Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 118 страниц)

Прислонившись к краю ванны, Элайджа, глядя из-под ресниц снизу вверх, оценивал невинность позы.

– Врёшь как воспитанница католического монастыря.

– Точно не хуже, – просияла улыбкой девушка от такой щедрой похвалы сомнительным достоинствам и, подхватив с полки футляр с бритвой и решив сунуть туда носик, повернулась спиной. – Кстати, о вранье… Почему ты мне ничего не сказал о запросе на развод полгода назад?

– Прости?

– Наши бумаги на развод, – удивлённо вскинула бровь девушка. – Разве Клиссен не сообщил тебе или Колу об интересе чиновников?

– Мы тогда не придали этому значения. Вероятно.

– А я, поскольку у меня не было словоохотливых шотландцев и бразильцев по подвалам, да. Правда, успела узнать только имена и сферу деятельности, – вздохнув, она обернулась. – Забавно, но они…

– Я не довёл!..

Но было уже поздно. Уронив на пол футляр и бритву, Кетрин положила раненую ладонь в раковину и, глядя как стекают по прозрачному стеклу алые струйки, продолжила: – чиновники невысокого ранга из Форин-офиса. Учитывая, что я американка, вполне по теме.

– Пришлёшь информацию по почте. – Он распахнул ближайший шкафчик в поисках аптечки.

– Я положила её наверх.

– Но всё же, откуда у тебя досье?

– Я свои источники не сдаю.

– А так? – На мгновение отвлекшись от поисков ватных тампонов и обеззараживающего, Элайджа запечатлел на губах девушки крепкий поцелуй.

– Ну, если так… – губы заскользили по его лицу, прикоснувшись к ранке, Кет мягко зализала её, подлечивая. – Если так… А это будет моя маленькая женская тайна, – показав кончик языка, хмыкнула она в итоге.

– Кетрин!

– Если я говорю нет, то это нет, и не надо этого гадкого «Кетрин!», – смешливо сморщив нос, передразнила брюнетка. И тут же зашипела – спиртовой раствор соприкоснулся с раной, – из глаз полились крупные капли.

– Ну тише, уже прошло. Давай сюда…

– Вот в данный момент я могу с успехом подать на вас в суд, – улыбаясь сквозь слёзы, фыркнула брюнетка, глядя, как Элайджа бинтует руку.

– Колу угрожает больший состав. – Хмыкнул Майклсон. – Порез за шишку, а вот плечо…

– Ничего подобного. – Здоровой рукой Катерина чуть приподняла подол сорочки до бёдер, демонстрируя синяк на ягодице. – Твоя работа. Никому из братьев не дам обскакать друг друга в размере компенсации. Только ноздря в ноздрю!

– Не будь как мать природа, Катерина. Тебе не идёт.

– Почему это… – ротик округлился, стоило Кет понять двойной смысл: – Да ты пошляк, Майклсон!

– Ну не всё же тебе уши в трубочки скручивать… – подняв сиротливо валяющуюся на полу бритву, Элайджа вздохнул – не стоит ждать милостей от природы. Лезвие зазубрилось и искривилось. – Как ни берёг, а всё равно твой любопытный нос сгубил эксклюзивную вещь, кошечка. Плати теперь.

– Подумаешь… – она передёрнула плечами. – Новую куплю.

– Я к этой привык, она, можно сказать, раритетная.

– О’кей.

Обескураживающе лёгкий поцелуй в щёку.

– Это всё?!

– Конечно, – округлила глаза брюнетка, поражаясь его недоверчивости. – Посуди сам. Если я спалю наш особняк в Йоркшире, то по полной программе, этот домик – вполовину цены от домашнего, разобью Мазератти неделю отрабатывать. А бритва… – Катерина уже предельно аккуратно подцепила пальцами лезвие, – никак на большее не тянет.

– Тогда просто подними настроение, – заглянув в бархатные глаза, предложил Майклсон. – Бесплатно.

– Это другой вопрос. – Она склонила голову набок. – Как именно, мой лорд?

– К несчастью, – он взглянул на часы, – осталось две минуты, поэтому мне можно рассчитывать только на поцелуй.

– Ужасно, а я не сомневаюсь – ты так мечтал о партии в криббедж…

– Наше время уже истекло? – прошептала Кет, прижавшись щекой к вздымающейся груди мужчины и чувствуя, как суматошно бьётся пульс.

– Да. Сегодня.

Кивнув, женщина отстранилась, но тут же крепко обхватила за шею. Низкий шёпот звучал грубо.

– Ты обязан к нам вернуться.

– Я знаю.

– Отлично. До свидания, Эл. Я пойду посплю.

Неверной походкой Катерина поковыляла в спальню. Когда Майклсон вышел из ванной, она и впрямь крепко спала. На туалетном столике по-прежнему валялись документы со вчерашнего дня. Подумав мгновение, он положил их во внутренний карман пиджака.

Элайджа уже собрал вещи, позавтракал, и машина стояла у подъезда, когда понял, что она не собиралась его провожать или же просто заспалась – не суть. Ни к чему будить женщину с ребёнком… Не став больше подниматься наверх, он пожал ледяную ладошку Елены – та была привычно ровна, идеально дав понять, что членом семьи его воспринимают меньше, чем когда-либо, – и, попрощавшись с Валерио и бросив взгляд на играющее бликами на солнце окно спальни на втором этаже, уехал.

Неожиданно для себя вспомнив, как на удачу в дорогу напевала миссис Беннет либийский заговор, и повторив, потом перекрестив – когда невесело все средства сойдут, – Катерина отступила от портьеры и пошла вниз к Елене. Ничего хорошего, но представить себе как провожает стоя на порожках, подставляет губы под прощальный поцелуй и тем более улыбается, не слишком получалось. Нынешнее состояние лишало любой достойной выдержки и доходило до того, что порой на Кет накатывало желание расплакаться от умиления даже при виде каких-нибудь симпатичных цветочков. А расхныкаться как маленькому ребёнку и закатить истерику, к чему была близка – только этого Элу и не хватало для счастливого напутствия… Они ни разу не зацепили темы о том, угрожает ли что-то ему самому: по тому, что никто не собирался выпускать отсюда, Кетрин всё сама поняла и впрямь боялась до слёз.

Италия. Сицилия. Провинция Агридженто.

– Спасибо, Вы не представляете, как я благодарна… Я понимаю, что занимаю ваше время и две девочки – не одна, да и получилось всё спешно, – теребя светлый кончик косы, благодарила женщина. – Но Алекс обещал, что пока я в отъезде, тоже будет заниматься ими по вечерам.

– Я подозреваю, что у вас глобальные проблемы, – Лиз вздохнула. – Керолайн как всегда настроила кучу предположений одно другого ужаснее, но и впрямь за те годы, что я знаю Вашего брата, я не предполагала, что он уедет так надолго, когда у неё уже восьмой месяц. Для этого должны быть веские причины, поэтому не стоит благодарностей.

– Спасибо, – проигнорировав недовольство Ником в голосе миссис Форбс, Ребекка вышла на балкон и улыбнулась. С кухни по двору разливались запахи оливкового масла, лука, жареного мяса и кофе, заставлявшие живот заурчать в ожидании обеда.

– Зато у меня есть вот! – Темноволосая девочка, распустив кудрявый хвост, продемонстрировала красивую заколку для волос с шариками лунного камня искусно заключёнными в скрещённые одно в другое кольца синеватого нефрита.

– А у меня… – другая малышка поменьше, чьи светлые волосы были заплетены в аккуратные косы, подбежала к плетёному креслу и схватила модель Ауди купе. Прелесть состояла в том, что машина была совершенно как настоящая, могла ездить, только уменьшенная, не больше двух футов. – Вот.

– Зато я умею букотини есть как итальянка. Без ложки, меня Алекс научил, – гордо заключила Даниэлла, сообразив, что в платьях, игрушках и красивых штучках они друг друга не победят. – А ты маленькая и вилку держать не можешь.

– У меня… у меня… – Несса приготовилась удариться в слёзы, даже села на корточки, но неожиданная мысль прервала это начинание: – У меня Дейв есть! У тебя никого нет.

– Дейв, он… он маленький, – Дени, конечно, страшно завидовала наличию старшего брата у Ванессы, но не показывала, поскольку имела козырь в рукаве не меньший, а по её мнению даже больший. Правда, он почти всегда кроме вечера был на работе, но ведь и Дэвид учился в школе: – Зато у тебя только папа с мамой, а у меня папа, мама, – она загнула пальчики, – и ещё Алекс. Он со мной в футбол играет и рисует тоже.

– Мама мне скоро ещё одного Дейва принесёт. Когда пионы отцветут. Она мне говорила. – Ванесса округлила глаза и засунула палец в рот, не зная больше у неё бонусов или столько же – считать она пока не умела и, когда отцветают пионы, тоже не знала, но очень их ждала. – И Крис.

Кот, по её мнению, решил дело, поэтому, подхватив чудо-Ауди, девочка потеряла всякий интерес к спору и независимо пошла к фонтанчику, в то время как проигравшая сестрёнка беспомощно смотрела ей вслед блестящими от слёз глазами. Грезившая уже полгода о настоящем большом коте, таком как Крис или Мартин, которого можно будет таскать за хвост и играть, а не всяких малявках, которых предлагала мать, или о ещё каком-нибудь ребёнке, как у Ванессы, Даниэлла разревелась. В ярости догнав кузину, она интуитивно изобразила удушающий захват локтем сзади за шею и начала заваливать Ванессу на пол. Несса визжа от неожиданности начала отбиваться Ауди, кусая за пальцы на плече, но силы были очевидно неравны, и совсем скоро старшая взгромоздившись на младшую отвешивала той тумаки один за другим.

– Дева Мария! – Выбежавшая на детский крик кухарка, забыв про соус, начала отцеплять взбесившуюся малышку от кузины, но не тут-то было, Даниэлла вцепилась намертво.

– Что… Дени, отпусти её!! Несса, – прибежавшая с балкона Ребекка в свою очередь потащила на себя золотоволосую девочку, которая, разъярившись, тоже не хотела теперь отступать и драла что есть сил пушистые локоны кузины.

Только при помощи Лиз разведя ревущих и пинающихся детей по разным этажам, женщины тяжело вздохнули. С тех пор как Ребекка предложила невестке взять Ванессу пока к себе, чтобы беременной Керолайн было полегче справляться с домашними заботами, покоя в доме не было. Теперь же благодаря инициативам братца уезжала и сама Бекс. Счастье, что Лиз оказалась настолько доброй, что согласилась бросить всё и прилететь.

Поднявшись на второй этаж, женщина нажала на дверную ручку. Даниэлла лежала на постели лицом вниз и ревела, болтая ногами, но стоило появиться матери, как девочка бросилась к ней и уткнулась в колени.

– Ну, успокаивайся. Разве плачут такие большие девочки?

– Я не х-хочу большооой… – Даниэлла отодвинулась.

– Но ты помнёшь и заляпаешь платье. – Неудача. Пройдясь по комнате и выудив из большой корзины с игрушками ежонка, Ребекка одела его на руку, – вот смотри, Ричи тоже совсем не нравится всё это. Фу-фу-фу… – Повинуясь пальцам блондинки, ёж обхватил девочку а шею, прошёлся длинным носом и мягкими лапками по щекам и защекотал её. – Какая она некрасивая. Лохматая, сопливая… Фу, не хочу видеть. Я от неё возьму и уйду к красивой девочке.

Ежонок ощерился иголками и очень медленно покатился по постели. Никакой реакции. Ёжик нырнул за спинку дивана, скрывшись из глаз, и постукивая лапками пополз по паркету.

– Нет, – всё ещё плача, но вытерев рукавом слёзы, Даниэлла возвратила игрушку и развернула её к себе носом. – Он не может уйти, он мой. Мне его Алекс купил в магазине.

– Но как же он узнает тебя? – Бекка водрузила ежа на место и вновь начала перебирать лапками. – Алекс покупал его настоящей леди, а ты… Ты её узнаёшь, Ричи? – спросила она ежонка.

– Нет, нет, нет, – тонко запищал тот в ответ. – Это чужая девочка. Уйду от неё далеко-далеко.

– Нет, он мой! Мой, мой. – Бросившись на игрушку, Даниэлла прижала руку Ребекки своим весом. – А это не он говорит, это ты говоришь… – Сдёрнув ежа с ладони матери, малышка водрузила его на свои колени бежевым животиком кверху. – Ты хочешь уйти отсюда, ёжик?

– Не хочу, ик... Я голодный, я кушать хочу.

– А что ты хочешь кушать?

– Мороженого, три шарика. И большую шоколадку. Мне совсем грустно.

– Ну вот видишь, – Даниэлла подняла на мать всё ещё мокрые, но хитрые глаза. – Ты обманывала. Он совсем не хочет уходить, а хочет мороженого.

– Ему нельзя, он ещё не обедал.

– А давай, он потом пообедает? Иначе он обидится и тогда точно захочет уйти к красивой девочке. И Алекс рассердится на нас, что мы не покормили его пореже.

– Протеже. Но если он съест много мороженого, то заболеет и ему будет очень, очень плохо…

– Ричи у меня совсем здоровый. Смотри. – Ёж и девочка быстро запрыгали по комнате. – Видишь?

– Нет, он недостаточно здоровый. Он не сможет вставать из постельки и играть, и в парк не пойдёт, а Алекс заберёт туда только Ванессу, ведь тебе придётся остаться и лечить ёжика. – Даниэлла надулась. – Давай мы заменим мороженое и шоколадку на одно большое пирожное… – режим трещал по швам, но Бекка считала, что покой важнее.

– Давай. А какое?

– Безе.

– А шоколадка?

– А шоколадку вечером. Иначе, – ёжик свернулся в клубочек и чахло заскулил. Ребекка погладила по носику дочь и, когда зверёк перестал плакать, сказала: – У него будет болеть животик. Зато безе будет очень вкусное.

– Давай. Пойдём на кухню.

– Только сначала нужно вытереть глазки и заплести косички.

– Нет, я Ричи покормлю, а ты меня запе… заплётывай. Ну, вот это делай.

В руках Ребекки остались две красные резинки для волос, а Даниэлла уже умчалась вниз.

С сопением поглощавшая пирожное девочка дёрнула головой, чтобы мать не так сильно тянула волосы. Рядом сидел усыпанный крошками безе ёж.

– Даниэлла, – быстро сплетая тёмные прядки, отвлекла Ребекка. – Зачем ты ударила Ванессу? Она младше тебя, а драться с маленькими нельзя.

– Можно. Она плохая девочка. – Дени отвернулась, и сделав вид, что очень занята, сунула в нос ежу очередную порцию безе и, хорошенько повозив им по игрушке, отправила себе в рот.

– Плохих девочек не бывает. Ванесса хорошая и добрая. Ты первая её ударила. Зачем?

– Ням-ням-ням, кушай, Ричи…

– Ты у меня тоже хорошая девочка, заинька. Нужно пойти мириться и больше никогда так не делать. Если я тебя ударю, то будет больно, и ей тоже больно, когда ты её бьёшь.

Игнорируя мать, Даниэлла увлечённо кормила ежа.

– Дени, а что скажет папа, когда узнает, что ты так плохо себя ведёшь? Он рассердится на тебя.

– Нет. Он на меня никогда не сердится, а только ты.

– Потому что ты раньше не била маленьких. А теперь я ему расскажу и прямо сейчас.

– Рассказывай, – девочка вскинула голову, вырвав недоплетеную косичку из пальцев Бекс. – И я расскажу ему, что ты плохая мама!

– П-почему? – от нежданной агрессии растерянно спросила Ребекка, вместо того чтобы дать отпор вконец обнаглевшей дочери.

– У меня нет ничего, а у Нессы всё есть! – Ежонок кубарем полетел через стол вместе с пирожным. – Её мама купила ей Дейва. И Криса. И Несса получит ещё одного. У неё хорошая мама, а ты плохая.

Разревевшись, Дени со злостью шлёпнула Ребекку по колену.

– Нельзя так делать больше, – голос Бекс приобрёл грозные нотки. – Иначе я тоже шлёпну тебя по попе.

– А я буду! Буду!! Ты плохая!!!

Теперь удар пришёлся женщине по груди, но обещанный шлепок по мягкому месту остановил малышку, и от исполнения наказания она завизжала на высокой ноте.

– Мне больно. Если хочешь драться, то оставайся одна, – развернувшись, женщина вышла из столовой.

– Мама… – икнув, девочка припустила вслед.

– Что ты плачешь? Ты меня ударила, и мне больно. – Бекка начала подниматься по лестнице. – Раз я плохая мама, то найду тебе другую. Новую и хорошую.

– Не надо! – Спотыкаясь, Даниэлла с рёвом пошла за блондинкой. – Мама!!

Добравшись до своей комнаты, красная от волнения, Ребекка села на кровать и трясущимися руками принялась разглаживать бахрому на платье.

– М-ма… М-мааа… – через несколько минут в дверях показалась Даниэлла. Но не став залезать на кровать, она остановилась в шаге, рыдая и кулаками размазывая слёзы по щекам. Не выдержав этого зрелища, Бекс подхватила дочку и, усадив на колени, начала баюкать. Спустя несколько минут слёзы уже утихли, и девочка засопела, уткнувшись в шею и по привычке забравшись ладошками в декольте Ребекке.

– Не делай так больше, заинька. Мне очень плохо от этого. Хорошо?

– Да.

– Если бы я сказала, что ты плохая дочка, ты бы обиделась.

– Я не буду.

– Вот и хорошо. – Они помолчали, и Бекс нараспев начала рассказывать. – Мы обязательно заведём кота. Я ездила к сеньоре, у которой их покупают, и она сказала, что наш уже совсем скоро родится.

– Он не такой будет, он маленький. Я не хочу маленького.

– Но ты у нас с папой тоже родилась маленькая. – Положив Даниэллу на кровать, блондинка легла рядом с ней нос к носу. – А потом выросла в большую.

– Это долго ждать. Несса маленькая, и у неё уже есть большой Крис.

– Но она младше всех. А когда был Дейв, то Крис был очень маленьким котиком, – взяв ручку дочери, Ребекка раскрыла сжатые пальчики, – вот как твоя ладошка. А ты у меня тоже старшая, как Дэвид, и поэтому будет маленький котёнок. Зато ты сможешь его научить всему, чему захочешь, а когда у тебя родятся братик или сестричка, то наш котик уже станет совсем большой.

– Значит, ты мне купишь такую как Несса?! – Даниэлла села на кровати.

– Деток не покупают, они растут у мамы в животике. Ложись, – вновь устроив дочку на постели, Ребекка улыбнулась. – Но у нас с тобой обязательно будут ещё малыши, я так хочу. Только это секрет, который никому нельзя говорить.

– Даже Нессе?

– Да, даже Ванессе.

– Жалко… – завозилась девочка, уже представившая, как утрёт нос кузине. Потом вспомнила о драке у басссейна. – Мы подарим ей радио вертолёт и помиримся, да?

– Да.

– Ты не уезжай, когда я проснусь.

«Откуда она знает?»

– Я совсем ненадолго, милая.

– Нет. – Дени вновь засопела, думая и шаря ладонями по светлым волосам и полной груди Бекс. – Бекка? Возьми меня с собой.

– Ты можешь остаться с Алексом. Хочешь к нему?

– Да, – зевнув, Даниэлла прижалась щекой к подушке, серьёзно глядя на мать. – Но он на работе всегда. А папа тоже. Я не хочу с Лиз, я хочу с тобой. Я буду тихая.

– Посмотрим… Спи давай.

Но дочка не хотела засыпать, то затихая, то снова ворочаясь.

– Мама, а ведь папа у нас красивый и добрый.

– Очень, милая.

– И Алекс тоже.

– Да. – Ребекка вздохнула, приготовившись выслушать вопрос, почему они не живут все вместе. Она понимала, что раньше или позже дочка его поднимет. Но Дени давно уже задавшая его отцу и получившая обтекаемый ответ, что он не может жить в Римини, потому что путешествует далеко и надолго, интересовалась другим.

– Я могу выйти за него замуж?

От неожиданности Бекс вытаращилась на дочь.

– За кого?

– За Алекса, – зажав длинную светлую прядь в ладошке, ответила девочка.

– Нет, потому что… – она попыталась сообразить и в итоге нашла причину, ляпнув: – Он ведь уже женат на мне.

– За женатых нельзя?

– Эм… нет, нельзя.

– Совсем? А за папу?

– Тоже нет.

– Почему?

– За родных не выходят замуж. Это правило.

– Никогда? Дядя Кол тоже не женат, и он мой родной? И Дейв… – Расстроившись в ответ на согласный кивок, Дени свела брови. – Какое-то неправильное это твоё правило – ни за кого нельзя. Мне больше никто сильно не нравится. А когда я спросила, то бабушка Лиз сказала мне и Нессе, что замуж выходят только за тех, кто очень сильно нравится, и с кем хочется играть больше всего.

«Какие странные мысли у детей… Бедная Лиз».

– Ты ещё маленькая. Когда вырастешь, тогда и найдёшь себе мужа.

– Как ты Алекса?

– Да. Как я Алекса.

– Всё-таки жалко, что ты заняла Алекса и папу сразу, да? – зевнув, малышка обняла мать за шею засыпая. – Почему-то большие часто поступают совсем нечестно. Вот и Кетрин… У неё дядя Эл и Мартин, а у Кер ещё больше… а у меня никого, потому что я маленькая?

– Наверное, да. Спи.

– Я сплю. Ты только не уходи. Не забудь меня дома.

Вздохнув, Ребекка замерла на кровати. Даниэлла спала днём очень редко и чутко, поэтому надежды подняться с постели и впрямь не было, и блондинка плавно погрузилась в дремотные воспоминания.

Около пяти лет назад. Италия. Сицилия. Провинция Агридженто.

– Кончита, сколько повторять – лук золотистый, а этого цвета только лёгкие твоего отца, – чуть полноватая, но несмотря на это очень грациозная и поворотливая женщина сновала по кухне. – Переделывай свои горелки. Mio sole*********, передай мне базилик.

– Сейчас…

Выполнив просьбу, Бекс, сидевшая рядом на стуле, с интересом и лёгким удивлением наблюдала за суетой. У неё была очень английская семья, и даже несмотря на появление Керолайн всё же не достигавшая такого хаоса. Точнее, хаос, может, и был, но по дому невестка предпочитала хлопотать самостоятельно, максимум в компании ещё одного-двух – чаще всего обязанность падала на Кола, – а вот пятеро человек на кухне как здесь – в этом было мало нормального. Тем более постоянно кто-то заглядывал, дети или мужчины, норовящие стянуть со стола и, попав под горячую руку хозяйки, в итоге оставались, привлечённые выполнять всякие мелкие поручения. Пожалуй, из всех домочадцев только хозяину дома и его отцу позволялось оставаться на коне постоянно, но Ребекка и не представляла себе их в хлопотах. Хотя девушка освоилась и уже не так смущалась как в первые дни, и всё же не могла отделаться от впечатления, что попала в какое-то кино. Очень вкусное и весёлое.

Когда Кол привёз её сюда, она испугалась и занервничала – то, что Ребекка слышала об итальянцах, не предполагало доброго отношения к беременной женщине, сбежавшей от мужа из-за интрижки. По сути так оно и было – семейство Синеджа придерживалось скорее консервативных правил, хотя до махрового ханжества всё же не доходило. Но мужчины легко и просто согласились видеть её за общим столом без слов и расспросов, приняв как данность её деликатное положение, а сеньоре Альде девушка довольно быстро приглянулась – гостья была очень тихая, даже печальная, хотя и не желала казаться таковой, и попросту красивая девушка с настоящими золотыми волосами и светло-серыми глазами. Но в первую очередь – сестра Кола, умудрившегося ещё будучи на первых курсах LSE завоевать расположение сеньоры Синеджа преподнесением в подарок редких левкоев, до которых не менее любящая садоводство Керолайн была также большая охотница. О другом Бекс ничего не знала, а если и догадывалась, то предпочитала не думать. Как бы там ни было а данный момент сеньора Альда страстно мечтала выдать за её брата одну из дочерей, чего от урождённой сицилийки и католички по отношению к англичанину сомнительных моральных устоев ожидать можно было меньше всего.

В первый же вечер, устраивая девушку на ночлег, эта властная дама каким-то образом сумела вытянуть из миссис Сальваторе историю замужества, и несмотря на то, что не была согласна с логикой девушки, считая всё ребячеством и максимализмом, о чём и сообщила, но стремилась всячески оберегать и заботиться. Вот и теперь настал очередной момент…

– Ты в порядке, дорогая? – Отложив тесто на спагетти на доску, Альда поморгала и смахнула рукой муку с передника. – Беги отсюда на улицу или в дом, сейчас будем жарить мясо – чад пойдёт.

– На улицу посмотрю, – встав, блондинка отряхнула сарафан от всё той же вездесущей муки. – Солнце вроде не печёт.

– Тогда, пожалуйста, купи мне шоколадку за углом, кончились. С орешками.

– Кончита! Твоё за углом – ей километр идти. Полон дом слуг-бездельников, скажи – привезут...

– Но мама…

– А я не против прогуляться, – Ребекка аккуратно сняла кружевную косынку. – Срок небольшой, телефон при мне, да и свежим воздухом дышать полезно.

– Хорошо, – согласилась женщина. Улыбнулась. – Если хочешь остановить движение – иди.

– В таком виде я никого не остановлю, – рассмеялась преувеличению девушка.

И впрямь – остановить она никого не остановила, да и останавливать было некого – в районе жили явно занятые люди, уезжавшие на работу или трудившиеся дома – её немало удивляла и забавляла привычка итальянцев несмотря на наличие обслуживающего персонала так трепетно заниматься своей землёй и хозяйством. Эл с Ником, к примеру, вряд ли и сейчас умели что-то большее чем яичница, если не считать гриль, печёную рыбу и другие специфические блюда походного типа. Кол, конечно, благодаря Керолайн имел больший прогресс, но всё же Бекка с трудом представляла, чтобы они сажали, поливали или прибирали при наличии нанятых людей, как делали на этом острове… Деймон был человеком иного склада, но нюансы тоже имели место – он умел обустроиться в любом неблагодатном месте наилучшим из возможных способов: в лесу под корягой, в горах, в пустыне с ним было не пропасть, и можно было оставаться твёрдо уверенной, что будешь сыта, в безопасности ловить эстетические оргазмы от видов природы, и даже комарьё искусает по минимуму, но для квартиры или коттеджа был совершенно не приспособлен, и при этом не терпел наличие посторонних хозяйствующих в его доме. Хотя, конечно, эти люди, которые в свои глубоко за тридцать ждут каждой новой серии «Пеппа Пиг»********** и успевают просмотреть её даже раньше Дейва, не могут быть показателем адекватных английских мужчин, но и сама она, если и умела хозяйствовать – постольку поскольку, и искренне радовалась наличию у Керолайн умений по этой части… Не потому что они были снобы, а просто не откуда было взяться времени, привычке и поэтому не возникало желания. Да и Джордж не разделял такого подхода…

В общем, выглядела она неважно, и таким образом весь интерес к персоне незнакомки ограничивался долгими взглядами и хихиканьем ребятишек вслед. Благополучно дойдя до небольшого магазинчика сладостей и попросив взвесить полкило шоколада с орешками, Бекка лениво оглядывала улицу, принюхиваясь к ароматам какого-то неизвестного ей цветка.

Она уже свыклась, что почти всегда грустно, но что бы ни говорила сеньора Синеджа, явно повидавшая жизнь гораздо больше, вернуться к Деймону… Слишком его любила. Оказывается, бывает вот так – слишком. Было бы чуть поменьше – простила бы, поплакала и успокоилась. Хотя, нет. Должна же в женщине быть гордость… У неё была только одна невестка, но ведь Ник никогда не изменял Керолайн! И папа матери, и Джордж тёте Маргарит. Весь опыт жизни девушки, её примеры счастливых браков, были против. Она-то любит, но её муж, – исправилась – бывший муж, – выходит, нет. Тогда какой смысл в его словах?..

Расплатившись и подхватив бумажный пакет, блондинка толкнула соседнюю дверь флористического магазинчика – захотела всё-таки узнать, что же за цветок так пахнет: как порой бывает у беременных, он оказался тем ароматом, который она готова была вдыхать даже во сне. Продавец смерила блондинку пренебрежительным взглядом – очень уж непрезентабельный вид был у девушки: рубашка, завязанная под грудью, чтобы не обгорели плечи, поверх длинного сарафана, сандалии, отсутствие макияжа и причёски явно не соответствовали району, где располагались дома влиятельнейших людей острова, – но неожиданно расплылась в ослепительной улыбке. Бекс даже вздрогнула, не успев ничего спросить от удивления. Потом поняла – улыбка адресовалась не ей, а красивому высокому мужчине, которого узнали несмотря на тёмные очки.

– Сеньор Сантини. Добрый день.

– Здравствуйте, сеньора Розеда. – Вошедший оглядел спину Бекки, – сеньорита, Вы уже определились? Если нет, то не будете против, если отвлеку продавца – очень тороплюсь.

– О, нет, – девушка отступила, жадно принюхиваясь. – Я не за букетом.

Никак не прокомментировав это сомнительное заявление, он перешёл к делу, а Ребекка принялась искать источник чудо-запаха. Тот обнаружился в дальнем углу – это были какие-то душистые колокольчики. Рот наполнился слюной – Ребекке захотелось хоть немножко попробовать, каковы они на вкус, но, разумеется, предварительно следовало заплатить. Однако мужчина как назло не мог определиться с букетами, выбирая между маками и орхидеями. Подобравшись к колокольчикам снова, блондинка начала медленно откручивать один, когда раздался резкий голос:

– А Вы как думаете, сеньорита?

Подпрыгнув от неожиданности, пойманная за порчей товара Ребекка выронила шоколад, не сразу сообразив, что обращаются к ней.

– Что?

– Вы бы что предпочли маки или орхидеи?

Подняв свой пакет и обернувшись, она оглядела букеты.

– А для кого Вы хотите выбрать? – Но ответа не последовало и девушка объяснила: – Для мамы – одно, для жены совсем другое подходит. – Молчание затянулось, Ребекка начала сердиться. – Эм, Вы совсем не знаете, что она любит? Или это он? – Она оглядела букеты. – Деловой партнёр или любовник опять же…

– Она. – Отрезал мужчина, и девушка запоздало вспомнила, что их свободные нравы в сельском регионе Италии не слишком приветствуются. По крайней мере, не всеми. – Сестра. Младше на девять лет, восемнадцать.

– Тогда почему же маки и орхидеи? Она их любит больше всего?

– Не знаю, – вздохнул брюнет. – Но не ромашки же или розы – очень банально.

– Оо, – девушка закатила глаза, – мужчины очень предсказуемы. А интересно, чем Вам не по душе розы? Она когда-нибудь говорила, что ей не нравятся эти цветы?

– Вроде бы, нет, – мужчина подошёл на шаг ближе.

– Вы дарили ей когда-нибудь розы?

– Нет, она же маленькая, – он явно не понимал, чего от него хотят, но сделал ещё один шаг вперёд. – Ромашки, маки, фиалки…

– Так что же вы не даёте ей почувствовать себя взрослой леди? – Удивилась Ребекка. – Я к чему веду – у меня самой трое старших братьев, и ни один, ни разу не подарил самую хилую розочку. А ведь большинству девушек хочется этого банального великолепия, показывающего, что она уже не малышка, а гранд-дама. Ну, если она не ненавистница роз, конечно.

– Вы думаете, розы?

– Да. Даже если она не очень любит эти цветы, но вы подчеркнёте, что воспринимаете как взрослого человека.

«Ну, что за глупый, помимо того что нетолерантный мужик, а я ведь так хочу колокольчиков…»

– Пожалуйста, розы, – кивнул мужчина продавцу.

– Подождите, – Ребекка попыталась быстро произнести, колокольчик – «il cipollaccio» – но вышла абракадабра, и она показала пальцем. – Продайте пожалуйста это, упаковывать ничего не нужно – просто одну веточку.

– Впишите в счёт роз, – сказал мужчина.

– Спасибо, – решив не препираться, блондинка устремилась к ветке, достав её, оторвала соцветие, отправила в рот и с наслаждением принялась жевать.

– Если вы любите розы, то не поможете собрать букет? На свой вкус.

– Я… – девушка хотела сообщить про стремительно тающий шоколад, но в салоне было вполне прохладно и, положив свёрток, она кивнула: – Давайте – от жизни нужно получать удовольствие… Только я не знаю, как называются цвета роз по-итальянски. Сколько Вам нужно?

– Сколько Вам покажется достаточным.

С азартом устремившись к вазонам, девушка с головой окунулась в составление композиций, совершенно не заметив, что мужчина отступил на пару шагов. Дамские дела она любила, языком цветов владела – Джордж учил, и сейчас получала истинное наслаждение от процесса, экспериментируя с оттенками, коих в салоне было предостаточно на любой вкус и цвет, и украшениями-веточками. Художественный талант, щедро проявившийся в способностях Клауса, частично передался и ей, но преломился по-другому, отмерив идеальное чувство стиля и, когда она закончила, продавец уже взглянула с уважением, и одновременно оценив непринуждённость посетительницы, поняла, что девушка отнюдь не замухрышка, а просто не очень состоятельна.