Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 118 страниц)

Некоторое время они молча рассматривали ромбики на обоях, вспоминая каждый о своём, пока Кет вдруг не ощутила, что мужские пальцы ловко расстёгивают пуговки на её блузке.

– Эл, что ты…

– Тебя, – ответил на невысказанный вопрос Элайджа. – И не говори, что ты этого не предполагала.

– В этом месте, рабочем кабинете? – Она в преувеличенном изумлении вскинула брови, стараясь не слишком нетерпеливо вздрагивать, когда Элайджа касался кожи живота, поднимаясь вверх. – Не жаль осквернять святая святых?.. Это же твой modus vivendi******…

– Пока ты, вечно уткнувшись в монитор, жевала свои крекеры, – застёжка у её горла, наконец поддалась, позволив распахнуть блузку, – я ещё семь лет назад представлял тебя в таком виде, что в этом доме вообще и в кабинете в частности не осталось ничего святого…

– Фраза о секретаршах обретает смысл, – насмешливо протянула Катерина, вытянувшись как кошка на софе. С рассыпавшимися в беспорядке по плечам волосами, ещё не до конца восстановившая дыхание, она представляла собой настолько захватывающую картину, что уже одевшийся Элайджа, не торопился возвращать ей вещи. – Ты всё же не забывай, что я не всегда такая хорошая…

– Лежи и дай на себя посмотреть.

Это было своеобразное пожелание, но ему и впрямь нравилось скользить взглядом по тихой Катерине и отмечать то, как постепенно зажигается привычное лукавство на её лице.

– Ты мне такой радости не предоставил. – Одним плавным движением встав со своего ложа, она отобрала его рубашку, накинула себе на плечи и, показав кончик языка, вновь опустилась на софу – ноги не держали.

– Кто быстрее открывает глаза, тот и прав, – закинув её джинсы и блузку себе на плечо, напомнил Майклсон. – Ты не знала?

– Я учту, – в её голосе явно читалось предупреждение, что его ждёт недобрый сюрприз. – Но смотреть же необязательно с расстояния…

Кет и впрямь сейчас «подвисала» в состоянии блаженного покоя, когда из головы выветривались все мысли. Если во время занятий любовью Элайджа не думал сдерживаться, то после он становился настолько аккуратен с её телом, повидавшим всякое обращение, что у брюнетки по коже пробегали мурашки. Секс может быть разным, но такой безнадёжно счастливой она себя не ощущала больше ни в чьих руках.

– Мёрзнете, миледи?

– Ну, вы не настолько хороши как мой кот, милорд, – её ладошка медленно заскользила у него по груди, коснувшись тёмных волос, и спустилась к животу, – плотности шерстяного покрова не хватает, однако тоже сгодитесь на обогрев…

– Куда уж вшивой английской аристократии до раскормленных дворовых, – тяжело вздохнул Майклсон, глядя в смеющиеся глаза. – Придётся греть не за счёт шерстистости.

Она уже собиралась дать достойный ответ, когда взгляд зацепился за золотую искру на ковре.

– Подожди… – Подтянув пальцами украшение, Кет с удивлением узнала собственную цепочку. – Откуда она здесь? Я всю нашу спальню перерыла.

– Выпала из моих джинсов. – Взгляд мужчины утратил добродушие. – Нашёл утром.

– А я уже думала, что потеряла совсем. – Просияла девушка, бережно расправляя звенья. Вглядевшись в украшение, она вздохнула: – В замке отлетел язычок. Нужно сделать сегодня.

– Откуда она? – Протянув руку и подцепив тонюсенькое украшение, Элайджа посмотрел камни на свет. Огранка была замечательной, только странная оправа – кривоватая.

– Подарок, – пожала плечами Катерина, уточнив: – Это было когда-то подарком.

– Мужчины?

– Ну… – она немного смешалась.

– Не Алека, – ровно заключил Элайджа. Цепочка с тонким звуком пилы скользнула из его пальцев на стекло журнального столика. – Я тебе уже говорил, что мне не нравится, когда ты носишь украшения, подаренные другими мужчинами? Это не изменилось.

Сердито сжатые в нитку губы, внимательный колючий взгляд… Кетрин не знала смеяться или злиться такой демонстрации собственнических чувств. Как можно ревновать женщину, которую до сих пор колотит мелкой дрожью после очередного раунда стирания обивки?!

– Ты не прав, – её губ коснулась томная улыбка. – Украшение мне дорого ко всему как память.

– Если это не родственник, и ему не глубоко за семьдесят, то пусть оно будет тебе дорого в какой-нибудь дальней шкатулке или когда я буду в командировке, о’кей? – спокойно предложил Майклсон. – Но не когда я занимаюсь с тобой любовью или собираюсь это делать.

– Не за семьдесят. А родственник или нет, тут вопрос открытый… – нарочно медленно растягивая слова, она стрельнула на него взглядом из-под ресниц, встретив злой прищур. – На суде жена может не свидетельствовать против мужа как против близкого родственника. Хотя конечно общей крови у нас нет. К счастью.

– Я его тебе не дарил, и ты же всё вернула, кроме.. – Но, ещё не закончив предложение, он уже понял, откуда цепочка, и почему она такая тонкая и столь удивительная впайка камней.

– Это моё обручальное кольцо, – согласно кивнула девушка. – Странно что ты ещё не сообразил – рубины, бриллианты, белое золото… Теперь я могу говорить, что невероятно расчётливый человек, продумывающий на годы вперёд.

– Я подарю тебе столько рубинов, что ты не сможешь спуститься по лестнице, – тронув её припухшие губы лёгким поцелуем пообещал он.

– Тогда вместе с паланкином, который будут нести четыре носильщика-атлета. – Она прикрыла глаза, чувствуя пряный запах страсти, оставшийся в комнате. – Я…

Внизу раздался рёв мотора, потом пищащие голоса. Гвалт вернулся в особняк вместе с детьми. Следом тихое шипение – такой звук издавал автомобиль Форбсов.

– Наше время истекло, – с сожалением взглянув на часы, заметила брюнетка. – Праздничный обед.

Вновь опустив её на подушки, Элайджа забрал рубашку и, вернув Кет её одежду, прошёл к окну, молчаливо ожидая, когда та справится с рядом пуговок. Увидев, что она оделась, открыл фрамугу, закурил. Подойдя, Кетрин прижалась щекой к мужскому плечу – их время до ночи минимум вышло, но ей всё ещё хотелось близости, пусть даже и такой невинной.

– Не надо, ты разгорячённая – простудишься. Иди на диван.

Если на мгновение ей показалось, что Элайджа разозлился на неё за что-то, то сейчас Катерина поняла, что не права. Он просто думал.

– Тебе не нужно проехаться по магазинам? – Вопрос был неожиданным и поставил девушку в тупик.

– Зачем? Мы же всего пять дней здесь, и я не… – В темно-карих глазах зажглись искорки понимания, грудным ласкающим голосом она задала встречный вопрос-утверждение: – А тебе нужно уехать по работе?

– Да, – его губ коснулась мальчишеская улыбка.

– Завтра? – Словно пробуя на вкус это слово, промурлыкала девушка. – Да, мне нужно по магазинам. Я ещё не купила подарки Дженне, Рику, Анне…

– Думаю, Ричмонд подойдёт.

– Тебе тоже.

– Он всегда там работает, тётя Бекс. – Ванесса на бегу влетела в комнату, вся обвешанная новогодними игрушками-свистульками, и шлёпнулась на диван.

– Здравствуйте, – быстро переглянувшись с женой, Майклсон затушил сигарету и захлопнул окно. – Вы уже вернулись?

– Уже?.. – медовым голоском переспросила Бекс. – Мы уехали четыре часа назад.

– Мы все купили. Ты ведь та, которая моя, – загулюкала девочка и потрогала завиток, упавший на грудь Катерины. – Держи, – присевшая на корточки Кет получила сиренево-алого орла, – я сама выбирала.

– Спасибо, милая. Какой красивый. Поставлю его в спальне… – заворковала Катерина и уже медленнее, увидев, что именно привлекло внимание ребёнка, закончила, – наверху.

– Это… мамин? – Девочка завозилась с застёжкой найденного в подушках бюстгальтера, расстёгивая и застёгивая обратно. Проделав это несколько раз и изучив механизм, она отложила вещицу. – Нет. – К полной неожиданности брюнетки, положив руку на грудь Катерины, Ванесса торжествующе сделала вывод: – Это твоё, Кейт. Держи.

– Спасибо. – Кетрин как никогда была близка, чтобы покраснеть, но к счастью этого не случилось. Не зная, что делать с деталью туалета, она переглянулась с невесткой.

– Эл, – тем временем девочка вернула себе прежнюю деловитость и, найдя сову среди игрушек, возвестила: – твоя.

– Конечно, принцесса. – Выхватив по пути из рук жены бельё, он отправил его в карман джинсов.

– А это маме с папой. Потом отдам – их уложили спать. – Девочка погладила глиняную синицу и бесхитростно сообщила мужчине: – Жалко. А дядю Кола тоже заставили?

– Нет, я думаю, дядю Кола нет, – сдавленным голосом возвестил старший Майклсон.

«Хотя он был бы не против. В кое-чьей компании…»

Бекс оценила расслабленное лицо брата, умиротворённо-довольную улыбку Кет, которую не могло стереть даже лёгкое смущение, обычно идеально выглаженную, а сейчас словно кем-то старательно пожёванную рубашку Элайджи, стоящие дрыком спутанные локоны невестки, и, с трудом сдерживая хохот, резюмировала:

– Мы вернулись из парка в самый раз.

– Давай, солнышко. Ещё немного, – подняв девочку на плечи, подбодрил мужчина. Ещё не отлетевший ярко-алый осенний лист дрожал на ветру, словно просясь, чтобы его сорвали.

– Всё, – лист перекочевал с ветки в ладонь малышки. – Теперь он не замёрзнет. Держи, это твой. Пошли туда… – Зевнув, Дени кивнула в сторону парковых акведуков, питающих фонтаны, где запускали кораблики во вспыхивавшую солнцем ледяную воду.

– Подожди. – Мороженого он ей съесть не дал, компенсировав яблочно-вишнёвым желе со сливками, но перемазать его дама успела всё что можно. – Давай вытрем щёки.

День сегодня у Даниэллы получился насыщенным: бесконечные карусели, качели, разборы подарков, не поспала днём – Деймон забрал её у Бекс в обед, и в конце дня она уже совсем клевала носом, но всё равно жаждала развлечений. Но заснула Дени уже, когда ранняя зимняя ночь опустилась на городок. Но держа на руках ребёнка Сальваторе никуда не торопился, разглядывал крошечное круглое личико у себя на плече, – запасался воспоминаниями об этом маленьком существе до следующей встречи.

– Я приехала, – тихонько произнесла женщина, подходя ближе.

– Да, пойдём. – Бросив быстрый косой взгляд на подошедшую Ребекку, Деймон поудобнее перехватил Даниэллу и понёс к машине. Где-то невдалеке шумели дети – видимо студенты, приехавшие на праздники, – взрывались петарды. Открыв дверцу и поцеловав завозившуюся Дени в лоб, Деймон нырнул в салон.

– Когда ты дашь мне развод? – Не сказать, чтобы этот вопрос ошеломил его.

– Я его тебе дал. – Устроив дочку поудобнее, он аккуратно закрыл дверцу с наружной стороны.

– Церковный, – уточнила Бекс, положив ладонь ему на плечо. Деймон невольно вздрогнул – со времён развода моменты, когда она прикасалась к нему по собственной воле, можно пересчитать по пальцам одной руки. Впрочем, Сальваторе знал, что это просто лёгкая, даже, возможно, неосознанная женская манипуляция в желании что-нибудь от него получить. Настойчиво глядя в глаза мужчине, блондинка продолжила: – Я англиканка, Александр католик, и хочу, чтобы наш с тобой брак признали недействительным.

Это было явно лишним.

– Неужели ты думаешь, что ради твоего нынешнего любовника я дам тебе подобный развод? – Она отпрянула от волны ярости, исходящей от всей его фигуры. – Ошибаешься.

– Это нужно мне, но я не хочу скандала. Ты – медийное лицо, – рассудительно произнесла девушка, – я тоже не самый простой человек.

– Какого именно скандала? – Деймон опёрся рукой о закрытую дверцу, заперев Ребекку между автомобилем и собой. Девушка невольно сжалась. – Я не буду устраивать бои без правил с твоими братьями, но церковь ты не обманешь. Это нужно только твоему итальянцу.

– Не надо. – Наплевав на светлую шубку, она вжалась в грязноватое крыло золотистого Пежо, пытаясь предотвратить то, о чём уже догадалась.

– Надо. – Пальцы сомкнулись на её плече. – Полезное напоминание, когда он будет трахать тебя, моя куколка. Ты ведь моя, куколка?

Ребекка стояла молча, не отвечая на болезненный, рвущий тонкую кожу губ, поцелуй – Деймон не стеснялся вгрызаться в них зубами, – только стиснула зубы. Глаза резало, но тут плакать нельзя. Вообще ничего нельзя. Замереть, превратившись в статую, – это был единственный способ побороть бешеную натуру бывшего мужа и справиться с собой, той неловкой девочкой, которую он легко побеждал в любом споре в пару ходов. Ребекка в очередной раз пожалела, что Господом ей не дано ни вымораживающе-острого языка жены старшего брата, ни смешливой самоуверенности Керолайн, ни даже спокойного безразличия Елены.

– Удовлетворён? – Когда Деймон наконец оторвался от её рта, едва шевеля саднящими губами, сдавленно поинтересовалась Ребекка, глотая слёзы.

– Ты же знаешь, что этим ты меня не удовлетворишь, – с насмешкой протянул Деймон, проведя пальцем по её подбородку, но вдруг вспомнил о спавшей на заднем сидении дочке, и стало тошно. Так не обращаются с женщиной, которая едва не умерла, производя на свет его ребёнка. Но и потакать желанию получить этот чёртов развод, он не собирался. – Бекс, неужели тебе так нужен твой итальянец?

– Да. – Она неожиданно почувствовала такую опустошённость, что ушла вся злость и гнев. – Он любит меня, заботится и даже если гуляет налево, по крайней мере, я об этом не знаю и никогда, наверное, не узнаю.

Эта тирада выбила последние силы – можно было уже не вжиматься в автомобиль, но Бекс стояла привалившись к дверце, и жадными, большими глотками пила свежий зимний воздух.

– И в постели тебе с ним так же хорошо?

– Я… – она растерялась этому простому вопросу. Деймон был единственным мужчиной, которому Ребекка по девичьей наивности отдавалась до конца, предаваясь страсти без всякой задней мысли о том, насколько опасно становиться уязвимой и перекладывать ответственность за своё будущее на плечи мужчины. Обжёгшись раз, она уже так и не могла вернуть себя ту, хотя Александр был замечательным и весьма искушённым любовником. Своеобразное роковое везение – всего лишь двое мужчин за всю сексуальную жизнь и оба отнюдь не возящиеся под одеялом подростки, но всё же теперь даже в самые безумные моменты близости Бекс сохраняла на задворках сознания долю рассудка, отвечающую на вопрос – а как завтра?.. – Да. В каком-то плане даже лучше. Без перерывов на долгие командировки.

– Ладно, это уже неплохо. – Отстранившись, он дал ей возможность отойти, которой блондинка тут же воспользовалась и юркнула за руль. – До встречи.

«Я его не разлюбила до конца».

Эта тоскливая мысль пришла с пониманием, что ей по-прежнему трудно врать Деймону. Не потому что она не умела врать вообще, – Бекс была игроком в покер, профи, – а потому что когда любишь, трудно врать. И наоборот – трудно врать тем, кого любишь.

– А что с разводом? – тихонько окликнула уже уходящего Сальваторе женщина.

– Ничего. – Натянув перчатки, он остановился, равнодушно скользнул взглядом по линии горизонта и так же, не повышая тона, чтобы не разбудить дочку, заключил: – Это ваши проблемы, голубки.

– Иди к дьяволу, – прошипела Ребекка.

– Запоздала с пожеланием…

Безупречно-белый снег падал пышными хлопьями, изящно кружа по остывшим улицам сонного города, мягко, словно паутина, шлёпал по лицу и путался в длинных ресницах и тёмных волосах стоявших на террасе девушек. Они ускользнули из-за стола, не незаметно, но их присутствие явно не требовалось собравшимся гостям – вечер уже давно ушёл от тени праздничного официоза, сразу после вручения подарков друг другу.

– Вы уезжаете с Элайджей? – напрямик спросила сестру Елена, становясь рядом на широкой ступени.

– Да, – Кет тряхнула волосами. – Отдохнем денёк. Я сейчас как яичница-болтушка – не могу собраться с мыслями. Ты не против? – Девушка послала сестре вопросительный взгляд. – Ведь ты тоже не привыкла к такому? Где только Метта черти носят…

– Он работает. – Снежинка опустилась на более пухлую нижнюю губу, тут же превратившись в капельку, которую Елена автоматически слизнула. – Нет, мне нормально, я же привыкла к детям и большому количеству народа.

– Я тоже привыкла, но это на работе, а не дома, – изо рта Кет вырвалось облачко пара, снежинки у её щёк пустились в хаотичный хоровод, – глубоко вдохнула. – Хотя мне чем-то нравится. Не знаю почему.

– Ты любишь Элайджу, а он – свою семью, – пояснила старшая близняшка.

– Я не люблю их. Они просто люди, с которыми свела жизнь, – подойдя к перилам, Кет провела пальцем по железной скобе, смахивая нападавший снег. – Но и неприязни не испытываю… – и через секунду вдруг добавила. – Маленькие – такие милые...

– Ты ему ничего не рассказала? – Предельная осторожность в голосе – Элайджа был неприкосновенной темой семь лет назад. Они обсуждали мужчин Катерины, смеялись, тем более это касалось Майкла, когда тот оказался в кандидатах в женихи, но Элайджу – нет.

– Нет, – Катерина беззаботно тряхнула кудряшками, разбрызгивая хлопья снега вокруг. – Не хочу ни о чём думать. У меня новая жизнь, в которой стану приличной женой и когда-нибудь матерью.

Неприкосновенная тема и сейчас. Елена хмыкнула, подавив ревность, рвущуюся из глубин её существа. Сейчас она чувствовала себя лианой, вдруг потерявшей ствол родного дерева и рухнувшей на землю. Но голос не дрогнул, остался весел.

– Ты и приличной?

– Ну, время от времени буду стараться, – Кет притворно сурово нахмурилась. – Мы же сёстры, должно и мне что-то генетически дельного перепасть.

Звонкий смех девушек затопил террасу и затих, канув в темноту улицы.

– Елена… И всё же… – младшая близняшка пристальнее вгляделась в лицо сестры – в сумерках, когда стираются нюансы, а все кошки согласно древней поговорке серы, они и вовсе казались абсолютными копиями друг друга. – Ты останешься тут, это нормально?

– В Мистик Фоллз мой дом и, кажется, это не в новинку – оставаться здесь. – «Не поняла» намёк Елена.

– Не совсем так, – Катерина помедлила, не зная, как не вмешиваясь в личную жизнь сестры, всё же обезопасить её от влияния Кола. Вариант был только один. Как обычно уверенно, девушка сообщила: – У меня есть досье на него, – о ком идёт речь, она уточнять не стала. – Кто предупреждён, тот вооружён.

– Мне нужно это оружие? – В голосе Елены послышались едкие нотки. Младшая близняшка прищурилась и передёрнула плечами.

– Не хочешь – не читай, – подняла брови девушка. – По электронке пришлю.

– Пойдём? – Елена спорить не стала – всё равно не переубедит. И вправду – можно же просто удалить письмо, не читая.

– Угу, – Кет взмахнула длинными ресницами, смаргивая налипший снег. – Отряхнусь только…

Плотный – Кетрин всегда лепила самые крепкие и большие снежки среди их ровесников, – комок снега с силой впечатался в спину Елены. Не ожидавшая нападения, она споткнулась, долю секунды балансировала на краю скользкой террасы, и с пронзительным, надрывным криком обрушилась вниз, неловко упав на бок.

– Елена?

Сердце оборвалось, когда Кет увидела, что Елена неподвижно лежит на снегу с закрытыми глазами. Не зная, что делать младшая близняшка рванула пуговицы одежды сестры.

– Елена?! Хорошая моя… Открой глазки… – Руки девушки беспорядочно ощупывали голову в поисках раны, переломов. По крайней мере, шея была не сломана. – Ну вставай…

Близкая к тому, чтобы закричать, Кетрин открыла рот, собираясь позвать на помощь, но он заполнился снегом. Через мгновение более чем здоровая, хохочущая Елена уже сидела верхом на младшей, трамбуя её в сугроб.

– Ах ты … – Кет всегда была сильнее своей «танцевальной» сестрицы, но выбраться не удавалось – отяжелевшая от мокрого снега одежда сковывала движения, а коротенькая юбочка болталась уже на талии. – Змеюка бесстыжая…

– Это чтобы не нападала со спины, – торжествующе сообщила Елена, отвлеклась и оказалась повергнута рядом, носом в сугроб.

– Сдаёшься?.. – смеющаяся Кет, не стесняясь, сунула за шиворот близняшке комок, позабыв, что Елена вряд ли способна ответить, когда лежит лицом в сугробе.

– Кто кричал?

– Ээм… – Кет растерянно зажмурилась от ударившего в лицо потока света, вырвавшегося из распахнувшихся дверей, разжала пальцы. Старшая близняшка, воспользовавшись этим, спихнула её с себя, неуклюже сгребая залепивший лицо снег.

– Александр, с ними всё в порядке? – Вслед мужскому голосу вторил встревоженный женский, принадлежавший Элизабет Форбс.

– Вероятно, да, – хмыкнул Сантини, оглядывая всё ещё сидящих в снегу девушек. Облепленные с ног до головы, они напомнили ему дворовых кошек, резвящихся на улице, – Очевидно, дамы решили, что на свете есть место только для одной и устроили друг другу экзамен на выживание.

За матерью Керолайн и Александром замаячили фигуры остальных. Елена стрельнула глазами на сестру, деловито выгребающую из локонов комочки застрявшего в них снега.

– Я тебе не спущу, – прошипела она себе под нос.

– Я тебе тоже, – взгляды девушек встретились, глаза Кетрин засверкали тёмными искрами, потонув в ответных, золотых, сестры, – но неужели мы спустим им украденный выигрыш?

– Многовато народу, но месть требует…

Снежки ураганом накрыли зазевавшегося Александра.

Безуспешно извиваясь в попытке стянуть промокшие от снега джинсы, Ребекка сердито фыркнула:

– Мог бы и помочь измученной жене! Они же загнали нас в сугробы…

И правда – близняшки оказались настоящими мастерами в игре в снежки, и прежде, чем победила грубая мужская сила, в лице Александра и Николауса, таки сумевших подобраться к оборонительному форпосту и скрутивших барышень, девушки умудрились взять верх над всеми остальными, поддержавшими игру, но порядком отвыкшими от этого увлекательного занятия.

Сантини невозмутимо пожал плечами.

– Когда я в прошлый раз предложил раздеть вас, сеньора, вы были против…

Она покраснела как рак, вспомнив, где именно был этот прошлый раз. Благотворительный бал имени чего-то непонятного, на который они отправились по инициативе Бекс, и где её муж явно заскучал, слушая доморощенные сплетни американской провинции.

– А сейчас нет.

– Тогда я к вашим услугам.

С громким чавканьем Александр содрал с неё узкие джинсы. Едва ли не подлетев от силы инерции на кровати, Ребекка встала и оглядела себя. В первый раз одетое сегодня бельё – она ещё с утра любовалась, как кружева мягко облегают грудь и подчёркивают плавный изгиб бёдер – сейчас превратилось в замызганные тряпочки; «гусиная» кожа, волосы сосульками свисающие с плеч…

Мужчина рядом расхохотался при виде её потрясённого лица.

– Красотка, – фыркнула она и скорчила надменную рожицу, сердито взглянув на потешающегося мужа. – Отвернись и не смотри на меня, когда я в таком виде…

– Меня он тоже не устраивает, – Бекс порозовела от злости и окончательно приняла вид королевы без королевства, услышав столь нелестную оценку Александра.

– Могли бы промолчать, сеньор, не говоря уж о вежливом «ты во всём ослепительна, дорогая», – отвернувшись, она распахнула шкафчик с чистыми полотенцами. – Что ты делаешь?!

Последние слова относились к действиям Александра, лишившего её верхней части белья и приподнявшего над полом за талию, чтобы избавить и от нижней.

– Привожу тебя в вид, который мне понравится, – невинно сообщил он. – Ты же сама велела делать это молча.

– Я…

– Пошли в ванную, – поцеловав её в нос и откинув светлые волосы, шепнул он, – ты ведь совсем замёрзла, моя красавица…

– Только если ты выступишь в роли моей банщицы, – почувствовав, как Александр опускает её в горячую воду, от которой поднимается пар, блондинка игриво улыбнулась и плеснула водой, промочив его рубашку до нитки. – Снимай. Будем на равных…

«Я совсем замёрзла, дорогой… Помоги мне».

Проснувшись среди ночи из-за странного неприятного предчувствия, Кетрин вздохнула. Откуда оно взялось? Сейчас её грело знакомое тепло мужского тела, и брюнетка уже вновь хотела погрузиться в сон, но тот не шёл, и назойливый молоточек в мозгу продолжал призывать к вниманию. Аккуратно выбравшись из постели, она огляделась. На столике стояло остывшее молоко – совершенно промокшая Кетрин попросила мужа принести ей его, но заснула ещё до возвращения Элайджи. Наверное, он её и раздел. Присев на краешек постели, она, не дыша, разглядывала мужа. Несмотря на то, что у многих мужчин в постели расслабленное лицо делается добрее, юным и мальчишеским, нежности к своим любовникам у Кетрин это не вызывало. До сегодняшнего дня. С бессознательной лаской потеплее укрыв его одеялом, девушка нахмурилась. Что-то было не так. С Элайджей всё хорошо, её саму обычные кошмары не мучали – слишком уставала и сразу же проваливалась в глубокий омут сна, стоило голове прикоснуться к подушке… И вдруг брюнетка сообразила – был на этой Земле человек, связь с которым она постепенно забывала и забыла настолько, что не смогла распознать сразу…

Очутившись в коридоре, девушка, наскоро намотав полы пеньюара на руку, побежала вдоль ряда дверей спален. Пересчитала, боясь ошибиться и, не стучась, толкнула ручку. Спальня встретила тишиной: Елены не было, белевший в ночном сумраке листок ярким пятном выделялся на прикроватной тумбочке. Кетрин впилась глазами в записку.

«Кет, я подумала: ты права – стоит отдохнуть. Съезжу в Ричмонд, увижусь с Меттом и устрою себе мощный шоппинг. Буду через пару дней. Целую, Елена».

Логично и просто, как и всегда у Елены. Стоило успокоиться. Покусав губу, Кетрин уже не спеша вышла из спальни, закрыла за собой дверь и, пройдя по коридору, остановилась у спальни Кола. Зайти или нет? Можно было просто постучать, можно спросить у охраны, вариантов масса… Но Кет так и не постучала. Смысл в этой проверке? Удовлетворённое любопытство?.. Елена хотела, чтобы она думала, что близняшка в Ричмонде, а точнее, чтобы говорила это остальным – значит, так тому и быть…

Вернувшись, Кет юркнула под одеяло и села на кровати, подтянув колени к себе.

– Где ты была? – Мужские руки обвились вокруг талии.

– Разбудила? – Она поудобнее устроилась в объятиях Элайджи. – Ходила подумать.

– В постели плохо думается? – Проницательный взгляд, который не смотря на то, что находилась спиной к Элайдже, Катерина почувствовала каждой клеточкой.

– В постели вообще не должно думаться, – со смешком парировала брюнетка.

– И о чём ты ходила подумать? – не принял игривого тона мужчина.

– О Елене, она уехала, – просто сказала девушка, беря с тумбочки стакан молока.

– Твоя сестра хотела тебя увидеть, но ты заснула, и мы не стали будить, – она обернулась, и по нахмуренным бровям Майклсон сообразил. – С Колом?

– Не знаю и знать не хочу, но чувствую, что так. Я же чувствую свою сестру...

– Елена производит впечатление очень рассудительной девушки, – помолчав сказал Майклсон. От неприятного разговора уйти не удалось, да он и не слишком этого желал. Хватит с них недомолвок. – Она уже взрослая дама, в чём проблемы?

– Это только впечатление, Эл, – вздохнула Кет, разглядывая узоры на стакане. – Рассудительность… Может быть. – О сестре кому-то третьему было говорить тяжело, непривычно, всего она сказать всё равно не могла, да и не собиралась, но хотя бы немного побыть обыкновенной женщиной, которая может поделиться частью своих тревог – да. Если не с ним, то с кем вообще? – Она сейчас уязвима, милый… И выбита из колеи. После смерти Алека со мной возился ты, а у неё осталась только я.

– У неё тоже есть жених.

– Метт? – В глазах девушки на секунду мелькнуло искреннее изумление. – Но он же… Чужой человек. То есть не совсем чужой, но не так.

– Родители рано или поздно умирают у всех. – Но уже произнеся эти слова, Элайджа понял, что дело не только в Алеке. Да и она не ответила: догадалась о мыслях мужа. – Кол не причинит ей вреда. Я знаю, какого ты мнения о моём брате, может, в чём-то и правда, – он помолчал, – но мой брат всегда в конечном итоге обращался с женщинами так, как они того заслуживают. И не помню исключений.

– В этом и проблема, – серьёзно сказала Кетрин, отпивая глоточек молока. – Мне без разницы, чего заслуживает Елена по объективному мнению. Она моя сестра.

– А ещё ты винишь себя и развиваешь бурную деятельность, пытаясь под шумок провернуть игру по своему… – констатировал Элайджа.

– Я не развиваю ничего, – запротестовала Кетрин, беспокойно зашевелившись, – просто я отдаляюсь от неё… Как ты этого не понимаешь?

– Рядом со мной?

– Да.

– Я на это не способен, – забирая из рук брюнетки стакан и переставив его обратно на тумбочку, прохладно возразил Элайджа. Потянул с плеч Катерины сиреневый шёлк, – ложись, моя кошечка. Что бы ни было, ты не этого не изменишь, – поцелуи спустились от шеи к спине, – поэтому забудь обо всём и наслаждайся.

«Надеюсь, она прочитала досье…» – прежде чем окончательно потерять голову, вознесла молитву Кетрин.

Человек, на чьём счету числилось минимум четыре трупа, один из которых он обезглавил, точно не был парой её принцессе-сестре…

Гавайи. Около четырёх лет назад.

– Суки, – с чувством гаркнул Арналдо, профессионально распечатав очередную пачку патронов и констатировав очевидное: – Нихера…

– В чувстве юмора этим сукам не откажешь, – разглядывая кусковой сахар, наполнявший пачки, вздохнул Кол. Предложение друга отдохнуть на вилле на Гавайях выливалось в сомнительное удовольствие. Здесь давно и слыхом не слыхивали ни о какой преступности – не та публика. Точнее, публика очень даже подходящая, но острова всегда считались местом, где сливки преступного мира отдыхали от трудов праведных, а дома никто не гадит, въезд, выезд был абсолютно подконтролен властям и происходящее сейчас вокруг виллы «Vento solare»******* мало вписывалось в логику. Но звук очередей во дворе был хотя и нелогичен, а весьма натурален. – Они смертники. Сто процентов.

– Х*й их знает, но час нужно продержаться… – Вздохнул Лоренцо. Старший и – само по себе редкость в большой итальянской семье – единственный сын сицилийского мафиози, он был однокурсником Кола и с успехом изучал юриспруденцию и право в LSE, чтобы, вернувшись на родину, продолжать семейный бизнес. Сеньор Андреа Синеджа готовил себе достойную смену. – Да ещё объяснять копам трупы…

– Потери? – Кол острым взглядом окинул пачки с сахаром. Патронов нет, и он уже сообразил, что это значит: на счету каждый человек на вилле. Нейтралитет, конечно, имел место, но когда выносят внутренности охране твоего друга, с которой вчера пили, при это норовя добраться до самого друга… Не до нейтралитета. Ему не приходилось убивать, но всё бывает в первый раз…

– Наш – один. Доминик. – Быстро сообщил потери Арналдо. – Их – двое.

– С копами решим, – Майклсон отмахнулся. – Есть один подставной из местных, твой отец не будет засвечен и кому-то обязан. Вилла не на него?

– Нет.

– И замечательно.

– Без патронов мы не удержим периметр. Лучше сдать одну сторону, потом под прикрытием того, у кого остались патроны, сделать рывок…

– Нужно? – В руках Арналдо – начальника безопасности виллы – появилась катана – сталь здесь тоже имела место. Он вопросительно поднял глаза на Кола.

– Давай, – поймав оружие, Майклсон подмигнул другу, пристраивая себе на пояс, – будем вспоминать студенческие годы с кобудо********.