Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 118 страниц)

Праздник был в самом разгаре, когда Елена увидела, что её чулки как-то порвались, и быстро шепнув Стефану, что отойдёт в дамскую комнату, лавируя между столиками, прошла внутрь здания. Чуть освежив макияж термальной водой, она принялась переодевать бельё и только распечатала новую упаковку чулок, как в дамскую комнату вошёл мужчина. Вспыхнув от неловкости, Елена быстро прикрыла ноги подолом.

– Извините, Вы ошиблись дверью.

– Не думаю.

– В каком смысле? – Девушка недоуменно уставилась на наглеца, чьё лицо показалось смутно знакомым. Он улыбнулся.

– Я нашёл то, что искал, мисс Пирс. Не бойтесь.

Через мгновение в нос Елене ударил непонятный запах, и она потеряла сознание, аккуратно подхваченная мужчиной. Вынеся брюнетку через чёрный вход, он кивнул напарнику, изображавшему рабочего и перенаправлявшего дам, рвавшихся к зеркалу, в сторону дальней комнаты.

– У нас десять минут, – уложив девушку на заднее сидение неприметного на фоне остальных авто “BMW” сообщил Робби, сам плюхнувшись на водительское, и скосил взгляд на Елену, чья лёгкая юбка колоколом и такой же подъюбник задрались до неприличия, демонстрируя подвязки чулок.

– Выедем за ворота, хоть пятьдесят.

– Накинь на неё свою куртку, шеф будет не в восторге от её вида.

– Как раз от вида он в восторге, – расхохотался напарник и оценивающе оглядел линию бёдер, которые прикрыл. – Не в восторге от нашего зрения. Майклсона можно понять, – лёгкий шлепок по заду Елены. – Давно я таких ног и задницы не видел. Хотя её пафосная сестричка больший стояк вызовет.

– Мне кажется, обе хороши в комплекте. Всё остальное тоже не подкачало, – согласился Робби и совсем неожиданно продолжил: – Вообще, чувствую себя сукой последней, Крис. Видел в Бразилии – она сильно тормозила мозгами, видно, хорошо поизмывались. Теперь шеф на её голову, а она мужика своего, похоже, любит.

– Да ну, Майклсон вряд ли станет тоже насиловать – раньше он был такого не любитель, и ребятам не разрешал. Ладно, поехали уже.

– Поехали.

И они выехали за ворота.

– Успокойся. Это вредно для молока, – коротко бросил Элайджа.

– Я спокойна и никого не трогаю.

Кетрин сидела на стуле, облокотив подбородок о кулачок. Рядом стоял бокал с водой, поданный Локвудом, в свою очередь находившимся за её спиной. Майклсон рывком снял галстук, сообразив, что она и вправду не плакала и не кричала, а сначала обежав всю территорию дома, тихо сидела на месте напротив утирающей слёзы Дженны. Рядом стояла испорченная обувь. Служба безопасности пробивала автомобили, выезжавшие за территорию особняка, и пока им оставалось только ждать. Но сизые губы бывшей жены, мертвенная бледность её щёк вкупе с судорожно стучащими о полированное стекло стола ногти, злили и нервировали Элайджу даже больше американского индюка рядом с ней. Стефан с группой мужчин, включая Рика, отправился прочёсывать прилежащую местность… Керолайн старалась не всхлипывать, но тоже была раскисшей и напуганной, и теперь сидела на коленях Николауса.

– Джон? – Элайджа вопросительно уставился на подошедшего начальника службы безопасности. Кетрин вскинулась.

– Мы провели анализ. Чужих машин не проезжало, но вот незарегистрированная на стоянке в нужный промежуток времени была одна, и она принадлежит мистеру Колину Майклсону.

– Колу? – переспросил старший из братьев.

– Да.

– Он в Италии, – Ник уже набирал номер. Безуспешно.

– Он не в Италии, – раздался резкий голос. – Нужно просмотреть автоответчик.

– Зачем, Кет? – всхлипнула Дженна, но не обратив внимания, Кетрин поднялась с места и босая побежала в дом. Керолайн с Ребеккой переглянулись и в недоумении вскинули брови ей вслед.

– Да, – понял ход её мыслей Элайджа, кивнув родным и направившись за бывшей женой. – Мы все знаем, что у Кола сложные отношения с Еленой, но если это он, и он дал прочитать свои автомобильные номера, то наверняка не хотел бы, чтобы мы излишне…

– Беспокоились, – закончила за него Катерина, включая кнопку остановки записи. – Елена у этого подонка, и я поручусь, что против воли. – Она с ненавистью оглядела подошедших Майклсонов и остановила взгляд на бывшем муже. – Откуда такие берутся? Кто и когда вам сказал, что вы хозяева чужих жизней? Из другого теста что ли…

Не договорив из-за появившихся в дверях Даниэллы с Ванессой, она поджала искусанные губы и, обняв Дженну за талию, вышла за дверь, на ходу набирая номер Стефана. Кивнув на прощание, Мейсон Локвуд, не влезавший в семейные разборки, всё так же молча последовал за ними. Майклсоны спокойно переглянулись, лишь Бекка всё же не сдержала общей для Майклсонов эмоции – улыбнулась от облегчения. И только Керолайн разрыдалась, судорожно тиская носовой платок.

– Извини, что так получилось. – Выйдя из автомобиля, Кетрин протянула Мейсону обе руки. Всю дорогу она промолчала, и теперь чувствовала себя обязанной поблагодарить. – Спасибо, что довёз сам.

– Я всё понимаю. Ты сейчас нормально себя чувствуешь?

– Да. Мне нужно посмотреть, как дочь, и выспаться. Утром всё станет яснее.

– Разрешишь?

Поцелуй в щёку от взрослого мужчины на прощание? Вздрогнув, Кетрин с трудом не рассмеялась.

– А что это я так морожусь? – вдруг подумала она. – Свободная женщина, могу обниматься с кем захочу и никто не посмеет запретить мне!

Она подняла голову, и их губы встретились. Вполне приятно, но… Повела плечами, пытаясь высвободится из его объятий, но Мейсон, шумно вдохнувший её запах, почувствовавший под рукой горячее бедро, прикрытое одним сиреневым шёлком, не отпускал и заставил открыть губы. Кетрин не могла сказать, что этот поцелуй ей неприятен, Мейсон не внушал отвращения, не пугал, наоборот, он был хорош, страстен. Кет вильнула бёдрами, почувствовав, как распространяется жар по телу. Но Елена…

– Извини, сейчас не время. – С силой отстранилась.

– Неудачный день.

– Извини. – Очередной лёгкий поцелуй в щёку. – Пока?

– Пока.

Кетрин стояла и смотрела, как отъезжает арендованный им на время пребывания в Великобритании автомобиль. Бедная её Елена. Не время целоваться? Не время трахаться. Но была в произошедшем маленькая подлость, такая маленькая, что и не поймёшь сразу сама…

– Кол ничего ей не сделает, – упал в осеннюю ночь шёпот. – Боже, пусть он ничего ей не сделает!

Быстро найдя ключи в сумочке, Кетрин вошла в дом.

А крошечная подлость заключалась в том, что целуй её другой мужчина и вместо понимания неуместности, ей было бы наоборот легче.

Кухонный нож с силой врезался в деревянный стол и повис на кончике, блестя стальным лезвием.

– Если эта сука что-то ей сделает… – Кет попробовала выдернуть, но силёнок, чтобы достать обратно, явно не хватало. Зажмурившись она сжала кулаки, про себя шепча гадости в адрес Кола. Златка поела и теперь спала, а на Кет накатила такая отчаянная злость, что она металась по дому с дикой скоростью и, чтобы никого не тревожить, остановила выбор на кухне. – Только если попробует...

– Главное, чтобы это был не печёночный паштет. Жареные мозги – тоже сомневаюсь.

– Что?! – Кет шумно выдохнула от неожиданности, резко подскочив и едва не напоровшись на нож.

– Из всех органов у Кола наверняка на вкус самая мерзкая печень, мозгов нет. А сердце, лёгкое или что там ещё – сойдёт.

– “Что-то там ещё” слишком часто совали в неприглядные местах, – фыркнула она, глядя, как подошедший к столу бывший муж выдернул нож и аккуратно положил обратно в держатель.

– Зная братца, абсолютно согласен, поэтому я предпочту шарлотку с яблоками.

Приехавший чуть позже Элайджа наблюдал, как напряглись жилки на её шее, а ладонь то судорожно сжималась в крепкий кулак, то расслаблялась вновь.

Последние месяцы Катерина изменилась по отношению к нему, он уже не замечал яда в свой адрес, она не плескала злостью, он даже порой удостаивался доброй улыбки – конечно, это было подтрунивание, но всё-таки… Видимо, совершенно перестал быть объектом её интереса, он чувствовал, что её постоянно занимает что-то другое. В первую очередь дочь, а во вторую… Нет, не знал. Но Элайджа совсем не хотел её ненависти и отвращения.

– Ты же не любишь сладкое.

– С возрастом вкусы могут меняться.

Кет нарочито медленным жестом перекинула волосы на спину.

– Сегодня не заметила.

– Полюбить что-то ещё, не значит разлюбить прежнее, – миролюбиво попытался пресечь объявление войны Майклсон. – Он ничего ей не сделает

– Он уже сделал. Оскорбил её и Стефана перед всеми.

– Ситуация знакома, не так ли? – Саркастически протянул Элайджа, ослабляя галстук и про себя жалея, что не может дать Катерине алкоголь и этим расслабить.

– Ты меня сам выбрал, и получил сам, – голос женщины зазвенел жестокостью, – а Елена твоего брата не выбирала.

– Ну да, Елена – Спящая красавица в лапах Чудовища. Для танго нужно двое, Катерина. Кстати, откуда ты знала, что мой брат в Англии, от сестры?

– Я… – взгляд женщины остановился, превращаясь в упорный – и Элайджа понял, что ему собираются навешать лапши на уши и враньё очень даже масштабное. И рассердился, – случайно встретила вчера.

– Врёшь, но ладно. На будущее – попытайся здесь не обжиматься с первым встречным. Дом на пульте охраны и парадное крыльцо тоже.

– Не вижу в поцелуях ничего неприличного, – передёрнула плечами Кетрин. – Хотя, конечно, у каждого свои представления о страсти, бывает кровь – голубая водица. К счастью, Америка – страна потомков отребья, как говаривал твой аристократический дядюшка, у меня беспородная красная да и Мейсон другим цветом похвастаться не может.

Она, не оборачиваясь, направилась прочь из комнаты.

Слова ещё звенели в ушах, когда допив виски из ближайшего шкафчика, он медленно поплёлся наверх. Девочка лежала тихо-тихо, была сонной. Майклсон дотронулся до щеки ребёнка, взял на руки – дочь отбирать у матери сегодня было нельзя, а тепло Софии заменяло тепло Катерины. Вернувшись с Софией в гостиную – мебель в детской показалась ему слишком хлипкой, – он опустился на диван. К счастью, малышка не возражала. Майклсон налил ещё один бокал на сей раз джина, мысленно ломая нос Колу. Почему-то все в его семье, начиная с самого Элайджи и заканчивая милашкой Бекс умудрялись создавать массу проблем своим близким, и Кол явно в исключениях не ходил, но сегодня старший Майклсон его понимал, как никогда. Сам ведь собирался забрать, если потребуется силой, Кет из этого балагана их с Локвудом похоти.

– Маленькая глупышка, – пробормотал мужчина и посмотрел на сопящего ребёнка. – А ты маленькая прелесть.

– Керолайн, я не верю, что Кол навредит Елене. – Николаус стиснул плечи заливающейся слезами жены, – Кол назвал её именем яхту. Он не хочет признавать, и мы с Элом давно поняли, что любит её, и не обидит.

– Ты меня совсем за идиотку держишь?! Я не думаю, что Кол её будет насиловать или что-то! Но Боже, Стефан… – Она с силой шлёпнула свой счастливый рубиновый браслет на туалетный столик. – Я должна была догадаться. Должна!

– Как ты могла догадаться, чёрт возьми?! – не выдержал мужчина, втягиваясь в скандал. – Кто его знает, что творится в голове у этого идиота? Но теперь… – Майклсон сжал кулак, – лично набью рожу, если Сальваторе не прикончит его раньше. А если и прикончит… Да пошёл он нахер... Прости.

Очевидно, предпоследнее относилось к Колу.

– Могла. Я видела, как он на неё смотрел.

– Мало ли кто как смотрит? У меня тоже первая любовь была, тоже пялился, сейчас-то что с того… Они с Еленой полтора года не виделись.

– Виделись, – прошептала блондинка. – Случайно.

– Значит, Елена его спровоцировала, – лицо Клауса разгладилось, он вдруг успокоился, заставив жену вытаращиться на себя.

– Спровоцировала на похищение человека? – голос Керолайн возвысился.

– Да. – Николаус сделал пару шагов по спальне. – Полтора года он не проявлял интереса, и тут опомнился? Значит, виновата сама Елена. Она подставила Стефана.

– Что?

– Драка за женщину – всегда провокация этой женщины, если она не хочет, то сразу можно почувствовать...

«Решай сама, хочешь ты быть со мной или нет» Фраза, сказанная ей многие годы назад, вдруг стала не страстью, а жестокой реальностью выбора. И Керолайн вскочила, зашипев как разъярённая кошка.

– В том, что Колу в штанах стало тесно, она виновата?! Или виноват Стефан?! Елена – порядочный человек.

– Ты не знаешь, что у них произошло, Керолайн. Кол – идиот, но не настолько, чтобы с места в карьер без малейших оснований, – идея виновности Елены, Клаусу нравилась уже тем, что примиряла его и с другом, и с поступком брата.

– Нет, нет и нет. – Голос блондинки охрип. – Неужели ты не понимаешь, что не может быть оснований, чтобы похитить человека со свадьбы, даже если очень хочется? Их просто не может быть. Кет права – вы и вправду сумасшедшие и видите только себя в этом мире.

– Мама?! – Вбежавшая в комнату Несса бросилась к матери. – Почему ты плачешь? Папа на тебя злится?

– Нет, детка. Просто он расстроен, что Елена не попрощалась с нами, – Керолайн через силу улыбнулась и поправила французские косички дочери. – Побудь с папой, пока я умоюсь, или пойдёшь со мной в душ?

– Не-ет. – Ванессе совсем не понравились красные глаза матери, а вот отец выглядел спокойнее, в отличие от надоедливой мамы он её баловал со страшной силой и, конечно, она протянула к нему руки. – Я, наверное, лучше с папой тебя подожду.

Две недели назад.

– Привет, вот ты где? – Чмокнув невестку в щёку, Кол подхватил тяжёлый тюк, который та безуспешно подпрыгивая пыталась пропихнуть в верхнюю полку шкафа-купе. – Я повидать моих любимых блондиночек. Чем занимаетесь?

– ЗдОрово! – на мгновение повиснув у него на шее, Керолайн фыркнула: – Ерундой. Сейчас напою тебя чаем. Надолго?

– Пару часов, проездом. Звонил Бекке, сказала, что у тебя. Снова заговор?

– Почему так мало? Побудь ещё пару деньков, – на радостях заканючила девушка и вдруг замялась, поняв, что сейчас не стоит ему быть в этом доме подольше. А повидаться и расспросить хотелось, это как всегда у неё взяло верх над логикой: – Я не видела тебя уже четыре месяца, ты постоянно сидишь в своей Италии или в Штатах.

– Так прилетели бы ко мне. Я вас зову и всё без толку.

– Я пока занята в Лондоне, помогаю, – голос Керолайн нерешительно замер, – Елене и Стефану.

– Она разве ещё не вышла?

– Через две недели. Ты поэтому не прилетал? Из-за Елены?

– Да.

– Кол, – Керолайн уставилась в его плечо: – Ты тогда здорово ошибся. Я не к тому, чтобы осуждать, просто на будущее с такими как Елена…

– Таких как Елена в единственном экземпляре, Керолайн, – приподняв понуро опущенный подбородок невестки, улыбнулся мужчина. – Поэтому не ошибусь. Я не жалею о… – Романе? Назвать несколько встреч романом язык не поворачивался, – ни о чём. Всё о’кей.

– Она тебе по-прежнему сильно нравится, да?

Вот не твоё это дело, – вертелось на языке у Майклсона, но он неожиданно встретился взглядом с нежно-голубыми глазами Керолайн. Это были глаза доброго друга. И одновременно ласковые глаза женщины, каких никогда не было у его такой «правильной» матери. Или он просто их не помнил. Но из-за этого сочетания, Кол сказал Керолайн совсем не то, что собирался:

– Да. Как никто.

Где-то в сердце Керолайн от его взгляда даже кольнула иголка ревности, но чувство тут же угасло, сменившись сожалением.

– Тогда почему, Кол? Она ведь так долго тосковала по тебе потом. Нагуляется, такая довольная, а потом сядет на подоконник и смотрит на улицу часами как побитая двороняжка. У меня сердце кровью обливалось.

– Керолайн, ну что ты сейчас-то начинаешь разводить сопли… – в голосе мужчины послышалась досада: – Всё хорошо, все счастливы. Мы не пара. Ты ведь не думаешь, что Елена бы приняла всё нормально? Мои источники доходов, привычки? А из этого быстро уходят только вперёд ногами, я пока хочу пожить и к таким жертвам не готов…

– И вправду, если считаешь такой дурочкой, не способной понять, что такой образ жизни как у тебя никакое наследство не потянет. – Елена стояла в проёме двери, с едва заметной улыбкой. – После того как увидела лондонские апартаменты… – Она вошла в комнату. – Керолайн, я хотела спросить, почему ты так долго, не знала, что у тебя гость. Мы можем отложить выбор тканей для столов, и вы пообщаетесь?

Но мужчина опередил блондинку, повелительно сказав:

– Керолайн, выйди, пожалуйста.

– Я… – взглянув на Кола, увидев умоляющий взгляд Елены не оставлять её, миссис Майклсон как всегда выбрала сторону деверя. – Хорошо. Пойду попрошу чаю.

– Кетрин рассказала, и ты знала о «Крыльях Икара» и моём бизнесе с Лоренцо? – Кол прищурился. – Тогда, в мае?

– Нет, не знала и не знаю. – Он оперлась о косяк плечом, отрезая Елене путь отступления. – Я знаю лишь то, что вы кроме Эла не берёте денег из прибыли корпорации, вкладывая их все в оборот, а живёте на остальные дивиденды и заработки. И ещё, что тебе только тридцать лет, точнее сейчас тридцать один, но ты уже собственник нескольких роскошных автомобилей, огромной квартиры в Лондоне, одна отделка которой стоит несколько миллионов, дома во Франции, где сумасшедшие налоги, можешь позволить себе подарить девушке, с которой пару раз переспал, александриты. А ещё Дэйв мне все уши прожужжал новой яхтой. И это лишь то, о чём я знаю. Заработать столько самому стандартным путем почти невозможно, у Баффита в твоём возрасте был лишь миллион.

– Инфляция двадцать первого века, альмея, дело тонкое.

– В этом случае и она не поможет, потому как я знаю, что твои друзья очень хорошо стреляют. И ты тоже.

– По Мальорке? – Кол неожиданно улыбнулся воспоминаниям.

– По Бразилии. Хотя нет, они скорее напоминали подчинённых.

– Зачем этот разговор?

– Я его и не заводила, это ты начал лезть в бутылку, выставил Керолайн и сейчас не даёшь мне выйти.

– Пожалуйста, желание моей леди – закон, – он картинным жестом указал на проём. – И всё же – зачем?

– Просто не нужно перед Керолайн своё желание ходить по потаскухам до скончания века оправдывать моим ханжеством.

Выпалив это, она развернулась, и устремилась вперёд, когда уже в коридоре почувствовала, как ей на плечи легли мужские ладони.

– Елена. Останься со мной, не будет никаких потаскух. Я сдаюсь.

Молчание.

– Я не могу сказать, что люблю тебя на всю жизнь. Правда, не могу, но постоянно чего-то жду, сам не знаю чего. Это появилось с тех пор как мы расстались сначала в Лондоне, потом – в Рио. А когда были в больнице оно уходило. Если это любовь, то я тебя люблю.

– Из-за пары плясок. – Презрительная усмешка. – Так через десять лет, в лучшем случае двадцать я потеряю сноровку, и ягодицы станут куда менее упругими. Представь меня в сорок пять и успокойся.

– При чём тут пляски?! Да, мне они нравятся, но я… – он осекся, сообразив, что чуть не ляпнул о том, что перепробовал в постели многих танцовщиц за эти полтора года, в том числе более высокого уровня, чем Елена, зарекомендовав себя среди друзей «ценителем искусства», как шутливо охарактеризовал его увлечения Лоренцо. – Дело не в них. Елена, не знаю как, ты победила, я хочу тебя больше всего остального.

– Я должна плакать от счастья теперь? – горько поинтересовалась девушка, судорожно сжимая пальцы в кулаки, и каким-то чутьём глубоко раненой в сердце женщины поняв, о чём Кол умолчал. – Нет. У меня есть Стефан. И он достойный человек, честный во всём и уважает меня, а я его. И он никогда не искал со мной приключений, а ждал, пока я буду готова и приносил мне букеты по утрам. И из него не нужно было вырывать предложение о женитьбе, он сам рад был видеть меня своей, а не «сдаваться» через силу. Именно такого отца я бы хотела своим детям, которым я расскажу, что он посмотрел на меня и пропал как в сказке, а не мурыжил несколько лет, перебирая женщин в постели и пытаясь найти получше.

– Всё сказала? Ты была и не против моей кандидатуры. – Кол скрипнул зубами – уже понял, что сам прокололся, сказав, как есть, а с Еленой, верящей в принцев на белых кобылах, такая искренность не прокатывала. – При наличии славного Стефана рядом.

– Именно что была. Ты ни за что обидел меня в Лондоне, хотя я извинилась за своё поведение тем утром и честно объяснила мотивы, ты не удосужился сказать мне хотя бы «пока» в Бразилии. Просто хороший знакомый – можно и так, а будущий муж так не поступит. И тогда я не знала Стефана близко.

– Ты же всё равно не хочешь его. Ты хочешь семью, детей и не быть одинокой, а не самого Стефана.

– Уйди с моей дороги.

Ничего не изменилось.

– Пусти, или я закричу. – Она приоткрыла губы. Кол демонстративно разжал пальцы.

– Ладно, иди. Встретимся за столом.

Они и вправду встретились там, мило побеседовали, и Елена поспешила домой к жениху, чтобы родственники могли поговорить без лишних глаз. Но могла бы и не тревожиться – в тот день Кол ею интересовался исключительно в пределах вежливости.

Настоящее. Великобритания. Йоркшир.

– Вы думаете справиться со мной? – облачённая во всё чёрное, вульгарно накрашенная девушка хмыкнула и скрестила руки на груди. – Стефан?

– Ты убила Елену.

– Она мне мешала. Она была дорога тебе. Причин убить – масса, и ни одной, чтобы этого не делать.

«Что за херню я несу…»

Кетрин в этой реальности было две – одна наблюдающая за всем откуда-то со стороны и никак не понимавшая, что тут происходит, и другая разговаривавшая с Сальваторе и, которую первая, думающая, видела как в кино. Можно было предположить, что настоящая Кетрин только одна, первая, а другая – просто кривляющаяся женщина с тем её именем и лицом, но первая Кетрин была уверена, точно знала, что вторая – это тоже она.

– Ну что же, теперь ты заплатишь.

– Как именно? – Рассмеялась вторая Кетрин, и слишком залаченные кудри заскакали по плечам. – Убить вас обоих мне проще, чем приготовить эспрессо. Да и если бы удалось – я всегда возвращаюсь с того света сильнее, чем была.

– Мы не будем тебя убивать… – из дома вышла темнокожая мулатка и протянула руку. Стоявшая рядом с Сальваторе Кетрин упала на колени, а наблюдавшую охватил животный ужас, но она могла только испытывать – не действовать. Треск электроприборов, чья энергия ушла в землю, какие-то искры и непонятные слова. Изображение померкло, а когда прояснилось вновь, то второй Кетрин нигде не было.

– Где она, Бонни?! – рявкнул Деймон.

– Да вот же. Вот смотрите! Вряд ли в таком виде она может причинить вред.

Сальваторе какое-то время смотрели на кованый столик и вдруг захохотали.

– Яблоко?!

– Яблоко, – подтвердила Бонни, – она не сгниёт, но…

– И Кетрин Пирс навечно останется яблоком.

– Если никто не съест, – хмыкнула мулатка.

– Ты гений, Бонни.

– Я знаю, Сальваторе.

– Ну, ладно. Есть эту дрянь нет охоты – дадим ей шанс. Надеюсь, вы любите микромир и червяков, вечная Кетрин Пирс. – И Деймон зашвырнул яблоко в высокую траву.

Они ушли, а Кетрин осталась. Точнее остались обе Кетрин, но первая не видела вторую – трава была высока.

Картинка изменилась. Теперь это был дом, сад… Поместье в Йоркшире. И Элайджа. Почему-то сейчас вторая, наблюдавшая Кетрин была уверена, что он главный виновник всех её бед. По тропинке, ведущей к террасе, стремительно направлялась золотоволосая женщина и постепенно Кет поняла, кто это.

– Кто Вы? И как здесь оказались?

– Элайджа! Элайджа! – Джиллиан бежала со всех ног, заливаясь слезами. – Как же долго я тебя искала! Её превратили в яблоко. Смотри. – Перед мужчиной оказался жёлто-алый плод. – Это Кетрин.

– Это? – он вскинул бровь, непонятно уставившись на плод.

– Да, ведьма её заколдовала. Я знаю, она предала тебя и сбежала, но ты любишь её. Помоги.

– Помочь… Чем?

– Твоя мать – сильнейшая ведьма, вы все владеете этими знаниями, и если ты сделал зелье, то… Или нет?

– Да, всё верно. Я знаю один выход, – спокойно сказал Элайджа и наблюдавшая со стороны Кет впервые почувствовала облегчение и ей даже показалось, что яблочко задрожало от возбуждения своими листиками на тонком черенке.

«Он же меня любит!»

– Я знала, – Джиллиан тоже вздохнула, улыбаясь сквозь слёзы и подавая ему плод в протянутую ладонь. – Так что нужно?

– Ничего, – Элайджа прищурился, разглядывая сад, чуть подкинул яблоко и поймал. – Я устал от сложностей. Самый простой выход.

«Нет! Элайджа… Элайджа!» Та, наблюдавшая Кетрин догадалась, прежде, чем он успел откусить.

– Не надо!

Женщина распахнула слипшиеся от слёз глаза.

Поморгала. Ночной свет заливал комнату, а диск месяца кривой ухмылкой заглядывал в незашторенное окно. Она пошевелилась, почувствовав, что вспотела. Бред. Снился какой-то совершенно дикий бред. Успокоившись, Кетрин провела вспотевшей ладонью по прохладным белым простыням. Теперь она всегда предпочитала белый лён всему остальному. Раньше Кет любила в лунном свете разглядывать Элайджу – он был красивым, расслабленным. Не сказать, что особенно мощным, и хотя от него спящего всегда веяло таким личным магнетизмом щедро приправленным особой разновидностью сексуальности, делающей женщину покорной и всем довольной, но ей и просто нравилось делить с ним постель. Это чувство не имело отношения к занятиям любовью, а скорее напоминало одну тарелку или кружку на двоих. Она тогда солгала Елене, устыдившись даже перед сестрой собственной слабости – пустой мелодраматизм был основой всего. И должно было быть стыдно перед собой самой за зависимость от мужчины, который ею и не интересовался, а побороть сил не было. Должно, но куда там... Конечно, Кетрин боролась, честно себя накручивала или забывала, но потом возвращалась в исходную точку и не чувствовала никакого предубеждения против своего отношения. Элайджа не захватывал за день, не поражал, как любили это делать многие, не понимавшие, что страсть – минутная слабость, которым она могла поддаться, если они не мешали её планам, но если мешали – ещё в детстве научилась перебарывать. Он просто был собой. Обидно быть покорённой кем-то? Нет. Кет пришла к этому выводу ещё в Болгарии, наблюдая за бывшим мужем после рождения Златки. По крайней мере, ей любить Элайджу не обидно, а скорее естественно…

Покормив дочь, Кет спустилась вниз. Тишина прерывалась мерным похрапыванием Элайджи и тихим сопением ребёнка, пустой бокал вместе с сильно початой бутылкой «Beefeater»*** стояли на полу рядом с диваном. Подойдя, Кетрин вздрогнула от густой волны ревности, затопившей сознание, но потом опомнилась и аккуратно, чтобы не разбудить, приподняла его руку и забрала ребёнка. София никак не отреагировала, вяло гулюкнув, и снова затихла, пока они поднималась по лестнице в детскую. Няни спали в смежной комнате, и, прокравшись мимо, Кетрин сунула ребёнка в люльку, но сообразив, что малышка должна попросить есть, немного испуганно посмотрела на часы – четыре утра. Однако София продолжала смотреть в пространство распахнутыми чёрными глазёнками и даже луна в незашторенных окошках, болезненно-яркая, как и в спальне самой Кет, не добавила девочке оживления. С облегчением выдохнув, женщина неслышно закрыла дверь в комнату и, прихватив плед, снова побежала вниз.

Потоптавшись рядом с Элайджей и укрыв его, Кетрин уставилась в утомлённое лицо, обхватив себя руками. И что она на него набросилась? Он не Кол, да и сама Кетрин сейчас не верила, что младший Майклсон навредит Елене. Просто он испоганил один из самых светлых дней в жизни любой девушки, тем самым лишив себя шанса испортить ей всю жизнь. Дженна с Риком остались в доме Елены, разбираться с гостями и заказами, а Кет захотелось хоть какой-то ласки этой ночью. Сон ушёл, но ощущение ненормальности, двинутости самого действия этого сна пугало её – напоминало те дни, когда Кетрин принимала кокаин. Она по-прежнему переминалась с ноги на ногу в нерешительности. Вряд ли ему это понравится, но Златка проснётся минимум через пару часов, а Эл будет спать долго и крепко, и ничего не заметит. Край неба уже матово серел, предвещая рассветные трели птиц… Поставив телефон на беззвуковую вибрацию и положив его в карман халата, она залезла с ногами на диван и, прижавшись боком к мужчине, положила голову ему на колени.

«Плохо… Как плохо! Сколько я выпила?» Потрогав себя руками Елена икнула и встала. В горле было сухо, рука сразу же потянулась за стаканом с водой. Нашла. Освежающая жидкость позволила сформулировать новую мысль «Где я?» Ещё глоток. «Где Стефан?» Пошарив рукой рядом, она приподнялась и тут же со стоном рухнула обратно – тошнота. Пальцы заскользили. Шнуровка корсета был ослаблена, но и только, юбка, чулки и остальная одежда на месте. Мир качнулся, она с недоумением оглянулась, взгляд задержался на окне. Иллюминатор? Они со Стефаном уже в самолёте? Фу… Брюнетка с облегчением допила воду, начала вынимать шпильки из неприятно залаченных волос... И тут, вспомнив, Елена истошно закричала.

– Что случилось?

В кабину ворвался незнакомый мужчина.

– Нет! – Схватив в руку нож со столика, Елена выставила его вперёд. – Не трогать меня!

– Елена, – на сей раз голос был знакомый. Увидев, что с ней всё в порядке Кол кивком отпустил мужчину и закрыл дверь, садясь рядом. Полная инстинктивного ужаса Елена автоматически прижалась щекой к плечу. – Не нужно бояться. Ты до сих пор помнишь?

– Нет, просто это похоже, – она замолчала.

– Мне жаль, – он погладил девушку по волосам, вынимая из пальцев оружие. – Я не подумал, решил, оставить одну, чтобы ты собралась с мыслями. Ты не узнала Робби, да?

– О Боже… Этот человек, который на свадьбе! Это он тогда был в клубе, – она оттолкнула мужчину. – Почему я здесь, Майклсон? Куда мы летим? Что со Стефаном?!

– Милый остров, океан… хм, океан, извини, не скажу. С Сальваторе, думаю, всё в порядке.

– Что ты хочешь со мной делать? – спросила девушка, но мгновенно оценив насмешливо вскинутые брови исправилась: – Что ты собираешься со мной делать? Почему я здесь?

– Я дал себе возможность посоперничать с Сальваторе за твоё сердце, – улыбнулся Кол и плюхнулся в ближайшее кресло, – как видишь, ничего криминального.

– Ты похитил меня, Кол!

– Ты просто гений логики, милая.

– Это вообще-то и есть криминал. – Пояснила Елена. Ситуация была отвратная, абсолютная непорядочность по отношению к Стефану, но ей захотелось улыбнуться – Кол такой Кол, а ещё юрист…. Она рассердилась сама на себя.

– Да ну? Я не собираюсь морить тебя голодом, родственников и твоего недосупруга уведомил, что ты со мной. Наоборот, хочу холить, развлекать и лелеять.

– Только я этого совсем не хочу. – Голос девушки стал холодным. – Верни меня… – она осеклась, понимая глупость просьбы.

– Домой, как порядочный человек, – закончил за неё Майклсон и вздохнул. – Мой ответ – нет.

– Ты испортил день моей свадьбы. Что это всё унизительно для Стефана, ты не понимаешь?! – Её голос зазвенел. – Господи Боже, но почему на свадьбе-то? Там сотня гостей, Кол! К чему такой цирк?!

– С какой стати мне думать о Стефане? Да и ты мне дала возможность не на свадьбе? – Глаза мужчины стали колючими. – Поверь, всю неделю я только и пытался, что найти хоть какой-то просвет в ваших занятиях с Керолайн, поговорить с тобой, но ты едва ли не ночевала с ней и ещё кучей народа! Дурацкий праздник оказался первой возможностью. Или ты бы дала мне возможность добровольно побыть с тобой подольше, если бы я не впихнул тебя бессознательную в самолёт? Нет, ты сыграла в хорошую девочку, и всё решила. Что до Стефана – в любви каждый сам за себя, Елена. Упустил он, а я забрал. Всё остальное… Я тебя не насиловать собираюсь, не убудет с него, если действительно так уж любишь. Или ты готова лечь со мной в постель?