаков. Мы ценим сдержанность.

Внутри оказалось еще хуже, чем я думал. Потолки терялись где-то вверху, во мраке, который не могли разогнать редкие и тусклые факелы. Воздух – холодный, спертый, с запахом вековой пыли, камня и чего-то еще, неуловимо неприятного. Будто залы не проветривали лет сто. Все поверхности – холодный черный камень, тусклое железо, позеленевшая от времени медь. Ни одного яркого пятна, ни одного ковра, ни намека на уют. Настоящий склеп для живых.

– Господин Кларк. – К нам, будто материализовавшись из тени, скользнул управляющий. Худой террианец с бритой головой и холодными желтыми глазами рептилии, которые, казалось, смотрели сквозь тебя. – Комнаты для гостей подготовлены в северном крыле. Лорд-регент размещен в укрепленных покоях под охраной.

– Хорошо, Зет. Позаботься, чтобы охрану усилили вдвое. И никого к нему не пускать без моего прямого разрешения. Никого.

– Слушаюсь. – Управляющий поклонился и растворился в тенях так же бесшумно, как и появился. Даже сквозняка не оставил.

Шелли незаметно прижалась ко мне. Я почувствовал всем телом ее мелкую дрожь.

– Макс, здесь так холодно. И дело не в температуре воздуха.

Она была абсолютно права. Это место давило на психику, высасывало силы.

– Знаю, милая. – Я обнял ее за плечи, притянув к себе. Тепло ее тела было единственным живым пятном в этом каменном мешке. – Потерпи немного. Надеюсь, мы тут надолго не задержимся.

Грэг шагал рядом, во все глаза глядя на мрачные своды. Даже Гель, его маленькая ящерка, притихла на плече, вжавшись в шею пацана. Обычно игривая и любопытная, сейчас она словно пыталась стать невидимкой.

– Пап, – шепнул он, дернув меня за рукав. – А мы тут точно в безопасности?

Рука сама легла на рукоять меча, пальцы привычно сжались. Мышцы напряглись, готовые к любой пакости.

– Пока да, – ответил я, хотя сам в этом был уверен все меньше. Что-то в этом месте заставляло все внутренние инстинкты орать об опасности.

Ужин прошел в такой же гнетущей, мертвой тишине. Длинный стол из черного дерева, тяжеленные кресла, которые казались вырезанными из цельных камней. Еда… еда была под стать обстановке. Безвкусная и бесцветная. Мясо, овощи, хлеб – все как будто из картона. Кухня террианцев, похоже, не отличалась ни фантазией, ни любовью к специям.

Когда слуги-тени беззвучно унесли тарелки, я больше не мог этого выносить.

– Кларк. – Мой голос прозвучал слишком громко в этой могильной тишине. – Может, все-таки расскажешь, что это за город? Что здесь, черт возьми, происходит на самом деле?

Посол долго молчал, вертя в когтистых пальцах тяжелый кубок с чем-то, отдаленно похожим на вино. Наконец он тяжело вздохнул и уставился на огонь в огромном камине.

– Дальнегорск – город двух миров, – медленно начал он. – Верхний город, где мы сейчас находимся, – это фасад. Красивая витрина для гостей и торговцев. Здесь живет знать, здесь вершат судьбы, рассуждают о чести и долге, при этом не видя дальше собственного носа.

– А внизу? – Рита подалась вперед, не отрывая от него пронзительного взгляда.

– Внизу – правда. – Голос Кларка стал жестким, как сталь. – Нижние Ярусы. Бесконечные шахты, жаркие плавильни, грязные трущобы. Там живет и вкалывает до смерти основная масса моего народа. Там умирают от голода, болезней и безнадеги. И там рождается та самая глухая ненависть, которую вы уже успели почувствовать в порту.

Сет с глухим стуком поставил свой кубок на стол.

– И местная знать это просто игнорирует? Делает вид, что ничего не происходит?

– Знать считает это естественным порядком вещей. – Кларк криво усмехнулся, и в этой усмешке было больше горечи, чем яда. – Высшая Каста рождена править, Низшая – служить. Так было всегда. Все проблемы внизу – лишь следствие их собственной лени и порочности. Так они говорят.

– А твой отец? – тихо спросила Ада, и вопрос повис в воздухе.

Лицо Кларка окаменело.

– Мой отец – идеальный продукт этой системы. Он искренне верит в кастовое превосходство. Болезнь моего брата он считает наказанием за слабость духа.

– Какая болезнь? – Я не мог упустить эту деталь. Это было важно.

– Рудное помешательство, – выплюнул Кларк, словно это было ругательство. – Знать презрительно зовет ее «болезнью шахтеров». Мол, соблюдали бы эти работяги простейшую технику безопасности – и никаких проблем бы не было.

– Но твой брат – не шахтер, – резонно заметил Сет.

– Вот именно. – В голосе Кларка зазвенела сталь. – И мой дед не был шахтером, когда заболел. И другие лорды из знатных родов, что сходят с ума один за другим, – тоже. – Он поднялся и подошел к огромному окну, глядя на далекие, тусклые огни нижних ярусов. – Но аристократы предпочитают не замечать очевидного. Проще списать все на чужие грехи.

– А ты заметил? – спросила Иди. До этого она не проронила ни слова, сидела бледная и неподвижная.

Кларк обернулся. В его взгляде плескалась такая застарелая, выстраданная боль, что мне на миг стало не по себе.

– Я заметил, что мой дом медленно умирает. Что мой народ превращается в озлобленных, безумных зомби. Что даже воздух здесь стал другим – тяжелым, давящим, отравленным.

– Поэтому ты и стал послом? – догадался я. – Сбежал подальше от всего этого.

– Поэтому я сбежал, – горько подтвердил он. – Думал, найду ответы в других землях. Пойму, что происходит. Найду лекарство.

– И что нашел?

Он вернулся к столу, опершись костяшками пальцев о спинку своего кресла.

– Нашел вас. И понял, что бегать больше некуда. Пора возвращаться и драться за свой дом.

В камине с треском лопнуло полено. Тишина стала еще гуще, еще тяжелее.

– Кларк. – Голос Шелли прозвучал робко, но отчетливо. – Что ты от нас ждешь? Мы же… чужаки.

– Именно поэтому вы и нужны, – твердо ответил он. – Вы видите то, на что у нас уже замылился глаз. Вы не связаны нашими кастовыми предрассудками. Вы видите правду.

– И ты думаешь, мы сможем помочь твоему брату? – задал я главный вопрос, который вертелся на языке у всех.

– Честно? Не знаю. – Кларк тяжело рухнул в кресло. Вся его поза, каждое движение кричало об отчаянии. – Но я знаю, что если мы не попытаемся, Дальнегорск обречен. А с ним – и все мы.

Когда разошлись по комнатам, я догнал Иди в полутемном коридоре. Выглядела она еще хуже, чем на корабле. Бледная, с воспаленными, покрасневшими глазами, она то и дело прижимала ладони к вискам, словно пытаясь удержать голову от взрыва.

– Что с тобой? – Я мягко преградил ей путь.

– Шум, – с трудом выговорила она, не открывая глаз. – Постоянный, невыносимый шум в голове. Как будто кто-то выкрутил громкость на максимум, поймав при этом только помехи. Белый шум безумия.

Рита подошла, с тревогой глядя на нее.

– Это началось в городе?

– Еще в порту. Но здесь… в этих стенах… он стал невыносимым. – Иди пошатнулась, и я успел подхватить ее под руку. Кожа была ледяной. – Эти стены… они будто усиливают его. Концентрируют.

– Может, это как-то связано с тем «рудным помешательством»? – предположил Сет, возникший из-за угла, как всегда бесшумно.

– Возможно. – Иди кивнула, тяжело дыша. – Я чувствую что-то… неправильное. Словно сам воздух здесь отравлен. Не физически. Духовно.

– Тебе нужно отдохнуть, – Шелли взяла Иди под другую руку, проявляя заботу. – Может, во сне получится от всего этого отключиться.

– Надеюсь, – выдохнула Иди, но в ее голосе я не услышал ни капли надежды.

Мы проводили ее до комнаты. Дверь закрылась, но давящее чувство тревоги никуда не делось. Что-то с этим городом было в корне не так. И чем дольше мы тут торчали, тем сильнее это ощущение въедалось под кожу, становясь почти физическим.

Глубокой ночью меня подбросил на постели тихий, сдавленный крик, полный животного ужаса. Я рванул с кровати, на автомате хватая меч, и вылетел в коридор.

– Что такое⁈ – Рита возникла рядом, уже с клинком в руке. Боевая готовность у нее в крови, просыпается быстрее, чем я успеваю моргнуть.

– Не знаю. Кажется, из комнаты Иди.

Мы не стали стучать. Я просто рванул дверь на себя. Иди сидела на кровати, сотрясаясь в крупной дрожи. Глаза широко распахнуты, но смотрели они не на нас, а сквозь стены, сквозь реальность. Она видела что-то, чего в этой комнате, к счастью, не было.

– Иди. – Я подошел осторожно, не делая резких движений, как к подраненному зверьку. – Ты нас слышишь? Это Макс.

Она моргнула, и ее безумный взгляд сфокусировался на мне.

– Макс? Это… это было видение. Такое четкое…

– Какое видение? – Рита присела на край кровати, осторожно взяв ее за холодную, как лед, руку.

– Я видела город снизу. Его основание. – Иди говорила медленно, с трудом подбирая слова, ее голос дрожал. – Весь фундамент… он испещрен трещинами. Темными, пульсирующими трещинами. И из них сочится скверна. Концентрированное, живое безумие.

Дверь скрипнула, и в проеме нарисовались остальные: Шелли, Сет, Ада. Грэг выглядывал из-за плеча Шелли, бледный как полотно.

– Что здесь происходит? – спросил Сет, уже держа руку на рукояти кинжала.

– У Иди было видение, – коротко объяснил я. – Продолжай, Иди. Что еще?

– Эта скверна, она поднимается вверх, – все еще дрожа, продолжила она. – Пропитывает землю, воду, сам воздух. Она тянет свои невидимые нити к каждому живому существу, медленно отравляя их разум.

– Как инфекция? – уточнила Ада, ее лицо было серьезным.

– Хуже. Гораздо хуже. Инфекцию можно вылечить. А это… это меняет саму суть. Ломает душу. Делает людей злыми, параноидальными, безумными.

Грэг вдруг шагнул вперед, выходя из-за спины Шелли.

– Как поющие камни?

Все взгляды устремились на него.

– Что ты сказал, сын?

– Мне снился кошмар, еще на корабле, – тихо проговорил он, глядя на Иди. – Я был глубоко-глубоко под землей. И там были камни, они пели. Только это была не музыка. Это был… голос безумия. Он звал меня.

Иди резко вскинула голову, ее глаза расширились от шока и узнавания.

– Да! Именно! Ты видел то же самое! Источник заразы – глубоко под городом. В самых его корнях.

Тишина. Тяжелая, как надгробная плита. Все складывали два и два, и картинка получалась чудовищной.

– Значит, дело не только в Красконе, – медленно протянул я, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. – И не в рудном серебре как таковом.

– «Болезнь шахтеров», – пробормотал Сет, и его лицо помрачнело. – А что, если они просто первые, кто хлебнул этой дряни? Они работали ближе всего к источнику.

– И постепенно эта зараза ползет выше, – подхватила Рита. – И уже добралась до Верхнего города.

– Это объясняет и безумие брата Кларка, и агрессию в порту, и общую атмосферу, – кивнул Сет.

Пазл сложился. Враждебность докеров, гнетущая атмосфера в замке, рассказ Кларка о сходящих с ума аристократах. Все это – симптомы одной глобальной болезни.

– Нам нужно к Кларку. – Мое решение было мгновенным. – Он должен знать об этом.

– Прямо сейчас? – удивилась Шелли.

– Немедленно, – отрезал я. – Если Иди и Грэг правы, каждый час промедления делает только хуже. А мы сидим прямо в эпицентре этой заразы.

Иди кивнула, с трудом поднимаясь с кровати.

– Я пойду с вами. Может, я смогу объяснить ему подробнее.

– Ты уверена, что в состоянии? – Рита с тревогой заглянула ей в лицо.

– Должна. – Взгляд женщины-антилопы стал твердым, как кремень. – Потому что в моем видении было кое-что еще. Трещины… они расширяются. Быстро. Скоро они дойдут до самой поверхности. А когда это произойдет…

– Что? – спросил я, хотя по ее искаженному ужасом лицу уже все понял.

Она обвела взглядом каждого из нас.

– Весь город сойдет с ума. Одновременно.