Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 118 страниц)

Подошедший к ней Элайджа был уверен, что спасать там совсем уже нечего, но и потрясать устои отеля доггингом по пути на благотворительный бал-маскарад тоже не слишком жаждал.

– Элайджа? – Путаясь в длинных юбках, Кетрин догнала бывшего мужа на повороте: – Ты собираешься прослыть неприличным человеком? И пригласительный на двоих один.

– Мне казалось, приличия не волнуют именно тебя, – поколебавшись мгновение, он с поистине каменным лицом подал руку.

– Какая ерунда, – промурлыкала женщина, и её ладошка уютно юркнула ему под локоть. – Я всегда остаюсь одной из самых приличных женщин в обществе, и моя биография это подтверждает.

– Ах да, невеста будущего конгрессмена и бывший имидж-директор семейства настоящего? Я всегда забываю, прошу прощения. – Благополучно пройдя с ней в зал, он отнял руку и развернулся к ней лицом. – Думаю, приличия соблюдены, и никто тебя не выгонит на мороз. Не попадайся зря мне на глаза до официальной части, Катерина. – Пауза: – И следи за тем, чтобы не задрали юбки в тёмном углу.

– Не думаю, что кто-то возжелает этого так же, как ты, – хмыкнула женщина.

– Себя я и имел ввиду. А ты претендуешь здесь на кого-то ещё?

Не став сообщать все мыслей о чьём-то зашкаливающем эго, Катерина ретировалась.

Одиночеством Кет здесь точно не страдала – круг приглашённых был достаточно узок, чтобы хотя бы шапочно, но ей быть знакомой с большинством присутствующих, как представительницы своего класса, а обязанности жены президента «MsnLogistic.Inc», которые, как и прежде, висели на ней, позволяли, а зачастую и заставляли не выпадать из круговорота светской жизни. Да и к тому же, мало кто из их знакомых не жаждал из первых рук выведать, куда снова пропала супруга Майклсона, почему объявилась и как обстоят дела у человека, имевшего репутацию terra incognita по части личных предпочтений, сейчас. Поэтому даже не найдя сразу сестры, Кетрин не терялась и проводила время весело, тем более шарики добавляли приятных ощущений и привлекательности, которая была не очевидна, если не считать румянца и возбуждённой томности в глазах, но точно чувствовалась противоположным полом на животном уровне.

Разговоры как обычно вертелись вокруг сплетен, а поскольку в том, чтобы с милым личиком иносказательно позлословить Катерина была непревзойдённой мастерицей ещё со времён работы в журнале, то она ощущала себя в привычной стихии, хотя и скучала, но правила игры – это общие правила, которые стоит возглавить, а не сидеть сбоку припёку.

– А где же вы встречались с ним в последний раз? – поинтересовалась Кетрин у седовласой леди, скользя глазами о зале в поисках причины для отступления. – К сожалению, я несколько мм… выпала.

– В Аскоте, в июне. Как раз на скачках. А вы не были там в прошлом году?

Лицо дамы стало приторно-сладким, Кетрин хмыкнула про себя – пищу для разговоров, почему появившуюся из ниоткуда миссис Майклсон не было видно больше года на светских мероприятиях вроде бы удалось и дать, и перенаправить в нужное русло, но отдельные личности выведать, где же она была на самом деле, попыток не оставляли, поскольку предположения об их с Элайджей совместной жизни ходили самые фантастические и извращённые.

– К сожалению, ни разу не сумела посетить за эти годы. В этом году у меня родилась дочь, и я находилась у родственников в Болгарии.

– Ох, поздравляю, это так прекрасно. Как же имя новорождённой мисс Майклсон?

– Злателина.

На долю мгновения лицо дамы застыло, Кет поняла выражение как сомнение в мозгах известного своей приверженностью традициям Элайджи – почему не Крессида или Абигейл? – но вежливость маленького разговора взяла своё.

– Замечательно. Да к тому же полагаю, вы не слишком много потеряли, пропустив скачки.

– Неужели в этом году они были не так великолепны, как обычно?

– К сожалению, всё немного стареет, но стираются рамки и воспитание людей, посещающих город, несколько ухудшилось, и это накладывает ограничения. Впрочем, лошади по-прежнему резвы и ставят рекорды.

– Да, рамки стираются, но я не аристократка и не люблю разглядывать издевательство над животными вообще, – в карих глазах, сказавшей откровенное хамство для среды, в которой она находилась, Кетрин появился лёд, – Прошу прощения, мне нужно вас оставить ради сестры. Приятно было встретиться, миссис L..

– Мне тоже, – окончательно убедившись, что жена Майклсона – беспородная дворняжка, женщина холодно поджала губы, демонстрируя неудовольствие. – До свидания.

– Не любишь скачки?

– Не люблю, – окинув неприязненным взглядом Нейтленда, случайно материализовавшегося рядом, Кет не замедляя шага, вновь устремилась к и вправду вошедшей вместе с Ником, Колом и Керолайн сестре.

– Надеюсь, ты не обижена за сегодня?

– Нет, конечно. Но с какой стати это тебя начало интересовать, Дик? – Обернувшись, она не стала скрывать недоумения: – Мы с тобой не друзья и не станем.

– С Элайджей – друзья, а он от тебя не собирается избавится. – Он вручил ей бокал с соком. – С лыжами получилось некрасиво. Ну что, за мир?

– Скорее уже за смирение, – улыбнулась Кет, делая глоток. – Что-то не так?

– Нет, ничего, – опомнившись, что разглядывает её чересчур пристально, Нейтленд отвлёкся и из вежливости поинтересовался. – Странный костюм. Индийская цыганка?

– Бинго. В общем-то, я не собираюсь плести козни на твой счёт, науськивать в перерывах между половыми актами бывшего мужа и всё прочее, чего ты так явно от меня ожидаешь, поэтому можешь быть свободен от моего общества, если хочешь. Или же тоже пойти поздороваться с родными Элайджи и Еленой, что я собираюсь сделать.

– Наверное… – Нейтленд осекся на мгновение – сегодня Кетрин и вправду выглядела как-то непонятно привлекательной. Более оживлённой, наверное, плюс не ограничилась маской с обычным вечерним платьем, как остальные женщины, а он, как и все нормальные самцы, был падок на яркое и нестандартное, тем более с таким вкусом преподнесённое, поэтому и испытал неловкость перед ней, но только сейчас сообразил в чём дело. Кетрин всегда была красивой женщиной, Дик это осознавал, но одно дело здраво оценить выбор друга и пройти мимо, другое – так заглядеться на чужой приз, что почувствовать недвусмысленный интерес в своих штанах, и всё это ему совершенно не понравилось. Жена Элайджи – не девочка, которыми они частенько делились друг с другом, предмет, грубо выражаясь, застолбленный, а вокруг было немало других женщин не хуже, и обычно в его глазах на их фоне Кетрин не выделялась. – Если ты не против, я пойду. С остальными мы уже виделись за ужином.

– Не против. Пока.

Они с Нейтлендом разделились, а брюнетка, решив сначала допить сок, исподтишка разглядывала сестру – никак не могла привыкнуть, что Елена в компании Кола, потом сладкую до приторности чету Майклсонов – Ник с Колом находились в контрах из-за Стефана, поэтому Керолайн как пришпиленная маячила рядом, если братья оказывались на расстоянии меньше десяти метров друг от друга, – красивую и, на её вкус, лучшую среди собравшихся женщин Ребекку, и в итоге ни к чему не придя, решила посмотреть, что поделывает дорогой бывший супруг – родственники почти наверняка бы направились к нему, а встречаться с Элайджей было рановато. Она легко нашла, стоило развернуться на сто восемьдесят градусов – Элайджа стоял метрах в двадцати в компании двух мужчин, прямо за ней, и, внимательно слушая одного из них, или же делая вид, тоже разглядывал своих братьев и невесток. Невольно Кет оказалась на линии направления взгляда и оцепенела от несвойственной его взгляду ледяной надменности вкупе с чем-то ещё, от чего по коже пробежал мороз, а на ум пришёл Бернер.

Не ожидавший Элайджа на долю мгновения растерялся от произошедшего, и по наитию для Кетрин обнажилась вся подоплека этих праздничных дней. Жесты, интонации и многое остальное сложилось в единое полотно – бывший муж по непонятной ей причине теперь с трудом выносил присутствие своих братьев, а может, – короткий взгляд на Бекку, – и сестры, но был вынужден с ними общаться, и поэтому проводил столько времени со своей неудалой женой и детьми. Она, Кет эту неделю играла роль буфера, положительные эмоции от которого затмевали отрицательные – всё просто до смешного. Знали ли об этом Николаус и Кол? А «глупышка» Керолайн? Нейтленд? Может, поэтому подошёл с предложением мира и жвачки? Вряд ли. Вручив пустой бокал официанту, Катерина быстро заскользила в противоположную, тому направлению, в котором двигалась изначально, сторону.

– Уже официальная часть? – едва слышно поинтересовался Майклсон, когда, приветливо кивнув мужчинам, они с Катериной отошли на пару шагов.

– Нет. Но думаю, Елену и остальных, нам лучше встретить вместе.

Он смотрел в её лицо несколько секунд, взвешивая «за» и «против», и наконец, сдался:

– Ты права, лучше.

– Не переживай, я всё наврала, – вдруг улыбнулась ему Кетрин. – Насчёт предметов гардероба. Хорошо фантазирую.

– Тогда в тебе пропадает великий талант актрисы, – ехидно вскинул брови Элайджа, немного удивлённый её игривому настрою. Но вместе с тем почувствовал, как напряжение немного покидает виски.

– Здесь слишком много народу, чтобы спрашивать, какой жанр ты имеешь ввиду... – Она склонилась к нему поближе, обдав ароматом духов. – Но я в том состоянии, что могу сыграть только девицу в беде.

– А тяжела ли беда?

– Мучительна.

– И я могу помочь этому горю.

– Только ты и мо...

– Привет. Вы приехали в срок? – весенний голосок Керолайн зазвенел над ухом. – А мы опоздали, едва успели до официоза…

Рука Элайджи, незаметно поглаживавшая спину брюнетки, соскользнула. Напряжение вернулось.

– Не собираешься ни о чём меня спросить? – поздно вечером в такси, опустив перегородку, разделявшую салон и водителя, вполголоса спросил Элайджа.

– Нет. Если захочешь, сам скажешь. – Она расстегнула браслет руке и бросила его в сумочку, скинула мягкие туфельки и с ногами залезла на сидение. – Но учитывая, что ты захотел узнать, не задам ли я вопрос – расспросы тебе не нужны.

– Расспросы не нужны, – согласился мужчина, заложив руки за голову и откидываясь на сиденье.

– А моё мнение к сведенью ни с того, ни с сего решил принять, – ослепительная улыбка искривила губы брюнетки, – значит, хочешь в очередной раз расслабиться и думаешь, как на это уговорить. Боже, как вы похожи со твоим Нейтлендом, когда вам что-то от кого-то нужно.

– У меня получится? – закрыв глаза, с улыбкой спросил Элайджа и почувствовал, как она пересела на кресло рядом. Божественная женщина. – Уговорить?

– Если скажешь, что из всех присутствующих на сегодняшнем маскараде я единственная, с кем бы ты хотел остаться наедине в эти праздники – возможно.

– Ты уже и так это отлично поняла, – чуть приподняв голову и глядя из-под полуопущенных век, как её пальцы играют черными кудрями, констатировал Майклсон. – И сама совсем не против.

– Ты забыл? Я же люблю топтать трупы. А что я буду делать, не обязательно равноценно тому, что я хочу делать, и плевать на всё на свете. В этом случае мне не плевать, учитывая, как меня дурачили эту неделю. – Карие глаза смеялись. – Ты меня всё-таки неплохо вышколил, господин президент.

– Тогда, пожалуйста, – выпрямившись, он обхватил подбородок Катерины двумя пальцами и осторожно вынул из её волос тронутую увяданием розу: – ты единственная, кто мне не был в тягость эти праздники, Катерина. Никто тебя не дурачил. Я рад твоему обществу. А ещё, ты была сегодня самой красивой женщиной на этом сборище лицемеров вне зависимости от наличия нижнего белья.

– Мне нужно чего-то бояться?

– Нет, я всё предусмотрел.

– Достаточно.

Положив руки ему на плечи, и чувствуя, как пальцы Элайджи приспустили рукава её платья и ласкают давно жаждущую прикосновений кожу, она с облегчением улыбнулась.

«Пока достаточно. А остальное я и сама узнаю…»

– Эл? – шепнула Кет, отстраняя его руки.

– Шофёр не слышит…

– Я о… Вы откопали бутылку?

– Да. – На секунду оторвавшись от груди Катерины, подтвердил он.

– И ты загадал желание? – она уже пробралась ладонями под пиджак и теперь выгнула спину, устраиваясь поудобнее. – Скажешь какое?

– Нет, – поймав губами тихий выдох с губ брюнетки, Элайджа зафиксировал пальцами её нетерпеливо пускающиеся в пляску бёдра. – Может, потом, когда выпьем. Легче, кошечка, легче… – он будто гипнотизировал её голосом и лёгкими поглаживаниями по затылку и спине, и Кет смирилась, подставив губы. – Чтобы всё точно сбылось.

Африка. ДРК.

– И кто же проверяет документацию?

– Роже точно. – Нави наморщила лоб – диалог велся на английском, и ей было трудно. – Он постоянно делает вопросы. Узнаёт.

Откинувшись в кресле, Элайджа смотрел мимо неё. Что Валентин Роже был шпионом Кортеса его не удивляло, и было понятно – в конце концов, если бы ему пообещали передать алмазодобывающую фирму, и он рисковал за неё головой на другом континенте и не мог связаться в открытую, то тоже бы озаботился о перепроверке данных, приходящих от патрона. И засунул туда своего человека. Но вот то, что какая-то необразованная конголезка, взятая им уборщицей, могла собирать сведения не нравилось.

Она не могла подглядеть в документы и прочитать, так как и говорила-то по-английски через пень колоду, письменным французским едва владела, значит, кто-то сплетничал, а такой бардак был недопустим ни в каких позициях

– Откуда ты знаешь о запросах?

– Я ему понравилась и случайно слышала. По-английски.

«Чем она может настолько понравиться, чтобы допустить в рабочий кабинет? Он не знает, что девчонка учит английский, но в любом случае Роже – не мадам Бланк…»

Но потом, внезапно, Майклсон понял, о чём речь.

– Ему нравится спать с тобой? – Элайджа никогда раньше не видел своих с местными, да и сколько там девчонке – двенадцать? Но она не поняла. – Как с женой?

– Я теперь не пахну, поэтому, наверное, да.

Майклсон с трудом удержал равнодушие на лице. Но вопрос был в том, что она всё равно ляжет под любого за лишнее платьице и пару побрякушек, а недоразумение с Кортесом было явно излишней «приятностью». Разумеется, европейских побрякушек и платьиц. Желание уволить одолело с невероятной силой, и от того, что увольнять нельзя, а роль нужно играть до конца, ощущения были непривычно противными. Впрочем, не его дело, как и кто здесь живёт, да и особенно рассчитывать на её постельные успехи он бы не стал. Он вообще не верил в информацию через постель и не делал на это ставок, справедливо полагая, что-либо объект окажется умён, либо субъект слишком эмоционально неровен наподобие пресловутой мисс Стенфилд. Собственная бывшая жена в его личном опыте жизни была пока единственной женщиной долгое время успешно работавшей на Рейнолдса против Стемптона, ни разу не попавшись и полностью оправдав ожидания патрона. Но это было исключение из правил, мотивированное сильным страхом, которого конголезка не могла испытывать в силу привычки к дерьмовой жизни и недостатком образования и ума, поэтому постельными «заслугами» своей протеже Майклсон был, мягко говоря, недоволен.

– А больше ничего не слышала?

– Больше никто не говорит. Я не слышала.

Значит, сплетен не было, и Элайджа поздравил себя с идеальной иерархией. Собственно, для этого – наблюдения за внутренней кухней «PacificLine» он и взял эту девчонку с улицы, якобы уступив сердобольности мадам Бланк, которая теперь в шефе души не чаяла, и это тоже можно было бы использовать в дальнейшем.

– А тебе здесь всё нравится? – уже по-французски поинтересовался мужчина.

– Да. Я очень рада.

– Хорошо. Тогда у меня будет ещё несколько приказов личного характера. Подожди.

Он уставился в монитор, а когда перевёл взгляд обратно, то почувствовал, как челюсть вот-вот упадёт вниз.

– Это что?

– Ты попросил.

Это было так неожиданно, что Элайджа впервые за все свои визиты в эту страну искренне расхохотался.

– Оденься. Ты слишком маленькая, чтобы иметь на тебя виды.

– Я не гожусь тебе в жёны, – поняла Нави. – Но где же она?

– Кто?

– Твоя жена.

– Дома.

– Эта очень красивая блондинка? – вдруг спросила девочка, указав на фотографию Ребекки на столе и, наконец, он понял на что так сосредоточенно пялилась Нави весь свой допрос, и почему пересилила страх и сама задала вопрос. Судя по условиям, телевиденье у неё было невидалью, и таких красавиц как Бекс даже по ящику она могла видеть в своей жизни считаное число раз, не говоря уж о том, чтобы в живую.

– Это сестра, – губы Элайджи дёрнулись в насмешливой улыбке от столь непосредственного выражения мечтаний местных князьков о женщине. – Нет, не блондинка, но и вправду очень красивая.

– А ещё какие они у тебя? Жёны и другие?

– Меня пока устраивает одна.

– Одна? – Видимо, Нави от изумления окончательно прорвало на расспросы. – Это противоестественно.

– Моя совесть договорилась с природой, – разговор его забавлял.

– А сколько ей лет, этой твоей красавице?

– Недавно исполнилось двадцать семь.

– Такая старая и одна? – она недоверчиво покосилась на мужчину. – Но ты ведь такой богатый. Хочешь, я тебя отведу к одной женщине, она даст тебе возможность иметь сразу пять молодых жён? Это же очень приятно мужчине иметь много женщин.

«Проститутка двенадцати лет из страны третьего мира окрестила импотентом… Ты достиг уровня Бога, как сказал бы Дей»

– Не хочу. По меркам моей родины, она не старая, а некоторые скажут, что наоборот – слишком юная для меня. – воспоминания о друге снизили градус настроения, Элайджа прищурился, давая очередную мотивацию этому по сути неискушенному созданию: – Будешь умницей и работать, тоже не будешь считаться старой в двадцать семь. Кстати, у вас я видел немало девушек и после двадцати, которых мне пытались эм… предложить.

– Это те, кого могут содержать родители, и ещё они хотят родить от белого. Потом этим девочкам легче устроиться в любовницах у другого белого.

– Понятно. – Он вдруг подумал о Златке и Софии, какими они будут в возрасте этой девчонки, и ему стало не по себе. – Ты тоже устроилась, но на самом деле это всё – не предел мечтаний человека. Нави, – голос Элайджи стал стальным, чтобы ей вдруг не пришло в голову будто есть какие-то привилегии, – мадам Бланк очень хорошо к тебе относится, и если ты будешь стараться, работать на меня, то сможешь когда-нибудь стать кем-то кроме уборщицы в компании. Твоя жизнь тогда будет совсем другой, чем сейчас – ты вырвешься отсюда, забудешь, как это быть голодной, и будет много хорошей одежды, может быть, свой дом, но точно не эта помойка. Ясно?

– Да.

– Но взамен ты будешь работать на меня здесь несколько лет, даже когда я перестану приезжать. Я требую абсолютной преданности, изучения английского, а если нет… Отправишься на улицу. Теперь свободна. За заданиями зайдёшь после.

Кивнув, забывшая как дышать конголезка вылетела за дверь. Она не понимала, но этот человек пугал её своей непонятностью куда больше, чем остальные и свои, и мунделе вроде Роже, поэтому она ему и не врала.

Великобритания. Пригород Лондона.

Спустя пару дней, когда закончились праздничные каникулы, они снова расстались, Элайджа улетел, и снова всё вернулось в прежнее русло. И опять Кет решила искать покой от бесконечно мучивших вопросов в том, что ей нравилось. После того, как Александр побывал на ипподроме и, видимо, высказался положительно о лошади и самой Кетрин, Ребекка рядом с бывшей невесткой была как медовый пряник, и не особенно привыкшая вызывать такие эмоции у людей брюнетка испытывала даже скорее неловкость, чем удовольствие.

– Привет, ты опять опоздал – Дени уже ушла, – прогуливавшая лошадь Кетрин во все тридцать два улыбнулась мальчишке. Тот просиял в ответ:

– Привет, Кетрин. Меня из школы не отпустили. А можно сфотографировать тебя на лошади? Одну?

– Конечно, только шагом или лёгкой рысью – сегодня Аида уже устала скакать.

Сказано – сделано. В заснеженной роще, на кругу, у забора, шагом и рысью… Кетрин покорно позировала юному гению.

Этой зимой Дэвид, по-прежнему увлекавшийся фотографией, полюбил фотографировать их с Даниэллой и Аидой, но в последнее время переключился исключительно на взрослую наездницу и животное, из раза в раз обходя вниманием кузину. А эти две недели и вовсе получалось так, что он приезжал уже к концу прогулки. К удивлению Кетрин, Дени с её-то бурным темпераментом, хотя и обижалась, но претензий не высказывала и тщательно изображала равнодушие.

– Ты тоже хорошая модель, лошадь правда маловата. – Они медленно брели вдоль тропинки к конюшне. – Красивее было бы на контрасте – лошадь крупная, а девушка маленькая.

Эта страсть Дейва к контрасту проявлялась во всём.

– Думаю, у такой лошади есть своё изящество. Хотя… – Кетрин рассмеялась и спросила: – Ты не читал книгу «Последний единорог»? Там забавно о лошадях.

– Я не люблю биологию.

– Это фэнтези, и, думаю, тебе очень понравится. Красиво описывается и интересно…

«Что в море родится – на суше умрет,

Все можно начать сначала.

Все, что дадут – ладонь обожжет,

А то, что пропало – пропало.

Кто хотел бы выбрать – тому не дано,

Кто не хочет – есть выбор не малый.

Мы любим то, что прошло давно,

А то что пропало –пропало...»

Повторив про себя невесёлую песенку-лейтмотив романа, она надолго замолчала, вместе с куплетом вспомнив и то, что когда-то в пятнадцать книжка, данная отцом, ей совсем не понравилась, показалась скучной и заумной, а сейчас – совсем другое дело. Поймёт ли ребёнок суть за прекрасным слогом? Кетрин быстро опомнилась и перевела тему:

– Кстати, я знаю одного замечательного журналиста, он и фотограф тоже, много снимал лошадей. Правда, теперь он журналист в Азии. Останься на обед – покажу его сайт и работы.

– Давай, – Дэйв оживился и пошёл быстрее к дому. – Как его зовут?

– Кэл Андерсен. Мы с ним познакомились в Америке, когда я работала в журнале. У него очень много историй о всяких замках, он долго прожил в Азии и видел много интересного. И Дени будет рада тоже – они с ним когда-то были знакомы, хотя она вряд ли помнит.

– Понятно... – мальчик нахмурился и надвинул шапку на лоб. – Я поеду домой. Забыл, что не могу. У меня занятия.

– По-прежнему стрельба?

– Да, – он скосил взгляд на брюнетку и неожиданно похвастался: – Семьдесят процентов из лёжки и шестьдесят пять стойка.

– Круто, – оценила и вправду великолепный результат Кет. – А я тоже в твоём начала учиться прилично стрелять.

– Тебе было интересно? Ты охотилась?

– С отцом на уток.

– А дальше?

– Если честно, то не особенно увлекалась. Я просто посещала курсы самообороны, и это было короткоствольное, непрофессиональное оружие.

– Пригодилось?

– Нет. Но всегда может пригодится.

– Папа, и дядя Элайджа и дядя Кол стреляют больше восьмидесяти. Каждый мужчина должен это уметь, – чуть грустно вздохнул мальчишка, явно кого-то цитируя.

«Да уж, эти сапожники с сапогами…» Кетрин уже знала, что Дэвида совсем не привлекает стрельба, но он тянулся изо всех сил, чтобы доказать отцу, что достоин его.

– Дейв… Тебе ведь не очень хочется на занятия, а ты только из-за Дени не идёшь обедать со мной. Наверное, тебе не интересно, что она маленькая и докучливая, но у неё больше нет старших братьев. Она тебя любит и очень гордится. Достаточно только десять минут в день, тем более ты уже тут. Дени не говорит, тебе совсем её не жалко?

– Нет, не жалко, – неожиданно жестоко ответил Дэйв. – По-моему, она не очень-то хороший человек, Кет.

– Это почти обвинение, – помолчав, сказала Кетрин. – Почему ты так считаешь?

– Потому что она врёт. – Мальчишка упрямо выпятил подбородок, став до смешного похожим на отца. – Я не буду говорить, в чём, но мне её нисколечко не жалко.

– Ну, и ладно. Тогда ты сам можешь посмотреть, – порывшись в кармане, она достала телефон, – я сброшу тебе сообщением адрес сайта и имя. Идёт?

– Идёт. Дай пять.

Они распрощались, а Кетрин поспешила на ставший уже привычным обед у Сальваторе.

Больше на том, чтобы Дэвид дружил с Дени, она не настаивала, хотя причину такого резкого неприятия маленькой кузины со стороны хотя вредного, но доброго мальчишки не могла понять ещё долго. Прояснилось всё уже в марте, благодаря случайности, по которой Кет пришла к Аиде одна, без предупреждения и договорённости.

====== Глава XXIV (Часть II) ======

– Она снова у вас? Прошу прощения, – постучавшая в дверь няня вошла в кабинет. София, подняв голову, посмотрела на женщину и снова принялась катать по ковру мячик, бормоча себе что-то под нос. – Сейчас заберу.

Но стоило ей подойти, и до этого спокойная девочка зашлась криком, не желая покидать комнату. И тут же вопросительно уставилась на Элайджу.

– Оставьте её в покое, раз уж приползла. – Майклсон бросил быстрый взгляд. – Она тихая, и пока мне не мешает. Где Катерина, кажется, она забирала обеих?

– Она отправила няню вперёд с детьми, и ещё не возвращалась от вашей сестры.

Последний месяц Катерина едва ли бывала дома дольше, чем он, возвращалась только поспать и таскала детей с собой, курсируя между домом Бекс, а точнее ипподромом, и офисом «Vine&Spirit». По крайней мере, так казалось мужчине. Сказать, что это не раздражало Элайджу, было трудно, но поскольку он сам зачастую приезжал домой поздно вечером, это раздражение не находило реальной подпитки, оставаясь на периферии и рождалось скорее из постоянного общения Катерины с Локвудом, даже если и лишь по скайпу.

– Хорошо. Я её переодену и отнесу к вам.

Они остались одни, малышка моментально притихла, Элайджа с трудом удержал улыбку – у него росла настоящая хитрюга.

– Софи, – тихо позвал мужчина. – София. – Девочка подняла голову и улыбнулась. – Папина дочка?

– Па… Па...

– Какая ты умница. Ползи ко мне.

– Па…

Подхватив малышку на руки, он принялся снимать с неё комбинезон. Как ни убеждай себя в обратном, а всё это ерунда – не было разделения на папину и мамину, просто Златка была похожа для него на саму Катерину. Его весёлая, быстрая малышка – младшая, но несмотря на неполный год она уже самостоятельно ползала с активностью паровоза, и то тут, то там он слышал её писк или находил под каким-то диваном растерянную и запыхавшуюся Катерину. Элайджу этот бардак веселил – судя по рассказам Елены, бумеранг вернулся спустя двадцать шесть лет к той, которая когда-то ставила на уши весь дом. Златку или, как обычно называл дочку, Рыжика он обожал с нежностью, взращенной долгой, но так и не нашедшей своего полного выражения любовью к её матери, София же была просто подарком судьбы, счастьем неожиданным, и потому за ней Элайджа наблюдал с лёгкой, безоглядной радостью, балуя не меньше Златки. Катерина никакой радости от общения мужа с малышкой не испытывала – он часто ощущал её упорный, безэмоциональный взгляд на себе, когда брал Софию на руки или привозил подарки, – но объясняться с женой по этому поводу не желал. Как и не желал думать о том, что давно пора найти Софии приёмных родителей. Периодически Элайджа делал попытки, но все кандидатуры в итоге оказывались несостоятельными в том или ином пункте, и наконец, решив, что именно сейчас у него нет на эти заботы времени, Элайджа оставил всё как есть.

Он отнёс Софию няне, посмотрел, как девочки плещутся, сидя в ванне, и уже собирался вновь вернуться к документам, когда запыхавшаяся Катерина появилась на пороге дома, впустив за собой в дверь холодный февральский ветер.

– Привет. Рада, что ты уже дома. – Стремительно пройдя холл, она одновременно стряхнула превратившийся в капельки снег с обрамлявших лицо волос и скинула верхнюю куртку. – Ты занят? Хотя, неважно. Нам нужно поговорить, лучше в твоём кабинете. Можно?

– Разумеется.

– Чем скорее, тем лучше.

Но очутившись в кабинете, они оба ощутили минутную неловкость – в последний раз брюнетка была тут в тот день, когда узнала об исчезновении Аиды, и после той давней ссоры подчёркнуто не заходила. Элайджа же немного порадовался её присутствию, хотя прекрасно понимал – только крупные проблемы могли заставить Катерину попросить об этом разговоре. Точнее о разговоре на его территории. Но всё равно ему было дико, что для человека табу входить в комнату дома, где живёт уже не первый месяц, однако и в голову не приходило сказать об этом самой Катерине, возможно, потому, что ему нравилось отсутствие с её стороны каких бы то ни было посягательств на жизненное пространство. Одно дело – иногда, другое – когда к тебе вламываются с элегантностью слона в чайной лавке в любой момент времени.

– Присаживайся, где удобно. Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он, увидев, что Кет застыла посреди комнаты.

– Я кормлю, Элайджа, – хмыкнула женщина, – а если захочу чая, воды или молока – поговорили бы на кухне.

– Глупый вопрос?

– Не более, чем моё стояние посреди комнаты с многозначительным видом.

Пройдя к окну, она оперлась о подоконник спиной и ладонями. Несмотря на лёгкий тон, которым она говорила, выражение глаз под тёмными бровями было серьёзным, даже грозным, губы поджаты и плотный чёрный костюм для занятий с лошадьми, ловко обрисовывавший точёную фигуру, лишь сильнее подчёркивал эту суровую атмосферу, и Элайджа невольно собрался.

– Извини, просто мне трудно понять, с чего я должна начать. Пожалуй, начну с обещания. – Она побарабанила пальцами по подоконнику. – Мне нужно твоё слово, что то, что я сейчас расскажу, не пойдёт дальше этой комнаты до моего согласия. Несмотря ни на что.

– Оно у тебя есть, – голос Майклсона стал по-деловому сух. – Начни сразу с сути вопроса.

Несколько дней назад.

– Присмотрите за ними, – поправив красную шапочку, велела Кет няням. – Я надолго не задержусь.

Открыв дверь в заборе ключом, который дала Бекс, Кетрин быстро пошла по дорожке. Сегодня они с Дени не занимались, но событие случилось значительное – Александр решил сделать малышке подарок и купил совсем молоденькую рыжую лошадку, которую поселили в том же здании, что и Аиду. Поскольку Аида была не особенно привычна к компании, Кет, конечно, беспокоилась, как её любимица отнесётся к подобному соседству и, возвращаясь с лекций, решила проведать на ночь.

На улице рано стемнело, снег, так порадовавший на праздники, давно растаял, и стоило случайно оступиться и сойти с дорожки, как её тёмные сапоги оказались в грязи. Кет остановилась на пороге, схватила лежавшую неподалёку тряпку и принялась счищать капли, когда тряпка выпала из рук. Незнакомый голос тихонько бормотал:

–… Я никогда не буду тебя любить меньше неё… Иллюзия такая маленькая, но, когда вырастет, то вы обязательно подружитесь. У меня мама тоже была совсем ещё маленькая, младше Керолайн… – Хруст. – Это им не помешало.

Резко распахнув дверь, Кетрин застыла: незнакомый голос был голосом Даниэллы, а сама девочка, одетая в алое пальто, стояла у стойла и кормила Аиду яблоками.

Бормотание оборвалось, Дени дёрнулась и обернулась. Личико исказил нескрываемый ужас. Кетрин молчала. Обе, девочка и женщина, так и стояли несколько секунд без движения, пока, наконец, сбросив оцепенение, Кет не сделала несколько медленных, в тишине звонко-чеканных шагов по направлению к стойлу, но не к Аиде, а её новой рыжей соседке.