Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 118 страниц)

Елена постоянно усложняла жизнь и себе, и окружающим, и этого Кол раньше не выносил в женщинах. Молчунья; заводной или хохотушкой точно не назвать. И яркостью мнений не блистала, предпочитая сглаживать острые углы: из тех, что себе на уме – подумают, но не скажут. Но постепенно Майклсон привыкал к этому и ему становилось интересно, что же творится в голове сейчас покоившейся на подушке – угадать удавалось очень уж редко, а когда угадывал, испытывал странную гордость.

Отойдя от спящей, он оглядел спальню: узкая кровать пуританской леди, рассчитанная на одного человека, белая, с кружевными оборками по краю, такие же нежные шторы, плетёные кресла, торшер, изящное бюро и туалетный столик. Всё милое, но без намёка на столь любимые её ровесницами бантики, статуэтки, шкатулки и мягкие игрушки. Строгое, даже чересчур строгое для такой молодой и красивой девушки. Не кабинеты Эла, конечно, – уютно, но не то. Кол внезапно вспомнил комнату, созданную буйной фантазией невестки, свой столбняк, когда увидел столь странный декор, и хмыкнул – до чего разные близняшки. Но если Кетрин подходила та спальня, то Елене её – однозначно нет. Исключением, пожалуй, был медведь, примостившийся на небольшом диване в углу комнаты, однако и тот выглядел не милым, а скорее лохматым и старым. Кажется, подарок какой-то очередной няни. Вздохнув, Кол поднял патлатого медведя и скептически оглядел его. Игрушка была далека от привычных творений дизайнеров, скупавшихся им для избалованных племянниц в гигантских масштабах. Ручная работа – обработка не фабричная, да и глаза-пуговицы и нос из кусочка кожи говорили сами за себя. Хвост бедняге оторвали, похоже, ещё много лет назад.

– Неудивительно, что у неё нет нормального мужика – в эту кровать поместишься только ты.

Дёрнув игрушку за нос, отчего ветхие нитки тут же начали лопаться, Майклсон быстро приладил едва держащийся злосчастный кусок кожи так, чтобы не было видно оторванности, и сунул под бок Елене. Проснётся – заметит, решит, что сама напортачила во сне – заштопает. Или не решит и придётся признаваться. На том закончив выносить себе мозг, Кол поплёлся к дивану, устраиваться на ночлег, и через пару минут уже погрузился в сон.

Среди ночи его разбудил стук. Не сразу сообразив, где находится, он сам стал причиной уже гораздо более явственного грохота, примостившись всем телом на пол. Раздался испуганный тонкий вскрик, щёлкнул выключатель бра. На него сверху вниз смотрели огромные, перепуганные глазищи Елены.

– На пом…

– Это я. – Сев, Кол отряхнул рубашку.

– Аа… н-ну… – Похоже, Елена сообразила, как очутилась в спальне, потому что опустила глаза и начала шарить по полу в поисках медведя, смущённо сообщив очевидное: – Это игрушка свалилась и зацепила книжку на тумбочке. Нос ему оторвала, – расстроено заметила она, погладив морду зверька.

«Меня бы кто погладил… Шишек полна голова»

– Это я оторвал, – брякнул Кол, собирая кости с пола и вновь садясь на диван.

– Зачем? – искренне изумилась брюнетка.

– Случайно.

– А почему ты здесь, а не в какой-нибудь ещё комнате? – Она прижала простынь в груди. – У нас много спален. – Так и не дождавшись комментария, девушка с деланным энтузиазмом продолжила: – Слева от моей комнаты дверь. Там чистое бельё и широкая кровать.

– Спасибо. – Кол поднялся и, бросив на неё косой взгляд, вышел за дверь.

Нужную комнату он нашёл сразу. Оглядел, и его посетило чувство дежавю, словно уже когда-то здесь был и видел и эти вазы, и кровать, и зеркало справа от двери в ванной. Но на ум ничего толкового не приходило: семь лет назад Кол был слишком пьян, чтобы запомнить интерьер помещения, в котором когда-то ночевал, но теперь мысли приняли определённый оборот и сон ушёл, словно и не бывало. За стеной послышался звон, видимо, Елена решила не откладывать в долгий ящик отделку носа и спросонья зацепила что-то, издающее громкие звуки. Всё же устроившись на кровати, Майклсон уставился в потолок. Как-то получалось шиворот-навыворот. Приехав, он ожидал скандала, потом шантажа и в итоге оказаться победителем, но меньше всего – найти засыпающую на ходу женщину, которая от усталости не в состоянии даже выставить его. В таком положении ставить свои условия Елене невозможно – некого здесь было побеждать. То есть, окажись, к примеру, его брюнеточка противоположной стороной на суде, он был бы счастлив от подобного ничтожного оппонента, и в бизнесе тоже, да и если очень желанна женщина… Они сами не знают, чего хотят, девяносто процентов времени. Но Елену – её было жалко, хотелось накормить, разрулить эти заботы с фирмой и не трогать... Не в физическом смысле, конечно. Не осознавая и не помня, что ещё несколько месяцев назад, когда умер Алек, он был гораздо более жесток и настойчив по отношению к девушке, хотя потеря отца и просто загруженность – вещи разного порядка, Кол всё же знал, что такая чувствительность ему странна. В отличие от более высокомерных и равнодушных Элайджи и Николауса, по мнению большинства знакомых Майклсонов, самого дружелюбного и демократичного из мужской части семьи в действительности мало, гораздо меньше старших братьев, к двадцати годам столкнувшихся с ответственностью за детей в условиях ограниченности ресурсов и, в первую очередь, в деньгах и жилье, задевали беды других людей, и обычно его усилия помочь оставались продиктованы скорее вежливостью, чем искренним состраданием. А вежливость из тех вещей, которые легко отметаются, если задеты шкурные интересы. Поэтому Кол никак не мог понять, что теперь происходит с его жизнью и отчего мысли заняты не удачей момента, когда Елена беспомощна и послушна, а тем, кого ей найти в помощники. Прикинув пару подходящих вариантов, он уже практически отдал себя в лапы Морфея, но поспать не удалось. Через минут десять перед ним возникла фигура в белом. Будь мужчина суеверен, он бы испугался.

– Елена? – Приподнявшись на локте, Майклсон изучал фигуру перед собой – девушка умудрилась натянуть на себя сорочку от горла до пят. Из хлопка.

«Она рехнулась…»

Если бы Кол не знал, какое бельё есть у Елены в наличии, он бы решил, что это либо монашка, либо извращенка.

– Я нос пришила, а потом подумала, вдруг белья нет или несвежее? – Девушка плавно подошла, замерев в нерешительности, и чуть прищурилась, наблюдая за реакцией Кола. – Но вижу – всё отлично.

– Не то слово, – не скрывая иронии, кивнул мужчина, не слишком понимая причины явления.

Присев на краешек постели, Елена склонила голову набок.

– Ладно, ты всё равно не спишь. – Она улыбнулась, продемонстрировав ямочку на щеке – всё-таки как была, так и осталась круглолицей. С таким трудом приманиваемый сон снова отправился в далёкие края, и Кол едва не расхохотался, когда она произнесла: – Я тоже уже не могу.

Если Елена ожидала, что Майклсон как вежливый человек поддержит светскую беседу и начнёт заунывную историю про дождливую погоду в Лондоне и ураганы в Виргинии, то она явно просчиталась – тот молчал, разглядывая её лицо, освещённое луной, и явно не собирался пускаться в разговоры на вечные темы.

– Почему ты не работаешь на корпорацию как на основное место?

Елена смутилась – вопрос вырвался сам собой, но их отношения явно не носили столь близкого характера, чтобы его задавать.

– Потому что её президент – мой брат. – Майклсон улыбнулся, устраиваясь поудобнее, чтобы было лучше видно, как перекинутые набок волосы девушки струятся по её плечам и груди. – А Элу и так повезло родиться старшим, чтобы командовать мной ещё и на работе.

– Хочешь командовать сам? – Она сдвинула брови. Нет, Кол не представлялся ей президентом корпорации, определяющей жизни тысяч людей.

– Нет. – Перехватив ладони Елены, он поцеловал запястье, разглядывая её нежное в бликах луны лицо. – И никогда не буду.

– И исполнять чужую волю тоже… – задумчиво прошептала девушка, ложась сверху. – Тебе не нравится работать в команде, да? Проще сделать самому, чем доверить кому-то. А ты никогда не думал, что будь ты никем, победа казалась бы слаще?

– Нет, – снова повторил Кол, очертив форму бровей Елены. Широковатые для современной моды, они ему тоже безумно нравились. Как и нос, щёки, губы, ресницы… – Отсутствие денег не делает человека кем-то, так же как и их наличие. – Стянув с неё ужасную ночную рубашку, Майклсон переложил девушку спиной на подушки – теперь она была недостаточно вынослива и опытна, чтобы выдержать роль ведущей. Да что там – Кол догадывался, что придётся постараться, чтобы его альмея не заснула или отключилась в середине процесса, плюс он соскучился – хотелось растянуть удовольствие, раз на много её не хватит. – Но выпавшим счастливым шансам нужно радоваться и использовать их по полной, милая… Считай, что я верю в судьбу. Если рефлексировать, второй раз так может не повезти уже никогда.

Она лишь улыбнулась двусмысленности, явно относящейся не к его работе, а к ней самой. Ну и что же… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, это во-первых… Почувствовав, как тело с непонятно откуда взявшимися силами отзывается на лёгкие прикосновения, не прерывая поцелуя, Елена прошептала:

– Ты останешься до послезавтра.

– Как хочешь.

Это и было – во-вторых, но невнятно всхлипывающая под ласками девушка скоро позабыла о мстительных планах на его счёт.

США. Сан-Франциско.

Зимой город всегда тонул в тумане, наползавшем с океана, и Кет зябко поёжилась, вглядываясь в темень за окном. Сочетание тумана и ночи девушка любила с детства, оно казалось ей волшебным и хранящим тысячи тайн, но сейчас просто раздумывала, а не прохладно ли одета.

Они с Элайджей оказались здесь из-за очередного мероприятия, посвящённого «InterStructure». Точнее конференция была общей, сугубо профессиональной и включала десяток крупнейших компаний, крутившихся в этом бизнесе, плюс множество сопутствующих, а сегодня намечалось её открытие. Хорошая возможность увидеть всех собравшихся лично за обедом или ужином, а не по телефону. Частные встречи, конечно, постоянно имели место и в обыденной жизни, но тогда слишком сильно выявлялось, кто кому больше нужен, а здесь… Непринуждённая атмосфера сочеталась со встречами с конкурентами. Контрагенты и шпионы хорошо, но личные контакты тоже полезны. Кетрин стоило не лететь – брать три дня отпуска, если ты устроилась работать чуть больше месяца назад по меньшей мере недальновидно, – но Элайджа сам предложил сопровождать его в командировке, их страсть пока не умерилась до адекватных рамок семейной пары, последняя неделя выдалась более чем напряжённой, к тому же во время самой конференции девушка решила завернуть в Виргинию – навестить сестру, с которой не виделись с Рождества, а к окончанию деловых мероприятий и встреч вновь вернуться сюда, чтобы отправиться в Йоркшир…

За спиной раздались шаги, и обернувшись, Катерина подхватила с туалетного столика серьги – вылет из Лондона задержали из-за всё той же пелены плотного тумана, и они уже опаздывали.

– Готова? – Майклсон только головой покачал при виде её коротенького кожаного платьица, но, как всегда, возражать не стал – по его мнению, Кет могла ходить в чём душе угодно.

– Да. – Откинув голову назад, Кет оглядела мужа, с явным удовлетворением улыбнувшись. – Странно видеть тебя с бабочкой.

– А может быть иначе? – Они вышли из номера.

– Иногда правила приличия стоит отправлять далеко в эротическое путешествие, – она одёрнула юбочку, на целую ладонь выше колена, чтобы не было видно резинок чулок, и улыбнулась, глядя на их отражения в зеркальных дверцах. Более чем официозно одетый мужчина и облачённая в небольшое, несмотря на закрытый верх фривольное платье девушка, излучавшая неприкрытый соблазн, смотрелись странно. Однако вместе на удивление гармонично: его застёгнутость на все пуговицы в какой-то мере компенсировала отсутствие самого понятия скромность у неё.

Раздался тихий звонок, сообщающий о прибытии лифта.

– По-моему, я их уже давно туда отправил. Но ты… – он оглядел её с явной насмешкой, – ты просто не умеешь завязывать галстуки, – снисходительно констатировал Майклсон, когда они очутились в холле, и, подождав, пока жена накинет пальто.

– Ничего подобного, – запротестовала против этой истины Кетрин. Элайджа, садясь в автомобиль и назвав адрес, опустил звукоизоляционную перегородку и, как только водитель оказался от них отрезан, Кет перебралась на колени к мужу. Они ещё не были наедине это бесконечно длинное из-за разницы в часовых поясах сегодня, её голос снизился до мягкого шёпота: – У тебя усталые глаза этим вечером. Что-то пошло не так в проекте?

Она читала информацию по этой «дочке», но работа на новом месте отнимала всё время и силы, поэтому деталей пока не знала и не анализировала, ограничиваясь сухими фактами. Только много ли толку от цифр – оценить объёмы, не более…

– Нет, ничего. Просто временная яма – неуютная, когда на нас висит много инвестиционных кредитов. – Он подтянул Кет поближе и улыбнулся – хорошо пахла, каким может быть только запах любимой и своей женщины. – С другой стороны стало ясно, кто стоит за директором «Cleanеrine Company», а это уже немало. – «Немало», насколько Кет знала сдержанность мужа по оценке собственных успехов, означало «очень много». – Дело не в проекте.

– А в чём же?

– В тебе, – увидев изумление в глазах жены, Элайджа уточнил: – В Майкле. Не понимаешь?

Она нерешительно кивнула, но тут же сердито шлёпнула кулачком по коленке. Правда, в полумраке промахнулась, и удар пришёлся по его ноге, но, не сильно смутившись этим фактом, девушка пробормотала:

– Прошла куча времени, выборы на носу и никаких сдвигов. Если бы рыли под него, смысл ждать – уже февраль не за горами, а там и март…

Лицо Кетрин отразило недовольство. Мысленно прокрутив в памяти дни прошедшего месяца, Кет признала, что совершенно расслабилась, концентрируясь лишь по вопросам работы в представительстве журнала, а всё остальное, включая свои прошлые заботы, пустила на самотёк. В её жизни не происходило никаких особо примечательных событий – как и первые годы после поступления в Нью-Йоркское представительство, то же медленное собирание ниточек, за которые можно дёрнуть в будущем на работе, вечера с разборами в делах отцовской фирмы, её маленькая семья, о жизни которой она помалкивала даже в разговорах с самыми близкими людьми… Да эти события, откровенно говоря, и не были ей нужны. Только очутившись в Йоркшире, окружённая заботой, какой не испытывала с тех пор, как уехала из родного дома, Кетрин почувствовала, насколько износилась за эти годы, каждый день ожидая чего-то и автоматически прикидывая всевозможные варианты на случай, если события пойдут по худшему сценарию. И теперь проходила курс «реставрации», возвращая те чувства и желания, о которых и думать позабыла.

– Да. – Он пристально посмотрел на жену. – Твоё досье – вряд ли проблемы Майкла. Вариантов два – либо ты кому-то насолила…

– Я не так высоко плаваю, – с ходу возразила Катерина.

– Ревнивые жёны изобретательны, как и брошенные мужчины, и подсиженные коллеги, – поднял брови он, напоминая, что его возлюбленная не слишком стеснялась в методах.

На языке Катерины вертелась ехидная реплика о Мередит, но, не став пререкаться, она лишь напомнила:

– Если они столь влиятельны, чтобы собрать такое досье, то как оказались в незавидном положении, позволив проехаться по себе мелкой сошке вроде меня? Ладно, а что второе? – Она пожала плечами. – Не представляю.

– Второе – играли против меня. Это уже хуже.

– Тебя? – Она скептически хмыкнула. – В то время ты бы меня на порог не пустил… Или всё же… – её губы изогнулись в хищной победной улыбке. – Впрочем, мы же в Сан-Франциско и у меня свободные два дня, а ты сам предупредил, что он будет здесь... Я встречусь с Майклом, поговорю и…

– Нет. – От неожиданной категоричности отрицания Катерина напряжённо вскинулась, прервавшись на полуслове.

– Почему «нет»? Мы вроде бы договаривались, что ты меня не будешь ревновать.

– Кошечка, я не ревную. – Чёрные глаза заблестели, оглядывая её с истинным мужским удовлетворением: – Ты ведь только что расписалась в том, что забыла о его существовании. Бедолага проиграл даже в ностальгических мечтаниях. Но ты, – пальцы Элайджи, мягко поглаживавшие затылок, чуть оттянули локоны, собранные в пышный хвост, – не будешь совать свой носик в мои дела, о’кей?

«Это наши дела!»

Она промолчала.

– Катерина?

– Да, – кивнула, сползла на соседнее сидение. Насупленные брови и зло раздувающиеся ноздри без слов говорили о том, какого Катерина мнения о происходящем. Элайджа вздохнул, обидеть он не хотел, но спорить времени не было, а учитывая количество конгрессменов на вечере... Впрочем, она же умница. И красавица…

– Если возникнут какие-то вопросы или что-то новое, я тебе расскажу, но сама ты сидишь тихо. – Лёгкие поцелуи, порхавшие по щекам, подтачивали волю, чуть отстранившись она сжала лицо мужчины в ладонях – усталый взгляд девушке не нравился, но Эл всегда плохо переносил длительные перелёты. Всё завтра, когда он отдохнёт. Вздохнув, Кет поцеловала мужа в подбородок, кончиками пальцев поглаживая его напряжённую шею. – Я буду честен с тобой ровно до тех пор, пока ты не пытаешься юлить. И да, Майкл не просто очередной любовник, мне не хочется видеть и представлять тебя даже географически рядом с мужчиной, который чуть было не занял моё место. В принципе не хочется. Это так странно?

– Хорошо, – положив голову ему на плечо, согласилась Катерина. Нет, так нет.

Жуя тарталетку из чего-то непонятного, как часто бывает на приёмах, Кет облизала губы и со стороны посмотрела на Элайджу. Стандартный вечер, но как же здорово. Она всегда считала себя особенной, но раньше это приходилось постоянно доказывать, чтобы пробраться на ступеньку выше, соответствовать ситуации и должности, а сейчас… Сейчас Катерине было на всё наплевать. Она изменилась за время жизни в Йоркшире – внутренне стала ещё более высокомерной и уверенной в себе, но внешне, как это зачастую и бывает со счастливыми, влюблёнными женщинами, эффект сказывался прямо противоположный: злой юмор немного поутих – ей стало неинтересно высмеивать всё и вся; ушёл сканирующий взгляд, направленный на мужчин – они потеряли ценность в её глазах как сексуальные объекты, если не сказать обанкротились; Кет стала менее привередливой в мелочах – слишком легко было эти капризы удовлетворить… И только Элайджа, которому жена периодически отпускала замечания насчёт своих нелицеприятных наблюдений за окружающим, знал – на деле мало что изменилось.

Отдав салфетку ближайшему официанту, девушка отправилась вперёд к соседнему залу, где играли в бильярд – с супругой Келермана они не могли подружиться по причине отсутствия такового умения и желания у обеих и разнице в темпераментах, но здесь нашли общий язык, если общение со скуки так характеризовалось. Однако сегодня был явно не её день – обогнув внушительную группу людей, Катерина буквально налетела на своего бывшего жениха, с которым пару часов назад обещала Элайдже не встречаться.

– Добрый вечер. – Она изобразила улыбку, поправляя сбившуюся от неожиданности причёску. В конце концов, последний раунд закончился её победой, можно быть снисходительной. – Майкл, мэм…

– Здравствуй, Кетрин. – Очевидно, Стемптон тоже помнил нюансы их финиша. Глазами быстро обежал её фигурку, задержался на кольце и вновь обратился к лицу. – Не ожидал тебя встретить. При муже здесь?

Стемптон был из породы тех великолепно-воспитанных, утончённых политиков, в чьих устах банальная фраза могла сказать всё, а подкреплённая выразительной паузой и взглядом, превращалась в целую тираду. Катерина слишком хорошо знала своего бывшего жениха, чтобы не понять, что он охарактеризовал её как шлюху, послушно ложащуюся под того, кто протянет руку помощи. Сказал для сопровождавшей его женщины, одетой в безупречно-элегантный и вместе с тем безобразно-скучный бежевый костюм, переглянувшись с которой он криво улыбнулся…

«А ты ещё собиралась рожать от него…», – вступило в диалог то, что Кет характеризовала как альтер-эго по причине абсолютной беспринципности и логичности.

«Временное помрачение на почве стресса. После свадьбы сгуляла бы налево и родила от нормального», – возразила более добродушная и снисходительная её часть.

«А экспертиза?»

«Какая экспертиза? Да по нему самому экспертиза плачет. И лоботомический театр. Только породу бы улучшила святому семейству...»

«За свой счёт? Ну и дура».

«Принимается. Хотя всё же за его, потому как...»

Сообразив, что прямо посреди зала занимается своим любимым делом, а именно: общается сама с собой, – девушка поспешила вернуться в действительность.

– Именно так. – Нимало не стесняясь, Кет сделала шаг вперёд. Она была красива – не из-за фигуры или кукольного личика, преимущественно играло роль выражение лица – то, что всегда кажется наиболее очаровательным у нестандартных натур, – и очень молода по меркам собравшегося здесь общества. Иными словами, одна из немногих присутствующих, кто мог позволить себе явный намёк на вульгарность, но вызывая не отторжение, а лишь притягивая мужские взгляды к своим обнажённым коленям и плотно охваченным тканью изгибам, и отлично знала это. А ещё Кетрин сегодня расхотелось играть по светским правилам разошедшихся пар и размениваться на дружелюбно-небрежный тон хороших знакомых, разбавленный оскорбительными полунамёками в адрес друг друга. Её голос наполнился холодным пренебрежением, заставившим стоявших рядом людей невольно прислушаться в ожидании пикантных нюансов: – Не все же обладают достаточным достоинством, чтобы заставить женщину тащиться за собой на приём, как за манной небесной. Если не дано природой, то не дано. – Губы сложились в брезгливо-жалостливую улыбку, когда она увидела вытянувшиеся лица бывшего жениха и его нынешней пассии. – Но и вправду, не может же в этой жизни везти всем, милая дама. Доброго вечера…

– Если в зале зона напряжения, то там же и Катерина. Это неизменно. – Раздался голос за спиной уже собравшейся уйти Кет, и девушка в удивлении обернулась. – Здравствуйте, господа. Катерина.

– Джеймс? Не ожидала увидеть Вас. – Ослепительно улыбнувшись, она, подождав, пока сенатор поздоровается с её бывшим женихом, подала ему руку для рукопожатия. – Вы пропали в разгар предвыборной компании: конец февраля не за горами.

– Пришлось уехать на время, – сказал мужчина, цепким взглядом обозревая их мини-кружок. – Неужели Вы переживаете и за республиканскую партию?

– Вы же знаете, что я всегда собиралась голосовать именно за Вас.

– Играете против собственного мужа? – Заметив кольцо на пальце, Рейнолдс улыбнулся сказанной ей двусмысленности, понятной лишь ему.

– Берите выше – против собственных убеждений, – хмыкнула брюнетка, сообразив, что он не знает о том, что она не вышла за Майкла. Но сенатор не дал ей времени прояснить нелепость и, так и не выпустив её ладони, положил руку девушки себе на рукав.

– Вы не против, если я украду вашу супругу на один танец,.. – скорее утвердительно заметил он, с прохладцей оглядев девушку слева от Стемптона. Решив, что нет смысла выяснять сейчас и усугублять и без того неловкое положение, в котором сенатор, сам того не ведая, очутился, Кетрин согласно кивнула.

– Кетрин, я не собираюсь лезть не в своё дело, но мы не чужие люди. Почему по левую сторону от твоего болвана какая-то девица? – с лёгким раздражением заметил Джеймс, ведя её в танце. – Где его пиар-агенты, чтобы вправить мозги? Вам нужно напирать на романтику и семейные ценности – во-первых; во-вторых, если он настолько дурак, то ты умница, и мне будет жаль, если придётся всю жизнь глотать из-за этой истории с досье…

– Джеймс, ты принимаешь слишком близко к сердцу. – Она искренне засмеялась тёплым, грудным смехом – этот мужчина всегда вызывал в Кет приятные эмоции. Как и она у него. – Хотя не могу сказать, что мне это не по нраву. Спасибо, но я вовсе не вышла замуж за Стемптона. Не понимаю, как ты это упустил?

Он поднял брови в ожидании продолжения.

– Я замужем за Майклсоном, мы поженились семь лет назад, – напомнила Кет, справедливо полагая, что раз она была какое-то время любовницей сенатора, то его служба безопасности прошерстила все контакты и вряд ли замужество за президентом «MsnLogistic.Inc» осталось незамеченным. – Теперь снова вместе.

– Майклсон? Бывает же…– Рейнолдс улыбнулся, словно нашёл в её словах что-то невероятно забавное. – Ты всё-таки вернулась к нему… Из-за скандала? Благородно. Хотя, – добродушная улыбка превратилась в отстранённо-циничную, – ты сама по себе нехилый куш, а учитывая, сколько денег принесла ему за эти годы, благородством и не пахнет.

– Денег? – Она прокляла свой болтливый язык, но странно было слышать, что она способна принести деньги. Хотя в этой среде всё крутилось на фоне них.

– Мало найдётся на свете женщин, на которых можно смело оформлять левые счета, – со смешком пояснил он и, явно задумавшись о своём, пропустил короткую искру непонимания, вспыхнувшую в глазах партнёрши. Впрочем, так же быстро эта искра погасла. – Особенно в разводе. Даже я на такое не решусь, хотя женат уже…

– Женщина женщине рознь, – мягко напомнила ему Кет, невольно наклоняясь чуть ближе.

– Ты права. Я как-то забыл, что у тебя есть более действенные рычаги для спасения своей репутации. – Забывшись, он поправил локон, выбившийся из причёски девушки и упавший ей на щёку. – Но могла бы и ответить на звонок, тем более я мог звонить по делу.

– Ногти не пилю**, – кивнула Кет, следя за тем, чтобы не проскакивало резких интонаций. – Но тогда меня достали журналисты, – она скривилась. – Глупо, а отключила телефон. Но благодарна, что ты остался одним из немногих моих настоящих друзей.

Что, если бы не появление Элайджи, именно на сенатора падала бы роль по вытаскиванию её пятой точки из болота, а точнее подборки кандидатуры, в чьей постели оказаться, она ничем не выразила. Да и мысли были заняты другим. Настолько заняты, что Катерина вовсе не заметила быстрого взгляда своего супруга, брошенного на их пару.

Видимо, придётся задать Элайдже не один вопрос, как и для чего использовалась её личность все эти годы. Сказать, что она была уязвлена было трудно, брюнетка слишком хорошо знала мир, в котором жила, но всё же почему тогда…

Великобритания. Йоркшир. Около полутора лет назад.

– Он очень занят и вряд ли примет. – Эвелин, секретарь президента «MsnLogistic.Inc» попыталась избавиться от посетительницы, но, в отличие от большинства, та держалась подчёркнуто спокойно и уверено. – Все встречи расписаны на неделю вперёд.

Что через неделю её шеф и вовсе улетит на полмесяца в Гонконг, женщина сообщать не стала.

– Вам достаточно будет назвать моё имя, и мистер Майклсон уделит мне время. – Кетрин раздражённо нахмурилась. Если бы не дурацкая система устройства офиса бывшего мужа, когда между секретарской и его кабинетом был целый коридор, она бы просто вошла, но сейчас её наверняка перехватят. А вырываться, устраивать скандалы – ниже достоинства, особенно теперь, когда после больше похожего на ад уикенда в компании четырёх мужчин, от него и так мало что осталось. – Это срочный вопрос.

– Ну, хорошо. – Поняв, что избавиться от посетительницы не удастся, Эвелин поднялась с места. Что-то в безмятежном лице, расслабленной фигуре девушки говорило о том, что она и впрямь не похожа на обычную просительницу или бывшую любовницу, а женщина недаром работала секретарём высшего звена менеджеров и директоров последние двадцать лет – её глаз давно научился разбираться в людях. Может, родственница?

– Прошу прощения, мистер Майклсон. – На ходу обернувшись – с минуты на минуту нужно было уезжать на встречу, и он уже запаздывал, Элайджа удивлённо приподнял брови. Раньше секретарь не позволяла себе входить в его кабинет во внеурочное время без предварительного звонка. И то, что он сам полчаса как отрубил телефон, ситуации не меняло. – Вас спрашивает посетительница, мисс Кетрин…

– Ей назначено, миссис Кендрик? – Отрывистый вопрос не дал секретарю произнести имя до конца. Никаких обязательных для него Кетрин он не знал, да и вообще сегодня пребывал не в лучшем состоянии духа, учитывая аспекты жизни последних пары месяцев, когда существовала лишь работа нон-стоп, а максимум развлечений составляли снятые девицы раз в неделю – на что-то большее времени не было, не говоря уже об остальных человеческих радостях вроде охоты, футбола или просто расслабиться в компании друзей. В таком состоянии вспомнить об общепринятом имени своей жены Элайджа и вовсе не удосужился. – Если нет, то мне, очевидно, некогда. Так «да» или «нет»?

– Нет. – Эвелин и так понимала, что нарушила принятую субординацию, но в таком раздражении она его редко видела. Хотя знала причины – Майклсон загонял всех, но больше всего себя.

– Тогда пусть позвонит через неделю. – Зацепившись взглядом за цифру в отчёте, он задумчиво царапнул экран, уже мягче – отключился от темы – продолжив: – А желательно никогда.

– Мистер Майклсон Вас не примет, занят, – невозмутимо сообщила женщина, появившись в дверях.

– Вы сказали ему, кто я? – В растерянном голосе девушки послышалось неприкрытое изумление. Кет совершила роковую ошибку: она просто не ассоциировалась в забитой аналитическими данными голове Элайджи с именем «Кетрин», так и оставшись в его памяти «Катериной».

– Да. Мистер Майклсон просил передать, что у него встреча, и раньше чем через неделю места в расписании не будет ни для кого.

«Но для меня даже сегодня поздно!»

Однако Кетрин не стала унижаться, поплотнее сжала застучавшие в нервном ознобе зубы, как через вату услышав продолжение фразы:

– Пожалуйста, в следующий раз предварительно позвоните и согласуйте, мисс Пирс.

Эвелин оставалась вежливо-холодна, но увидев, как побледнела неудачливая посетительница – даже губы стали серо-лилового оттенка, – испытала сожаление. Гневное отчаяние секундной вспышкой осветило лицо поднявшейся с места брюнетки.

– Попробуйте через пару дней, сегодня у шефа совершенно нет настроения, – по-матерински смилостивившись, посоветовала секретарь. И едва не попятилась. Сейчас эти карие очи стали чёрными, но из них ушло потрясение и гнев, сменившись чем-то злым. Именно так: на лице Кетрин Пирс проступила деструктивная энергия – незаметная, когда нет ни искажённых гримас, ни кривящихся морщин и губ, но отчётливая квинтэссенция лютой, инстинктивной ненависти загнанного человека, подошедшего к краю. Кивнув на прощанье оцепеневшей женщине, брюнетка молча вышла в дверь, ведущую к лифтам.

США. Сан-Франциско. Настоящее.

Очевидно, она неправильно поняла фразу Рейнолдса о деньгах. Или… Впрочем, стоит просто поговорить с Элайджей и всё разъяснится. Девушка поглубже вдохнула, чувствуя, как суматошно бьётся сердце. Но танец кончился, музыка стихла, и, наконец, Катерина сообразила, что сейчас не отрываясь глядит в глаза своего партнёра, что выглядело со стороны по меньшей мере неприлично. Джеймс был удивлён не меньше – Катерина, которую он знал, была непробиваемым человеком.