Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 118 страниц)

– Подозреваю, что элитных проституток точно так же как гейш. Что за описания?

– Вообще-то я – большая редкость, несмотря на большое количество темноволосых по земному шару, – ничуть не смутившись его замечанием относительно рода деятельности описываемых дам, похвасталась Кет. – Круглое лицо, чёрные вьющиеся волосы, брови, взгляд, бёдра, корма, нос, талия, цвет кожи – не очень тёмный, но и не светлый…

– Ну-ну. Самое хорошее в тебе, что всё же хватило мозгов отказаться от таких «щедрот», – не проявив впечатлительности перебил восхваление Элайджа. – Хотя не совать любопытной нос в каждую дырку, явно нет.

Катерина передёрнула плечами.

– Елена ныла, и папа заболел. Хотя теперь я думаю, что всё равно бы ушла.

– То есть ты понимаешь, что всё что ты рассказываешь не применимо к нормальной жизни.

– Ты о себе? Но мне никого больше не нужно. Совсем никого, – перевернувшись, она вздохнула, прикоснувшись к оставленной им на бедре вспухшей царапине и так уверенно улыбнулась ему в лицо, что Элайджа понял – правда никого.

– Отлично. – Он взглянул на незашторенное окно – с их приезда сюда прошло полутора суток, спускался вечер, и никакой новой информации не было. – Как ты себя чувствуешь? Болеешь?

– Немного.

– Тогда допей молоко с мёдом и засыпай.

Она закрыла глаза. Растянуть их беспамятство и заболтать Элайджу с талантом Керолайн ей не удалось, всё равно он теперь думал о брате… Керолайн. Неожиданно Катерина почувствовала, что от усталости и разбитости ей хочется ныть. Конечно, ей не было дела ни до Керолайн, ни до переживаний Николауса, но прочитанное в письмах говорило об очень крепкой связи между старшими братьями, и ещё были Дейв и Несса… Что с их жизнью станет теперь? Они были маленькие и счастливые, не знавшие иного горя кроме семейных стычек, и Кет поняла, что ей не всё равно до этого чужого счастья. Дочки остались с Розой в поместье почти на двое суток, и у Кет отяжелела грудь.

Элайджа молча наблюдал, как она постепенно затихает на подушках. Приподнял ладошку, разглядывая отметины на запястьях от того, что он стянул их ремнём и поцеловал. Катерина никогда не контролировала его желания в постели, если он этого не позволял, и синяки и следы от укусов по всему телу были пусть не сильными, но явно свидетельствовали о том, что нужно быть очень выносливой женщиной, чтобы выдержать такой забег. Впрочем, его тело получило ещё больше отметин: Катерина не была мазохисткой, она не подчинялась и не возбуждалась от унижения, прямо наоборот – в горячке страсти не обращая внимания на такие мелочи, как синяки или царапины. Ладошка вяло скользнула в простынь, стоило её отпустить. Элайджа встал с постели. Всего двое людей воспринимали его не как человека способного контролировать всё и вся, и из них только одна женщина, в которую он, может, потому и полюбил настолько по уши именно за страстную требовательность к нему во всём и такую же безудержную самоотдачу, неиссякаемому интересу к жизни, и то, как ярко вспыхивали её глаза, когда в них зарождались новые мысли. Но теперь вместе с её сознанием и разговорами, ушли его забытье и покой. Его мыслями завладел только второй человек, настолько же близкий ему как и Катерина. Николаус.

Строчки уже перечитываемые по третьему разу из ненужного доклада Вильямса так отчётливо впечатывались в память, что некоторые обращения к документам Николаусом Майклсоном он уже знал наизусть, вплоть до секунд, но упрямо продолжал их перечитывать, когда на стене озарённой ночником стене заплясала тень.

– Хочешь позвонить ему? – Катерина поставила подбородок на плечо.

– Прошло ещё три часа.

– А что читаешь?

– Распечатки Вильямса. Левые, когда Ник не работал с документами, но входили с его имени.

– Как это можно понять?

– Его документы, по крайней мере отчётность, попадали в базу его секретаря и остались в истории. Эти запросы – мимо.

– Так мало текста за два года, – она присела ему на колено, и тоже заскользила глазами по строчкам.

– Две страницы, – кивнул Элайджа, усаживая её поудобнее.

Две страницы, которые разрушительнее любых ураганов. Теперь они уже вместе смотрели раз за разом одно и то же.

– Здесь ошиблись в дате. – Кет обвела пальцем и грустно улыбнулась.

– Почему в дате?

– Я точно помню число перед свадьбой Елены. Кол тогда прилетел в Англию, и я подстроила, чтобы он увидел Елену. Керолайн постоянно была с ней, они занимались скатертями с утра до ночи, потом пили чай. А твоего второго братца не было в Англии.

– Откуда ты знаешь? Ты шпионила и за сестрой?

– За Колом, но у него такая служба безопасности, а Ник всегда глядит на меня так, словно я готова подсыпать дерьма в общий чайник. Проще поставить маячки на Елену и Кер. Что ты смеёшься?

– Ничего, если не считать, что отчётностью занимался я. И его секретарь не похожа на забывчивого человека.

– То есть его секретарь подправила? Она тоже…

– Наверное. Поешь, и поехали.

Вообще, это было неважно и секретарь, и дата – терпело до утра, тем более ей даже нечего было надеть, чтобы прикрыть запястья и шею, но у Элайджи появился повод поехать, и Катерина не стала приводить логичные контраргументы.

====== Глава XXV (Часть II) ======

Великобритания. Лондон.

Автомобиль Кола стоял в гараже, и, предположительно, его хозяин тоже был на месте. Элайджа набросил на плечи Катерины свою куртку, чтобы она не чувствовала себя неловко перед прислугой, и они быстро вошли в дом. Клаус не появлялся с тех пор, как уехал и сейчас в доме оставались только дети, няня Джеймса и экономка. Дом функционировал штатно, никто не голодал и не страдал, но от этого менее странной в глазах малышей и слуг ситуация не была, что и обозначил Кол.

– А как Керолайн? – Элайджа бросил быстрый взгляд в сторону Дейва, тоже находившегося в гостиной.

– Всё хорошо. Я отвёз её в аэропорт, она отправилась в Мистик-Фоллз.

– Бабушка заболела, – вставил Дэйв и нахмурился, – если Несса как всегда не насочиняла.

– Кстати, о болезнях, – неожиданно вклинилась в диалог Кет и, скинув с плеч куртку Элайджи, без стеснения продемонстрировала руки в синячках и ссадинах. – Дейв, у вас есть аптечка, покажешь? Мы в общем-то за этим и заехали по пути.

– Да. А что с тобой случилось?

– На велосипеде каталась. – Она сморщила нос. – Твой дядюшка купил мне на редкость тяжёлый и неповоротливый велик. И он ещё числится как переносной.

– Аптечка есть, на кухне. – Мальчик быстро встал. – С великом угар прямо. А что за модель?

– Знаешь такой французский, горный, – вещала Кетрин, слишком бодро для страдалицы идущая за ним. – Двадцать с чем-то скоростей.

– «Cronus»?

– Он самый…

– Она? – Поднял бровь Кол, глядя на брата. – Дейв не идиот.

– Думаю, Катерина решила, что нужно присмотреть за детьми. Пойдём в кабинет.

– Вы ради этого здесь? Или удостовериться, что Керолайн жива? – с иронией хмыкнул Кол, когда они вошли в комнату и заблокировали дверь. – Тогда вы увлеклись с «велосипедом».

– Вообще, нет, – достав из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо страницу, Элайджа передал её брату. – Катерина утверждает, что тут ошибка. Керолайн не могла зайти через свой компьютер – есть запись с её кхм… тела и тела Елены. В общем-то, Катерина хотела понаблюдать за тобой, но…

– Раз у меня хорошая служба безопасности, то она шпионила за присутствующими, – прервал его Кол.

– Да. Вины Керолайн этот факт не меняет, в её ноутбуке всё зарегистрировано, но так как эту отчётность по входам составлял и перепроверял я, то значит, секретарь Ника тоже подсадная утка.

Кол несколько мгновений с непонятным выражением смотрел на протянутый лист, потом на лицо брата и вдруг неожиданно и радостно расхохотался. Элайджа терпеливо ждал, когда кончится истерика, но она явно затягивалась.

– Я не рехнулся братец, перепил немного, но не слишком. – С трудом успокоившись, наконец, выдохнул младший брат. – После того, как узнал от тебя о приключениях Хелвида с мисс Стенфилд, я проверял секретаря Ника, как и твою, и Дика в течение пары месяцев. И нашего админа на серверах тоже. Они чистые и верные корпорации профи.

– Тогда как это может быть? Даже если предположить, что Катерина ошиблась, то на записи – фиксированные дата и время, и указанное в распечатке входит в этот интервал.

– Мне не нужны дата и время, потому что я был там и сидел с Керри весь вечер. Ох*енно хорошо, так как тогда я окончательно решил жениться на Елене, но не мог вырваться из когтей нашей блондиночки едва не до ночи, чтобы обтяпать это дело. Не знаю, видимо, у неё был компаньон-дворецкий, и этому дворецкому она доверяет на все двести проце... Нет, может быть и легко: – Из глаз Кола испарилось веселье, и он замер, переваривая пришедшую в голову мысль и одновременно медленно, едва ли не по слогам, облекая её в слова: – Она полетела в Мистик-Фоллз не потому что ей некуда было деться и не от страха. Точнее от страха, это я невольно запугал её и, возможно, сам Ник. Она полетела к отцу с матерью. – Кулак Кола врезался в стену: – Она туда вылетела, я проверял.

– И что с того? – Элайджа никак не мог взять в толк, почему Кол повторяет как пьяный эту фразу про дом.

– Она полетела домой, к родителям. Керри ни разу не дура, только иногда прикидывается. И она не доверчивая. Она полетела к себе домой... Чёрт, а я вторые сутки нажираюсь и не могу понять её мотивов: вот нахрена ей было этим заниматься, если и так всё есть, а, Эл? Самостоятельные деньги – да ей проще развестись, и она и так получит львиную долю, включая акции.

И Элайджа вдруг уловил его сумбурную мысль и, ухватив за хвост, выстроил в логическую цепочку:

– Не говори ерунды, Ник никогда бы не отпустил её просто так. Но, возможно, Керолайн признала всё так быстро, потому что работала не одна. Она защищала другого человека, имевшего постоянный доступ в дом, чтобы синхронизировать адреса, пустить программу-шпиона в систему и возможность подключить канал к общему серверу.

– Бл*, нет. – Кол рухнул в кресло и поморщился: – Ему нужен был доступ лишь к её ноутбуку и канал связи с ним, потому что Керолайн совершенно точно подключилась к общей системе. Вопрос лишь в том, мог ли Ник убить, например, её отца или мать по мнению самой Керолайн?

– Мы оба знаем, что, если его довести, Николаус может всё. При определённых обстоятельствах Керолайн бы даже не узнала об этом, поплакав над аварией, утоплением от сердца и прочим шлаком, – медленно произнёс Элайджа. – Вряд ли Керолайн имеет много иллюзий после двенадцати лет брака. Видимо, она сначала слишком испугалась, чтобы правильно соображать, а потом сообразила, что Ник не станет убивать именно её прямо сейчас.

– Я сказал, что она исключение из общего правила.

– И Керри решила не риско... – Старший брат не докончил и выматерился сквозь зубы, схватив телефон.

– Кому ты звонишь?

– Вильямсу. Ник решил, что для распечатки достаточно данных за год, но мы знаем, что шпионаж идёт уже минимум три года и был длительный промежуток, когда Керолайн точно не могла ничего делать самостоятельно. Когда она лежала в роддоме. Если отчёты посылались раз в месяц, то вероятность того, что они попали в эти три недели крайне велика, и ноутбука у неё с собой не было.

– Да, там и в целом почти не было риска. – Кол откинул усталую голову на спинку кресла и думал о своём. – Синхронизировать все запросы крайне сложно, и это оказалось возможным, потому что корпорация принадлежит семье, и мы договорились пойти на крайние меры. Но я совсем не уверен, что Керолайн не использовали вслепую её родители. Если же она вправду не виновата? Точнее виновата в том, что залезла, куда ей не разрешали и проболталась…

Кивнув, Элайджа слушал одним ухом Кола, другим – гудки, разглядывая потолок дома, и вдруг замер от охватившего чувства дежавю. Если она не виновата… Всё уже было два года назад – поиски, звонки, упущенные возможности и в итоге опоздание. Яблоко от яблоньки, и вот он, единственный смысл Рейнолдсу связаться с Мередит, помочь ей после разгрома Толоса – найти себе боевое крыло на всякий, крайний случай и никак не запачкать рук самому… В этом случае Ник не остановится ни перед чем, пока не уничтожит Мередит физически. И останется только один. Вовсе не Мередит, и не “MsnLogistic”... Они просто идиоты. Всё пронеслось в его голове мгновенно, повергло в ужас, а потом Элайджа отрубил уже заговорившую голосом секретаря Вильямса трубку.

– Это неважно. Кол, пожалуйста, звони службе охраны в Мистик Фоллз, пусть едут к дому шерифа, – севшим голосом попросил старший Майклсон, беря себя в руки. – Если всё так, и дом Форбсов слушают, то мы ошиблись и потеряли время как в прошлый раз с Еленой. Если ты прав, и Керолайн невиновна, то она возвращает свою ценность для Ника… Для нас. – Предложения короткие, с паузами, как выстрелы из винтовки. – Ник... мы оставили её без обычного присмотра охраны. Дюран работает на Рейнолдса и Мередит. Мередит уже известно, что всё всплыло и они тонут. Они знают, что проиграли, не сыграв, поэтому она не остановится ни перед чем.

– Или, ей не дадут остановиться, – пробормотал Кол.

– И Рейнолдс это тоже знает. А мы постараемся найти Ника.

Кивнув, Кол уже отдал приказ и направился к выходу из кабинета, хотя оба знали, что если всё так, как предположил Элайджа – они уже опаздывали с той минуты, когда он выкинул Керолайн на дорогу в аэропорту. Почти двое суток назад...

США. Мистик-Фоллз.

– Как ты могла так со мной поступить? – Глаза, щёки и рот Керолайн – всё было красным и опухшим, но плакать – она не плакала: за три часа ожидания рейса и двенадцать – перелёта слёз не осталось. Она не спала больше суток, но не присела с тех пор как переступила порог дома, а стояла всё в тех же джинсах и рубашке, что купила в Лондоне и пыталась добиться ответа на свой вопрос. – Я была счастлива, у меня были дети, дом и мужчина, которого я люблю. Зачем ты так со мной поступила? Ради чего, мама?

– Я хотела тебе свободы. – Лиз плакала, сидя в кресле. – С тех пор, как ты вышла замуж, у тебя никогда не было ничего своего, Керолайн. Ты жила в полной зависимости в роли прислуги для всей их семьи.

– Я никогда не была там служанкой! – Голос Керолайн возвысился. – Они меня любили за всё, что я для них делала. Я была счастлива.

– Чем именно? У тебя нет своих денег. В случае развода ты даже на пару фунтов не можешь претендовать. Сколько ты заработала за десять лет, Каролина? – Керолайн не нашла, что ответить – все свои зарплаты она спускала на подарки, у неё просто не было нужды тратить деньги на быт или копить их. И действительно жила в полной зависимости не только финансово, но и профессионально – в перерывах между родами были проекты, но из-за троих детей, хотя и очень недурный специалист, ничего систематического Керолайн предъявить не могла. Однако сейчас просто смотрела и не понимала, о чём ей говорит Лиз, перешедшая в наступление. – Ты выросла инфантильной. Есть хоть что-то на твоём личном счету, что не может звонком заблокировать твой муж? У тебя есть дом, кроме этого, куда пойти? Зачем ты тайком от него подключилась к серверам, если всё так хорошо? Потому что тебе бы никто не разрешил, и там ты – украшение гостиной и жизни. Твой муж – серийный убийца, Каролина. Я видела эти документы, на нём десятки смертей. Кого ты защищаешь?

– Я всё это знаю. – Полное гнева и злости лицо матери, духота и гадкие, уничижительные слова. Керолайн пожалела, что попросила отца дать им поговорить наедине. Она почувствовала, что мир вокруг неё закружился и оперлась ладонью о стену. – Ты правильно сказала, что я уже давно имею доступ. Я никогда говорила с ним об этой работе, но Ник, он… Он глава департамента безопасности «MsnLogistic.Inc», и я знаю, что он никогда не наказывал тех, кто невиновен. Он не маньяк и не садист. Разве дедушка был мерзавцем, если он был военным? Ник защищает себя, свою корпорацию и своё будущее. Если бы он был таким зверем, как ты говоришь, то от меня бы и мокрого… – она оборвала себя, не закончив предложения – зачем? – Ладно, это не имеет теперь значения. Главное, что теперь всё известно и то, что это была ты тоже долго не продержится в тайне. Я уверена, что над моим ноутбуком уже поработали. Уезжай отсюда. И я больше никогда не желаю тебя видеть. Никогда.

– Поехали вместе. На твоём счету уже больше четырёхсот пятидесяти миллионов фунтов.

Мир качнулся перед глазами Кер. Она всё поняла: деньги на их собственном счету, которыми можно распоряжаться без согласования с Николаусом, большие деньги оказались для её матери важнее счастья. И не имело значения, что они предназначались для неё. Как сквозь вату Керолайн услышала:

– Не переживай, детей мы у него заберём. Скоро твой муж будет не в том положении, чтобы не отдать их.

– Ты просто дура, Лиз, – вошедший в дом от того, что дочь истерически завыла на высокой ноте Билл, молча обнял Керолайн за плечи и повёл к выходу. – Пойдём, малышка.

Они вышли на улицу, остекленевшие от рыданий щёки Керолайн обдало тёплым ветром её прекрасной Виргинии. Закатное солнце слепило воспалённые глаза.

– Папа, папочка… Почему она так? – не в силах стоять и смотреть на солнце, блондинка села на корточки на крыльцо и спрятала лицо в ладонях. –Что мне теперь делать с этим?

– Возвращаться домой к мужу прямо сейчас. Объяснить всё, как есть. Ты должна была сделать это с самого начала.

– Я не могу. Я боюсь за вас, – Керолайн оглянулась на дом, – за неё. Что бы она ни сделала, всё равно я боюсь за неё.

– Это наши проблемы. У тебя своя семья, и её нужно беречь. – Он присел рядом и отвёл светлые волосы с её лица.

– Я не знаю, что мне беречь, папа. Мама только подключилась к моему ноутбуку по удалённой связи, но я вправду обманом влезла, куда мне было запрещено. Ник всегда был авторитарен, ему всегда казалось, что я гений по умению обаять людей, а на самом деле я всё знала о них через базу данных, и я всегда пользовалась остальной информацией. Командировки, долгие отлучки и постоянные ночёвки не дома… Он думал, что я ему доверяю, а я просто всё знала заранее и поэтому не устраивала сцен. Этого мне он не простит, а остальные не простят своей корпорации.

– Но речь сейчас идёт не о нём. Если ты объяснишь, то он хотя бы не отнимет у тебя детей. Мне очень хочется, чтобы ты поела и поспала, родная, утешить тебя, но я лучше отвезу тебя обратно в Ричмонд и посажу на самолёт. Чем больше ты медлишь, тем хуже для твоего будущего.

– Нет, папа, – Керолайн уткнулась носом ему в грудь и почувствовала, как иссякнувшие было слёзы вновь застилают глаза. – Прошу тебя, ты лучше увези маму. Ради меня. Деньги есть, я перевела вам на карту. Это правда вопрос жизни и смерти, я… – Она не верила, что Николаус, тот мужчина, с которым она прожила двенадцать лет убьёт её мать, в глубине души не верила, но боялась и не хотела рисковать. – Я думаю, когда Ник успокоится, то будет получше, но если он в такой ярости, то не стоит рисковать. Улетайте куда угодно и с пересадками, и правда не хочу её никогда видеть. – Она утерла рукавом рубашки мокрый нос. – Я сама доберусь до Ричмонда на такси.

– Я провожу тебя.

– Нет. Мне будет спокойнее, если ты останешься и улетишь с ней. На несколько дней. – Керолайн всхлипнула, вновь почувствовав тупую боль в сердце от того, как разрушилось её счастье. Кем разрушилось. Кер хотелось завыть на всю улицу, и квартал, и весь Мистик Фоллз, чтобы каждый в городе слышал, как плохо и больно теперь «счастливице-Керолайн» как все они её окрестили, когда она вышла замуж за такого завидного красавца-мужчину. Но ради отца она всё ещё держалась от истерики. – Она пока не осознаёт опасности. Нужно вызвать такси. Я не хочу возвращаться в дом.

– Тогда иди в сад, я вызову.

Когда Билл вышел из дома, она сидела на кованой лавочке под черешней, усыпанной спелыми ягодами.

– Через пять минут. – Он присел рядом с ней и подал бутылку с водой и двойной хот-дог, завёрнутый в салфетки. – Я знаю, что не лезет, но попей и пропихни в себя. Станет лучше.

Керолайн послушно попила и вскоре давилась тёплым хлебом и сосисками, слушая отца.

– Керри, я вернусь к тебе через пару дней, ангел мой. Всё ещё будет хорошо.

Она кивала, автоматически соглашаясь и не переставая жевать, пока не приехало её такси.

Через пять минут с сумочкой на плече, зажав в ладонях большое жёлтое яблоко, воду и недоеденные сосиски, Керолайн села в автомобиль, чтобы больше никогда в жизни не вернуться ни в родной дом, ни в этот городок.

Великобритания. Йоркшир. Главный офис “MsnLogistic.Inc”

Два полиэтиленовых пакета – в одном, побольше, светлые, в электрическом свете переливчато-золотые волосы, в другом, маленьком, в которые обычно складывают канцелярские шарики, пластинки ногтей с оставшимся на них перламутровым маникюром. На лице Николауса ничего не дрогнуло, хотя он узнал и то, и другое, и только последний «подарок» – зуб, заставил его на мгновение закрыть глаза. Он слишком хорошо знал способы причинять боль.

– Зачем они это?! – Ребекка взвизгнула и вскочила.

– Генетический материал, подтверждающий, что Керолайн у них. – С трудом ворочая языком, сказал Николаус.

– Но для этого достаточно волос и ногтей, – растерянно прошептала блондинка, падая обратно в кресло.

– Бекс, просто заткнись.

Кивнув, она обвела взглядом присутствующих и потупилась, злясь, что не сумела держать себя в руках.

Братья нашли его в одном из клубов Лондона, мертвецки пьяным и кое-как доставили до дома. А когда он проспался, начался его личный ад, достигший своего дна десять минут назад, когда ему принесли посылку. Николаус встал из кресла, не в силах смотреть на свёртки перед собой:

– Думаю понятно, почему здесь собраны все акционеры и Дик, который занимался разработкой всех проектов с самого начала.

– Да. Они хотят получить акции корпорации. – уже мягко подсказала Ребекка. – Ты это говорил, когда нас посадили под… эксперимент.

– Нет. Я… – Ник взглянул на Элайджу, и поняв, что брату нужно дать передышку, тот подхватил эстафету:

– Нет, Бекс. Теперь они не могут получить акции. На это они рассчитывали раньше – завладеть нашей корпорацией и разработками втихую. Для этого нужно было развалить изнутри, теперь у них на это просто нет времени. Они ведь тоже торопятся, потому что не рассчитывали, что пойдёт так, и им в итоге не достанется ничего от осколков «MsnLogistic». Даже если они захотят перетянуть себе целыми отделами наши кадры, а они захотят, то всё равно это будет меньше, чем они получали по изначальному плану.

– Разве мы не можем просто передать им акции, а они нам отдадут Керолайн? Мне кажется это самый быстрый вариант.

– И оспариваемый. При желании мы аннулируем сделку и получим всё своё обратно. Нет. Теперь цель именно развалить корпорацию нашими руками, чтобы мы не смогли оспорить решения или что-то восстановить. Это всё займёт пару или около трёх месяцев.

«И это гораздо страшнее для них», – обводя взглядом серые лица братьев и Нейтленда, наконец, поняла весь ужас происходящего Бекс. Методично добивать детище пятнадцати лет жизни своими же руками – вот что теперь предстоит. Как при этом ещё держались Элайджа и Дик, для которых корпорация была всем, она не могла понять. Ребекка вдохнула, чтобы голос не дрожал:

– Понятно. А что я должна сделать?

– А ты акционер, – резко ответил Ник. – Все акционеры должны обдумать последствия и проголосовать. Соглашаемся мы на этот вариант или идём на силовую операцию. Голосование будет тайное.

Это было глупо по сути, это выглядело глупо, но Элайджа прекрасно знал, почему Ник так поступал. Единственный, кто мог отказаться отдавать, и на кого Ник не собирался давить, был он. А он всегда выбирал семью, а теперь семья его ломала, потому что мать Керолайн – сука, а сама Керолайн оказалась... Его затошнило, из-за приглушённого света казалось, что мир окрасился в красные тона. Они взрывали мозг. Ник не собирался давить не из благородства, а потому что был уверен, что он, Элайджа, всегда выберет семью. И он не стал непредсказуемым человеком.

– Ник, я не думаю, что стоит голосовать и рисковать жизнью Керолайн. – Конечно, не ради Керолайн, не ради её детей, только ради брата. Но Элайджа не хотел этого говорить и замолчал на мгновение. – Мередит… Мередит всё же не Карлос Толос, она женщина нашего круга с образованием, воспитанием и не садистка. Крайне аккуратная и эмоционально устойчивая. – Он сцепил зубы, понимая, что именно перечисляет – качества, по которым подбирал когда-то себе жену. – Она знает, что после нынешней ситуации остаться в «белой» зоне ей не светит, но и выхода у неё нет – разве что всё потерять. Я практически уверен, что если мы подчинимся её требованиям, то Керолайн вернут живой и невредимой. Не сломанной морально. В общем, я за два месяца. Мне нужно позвонить…

Он молча приложил палец к системе считывания, прошёл коридор, на автопилоте вошёл в туалет и закрыл дверь на ключ. Снял пиджак, закатал рукава рубашки и, наконец, склонился над раковиной, чувствуя, как спазмы в желудке, наконец-то, могут найти выход.

В своём полубреде Керолайн смутно ощущала, что с ней происходило. Она не испытывала боли – видимо, местная анестезия или просто наркотик глушили ощущения, но помнила, как иногда открывала глаза и видела, что на грудь падали пряди её волос, и иногда они соскальзывали вниз по голым ногам. Почему потребовалось снять с неё кроссовки? Потом волосы подхватывали чьи-то руки и шуршал целлофан. Всё так же отстранённо Керолайн осознавала, что её не насиловали и не били, но ощущение холодка на коже головы и осознание того, что её обрили, вызвало приступ странных ассоциаций – рабы, заключённые… И неконтролируемого ужаса. Она замычала и попыталась пошевелиться, в итоге сумела только напрячь шею. Почти тут же увидела боковым зрением руку со шприцом и заснула.

Очнулась снова от тупой, ноющей боли где-то внизу, но долго не пыталась искать её источник, шевелиться или открывать глаза, отказываясь воспринимать реальность происходящего с ней. Отсутствие волос пугало почему-то сильнее боли, и она не хотела этого видеть.

– Она пришла в себя. Зовите хозяйку.

Голос со стороны.

«Чью хозяйку?»

Теперь смысла не открывать глаз не было. Керолайн села. Первое движение – ладонь к затылку. Волос не осталось – гладкий череп с редкими проплешинами неаккуратного ёжика, а боль вдруг стала острее, и она вскрикнула, отдёрнув руку. Пальцы ног и рук были перебинтованы так крепко, что женщина их не чувствовала, первая мысль, что отрезали, и она хрипло закричала от страха.

– Не бойся, ничего тебе не сделают и издеваться не будут. – Раздался холодный женский голос. Керолайн его узнала, а вслед за ним и брюнетку, наконец, оказавшуюся в поле её зрения.

– Зачем я здесь? – плохо слушающимися после наркоза губами спросила Керолайн, озираясь. Стол, стул, кровать на которой она лежала. – Меня убьют?

– Не думаю. – Мередит прищурила прекрасные миндалевидные глаза и пожала плечами. – В этом нет смысла.

– Можно мне зеркало?

– Нет.

– Что с руками?

– Ничего. Просто удалили ногтевые пластины. Если окажешься ценностью, то отрастёт.

И Керолайн вдруг поняла, что Мередит в бешеной ярости и именно поэтому с ней так поступили.

– Твоя одежда, – кивнула брюнетка на стул, и Керолайн только сейчас поняла, что сидит на койке, прикрытая только простынёй. – Приходи в себя и хорошо поешь, после у нас состоится продуктивный диалог.

– Как именно я должна поесть? – неконтролируемая и глупая вспышка гнева развязала язык блондинке, но Фелл осталась к ней равнодушной, с иронией вскинув изящную бровь.

– Уж постарайся. Кормить с ложечки тут некому.

Катерина молча смотрела, как Майклсон уверенным движением наполняет бокал виски всрезь. Безо льда или воды.

– Хочешь утонуть в спиртном?

– Да, – без экивоков ответил Элайджа и отпил большим глотком. Кет налила холодный чай, выставленный Розой на столике террасы. Они молчали, сидя в плетёных креслах на террасе и глядя в сгустившуюся тишину. Виски и чай были уже давно выпиты, и глаза Элайджи сильно остекленели, когда он сказал: – Придумай что-нибудь на будущее.

– Ты не жалеешь о своём решении?

– Нет. Если бы я поступил иначе, то было бы ещё хуже. Я хочу уверенно смотреть в глаза своим родным. – Он резко поднялся с места и оперся на перила террасы, до боли вцепившись в них пальцами. Голос хрипел, но язык пока не заплетался: – Ты ведь понимаешь, зачем они так сделали. Любую сделку можно оспорить в суде, но нельзя оспорить целый ряд сделок с третьими предприятиями. Я теперь не конкурент. Если ввяжусь в борьбу и брошу ресурсы, меня раздавят с самого начала. Если я не буду делать ничего, тоже проиграю, потому что меня вытеснят, просто медленнее. Деньги есть, можно подтянуть личную прибыль от «силиконовых котлет», но этого мало для бизнеса. Нужны организаторы помимо меня, команда, время на разработку и свободная ниша рынка. Я не могу спокойно рассуждать и строить планы. Не хочу потом продавать остатки своего Рейнолдсу, которому всё это выгодно. Мередит дура, она этого не хочет понимать. Они все трупы при любом раскладе. А самое дерьмо – мне совсем не жаль Керолайн. Я видел сегодня её волосы и ногти, но мне её не жаль с того момента, как я согласился отдать корпорацию. Мы так усилили охрану, и сами же попались на ерунде. Идиоты...

– Эл, – в два шага преодолев расстояние, Кет прижалась грудью к его спине. – Не нужно смиряться, нужно вернуть рассудок. – Обхватив его лицо ладонями, она развернула Элайджу к себе. – Тебе кажется, что сейчас это ерунда и утешения, но я знаю, что ты выиграешь. Он просто вор, не способный ничего создать сам, а ты сумеешь. Нужно отдохнуть от этого всего и перестать мучить себя. Не думать.

– Как я могу от этого «отдохнуть и не думать»? – передразнил Элайджа, с раздражением скидывая её ладони. – Ты оглохла и не слышала, что я тебе говорил? Что я не желаю иметь ничего общего с братом. Не строй из себя маленькую девочку, не то время, – подойдя к столику и подхватив сигареты, он грубо бросил: – Извини. Пойду пройдусь, – и, спустившись по ступенькам террасы, вскоре исчез из виду.

Она хотела побежать за ним и сказать, что нет, не всё потеряно, потому что большинству других людей глубоко наплевать, на то, если они ненавидят своих близких, и это их не мучит, однако, спустившись осталась стоять на гравийной дорожке – здесь была виновата семья, а не корпорация и ей его утешить было нельзя. Только пережить и терпеливо ждать.

Рейнолдс понял, что выиграл в тот день, когда, сидя в своём кресле, включил канал деловых новостей. До этого, хотя через Дюрана, он и знал о согласии Майклсонов на условия Мередит, но всё же тревожился – события могли принять нежелательный оборот. В следующие дни новости о крахе империи Майклсонов, хотя и непонятные большинству слушателей, но очевидные для него, стали его любимым времяпрепровождением за завтраком.