Текст книги ""Фантастика 2025-117". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Анна и Сергей Литвиновы,Александр Сухов,Игорь Конычев,Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 341 страниц)

Глава 2

Я мысленно вернулся в тот день, когда сразу после пира в честь победы на скачках, Байрон отвел меня в дворцовое подземелье и выпытал, откуда знаю человека, который продал Адлеру Бёрнсу яд, которым тот пропитал свой клинок. И он, вроде, не давил на меня, но я все равно рассказал ему все, что знал, хотя изначально не собирался.

Однако никакого принуждения, как в том подземелье, и близко не было. Просто голос Рамзи придавал слову веса, наделял его особым смыслом, как будто наделял его жизнью. В моем мозгу что-то щелкнуло.

– Проснулся… – повторил про себя, и что-то древнее, магическое и очень сильное во мне выгнуло спину, как сытый, довольный домашний кот, а потом снова свернулось калачиком и задремало.

Как раз в тот момент, когда мне показалось, что я начинаю что-то понимать и осознавать, повелитель одним словом сбил меня с толку и заставил почувствовать себя так, словно слетел с орбиты.

– Как твои сны? Ничего необычного в последнее время?

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – с каждым его вопросом ураган мыслей в голове только усиливался, а когда он спросил про сны, там просто открылся гребаный Ящик Пандоры.

В голове снова и снова прокручивалась эта карусель из образов, как тогда, когда это приснилось мне впервые. Только теперь картинки были более насыщенными и яркими, воспоминания приобрели кристальную четкость и объем.

Бруно, Олли и Рита и раньше часто появлялись в моих снах в самых разных жизненных ситуациях и на разных этапах. В последнее время мне виделись картинки процветающего Медвежьего угла и Шелли. Пару раз она мелькала как второстепенный персонаж, которого мой разум цеплял из толпы до того, как я по-настоящему узнал ее.

Но после того, как она появилась в моей жизни, эти вспышки перестали быть случайными. Она смеялась, улыбалась, в ее огненных волосах со временем появлялись серебристые пряди, как и у Риты.

Было и такое воспоминание, яркое и ослепительное, как солнце, на фоне которого меркли все остальные. Оно всплыло на поверхность только во время разговора с повелителем и потрясло меня. Там была Шелли, она стояла на террасе и любовалась закатом, обхватив руками круглый животик.

Мне было физически больно смотреть на это. Оно сбивало с толку, особенно учитывая то, какой печальной была реальность. Моя вторая жена сама сказала, что вряд ли сможет иметь детей. Это раздергивало не только потому, что мне хотелось большую семью. До этого была еще одна вспышка.

Тот сон толкнул меня в пропасть, над которой я зависал последние пару дней. Он был о Грэге, который сидел на полу сарая со сломанной ногой.

И это приснилось мне до того, как неприятность произошла на самом деле.

Что это могло значить? О чем говорили эти вспышки? Могли они предсказывать будущее? Каким образом? Почему? И хотелось ли мне, чтобы так оно и было?

– Макс… – Байрон осторожно сжал мои запястья руками и развел их в стороны, чтобы я не выдрал себе все волосы, потому что зарылся в них пальцами и оттянул, пытаясь привести себя в чувство. В голове шла какая-то дикая перестройка, мне казалось, что я вообще ничего о себе не знаю.

Этот сдвиг полюсов выбивал почву из-под ног.

Неважно, через какое дерьмо пришлось пройти, какие ценности и смыслы мне навязывали в разных приемных семьях. Одна вещь всегда была стабильной, пока мир вокруг менялся. Мне казалось, что я знал, кем являюсь и что делаю, независимо от окружающих обстоятельств.

До этого момента, несмотря даже на то, что меня выдернули из одной вселенной и поместили в другую, что оказалось не так уж плохо, неизменным оставался один факт. Я смотрел в зеркало и всегда видел там старого доброго Макса.

Даже способность погружаться во временной транс, хотя я и продолжал охреневать с нее, не так сильно тревожила, как новое осознание. Возможно, некоторые детали моих снов могли показывать будущее.

Может, это так пугало потому, что я не был активным участником своих снов, только сторонним наблюдателем. Поэтому казалось, что мое подсознание взято в плен какой-то неумолимой, могущественной силой, обитающей внутри меня. Было такое ощущение, что меня затягивают зыбучие пески и нет никакой надежды на помощь.

Так что да, возможно, я излишне паниковал.

Боже, как же жарко!

– Макс, – снова позвал Рамзи. По зеркальной поверхности бассейна прошла рябь. – Дыши.

Его слова помогли мне вырваться из мыслей. Не знаю, есть ли в истории случаи, когда человек сходил с ума от того, что слишком много думал, но я был близок к этому.

Кивнув, с трудом сделал глубокий вдох. Пропустил воздух сквозь тиски, сжимающие горло, и постарался сосредоточиться. Проделал это незамысловатое дыхательное упражнение еще несколько раз, пока паника не рассеялась и не вернулось хоть какое-то подобие ясности.

– Байрон… – сказал, почувствовав, что могу нормально разговаривать. – Что со мной происходит?

– Ты становишься настоящим Ашером, друг мой, – загадочно улыбнулся повелитель.

– Мой дедушка всегда вел дневник. Он писал там о так называемом Пробуждении. В записях говорится, что после продолжительного пребывание на Ашене у него стерлись границы сознательного и бессознательного. Ему было сложно описать детали, об этом можно рассказать только на уровне чувств, но другие Странники подтвердили, что у них были похожие ощущения. Всех, кто попал сюда из других миров, связывает одно – повторяющиеся и сбивающие с толку сны.

– Что они означают? – спросил нерешительно. Не уверен, что был готов услышать ответ.

– Только ты сам можешь знать это. В зависимости от того, что, как тебе кажется, остров хочет сказать, – Байрон поморщился, увидев крайне неудовлетворенное выражение моего лица. – Знаю, что ответ очень расплывчатый, но дело в том, что предназначения и мечты у каждого Странника разные, и некоторые так и не осознают их до конца жизни. Ашен всего лишь старается направить и помочь.

– Отлично, недовольно проворчал, прижав пальцы к переносице, чтобы унять головную боль, которая нарастала.

– Со временем ты поймешь, как это здорово, – сказал повелитель тоном, в котором не было ни капли сомнения. Его лицо было предельно серьезным, он на мгновение положил ладонь мне на голову, словно давая какое-то молчаливое благословение. – Только Странники могут услышать голос архипелага. И только избранные могут разобрать, что он им говорит. Этим навыком владеют очень немногие, это неоценимый дар Богини.

Некоторое время мы сидели в тишине, мне нужно было обдумать его слова. Все это еще было очень абстрактным и неопределенным, но по крайней мере я понял, что эти сны даны не для того, чтобы причинить мне боль, свести с ума или заставить забыть свою сущность. Почувствовав частичное облегчение, вздохнул и посмотрел на воду.

– Как успехи в медитациях? – спросил Рамзи, нарушив молчание.

– Честно говоря, никак, – признался, вспомнив домашнее задание, которое повелитель дал мне после того, как мы договорились, что он будет направлять развитие моих способностей. – У нас многое произошло…

– Да, и уверен, что ты говоришь не только о вчерашнем демоническом нашествии, – понимающе качнул он лохматой головой. – Ты продвигаешься по социальной лестнице очень быстро, но вместе с привилегиями растут и обязанности с ответственностью. Уверен, ты уже ощутил на себе это бремя.

Так оно и было. Все люди, о которых мне предстояло заботиться, проплыли перед мысленным взором, руки снова невольно потянулись к голове, чтобы в приступе тревоги вцепиться в волосы.

Байрон перехватил их и опустил свою мощную лапищу мне на плечи.

– Если будешь так выпрыгивать из штанов, быстро перегоришь, дружище, – криво усмехнулся он. Я стиснул в кулаки руки, лежащие на коленях. – Именно поэтому я рядом, чтобы направить и поддержать. А теперь попробуй помедитировать.

– Правда? Можно здесь? – выгнул бровь. Для меня не была новостью благосклонность повелителя, но позволить мне упражняться в таком месте…

– Более подходящего места нет на всем Ашене, – невозмутимо заявил он. – Здесь так тихо, что можно услышать, как кровь течет по венам.

Не смог удержаться от смеха. Может, это все нервы, но то, что сказал Байрон, показалось мне смешным.

– Забавно.

– Да, да, очень смешно, а теперь из уважения к старшим помолчи и закрой глаза, – он закатил глаза и взъерошил мне волосы, как будто был старше минимум на парочку вечностей.

– Хорошо, – не стал спорить, выпрямил спину и закрыл глаза.

– Сосредоточься на моем голосе, – повелитель понизил голос до минимального регистра. До этого он говорил так только когда втирал мне о том, что я проснулся. Меня это расслабило и помогло настроиться на его дальнейшие инструкции. – Ты стоишь на берегу океана, позволяя ему плескаться у твоих ног. Каждый раз, когда волны набегают, ты вдыхаешь, и выдыхаешь с отливом. Представь это в самых мельчайших подробностях и подыши.

Как ни странно, мне легко было погрузиться в ту атмосферу, пульс замедлился, застучал ровно и методично.

– Теперь представь, что с каждым приливом вода поднимается все выше и выше, – продолжал он, расслабляя меня еще больше. – Не забывай дышать. Сейчас вода тебе по колено. Вдох-выдох. По пояс. И с каждым вдохом она поднимается выше.

Я представил, как вода медленно поглощает меня и еще глубже погрузился в медитативное состояние.

– Вдох-выдох. Вода уже захлестнула тебя полностью, но ты не боишься. Она прозрачная и теплая, а вокруг так тихо…

Его слова слышались мне издалека, как будто я действительно оказался под толщей воды, и ничего вокруг больше не имело значения. Думаю, эти ощущения были схожи с теми, что дети испытывают, находясь в утробе матери.

Внезапно в этот мыльный пузырь, отделяющий меня от всего мира, вспышками ворвались хаотичные звуки и образы. Меня качнуло, как от резкого удара хлыстом, который угрожал выбросить меня на поверхность.

– Макс, не теряйся. Сосредоточься на центре своей сущности, на месте, где спит твоя сила, – прорвался голос Байрона сквозь мою слепую панику. Изо всех сил я старался сконцентрироваться на дурацкой косточке.

Этой технике меня обучила Рита во время тренировок, чтобы взять под контроль временной транс, так что визуализация далась мне не так уж и сложно.

Правда, пришлось бросить все силы, чтобы вызвать этот образ.

– Теперь, когда ты видишь свою силу, собери ее и используй как щит от всех этих ошеломляющих ощущений, – наставлял меня Рамзи.

Я сделал, как было сказано, представил, как тонкие лучи света вырываются из моей груди, переплетаются, образуя прочный щит, и сводящий с ума балаган из звуков и красок отражается от его поверхности, отходя на задний план.

По ощущениям было похоже на то, что кто-то прикрыл ящик со всеми тревогами и страхами, которые сводили меня с ума.

Открыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Отлично, – похвалил повелитель, с усмешкой глядя на то, как я пытаюсь проморгаться и вернуться к реальности. – Как ты себя чувствуешь?

– Вроде, нормально, – ответил ему и потер грудь, в которой что-то беспокойно ныло уже несколько дней. Меня поразило, каким незатуманенным и чистым казалось все вокруг после медитации.

Блин, до того момента я даже не подозревал, насколько сам себя загнал бесконечными переживаниями.

– Тебе следует почаще упражняться, Макс, – укоризненно сказал повелитель. – Я не шутил, когда говорил о выгорании. Сила, которая таится в тебе, будет только увеличиваться. Если ты не возьмешь ее под контроль, она поглотит тебя и не оставит ничего от твоего истинного «я».

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал, вспоминая, как мало внимания уделял близким людям в последнее время. Все из-за того, что зарылся с головой в свои загоны и заботы. Нужно будет наверстать упущенное, особенно с моими прекрасными женами. – Буду больше практиковаться.

– Хорошо, – одобрил Байрон и поднялся, вытянувшись во весь свой впечатляющий двухметровый рост. Он протянул мне руку, чтобы помочь встать. – Признаюсь, есть еще одна причина, по которой ты приглашен сюда сегодня. Надеюсь, что ты рассмотришь мою просьбу. Через девять дней на этом самом месте состоится ежегодный сбор десятины. Влиятельные Ашеры со всех островов соберутся здесь, чтобы отдать свою кровь в дар Богине. Хочу, чтобы ты тоже был в наших рядах.

– Почему ты хочешь, чтобы я участвовал в этом? – эта традиция казалась мне очень странной.

– Пока не могу сказать, но очень хочу, чтобы ты хорошо обдумал мою просьбу.

– Ты просишь у меня безоговорочного доверия? – остановился, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Боюсь, так оно и есть, – ответил, сцепив руки за спиной. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Точно так же, как тогда, на охоте? – выгнул бровь, чтобы показать, что для меня это все очень сомнительно.

– Да, – усмехнулся он и покачал головой, как бы обращаясь к самому себе. – Обещаю на этот раз держать тебя в курсе всех без исключения деталей, которые относятся к делу. И отвечать на вопросы по мере их поступления.

– Но сейчас ты не можешь сообщить мне никаких важных подробностей? – продолжал пытать его.

– Верно, – обезоруживающе улыбнулся он.

Внимательно изучая своего друга, ничего не прояснил, продолжал сомневаться в его истинных мотивах. Мне никогда не нравилось, когда меня долго держали в неведении, не хватало терпения, хотелось знать все и сразу в мельчайших подробностях, так что можно было воспринимать его просьбу как тренировку доверия и выдержки.

Не видел, чтобы он отличался особой жестокостью, но все эти правила, установленные на острове, противоречили его образу. Прежде чем согласиться, мне нужно было кое-что узнать.

– Хорошо. До того, как я приду к тому или иному решению, мне нужно чтобы ты ответил на вопрос. Хочу получить откровенный ответ, – сказал прямо и улыбка исчезла с лица повелителя, сменившись сосредоточенным выражением, которое возникало всегда, когда он внимательно слушал. – Какого черта с водой происходит такая хрень? Ты действительно считаешь, что господствовать над людьми, контролируя питьевую воду, – это нормально? Мне мало известно о политике Ашена, но уверен, что ты и другие Ашеры могли бы сделать для народа гораздо больше.

Густые брови лорда Рамзи по мере моей обвинительной тирады ползли все выше и выше. Может, следовало сдержаться или аккуратнее подбирать слова?

Но этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как Бруно рассказал о работе системы водоснабжения на островах, где единственный водоем, из которого можно набрать питьевой воды – священное и неприкосновенное место, а все остальные заполнены солью.

– Твои моральные стандарты гораздо выше, чем мне казалось до этого момента, друг мой, – заметил Байрон, когда оправился от легкого шока. – Не могу поделиться с тобой многими деталями, которыми окружены недостатки устройства нашего общества, но я согласен с тобой и полностью разделяю твое мнение. Просто ничего пока не могу с этим сделать.

Он поджал губы и обвел помещение глазами, как будто ждал, что у стен вырастут уши. На мгновение в поведении Рамзи я уловил, насколько шатким было его положение. Он озирался так, будто был замешан в каком-то заговоре против правящей верхушки.

– Можешь ничего больше не говорить, – тихо сказал ему. – И у меня готово решение.

– Ты согласишься? – он выглядел таким ошеломленным, словно склонить меня на свою сторону – это задача со звездочкой.

– Рад, что не ошибся в тебе, Байрон, – улыбнулся ему. Чувствовал себя так, как будто с плеч свалился огромный груз. И хотя он ничего толком не сказал, я был уверен, что он все расскажет, когда придет время.

– Взаимно, мой дорогой друг, – весело выпалил он и сердечно пожал мне руку. – Теперь возвращайся к своим женам и жди следующего письма. В следующий раз мы начнем тренировки посерьезнее, так что не забывай медитировать.

– Договорились, – согласился с ним. Если не хочу, чтобы недоброжелатели прикончили меня за первым же углом, придется и правда попотеть на тренировках.

Рамзи проводил меня до выхода из Храма, и мы разошлись в разные стороны.

Оказавшись наконец на улице, под теплыми лучами послеполуденного солнца, я впервые за долгое время почувствовал легкость и свободу. Ноги сами торопливо несли меня туда, где мы договорились встретиться с Ритой и Шелли.

Они стояли у большого журчащего фонтана, у ног лежали упакованные свертки и мешочки, ящики, полные товаров. Девушки разговаривали, брызгали друг в друга водой из фонтана и звонко хохотали.

Стоя в десяти метрах от своих жен, стоял и пялился, и вероятно, мог наблюдать за ними часами, если бы Шелли не заметила меня и не махнула рукой.

– Макс! Иди к нам. У нас есть для тебя сюрприз! – пока она звала меня, Рита подняла с земли и положила на колени предмет цилиндрической формы, завернутый в черную атласную ткань.

– Вау!

Шелли сорвала ткань, скрывающую подарок.

– Ну как тебе?

Глава 3

– И что мы будем с ними делать? – красиво, конечно, но польза от этой штуки, которую Рита и Шелли купили, пока я беседовал с Байроном, не была очевидной.

– Поставим на стол, – сказала Шелли, собственно так она и сделала. Поставила небольшую клетку, наполненную шустрыми разноцветными насекомыми, на середину обеденного стола.

Вернувшись с дворцовой площади домой, мы втроем ломанулись на кухню, проверить, не приготовил ли Олли чего-нибудь вкусненького. Еще не дойдя до его владений, мы почувствовали насыщенный аромат его потрясающего рагу. Поэтому, захватив с собой некоторые покупки, решили подождать на кухне, пока он закончит.

– Так это же и есть те самые шмели! – дошло до меня наконец, что это за странные насекомые мечутся по клетке.

– Разве они не чудесные? – восторженно щебетала Шелли. Я встал и навис над столом, чтобы рассмотреть этих крошечных созданий получше.

У каждого шмеля был длинный клювик, как у колибри и по четыре крыла, как у стрекоз. Они были небольшими, размером с рублевую монетку, и когда они летали, их стеклянные крылышки двигались так быстро, создавая ореол вокруг, что казалось, каждый шмель плавает в собственном мыльном пузыре. Они тихо жужжали и кружили по клетке. Это зрелище было таким умиротворяющим, казалось, их можно поставить в один ряд с водой и огнем и смотреть на них вечно.

– Они и правда невероятны, – согласился и просунул палец между медными прутьями клетки. Один шмель сразу уселся на подушечку и начал перебирать шестью пушистыми лапками. Он издавал звуки, близкие к жужжанию и чириканью одновременно. – Я думал, их очень сложно достать.

– Их правда непросто найти. Шмели постепенно вымирают, – сказала Шелли, грустно вздохнув. – Думаю, это из-за того, что люди перестали делать мед. Это долго и сложно. Их стали использовать только в качестве украшения и развлечения. В неволе они гибнут. Эти прекрасные создания должны жить в гармонии с природой и приносить пользу.

– Конечно, мы не будем держать их в клетке, это жестоко, – вмешалась Рита. Она тоже подошла ближе и склонилась над столом, наблюдая за мельтешащими насекомыми. Ее глаза расширились от интереса, а хвост ходил из стороны в сторону, как у любопытной домашней кошки, увидевшей муху.

Мне стало очень смешно с того, как инстинкты взяли верх, и как сильно она напоминала хищницу в тот момент. Задумался, безопасно ли выпускать их на волю или моя кошка тут же начнет на них охотиться. Но я думал об этом с нежностью. Если это доставит ей удовольствие, пусть переловит хоть всех оставшихся шмелей на Ашене.

После откровений с Байроном в храме солнца моему разуму потребовалось время, чтобы перезагрузиться. Это была жесткая встряска, и большую часть пути до Медвежьего угла я провел молча. Просто любовался красотами природы за окном кареты. Все разговоры за это время прошли мимо меня. Мне не хотелось ничего больше, чем остаться наедине со своими прекрасными женами и отдохнуть. Сидя в экипаже, они склонили головки друг к другу, болтали флиртовали, хихикали, их мелодичные голоса идеально дополняли друг друга.

Это было бальзамом для моей души и ушей, я эгоистично наслаждался этим фоновым шумом всю дорогу.

Скорее всего они всю поездку болтали об этих шмелях и теперь им приходится повторяться.

Но они обе были очень терпеливы, не злились и не раздражались. Шелли казалась очень взволнованной. Насколько мне удалось ее узнать, она страстно любила все живое на этой земле.

Если бы я встретил ее там, в своей прежней жизни, у меня не было никаких сомнений в том, что она была бы ветеринаром.

– И как вам удалось их раздобыть, если это такая редкость? – спросил, попытавшись собрать в кучу свой рассеянный разум. Мне нужно было хорошенько сконцентрироваться, чтобы «протрезветь» от количества свалившихся на меня сведений.

– Мы случайно встретили торговца, который продавал этот улей, потому что королева умерла, и он не смог заставить шмелей опылять цветы, – объясняла Шелли. – Но уверена, мы сделаем все, чтобы они заработали. Вопрос только в том, как быстро это произойдет.

– Бруно будет очень доволен, – с улыбкой сказала Рита, довольно сгибая пальцы на краю кухонного стола, как будто кошка выпускает и снова прячет когти.

Глядя на нее, я задумался, кто еще на самом деле будет больше рад.

– Что? Чем это я должен быть доволен? – знакомый суховатый голос нашего верного управляющего, о котором шла речь, раздался за дверью. Она открылась и внутрь потянулась целая вереница людей.

Первым был Бруно, он возглавлял делегацию и вел под руку мадам Брайт, сразу за ними, опираясь на крепкую руку Олли, шел Грэг, он размахивал деревянным костылем. И наконец замыкал шествие Сет, он выглядел уже намного лучше, чем вчера вечером, хоть и придерживал еще раненый бок.

– Макс! – завопил Грэг. Я улыбнулся, принимая его из мохнатых рук Олли в свои объятия. Мальчик обхватил мою шею свободной рукой как тисками. Усмехнувшись, обнял его в ответ так, что ноги оторвались от земли.

– Спасибо, Олли, – сказал ему, глядя через плечо Грэга. Кроткий великан лениво кивнул головой и пошел помешивать рагу, кипящее в большом котле на маленьком огне.

– Я так рад, что ты вернулся, – пробормотал мальчик мне в плечо, пока я гладил его по затылку.

– Меня не было всего полдня, – усмехнулся, но он только крепче обнял меня.

– Не знал, что ты уедешь, – тихо признался он.

После эмоциональных качелей, которые он пережил вчера, мое загруженное состояние вряд ли могло его успокоить.

– Это моя вина, – усадил его на скамейку рядом с собой. – Мне срочно нужно было кое с кем поговорить, забыл зайти попрощаться. Постараюсь больше так не делать.

– Обещаешь? – он доверчиво заглядывал мне в глаза.

– Обещаю делать все, чтобы этого не повторилось, – меня коробило от всех этих громких обещаний «я больше никогда не», постарался как-то сгладить. Не хотелось разочаровывать его снова. – Я только учусь быть приемным отцом, дай мне поблажку.

– Хорошо, – согласился он, прислонившись к моему боку.

Я приобнял его за плечи и попытался настроиться на то, что не стоит корить себя. Это такая мелочь, впереди нас ждут куда большие разочарования друг в друге. Рита села с другой стороны от Грэга и положила свою руку на мою в знак молчаливой поддержки.

Взглянул на нее и поплыл от гордости и обожания на красивом личике. Она так же транслировала мне взглядом: «ты не один».

Моя жена улыбнулась и склонилась над мальчиком, чтобы поболтать с ним, налила ему в кубок чистой воды из глиняного кувшина. Одними губами прошептал ей полное искренней благодарности «спасибо», когда заметил, что ее внимание приободрило ребенка и заставило сделать глоток.

Обведя взглядом всю кухню, в которой собралась моя «семья», почувствовал прилив радостного возбуждения.

Шелли и Сет болтали, сидя напротив меня. Улыбнулся идущему на поправку соколу, приятно было видеть его на ногах.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил его.

– Намного лучше, сказал он, плутовато ухмыльнувшись, и покосился на мадам Брайт. – Уже полностью восстановился.

– Как же, как же, – скептически перебила его летучая мышь, припечатывая к скамейке строгим взглядом. – Тебе все еще строго-настрого предписано не напрягаться и не пить алкоголь. А к обеду ты получишь еще своего любимого чая из желтой коры. И ни капли вина!

– Неееет, – простонал Сет, когда Олли поставил перед ним кружку, от которой шел пар и исходил едкий травянистый запах. От него молодой человек позеленел, мне даже показалось, что его вырвет.

– Прошу прощения, но должен вас прервать, – сидя все это время между мадам Брайт и моей второй женой, он не отрывал глаз от медной клетки, стоящей в центре стола. Даже привстал и лег грудью на столешницу, чтобы рассмотреть поближе и убедиться, что ему не кажется. – Откуда, черт возьми, на этом острове взялись шмели. Я уже несколько лет не видел ни одного.

Шелли снова завела свой эмоциональный рассказ. Мы с Ритой и Сетом наблюдали за ярким фениксом с разной степенью привязанности и нежности.

Вскоре Олли, неуклюже суетясь у котла, начал доставать с полок миски. Как раз в тот момент дверь распахнулась и на кухню ввалились два недостающих элемента нашего уютного домашнего очага. Они беспрестанно препирались, как и все братья, и жаловались на голод.

– Это не моя вина, что я проголодался и съел все свои утренние запасы, – эмоционировал Мило. Он завилял полосатым хвостом, почувствовав божественный пряный аромат, заполнивший к тому моменту всю кухню.

– Конечно, нет! Но твоя вина в том, что ты съел еще и мои! – взорвался Ной. Никогда раньше не видел, чтобы всегда спокойный и уравновешенный мужчина он позволял себе такие реакции. Видимо, братец совсем допек его. – Теперь из принципа я съем твою порцию. Рад вас видеть, господин Медведев.

– С появлением братьев-енотов все места за столом оказались заняты. Все это выглядело так, будто мы годами собираемся на этой кухне, чтобы пообедать и поболтать, все присутствующие чувствовали себя свободно и непринужденно.

– Я тоже рад, Ной. Привет, Мило, – помахал им рукой.

– Ооооох, – Олли пришлось приложить силу, чтобы снять тяжелый котел с крюка над огнем и поставить его на стол. Он расставил перед каждым тарелку и, начиная с мадам Брайт начал обслуживать нас, двигаясь по часовой стрелке и накладывая всем щедрые порции рагу.

– Ной, Бруно сказал мне, что ты хорошо разбираешься в сельском хозяйстве, – обратилась к нему Шелли, передавая Сету ломоть хлеба. Ей не терпелось начать работу, поэтому она решила не терять времени и сразу обсудить этот вопрос. – Что ты посоветуешь сделать, чтобы шмели начали опылять цветы в этом сезоне?

– Хм… – енот, к которому она обращалась, почесал подбородок. – Скоро похолодает, но мы еще успеем посадить цветы бодроцвета к фестивалю Полнолуния.

– Цветы и зерна бодроцвета, из которых ты варишь кофе, – это же одно растение, да? – обратился к Шелли.

Посмотрев на порцию Грэга, попросил Олли положить ему еще немного рагу и протянул кусок хлеба побольше, чтобы этот тощий подросток начал набирать вес. Ему уже исполнилось четырнадцать, но ростом он был с девятилетнего ребенка, не больше. Вероятно, никто никогда не заботился о том, нормально ли он питается и хватает ли ему еды. Мне было это знакомо. В некоторых семьях, в которые я попадал, было слишком много ртов, которые нужно было прокормить. Со временем я научился заботиться об этом самостоятельно, но в его возрасте был таким же тщедушным и болезненным ребенком.

– Сначала распускается цветок бодроцвета, а когда он отцветает, из него вырастают колосья с зернами. Мы наслышаны о вашем странном напитке, хозяин, – ответил мне Ной. – Каждый раз, когда луна находится в зените, бодроцвет цветет лучше всего. Раз в сезон на острове Сканно проводится фестиваль, где фермеры демонстрируют свои лучшие достижения в выращивании этих цветов.

– О, превосходно! – оживился Бруно. – Если шмели смогут опылить цветы, мы соберем мед как раз к фестивалю. Это будет дебют Медвежьего угла на рынке.

– Но нашим опылителям нужна королева, – встревоженно нахмурившись, вмешалась Шелли. Она замерла, не донеся ложку с рагу до рта. – Ее выбор может занять четверть сезона, а потом ей нужно созреть, а всем остальным – привыкнуть к новым порядкам… Мы не успеем к фестивалю.

– Успеете, если найдете готовую королеву, которую примут ваши шмели, – вставила свои пять копеек мадам Брайт. Она отщипывала от хлеба кусочки и бросала их в рагу, чтобы они вымокли в соусе. – Так уж вышло, что у меня есть одна матка, которая осталась без семьи, и ей нужен новый дом.

– Мадам, мне послышалось или вы сказали, что у вас есть зрелая королева шмелей? – восторженно закричал Бруно.

– Именно это я и сказала, – улыбнулась летучая мышь, сверкнув золотым клыком.

Глаза старого управляющего так расширились от удивления, что монокль выпал и повис на потускневшей цепочке. – И вы готовы расстаться с ней?

– Да, – ответила она снова утвердительно. Судя по причитаниям Бруно и широко раскрытым от удивления зеленым глазам Шелли, я сообразил, что у жрицы было кое-что очень ценное.

– Конечно, мы заплатим, просто скажите, сколько золота вы хотите за эту королеву, – сказал, поднося ложку ко рту. Рагу Олли – это просто отвал башки, каждый раз получается все вкуснее и вкуснее. Не знаю, что он туда добавляет, какой секретный ингредиент, но не помню, чтобы ел что-то вкуснее в своей жизни.

– О, это лишнее, Ашер Медведев, – сказала мадам Брайт, почтительно склонив голову. – Это мне следовало бы заплатить вам, чтобы вы приняли мою бедную Дебору в свой улей. Она томится в одиночестве с тех пор, как браконьеры уничтожили ее семью и сломали ей крыло.

– О, как трагично, – выдохнула Шелли, на ее глаза навернулись слезы. Она подсознательно потянула руку к правому плечу, вспомнив, видимо, о неудачном удалении собственных крыльев.

Я не был единственным, кто заметил это замешательство, и был благодарен Сету, который сжал ее руку. Мы с ней находились слишком далеко друг от друга, и у меня не было возможности утешить и поддержать ее самому.

Сет кивнул головой с черными перьями, когда мы с ним встретились взглядами. Он как будто говорил мне «не волнуйся, я с ней». Мои губы дрогнули в благодарной улыбке.

Даже добродушный отшельник, бывший наемник гармонично влился в нашу компанию как родной и дополнил картинку. Меня немного отпустило, когда заметил, что Шелли стало легче.

– Но примет ли наш улей королеву? – спросила всегда практичная Рита. Выглядела она обеспокоенной, и задала этот вопрос не для того, чтобы омрачить нашу радость, а потому, что так же, как и мы, всей душой желала успеха в этом деле.

Шелли снова оживилась, получив возможность поделиться своими сельскохозяйственными знаниями.

– Эти существа – одни из самых сострадательных созданий, о которых мне известно, – сказала она прерывающимся от волнения голосом. – Им нужно постоянно находиться в семье, выполнять свою роль в системе, чтобы быть счастливыми. Удивлена, что ваша Дебора вообще выжила, мадам. Большинство маток, потерявших свои семьи, умирают от горя.