Текст книги ""Фантастика 2025-117". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Анна и Сергей Литвиновы,Александр Сухов,Игорь Конычев,Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 241 (всего у книги 341 страниц)

Глава 15
Рентген

То же самое время. Иван Кольцов

– Алло, это Дмитрий?.. Полуянов?.. Кольцов тебя беспокоит.

– Иван! Наконец-то! Где ты?

– Не важно… Дима, кто это был? Кто за нами охотился?

Молчание.

– Я не знаю.

– Ты кому-то обо мне говорил?

– Ни слова. Клянусь.

– А кассета?

– Все время при мне. Никому не показывал.

– Честно?

– Иван, ну сам посуди… Кстати, ко мне приходили из ФСБ. Спрашивали про тебя.

– Когда?

– Вчера вечером. Сказали, что ты убийца и шулер.

– И ты поверил?

Опять молчание.

– Вообще-то не очень.

– Может, они хотели взять меня вчера? У тебя на квартире?

– Не думаю. Эфэсбэшники вроде сами не знают, что случилось. Меня раз пять спрашивали, нет ли у меня врагов.

– Может, за нами днем охотились менты? Они кричали, когда дверь высаживали: «Милиция!»

– Хочешь, я тебе то же самое сейчас крикну?

– Значит, не менты… А может, и менты… И не ФСБ… Или ФСБ… Гадай – не угадаешь…

– Иван, я узнал то, что ты просил…

– Не говори. По телефону – не говори!

– Понимаю. Как мы встретимся?

– Я сам тебя найду. Обязательно найду.

…Иван положил трубку, фантастика! Просто фантастика! Значит, кто-то за ним охотится – причем вовсе не ФСБ… Точнее, эфэсбэшники тоже охотятся, но кто-то их опережает.

Но кто же это? Алла и иже с ней? Однако зачем Вельской проворачивать такую хитрую комбинацию? Ведь она же удирала вместе с ним. Бесстрашно перелезала с балкона на балкон и пригибалась под пулями…

А если журналист лжет? Пытается выманить его в Москву и сдать со всеми потрохами? Потому и сказал, что ему удалось получить нужную Кольцову информацию. Единственно логичный вывод – это то, что Полуянов ему, Кольцову, ничем не обязан… Но тогда – грош цена его, кольцовским, способностям. Грош цена тому, о чем писал Веничка. Ведь Иван слышал, что журналист – на его стороне. Слышал: «Вот гады… подставили мужика! Теперь всполошились. Свидетелей убирают. Ненавижу!»

Но в любом случае ему нужно отсюда, из особняка Аллиных друзей, сматываться. И – срочно. Телефон Полуянова вполне может быть на прослушке. Значит, комитет, менты – или кто там за ним гоняется? – могут быть здесь через пару часов. Или минут…

Иван бросился в спальню. Подобрал свои брюки, которые так и валялись со вчерашнего дня на полу в углу комнаты. Сунул руку в карман – деньги были на месте. Алла о них или забыла, или благородно решила оставить их в качестве аванса. Пересчитывать было некогда. Иван рассовал доллары по карманам джинсов.

То же самое время. Алла

Она опоздала на пятнадцать минут. Вацек жалобно сказал:

– Вы задержались…

– Бывает, – холодно отреагировала она. Ничего страшного не случилось, пусть лучше подождут ее, чем ей самой неприкаянно бродить вокруг памятника Пушкину.

Утренняя Москва была солнечной. По Тверской беспрерывным потоком текли и нетерпеливо сигналили автомобили. Время вечерних свиданий еще не наступило, и у бронзового Пушкина, кроме Вацека, ждали возлюбленных (или деловых партнеров?) всего двое мужчин, и один из них был с букетиком.

Алла и Вацек сели на лавочку.

Она протянула ему конверт. Вацек сунул туда нос, проворчал: «Фотки хреновые». Он всегда так говорил – ритуальная фраза. Потом поинтересовался:

– Когда нужно?

– Завтра.

– Тогда по червонцу.

– Десять зеленых штук? Не могу, – пожала плечами Алла.

– Значит, я не могу завтра, – холодно сказал Вацек.

– Когда сделаешь?

– Через месяц.

Это было безумием. Месяца у них в запасе нет.

– По семь, – начала торговаться Алла.

Вацек замотал головой. Она спокойно продолжала:

– И плюс к тому – золотая карта в мое казино. Бесплатный ресторан, бесплатное такси и… благосклонность дилеров.

Вацек с трудом скрыл радость. Алла устало вздохнула – придется теперь пробивать его кандидатуру на совете директоров. Если, конечно, она вернется в свое казино. И ей еще будет нужен этот совет со всеми его директорами.

Она распрощалась с Вацеком и решила наконец позавтракать. На ресторан времени не оставалось, и Алла зашла в «Лукоморье» – закусочную на первом этаже кинотеатра «Россия». Здесь варили неплохой кофе. И пирожное она тоже может себе позволить – одно. Только одно.

Алла как раз стояла у стойки, выбирая между клубничным и безе, когда зазвонил ее мобильный.

– Алла? Это Марина Сергеевна.

– Спасибо, что позвонили… Я слушаю.

– Сторож вошел в большой дом в девять утра. До сих пор оттуда не выходил.

– Это все?

– Нет. В половину десятого я зашла в ваш двор… вроде удобрений подзанять… Все было тихо. Заглянула в окна. Сторож мыл посуду на кухне. Гость сидел в большой комнате. Говорил по телефону. Пока все…

Черт, что же он задумал? И как добрался до телефона?!

– Так какое пирожное? – терпеливо спросила продавщица.

– Никакое, – бросила Алла, поспешно бросаясь к выходу.

Москва, штаб-квартира КОМКОНа. То же самое время. Капитан Петренко

В кабинете у генерала Струнина уже сидели два полковника: замначальника Комиссии Марголин, Козел Винторогий, и начальник оперативного отдела Савицкий, знакомый с пеленок дядя Володя. Марголин с высокомерно-скептическим выражением просматривал газету. Савицкий был очевидно расстроен и задумчиво глядел в стол прямо перед собой.

– Садитесь, – приказал генерал, махнув Петренко на стул рядом с Савицким.

– Где вы были? – прошептал Петренко Савицкому, усаживаясь.

– Потом, – одними губами отвечал Савицкий.

– Начинаем! – сказал генерал и пересел со своего начальственного стола во главу стола для заседаний. – Давайте в порядке возрастания старшинства. Первым вы, капитан, – кивнул генерал Петренко. – Доложите, пожалуйста, что происходит с этим самым Кольцовым. Где он, наш голубчик? Что с ним? – Струнин строго посмотрел на Петренко поверх очков.

Капитан откашлялся и начал. Хвастаться ему особенно было нечем. Однако он подробно и внятно изложил все, что удалось установить: путь Кольцова от казино «Византия» до полуяновской квартиры, его побег оттуда вместе с неустановленной женщиной. Не умолчал капитан и о впечатляющем выигрыше, который обломился в казино объекту, и о странных преследователях – двух? трех? – паливших из «ТТ» вслед удалявшемуся джипу… Остановился он также на перспективах расследования.

– Ясно, – сухо проговорил генерал, когда Петренко закончил. – Какие будут мнения? – Офицеры молчали. – Прошу вас, – он кивнул Марголину, Козлу Винторогому.

Петренко внутренне весь сжался.

– А что тут говорить? – снисходительно пожал плечами Марголин. – Полный провал.

Савицкий едва заметно поморщился.

– Ситуация выходит из-под контроля, – продолжил меж тем Козел Винторогий. – Местонахождение объекта неизвестно. Петренко и Савицкий позволили ему бегать по всей стране. Встречаться с уймой лиц. Демонстрировать, с позволения сказать, чудеса при всем честном народе. А как иначе прикажете расценить его… э-э… эскападу в казино? Его знакомство с журналистом?.. Дело усугубляется тем, что объект является военнослужащим… Какая у него была форма допуска? – неожиданно спросил Марголин у Петренко.

– Я думаю, первая… – пробормотал Петренко.

– Вы думаете!.. А точно?

Петренко промолчал.

– Но как бы то ни было, – продолжил Марголин, – объекту доступны секреты, а, главное, он не какая-нибудь безграмотная бабка-медсестра, а человек образованный. Причем в самом неприятном для нас смысле образованный – в военном… Поэтому я считаю, что в данной ситуации Савицкий и Петренко не оставили нам, к величайшему сожалению, никакого выбора. И выход из создавшейся ситуации, увы, может быть только один. Жесткий. Самый жесткий… Я предлагаю начать вариант «Рентген». И чем скорей, тем лучше. Что тут еще говорить?

Марголин сердито отодвинул от себя газету. Савицкий и Петренко смотрели в стол.

– Спасибо, товарищ полковник, – кивнул Марголину генерал. – Наш молодой сотрудник еще, видимо, не знает сути операции «Рентген»? – обратился Струнин к Петренко.

– Так точно, – проговорил Петренко, – то есть никак нет, товарищ генерал, не знаю.

– Похоже, в данной ситуации, – продолжил генерал, – мы столкнулись с «прецедентом Журова». Он, сей прецедент, назван так по имени одного военнослужащего Советской Армии. Майора, кажется?

– Капитана, – глухим голосом поправил генерала Савицкий. Это была его первая реплика за все совещание.

– Да, капитана… – продолжил генерал. – Так вот… Чтобы ввести вас, Петренко, в курс дела… В одна тысяча девятьсот девяносто третьем году капитан Журов – тоже, кстати, летчик, проходящий службу в Поволжском военном округе, – находился в очередном отпуске в Москве. И стал настойчиво, но осторожно искать встречи с дипломатами из американского посольства. Служба наружного наблюдения комитета зафиксировала этот факт. Было установлено наблюдение за Журовым. В гостинице, где он остановился, а также на его квартире были проведены негласные обыски. И в дилетантски устроенных тайниках в гостинице и на квартире Журова чекисты обнаружили дискеты, на которых была записана информация, составляющая предмет государственной тайны. Когда эксперты комитета изучили ее, они были шокированы. Информация, которой непонятно как овладел Журов, была настолько важной и секретной, что ее разглашение нанесло бы нашему государству колоссальный, ни с чем не сравнимый ущерб. То, что передал когда-то противнику Пеньковский, показалось бы детскими игрушками по сравнению с тем, что имелось у Журова. Причем информация, которой он обладал, относилась к самым разным аспектам нашего военно-промышленного комплекса. Там были и те сведения, что относились к тактико-техническим данным ракет стратегического назначения, и чертежи новейших, еще только начатых в разработке самолетов, и мобилизационные планы Генерального штаба… Причем ни к одному из этих секретных документов сам Журов по роду своей службы не имел ни малейшего отношения. Однако если ориентироваться на те данные, которыми он располагал, создавалось впечатление, что не менее двадцати предателей, занимающих очень высокие посты в самых разных отраслях военно-промышленного комплекса, передали господину Журову все самое важное, самое уязвимое из того, что они знали!.. Журова немедленно арестовали. На допросах он успел показать, – генерал повысил голос, – что вся эта информация просто пришла ему в голову!..

Генерал обвел глазами офицеров, в упор уставился на Петренко. Тот отвел взгляд.

– Стали отрабатывать его связи, – продолжил Струнин, – и выяснилось, что контакты капитана Журова не выходили за рамки обычных служебных. Ни с одним человеком из тех, кто мог быть носителем столь важной информации, Журов никогда не встречался – да и встречаться по роду своих служебных или неслужебных контактов не мог!.. Тогда возник вопрос: откуда появились именно у него эти секретные сведения? Неужто и впрямь пришли ему в голову?.. Вот на этом этапе к работе с Журовым наконец догадались подключить нас, КОМКОН… Но мы ничего не успели сделать: предатель покончил жизнь самоубийством. Разбил себе голову прямо в камере Лефортовского следственного изолятора…

Генерал обвел взглядом собравшихся офицеров. Марголин явно скучал. Он, очевидно, прекрасно знал всю эту историю. Савицкий по-прежнему сидел, уткнувшись взглядом в стол. Петренко, в отличие от старших товарищей, слушал Струнина затаив дыхание.

– Оставалось только гадать, – продолжил генерал, – каким образом капитан Журов смог добыть столь важную и разнородную информацию абсолютно закрытого характера, причем касающуюся столь разных отраслей оборонного комплекса… Версий прорабатывалось много. Но ни одна из них с реалистической и, если угодно, материалистической точки зрения ситуацию не объясняла. А во всем, что касалось иррационального, наш научный отдел накидал таких версий не один десяток… Нафантазировали – будь здоров!.. Может быть, это машина времени? – фыркнул генерал. – Наши далекие потомки подталкивают нас к разоружению?.. А может, это делают инопланетяне?.. С благой целью – обеспечить разоружение во всем мире? Или с целью, наоборот, дурною – ослабить военную мощь землян?.. Талмуды отчетов исписали!.. Наиболее правдоподобной, на фоне всей этой чертовщины, оказалась все-таки следующая теория: у господина Журова проявились необыкновенные телепатические возможности. И он решил поставить эти свои способности на службу врагу. Ему, кстати, – усмехнулся генерал, – согласно показаниям его сослуживцев, необыкновенно, как и этому вашему Кольцову, везло в карты. Правда, играл он не в казино, а все больше в «дурачка»… И еще – он был офицером. Боевым летчиком. А значит, он, в отличие от человека штатского, хотя бы представлял, – генерал возвысил голос, – где какая совсекретная информация лежит… Где ее искать… Как знает это и ваш Кольцов…

Петренко замер, слушая генерала. Как и подавляющая часть населения, он, даже начав работать в КОМКОНе, ни малейшего представления не имел о том, что в России могут происходить такие вещи. «Умеем мы еще хранить секреты друг от друга. Но только друг от друга, – усмехнулся про себя он. – И что за несчастная наша страна! – мелькнуло в голове против воли. – Бог дал человеку необыкновенные способности – да не просто человеку, русскому офицеру! – а он использует их, чтобы подороже продаться врагу!..»

– Так вот, после этой истории с капитаном Журовым, – продолжил генерал, – был разработан превентивный план, получивший оперативное название «Рентген». Его исполнение – в случае, если такая необходимость возникнет, – возложено на нашу службу. Суть плана заключается в том, что при обнаружении человека, обладающего бесспорно – я подчеркиваю: бесспорно – необычными способностями, и если эти способности могут в принципе нанести урон обороноспособности и безопасности нашей Родины, мы обязаны принять все меры, чтобы такого человека – немедленно нейтрализовать.

– То есть ликвидировать, – глухо пояснил Савицкий.

Петренко будто громом поразило.

– Как?! – прошептал он, на минуту позабыв, где находится, что перед ним сидят его начальники, старшие офицеры. – Не изучить, не исследовать? Просто – убить? Без суда и следствия?

– Да, – сухо и просто молвил Струнин.

– Но это в случае, если объект действительно может представлять угрозу безопасности России, – примирительным тоном пояснил Савицкий.

– А кто определит, представляет объект опасность или нет? – спокойно спросил Петренко. Он уже совершенно взял себя в руки.

– Мы, – просто пояснил генерал. – КОМКОН.

То есть мы – здесь и сейчас – должны вынести приговор? – продолжал вопрошать Петренко. «Что-то я много на себя беру», – мелькнуло у него.

– Да, – спокойно ответил генерал и прямо взглянул в глаза капитана. Тот, не выдержав, отвел взгляд.

– Но почему не взять объект, не изолировать? Не изучить его? – продолжал упорствовать Петренко. – Зачем же сразу убивать? Это бесхозяйственно, в конце концов!

– Объясните ему, полковник, – устало и почти раздосадованно приказал генерал, обращаясь к Савицкому.

– «Казус Мессинга», – проговорил Савицкий. – Ты-то, Петренко, не помнишь, а вот мы, старшее поколение, еще застали этого гипнотизера-чудотворца. Тогда, в пятидесятые годы, ходил слух, что Мессинга однажды посадили в тюрьму, а он загипнотизировал охранников. Те ему открыли камеру, расковали наручники и дали уйти… Мы, конечно, потом проверяли: слух оказался полной ерундой. Да, Мессинг был гипнотизером, да, способностями обладал впечатляющими, – но чтобы вот так уйти… Нет, этого даже он не мог… И вот теперь представим: если в тюрьме окажется не Мессинг! Если за решетку попадет не просто хороший гипнотизер, но человек с действительными, реальными телепатическими способностями? Такому-то кто помешает уйти из-под какой угодно сильной охраны? Уйти… И куда он в таком случае направится? Прямиком к врагу?..

– По-моему, наша окологуманистическая дискуссия несколько затянулась, – досадливо поморщился, перебивая, Марголин. Он выразительно глянул на часы и демонстративно зевнул.

– Петренко надо знать, – возразил Савицкий.

– Совсем необязательно, – бросил Марголин.

– В самом деле, товарищи офицеры, – сказал генерал, – вернемся к нашему предмету. Время идет, а ни местонахождение, ни планы Кольцова нами не установлены. – Генерал еще раз строго глянул на Петренко.

Петренко снова не выдержал генеральского взгляда, отвел глаза, однако проговорил достаточно твердо:

– Я считаю, что мы не должны ликвидировать Кольцова.

– Ваше мнение мы уже слышали, – деликатно заметил генерал. – Что скажете вы, товарищ полковник? – он обратился к Савицкому.

– Сохраняя жизнь Кольцова, мы взваливаем на себя огромную ответственность, – ответил «дядя Володя». – Непомерную ответственность. Перед своим народом прежде всего. И если взвесить на невидимых, но вполне ощутимых весах… – Петренко подумал, что все, что сейчас говорит Савицкий, он говорит не для генерала или Марголина, а для него, Петренко. – …если на одну их чашу положить безопасность людей – миллионов людей во всей стране, от Владивостока до Калининграда, а на другую – жизнь одного отставного офицера… К тому же человека – я прошу вас не забывать этого! – который вольно или невольно послужил причиной смерти другого человека, собственной жены… И кто знает, что он, Кольцов, еще способен натворить… И что тогда, спрашивается, перевесит?.. – Савицкий поднял глаза: без очков они казались беззащитными. – Словом, идея о задействовании плана «Рентген» представляется мне в данном случае разумной, и я вполне могу понять требования о немедленной ликвидации Кольцова… Однако… Есть ли у нас хоть какие-то факты, свидетельствующие о том, что Кольцов предатель? Есть ли хоть малейшие основания предполагать, что Кольцов уйдет к противнику? Давайте подумаем. Впервые за все время существования КОМКОНа к нам в руки может попасть уникальный материал: человек, обладающий очевидными телепатическими способностями. Зачем же нам немедленно расправляться с таким объектом? Почему бы сначала не поработать с ним? Не лучше ли все-таки Кольцова изучить, провести с ним эксперименты? Найти его – да, необходимо, и как можно скорее… Но немедленно ликвидировать… – Савицкий с сомнением помотал головой. – Нет, я решительно не согласен.

– Понятно, – кивнул Струнин. – Вы, товарищ полковник? – генерал обратился к Марголину.

– По-моему, то, о чем ты, Вова, сейчас говоришь, – пожал плечами Марголин, обращаясь к Савицкому, – вообще лишено всякого смысла. Сплошное бла-бла-бла… Мы переливаем из пустого в порожнее – а время уходит… А у нас, – возвысил голос Марголин, – есть, между прочим, оперативный план. И по всем инструкциям мы должны поступать согласно ему. Все! Точка! Кольцов Должен быть ликвидирован, и как можно скорее.

– Спасибо, – сказал генерал и резюмировал: – Товарищ полковник, – он обратился к Савицкому, – мы все ценим ваш ум и знания. – Голос генерала прозвучал язвительно. – Нам понятны также ваши рефлексии по поводу объекта… Но не она ли, эта ваша склонность к рефлексированию, – голос генерала становился все тверже, – к прекраснодушным и пустопорожним размышлениям привела к тому, что вы раз за разом упускаете объект? Может, – подумайте хорошенько, товарищ полковник! – вам, с вашей тягой к философствованиям, тяжело возглавлять оперативный отдел? Может быть, вам подыскать работенку поспокойнее? – Савицкий опускал голову все ниже и ниже. – Вы только скажите, – саркастически продолжал генерал, – и мы тут же освободим вас от необходимости действовать быстро и четко… Для вас, я не сомневаюсь, найдется другая работенка – менее ответственная…

Савицкий сидел с непроницаемым лицом, уставя тяжелый взгляд прямо перед собой.

– А теперь, наконец, к делу, – продолжил генерал, выразительно глянув на часы. – Мы непозволительно опаздываем. Кольцова надо найти, и немедленно. Активизируйте план «Рентген», подключайте комитет, ментов… Всюду должны висеть фотографии Кольцова, описание его примет… Всюду! Маньяк, опасный преступник и так далее… Но лучше бы вам, – генерал оглядел Савицкого с Петренко, – найти его первыми. Найти – и немедленно ликвидировать. Все! Вперед и с песней!

И генерал быстро встал, давая понять, что совещание окончено.

Петренко не двинулся с места. Все только что происшедшее казалось ему дурным сном.

– Отдайте мне письменный приказ! – побледнев, потребовал он.

– Что?! – В голосе генерала переплелись гнев, удивление и раздражение.

– Прошу отдать мне письменный приказ об убийстве Ивана Кольцова, – еще раз тихо, но твердо проговорил, не вставая, Петренко.

– Капитан, смирно! – скомандовал генерал.

Петренко встал, замер.

– Можете быть свободным, Петренко! – спокойно и грозно сказал генерал. – А вас, товарищи офицеры, попрошу остаться еще на пару минут.

Петренко повернулся «кругом» и, чеканя шаг, вышел из кабинета.

Киржач. То же самое время. Лена и Роман

Улица с непопулярным ныне названием Дзержинского была надежно спрятана в хитросплетении уютных Яблочных, Тенистых и Колокольных. Роман устал приставать с расспросами к прохожим. Попадались все больше бабули с бидонами, которые пускались в крайне пространные и более чем бестолковые объяснения. Лена, сидючи на водительском месте, нетерпеливо постукивала кроссовкой по педали сцепления. Ей не терпелось поскорее разрешить проблему. Да – так да, ну, а если нет – возвращаться обратно. Она изо всех сил старалась не раздражаться, не сердиться на брата, который никак не мог изыскать эту таинственную улицу Дзержинского. Неужели ни один прохожий не может толково объяснить, где ее искать?

Они в очередной раз остановились на какой-то Вишневой улице. Ромик поспешно выскочил из машины – увидел на противоположной стороне молодого мужчину.

«Уж он-то объяснить сможет!» Лена наблюдала через окно, как брат догнал прохожего… Тот остановился… Принялся показывать, куда ехать… На минуту мужчина обернулся. Это был Иван!

Сердце сначала радостно стукнуло… и почти остановилось. Лена вдруг ощутила непонятную тяжесть… Надо вставать, выходить из машины, бежать к нему… Ей стало страшно. Страшно от того, что ее желание исполнилось. И стыдно – потому что она приложила так много сил для его исполнения. Перед глазами мелькнула яркая цепочка событий: и ее исповедь младшему брату, и Копперфильд, и тяжелая дорога. Все это она делала ради НЕГО.

Но нужно ли ему все это? Не преувеличивала ли она впечатления от своего курортного романа?

У кого Иван жил здесь? Лена заметила, что он выглядит свежо и дорого одет: дешевые джинсы так ладно не сидят. Что он здесь делал? И куда направляется сейчас?

Роман между тем поблагодарил Ивана и помчался назад к машине. Кольцов почему-то не пошел своей дорогой, а стоял и смотрел ему вслед. Ромик вспрыгнул на сиденье и заторопил:

– Погнали, мы совсем рядом!

Лена не видела его и не слышала. Она неотрывно смотрела на Ивана, который теперь поспешно шел по направлению к их машине.

– Эй, сеструха, ты чего? – удивился Роман.

Но она не ответила. Хватит трусить. Решительно распахнув дверь, она бросилась навстречу Кольцову.

То же самое время. Москва, штаб-квартира КОМКОНа. Капитан Петренко

Петренко вернулся в свой кабинет. На душе было прегадко.

Вася Буслаев вольготно расселся в петренковском кресле и глядел в экран петренковского ноутбука.

– А-а, вставили пистон! – радостно сказал он, мельком глянув на расстроенное лицо капитана.

– Разговорчики! – буркнул Петренко. – Давай брысь с моего места.

Буслаев встал.

– Между прочим, пока некоторые по начальствам прохлаждались, – проговорил он, – я тут кое-что надыбал…

Он указал на монитор, где значился выведенный капитаном список подозрительных джипов, и ткнул ручкой в строку, выделенную жирным шрифтом. Там значилось:

«Рэйнджлер», гос. номер У 654 ЕУ 77RUS, цвет – желтый, владелец – ООО «Казино „Византия”».

– А? – торжествующе воскликнул Буслаев.

– Молодец, – бесцветным голосом проговорил Петренко. – Звони туда, узнавай, кто на нем ездит.

– Уже узнал! – ликующе сказал Буслаев. – Все узнал!.. – Он схватил со стола петренковский рабочий блокнот и зачитал: – Ездит на нем управляющая «Византией» Вельская Алла Викторовна, 1958 года рождения, не замужем. Домашний адрес: Пятая Парковая, дом тридцать один, квартира пятнадцать. Между прочим, она – крашеная брюнетка невысокого роста… А? Как вам это нравится?.. Все сходится! Едем к ней?

– Пока погодим, – вяло проговорил капитан.

Он чувствовал себя совершенно уничтоженным. Все его самолюбивые мысли о карьере в Москве, в суперэлитном сверхсекретном подразделении, кажется, разлетелись в пух и прах. Но в то же время он вовсе не жалел и не казнил себя за то, что поступил именно так, как поступил. Поступил так, как подсказывал ему внутренний голос – невидимый миру камертон, называемый некоторыми совестью… А все равно на душе было прегадко.

В кабинет вошел полковник Савицкий.

Он тоже выглядел явно расстроенным.

– Товарищ лейтенант, – обратился он к Буслаеву официальным тоном, – прошу вас, оставьте нас с капитаном.

– Есть! – молодцевато проговорил Буслаев и вышел.

– Садитесь, Владимир Евгеньевич, – вяло предложил Петренко.

– Что ж ты, Сереженька, творишь?!. – с искренней болью проговорил Савицкий. – Кто ж тебя просил вылезать-то?!. Только службу начал, а уже… – полковник раздосадованно махнул рукой.

– Я высказал свое мнение, – тихо и твердо проговорил Петренко.

– Да кто тебя спрашивал-то?!. Ты что, самый умный?!. Что ж ты поперек батьки-то лезешь?!. – гневливо высказал все, что накипело, полковник. Замолчал, устало опустился на стул.

Молчал и Петренко, смотрел куда-то вбок, на искусственное окно, за которым светильники создавали иллюзию разгорающегося дня.

– Ведь речь уже шла о твоем неполном служебном соответствии. И даже об увольнении… – уже спокойней проговорил Савицкий. – Скажи спасибо, удалось отстоять… Пока только тебя отстранили. От этого дела… И вообще… Ты ведь в этом году в отпуске не был?..

– Никак нет, – вздохнул Петренко.

– Ну так пиши рапорт на имя Струнина: прошу предоставить с сегодняшнего числа отпуск… Давай… Отдохнешь, подумаешь о жизни… В Питер к своей Олечке съездишь… Как она там, кстати? Скучает?

– Скучает…

– Как Юлечка?

– Ничего, растет.

– Ну, привет им от меня передашь… А дочку поцелуешь… Давай, капитан, не рассиживайся. Не мозоль начальству глаза. Оно и так на тебя сердитое.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– А кто возьмет дело Кольцова? Буслаев?

– А вот это, сынок, не твоего ума дело… Найдутся люди, не бойся…

Через полтора часа, покончив со всеми формальностями, капитан Петренко в самом мрачном расположении духа покидал – возможно, навсегда? – вросшее глубоко в землю здание КОМКОНа.

Ему не потребовалось записывать адрес и телефон Аллы Викторовны Вельской, хозяйки желтого джипа «Рэйнджлер». Память у него была отменной, и эти сведения он запомнил без труда.

А все свои последние изыскания, включая координаты Вельской, он в оставленном на службе ноутбуке решительно (хотя и не без угрызений совести) стер. Надеясь, что у Буслаева память похуже, чем у него, Петренко.

То же самое время. Киржач

– Леночка! Милая! Я знал, знал!.. – Иван обнял ее, спрятал лицо в волосах.

Его тело было душистым и крепким. Лена отдалась объятиям, обхватила руками широкую спину. Губы шептали:

– Иван, я нашла тебя…

Он никак не мог отпустить ее, прижимал крепко-крепко. Редкие прохожие посматривали в их сторону. Роман оторопело глядел из машины.

– Значит, это правда, – шептал Иван.

– Что правда? Что?

– Сон. Ты тоже видела сон? Ты приехала поэтому?

– Во сне я видела только дом… Из белого кирпича, двухэтажный… Ты лежал в большой спальне на втором этаже и звал меня… Но я не знала, где этот дом. Понимала только, что не в Москве… И мучилась от этого.

– Но как же? Как?

Лена постепенно приходила в себя: ушла ошалелость из глаз, сердце стало биться ровнее.

– Спасибо Роману, – сказала она. – Он мне встречу с Копперфильдом устроил. Ужин с магом в «Метрополе». А под десерт фокусник сказал, что искать тебя надо в Киржаче. Мы не поверили, конечно. Но я все равно пока в отпуске, – она слегка смутилась, – вот мы и решили поехать сюда. На всякий случай, а вдруг…

Лена окончательно взяла себя в руки. И добавила:

– В Абрикосове, в кафе, ты уронил крестик. Я подняла его, а сразу отдать забыла. Вот и приехала – вернуть.

Иван наконец отпустил ее. Встал в полушаге и, будто еще не веря, рассматривал сияющими глазами. Казалось, он тоже позабыл обо всем. Сцену свидания деловито нарушил Роман. Он подошел к ним, сказал решительно:

– Давайте в машину. Что ж вы на улице…

Иван протянул ему руку:

– Приятно познакомиться. Меня зовут Иван.

– Я уже въехал, – хмыкнул Рома. И, как взрослый мужчина, протянул руку. – Меня зовут Роман. Роман Барышев.

– Знаешь, я уже почти понял, – усмехнулся Кольцов, – когда ты дорогу у меня спрашивал… Уж больно вы с сестрой похожи.

– Она лучше, – серьезно возразил Ромик.

Роману Кольцов понравился. Похоже, на этот раз Ленка не ошиблась… Хотя…

– Ну что, поехали? – повторил предложение Ромик.

Кольцов на минуту задумался. Имеет ли он право?

Лена встревоженно наблюдала за его колебаниями.

Неужели он откажется? Ведь она сказала ему, что приехала-то всего-навсего из-за того, чтобы отдать крестик…

Но когда Лена стояла рядом, Иван отказаться не мог. Он направился к машине. Придется все объяснить по дороге…

Иван с Леной подошли к машине. Роман благородно уступил гостю переднее сиденье, но от вздоха не удержался. Лена – тоже со вздохом – села за руль. Кольцов перехватил ее взгляд:

– Я права потерял… Но, может, рискнем? У меня стаж – будь здоров…

Она улыбнулась:

– Рискнем… Но только когда я окончательно устану. А пока надо хотя бы пост на выезде из города проехать. Куда мне, господа штурманы?

Роман и Иван прокричали хором:

– Прямо! – и засмеялись от этой своей слаженности мыслей.

Машина тронулась по направлению к выезду из города.

А из переулка, укрывшись за стволом векового дуба, за ними наблюдала пожилая женщина в молодежных лосинах. И едва машина отъехала от тротуара, она поспешно засеменила в сторону улицы Дзержинского.

То же самое время. Алла

Телефон зазвонил, когда Алла находилась километрах в тридцати не доезжая до Киржача.

Она мчалась назад, как на пожар, выжимая из своего «цыпленочка» все, на что тот был способен. Рискованно обгоняла – встречные только подтормаживали и злобно мигали дальним светом.

Услышав в трубке мобильного телефона голос доброхотки Марины Сергеевны, она еле удержалась от раздраженного: «Ну что еще?»

Марина Сергеевна начала с долгих предисловий:

– Вы хорошо заплатили… Я привыкла отрабатывать деньги… поэтому и взяла на себя смелость…

– Короче, – торопила ее Алла.

– В одиннадцать ваш гость вышел из дома.

– Как?! – не удержалась от восклицания Алла.

– Через главные ворота, – простодушно уточнила ее корреспондентка.

– И куда пошел?