Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 118 страниц)

– У женщин странная логика жалеть сирых и убогих.

– Ничего подобного. Просто мы любим героическую борьбу, а не тех, кто слишком сильнее, – показала язык Оливия, – хотя пока вы по встречке – десять раз поседела. Но не переживайте, на третьем всего лишь девушки. Новенькие, кстати.

– “Ягуар”?

– Ну да, серебристый.

Нейтленд лениво повернул голову, но из-за толпы увидел только бок автомобиля. Да и сейчас было не до того.

Они обе до сих пор не вышли из авто, а потные от пережитого сидели в кабине.

– Боже, – Кетрин била дрожь после финиша, лицо было мокрым от слёз. – Я думала уже всё… Мои девочки… И-и Эл… Всё!

– А я даже думать не могла!

И вдруг Елена рассмеялась сквозь плач.

– И всё-таки мы победили, Кет.

– Твою мать, Елена! Да!! – И вдруг Кетрин стало свободно дышать, мир перестал быть статичным, словно с души упал камень, и она принялась тискать сестру в объятиях. – Мы сделали это! Да!! Мы третьи, милая! Третьи, и это значит…

– Только нам нужно быстро уходить, – вдруг встрепенулась Пирс. – Нейтленд здесь, может рассказать Колу, а я не хочу, чтобы он зря злился.

– Кхм, мне жалко признаваться, но, думаю, если Нейтленд здесь, Кол, тоже на трибунах, как и Эл и вся остальная компания, – мотнула головой Кетрин. – Не переживай, кому мы нужны сейчас? Автомобиль арендованный, а издалека он меня не узнает, мы с этим любителем коротких юбок и не виделись почти с Рождества.

– А деньги?

– Я послала номер счёта организаторам. Мы же отдали приличную сумму за участие и заключили контракт. Но автомобиль придётся оставить. – Вытерев щёки салфеткой, девушка нацепила на нос тёмные очки. – Готова к броску до аэропорта?

– Есть, командир, – Елена последовала примеру сестры.

– Командир у нас сегодня ты. Только сначала мы до туалета.

– Кет!

– Я уже двадцать восемь лет Кет…

Выйдя из автомобиля, Кетрин с широкой улыбкой кивнула сестре: плотное кольцо из минимум десяти-пятнадцати человек окружило машину победителей, второе место тоже было удостоено почитателей таланта, дело до третьего места и двух девушек одетых неприметно в джинсы и футболки было всего нескольким людям, да и то не опасным. Брюнетки выбрались из сутолоки, обошли финиш стороной и нырнули в здание, где удовлетворив всем требованиям организма, быстро стали пробираться к стоянке.

– Господи Боже, Пирс, это ты! – Раздался над ухом жизнерадостный голос. – Как дела?

– Нет, вы ошиблись, – сухо заметила девушка. Один из её бывших коллег по журналу Дэниэл Джонс, каким-то образом оказался здесь. Точнее автомобили были его профессией, она же была та ещё фанатка и часто таскалась с ним на пару по местам славы уличных гонщиков, но всё равно…

– Извините, значит, вы Елена, а ты Кетрин? – кивнул Дэн на Елену. – Близняшек Пирс, да ещё любящих гонки…

Как ни не хотелось, но внутренний голос настойчиво нашептал Кетрин Пирс, что полезными знакомствами в её положении не разбрасываются.

– Джонс, здравствуй, – пришлось приостановиться и сдвинуть очки на лоб. – Кетрин – это я, просто вправду очень спешу и не узнала сразу. Опаздываю на самолёт.

– Тогда что же поделать… Я думал, поболтаем, – мужчина пожал плечами, обескураженный откровенной грубостью обычно чувственной девушки. – Добрый путь.

– Спасибо, очень сожалею, – улыбнулась Пирс привычной лакированной улыбкой. – Потом обязательно встретимся и обсудим гонку. Ты же прилетишь в Англию?

– Конечно.

– Извини нас…

И Кетрин потянула Елену за руку, но именно в эту минуту её лицо с поднятыми на лоб очками высветилось на высоком электронном табло. Точнее обе они, стоящие рядом, но черты Елены успешно искажали тёмные пятна стекол. Третье место было сенсацией гонки, но на нервной почве девушки об этом напрочь забыли.

– Кет!

– Ничего страшного, – пробормотала Кетрин, ускоряя шаг, оглядываясь по сторонам, как затравленная лиса в поисках норы и переводя взгляд на мужа, стоявшего неподалёку от авто Дика. Толпа болельщиков неумолимо рассасывалась, но, к счастью, мужчины совершенно не интересовались происходящим на экранах и вокруг них. – Кто нас заметит в темноте? Да и никто не скажет, что мы… – Именно в этот момент темноволосая девушка рядом с Элайджей что-то сказала, и он мгновенно перевёл пристальный взгляд на табло, а после тот заметался по соотношению местности к картинке. Елена увидев то же, почему-то замерла как вкопанная, и Кет не оставалось ничего кроме, как остановиться рядом. Взгляд Элайджи заскользил мимо фонаря, разметки… Дерево справа… Экран, Дэн, Елена, она, Елена… Она. Каким-то образом он издалека различил кто есть кто из двух абсолютно идентично одетых женщин. Стоп, – что мы здесь не зрители, – прошептала брюнетка уже и сама не находя силы воли сдвинуться под недоумевающим… нет, уже чуть раздражённым взглядом. Елена вздохнула и двинулась вперёд к знакомой группе людей, а Катерина подчиняясь безмолвному приказу Майклсона осталась стоять, вытирая об джинсы вспотевшие ладони. На мгновение взгляд Элайджи отпустил, метнулся к пустому серебристому автомобилю, оценил модель и тут же впился вновь в девушку.

– Значит, «Ягуар» C-X16? – Перепугавшись непонятно чего, Кет только широко распахнула глаза в ответ на вопрос быстро приблизившегося мужчины. Не разрывая зрительного контакта они стояли, тяжело дыша. Майклсон с нежностью провёл ладонью по голове Катерины, волосам собранным в хвост, щеке, поднимая за подбородок и вглядываясь в лицо брюнетки. Кет увидела, что черты Элайджи на мгновение осветились радостью, как вдруг он принялся трясти её за плечи с такой силой и злостью, что она почувствовала, как земля уходит из-под ног и начинает тошнить. Но опомнился – тут же отпустил, и прежде чем Катерина успела что-то сказать, вернулся к своей компании.

И тут кто-то из организаторов громко назвал имена победителей. Табло так подведшее Кет вдогонку высвечивало фамилии. В том числе ту, которую когда-то носила и она как штурмана, её взгляд впился в узнаваемую форму задницы авто Нейтленда, и страх нашкодившего котёнка мгновенно сменился безумным, диким гневом.

Поняв, что если не сейчас так скоро будет скандал, Елена метнулась к сестре и перехватила её.

– Кет, пойдём. Привет, Оливия, Лоренцо… – старшая из близняшек радостно улыбнулась Синеджа, взглядом умоляя их о помощи и так же тщательно избегая взгляда на жениха. – Я и не знала, что вы тут.

Мужчина с откровенной иронией вскинул брови в приветствии, натянуто улыбнулся, но только звонкий голосок Оливии, быстро затараторившей:

– Привет, но мы все понимаем, что если бы и знала, то вряд ли бы сказала, – откровением мгновенно разрядил обстановку. – А вы Катерина, сестра Елены?

– Да, это я, здравствуйте. – Кет краем глаза наблюдала за Элайджей, отошедшим в сторону и в молчании глядевшим на табло, показывающее самые острые моменты гонки. К несчастью, их неудавшийся «поцелуй» с «BMW» относился именно к таким и повторялся с особым смакованием. – Рада познакомиться, я много о вас слышала от сестры. Точнее о вашем умении поражать мишени.

– Я тоже заочно, но никто мне никогда не говорил, что вы способны на такую мастерскую гонку. Это было великолепно и, кстати, – Лив просияла улыбкой, – мы поставили на вас и выиграли у Кола. Можно посмотреть автомобиль вместе с его хозяйкой?

– Разумеется, только он арендованный, а я не хозяйка, – Кетрин холодно взглянула на сестру, но та лишь приятно улыбнулась, и младшей пришлось в компании Оливии тащиться к «Ягуару».

Впрочем, спустя пару минут Елена уже пожалела, что не отправилась с ними. Бывший зять поговорил с Нейтлендом, они присоединились к компании и тщательно отвлекаемый от головы Кет гнев обрушился на подвернувшуюся Элайдже Еленину.

– Я мог ожидать такой дурости от Катерины, но ты… – тёмные глаза сузились, увидев новую жертву. – Вы, две чёртовы идиотки, понимаете, что могли разбиться? Вам повезло.

– Ты тоже участвовал, и у тебя двое детей, – раздражённо вскинула брови Елена.

– Я знаю гонку, знаю трассу, и я знаю разницу в возможностях Дика и Кет. Ты не улавливаешь разницу между словами «везение» и «профессионализм» ?!

– Хватит на неё орать, – вклинился Кол. – Ты действительно думаешь, что «классная» идея с бетонкой пришла в голову Елене? Серьёзно, что ли? Елена, радость моя, один вопрос?

– Что? – огрызнулась девушка, прекрасно зная, что её тоже не минует чаша сия чуть позже.

– Идея подрифтовать пришла в голову твоей сестрице, ведь так? Ну?

– Какая вам разница. Кет достаточно способна оказалась с этим справиться и…

– Ладно, до скорого, – прервал их выяснения отношений Элайджа и, бросив прощальный взгляд в спину бывшей жене, быстрым шагом направился к стоянке.

– Я вот думаю, кто из них в кого выпустит пулю первый мой братец или сестрица успеет раньше? – протянул глядя вслед Кол.

– Я думаю, нервы Эла сдадут первыми, – фыркнул Лоренцо. – Я бы уже пристрелил.

– Она ушла, – извиняющимся тоном пробормотала подошедшая Оливия. – Только спросила адрес гостиницы. Думаю, что твой брат уже давно прострелян, Кол.

– То есть? – Синеджа вскинул брови при замечании супруги. – На кого ты ставишь?

– Я? – Оливия смешливо прикусила губу. – Я всегда ставлю на Элайджу. Ты недооцениваешь его дар убеждать женщин.

– Мне начинать ревновать?

– О, нет, он так убедителен именно потому, что не распыляется и вся сила воли обрушивается на одну. К сожалению, эта женщина не я.

– Почему, к сожалению?

– Завидую Катерине. Мне такого счастья не светит.

– Это была моя кузина, Лив.

– Эта кузина глаз не отрывала от твоих определённых зон.

– Даже если и так, её зоны мне были неинтересны.

– Если бы они были тебе ещё и интересны, мой дорогой, ты бы лежал с острым пищевым отравлением где-нибудь под трибуной. И заметь, не из-за ревности, а потому что я терпеть не могу извращенцев вообще и инцест в частности. Ладно, пойду к Эйдану…

– Всё-таки она у тебя безнадёжная оптимистка, – констатировал Кол, знавший биографию когда-то юного Лоренцо и его кузин куда более подробно, – стоп, а ты куда собралась…

– Я поздравить победителя, – улизнуть под шумок Елене не удалось, но она обратила взгляд бархатно-карих глаз на молчаливого Нейтленда. Если верить нелестному мнению Кет об этом человеке, то он должен был спасти её от Кола именно за них. – Эти неблагодарные люди даже минутки мне не дали, с вами поговорить.

– Поверьте, – Нейтленд вздохнул, – эти неблагодарные люди не дали и мне слова вставить. Примите моё восхищение. Кол, ты позволишь?

Кол скривился, но деваться было некуда. Впрочем, Нейтленд, решивший от усталости поиграть в благородство, тоже получил сторицей и вправду отлично провёл вечер – Елена оказалась приятной собеседницей, на неё член не вставал и она не вертелась рядом с его лучшим другом в юбке начинавшейся и заканчивавшейся где-то на заднице, вызывая стойкое понимание внутренней непорядочности происходящего.

Швейцар ушёл, и Кетрин осталась одна на всём этаже. Дверь бесшумно отворилась – была не закрыта, видимо, Элайджа ждал горничную или собирался выйти. В прихожей перед ней стоял его застёгнутый чемодан, сам Элайджа сидел на краю кровати, сцепив пальцы и глядел в окно ночного города. После шумной атмосферы празднования на гонках, адреналина, это бьющее по нервам тихое одиночество и усталость на лице, заставили Катерину немедленно подать голос:

– Элайджа?

Плечи мужчины мгновенно напряглись, он резко повернул голову и встав с постели, подошёл к столику, на котором лежал ключ от номера.

– Кто тебе дал адрес гостиницы и разрешил пройти в номер? – голос был сухим. Ключ перекочевал в ладонь.

– Оливия. Ты уже уезжаешь?

– Да.

– Я хотела попросить прощения.

– Тебе не нужно моё прощение, и мне твои извинения тем более. Встретимся дома.

– Подожди. – Мысли Кет хаотично заметались, она замерла, не понимая, что же ему от неё нужно сейчас и одновременно зная, что времени на рассуждения нет. – Я так больше никогда не буду делать. Если хочешь, я вообще не стану ездить больше ста пятидесяти.

– Почему я должен чего-то хотеть? Кажется, это твоя личная жизнь, к которой я по контракту не имею касательства. Так же как и ты к моей.

– Но это неправда, – сжав кулаки, Катерина преградила ему дорогу. – Контракт был не для этого. Если ты переживаешь, это не правда.

– Что я там переживаю – только моё дело. Ты и будешь так вот стоять? – обойдя её, поинтересовался Элайджа. – Мне нужно сдать номер.

– Знаешь что, Майклсон… – рывком обернувшись, Кет откинула волосы за спину, ноздри начали раздуваться, на глазах выступили слёзы, и она забыла про все планы на жизнь, – Я пришла первая, пришла извиняться и помириться. Вместо того, чтобы хотя бы выслушать, ты поворачиваешься ко мне задницей. Если мы сейчас не поговорим – ты видишь меня в последний раз в своей жалкой, тухлой жизни, с дешёвыми правилами контрактов и ублюдочной корпоративной этико… ой-ой! Не надо!

Запал мгновенно сменился воспоминанием, что не стоит говорить некоторых вещей. Кетрин замерла, понимая, что силы явно не равны, и оказалась в неудобной позе животом на коленях Элайджи, но пнуть его всё же сумела.

– И за Софию я буду с тобой судиться, – сказав последнюю фразу, она закусила губу и прижалась щекой к покрывалу. – И за телесные повреждения. Точнее будет так – ты нанесёшь мне телесные повреждения, я пойду в полицию, где возьму справку и тебя не то, что к Софии – вообще к детям не подпустят за километр. И ещё…

– Пожалуй, после всего услышанного на свой счёт, мне приходит мысль, что я когда-нибудь и вправду захочу тебя отшлёпать так, что долго не сможешь сесть, – положив руки на талию брюнетки, и вызвав писк от неожиданности, констатировал Элайджа. – Но полёт фантазии меня всегда впечатлял.

Наконец, сообразив, что никто её давно не держит, она сама просто лежит на руках Элайджи, которые предохраняют от поцелуя с ковром гостиничного номера, Катерина высвободилась и встала на ноги, повернувшись спиной к бывшему мужу. Стресс и реакция после крайней концентрации всех внутренних сил лишили её контроля над эмоциями. В комнате стало так тихо, что быстрое испуганное дыхание брюнетки превратилось в громовое сопение, и после в придушенный вопль слепой ярости:

– Ты не собирался меня бить!

– С чего ты вообще решила, что я могу тебя тронуть, радость моя? Совесть мучит? – он легонько шлёпнул её по заду, с губ сорвался неожиданный для него самого смешок от пришедшей в голову догадки: – Только ты не кажешься особенно напуганной и кхм... разъяренной этой перспективой. Не знаешь, как выпустить пар?

– Пусти! – Теперь взгляд обернувшейся женщины стал и впрямь яростным.

– Норовистая девочка. Я не сужу победителей. Впрочем, если ты хочешь, иди ко мне.

– О, как же я тебя ненавижу, Майклсон!

– Потому что не оприходовал тебя ремнём? Ты, безусловно, истинная женщина.

– Ты вконец оборзел от безнаказанности…

– Дверь по-прежнему открыта, – со смешком напомнил Элайджа, увидев, как она метнулась к выходу из комнаты. – Но это ты хотела поговорить, – женщина замерла, хватая ртом воздух. – Прежде чем ты проклянёшь меня, Катерина, напоминаю, проклятья – вещь крайне сомнительная, со всякими коленами, а ты растишь мою дочь… – Тон переменился так резко, что она замерла. – Поиграли в итальянские страсти и хватит с нас... Возвращайся, давай.

Обернувшись, она покорно пошла к нему.

– Ради чего ты ввязалась в эти гонки? – голос Майклсона из задумчивого стал жёстким. – Ради денег?

– Да. Но я не собиралась, то есть не планировала заранее ехать между балками. – Голос перестал быть воинственным, а стал тихим и неуверенным: – Просто, во время гонки бывает, что отказывают тормоза. В переносном смысле.

Кет в очередной раз сумела смягчить его настроение – Элайджа её понимал, только его личные тормоза отказывали на другом. И это другое стояло на расстоянии вытянутой руки и, кажется, ни хрена не вникало в ситуацию.

– Майклсон, ты сам участвовал в этом, – брюнетка сдвинула брови – страх, что Элайджа выйдет за дверь ушёл, но она по-прежнему терялась рядом с ним, понимала, что ни одному другому мужчине не тягаться, и потому пыталась говорить гордо, а получалось точь в точь, как у подростков: – И не говори, что ты не оценил мои умения!

– Я помогал другу с немалым опытом гонок, а ты поехала из-за денег. Я оценил умения. И удачливость тоже.

– Ну, ещё раз скажи, что хочется меня выпороть как ребёнка, – пробормотала женщина, присела рядом на кровать и, склонила голову, разглядывая свои коротко стриженые ногти.

– Хочется. Но не как ребёнка, и не как хоть одного человека на белом свете. Я вообще был далёк от этого всю свою жизнь, пока не отыскал тебя в твоём Мистик Фоллз, – мрачно сообщил Элайджа. Кровать жалобно скрипнула, когда он откинулся на спину заложив руки за голову. – Поехать непонятно по чему из-за баксов. Из-за такого дерьма, Катерина...

– Я не… Ты прав. Прости.

– За что простить, Катерина? За то, что ты не понимаешь, что у тебя двое крошечных детей дома? Понимание либо есть у тебя в голове, либо нет, и вряд ли появится.

– Элайджа… – Он говорил справедливо, сейчас Кет это понимала. И несправедливо, потому что рискнула она только из-за него и потому, что ей хотелось восхитить именно его. Только его. Как часто в их семейной жизни и никогда в других обстоятельствах, Кетрин хотелось заплакать, потому что объяснить толково было ничего невозможно. Встав, она постаралась говорить спокойно. – Ты прав, что я поступила глупо. Тем более глупо, что я рисковала не только собой, но и сестрой. И неправ тоже, всё случилось не потому, что мне плевать на тебя и твою жизнь. Меня бы тоже не было в Йоркшире, если бы я не хотела жить рядом с тобой.

Он фыркнул и вновь перед ней был спокойный, уравновешенный и немного философски-настроенный человек.

– Ладно поговорить – поговорили, у меня самолёт.

– Если можно отложить вылет до завтра… – обняв мужчину со спины, проворковала Кет и замерла, ожидая ответа. Но ответа не было – не положительного, ни отрицательного, приняв это за маленькую победу и продолжая поглаживать напряжённую шею пальцами, она продолжила мягким голосом: – В конце концов, победитель без праздника – куда это годится? Поцелуй меня.

Обернувшись, Элайджа молча впился в подставленные губы, чувствуя себя так, словно сердце вдруг очутилось где-то в горле и бьётся там рваными толчками.

Этим вечером бесконечно просматривая то как, серебристый «Ягуар» проскакивает перед мордой «BMW» и продирается через кусты, он вдруг окончательно понял, что давно уже переоценил жизнь. И хотел дать Катерине ещё шанс, в том числе шанс объясниться, потому что ему самому её очередной шанс был необходим как воздух. Только объясниться вовсе не означало, что он готов был удовлетвориться любыми объяснениями и в любой момент, но собирался их хотя бы выслушать.

– Я скучал по тебе, – прервав их долгий поцелуй, Элайджа зарылся носом в каштановые кудри. – Только как-то по-дурацки получилось.

– Я равнодушна к заездам и к гонкам, по крайней мере к таким... К таким реальным, хотя мне понравилось. Я участвовала только из-за денег, а по балкам поехала, потому что Елена рассказала, что на самом деле ты меня ни во что не ставишь на дороге. – Слова сыпались быстро как горох из стручка. – Я раньше думала, что ты мне подарил «Ягуар» потому что знаешь, как я люблю автомобили. И мне захотелось доказать, что я могу.

– Елена сказала глупость. Я подарил именно, потому что он тебе вправду понравился, – вновь усадив брюнетку на кровать, он присел рядом на корточки, разглядывая её лицо, – потому что я знаю, что для тебя он гораздо интереснее любой другой дорогой побрякушки, а вовсе не как статусную игрушку богатой даме. Но для таких гонок нужен хотя бы минимальный опыт, кошечка. И мотивация – не только деньги. Скажи, зачем тебе именно твои деньги, если я могу дать в разы больше выигранного сегодня? На что?

– На лошадей. Я хочу заняться тренировкой лошадей. Сама я такое не потяну, но мне нужно вложить свою долю к остальным, чтобы получить место. И работу.

Повисло долгое молчание, Элайджа закрыл глаза. Всё было просто, банально, если бы ему вовремя вспомнить о том, что за клубок противоречий из светлого и тёмного представляет собой душа Катерины. И не имело никакого отношения к их контракту, Локвуду и Софии. Только он ничего не знал о её планах на жизнь уже как… год.

– Почему ты просто не попросила у меня?

– Я завтра скажу, – откинувшись на спину, она протянула руки, позволяя Элайдже прижать её к кровати. Бесёнок, дремавший в ней в пору покаянности, теперь, когда ей удалось умилостивить Элайджу, активизировался, и Катерине стало наплевать на «завтра» и голос разума, поэтому она прошептала: – Ты любишь меня? Такие занятые как ты скучают только по тем, кого любят.

Элайджа не ожидал этого вопроса сейчас и замер, приподнявшись на локтях.

– Катерина...

Но у Кетрин не было времени, и с лихвой – эгоизма ревнивой собственницы, поэтому она не смутилась тона и не отвела взгляд, с бесстыдностью выискивая любые отголоски чувств.

– Я ведь всегда помню о тебе, поэтому знаю. Ты любишь меня?

И пусть Элайдже не нравился вопрос, врать ему нравилось ещё меньше.

– Да.

– Я тоже.

В его глазах неожиданно сверкнули веселые искорки.

– И даже не скажешь, что сильнее? Положено по закону жанра.

– Нет. – Серьёзная, она обвела пальцем линию подбородка Элайджи. – Сильно или слабо нельзя любить, можно либо любить, либо – все остальное. Я люблю.

Кетрин закрыла глаза и на ощупь принялась покрывать поцелуями лицо и шею мужчины, растворяясь в нём и, не видя, как чёрный лёд глаз Элайджи, раздражённого её неумной требовательностью, плавится от этих слов и хаотичных прикосновений, но чувствуя с какой уверенной нежностью, без привычных нетерпеливых рывков, неё стягивают джинсы и футболку, узоры поцелуев на коже и, наконец, абсолютное слияние тел.

А после она счастливой пила щекочущее пузырьками язык шампанское и целовалась с пылом, которому могла бы позавидовать и пятнадцатилетняя девчонка. Впрочем, в пятнадцать у неё не было никакого желания так целоваться и держать любящего её мужчину в объятьях. И цену надежде она тогда раньше тоже не знала.

Потянувшись в постели, Кет не открывая глаз, зевнула и потянулась, наслаждаясь прекрасными воспоминаниями и не желая, чтобы они превращались в прошлое. А потом неохотно распахнула ресницы.

Солнечные лучи свободно проникали сквозь незашторенные стёкла окон, и мгновенно зажмурившись, женщина спрятала нос под подушкой. Но спустя какое-то время приоткрыла один глаз и приподнялась на локте. Элайджи не было, но на столике стоял завтрак и, судя по кофе, от которого вился дымок, поднос был принесён не так давно. Она ещё не успела поесть, когда Элайджа оказался на пороге комнаты.

– Доброе утро. Я заказал билеты домой на ближайший рейс.

– Да, я разговаривала ночью с нянями, – Катерина разулыбалась и упала обратно на кровать раскинув руки. – Доброе утро.

– Доброе, – присев рядом, вновь повторил он. – Пей быстрее свой кофе.

Спустя пару минут проведённых в абсолютной тишине, женщина отставила чашку на столик.

– Что-то не так?

– Почему?

– Ты странно меня разглядываешь.

– Любуюсь, – просто ответил Элайджа.

Катерина как всегда глаз не отвела, но всё же немного смутилась и сморщила нос:

– Я тебя не узнаю, столько приятностей за одни сутки, в одни руки…

– В самый раз. Ты предложила мне наказать тебя, и я подумал – угроза ранней седины по твоей вине стоит небольшой моральной компенсации.

– Сейчас я немного устала и должна как можно скорее увидеть дочек. А после… – он чуть было не расхохотался, увидев, как томно заблестели глаза, – полностью в твоём распоряжении. Можешь делать со мной всё что хочешь, и я исполню абсолютно любое твоё желание в постели.

– Ты итак его исполнишь, да и что бы я с тобой в ней ни делал. Миссис Кендрик, попросила о неделе отпуска, – после паузы невпопад сообщил Элайджа, и потянул с тела женщины простынь: – Давай ускоряться. Регистрация на наш рейс начинается ровно через час.

Глядя на со всех ног подорвавшуюся в сторону ванной Катерину, он крикнул.

– Кстати, мы летим в одном самолёте с твоей сестрой и остальной компанией, поэтому сделай лицо понедовольнее.

– Штабы они потумали, шта ты шатал мне шилную тгепку вшега? – отправив в рот пасту поинтересовалась Кет. Она не знала, что происходит, но слёзы помимо воли сами потекли из глаз. – У шебя шлишком большое эха.

– Не эго. А потому что они все, кажется, переругались, и в ресторане за завтраком были все как мышь на крупу.

– И кхе… Нейтленд?

– Дик нашёл симпатичную официантку и всем доволен.

– А может они за нас наоборот порадуются?

Оставив зубную щётку, она умылась, пытаясь прекратить плакать. Ничего не вышло. Умылась снова, и быстро принялась искать в сумочке вчерашние тёмные очки.

– Ты слишком хорошего мнения о своей сестре и добрососедских отношениях, кошечка. Так ты собираешься в темпе? – Дверь открылась. – Что происходит?

Появившийся за спиной Элайджа, с недоумением разглядывал, как Катерина крайне долго и занудно вытирает полотенцем умытое лицо. Потом просто отнял ткань.

– Мы должны были поговорить ещё после того, как Даниэлла заговорила. А-а п-потом ты позвал на матч… А я подумала, что ведь ничего от одного дня не случится, да и Кол… Ну, он уже давно на крючке… – Не став больше спорить с давящими горло слезами, Кет прошла в комнату и села в кресло, – я знала, что он любит Елену, а Елена его возз-зненавидит, если ты навредишь мне… Но на похищение я тоже не рассчитывала, а потом захотела воспользоваться, раз всё так хорошо для всех сложилось. Я не думала, что что-то у нас получится…

– Катерина… – Чувствуя, что он почти мёртвый, Элайджа аккуратно положил полотенце на ручку кресла. После не спеша застегнул манжеты на рубашке. Тщательно выверенный тон, но всё равно не получилось без грубости: – Прекращай вопли и скажи нормально, что именно вы делали.

Кет согласно икнула, и сжав кулаки постаралась совладать с собой. После нескольких неудачных попыток это всё же получилось сделать.

– Мы с Колом шпионили за Мередит и Рейнолдсом тайком от тебя.

Молчание. Она глотнула воды прямо из протянутого графина и тут же отдала его Элайдже.

– Не за мной, – заторможено уточнил Майклсон.

– А почему он должен следить за тобой? Так Кол сам совладелец корпорации. Я не знаю его мотивы скрывать, мы просто договорились.

– Твои? Почему сейчас?

– Обстоятельства сложились. – Он молчал. – Когда я узнала сначала – решила изобразить благородство, да и ещё надеялась тебя вернуть, а лишние трудности, – она попыталась улыбнуться – не получилось, поэтому лишь передёрнула плечами. – Мне казалось, что они добьют то, что не умерло. Потом уже просто не было смысла, потому что я поняла, мне показалось… что умерло всё. Конечно, рано или поздно ты бы узнал, но не имело значения – я знала, что ты снова не влюбишься, а ущемлённое самолюбие… Лучше ущемлённое самолюбие, чем нервотрёпка. Мне казалось, что я облегчаю жизнь.

– Я тебе признался в любви. – Поставил графин обратно на столик, так и не прикоснувшись. – Вчера. По твоему требованию.

– Мне хотелось услышать это признание. Мне нужно больше, чем то, что ты меня качественно имеешь в любой позе.

Элайджа понял, что чувствует помилованный под дулом ружья. Он сделал шаг к этой глупой, совершенно ни с чем не желающей согласовываться, вконец избалованной добрым отношением женщине. Ему захотелось растерзать Катерину прямо на месте. Брат… Хорошо бы, дать ему по морде…

– Сколько?

– Чего сколько?

– Времени это происходило.

– С прошлого лета. Элайджа… Мы же опаздываем на самолёт, – отступая от ярости на его лице, напомнила Кет. И заставила себя стоять смирно. – Или уже не полетим и здесь рассказывать?

У Кет упало сердце – он с откровенным презрением разглядывал её лицо, наконец процедил:

– Две минуты.

За Майклсоном абсолютно бесшумно закрылась дверь.

Великобритания. Лондон.

В квартире Кола Кетрин не была ни разу, поэтому куда направились Майклсоны прямо из аэропорта не поняла, но проявлять излишнее любопытство не стала. Она вообще проявляла скорее уж чудеса незаметности и покладистости. Весь полёт Элайджа просматривал документы и не обращал ни малейшего внимания на неё или младшего брата, что обычно само по себе не было доказательством его ярости, скорее занятости, но скосив глаза на экран его компьютера и увидев, что страница одна и та уже как полчаса, брюнетка почла за лучшее прикинуться спящей. Теперь же они сидели в гостиной у Кола, и оба вопросительно смотрели на Элайджу в ожидании вопросов. Но тот вопросов не задавал, и в итоге Кетрин откашлялась и решила идти первой:

– Ладно, давайте сначала мою версию.

– Тем более она подготовленная.

Пропустив ехидное замечание Кола мимо ушей, брюнетка приступила к рассказу:

– Начну с Рейнолдса, полагаю это единственное, почему Кол был вынужден иметь дело со мной. Думаю, ты помнишь, что он прилетал ко мне в Софию после рождения Златки. Я не говорила ему о разводе и прочих личных вещах, он не спрашивал: не дурак и догадался по тому, что все бумаги подписывал не ты, а Елена. Он предлагал не возвращаться в Великобританию, а уехать сразу в Штаты и остаться там.

– Чтобы я не получил дочь? – констатировал Элайджа.

– Да, – Кетрин скосила взгляд на хозяина квартиры, испытывая крайнюю досаду от его присутствия. – Он пообещал мне эм… защиту, деньги на первое время и прочие блага. Может, ты всё-таки выйдешь?

– Я? – Кол в деланом изумлении поднял брови: – А я думал в семье нет тайн, а мы одна большая семья, – но натолкнувшись на ледяной взгляд брата он вздохнул: – Ладно, братец, только не купись на пояс в виде юбки и не дай себя изнасиловать.

– А тебе-то что, никак фантазии одолевают? – спросила Кет, зло прищурившись.

– Так диван любимый. Хоть что-то в этой жизни оставьте приятного? Ой, какой у нас оскал и глазки горят! Иду я, иду, тем более позвонить нужно, как Елена добралась.

Когда за ним всё же закрылась дверь, она с облегчением выдохнула и эффектным движением в стиле Шерон Стоун закинула ногу за ногу. Элайджа выдержал паузу, дав Катерине в полной мере оценить степень своего неудовольствия. Брюнетка натянула микро-юбку пониже.

– Так чем закончился диалог с Рейнолдсом, и к чему вы пришли?

– Да нечего и говорить. Суть в том, что в итоге мы поссорились, он вспылил и именно тогда…

– Тема ссоры. Плёнки?

– Не совсем. Причина не имеет отношения к делу. Давай сразу по сути.

– Я вот наоборот – отчего-то жажду жареных подробностей. – Губы Элайджи искривила маньячная улыбка. – Детальных.

– Мы разошлись в моих запросах в постели, – обтекаемо выразилась Кет.

– Всё же поконкретнее: что ты ему наплела?

– Я поблагодарила за предложение вернуться в Штаты и отказалась: сказала, что всё равно остаюсь в Великобритании с тобой. И что не стоит беспокоится: ты не собираешься отбирать у меня ребёнка, а наоборот будешь содержать и его, и меня. В ответ Рейнолдс сказал, что ни один мужчина не будет содержать такую как я, если не получает секса, и фактически я стану твоей личной шлюхой на неопределённый срок. – Возникла нелёгкая пауза, потому как каждый прекрасно осознавал, что сенатор явно неплохой психолог. Впрочем, и не такой уж превосходный. – И потом без экивоков предложил стать его любовницей с определёнными обязательствами с обеих сторон, когда я восстановлюсь.