Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 118 страниц)

– Я не беру сигареты на вершину.

– Воздух разряженный?

– Конечно. Да и вообще… – он умолк, но Ребекка не унималась, как часто бывает у юности, стремясь скрыть трепет за бытовыми и насмешливыми диалогами:

– А где твои прошлые регалии здесь? Не хочешь обыскать очередную покорённую гору на предмет трофея?

Деймон расхохотался.

– Ты говоришь это так, словно я должен потискать бывшую любовницу.

– Ну, вероятно, это в чём-то схожее ощущение, – она хихикнула, придвигаясь ближе. – Или нет, и здесь тоже не оставил?

– Нет. Мы не покоряем горы, а их чистота – да.

– Ну, тогда точно не похоже на женщин, если верить камерам наблюдения из дома, девственниц вы с Элом не особо цените.

Он не ответил, кисло оглядев блондинку в ответ на неуместно пошлую в её устах фразу, про себя взяв на заметку сообщить Майклсону, чтобы гнал охрану взашей. Вряд ли Сальваторе знал, что в эту минуту он стал для Ребекки настоящей звездой. Нет, не экрана, а её размеренной и смирной жизни девушки, выросшей в большом доме под опекой сразу трёх «драконов». И неожиданно почувствовав в себе что-то и вправду по-девичьи нежное, блондинка вздохнула, отбросив наигранную ребячливость.

– Ты привозил мне камни с вершин.

– Не удержался. – Он криво улыбнулся. – Вы подходите друг другу, оставлять – другое. Ладно…

– Я хочу, чтобы ты запомнил эту вершину, – Бекка улыбнулась. – Она особенная.

– Твоя первая вершина, куколка? – ободряюще спросил Деймон. – Я не забуду её.

Ребекка верила, что не забудет. Не потому что её поцелуй был особенный – целоваться она толком не умела, покусывала и чмокала как подросток, которым по сути и была, – но всё же считала себя особенной женщиной в жизни Сальваторе, чувствовала своей великолепной интуицией. Она не обманывалась, особенная равно запоминающаяся, ничего больше – иногда это перерастает в сильную любовь, как у Ника с Керолайн, иногда всего лишь воспоминание, как у Эла к Кетрин, но оно того стоит.

– Зачем? – хриплый голос срывался.

– Ты тоже будешь первый. – Прошептала на ухо Бекс, чтобы не слышали вытаращившиеся на них остальные. – Ты ведь хотел этого. И я тоже хочу. Никто другой не подойдёт.

– Бекс…

Но она уже ушла, и Сальваторе, чертыхнувшись, занялся снаряжением.

Одиннадцать лет назад. Великобритания. Лондон.

– Так, – медленно отложив салфетку, Клаус встал из-за стола, натянув на губы хищную улыбку. Бекс приросла к стулу. – Я думаю нам с сестрёнкой нужно кое-что обсудить.

– Я не против, – отодвинув тарелку со стряпнёй Керолайн, натянувшей улыбку и прячущей глаза, девочка встала. Николаус молча пропустил её из столовой и они направились в гостиную.

– Ты хотел поговорить?

– Хотел, – серые глаза стали нестерпимо-светлыми от ярости, и не менее неприятным скрежетом наполнился голос. – Какого чёрта сейчас произошло?

– Ничего, – девочка скрестила руки на груди.

– Почему ты обидела Керолайн?

– Чем? – Холодно спросила блондинка. Мало кто на свете не испугался бы, увидев Клауса таким – в природе этого Майклсона всегда было заложено что-то хищное, мгновенно проступавшее в моменты недовольства, – но она и бровью не повела. – Что это выросло в деревне, не знает в какой руке вилку держать и чавкает с полным ртом? Так это её природа обидела, а не…

Открыв рот, она всхлипнула на полуслове, увидев, как ладонь брата взмывает вверх по направлению к её лицу.

– Если я хоть раз увижу, что ты травишь мою жену, я тебя выдеру. – Сцепив зубы он сдержался, и ладонь просто тяжело опустилась на плечо Бекс. – И так, что пожалеешь.

– Только полное ничтожество поднимает руку на женщину, – внутренне Ребекка задрожала – сейчас она и впрямь испугалась: в их семье лицо было неприкосновенным.

– Ты не просто женщина, а моя сестра, которую, вероятно, придётся познакомить с ремнём, – в раздражении Клаус отступил на пару шагов. – И которую безобразно избаловали учителя и Джордж.

– О, да, его ты не мог не вспомнить, – огрызнулась девочка, вытерев повлажневшие пальцы о форменную юбку.

– Жаль, что он тебя не научил помимо снобизма и картёжничества включать мозги. – Клаусу и самому стало не по себе за несдержанность, но недовольство копилось и сегодня, что называется, перемкнуло. Счастье, что не ударил Ребекку – это было бы катастрофой. Эстер однажды в гневе от грубых препирательств отвесила дочери оплеуху, и после этого ему пришлось повозиться, чтобы Бекс вышла из прострации. – Чем тебе не угодила Керолайн? Я могу требовать ответа. Она тебя как-то обидела или оскорбила?

– Она сует нос в каждую дырку, – увидев, что брат пошёл на попятную, Бекс вскинула голову. – Каждый день в доме что-то происходит, куча её болтливых подруг, которых табуны – я за всю жизнь здесь столько не нашла, то мы меняем гардины, то ей, видите ли, не нравится моё питание и завтрак всухомятку, то… В моей комнате твоя жена поставила идиотскую этажерку с горшками, даже не спросив. Видите ли, чтобы мне лучше дышалось.

– Ты ей это говорила?

– Зачем? Как они молча появились, так молча и отправились на помойку к вечеру.

Он молчал несколько секунд, наконец холодно подвёл итог разговору:

– Хорошо. Я поговорю с ней, и она не будет никак касаться твоей жизни.

– Спасибо, – Бекс изобразила улыбку, но на душе покоя не было.

– Это ещё не все. Твоя неприязнь началась ещё раньше, но я посчитал, что ты достаточно умна и перерастёшь. Если ненавидишь меня, что я привёл её в дом, так и терроризируй меня. Ты же отыгрываешься именно на ней, и это выглядит низостью. – Направившись к двери в столовую, Клаус приостановился на пороге. – В общем, я поговорю и попрошу её извиниться за этажерку. Если и это не поможет, придётся решать проблему.

– Возьмёшься за ремень? – насмешливо поинтересовалась девочка. – Думаешь, вправду поможет?

– Нет, просто мы съедем, чтобы не мешать тебе наслаждаться жизнью. Нервные клетки дороже.

С тех пор Керолайн и вправду больше не пыталась понравиться золовке, оставаясь подчёркнуто холодна в её присутствии, если не могла не замечать и, смотря сквозь Ребекку, если это было возможно. А девочка, ревнующая с каждым днём сильнее – Эл и Кол медленно, но верно оттаивали к невестке, заботившейся о доме, кухне и улыбавшейся с утра до вечера, – всё больше старалась проводить время вне дома, с такими же подростками как она. Бекка не связалась с наркоманами, нюхачами или клубными тусовщиками, и хиппи с засаленными волосами её не привлекали. Её стезёй стала защита братьев меньших в обществе Зелёных, и девочка с подростковым максимализмом оказалась в крыле радикальных борцов с жестокостью ради шуб. Умница, увлекавшаяся химией и мечтавшая о медицинской карьере, она не нашла ничего лучшего, как в компании подростков ворваться на склад меховых изделий и оставить свой «след» в виде малярной краски и испорченных вещей. Итог был плачевен – ребёнка задержали до выяснения обстоятельств и установления личности, и сейчас блондинка сидела в отделении полиции вместе с вызванным психологом. Как назло, телефоны братьев не отвечали. Эл и Кол, она знала: первый уехал в командировку по делам, второй на практику в Италию, а где Ник – подчёркнуто не интересовалась, и теперь не могла дозвониться.

– Ребекка, сообщите Ваш домашний телефон, пожалуйста. За Вами должны приехать родители. – Терпеливо повторил полицейский.

– Я уже сказала – у меня нет родителей.

– Прошу прощения за оговорку, опекуны. Мисс Майклсон, так что, вы сообщите или я воспользуюсь телефонным справочником?

Опекуном согласно документам после ухода матери в монастырь являлся Джордж, а беспокоить старика девушка не хотела – тяжело болел. Скрестив пальцы, она вздохнула:

– Дайте ручку.

Короткие гудки – занято. Кем занято можно было не сомневаться – болтливая Керолайн могла сидеть у телефона до бесконечности. Но на третий раз гудки стали длинными и, наконец, девичий голос прощебетал:

– Миссис Майклсон слушает.

Следующие пять минут девушка переваривала информацию, озвученную копами. Когда, наконец, взяла себя в руки, голос звучал растерянно, но твёрдо:

– Эла нет… Ник улетел. Конференция… Могу приехать я? Я не опекун, но могу внести залог за ребёнка, и так же адвокат… – Она смешалась – не знала разницы между английским и американским законодательством, тонкостей ювенальной юстиции, да и плохо представляла, как разбираться в перечисленном букете из нарушений и преступлений. – Найду адвоката.

– Приезжайте.

– Хорошо, если Вы оплатите полную стоимость испорченного товара, я согласен не передавать дело в суд. – Мужчина кивнул. – И неустойку за моральный ущерб, конечно.

– Но это же дети.

– Этим детям уже почти по пятнадцать лет. Вполне сознательный возраст, чтобы отвечать за свои поступки.

– Но… – глаза девушки заволокло слезами, а тонкие пальцы задрожали. – Я поняла…

Она встала.

– С годами Вы поймёте, что такие шалости нужно пресекать на корню, и чем раньше она научится отвечать, тем лучше будет вам же.

– Я же сказала, что поняла. – Грубо перебила Керолайн. – Просто пришлите счёт.

Счёт был огромен, даже несмотря на то, что делился поровну между участниками акции. Когда они вернулись домой, Керолайн сначала молчала, а потом надолго заперлась в своей комнате, и Бекс догадалась, что та звонит братьям, чтобы в красках живописать ситуацию. Девочка сидела тихо как мышь на подоконнике, вставила наушники и за музыкой не сразу услышала стук в дверь.

– Поговорим в гостиной, – белки глаз Керолайн покраснели, веки опухли.

– А есть о чём? – грубо поинтересовалась Бекс, но с подоконника слезла и поплелась вниз. – Ну вот, я готова выслушать, какая плохая.

– Мне неинтересна ни ты, ни твои качества. – Керолайн села на диванчик. – Речь о другом – Ник и твои братья не должны знать о том, что произошло. Мы с владельцем магазина договорились, что я выплачу твою часть испорченного товара, и дело замнём.

– Почему это такая благодетельность?

– Это не благодетельность. – Серо-голубые глаза миссис Майклсон зло сверкнули, голос звучал неприязненно. – У Ника сейчас очень крупный проект в Швейцарии, о чём ты разумеется не подозреваешь, так как умеешь только тратить деньги, не интересуясь откуда они, но если он узнает о твоих проблемах, то отменит командировки и начнёт заниматься твоим воспитанием. Мне это не нужно, я хочу, чтобы он сделал карьеру, во-первых, а во-вторых, если заработает, то мы сможем спокойно позволить себе отдельную квартиру, в которой не будет тебя.

– За мной сможет присмотреть и Эл.

– Нет. Ему тоже нужно работать, он итак вкалывает с утра до вечера на семейный бизнес, и вообще он – нормальный человек. Предупреждая твои слова о Коле – ему нужно учиться, а не нянькаться с зарвавшейся девкой. Тебе тоже, думаю, хочется скрыть этот случай. – Керолайн встала, на глазах набрякли слёзы. – И поживи пока у своего дяди Джорджа, деньги на хозяйство, которые нам оставили, я потрачу на оплату счёта и не смогу тебя нормально содержать.

– Кер, а сколько в счёте-то? – всё же спросила Ребекка у уходящей девушки.

– Тридцать семь тысяч. Я надеюсь, больше таких фортелей не повториться – мы не потянем такие суммы.

От услышанной цены своей шалости Бекс клацнула зубами, с ужасом глядя, как сгорбившись, поднимается по лестнице невестка.

Сидя на лавочке, Керолайн напоследок взглянула на украшения. Трофейные – прадед, профессиональный военный привёз их прабабке, которая ждала его больше четырёх лет, после окончания войны. Они никогда не жили особенно богато, много тратили на путешествия по миру, и хороший дом, да деньги на учёбу детей, вот и весь капитал из поколения в поколение, передававшийся её семье, но ни разу не задумывались о том, чтобы продать рубиновую парюру, состоявшую из браслета, серёг и роскошного кольца. Браслет Керолайн любила особенно, он был её визитной карточкой на конкурсах красоты, выпускном, праздниках-маскарадах, которых было без счёта в Мистик Фоллз. Но Ник, всегда смотревший волком в бизнесе, как дурак любил свою мерзкую сестрицу, всё ей спускал, и блондинка прекрасно знала – вместо того, чтобы выдрать задницу дряни, бросит всё, начнутся воспитательные беседы, и муж превратится в клушу для школьницы, наплевав на проект, обещающий стать роскошным. И если ей нравились братья мужа и всегда мечтавшая о большой семье Каролина не испытывала никаких неприятных эмоций, с удовольствием встречаясь с ними за завтраком и ужином или просто болтая, не видела ничего сложного, чтобы постирать их бельё или сготовить еду, то девочка вызывала неприязнь, но видит Бог – изначально Кер пыталась найти с ней общий язык. Поплакав от бессилия, да и под ложечкой сосало – фастфуд она не очень любила, а на приличные рестораны и органические продукты денег не было, блондинка захлопнула футляры и поднялась с лавочки, направившись в ювелирный.

– Дура ты, милая. Думаешь, что-то лучше найдёшь?

– А вот и найду. Не страшного и без пуза.

– Поверь, прекрасные принцы и славные шушпанчики скрываются именно за такой оболочкой. Да и что тебе мешает немного облагодетельствовать мужика?

– Терплю ещё полгода и точно ухожу…

Закатив глаза, Сальваторе досадливо поморщился – атмосфера стриптиз-клуба хороша в стриптиз-клубе, а не на съёмках, но ничего не поделаешь – какой-то богатый любовник пропихнул свою протеже покрасоваться в передаче. У протеже не хватало ума даже на то, чтобы держать язык за зубами, и не делать обсуждение оного любовника в перерывах достоянием всего съёмочного павильона… Но он только делал первые шаги в этом бизнесе, поэтому лишних претензий не предъявлял и молча работал. Вставив положенные реплики, Деймон со спокойной душой отправился смывать со щёк матирующую хрень, коей его щедро обсыпали, и заодно глянул в телефон. Больше десяти пропущенных. Номер незнакомый…

– Я вас слушаю?

– Деймон… – смутно знакомый голос был встревоженным и… детским. Да-да, полудетский, что изумило Сальваторе. – Это я, Бекка. Бекка Майклсон.

– Привет, куколка, – вспомнив девочку, он улыбнулся. – Рад тебя слышать. А почему такая испуганная?

– Я не испуганная, просто… – она явно переволновалась и начинала снова по-детски пришепётывать и пыхтеть. – Нам нужно поговорить. Ты сможешь встретить меня возле школы, забрать?

– Зависит от времени. Я сейчас на работе и выжат.

– Очень нужно. Ну, пожалуйста. В любое время сегодня.

– О’кей, – смирился парень. – Диктуй адрес.

– Привет? – Опустив окно, Сальваторе с недоумением оглядел бросившуюся к нему девушку. Распухшие на ветру щёки и губы без слов говорили о том, что Ребекка долго плакала. – Садись и рассказывай. Дома всё в порядке?

– Да, то есть нет. – она села на соседнее сиденье. – Мне нужны деньги. Много денег, – дальше всё смешалось в рыданиях.

Он не сразу понял, что к чему, потребовалось минимум час разговоров, чтобы, наконец, до Деймона дошла суть её горя. Впрочем, это не означало, что он был склонен втихаря платить за какие-то цацки Керолайн бешеные суммы.

– Слушай, ну, она поплакала… потом Ник купит ей десять таких браслетов.

– Нет. Это браслет её бабки, я видела его. И слышала, как она когда-то рассказывала, что её талисман.

– А откуда ты узнала, куда она их продала?

– Я рылась в её вещах и нашла чеки, – отвела глаза Майклсон, всхлипывая ещё и от стыда. – Перед этим Керолайн плакала всю ночь, а потом она ушла из дому. Когда пришла, плакала ещё сильнее. Я отксерила – там есть адрес магазина. Прошу тебя, Деймон. Я всё отдам, отработаю…

– А если сказать братьям?

– Не хочу. Кер права, они посчитают, что сами виноваты и недосмотрели, – всхлип, – за мной.

– Мда… вообще, будут правы, – крякнув, он вздохнул. Дурдом. – А если не дам, то что?

Она пожала плечами.

– Я попрошу у Джорджа. Но… – губы округлились, – если Ник когда-нибудь узнает об этом, он меня ни за что не простит и перестанет считать сестрой. У Джорджа нельзя просить. Значит, Керолайн станет меня ненавидеть всю жизнь.

– Главное, что не собираешься торговать собой.

– Что?

Глядя наполненными потрясающим недоумением глазами на парня, Ребекка часто заморгала, и Деймон понял, что тает как сливочное масло на солнце. В его мире девушки лишь чуть постарше расточали слова любви за триста фунтов, а эта даже не сообразила, о чём речь в пошлой шутке. Сумма в пятнадцать тысяч большая, но всё же она у него была – планировал отдых. Сдался.

– Хорошо, я помогу тебе. Давай свои чеки.

– Я введу в навигатор адрес. – Быстро запорхав пальцами по экрану айпеда, она сообщила координаты пути.

– Не так быстро, нужно заехать домой за картой. Не вожу я с собой такие суммы.

– Деймон… Дей, – она бросилась его обнимать, прижалась мокрым лицом к груди. – Спасибо. Я имела ввиду, может ты возьмёшь кредит на своё имя?

– Хорошо. Ну, хватит, мы же друзья. Только не плачь. Отправлю тебя к своей знакомой на ресепшен работать. Зазвездившаяся стерва как она есть, но платить будет хорошо и не посмотрит на твой возраст – добавка за свинство. Согласна?

– Согласна. Я тебя не опозорю.

– Посмотрим.

Спустя два месяца, полная благих намерений девушка постучалась в комнату брата и невестки.

– Керолайн, можно?

– Ты уже вошла, – спокойно ответствовала Керолайн, раздражённо глядя на девочку. – Что-то хотела?

– Хотела. – Бекс приветливо улыбнулась и, раскрыв пакет, подала бархатный футляр. – Вот держи. Это твои украшения.

Но Керолайн не протянула руки к коробочке.

– Откуда они?

– Я их выкупила. В магазине.

– Ты не поняла – откуда деньги?

– Ты думаешь Джордж дал? – догадалась Бекс, скороговоркой зачастила: – Нет. Я устроилась на работу, и Деймон взял на своё имя кредит, могу показать расчётные листы и документы. Возьми же.

– Давай. Спасибо, на этом всё, что ты хотела сказать? – Старшая блондинка оглядела младшую с прежней неприязнью: – Я опаздываю на учёбу.

– Всё, – непривыкшая, чтобы с ней обращались с таким равнодушием, Ребекка растерялась, но потом взяла себя в руки, и спокойно вышла из комнаты. – Доброго дня.

Вопреки желанию младшей блондинки, их отношения никак не улучшились. Керолайн по-прежнему не замечала девочку, с ходу отметая любые попытки той изобразить видимость примирения, а Бекс делала вид, что ей плевать, но теперь жена брата, отвергнувшая её шаг, стоивший ей немало нервов и смирения, к налаживанию отношений, бесила особенно сильно. Ребекка не знала, что Николаус крайне грубо, гвоздём вбил в стол переговоров, когда жена как всегда прямолинейно попыталась высказаться по поводу поведения Бекки: «воспитывать ты будешь наших детей, а не её», что именно из-за девочки период охлаждения, свойственный любой паре, у них проходил особенно болезненно, и Ребекка не могла вызывать никаких добрых чувств в принципе. Но не прошло и ещё несколько месяцев, как возник вопрос, которого Ребекка не могла не задать, и в итоге вновь оказалась перед знакомой дверью. Братья уже уехали на работу, а Керолайн собиралась на учёбу, и лучшего случая представиться не могло.

– Ребекка? – Керолайн натянула вопросительную улыбку, вдевая в ушко серёжку. – Доброе утро.

– Привет. Ты хорошо спала?

– Более чем. А ты?

– Тоже.

Повисла пауза, американка приподняла брови, показывая, что ждёт объяснения этому визиту.

– Ты ведь беременна, да и?..

Она осеклась. У Бекки взмок загривок от того, как исказилось ненавистью мультяшное лицо Кер.

– Ах, ты дрянь мелкая! Постоянно следишь за мной! – Схватив более крепкую в кости, но от ужаса беспомощную девочку за косу, Керолайн выпихнула её из комнаты. – Вон отсюда!

От неожиданности Ребекка упала на четвереньки, из глаз прыснули слёзы. Дверь захлопнулась перед лицом, и повернулся ключ.

– Открой!! – Бекс ударила дерево ладонями. – Я всё расскажу Нику! Всё!!

– Рассказывай! – Опершись спиной о дверь, Керолайн залилась слезами. Она хотела, чтобы Ник первым узнал от неё, немного боялась, что тот окажется недовольным и за своё будущее по части учёбы, но всё же будет рад. Они постоянно теперь ссорились, но ведь и быстро мирились… Теперь из-за этой вынюхивающей суки, которая ненавидит её и её ребёнка… Зажав рот ладонями, девушка бросилась в ванную, не обращая внимания на удары в дверь. А Ребекка колотила и колотила по дубовым панелям, рыдая в голос и скатываясь во всё большую истерику.

– Пусти меня!! Пусти!!!

– Убирайся отсюда!!

– Нет!!

Наконец, Бекс выбилась из сил, перестала бить дверь и села на пороге, судорожно всхлипывая. Керолайн лежала на постели, уткнувшись носом в подушку и тоже затихла в ожидании, когда девчонка уйдёт. Но та уходить не думала и, утерев сопли, крикнула в дверь.

– Если ты думаешь, что никто не узнает о ребёнке – ошибаешься. Всем расскажу. А сделаешь аборт, Ник тебя никогда не простит, и я тебя выживу из этого дома.

– Не дождёшься ты аборта! Я рожу этого ребёнка, и когда твой брат узнает какая ты стерва, он сам не захочет иметь с тобой ничего общего.

Глупо было скандалить через дверь с ребёнком, но и самой Керолайн лишь недавно исполнилось девятнадцать, а рядом не было ни матери с отцом, ни школьных подруг, чтобы поддержать, её дико пугала перекройка планов на жизнь, и она даже не подумала, что опускается до уровня малолетки.

– А зачем ты тогда скрываешь это от Ника? – голос Ребекки наполнился подозрительностью. – Лгунья! Тебя тошнит уже вторую неделю. У меня ванна над твоим туалетом, и я всё знаю.

– Я не такая хитрая, только вчера поняла почему меня тошнит, – гневно бросила Керолайн. Воцарилась тишина. Но прошло несколько минут, и в дверь вновь заскреблась золовка. Голос был извиняющимся и плаксивым.

– Открой дверь. Я не буду скандалить, я думала, что ты так взбесилась, потому что хотела по-тихому избавиться от ребёнка, пока никто не знает, а я помешала.

Американка в растерянности села на кровати, переваривая сказанное Ребеккой. Она-то решила, что золовка следила за ней или копалась в её вещах, как в тот раз с украшениями (а откуда ещё можно было узнать об их залоге?), и мечтает, чтобы ребёнка никогда не случалось. Про туалеты даже не подумала. Отперев дверь, она пожала плечами.

– Так ты не хочешь, чтобы его не было?

– Нет. – Подняв изумлённые глаза на девушку, Бекс икнула. – Я пришла сказать, что раз ты беременная – могу тебе помогать на кухне и так… По до-ому…

– Боже… – плюхнувшись рядом, Керолайн обняла плачущую девочку, начиная сама снова реветь. – А я… Спасибо. Я думала, ты следишь за мной, или видела тест.

– Я не видела… – Яростно замотала головой Ребекка, тяжёлая коса захлестала по мокрым щекам и вдруг снова заплакала. – Но я копа-алась. Тогда, когда ты заложила свои камни.

– Это ничего. Ничего. – Девочка была тёплой, дрожала, да и в конце концов, сестра Ника… Керолайн не ощутила неприятия обняв её. – Ты же хотела мне помочь. Ой…

– Что?

– Тушью измазала… – американка кивнула на коричневое пятно, расползавшееся по форменной блузке Бекки.

– Я опоздала уже в школу. – Они какое-то время смотрели друг на друга и вдруг синхронно засмеялись, икая сквозь слёзы. – И ты тоже.

– Пойдём вниз?

Спустя пять минут заварив чай с ромашкой, Керолайн дала невестке чашку и села рядом, сложив ладони на коленях, смущённая примирением не меньше, чем скандалом. Истолковавшая свекольный румянец по своему, Бекка вздохнула.

– Это какой-то недосмотр, хотя никто больше не знает. Моя комната единственная, я захотела на чердаке, по сантехнике связана с вашей. Туалеты и ванная. Но ты не переживай, я всегда ухожу, когда вы с Ником в душе или в ванной занимаетесь… этим занимаетесь… – теперь она уже покраснела, быстро брякнув, – сексом. Никогда не подслушиваю.

Смущение Керолайн растерялось за смехом…

Вечером, вернувшийся с работы первым, Элайджа с изумлением наблюдал дикую картину – устроившись на диване, заклятые враги спали на диване в обнимку, натянув крохотное одеяльце, а на полу валялись опрокинутые чашки. Измученные нервными стрессами и разговорами, в которых прошёл день, девушки заснули.

Пять с половиной лет назад. Швеция.

Сегодня Ребекка наряжалась к ужину так, как в последний раз готовилась на выпускной. Не по форме одежды, а по тщательности, конечно, и судя по произведённому эффекту потраченное время того стоило. А Сальваторе, разглядывая её, испытывал какой-то бурлящий восторг от того, что стоявшая перед ним красавица старалась именно, чтобы сопровождать его.

– Пойдём? – вдев ладонь Деймону под руку, девушка улыбнулась. Получилось немного скованно, но оба понимали причину.

– Да, конечно, – покрепче перехватив её локоть, он заправил локон девушке за ухо и направился к двери. – Чтобы выразить свои восторги с меня минимум стих Рильке, но…

– Можешь просто сказать, что я не опозорю твой обычный выбор, – Ребекка как заправская кокетка взмахнула ресницами, но тут же рассмеялась, растеряв всю свою жеманность.

– Мой обычный выбор корчится от стыда у подножия этой вершины, – вздохнул мужчина, с трудом сдерживая улыбку.

– Деймон, – затормозив у автомобиля она обернулась, улыбка слетела с губ и совсем тихо, серьёзно Ребекка сказала. – Мне странно это всё, я словно – не я. Этот поцелуй тогда в Альпах, а мы так давно друг друга знаем и теперь столько всего случилось…Чувствую себя неловкой и вряд ли смогу быть интересной собеседницей этим вечером. Это ничего?

– Ничего, – её извечная простота и искренность в обращении в очередной раз заставила Сальваторе испытать всё то же странное дежавю, что она не относится к обычной его категории «женщина». – Не бойся. С тобой не случится ничего, к чему бы ты не была готова, я понимаю, что ты там перенервничала и брякнула ерунду. Мы всего лишь отпразднуем восхождение.

– Я и не боюсь, – Бекс опустилась в кресло и пристегнула ремень безопасности.

«Всего лишь» не получилось, они оба перебрали с вином и, когда Ребекка сидела на перилах лоджии его номера в отеле, то Сальваторе совершенно забыл об осторожности, устроившись у её ног с бутылкой бренди в одной руке и на всякий случай обхватив лодыжку девушки другой, чтобы Ребекка не свалилась, рассказывал о своих «подвигах» для канала и рекламщиков.

– Я не понимаю. Зачем же тебе всё подписывать, если тебе не нравятся эти ограничения?

– Затем, чтобы потом иметь бонусы. Да и по сути… – он усмехнулся, – думаешь мало молодых и борзых, жаждущих на моё место?

– Может, их и много, но ты очень интересно рассказываешь. У меня все однокурсники без ума, – не согласилась Бекка. – Ну, кроме той передачи по Марокко. Про коз – меня чуть не стошнило.

– Тебе она не понравилась? – Он искренне изумился, отхлебнув из бутылки и рассеянно поглаживая длинную ногу рядом. – А мне казалось, я был очень мм… романтичен.

– Ну да, сначала сравнил коз с корольками, а когда я и ещё куча зрителей предались воспоминаниям о романе Гюнтекина*, ты начал бодрый рассказ о том, что орехи не перевариваются, и люди потом ищут их в… вот в этом и ищут.

– Да твоего Гюльтекина ты одна и читала, – он расхохотался. – Но ведь классно же, вообще там столько много всего, а ты со своими козами, куколка!

– Ну про краски мне понравилось, и за одежду спасибо. – Она обхватила мужчину ладонями за шею. – Я была такая лапочка в этих платках, а не кобылка как обычно…

– Ты не кобылка, – он снова погладил опаловую ногу, язык слегка заплетался. – Прекрати это. Вот ножки у тебя как у кобылки красивые, а не циркуль без мяса.

– Они большие. Толстые. И я вся такая большая. – Её сложение было всегда большой печалью Бекс после невнятного цвета глаз и волос. Считавшаяся остальными красавицей, сама себя она такой не находила, решив, что слишком мощная, а в девятнадцать это ещё какая проблема для любой девушки. Впрочем, виноваты были не модные журналы…

– Кому нужны кости?

– Всем. Я же вижу, какие нравятся моим братьям, а они нормальные мужчины. Керолайн у нас и после родов как козочка тонконогая, Кетрин единственная, которой увлёкся Эл тоже была хрупкой, Ким, его нынешняя, вообще ростом не задалась, и Кол любит мелких…

– Мда... – Констатировал Сальваторе. – Сколько дури и всё бесплатно. Открою секрет, у половины группы по восхождению на тебя стоит.

– Только непонятно нормальные ли они мужчины. – Ребекка хитро прищурилась. – А у тебя?

– А ты не помнишь Виа Феррата?

– Тебе не нравится, – резюмировала блондинка, подымаясь на ноги.

– Нравится, но, милая, – он улыбнулся, – я не хочу секса по дружбе с ребёнком.

– Я не ребёнок.

– Но секс по дружбе, не так ли?

– Сальваторе… Подловил всё-таки.

– Если хочешь серьёзно, – на мгновение протрезвев, Деймон кивнул. – Ты мне чертовски нравишься, но оскорблять твою семью и своего лучшего друга сексом по пьяни тоже ничего хорошего. Давай беги отсюда, всё-таки я не настолько трезвый, чтобы долго играть в благородство.

Хихикая, она поспешила из номера и… приняв у себя душ, вернулась обратно.

Уже много позже, оказавшись в постели его номера, когда Деймон, почувствовав, как рефлекторно сжалась Ребекка, стоило позволить себе чуть больше, снова опомнился и остановился.

– Нет, – Ребекка улыбнулась и стянула с себя бретельки бюстгальтера. – Просто у меня впервые.

– Ты… – Деймон собирался было задать вопрос, кто же тогда был у неё в номере в тот вечер, когда он вернулся с первого восхождения, но не стал – не важно. – Не могу сказать, что мне повезло, – её ладони, скользившие по плечам мужчины, напряглись, но, продолжая покрывать короткими поцелуями её лицо, он продолжил, – потому что каждый сам себя везёт.

– Хочешь сказать – промахнулся с выбором? – Она попыталась унять дрожь обиды в голосе.

– Хочу сказать, что я умею делать лучший выбор, – прошептал Деймон в полуоткрытые губы блондинки.

Лёжа в его объятиях позже, Ребекка лениво подумала, что не зря она ждала почти до двадцати лет своего чуда. Точнее она его не ждала, да и не придавала значения, но оно случилось – в отличии от большинства сверстниц в первый раз Бекс получила подлинное наслаждение. Как и во второй, и в третий. И это было совсем не так, как она представляла по рассказам подружек или…

– С тобой всё в порядке? – мягкий голос Деймона обволакивал. – О чём ты думаешь?

– Мм… – Бекс чуть пошевелилась, устраиваясь поудобнее и перехватила внимательный взгляд. Её щёки залил свекольно-красный румянец, начавший пятнами спускаться по шее вниз. – Ни о чём не думается, мне слишком хорошо, – быстро сообщила она, опустив глаза.

– И всё же? – Подтянув её повыше, мужчина продолжал разглядывать её лицо.

– О том, что не очень-то похоже, как показывают в порно-фильмах. То есть, конечно, наверное, в чём-то похоже, но-о… – Не выдержав она рухнула ему на грудь, корчась в конвульсиях. – Мм-мне с-стыдно, Деймон!

– Странно, если бы ты их не смотрела. – Он усмехнулся, перебирая завивавшиеся колечками из-за вспотевшего лба волосы девушки. – Хотя твои братья и считают тебя невинной девочкой. Впрочем, – с обычным собственническим удовлетворением, Деймон откинулся на подушку, – они были правы, моя куколка.